Гомеопатия самуэль ганеман история медицины кратко

Обновлено: 04.07.2024

Парижская жизнь
21 июня 1835 года Самуэль и Мелани приехали в Париж и поселились в квартире Мелани около Люксембургского сада. Она немедленно развила бурную деятельность, пустила в ход свои связи, и ровно через два месяца министр Гизо дал Ганеману разрешение заниматься медицинской практикой. Эрнест Легуве так описывал Ганемана, которому вскоре после переезда в Париж суждено было спасти его дочь: "Мне казалось, что я вижу входящую фигуру из фантастических сказок Гофмана. Низкого роста, но крепкий, с уверенной походкой, он приблизился, закутанный в меховую шубу, опираясь на массивную палку с золотым набалдашником. Ему было около восьмидесяти лет, голова его была восхитительна, с белыми, шелковистыми волосами, отброшенными назад и изящно вьющимися вокруг шеи; глаза темно-голубого цвета, с почти белым ободком вокруг зрачка; властный рот с выдающейся нижней губой, орлиный нос. Войдя, он сразу подошел к колыбели, бросил острый взгляд на ребенка и, пока ему сообщали подробности о болезни, не отрывал от больной глаз.
Затем его щеки побагровели, вены на лбу вздулись, и он вскричал: 'Чтоб мне сейчас же выбросили из окна всю эту аптекарскую дрянь, все пузырьки, что я там вижу! Вынесите колыбель из этой комнаты! Перемените в ней простыни, подушки, и дайте ребенку воды, пусть пьет, сколько захочет. Они ей подбросили пылающие уголья внутрь. Сначала надо потушить огонь! тогда уж увидим. Главное, воды, воды, воды. '"
Ганеман рядом с молодой женой чувствовал себя моложе и энергичнее. О спокойной старости не могло быть и речи. Мелани решила перебраться в небольшой отель на Rue de Milan, где с утра до ночи толпились пациенты. Мадам Ганеман сначала беседовала с ними сама, выспрашивала подробности заболевания и только после этого допускала в приемную мужа. После утреннего приема Ганеман объезжал тех пациентов, кто не мог передвигаться, потом обедал и отправлялся с женой в оперу или в театр. В приглашениях на званые вечера тоже не было недостатка — Ганеман быстро стал самым модным парижским врачом, так что в день его рождения к нему съезжался с выражениями почтения весь парижский бомонд.
С появлением в Париже Ганемана гомеопатия стала пользоваться огромной популярностью; возникли гомеопатические общества, журналы, больницы. Французские врачи-гомеопаты в честь переезда Ганемана в Париж отчеканили специальную памятную медаль. В свою очередь Ганеман, на склоне лет оказавшийся после немецкого захолустья в европейской столице, испытывал к Парижу теплые чувства: "Я думаю, что достигну цели моей жизни, а именно заслужу моими излечениями доверие, уважение и предпочтение этой великой столицы в 1 500 000 жителей. Дорогая моя Melanie много помогает мне в достижении этой цели".
Судя по письмам Ганемана, Мелани вдохнула в него силы и окружила всевозможными заботами. Кроме того, она восхищала его своим желанием учиться и успехами, которые она делала как гомеопат. Мелани бесплатно лечила бедняков и записывала истории болезни пациентов самого Ганемана. Правда, одному из них пришлось из-за Мелани отказаться от услуг знаменитого доктора.
Скрипач Никколо Паганини часто давал концерты в Париже в 30-е годы. Поскольку он всю жизнь страдал от целого букета болезней, ему посоветовали обратиться к новому парижскому светилу. Паганини несколько раз был на приеме и даже начал лечение, но потом забросил его. Возможно, улучшение происходило слишком медленно, но скорее причина была в другом — после смерти Паганини, наступившей три года спустя, в его бумагах нашли любовное письмо к Мелани Ганеман.
Мелани, несомненно, была исключительной женщиной. До встречи с Ганеманом она никогда не была замужем, любила путешествовать в мужском платье, прекрасно стреляла и скакала на лошади, а еще рисовала, музицировала, танцевала и декламировала стихи. Наряду с художественными склонностями у нее были и научные: она с детства интересовалась анатомией и медициной. Ганеман был поражен тем, как хорошо она усвоила его уроки, и написал своему ученику Константину Герингу в США с просьбой выдать Мелани почетный диплом врача. Геринг обещал, но диплом долго не мог добраться до Европы и к тому же был недействителен во Франции, так что после смерти Ганемана власти признали Мелани виновной в незаконной врачебной деятельности (но в конце концов, видя ее упорство, оставили в покое).

Мистика и практика
Ганеман и Мелани вместе работали в Париже восемь лет. За это время Ганеман успел разработать совершенно новый метод гомеопатического лечения для ряда случаев, которые раньше ему не поддавались. Свои последние идеи Ганеман изложил в шестом издании "Органона", но опубликовать его не успел, предоставив это сделать Мелани, когда она сочтет нужным.
В конце марта 1843 года Ганеман заболел бронхитом и умер 2 июля 88 лет от роду. Пока он болел, Мелани никого к нему не допускала и похоронила его почти тайно на Монмартре. Только в 1898 году его тело было перезахоронено на кладбище Пер-Лашез среди самых почитаемых сынов Франции.
У ганемановской деятельности было много привлекательных сторон: он одним из первых стал добиваться гуманного отношения к психическим больным и говорить о важности "здорового образа жизни" — свежего воздуха, правильного питания и физических упражнений. Ганеман знал о важности доверия пациента к врачу, проповедовал холистический подход, когда лечение направлено не на болезнь, а на больного, отказался от жестоких и вредных медицинских средств. У гомеопатии нет побочных эффектов, она уж точно не может повредить, что само по себе было достижением. Другое дело, что сейчас мало кто из гомеопатов решится отстаивать ганемановский полный запрет на любую "аллопатию", особенно в случае тяжелых заболеваний.
Механизм действия гомеопатических лекарств до сих пор достоверно не установлен. Есть данные о том, что эффект от их приема отличен от простого эффекта плацебо (то есть приема "пустышек"), хотя с химической точки зрения многие гомеопатические растворы не отличаются от воды. Шестой "Органон" оставался неизданным вплоть до 1920 года, когда из поколения непосредственных учеников Ганемана уже никого не было в живых. Многие современные гомеопаты считают, что, будь он издан в середине XIX века, гомеопатия ушла бы в своем развитии гораздо дальше. Это только лишний раз доказывает уникальность гомеопатии — направления медицины, созданного с нуля за время одной человеческой жизни, талантом и усилиями одного врача.
АНАСТАСИЯ ФРОЛОВА

В 1790 году Самуэль Ганеман, врач мелкого городка в Саксонии, название которого мало что скажет даже саксонцам, зарабатывал настолько мало, что вынужден был подрабатывать переводами.

Благо этот не обделенный способностями человек замечательно владел греческим и латынью, а также французским, итальянским и английским.

Вот с английского он и переводил книгу известного и очень популярного в Европе шотландского химика и врача Уильяма Каллена.

Разбирая текст, Ганеман наткнулся на описание лечения малярии корой хинного дерева – автор объяснял этот эффект вяжущими свойствами хинина. Ганемана подобное объяснение не устроило, ведь вяжущими свойствами обладают многие вещества, а от малярии помогает только хинин – и он отваживается на медицинский эксперимент: он принимает дозы хинина и ведет наблюдения за своим состоянием. По наблюдениям самого себя, ему кажется, что он, здоровый человек, приобретает все те признаки болезни, характерные для течения малярии. Во всяком случае, один из описанных признаков – озноб – он ощущает явственно.

Гиппократ, Парацельс и Авиценна - вот те три кита, на работах которых основывалась европейская медицина вплоть до появления микробной теории болезней

Действительно, в основу учения лег единичный случай, хинин не лечил малярию (не убивал болезнетворные плазмодии, о которых тогда еще не знали, а лишь снимал один из симптомов – озноб), сам по себе хинин не вызывает озноба (то есть либо Ганеман ошибся в симптоматике, либо этот эксперимент на себе он проводил на фоне другой болезни), то есть базовая ошибка очевидна для людей нашего века, а в конце XVIII возразить Ганеману могли немногие.

В Европе того времени свирепствовали эпидемии всех видов тифа, холеры и оспы, обычным делом была малярия и дизентерия, постоянным спутником были туберкулез и сифилис, периодически континент навещали чума и сибирская язва. Представлений о микробном характере болезней еще не существовало, хотя микроскоп уже был изобретен, бактерии были известны, но практические знания из этих открытий еще не извлечены.

Кровеотворение - обычная врачебная практика, применимая буквально по случаю любого заболевания. Метод, так ненавистный Ганеману. Как обойтись без кровопускания, врачи не знали результаты этого действа были непонятны и непредсказуемы

Не станем ужасать читателя описанием мер хирургии того времени (наука врачевания предписывала лекарям некоторую избыточную решимость), так как в век, когда анестезии не существовало, больные чаще всего умирали от болевого шока, а поскольку не существовало асептики, то выжившие зачастую становились жертвами заражений.

Что касается терапии, то врачи широко и почти по всякому случаю практиковали различные виды кровопускания, клистиры и рвотное.

Пособие для хирургов

Учение о четырех основных жидкостях, которое обросло за многие века существования удивительными деталями, отображенными в данной таблице далеко не полностью. Например, есть еще градация по возрасту (от холерика - детства, до меланхолика - старости) и еще пара десятков "добавок". Как и почему это должно было помочь в лечении болезней, сами врачи не совсем понимали.

Нельзя сказать, что диким состоянием дел в собственной профессии не удручены сами доктора, многих вводит в уныние то, как проводится лечение и насколько бессмысленным и бесполезным оно оказывается.

Ганеман, как врач, испытывает постоянные страдания – он часто говорит и пишет о том, что лекарь несет больному не выздоровление, а пытки, не способствующие излечению, сравнивает работу врача с работой палача и, будучи человеком деятельным, наблюдательным, обладающим таким замечательным в своей профессии качеством, как сострадание, ищет способы избавить больных и от болезней и от причиняемых им мучений.

Собственно, то, что медицина находится в ужасающем состоянии, Ганеман понимает, наверное, еще будучи студентом.

Мейсенская мануфактура

Он родился в 1755-м в Мейсене, его дед, отец и дядя расписывают фарфор на знаменитой на весь мир местной фабрике. Вот только на их долю выпадает сложное время: фабрика разрушена во время Семилетней войны, заработков у художников – никаких. Несмотря на это, его отец твердо уверен в том, что Самуэль – продолжатель династии, а учеба (Ганеман-младший уже посещает приходскую школу) – пустая трата денег. К счастью, директор школы Мюллер, о котором Ганеман будет с благодарностью вспоминать всю жизнь, решает не брать с него плату за обучение ввиду его неординарных способностей.

Один из горожан Мейсена, впечатленный его познаниями, берется оплатить его учебу в университете, и Ганеман отправляется в соседний Лейпциг, чтобы выучиться на врача, рассудив, что врач – более оплачиваемая профессия, нежели переводчик.

Факультет медицины в Лейпциге хорош всем, кроме небольшого недостатка, свойственного, впрочем, почти всем медицинским вузам Европы того времени – там нет клиники, и занятия медициной носят чисто теоретический характер.

Главный венский госпиталь и клиника университета. Главный врач этой клиники доктор фон Кварин так проникнется симпатией к своему юному ученику Ганеману, что его одного будет брать с собой, нанося пациентам частные визиты

Ганеман хочет постигать тонкости профессии и переезжает в Вену, тамошний университет, один из немногих тогда, клиникой располагает. Увы, денег хронически не хватает. Видя бедственное положение талантливого ученика, фон Кварин, его учитель и один из самых знаменитых медиков эпохи, пристраивает его в дом аристократа, губернатора Трансильвании, где Ганеман — домашний доктор, и библиотекарь, и секретарь, и порученец. Его биографы непременно упоминают об этом эпизоде в его жизни, так как там он, во-первых, впервые сталкивается с эпидемией – это была малярия, а во-вторых, поддавшись модным веяниям, становится масоном.

В XVIII веке анатомия уже была изучена неплохо, благо, вскрытия проводились повсеместно, церковь этому уже не препятствовала

Ганеман несколько раз пытался (всегда безуспешно) устроиться патологоанатомом или судебным медиком. Первая попытка была в Дессау - он тогда очень хотел стать обеспеченным главой семьи. Увы.

Хеттштедт, Гоммнер, Дессау (тут он женится на дочери местного аптекаря), Дрезден (но в больших городах его не особо жаловали), Локвиц. В Локвице он изобретает тест, позволяющий определять, не фальсифицировано ли вино добавлением свинцового сахара. Эти добавки использовались еще в Древнем Риме для улучшения вкуса напитка, но во времена Ганемана уже известно, что свинцовый сахар – яд. Его тесты распространяются по всей Европе, но сам Ганеман на этом заработать не смог.

Он по-прежнему крайне беден, случается, что он на аптекарских весах делит хлеб между членами своей семьи – это вся их еда. А круговерть городков и деревушек продолжается, и Ганеману нигде не случится задержаться надолго.

Тот самый замечательный труд Уильяма Каллена, который был прекрасен для своего времени и сам по себе, но сегодня больше вспоминается в связи с "открытием" Ганемана

Было бы, пожалуй, неправильным сказать, что Ганеман занят исключительно гомеопатией.

С сумасшедшими в те далекие годы не особо церемонились, да и что с ними возиться, если они - порождение дьявола? Гуманисты же (к которым, безусловно, относился и Ганеман) утверждали, что "дьявол не так глуп, чтобы вселяться в сумасшедших".

Например, его рассуждения о принципах лечения психиатрических заболеваний приводят к тому, что в 1792 году один из немецких герцогов выделяет ему один из своих замков, Георгенталь, и финансирование для обустройства в замке психиатрической больницы, однако, бодро начав заниматься этим проектом, Ганеман через год отказывается от продолжения этой работы.

Это одно из первых кафе в Европе, "Кульчицкий" в Вене. К тому моменту, когда наблюдения Ганемана привели его к мысли о том, что все болезни от кофе, этот напиток становился уже популярным даже среди простолюдинов

Эти рассуждения будут отравлять умы не одного поколения медиков, но сама теория умрет совершенно незаметно, без споров и дискуссий, когда микробиология поставит медицину на современные рельсы.

Последний том "Органона" Ганемана. После женитьбы и переезда в Париж ему будет не до книг. Наверное, причина тому - богатая медицинская практика, не оставляющая времени на теоретизирование

Ганеман с одинаковой скоростью обзаводится поклонниками и недоброжелателями, но среди поклонников оказываются и весьма важные персоны, вроде австрийского фельдмаршала фон Шварценберга, которого Ганеман готов был избавить от последствий инсульта. Пациент вскоре после лечения гомеопатией умер, разразился скандал, так как Ганеман говорил о том, что лекари фельдмаршала втайне от Ганемана продолжали кровопускания, что и стало причиной смерти, лекари же фельдмаршала доказывали, что Ганеманом не была оказана медицинская помощь именно тогда, когда она была необходима.

Впрочем, поклонники у Ганемана все еще оставались: один из них, масон и бывший пациент, приглашает Ганемана стать его лейб-медиком в провинциальном и глухом Кётене, скорее деревушке, чем городке (в те же годы там трудится Иоганн Себастьян Бах - герцог Фердинанд Ангальт-Кетен-Плесский украшает свое крохотное герцогство, как только может). Здесь и случится один из главных триумфов Ганемана: в 1831 году, когда Европу охватит одна из самых мощных в истории эпидемий холеры и традиционные методы лечения ожидаемо окажутся бессильными, Ганеман предложит вполне здравые решения: гигиену и обеззараживание камфорным спиртом, что и в самом деле приведет к значительному снижению смертности.

Да, меры, предложенные Ганеманом, не имеют отношение к гомеопатии, но так ли уж это важно для людской молвы? За Ганеманом закрепляется слава целителя, и в забытый богом Кётен съезжается множество его поклонников со всей Европы, благо Ганеман, кажется, знает толк в рекламе.

Сам Ганеман при этом, скажем так, очень громок: он постоянно призывает врачей всего мира отказаться от тех мучений, которые они приносят своим пациентам, и немедленно, прямо сейчас, отказаться от губительных методов лечения и целиком заняться исключительно гомеопатией.

Врач, XVIII век

Мелани Ганеман, жена Самуэля Ганемана, портрет конца 30-х гг. XIX века

Говорят, что их встреча – это любовь с первого взгляда, молодая красавица и старик, который всем окружающим напоминал гномов из сказок Гофмана, воспылали страстью друг к другу мгновенно. Через несколько дней 80-летний вдовец Ганеман и 33-летняя девица Мелани сообщают о предстоящей женитьбе и переезжают в Париж.

Перед отъездом Ганеман распределяет 32 тысячи талеров и все имущество между своими детьми, он уже не нищий странствующий доктор, годы жизни в проклинаемом им Кётене принесли неплохие деньги, в основном за счет небедных пациентов, способных совершить в надежде на исцеление путешествие в захолустье. Поговаривают, что среди таковых паломников – поэт Гёте и композитор Бетховен.

Именно в Париже к Ганеману приходит настоящая слава и финансовый успех. Можно сказать, что именно здесь, в самом конце его жизни, он становится по-настоящему знаменит, а гомеопатия обретает настоящую популярность.

В 1843 году Ганеман умирает и будет похоронен на знаменитом кладбище Пер-Лашез.

Его главное достижение, пожалуй, заключается в том, что он как врач не нанес никому вреда и не причинил боли в тот очень жестокий, с точки зрения методов лечения, век, хотя, как мы понимаем, неоказание помощи врачом – вряд ли то, что стоит ставить врачу в заслугу.

Прижизненное фото, точнее - дагерротип. Ганеман в начале 40-х гг. XIX века

Его супруга Мелани Ганеман продолжит дело мужа. В 1847 году её привлекут к суду и обвинят в незаконной медицинской практике, но тем не менее она со скандалом (скандал - хорошая реклама) продолжит "лечить" пациентов до самой своей смерти.

Гомеопатия, как и множество иных шарлатанских практик, жива и по сей день и постоянно заявляет о том, что именно она и есть настоящая медицина, впрочем, не приводя, как это делал и Ганеман, никаких доказательств своей лечебной эффективности.

Наверное, стоит согласиться с тем, что в человеческом сердце всегда найдется место для гадалок, колдунов, чародеев, гомеопатов, политиканов, так что сам по себе факт живучести гомеопатии, наверное, неудивителен.

Было бы, пожалуй, неправильным сказать, что Ганеман занят исключительно гомеопатией.

Впрочем, поклонники у Ганемана все еще оставались: один из них, масон и бывший пациент, приглашает Ганемана стать его лейб-медиком в провинциальном и глухом Кётене, скорее деревушке, чем городке (когда-то там трудился и Иоганн Себастьян Бах - герцоги Ангальт-Кетен-Плесские украшали свое крохотное герцогство, кто как только сможет). Здесь и случится один из главных триумфов Ганемана: в 1831 году, когда Европу охватит одна из самых мощных в истории эпидемий холеры и традиционные методы лечения ожидаемо окажутся бессильными, Ганеман предложит вполне здравые решения: гигиену и обеззараживание камфорным спиртом, что и в самом деле приведет к значительному снижению смертности.

В 1843 году Ганеман умирает и будет похоронен на знаменитом кладбище Пер-Лашез.

История медицины содержит некоторые сведения о древних выдающихся целителях и о возможностях лечения подобного подобным. Например, Гиппократ считал данный принцип неотъемлемой составляющей практики врача и высказывался за его применение в комбинации с принципом противоположного. И все же человечеству понадобилось несколько столетий для того, чтобы применить аналогичные подходы в медицинской практике.

Некое подобие основного принципа гомеопатии прослеживается в восточной медицине. Древняя индийская медицина при выборе лекарственного препарата для лечения основную роль отводила сходству растений с анатомическим строением организма человека. Заболевания костей и суставов лечили при помощи корней растений, заболевания мышц – стволами растений, патологию кожи лечили при помощи коры, заболевания сосудов – ветвями, полые органы организма - листьями, заболевания органов чувств - цветами, а плотные органы (например, почки) – плодами растений.

Обращал внимание на принцип подобия и великий врач Средневековья Теофраст фон Гогенгейм (Парацельс). Он акцентировал внимание на том, что ревматизм зачастую возникает при переохлаждении ног. Применив принцип подобия, Парацельс сделал предположение, что ива, которая растет в холодной воде и отлично себя чувствует, должна каким-то образом излечить человека от ревматизма.

Трактату Ганемана предшествовал кропотливый многолетний труд. Он был врачом, но не был в полной мере доволен состоянием современной медицины. Его смущали такие методы лечения как: кровопускания, прижигания, насильственный вызов рвоты. Поэтому он занялся исключительно аптекарским делом, химией и переводами литературы.

В процессе перевода статьи о механизме действия хины, Ганеман отметил, что симптоматика отравления хинной имеет сходство с клиническими проявлениями малярии, при этом появляется лихорадка, имеющая периодичность в 3 - 4 дня, а также: дрожь в теле, появление жажды, скованности в суставах, притупление чувств, появление чувства онемения.

Ганеман заинтересовался этим и принял хинную кору, на этот момент он был абсолютно здоров, после чего у него появилась типичная симптоматика малярии. Аналогичные проявления отмечались и у его коллег-добровольцев.

Данное явление никак не объяснялось с точки зрения медицины, и изучено на тот момент не было. Ганеман сделал вывод, что если кора хины, которая провоцирует возникновение симптомов малярии у абсолютно здорового человека, излечивает при этом малярию, значит, она способна действовать как лекарство, излечивая при этом больного человека благодаря способности вызывать аналогичные симптомы у здорового.

В процессе исследований Ганеман также столкнулся с тем, что лекарственные средства, которые были приняты в обычных дозировках и назначены в соответствии с принципом подобия, сначала способствовали усилению болезненных симптомов, что отягощало течение заболевания.

Тогда он уменьшил дозировку препарата (развел его в воде, спирте) и результат просто ошеломил его: вместо ослабления действия, которого он ожидал, возникло усиление эффекта. По мере увеличения степени разведения лекарств, которые были назначены по принципу подобия, лечение становилось все более эффективным и лучше переносилось пациентом.

Лекарственный препарат при этом давался в соответствии с назначенной схемой.

Ганеман создал особую технологию, с помощью которой готовились гомеопатические препараты, в процессе которой исходное вещество разводилось в 10 раз, 100, 1000, 10000 и т.д., причем каждый этап сопровождался встряхиванием пробирки определенное количество раз. Раствором, который получали, пропитывали крупинки сахара. Данная технология приготовления препарата стала называться потенцированием.

После смерти Ганемана гомеопатия продолжала развиваться. Особый расцвет данного направления медицины произошел в конце XIX – начале XX вв. В США в это время насчитывалось более 12 тыс. врачей-гомеопатов, функционировало огромное количество поликлиник, больниц, колледжей, выпускались специализированных узкопрофильные журналы, посвященные гомеопатии.

В начале XX века интерес к гомеопатии несколько уменьшился, что было обусловлено открытием гормональных и антибактериальных препаратов, но в конце 70-х годов XX века гомеопатия вновь стала популярной. Это было связано с желанием пациентов лечиться при помощи щадящих методов лечения. В это время появились новые подходы к лечению в гомеопатии, а современные технологии позволили осуществить выпуск новых препаратов.

Читайте также: