Гумилев на войне кратко
Обновлено: 04.07.2024
О поэте, родившемся 135 лет назад, сказано и написано очень много. Повторять не смысла. Комплименты говорить – банально. Ворошить прошлое, читать чужие письма – некрасиво. Стоит вспомнить другое.
Гумилев был не только стихотворцем. Он - неустанный искатель приключений - пожалуй, единственный в этом роде среди русских поэтов. Не мог сидеть на месте, в тиши кабинета и, вдыхая запах папирос и кофе, искать рифмы. Биографы поэта считают, что в детстве на него повлияли рассказы отца, корабельного врача. Развили воображение, толкнули к путешествиям.
Гумилев гнал себя в неизведанные края, где в раскаленном воздухе слышно было рычание львов, шум водопадов, крики дикарей. Он совершил несколько экспедиций в Африку. Каждая была очень опасной…
Небольшое отступление. Кроме Гумилева, из русских поэтов на фронте сражался Бенедикт Лифшиц, также удостоенный Георгиевского креста. Санитарами служили Константин Паустовский и Александр Вертинский. Сергей Есенин, Александр Блок, Валерий Брюсов, Сергей Городецкий побывали на войне, но пороха не нюхали, на передовой не были. Сергей Есенин и Владимир Маяковский были мобилизованы, но устроились в тылу…
Неужели, он не знал, что над ним сгущаются черные тучи? Тем более, Гумилев ненавидел большевистскую власть и говорил об этом на каждом углу. Или – чувствовал опасность, но бодрился. Ведь он был храбр, удачлив, не раз выходил из различных переделок – и в опасных путешествиях, и в тяжелых боях…
– Непременно до девяноста лет, уж никак не меньше…
На следующее день Гумилева посадили в чекистский застенок и через три недели убили.
Песнь его судьбы
Призыв защитить Отечество – Первая мировая война провозглашалась, как Отечественная – Гумилев воспринял как долг гражданина России. Сражался честно, доблестно и был этим безмерно горд.
Гумилев участвовал в наступлении Русской армии на Восточную Пруссию в августе 1914-го. В декабре того же года дивизия вела бои в районе Петрокова, к юго-западу от Варшавы, потом - на Немане. В течение шести суток кавалеристы, подобно партизанам, рыскали по германским и австро-венгерским тылам, захватывая обозы, пленных и подрывая железные дороги…
Гумилев целыми днями не вылезал из седла. Вечером, когда его сослуживцы устраивались на ночлег, он, безмерно усталый, еще умудрялся сочинять. Война в его стихах выглядела яркой, чарующей, похожей на живописное полотно:
Как собака на цепи тяжелой,
Тявкает за лесом пулемет,
И жужжат шрапнели, словно пчелы,
Собирая ярко-красный мед.
Трудный день окончивших жнецов.
Скажешь: это — мирное селенье
В самый благостный из вечеров.
И воистину светло и свято
Дело величавое войны,
Серафимы, ясны и крылаты,
За плечами воинов видны…
Дорога в Берлин
Получив отпуск, он приехал в Петроград и в столичном университете декламировал новые стихи. Литературовед Юрий Никольский вспоминал:
Гумилев не только описывал происходящее, но и размышлял, рождал ассоциации:
В марте 1916 года Гумилева переводят в 5-й Гусарский Александрийский Ее Величества полк. Вскоре следует повышение в чине – он стал прапорщиком. В мае наступает длительный перерыв в службе – Гумилев снова приезжает в Петроград, затем отправляется на лечение в Крым, ибо врачи подозревают у него туберкулез. Диагноз, к счастью, не подтвердился.
Стихотворений о войне у Гумилева много. Среди них – достаточно впечатляющих. Вот одно из них:
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.
И так сладко рядить победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Он любил себя солдатом
На фронте Гумилев находился до начала революционного 1917 года.
К слову, Рейснер была Гумилеву под стать - отчаянная женщина. Она вступила в партию большевиков, в Гражданскую ходила в разведку, воевала на флоте.
На фронт Гумилев уже не вернулся. Конец зимы 1917-го поэт прожил в деревне Окуловка Новгородской губернии, периодически выезжая в Петроград.
Что же случилось? Ему просто надоела война. Нет, он не струсил. Просто понял - страдания напрасны, жертвы бессмысленны. Патриотизм превратился в апатию, что и подтвердила Ахматова:
Но поездка не состоялась. Гумилев из Парижа отправился в Англию и - через Норвегию - на родину.
Смотрел и не узнавал Россию, ставшую чужой, немилосердной. И, может, беспрестанно терзал себя вопросом – найдет ли он место в ней?
Увы, жить обоим великим русским поэтам оставалось несколько месяцев. В августе 1921 года умер от неведомой болезни Блок, чекистская пуля сразила Гумилева.
В день рождения Николая Гумилева рассказываем о том, как Первая мировая война стала для поэта самым важным периодом, за что его обожали сослуживцы и что ему нравилось больше: стрелять или сочинять.
Доброволец
Николай Гумилев не писал патриотических воззваний и патетических стихов, но, в отличие от многих русских литераторов, в первые дни после начала мобилизации записался добровольцем. Едва попав на войну, поэт немедленно объявил ее своим лучшим приключением, хотя не прошло и года, как он вернулся из путешествия по Африке.
— рассказывал он в письме другу-филологу Михаилу Лозинскому.
На войне он провел два с половиной года: с августа 1914 по март 1917 года. Весной Гумилев попросил перевода на Салоникский фронт и перебрался в Русский экспедиционный корпус в Париже. Офицеры и простые солдаты ценили Гумилева как спокойного и храброго воина, отмечали его озорной нрав и жажду риска. Сам он никогда не забывал об опыте, полученном на фронте.
Гумилев и поэты
Гумилев знал, что отправится на фронт, как только почуял надвигающуюся войну. По крайней мере, еще за несколько дней до ее начала он говорил пианистке Вере Алперс, которой увлекся на отдыхе в Териоки (ныне Зеленогорск), что поедет воевать, а она будет молиться за него.
Гумилев к этому бряцанию не присоединился. Вместо певца войны он стал ее делателем. Уже в августе отправился вольноопределяющимся в армию, и в середине месяца его зачислили в 1-й маршевый эскадрон лейб-гвардии Уланского полка. Гумилев стал одним из немногих русских литераторов, отправившихся на фронт добровольцем.
Николай Гумилев в Париже, 1907 год. Источник: Википедия
Гумилев и солдаты
Гумилев и Юнгер
Пока Гумилев скакал в уланском эскадроне по территории Восточной Пруссии и Польши, на Западном фронте в армии противника шел в атаку другой авантюрист и поэт, плененный мечтой об Африке, — Эрнст Юнгер.
Лейтенант Эрнст Юнгер с орденом. Источник: DLA Marbach / dla-marbach.de
Характерно, что во время заданий, где они должны были подобраться к расположению противника, оба вспоминали образы из подростковой литературы о Диком Западе: Юнгер — из Карла Мая, Гумилев — из Майн Рида и Густава Эмара.
Близость опасности и неминуемость риска усиливают поэтическое чувство, позволяют открыть себя миру и застать его в невиданной доселе красоте.
Гумилев и война
Как на самом деле относился Гумилев к своему участию в войне, установить трудно. Оно у него колебалось от представления о боях как о торжественном и мистическом деле до рядовой, мужской работы. Вот как он описывал это в письме Михаилу Лозинскому:
Николай Гумилев на первый взгляд идеально вписывался в систему координат Серебряного века. Его любовь к экзотике, безапелляционные суждения об искусстве, да и сама жизнь, полная экстравагантных путешествий, кажутся одним большим литературным манифестом.
Настоящее понимание среди собратьев по перу он находил нечасто. Даже те, кто искренне любил поэта и очаровывался его творчеством, порой терялись от буйной и пестрой яркости его фантазии. Признанные мэтры — Гиппиус и Мережковский — поначалу и вовсе приняли Гумилева за графомана. Может быть, оттого, что его лирика несла на себе печать эпоса, принимаемую невнимательным читателем за напыщенность?
Да и сам автор до гротеска походил на героя своих конквистадорских баллад. Но за этим стояла яростная вера в свою избранность, в то, что Господь хранит поэта и направляет по истинному пути.
Николай Гумилев в старших классах гимназии
Золото, индейцы и Священное Писание
Мать будущего поэта, Анна Ивановна, часто вместо вечерней сказки читала детям Священное Писание. И не только читала, но и обсуждала евангельские события с маленькими сыновьями Димой и Колей.
Коля усердно молился. Отказывался от конфет, чтобы отдать их старушке из богадельни, приходившей к матери. Совершал и более трудный подвиг: тщательно скрывая скуку, играл со старушкой в ненавистное лото.
Н. С. Гумилев с Н. Сверчковым в Африке. 1913
При этом пай-мальчиком юного Гумилева назвать нельзя. Скорее он похож на гимназиста Чечевицына из рассказа Чехова, собравшегося бежать в Америку за золотом и индейскими приключениями. Себя он видел этаким суперменом — потрясающе храбрым и кровожадным. Ради поддержания этого образа однажды ему пришлось перед толпой ровесников откусить голову живому карасю. Потом, правда, он сильно страдал от мук совести, поскольку никакой жестокости в нем не водилось, а животных он очень любил.
Всяческое зверье было особой темой для поэта. В детстве он даже устроил для матери подарок — собрание лягушек, жаб и ящериц посреди садовой клумбы — и был страшно расстроен, когда мать с криком убежала.
Темная игра
Николай Гумилев, Лев Гумилев и Анна Ахматова. 1915
Доброволец
Господь действительно хранил его очень долго, до самого 1921 года. Что же случилось тогда? Высшие законы перестали работать в стране безбожников?
Николай Гумилев. 1921
На войне Гумилев сохранял присутствие духа, удивительное для абсолютно штатского человека. Он быстро обучался специфическим тонкостям военного дела. Стихия войны захватила его. Время, проведенное на передовой, поэт называл лучшим в жизни, лучше даже путешествий в Африку.
Многих война ломает. Гумилева она очистила от всего наносного, вроде заигрываний с Люцифером. Теперь имя Господа мощно зазвучало в его стихах:
…Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
Возможность совершить настоящий подвиг манила его. Вечером 20 ноября 1914 года, после тяжелого боя, начали искать добровольцев для ночной разведки. Стоит ли говорить, что Николай Степанович вызвался первым?
Гумилев обнаружил неприятеля. Оставалось самое важное: вернуться живым, дабы донести ценную информацию до своих. А можно ли остаться в живых, пустившись вскачь по открытому полю под прицельным огнем врага?
За успешную разведку Гумилев был награжден Георгиевским крестом. Он приехал в Петербург в уланской форме и читал стихи о войне.
Главный подвиг
Но самый главный рыцарский подвиг поэт совершил не на обычной войне. В страшные для христианской России времена, когда образованные люди во множестве уезжали на Запад, Гумилев вернулся из командировки во Францию на Родину. Когда-то ему удалось в одиночку прорваться через цепь неприятеля. Теперь задача была еще более невыполнимой: он шел против течения эпохи.
Тягостен, тягостен этот позор —
Жить, потерявши царя!
Неважно, что эти строки появились в 1909 году. Повторная их публикация в большевистском Петрограде имела совсем другой смысл: вызов новой безбожной и незаконной власти.
Офицерские погоны Гумилева
Однажды Гумилева пригласили на вечер поэзии для матросов Балтийского флота. Николай Степанович, читая подборку стихов, вдруг с особым значением выделил строки:
Я бельгийский ему подарил пистолет
И портрет моего Государя.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
И портрет Ленина-антихриста угадывается в строках:
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Есть разные версии об участии Гумилева в антиправительственном заговоре: то ли участвовал, то ли знал, но не донес. Часть современных исследователей полагает: заговора вообще не существовало, его сфабриковало ЧК в связи с Кронштадтским восстанием.
Но и без участия в заговоре Гумилев вряд ли мог остаться в живых. Странно, что ему дали существовать в коммунистической стране так долго и даже приобрести огромную популярность у творческой молодежи.
Последняя фотография Н. Гумилева, сделанная в ЧК
Был ли провокатором поэт Борис Верин, уговаривавший Гумилева присоединиться к контрреволюционному заговору, собственно, не так уже важно. Чекистам не составило бы труда поймать поэта и другим способом, ведь он не собирался прятаться, а наоборот, превратил свою жизнь в свидетельство.
Я еще один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня
Идущие с песней в бой,
Без страха – в свинцовый дождь.
Вас Георгий ведёт святой –
Крылатый и мудрый вождь.
Пылающий меч разит
Средь ужаса и огня.
В первые дни войны 1914г. после начала мобилизации записался добровольцем. После получения всех необходимых документов Гумилева определили вольноопределяющимся (так называемым "охотником") в 1-й маршевый эскадрон Лейб-Гвардии Уланского полка. Здесь в разведвзводе эскадрона Ея Величества (т.е. 1-го эскадрона) и началась боевая служба Николая Гумилева.1 ноября Гумилев уже писал о себе как о "ветеране, много раз побывавшим в разведках, много раз обстрелянном". А ведь прошло всего две недели с момент его первого сражения! За добытые сведения в одной из таких разведывательных вылазок в ночь с 20 на 21 ноября поэт-улан был удостоен своей первой награды — "солдатским Георгием". Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 4 декабря 1914 года № 30 Гумилева наградили Георгиевским крестом 4-й степени за №134060 и повысили в звании до ефрейтора.
В середине марта в результате непрерывных боевых действий и вылазок на территории нынешних Литвы, Польши и Белоруссии Гумилёв серьезно простудился. Для лечения был эвакуирован в Петроград.Последующие два месяца Николай Гумилёв находился то в лазарете, то дома в Царском Селе.
Георгиевский кавалер Николай Гумилев с супругой Анной Ахматовой и сыном Львом. Серия фотокарточек, сделанных 3 апреля 1915 года в фотоателье "Л. Городецкий" в Царском Селе (из открытых источников).
Георгиевский кавалер Николай Гумилев с супругой Анной Ахматовой и сыном Львом. Серия фотокарточек, сделанных 3 апреля 1915 года в фотоателье "Л. Городецкий" в Царском Селе (из открытых источников).
На фронте продолжились ежедневные разведывательные разъезды. Летом 1915 года, когда его полк воевал уже в районе Западного Буга, его эскадрону была поставлена задача удерживать позиции до подхода пехоты, что и было успешно выполнено, причем было спасено несколько пулеметов, один из которых нес Гумилев. За этот бой Приказом по Гвардейскому кавалерийскому корпусу от 5 декабря 1915 года.Гумилев был представлен ко второму Георгиевскому кресту. Этой боевой и самой почётной награды были удостоены десятки тысяч российских солдат , отличившихся в военных сражениях . Награждение солдатским Георгием давало льготы отличившемуся . Ему прибавлялась треть жалованья с сохранением и после выхода в отставку . При переводе кавалера Георгиевского креста унтер - офицерского звания из армейского полка в гвардию сохранялся его прежний чин , хотя гвардейский унтер - офицерский чин считался на два чина выше армейского . Георгиевский крест продолжали носить даже после производства в офицеры .
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
И святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь.
Русская армия отступала от Западного Буга. 20 сентября 1915 года унтер-офицер Гумилев покинул расположение Лейб-гвардии Уланского полка, его откомандировали в Петроград для учебы в школе прапорщиков. Ему предстояло пройти экзаменовку на младший офицерский чин. В действующую армию Гумилев возвратился в апреле 1916 года в чине прапорщика 4-го эскадрона Александрийского 5-го гусарского Её Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полка. Офицерское звание ему было присвоено приказом Главнокомандующего армиями Западного фронта от 28 марта 1916 года за №3332.
" 5-й гусарский Александрийский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк на марше
" 5-й гусарский Александрийский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк на марше
О своих однополчанах Николай Гумилев написал:
Взгляните: вот гусары смерти!
Игрою ратных перемен
Они, отчаянные черти,
Побеждены и взяты в плен.
Зато бессмертные гусары,
Те не сдаются никогда,
Войны невзгоды и удары
Для них как воздух и вода.
Ах, им опасен плен единый,
Опасен и безумно люб,
Девичьей шеи лебединой
И милых рук, и алых губ.
Даже в период, когда все русские армейские кавалерийские полки были драгунскими, цветом мундира александрийцев был черный, за что их и прозвали "черными гусарами". Их также называли "гусарами смерти" или "бессмертными гусарами". Они отличались бесстрашием в бою, их символикой стали серебряные черепа и знак мальтийского креста.
Читайте также: