Грамматические категории в разных языках кратко

Обновлено: 05.07.2024

Чтобы иметь возможность считаться грамматической категорией, набор значений должен обладать по крайней мере двумя свойствами, а именно категориальностью и обязательностью. Первое свойство (известное также под названиями взаимоисключительности, парадигматичности, однородности, функциональности и др.) позволяет выделить из всего множества языковых значений такие, которые объединяются в категории; второе выделяет среди языковых категорий те, которые являются для данного языка грамматическими. Категорией может быть только такой набор значений, элементы которого исключают друг друга, т.е. не могут одновременно характеризовать один и тот же объект (это свойство можно сформулировать и по-другому: каждому объекту в определенный момент можно приписать только одно значение из этого набора). Так, свойством категориальности, или взаимоисключительности в нормальном случае обладают значения физического возраста (человек не может быть одновременно стариком и ребенком), пола, размера и многие другие. Напротив, такие значения, как, например, цвет, не являются категориями: один и тот же объект вполне может быть одновременно окрашен в разные цвета.

Существование в языке обязательных категорий означает, что говорящий, собираясь употребить в речи какое-либо слово, вынужден выразить при этом слове одно из значений некоторой категории (т.е. охарактеризовать данное слово по данной категории). Так, выбирая личную форму глагола, говорящий по-русски обязан охарактеризовать ее по виду, времени, наклонению, залогу, лицу/числу (или, в прошедшем времени, роду) подлежащего, поскольку все это – грамматические категории русского глагола. Говорящий обязан указывать соответствующие значения грамматических категорий, даже если это не входит в его собственный коммуникативный замысел, – например, он мог и не иметь в виду специально обозначать время действия. Конечно, говорящий может все же избежать указания времени – но тогда ему придется употреблять уже не глагол, а, например, существительное, у которого в русском языке нет обязательной категории времени. Ср. пару вида ты пришел ~ твой приход, где грамматическое время выражено только в первом случае; при желании это можно сделать и во втором случае (ср. твой прошлый/будущий приход и т.п.), но существенно, что, если говорящий хочет уклониться от выражения времени при существительном, он свободно может это сделать, не нарушая грамматических требований языка, тогда как в случае глагольной формы сделать это невозможно.

В число контекстных значений граммем может входить апелляция как к свойствам окружающего мира, так и к синтаксическим свойствам других слов. Значения первого типа называются семантическими (или семантически наполненными, номинативными и др.); значения второго типа называются синтаксическими (или реляционными), что отражает их основное свойство – служить выражению синтаксических связей между словами в тексте, а не непосредственному описанию действительности (ср., например, граммемы рода у русских существительных типа диван и тахта, отражающие только различие в их согласовательных моделях: больш-ой диван и больш-ая тахта). Синтаксические значения в той или иной степени присутствуют в составе почти каждой грамматической категории (так, в русском языке к синтаксическим употреблениям числа можно отнести появление единственного числа в конструкциях с числительными типа три дома, двадцать один дом или в дистрибутивных конструкциях типа советники надели на нос очки). Существуют и такие грамматические категории, у которых синтаксические значения преобладают или даже являются единственными. Такие категории называются синтаксическими; к важнейшим из них относятся род и падеж существительных, а в ряде случаев также залог и наклонение глаголов. Языки, в которых синтаксические грамматические категории отсутствуют, называются изолирующими (таковы прежде всего аустроазиатские, тайские и сино-тибетские языки Юго-Восточной Азии, языки манде и ква Западной Африки и др.).

Если грамматическая категория устроена так, что все ее граммемы способны поочередно присоединяться к основе одного и того же слова, то такая категория называется словоизменительной, а комбинации ее граммем с основой слова – грамматическими формами этого слова. Совокупность всех грамматических форм одного слова образует его парадигму, а слово, понимаемое как совокупность всех своих форм, называется лексемой. Типичными примерами словоизменительных категорий являются падеж существительного, время и наклонение глагола и др.: так, в нормальном случае основа каждого существительного сочетается с показателями всех падежей данного языка, основа каждого глагола – с показателями всех наклонений и т.п. (несистемные нарушения этого принципа приводят к появлению так называемых дефектных парадигм, ср. отсутствие формы родительного падежа множ. числа у слова треска или формы 1-го лица ед. числа у глагола победить в русском языке).

Основными синтаксическими грамматическими категориями считаются род и падеж (у имени) и залог (у глагола): род связан с морфологическим выражением согласования, а падеж – с морфологическим выражением управления. Кроме того, как падеж, так и залог обеспечивают различение семантических и синтаксических аргументов глагола, т.е. такие синтаксические сущности, как подлежащее и дополнения, и такие семантические сущности, как агенс, пациенс, инструмент, место, причина и мн. др. К синтаксическим (согласовательным) категориям относятся также лицо/число и род глагола.

Наиболее сложную и разветвленную структуру имеет зона глагольной модальности (дающая грамматическую категорию наклонения). К модальным значениям относят, во-первых, такие, которые обозначают степень реальности ситуации (ирреальные ситуации не имеют места в действительности, но являются возможными, вероятными, желаемыми, обусловленными и т.п.), а во-вторых, такие, которые выражают оценку говорящим описываемой ситуации (например, степень достоверности ситуации, степень желательности ситуации для говорящего и т.п.). Нетрудно видеть, что оценочные и ирреальные значения часто тесно связаны друг с другом: так, желаемые ситуации всегда имеют положительную оценку говорящего, ирреальные ситуации часто обладают меньшей степенью достоверности и т.п. Не случайно поэтому использование, например, условного наклонения для выражения сомнения или неполной достоверности, характерное для многих языков мира.

Особое место среди граммем наклонения занимает императив, сочетающий выражение желания говорящего с выражением побуждения, направленного на адресата. Императив – одна из самых распространенных граммем в естественных языках (возможно, это значение является универсальным). У граммем наклонений велика также доля синтаксических употреблений (так, во многих языках сказуемое придаточного предложение должно принимать форму какого-либо из ирреальных наклонений; то же относится к выражению вопросов или отрицаний).

К наклонению примыкает грамматическая категория эвиденциальности, выражающая источник информации об описываемой ситуации. Во многих языках мира такое указание является обязательным: это значит, что говорящий должен сообщить, наблюдал ли он данное событие своими глазами, слышал о нем от кого-то, судит о нем на основании косвенных признаков или логических рассуждений, и т.п.; наиболее сложно устроенные эвиденциальные системы характерны для тибетских языков и ряда языков американских индейцев, несколько более простые эвиденциальные системы имеются в языках балканского ареала (болгарский, албанский, турецкий), а также во многих языках Кавказа, Сибири и Дальнего Востока.

Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958
Зализняк А.А. Русское именное словоизменение. М., 1967
Уорф Б.Л. Грамматические категории. – В сб.: Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972
Ревзина О.Г. Общая теория грамматических категорий. – В сб.: Структурно-типологические исследования в области грамматики славянских языков. М., 1973
Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л., 1976
Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи. – В сб.: Аспекты семантических исследований. М., 1980
Якобсон Р.О. Взгляды Боаса на грамматическое значение. – В кн.: Якобсон Р.О. Избранные работы. М., 1985
Апресян Ю.Д. Принципы описания значений граммем. – В сб.: Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985
Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т. II, ч. 2. Морфологические значения. М., 1998

К характерным чертам грамматических категорий относятся:

  • модифицирующий тип категоризующего признака,
  • его причастность к синтаксису,
  • обязательность выбора одного из его значений для (слово)форм из категоризуемой совокупности,
  • наличие регулярного способа его выражения.

Содержание

Грамматическая категория

1) Противопоставление однородных категориальных грамматических форм: ед. число (страна, стол, окно) — мн. число (страны, столы, окна) и т. п.

2) Система грамматических форм, объединенных общим грамматическим значением, но противопоставленных по частным грамматическим значениям:

Свойство взаимоисключения состоит в том, что всякая грамматическая категория есть множество грамматических значений (граммем), которые не могут быть одновременно выражены у одной словоформы (зато одна словоформа может иметь граммемы нескольких грамматических категорий).

Свойства грамматических категорий

К характерным чертам грамматических категорий относятся:

  • модифицирующий тип категоризующего признака,
  • его причастность к синтаксису,
  • обязательность выбора одного из его значений для (слово)форм из категоризуемой совокупности,
  • наличие регулярного способа его выражения.

Наличие всей совокупности этих свойств обычно является основанием для безоговорочного признания грамматического характера категории, хотя каждое из них в отдельности не является ни необходимым, ни достаточным признаком грамматической категории.

Грамматические категории по характеру выражаемых значений

По характеру грамматических значений выделяются:

  • содержательные (номинативные, семантические, референциальные) грамматические категории, непосредственно участвующие в отражении внеязыковой действительности;
  • формальные (асемантические, формально-структурные) категории, отражающие лишь сугубо сочетаемостные ограничения словоформ (например, согласовательные грамматические категории участвуют в оформлении отношений согласования: например, род, число и падеж прилагательного, род,число и лицо глагола, а также формально-структурные морфологические характеристики лексем — такие как типы склонения и спряжения).

Содержательные грамматические категории

Среди содержательных грамматических категорий различаются:

  • номинационные (объективные, номинативные, диктальные; например, число существительного, род одушевлённых существительных, одушевлённостьсуществительных, степени сравнения прилагательного, отчасти глагольный вид, отчасти переходность/непереходность и личность/безличность глагола, конкретность/универсальность референции);
  • субъективно-объективные, отражающие свойства и отношения объектов с точки зрения участников речевого акта;
  • реляционные (синтаксические) (падеж существительного, атрибутивность/предикативность прилагательного, репрезентация глагола, коммуникативная роль).

Субъективно-объективные

Субъективно-объективные грамматические категории подразделяются на:

  • актуализационные (дейктические, шифтерные, индексальные) (например, время глагола, лицо местоимений);
  • модальные, например, наклонение глагола; референтность/нереферентность синтагмы);
  • коммуникативные (например, определённость/неопределённость и коммуникативная роль синтагмы);
  • оценочные, то есть выражающие оценку (например, степени интенсивности признака у предикатных слов, субъективная оценка у существительных);
  • интерпретационные, отражающие субъективную точку зрения наблюдателя (залог глагола, отчасти глагольный вид, отчасти число существительного, отчасти род одушевлённых существительных, отчасти одушевлённость существительных).

Реляционные

Реляционные грамматические категории подразделяются на:

  • активные (выражающие валентность, то есть способность вступать в синтаксические связи с соседними словами, например, переходность/непереходность, личность/безличность, отчасти залог и диатеза);
  • пассивные (выражающие синтаксическую роль слова в высказывании, например, падеж существительного, предикативность/атрибутивностьприлагательного, репрезентация глагола).

Грамматические категории по отношению категориального признака к членам разбиения

По отношению категориального признака к членам разбиения грамматические категории подразделяются на:

  • формообразовательные (собственно грамматические категории, коррелятивные, модификационные), по которым лексема может изменяться (например, падеж существительного; род, число и падеж прилагательного; время и наклонение глагола);
  • классифицирующие (классификационные, некоррелятивные), свойственные целой лексеме и постоянные для неё (например, части речи, род неодушевлённых существительных, одушевлённость/неодушевлённость большинства существительных, переходность/непереходность и личность/безличность большинства глаголов).

Формообразовательные грамматические категории

  • словоизменительные (последовательно коррелятивные, флексионные), модифицирующие (то есть предполагающие наличие корреляций) для всех слов данной части речи (падеж и число существительного, время и наклонение глагола, согласовательные грамматические категории глаголов и прилагательных);
  • деривационные (непоследовательно коррелятивные, основообразовательные, лексико-грамматические), предполагающие наличие корреляций лишь для некоторого значительного подкласса данной части речи (например, род одушевлённых существительных, вид и залог глагола, степень сравненияприлагательных, диатеза).

Синтаксические грамматические категории

Синтаксические грамматические категории делятся на категории синтагматики и категории парадигматики.

Категории синтаксической синтагматики

К синтаксической синтагматике относятся структурно-синтаксические грамматические категории, то есть типы синтаксических отношений: подчинение (синтаксис), сочинение (синтаксис), предикация, атрибут, актант.

Категории синтаксической парадигматики

К синтаксической парадигматике относятся:

  • грамматические категории предложения (коммуникативные, или фразоизменительные грамматические категории), то есть различительные признаки предложений (целеустановка высказывания, утверждение/отрицание (грамматика), модальность и др.);
  • грамматические категории синтагм (составляющих, членов предложения, словосочетаний), такие, как грамматические категории именной группы (определённость/неопределённость, род, число, лицо), грамматические категории предиката (диатеза), грамматические категории атрибута (степени сравнения и интенсивности) и др.

Грамматические признаки

Грамматические категории, по части речи, с которой они преимущественно выражаются, разделяются на именные (характерные для имени существительного, имени прилагательного, местоимения) и глагольные (выражаемые у глаголов). Чёткой границы между этими типами категорий нет (так, есть языки, где время выражается у имени и т. п.).

Примеры грамматических категорий:

  • падеж
  • согласовательный класс, в частности, род
  • определённость
  • одушевлённость
  • личность
  • время: абсолютное время, таксис
  • вид
  • лицо
  • наклонение
  • залог

Характерные для имени и глагола:

  • число
  • различного рода категории вежливости

Части речи в разных языках

Состав частей речи, их признаки исторически подвижны и различны не только в языках разных типов, но также и в родственных языках.

Привычная схема частей речи в русском и других европейских языках не годится для многих языков Азии и Африки. В китайском то, что мы определяем как прилагательные и глаголы, объединяется более широкой категорией предикатива. В русском же они объединяются в имена в противоположность глаголу. Существительные есть в русском и татарском языках. Общее свойство — значение предметности, специальные суффиксы словообразования и изменяемость по числам и падежам. Однако состав суффиксов, образование форм числа и падежей обнаруживают заметные отличия. В татарском иные падежи, нет рода, есть категория притяжательности. Своеобразие частей речи в разных языках не отрицает их универсальности, это своеобразие требует только того, чтобы при описании каждой части речи конкретного языка учитывались не только его типологические универсальные свойства, но и конкретные своеобразие и индивидуальность, характерные для данного языка.

Состав частей речи в разных языках различен. Различия касаются как самого набора частей речи, так и объёма отдельных частей речи.

Так, в русском, французском, латинском языках выделяются существительное, прилагательное, глагол, наречие. В ряде языков Северной Америки и Африки наречия и прилагательные не различаются. В китайском языке различаются имя, предикатив (глагол, прилагательное), наречие. В некоторых языках вычленяются только имя и глагол (например, в индейском языках йума). Различия в объёме частей речи наблюдаются при сравнении языка хауса, где слова, соответствующие прилагательным других языков, объединяются с существительными, и бирманского языка, где такие слова объединяются с глаголом. Наиболее постоянным в языках является противопоставление имени и глагола, однако универсальность этого различия остаётся недоказанной.

Каждой части речи свойствен свой набор грамматических категорий, причём этим набором охватывается абсолютное большинство слов данной части речи. Это служит морфологическим критерием выделения части речи во флективных языках. Так, в русском языке существительному свойственны число, падеж и род (как словоклассифицирующая категория), прилагательному — степени сравнения, число, падеж и род (как словоизменительная категория). В бирманском же языке, например, прилагательное и глагол в этом отношении не противопоставлены (категорию степени сравнения имеют слова, соответствующие и прилагательным и глаголам других языков).

Про части речи в разных языках еще интересная штука вот тут.

Общие грамматические признаки могут применяться на различные группы слов.

  • Род (Genus):
    • Mужской (masculinum);
    • Женский (femininum);
    • Средний (neutrum);
    • Число (Numerus):
      • Единственное (Singular);
      • Множественное (Plural);
      • Собирательное (Multiplex) ;
      • Двойственное (Dual) — в современном русском языке остаточные формы древнерусской парадигмы после числительных 2,3,4.
      • Лицо(Person):
        • первое (говорящий или группа, в которую он входит — я, мы);
        • второе (слушающий или группа, в которую он входит — ты, вы);
        • третье (участник, не являющийся ни говорящим, ни слушающим; он, она, оно, они).
        • Падеж (Casus):

        В современном русском языке выделяют 6 падежей:

        • Склонение (declinare):
          • Первое (слова мужского и женского рода, оканчивающиеся на -а или -я: мама, папа, разиня, шея);
          • Второе (все остальные слова мужского рода + все слова среднего рода: окно, свидание, шок, конь, гений, волчище);
          • Третье (все остальные слова женского рода: мышь, любовь, мать).


          08.02.2016, 26864 просмотра.

          Грамматические категории 1 – это объединения, группы, совокупности однородных грамматических явлений и прежде всего совокупности однородных грамматических слов при различии их форм.

          Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

          Так, формы существительных: столу, стене, пути, хотя и имеют разное оформление аффикса: [-у, -э, -и], т. е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как

          достигать – достичь нарезать – нарезать делать – сделать толкать – толкнуть

          решать – решить посылать – послать брать – взять

          Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

          Категории в грамматике могут быть более широкие, например части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т. п., в пределах глагола – категории залога, вида и т. д. 1

          Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

          Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т. е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т. п. для определенности и какой-то, некий и т. п. для неопределенности 1 ).

          1 Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т. п.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: от, та, то, те после слова (дом-от, изба-та, окно-то, грибки-те и т. п.).




          Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца) 1 , необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

          Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от трех (арабский), четырех (немецкий), шести (русский) до пятнадцати (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

          Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (творительный падеж с предлогом), а в казахском это же самое передается как отынга барды (где отынга – дательный падеж).

          В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционное в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т. е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

          Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число (ср. в русском [кулак] – [кулак'-и2] и [кулач-j-o2]).

          Грамматические категории 1 – это объединения, группы, совокупности однородных грамматических явлений и прежде всего совокупности однородных грамматических слов при различии их форм.

          Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

          Так, формы существительных: столу, стене, пути, хотя и имеют разное оформление аффикса: [-у, -э, -и], т. е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как

          достигать – достичь нарезать – нарезать делать – сделать толкать – толкнуть

          решать – решить посылать – послать брать – взять

          Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

          Категории в грамматике могут быть более широкие, например части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т. п., в пределах глагола – категории залога, вида и т. д. 1

          Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

          Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т. е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т. п. для определенности и какой-то, некий и т. п. для неопределенности 1 ).

          1 Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т. п.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: от, та, то, те после слова (дом-от, изба-та, окно-то, грибки-те и т. п.).

          Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца) 1 , необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

          Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от трех (арабский), четырех (немецкий), шести (русский) до пятнадцати (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

          Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (творительный падеж с предлогом), а в казахском это же самое передается как отынга барды (где отынга – дательный падеж).

          В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционное в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т. е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

          Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число (ср. в русском [кулак] – [кулак'-и2] и [кулач-j-o2]).

          Бросим беглый взгляд на многочисленные средства и способы, с помощью которых говорящие на разных языках строят свою речь.

          Начнем со звуковых особенностей различных языков – с фонетики.

          Звуки английского, французского, немецкого языков несколько отличаются от звуков русского языка по способу произношения. Но есть такие языки, звуки которых не имеют далее самой отдаленной параллели в русском языке. У некоторых народов Южной Африки (например, у бушменов) существуют так называемые щелкающие звуки. Они отличаются от других звуков тем, что произносятся не при выдыхании воздуха, а при вдыхании (правда, частичном): в результате получается либо звук, похожий на чмоканье, либо щелчок. В арабском языке существуют гортанные звуки, которых совсем нет в русском языке.

          В русском языке 34 согласных звука и 6 гласных. Если взять язык острова Рапануи (Полинезия), то в нем согласных оказывается всего 9 (гласных – 5). Примерно так же обстоит дело в других полинезийских языках. Поэтому на географической карте Тихого океана часты певучие, звучные названия, иногда почти из одних гласных: Тубуаи, Мангаиа, Папеэте, Эиао. А вот в языке абазин (Северный Кавказ) согласных 65, гласных же всего 2 – аи ы . Еще больше согласных в языке народа саами, живущего на Кольском полуострове: в некоторых диалектах этого языка их число приближается к 100!

          Существенные различия между языками есть и в их грамматике. Одно и то же значение в разных языках может быть выражено разными грамматическими способами.

          Очень распространен способ порядка слов. Он играет важную роль и в русском языке: в предложении Мать любит дочь только из порядка слов видно, кто кого любит.

          Впрочем, не только то, как выражается, но и то, что выражается в языках, неодинаково: одно и то же значение может быть выражено в корне в одном языке (или даже вообще не быть в нем выражено) и в аффиксе в другом. Вот несколько примеров.

          В одном из папуасских языков Новой Гвинеи форма глагола вроде он ел имеет различные наклонения в зависимости от того, видел ли говорящий, как он ел, или не видел, но слышал, как он жевал, или не видел, но объедки налицо, или объедки были, но их убрали, или и объедков не было, но какие-то следы того, как он ел, остались (скажем, грязная посуда), или, наконец, говорящий просто убежден, что он не мог не есть.

          О некоторых грамматических категориях стоит рассказать подробнее. Начнем с категории лица глагола.

          Из сказанного выше видно, что категория лица глагола тесно связана с употреблением слова в предложении.

          Характерно, что глагольные окончания лица обычно связаны с личными или притяжательными местоимениями только в 1-м и 2-м лице, т. е. в тех случаях, когда достаточно употребить это окончание, чтобы было понятно, что (или кто) действует. Но в 3-м лице этого уже недостаточно – действующее лицо может быть обозначено любым существительным. И вот оказывается, что в очень многих языках глагол в 3-м лице или совсем не имеет окончания, например в алеутском языке, многих африканских и т. д., или это окончание возникло сравнительно недавно, например в индоевропейских, тюркских, финно-угорских языках.

          Мы с тобой вдвоем идем

          Мы с тобой и еще с кем-то втроем идем

          Мы с тобой и еще с кем-то идем

          Мы вдвоем без тебя идем

          Мы втроем без тебя идем

          Мы без тебя с кем-то идем

          Вы вдвоем идете

          Вы втроем идете

          Они вдвоем идут

          Они втроем идут

          В некоторых языках в глаголе бывает выражено не только лицо и число субъекта – того, кто совершает действие, но и лицо и число объекта – человека или предмета, над которым совершается действие. Например, в одном из папуасских языков существует целая коллекция глагольных суффиксов, которые позволяют обозначить, сколько человек действовало, сколько человек подвергалось этому действию и когда оно происходило: так, суффикс амарумо прибавляется, когда много людей действовали на двоих в прошедшем времени, а суффикс анабидурумо – когда на тех же двоих действуют трое людей в настоящем времени.

          До сих пор мы сталкивались с языками, где лиц вполне достаточно и даже слишком много. А в корейском языке, например, разграничивается только 1-е лицо и лицо не 1-е, для обозначения которого существует специальный суффикс си .

          Откуда же берется такое количество падежей? Мы рассмотрим язык, где падежей не так много, но все же порядочно, – чукотский (здесь их 9). Вот какие падежи в чукотском:

          6. Определительный: нилг-ыгйит, кэйн-ыгйит.

          Этот падеж необычный. Он служит для того, чтобы обозначить предмет, на который ориентируется в своем действии человек или животное, обозначенное именительным падежом. Например, в предложениях, соответствующих русским: Охотники с моря возвращаются, ориентируясь по горе ; Собаки остановились против камня ; Наш народ живет по советским законам ; Сделай нож по образцу отцовского , – выделенные слова переводятся определительным падежом.

          Разница между последними двумя падежами следующая: если сказать я иду с медведемв совместном падеже, то получится, что идем мы оба вместе – и я и медведь; а если сказать то же, употребив сопроводительный падеж, то это будет означать, что я иду и несу с собой медведя. Ну, а можно сказать (как в русском языке), что мы идем – я и медведь.

          Выше мы говорили об эргативном падеже в чукотском языке, но его формы есть не у всех слов, и в наш перечень он не включен.


          Очень показательны названия числительных в языках банту – у жителей Южной Африки. Там большой палец правой руки означает шесть (счет идет от мизинца левой), указательный – семь ; чтобы сказать восемь и девять , соответственно употребляются выражения согни два пальца и согни один палец , а десять – все пальцы . Кстати, почему согни два пальца ? Потому, что если считать с помощью одной правой руки, то при счете от 6 до 9 пальцы поочередно разгибаются: при счете 6 согнуты 4 пальца, при счете 7 – 3 пальца и т. д.

          Не все народы и не всегда считают только с помощью пальцев. Иногда для этого пользуются другими частями тела. Например, одно из папуасских племен Новой Гвинеи считает так: мизинец левой руки, следующий палец, средний палец, указательный палец, большой палец, запястье, локоть, плечо, левая сторона груди, правая сторона груди и т. д. – до мизинца правой руки. Но характерно, что и здесь используется в качестве опоры именно человеческое тело. Лишь в дальнейшем числительные как бы отрываются от этой опоры и начинают употребляться самостоятельно. Впрочем, у многих народов до сих пор невозможно употребить числительное вообще, не обозначая им чего-либо определенного. Вообще девяти в таких языках нет: есть девять оленей , девять нарт . С этой трудностью столкнулись, между прочим, учителя арифметики в чукотских и корякских школах.

          Например, мы часто говорим: сорок голов скота, пять человек детей, шесть названий книг, двадцать штук портфелей и т. д.

          На свете есть много языков, иногда совсем не похожих друг на друга. Но, как бы они ни отличались один от другого, любой язык способен выразить все, что захочет высказать говорящий на нем человек.

          Нет плохих и хороших языков. Каждый язык хорош по-своему.

          Язык и общество

          Например, в русском языке нет общего слова для всех летающих животных, а в языке одного из самых малокультурных народов мира, живущего в Океании, такое слово есть.


          Это и не удивительно. Любитель-птицевод или конюх употребляет в каждом случае особое слово для обозначения разновидности соловьиного пения или лошадиного бега потому, что для дела, которым они заняты, эти разновидности играют важную роль. А коренные жители Океании имеют десятки названий для банана именно потому, что каждую из его разновидностей они используют по-разному и различать их необходимо.

          В советском обществе социальные диалекты не играют существенной роли, так как у нас ликвидированы эксплуататорские классы и не осталось изолированных социальных групп, которые нуждались бы в таких диалектах.

          В русском языке диалектные различия невелики, и любой русский человек, далее если он говорит на своем диалекте, всюду будет понят. В Германии же разница между диалектами такая, что жители Баварии и, например, окрестностей Гамбурга совершенно не поймут друг друга, если не владеют общенародным немецким языком.

          Но даже речь одного человека не может быть всегда одинаковой: в зависимости от обстоятельств, от условий, в которых человек говорит, в речи его появляются стилистические отличия.

          Совокупность правил литературного языка, по которым принято строить свою речь в тех или иных конкретных условиях общения, и принято называть нормой языка.

          Как мы говорим

          О происхождении языка

          Совершенно ясно, что теория разумного договора неверна – она предполагает, что люди уже имели сознание к тому времени, как у них появился язык. А современная наука совершенно точно установила, что человеческое сознание невозможно без языка. Только общество делает человека человеком, и делает это при помощи языка.

          Но в таком случае какие причины привели к возникновению языка? Как выглядел первобытный язык?

          С полной уверенностью ответить на эти вопросы наука пока не может. Но благодаря совместной работе ученых разных специальностей – философов, антропологов и этнографов, археологов и лингвистов – в последние годы стало возможным, опираясь на объективные научные факты, выдвинуть некоторые предположения, касающиеся происхождения древнейшего языка.

          Вот такие-то звуковые сигналы, наверное, и послужили основой для формирования человеческого языка.


          Известно, что речь современного человека членораздельна. Это значит, что в ней можно выделить предложения, слова, морфемы (т. е. корни, приставки, суффиксы и окончания), слоги, наконец, звуки. Внимательное изучение механизмов речи и того, как ребенок овладевает языком, показывает, однако, что не все эти единицы человеческой речи возникли одновременно.

          Почти с уверенностью можно сказать, что речь древнейшего человека не распадалась на звуки – слог был самой меньшей частицей его речи. Эта особенность первобытного языка отразилась, – правда, не непосредственно – в строении некоторых современных языков и в особенности в закономерностях овладения языком. Например, ребенок, еще не знающий грамоты, как правило, не умеет выделить в слоге гласные звуки – они для него слиты вместе с согласными в слоги. Его приходится специально учить, как говорят психологи, звуковому анализу слова.

          Очевидно, что разделение речи на морфемы – дело довольно позднее. Ведь есть языки, почти совсем не имеющие ни приставок, ни суффиксов, ни окончаний. Большую часть морфем в самых различных языках можно возвести к полнозначным словам – обычно наречиям или местоимениям. Очень вероятно, что в первобытном языке морфемы не выделялись.

          В сигналах, используемых животными, нет ничего похожего на это. И не так легко ответить на вопрос: что должно было произойти с нашими обезьяноподобными предками, чтобы их система коммуникации получила новое качество и смогла стать орудием мышления?

          Например, у питекантропа большую роль играла совместная трудовая деятельность, положим охота. И нужны были такие средства общения, которые помогли бы регулировать поведение, направлять его тем или иным образом, а не просто сигнализировать о чем-то.

          Теперь человек, слыша звуки речи, уже не слепо реагирует на их звучание, а осознает значение, содержание речи. Язык приобрел знаковый характер.

          Происхождение языка пока еще не объяснено окончательно, и требуется большая и серьезная совместная работа ученых разных специальностей, чтобы ответить сколько-нибудь определенно: так это было или не так? Но во всяком случае проблема интересная.

          Читайте также: