Феномен мировых войн в истории хх века кратко

Обновлено: 07.07.2024

Война как историко-психологическое явление. Мировые войны — феномен XX века

В психологическом плане локальные войны, безусловно, отличаются от мировых, прежде всего, ввиду отличия их объективных параметров, среди которых ограниченность числа участников, театра военных действий и др. Для локальных войн характерно многообразие типов. Их можно разделить на коалиционные и некоалиционные, войны в рамках противостоявших друг другу общественных систем и внутри них, войны государств одного географического региона и разных регионов, с участием только регулярных вооруженных сил и с участием иррегулярных формирований, и т. д.[106] Все эти особенности определяют не только специфику хода войны, но и многие ее психологические параметры. Война из-за дележа территории или за установление контроля над каким-либо регионом по мотивации разительно отличается от национально-освободительной борьбы, а столкновения между регулярными формированиями — от партизанской войны, и т. д.

1. Мировые войны в эпоху до XVII века

Глава 29 МИРОВЫЕ ВОЙНЫ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ

Глава 29 МИРОВЫЕ ВОЙНЫ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ Резкое ослабление тюрков в начале VII в. обернулось для Византии настоящей катастрофой. Авары, не опасаясь теперь ударов с востока, могли бросать в набеги все силы кутургуров, естественно, вместе с подневольными славянами. Мало того,

ФЕНОМЕН ДОМА И СЕМЬИ В СРЕДНИЕ ВЕКА

ФЕНОМЕН ДОМА И СЕМЬИ В СРЕДНИЕ ВЕКА Дом можно назвать общим феноменом в истории человечества. Остается только удивляться сходству описаний дома на протяжении тысячи лет Средних веков. «Под словом “дом” можно разуметь разное: дом как строение и дом как обитающих в нем.

Глава 9. Мировые войны XX века

Глава 9. Мировые войны XX века В наиболее урбанизированных странах Европы в августе 1914 г. люди с радостью пошли на войну. Почти каждый считал, что сражения продлятся лишь несколько недель. В ожидании решающих битв граничащий с истерией боевой пыл ослепил сознание

10. Известная иудейская война, описанная Иосифом Флавием, — это войны Великой Смуты и Реформации на Руси и в Европе начала XVII века

2. Мировые войны: сходства и отличия

2. Мировые войны: сходства и отличия Люди конца ХХ — начала XXI веков с некоторым высокомерием полагают, что мировых войн было всего лишь две, и обе они ограничиваются ХХ веком. На самом деле мировые войны за гегемонию — имманентная черта капиталистической системы, её

Е. Н. Концова. Работа политорганов и морально-психологическое состояние личного состава Красной Армии на завершающих этапах Великой Отечественной войны: исторические реалии и современные представления[625]

Е. Н. Концова. Работа политорганов и морально-психологическое состояние личного состава Красной Армии на завершающих этапах Великой Отечественной войны: исторические реалии и современные представления[625] В 1944 г. Красная Армия повела наступление на всех участках фронта

Сказка № 5. Мировые войны — это бессмысленные бойни

Сказка № 5. Мировые войны — это бессмысленные бойни Человечество безумствовало весь двадцатый век. Две горячие мировые войны, холодная война — это некое помешательство мировой политики, бессмысленное уничтожение десятков миллионов людей и напрасное расходование

Глава II ЦЕНЗУРА XX ВЕКА КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН

Глава II ЦЕНЗУРА XX ВЕКА КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН Становление основных видов цензуры и практики цензорской деятельностиЦензура берет свое начало в период существования древних цивилизаций. То, что мы сегодня понимаем под цензурой, возникло не с появлением

Глава 1. Россия в войнах XX века: социальный и историко-психологический ракурс

Война как историко-психологическое явление. Мировые войны — феномен XX века

Война — явление многомерное. Так или иначе в ней находят отражение почти все стороны жизни общества, спроецированные, однако, на экстремальную ситуацию конфликта с внешним миром, с другими социумами. Общество в войнах, особенно крупных, вынуждено мобилизовывать весь свой ресурсный потенциал экономический, социальный, оборонный и т. д. Но в ряду этих ресурсов ключевым практически всегда оказывается собственно человеческий потенциал в различных его проявлениях. Здесь и демографические характеристики населения страны, определяющие ее мобилизационные возможности, и „качество“ населения, включающее его культурный, образовательный уровень. Здесь и целая совокупность явлений, относящаяся к духовно-психологической сфере, от ценностных ориентации членов общества до его психологической устойчивости, определяющейся рядом социо-культурных и историко-ситуационных факторов. Среди них имеют значение и отношение населения к войне (воинственность или миролюбивость), и отношение к собственной стране (патриотизм или космополитизм), и устойчивость представителей данной культуры перед лицом смерти, во многом зависящая от религиозных установок, этно-культурных традиций и др. Свою роль играет и степень внешней угрозы в конкретной войне, которая может колебаться от относительно малозначимых для основной массы населения страны территориальных, экономических и т. п. претензий до тотального разрушения данного государства, народа, его культуры, всех основ национального бытия, вплоть до физического уничтожения населения. Естественно, степень решительности и ожесточенности сопротивления повышается по мере увеличения угрозы, масштабности и значимости потенциальных потерь в случае поражения. Эти и другие факторы формируют моральный дух не только общества, но и армии в ходе войны. Таким образом, психологическая составляющая войны — в ряду ключевых явлений, определяющих в конечном счете ее исход, победу или поражение. Еще Наполеон считал, что во всяком военном предприятии успех на три четверти зависит от данных морального (духовного) порядка и только на одну четверть от материальных сил. 102

102 См.: Душа армии. Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы. М., 1997. С. 42.

Спектр историко-психологических проблем войны чрезвычайно широк и охватывает психологию непосредственных участников боевых действий (комбатантов); психологию общества, включая тыл; психологию политического, а также военного руководства; принятия военно-политических, стратегических и тактических решений; психологию развития войны как военно-политического конфликта, а значит, и психологию противника при тех же самых составляющих (т. е. психологию субъектов массового действия, политического и военного руководства и т. п.). Важными историко-психологическими измерениями войны являются массовая и индивидуальная психология, психология экстремальных ситуаций и фронтового быта, психология больших и малых войн, проблема психологического „вхождения“ в войну и выхода из нее, взаимосвязей идеологических и психологических факторов, и многое другое. Однако центральным, связующим звеном всех этих измерений и аспектов является „человек на войне“.

Войны XX века отличаются от предшествующих несколькими очень важными характеристиками. Во-первых, еще во второй половине XIX века изменился характер комплектования армий, рядовой состав которых в результате „приблизился“ к гражданскому населению. В России это стало следствием перехода от рекрутского набора к воинской повинности с соответствующим сокращением сроков военной службы. Позитивным результатом этих перемен стало увеличение мобилизационного потенциала страны, так как военным обучением оказалась охвачена значительно большая часть мужского населения. Негативными их сторонами, особенно в условиях низкого образовательного уровня большей части новобранцев в начале века, оказывались низкая мотивация к службе, сложность в подготовке за короткий срок настоящего бойца, а особенно унтер-офицерских кадров, что на протяжении десятилетий вылилось в хроническую проблему русской армии. Поскольку переход к воинской повинности, нередко всеобщей, распространился на многие страны мира, то и войны XX века, особенно крупные и, тем более, мировые, оказались, по существу, столкновениями гражданского населения, одетого в военные шинели. Несомненно, у таких армий была существенно иная психология, нежели у армий профессиональных, будь то наемных или формируемых на основе рекрутской повинности, так как и у тех, и у других военная служба являлась делом и образом жизни. В еще большей степени эти процессы отразились на гражданском населении, приобретавшем связанные с военной службой и собственно ведением боевых действий навыки, а также опыт, противоположный ценностям, установкам, нравственным и правовым нормам гражданского общества — опыт „профессионально убивать“.

Второй принципиально важной особенностью войн XX века стало рождение такого невиданного ранее в истории явления, как мировые войны. По сути, это было вовлечение в орбиту войны не только большинства государств и их армий, но и их народов. Страна, вступавшая в такую войну, подвергалась тотальному включению в нее всех сторон общественной жизни, потенциала и ресурсов. И вопрос стоял уже не о частичных уступках противнику, а нередко о самом существовании государства и даже жизни его народа. Именно в мировых войнах в наибольшей степени проявилась та негативная сторона размывания принципиальных граней между армией и гражданским обществом, которая явилась следствием перехода ко всеобщей воинской повинности. В результате войны и сражения армий превратились в сражения народов.

Психологически это была принципиально иная, нежели в прежние времена, ситуация, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

„Прежние войны вели профессиональные армии, сохранявшие что-то от рыцарских правил игры. Народы в целом не воевали. Возвращаясь к родным очагам, солдаты всасывались мирной средой, растворялись в ней… Мировая война все это переменила. Она загнала в окопы слишком много мужчин — добрую половину во всех цивилизованных странах. И цивилизация начала расползаться, как старая кожа змеи, и вылезла жестокость. Жестокость вошла в искусство, даже в религию… Жестокость надула паруса идеологий классовой и расовой борьбы… Война развязала вкус к жестокости, и он окрасил XX век“. 103

103 Померанц Г. Вкус к жестокости // Родина. 1993. № 8–9. С. 173.

Именно мировым войнам многие народы в наибольшей степени обязаны формированием такого феномена XX века, как массовое „милитаризированное сознание“.

Третьей особенностью войн XX века стал ускоренный технический прогресс, захвативший и военное дело, в результате чего техническое превосходство становилось постепенно доминирующим, а в конечном счете и решающим в исходе вооруженного противостояния. Данный фактор не мог не повлиять и на социальную, и на духовную сферы. Развитие техники (вооружения, средств связи, транспорта и т. п.) в XX веке привело к радикальному изменению как внешней формы боя, так и его психологии При этом существовавшие еще в XIX в. войны с преобладающей ролью „толпы“, в XX в. сменились качественно новым типом сражений, масштабы и продолжительность которых неизмеримо возросли, приобретя при этом разрозненный очаговый характер, а на смену „толпе“ пришли распыленные „во времени и пространстве“ войсковые массы. Особенно наглядно это продемонстрировала Первая мировая война. Большинство военных писателей начала столетия представляли ее, исходя из опыта прежней эпохи. Они предсказывали будущую войну по-наполеоновски „сокрушительной“ и быстротечной, не учитывая при этом новых экономических и „психических условий“. Однако, по словам Н. Головина, „минувшая Европейская война обманула всеобщие ожидания“:

„… Возросшее влияние в социальной жизни передовых народов Европы „психологических законов общества“ привело к возрастанию упорства воюющих сторон, к уменьшению импульсивности воспринимания событий, к увеличению сознательности участия масс и т. п., а все это вместе взятое привело к значительному увеличению психологических возможностей более длительного напряжения. В свою очередь это должно было в связи с факторами экономического характера привести к коренному изменению самого характера войны, война могла сделаться значительно более длительной, а „стратегия сокрушения“ наполеоновского типа должна была замениться „стратегией истощения““. 104

104 Головин Н. Обширное поле военной психологии // Душа армии. С. 34–35.

Таким образом, именно техническому прогрессу XX век обязан превращением войн в явление, глубоко затрагивающее все общество, включая его тыл, приведшее к размыванию грани между фронтом и тылом. В результате война в течение века не раз и надолго становилась образом жизни десятков стран и народов, так что милитаризационные процессы инерционно сохранялись и в послевоенное время в течение многих лет.

Наряду с этими, главными особенностями, войны XX века, конечно, имели и другие, во многом радикально изменившими их психологическую составляющую по сравнению с конфликтами предшествующих эпох. Не случайно Первая мировая война буквально потрясла мировое общественное сознание, явилась психологическим стрессом для всей современной цивилизации, показав, что весь достигнутый людьми научный, технический, культурный и якобы нравственный прогресс не способен предотвратить мгновенное скатывание человечества к состоянию кровавого варварства и дикости. 1914 год открыл дорогу войнам новой эпохи, в которой проявилась „невиданная до тех пор массовая и изощренная жестокость и гекатомбы жертв“ после „относительно благонравных“ войн XVIII и XIX столетий, когда все еще сохраняли свою силу „традиции рыцарского благородства и воинского великодушия“…

„В кровавой бойне отныне были попраны все законы морали и нравственности, в том числе воинской. Людей травили газами, втихомолку подкравшись, топили суда и корабли из-под воды, топили и сами подводные лодки, а их экипажи, закупоренные в отсеках, живыми проваливались в морские бездны, людей убивали с воздуха и в воздухе, появились бронированные машины — танки, и тысячи людей были раздавлены их стальными гусеницами, словно люди эти и сами были не людьми, а гусеницами. Такого, да еще в массовом масштабе, не происходило в любых прежних войнах, даже самых истребительных“. 105

105 Семанов С. Н. Предисловие // Первая мировая. (Воспоминания, репортажи, очерки, документы). М., 1989. С. 8.

Еще более разрушительной, кровавой, жестокой оказалась Вторая мировая война, в которой именно Россия понесла наибольшие человеческие и материальные потери, причем потери гражданского населения намного превысили собственно военные.

Но наряду с мировыми войнами в XX в. не только сохранилась, но стала еще более распространенной категория локальных войн. Их отличие от мировых заключалось в ограниченности политических целей, масштабов военных действий, средств вооруженной борьбы, в специфической стратегии и тактике. Кроме локальных войн не меньшее распространение получили локальные военные конфликты, отличающиеся от войн меньшими масштабами и вовлеченностью в боевые действия лишь незначительной части вооруженных сил, что мало влияет на внутреннее состояние самой страны. Синонимом локальных войн являются так называемые „малые“ войны, хотя нередко это оказывается всего лишь пропагандистским клише. Так, в „малой“ Афганской войне за девять лет общая численность советского „ограниченного контингента“ превысила 620 тыс. чел.

В психологическом плане локальные войны, безусловно, отличаются от мировых, прежде всего, ввиду отличия их объективных параметров, среди которых ограниченность числа участников, театра военных действий и др. Для локальных войн характерно многообразие типов. Их можно разделить на коалиционные и некоалиционные, войны в рамках противостоявших друг другу общественных систем и внутри них, войны государств одного географического региона и разных регионов, с участием только регулярных вооруженных сил и с участием иррегулярных формирований, и т. д. 106 Все эти особенности определяют не только специфику хода войны, но и многие ее психологические параметры. Война из-за дележа территории или за установление контроля над каким-либо регионом по мотивации разительно отличается от национально-освободительной борьбы, а столкновения между регулярными формированиями — от партизанской войны, и т. д.

106 См.: Локальные войны: история и современность. С. 19–27.

Локальные войны России в XX в. также были достаточно разнообразны. За исключением Афганской войны, это были войны между регулярными войсками как с нашей стороны, так и со стороны противника. В некоторых из них психологическая мотивация для российских участников оказывалась крайне низкой и неопределенной (например, в русско-японской войне). В других ложной и идеологически надуманной (в „зимней“ войне — ответ на „финскую провокацию“, а также „помощь финскому пролетариату“; в Афганской войне выполнение „интернационального долга“). Не случайно, все эти локальные войны оказались для России весьма неудачными, приведя либо к прямому поражению, либо к „пирровой победе“ — ценой непомерных жертв. Хотя к пониманию того, что „армией можно успешно управлять лишь тогда, когда она знает политические мотивы войны“, еще в начале века пришли многие русские офицеры — участники русско-японской войны, в результате осмысления ее неудачного опыта. 107 Известно, как нечеткость официальной мотивации этой войны и ее непопулярность в обществе негативно сказалась и на ходе боевых действий, и на моральном духе войск, и на ее итогах.

107 Агеев А. Указ. соч. С. 103.

Мотивационный аспект войны, безусловно, влиял на большинство других психологических параметров, преломляясь и в психологии боя, когда солдаты не всегда понимали, за что, собственно, они идут умирать; и в психологии „выхода из войны“, когда к посттравматическому синдрому примешивался и нравственно-психологический надлом, „кризис ценностей“, который, например, был характерен (вне России) для многих участников Первой мировой войны (так называемое „потерянное поколение“).

Проблема мотивации войны тесно связана с другой — формирования представлений о ней в сознании как ее участников, так и общества в целом. Обе характеристики не остаются постоянными, они могут меняться как после окончания войны, так и даже в ее процессе. Особенно тяжелые психологические последствия для участников войны имеет смена социальных ее оценок с позитивных на негативные, что наиболее ярко проявилось в ходе и после окончания войны в Афганистане, а также внутреннего конфликта в Чечне.

„Сегодня ни один военнослужащий в Чечне не знает, как к нему будут относиться после войны, — отмечал в апреле 1995 г. военный психиатр С. В. Литвинцев. — Как к мародеру, убийце? Реакцию на такое отношение, судя по „афганцам“, предугадать несложно. Недаром же появились такие понятия, как „вьетнамский“ и „афганский“ синдромы“. 108

108 Мастыкина И. Когда я вернусь. Психиатры знают самую страшную правду о „чеченском конфликте“ // Комсомольская правда. 1995. 25 апреля.

Политические игры „властей предержащих“, как принимающих безответственные решения, так и использующих интерпретацию исторических событий в своих конъюнктурных интересах, оборачиваются для сотен тысяч людей жизненной трагедией и психологической драмой. В результате официальная мотивация войны весьма тесно, хотя и крайне противоречиво, взаимодействует с таким процессом, относящимся к сфере массовой психологии, как формирование образа войны в общественном сознании.

Читайте еще:

Для того, чтобы разрушить ум ученика, Мастера Дзена использовали задачки (коаны), которые неразрешимы для ума, но просты для того, кто отбросил ум. Приведу известный коан.

По словам Ларисы Н. смертников уводили для исполнения приговора глубокой ночью. И всегда вся тюрьма узнавала об этом за считанные секунды и пела так называемую "отходную", специально сложенную песню прощания с жизнью. Мотив и слова этой песни знали все заключенные. Интересно, что оповещала о.

При всех этих заболеваниях установлено определенное значение наследственного предрасположения, что дает основание признавать их обусловленность внутренними процессами в организме при определенном значении факторов внешней среды, воспитания, психических травм, защитных механизмов и.

Представьте: до "бархатной" революции жители ЧССР "вместо кислорода дышали серой, вместо воды пили нефть с хлором"! Это уже не метафоры и не гиперболы, это заклинания шамана. "Наши деньги — не деньги, за них ничего не купить в двух километрах за Шумавой". Почему же они не деньги, если.

Вся система общественного всспитания в нашей стране ориентирована на выполнение главного социального заказа общества — формирование всесторонне развитых людей, активных строителей коммунистического общества. С достижением этой главной цели связана и деятельность педагогических коллективов школ.

Призраки нереальны, они исчезнут, если вы их попросите об этом, если вы будете готовы попрощаться с ними.

Я всегда чувствовал недостаток в друзьях-сверстниках, но общего языка с ними найти не мог. Мне просто не о чем было с ними говорить. Когда они играли в фантики, я читал Шопенгауэра. Если я пытался что-то им рассказать, они крутили у виска пальцем или просто смеялись надо мной. И, конечно, я.

Атлантисты — это Запад, во главе с США. Основная характеристика Запада — это индивидуализм, персональная независимость, эгоцентризм, отсюда и "права человека", как предельное социально возможное воплощение эгоизма. Народы же, населяющие "глубинку" материков, создают.

Каждодневная зарядка или комплекс физических упражнений должны быть правилом каждого дня и войти в привычку. И непременно начните сегодня! Следите за тем, чтобы непредвиденные ситуации на работе не занимали часов ваших тренировок.

Нельзя однозначно отрицательно относиться к стрессовой ситуации, так как на фоне разрушительного воздействия на человека стресс может и мобилизовать ресурсы организма для достижения высоких результатов, например, в спортивных состязаниях.

Термин "война" достаточно многогранен и употребляется в очень различных случаях. Но общее значение можно определить так: война - это конфликт интересов между различными странами, политическими группировками, племенами и иными подобными образованиями. Данный конфликт разрешается прежде всего силой оружия, но помимо этого используются такие средства, как политическое давление, шпионаж, информационные, идеологические, экономические и прочие способы для достижения цели. А цель войны - получение различных благ, в частности, территории, политического влияния, защита так называемых "национальных интересов" и пр.

До XX века большинство войн носило локальный характер. Так, в Столетней войне участвовали Франция и Англия. Наполеоновские войны в разные периоды втягивали в процесс войны различные европейские государства. Но размаха, которого достигли мировые войны XX века, ни одна из предыдущих войн не достигала.

Последствия войн оцениваются достаточно двояко. Так, исследователи склонны видеть не только отрицательные, но в равной степени и положительные последствия войны для человеческого общества. При этом в качестве отрицательных последствий перечисляют стандартный набор: голод, людские и материальные потери, разрушения, эпидемии и сопутствующие этому бедствия. Круг же так называемых положительных последствий обрисовывают достаточно широко. Положительным последствием считается обмен информацией в ходе войны. Например, один народ, пока воевал, перенял у другого народа какое-либо умение, которым прежде не обладал. Так арабы научились делать бумагу после того, как повоевали с китайцами (сражение в Таласской долине, на границе нынешних Казахстана и Киргизии, в 751 г.). Иного примера такого положительного последствия автору данной статьи найти не удалось.

Так же приводят как положительное последствие некое ускорение хода истории, возникновение благодаря войне социальных революций. Хотя, вопреки мнению марксистов, далеко не каждый согласится назвать революцию положительным явлением. А если исходить из исторических фактов, то действительно, за неудачной для России войной 1914-1918 гг. последовала революция. Но можно ли назвать эту революцию, последовавшую за ней Гражданскую войну, голод, разруху и 70 лет советской власти вместе со сталинскими репрессиями, Гулагом, противостоянием социалистического лагеря всему остальному миру - положительными последствиями Первой мировой войны? Конечно же, нет.

Есть так же любители находить положительные последствия, которые якобы имеют значения не для каждого отдельного человека, а для человеческого социума в целом. Так, утверждается, что благодаря войне человечеству возвращается биологический отбор, когда потомство в результате оставляют только наиболее сильные и выносливые. Однако, при этом не учитывается, что далеко не всегда те, кто участвует в войне, оставляют потомство. И далеко не всегда выигрывают те, кто сильнее в биологическом плане. Особенно если речь идёт о современной войне, когда снайпер без особенных физических данных способен перестрелять с расстояния массу более здоровых и крепких людей, а артиллерист, даже если он - рахитик или туберкулёзник, может одним выстрелом уничтожить отряд отборных бойцов. Не учитывается при этом и тот факт, что во время войны первыми призывают в армию именно здоровых и крепких. И именно на них ложится первый удар. А более хилые и слабые остаются в тылу (и при желании могут спокойно размножаться) и призываются уже тогда, когда стала нехватка в сильных и крепких.

Ещё одно интересное мнение гласит, что война раскрепощает и даёт возможность вылиться негативной энергии, которая накапливается в обществе в мирное время. То есть, в военное время разрешено много из того, что запрещено в мирное время и таким образом человечество может при помощи войны бороться со стрессом в масштабах целых народов. При этом те, кто так заявляет, не задумываются о том, с каким стрессом связаны сами по себе военные действия и массовые убийства. А так же не учитывается и то, что люди, возвращающиеся с военных действий, помимо ран и увечий приносят ещё и изуродованную психику и с трудом адаптируются к мирной жизни. Не учитывают исследователи ни морально-психологических травм, которые получали воевавшие в Афганистане, во Вьетнаме, в других горячих точках. Не учитывается и то, что мирное население во время оккупации и ведения военных действий подвергается насилию, голодает, лишается элементарных удобств. А если учесть все эти факторы, то мнение о "лечении" стрессом от стресса на уровне целых народов можно принять разве что за издевательство.

Не менее спорным видится и так называемое "положительное" последствие, когда страх перед чужой агрессией, боязнь войны приводит к ускорению научно-технического прогресса. Можно привести пример: боязнь взаимной агрессии во время так называемой Холодной войны привела к бесконечной гонке вооружений и изобретению всё новых и новых видов оружия массового поражения. Безусловно, "мирный атом" был нужен для восполнения энергетических потребностей растущего населения. Но радиоактивные элементы были открыты гораздо раньше и не из-за боязни чьей-то агрессией. Таким образом, научиться строить атомные электростанции человечество могло и без страха перед потенциальной войной. Да и сами по себе атомные электростанции можно назвать лишь относительным благом, потому что в равной степени они представляют из себя и серьёзную угрозу. Из страха человек изобретает прежде всего оружие и если при этом человечеству перепадает некоторая часть полезной информации мирного характера, то это совершенно несоизмеримо с последствиями тех самых военных изобретений, которые способны сравнивать с землёй города и превращать огромные территории в заражённую, непригодную для жизни пустыню.

Любое так называемое "положительное" последствие войны, таким образом, видится лишь попыткой оправдать войну. И до тех пор, пока человечество не признает войну однозначным злом, могут найтись много желающих поискать ей оправдания.

Однако, вернёмся к причинам мировых войн.

Одной из причин военных конфликтов и войн середины XIX и XX веков называют ксенофобию (нетерпимость ко всему чуждому, незнакомому, а следовательно потенциально опасному в глазах людей). С точки зрения влияния на массы ксенофобия действительно могла быть средством для того, чтобы поднять тот или иной народ на войну с другим народом, используя национальную, религиозную или социальную вражду. Однако, во все времена одни народы по каким-то причинам не любили другие. И тем не менее, ксенофобия не приводила к возникновению таких глобальных, массовых конфликтов, какие мы видим в Первой и Второй мировой войнах. Следовательно, суть не в самом явлении ксенофобии, которая причиной являться никак не может. Суть в том, что постепенно, к XX веку, на смену индивидуальному сознанию начало приходить сознание массовое, которое гораздо проще позволяло использовать различные национальные и другие интересы для того, чтобы толкать большое количество людей в то или иное русло.

Бурное индустриальное развитие Запада и технологический прогресс, с одной стороны способствовали развитию широкомасштабных рыночных отношений и позволяли большому количеству народа получать те или иные материальные блага более свободно и в гораздо большем количестве, потому что развивалось массовое производство этих самых благ. К примеру, если раньше платье шилось индивидуально, то теперь можно было приобрести готовую продукцию, которая шилась по поточному принципу на большой фабрике и себестоимость такой продукции, естественно, была ниже, чем при индивидуальном пошиве. Но обратной стороной развития производства было обезличивание человека. Не только потому, что теперь он носил платье такое же, как все его ближайшие соседи, которые приобретают платье того же производства. Прежде всего массовый труд делал людей чем-то вроде продолжения машин и станков, технологического процесса и конвейера. И из самих людей формировалась единая масса так называемых трудящихся. Индивидуальное сознание превращалось в коллективное.

Индивидуальность, личностные интересы и ценности постепенно вытеснялись ценностями и интересами массовыми. А, как известно, массой проще управлять. Масса легче поддаётся на различные демагогические лозунги и принимает навязываемую ей точку зрения. Те духовные и гуманистические ценности, которые были у человека предыдущих веков, заменялись корпоративными, технократическими и даже тоталитарными. На этом фоне изменялась и роль самого государства. Раньше государство носило скорее служебный характер, давало возможность тем или иным людям жить на определённой территории, защищаться от потенциальных захватчиков. К XX веку государство стало приобретать характер некой общенациональной идеи. То есть, стало самоцелью. И если Наполеон просто хотел, чтобы Франции принадлежали все соседние территории, то Гитлер и его предшественники возвели свои устремления до уровня превосходства арийской расы. Такого невозможно было добиться, не будь у германского народа сформированного массового сознания, которое перевесило христианские идеалы и общечеловеческие ценности индивидуального характера. Человек превращался в винтик, в деталь общего механизма государства. Человеческая жизнь переставала иметь ценность как таковая, уступая место идее национального единства, национального превосходства, национальных интересов и прочих массовых идеалов. И подобный процесс происходил не только там, где в конечном итоге устанавливался тоталитарный режим (СССР, фашистская Германия и пр.), но и во всех развитых индустриальных странах в целом. Как сказал один из историков XX века, настоящая демократия заменялась общенациональными идеями. Равенство для всех приобретало характер необходимости думать, как все.

Первая мировая война началась с выстрела в Сараево в 1914 году, когда студент Гаврило Принцип застрелил австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда. Причинами же возникновения мирового конфликта были обострившиеся противоречия между странами, принявшими участие в войне. На фоне глобального экономического кризиса, который возник в результате индустриализации и монополизации в экономике стран. Возникновение государственно-монополистического капитализма вело к росту конкурентной борьбы за рынки сбыта и за политическое влияние в мире. При этом каждая развитая страна стремилась развивать военную промышленность, потому что военный потенциал позволял диктовать свои условия, отвоёвывать себе новые колонии и запугивать соседей. Бурно развивающаяся Германия, которая превосходила остальные страны как по количеству населения, так и по количеству производства, жаждала заполучить "достойное место под Солнцем", а граждане Германии были достаточно подготовлены к принятию агрессивных лозунгов тем, что на фоне развития производства в них уже достаточно развито было коллективное сознание.

Сращивание государства и монополий, национализация экономики вели к усилению милитаристских тенденций. Страны образовывали военные союзы, вступали в военные конфликты локального характера. Пока наконец не подготовились достаточно к началу глобальной мировой войны.

Корни мировых войн лежат именно в массовом сознании, которое стало феноменом XX века. И, к сожалению, повернуть процесс в обратную сторону и привести человечество от массового сознания к индивидуальному, пока что не видится возможным. Приведёт ли это к новым мировым войнам? Может быть. А с современным уровнем военной техники и оружием массового поражения любая такая война может оказаться для человечества роковой.

Феномен мировых войн в истории ХХ века: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции (г. Воронеж, 11–12 мая 2017 г.). Воронеж: Научная книга, 2017. 414 с.

Редакционная коллегия: канд. ист. наук С. Г. Алленов; канд. ист. наук А. А. Богдашкин (отв. ред.); д-р ист. наук. Т. В. Волокитина; канд. воен. наук Е. В. Ильинов; канд. ист. наук А. М. Ипатов; канд. ист. наук В. В. Теплухин

Рецензенты: д-р ист. наук, профессор, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН А. М. Филитов; д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН О. И. Величко

Содержание

Раздел III. Мир между двумя мировыми войнами
Копаев М.Ю. Готицизм в исторической политике нацистской Германии
Кретинин С.В. Фактор национальных меньшинств в период между двумя мировыми войнами (1919–1939)
Вершинин А.А. Франко-советский пакт о взаимопомощи 1935 г. глазами военных кругов двух стран
Ипатов А.М. Международные отношения 1930-х годов в оценках А.И. Деникина
Мезенцев Е.В. Советско-японские вооруженные конфликты на Хасане и Халхин-Голе: общее и особенное

Читайте также: