Дружба достоевского и валиханова кратко

Обновлено: 25.06.2024

Ч. Ч. ВАЛИХАНОВ И Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ

Появление на исторической арене в 50—60-х годах -прошлого столетия даровитого казахского ученого, мыслителя и литератора Ч. Ч. Валиханова было обусловлено целым рядом факторов. Семья Валиханова была предана интересам России и многие ее члены, в том числе отец Чокана Чингис, издавна были приобщены к русской культуре. Учеба Чокана в Омском кадетском корпусе, тесное общение его с семействами прогрессивно настроенных русских чиновников, встречи в их среде с образованными литераторами, художниками, путешественниками, чтение русской литературы — все это оказало значительное влияние на формирование личности Чокана.

Крайне рискованное путешествие Ч. Валиханова, продолжавшееся почти 11 месяцев, закончилось 12 апреля 1859 г., когда он прибыл в Верный. Утомительное путешествие подорвало его здоровье, однако в Омске Чокан продолжал напряженно работать над отчетом. В конце 1859 г. молодой ученый выехал в Петербург, куда он привез ряд ценнейших восточных рукописей, а также образцы горных пород, гербарий, нумизматическую коллекцию и т. д. Участники этой беспримерной экспедиции были награждены.

Результаты экспедиции Ч. Ч. Валиханова в Восточный Туркестан были высоко оценены в научных кругах России.

Вместе с тем неизменным оставался глубокий интерес Валиханова к вопросам истории народов Казахстана, Средней Азии и Сибири и их взаимоотношениям с Джунгарией и др. Об этом свидетельствуют многочисленные рукописные документы XVIII в., собранные казахским ученым, а также его выписки из архивов Омска и путевых записей путешественников. Особенно привлекали внимание Чокана сведения знаменитых европейских путешественников Плано Карпини, Асцелина, Рубрука, и др. Владея некоторыми европейскими языками, он читал их труды в оригинале.

Валиханов внимательно изучает политическую обстановку на Востоке, его интересует даже генеалогическое древо среднеазиатских и джунгарских правителей. Любопытно, что в древе о хонтайше Баторе упоминается имя Шуна, о котором в архиве востоковеда В. В. Григорьева обнаружена запись, принадлежащая, по-видимому, перу Валиханова. Вероятно, эта запись попала к Григорьеву во время его работы на посту председателя цензурного комитета, но, возможно, что ученый получил рукопись непосредственно от самого Валиханова, с которым был знаком лично.

Чокан, как известно, прожил недолгую, но яркую жизнь, полную исканий и творческого горения. Он внес крупный вклад в развитие отечественной географии, этнографии, востоковедения, тюркологии, истории, литературоведения. Это был по-настоящему даровитый и крупный ученый. Однако его таланту исследователя не суждено было полностью раскрыться не только из-за чрезвычайно короткой жизни, но и косности, зависти окружавших его людей и администрации края.

Научные труды Ч. Ч. Валиханова, как уже отмечалось, получили высокую оценку крупнейших русских и зарубежных ученых. О значении его работ писали П. П. Семенов-Тян-Шанский, Н. А. Аристов, И. В. Мушкетов (он упоминает, в частности, о коллекции горных пород, собранных Валихановым в Восточном Туркестане), Г. Е. Грум-Гржимайло, В. В. Бартольд, Ф. Р. Остен-Сакен, Н. М. Ядринцев, Л. С. Берг и др.

Будучи офицером русской армии, Ч. Ч. Валиханов оставался верным сыном своего народа, полагая, что судьба его тесно связана с Россией. Ученый мечтал о культурном единении казахов и русских.

Значительную роль в формировании передовых взглядов Валиханова сыграло его непосредственное общение со многими виднейшими деятелями русской науки, литературы и культуры, в частности, многолетняя дружба с Ф. М. Достоевским (их знакомство состоялось в 1854 г. в Омске). Но прежде чем перейти к анализу их отношений и творческих взаимосвязей, важно остановиться на следующем моменте.

Этот интерес Чокана сформировался во время его петербургской жизни под воздействием известных русских писателей А. Н. Майкова (1821—1897), Я. П. Полонского (1819—1898), Н. С. и В. С. Курочкиных30 и др.

Но особенно благотворное влияние на Валиханова оказала его творческая дружба с гениальным русским писателем Ф. М. Достоевским, с которым он познакомился в 1854 г. в Омске. Весной того же года писатель был переведен в Семипалатинск.

Ответное письмо Достоевским было написано 14 декабря. «Письмо Ваше, добрейший друг мой, передал мне Александр Николаевич,— писал он.— Вы пишете мне, что меня любите. А я Вам объявляю без церемоний, что в Вас влюбился. Я никогда и ни к кому, даже не исключая родного брата, не чувствовал такого влечения, как к Вам, и бог знает, как это сделалось. Тут бы можно многое сказать в объяснение, но чего Вас хвалить! А Вы верно и без доказательства верите моей искренности, дорогой мой Валихан, да если бы на эту тему написать 10 книг,— ничего не напишешь, чувство и влечение — дело необъяснимое. Когда мы простились с Вами из возка, нам было грустно целый день. Мы всю дорогу вспоминали р Вас и взапуски хвалили.

Чудо как хорошо было, если бы Вам можно было с нами поехать. Вы бы произвели большой эффект в Барнауле. В Кузнецке (где я был один) (N. В. Это секрет) я много говорил о Вас одной даме, женщине умной, милой, с душой и сердцем, которая лучший друг мой. Я говорил о Вас так много, что она полюбила Вас никогда и не видя, с моих слов, объясняя мне, что я изобразил Вас самыми яркими красками. Может быть, эту превосходную женщину Вы когда-нибудь увидите и будете тоже в числе ее друзей, чего Вам желаю. Поэтому и пишу Вам об этом. Я почти не был в Барнауле. Впрочем был на бале и успел познакомиться почти со всеми. Я больше жил в Кузнецке (5 дней). Потом в Змееве и в Локте. Демчинский был в своем обыкновенном юморе во все время. Семенов превосходный человек. Я его разглядел еще ближе. Много бы можно Вам рассказать, чего в письме не напишешь, но когда-нибудь кое-что узнаете.

И вот теперь, когда в душе моей вдруг неожиданно (и ждал и не ждал) накопилось столько горя, забот и страху за то, что мне дороже всего на свете, теперь, когда я совершенно один (а действовать надо)—теперь я раскаиваюсь, что не открыл Вам главнейших забот моих и целей моих, и всего того, что уже слишком два года томит мое сердце до смерти, я был бы счастливым. Дорогой мой друг, милый Чокан Чингисович, я пишу Вам загадки. Не старайтесь их разгадывать, но пожелайте мне успеха. Может быть, скоро услышите обо всем от меня же. Приезжайте сюда возможно скорее к нам, а уже в апреле непременно. Не переменяйте своего намерения. Так хотелось бы Вас увидеть, да Вы верно не соскучитесь.

Вы пишете, что Вам в Омске скучно,— еще бы! Вы спрашиваете совета: как поступить Вам с Вашей службой и вообще с обстоятельствами. По-моему вот что: не бросайте заниматься. У Вас есть много материалов: напишите статью о степи. Ее напечатают (помните, мы об этом говорили). Всего лучше, если бы Вам удалось написать нечто вроде своих записок о степном быте, о Вашей жизни там и т. д. Это была бы новость, которая заинтересовала бы всех. Так было бы ново, а Вы, конечно, знали бы что писать (например, вроде Джона Теннера в переводе Пушкина, если помните). На Вас обратили бы внимание и в Омске и в Петербурге, материалами, которые у Вас есть, Вы бы заинтересовали Географическое общество. Одним словом, и в Омске на Вас смотрели бы иначе. Тогда бы Вы могли заинтересовать даже родных Ваших возможностью новой дороги для Вас.

Если хотите будущее лето пробыть в степи, то ждать еще можно долго. Но с 1-го сентября будущего года Вы бы могли выпроситься в годовой отпуск в Россию. Год пробыв там, Вы бы знали, что делать. На год у Вас достало бы средств. Поверьте, что их нужно не так много. Главное не с некием расчетом жить и живой взгляд иметь на это дело. Все относительно и условно. В этот год Вы бы могли решиться на дальнейший шаг в Вашей жизни. Вы бы сами, выяснив себе результат, т. е. решили бы, что делать далее.

Воротясь в Сибирь, Вы бы могли представить такие выводы или такие соображения (мало ли что можно изобразить и представить) родным своим, что они, пожалуй, отпустили бы Вас за границу, т. е. года на два в путешествие по Европе. Лет через 8 Вы бы могли так устроить судьбу свою, что были бы необыкновенно полезны своей родине. Например, не великая ли цель, не святое ли дело быть чуть ли не первым из своих, кто бы растолковал в России, что такое степь, что значит Ваш народ относительно России, и в то же время служить своей родине просвещенным ходатаем за нее у русских. Вспомните, что Вы первый киргиз, образованный по-европейски вполне. Судьба же Вас сделала вдобавок превосходнейшим человеком, дав Вам и душу и сердце. Нельзя, нельзя отставать: настаивайте, старайтесь и даже хитрите, если можно. А ведь возможно, будьте уверены — не смейтесь над моими утопическими соображениями и гаданиями о судьбе Вашей, мой дорогой Валихан.

Я так Вас люблю, что мечтаю о Вас и о судьбе Вашей по целым дням. Конечно, в мечтах я устраивал и лелеял судьбу Вашу. Но среди мечтаний была одна действительность: это то, что Вы первый из Вашего племени, достигший образования европейского. Уже один этот случай поразителен, и сознание о нем невольно налагает на Вас и обязанности. Трудно решать: как сделать Вам первый шаг. Но вот еще один совет (вообще): менее забывайтесь и мечтайте, а больше делайте. Хотя с чего-нибудь да начните, хотя что-нибудь да сделайте для разрешения натуры своей, что-нибудь все-таки лучше, чем ничего. Дай Вам бог счастья.

Письмо отличается ярко выраженной публицистической направленностью. В нем — и это особенно важно подчеркнуть — определена высокая цель общественного призвания Валиханова как просветителя родного народа, исключительно верно оценены незаурядные способности Чокана, дана глубокая характеристика его образа.

Ф. М. Достоевский видел некую связь и преемственность между первыми дворянами-революционерами и последующими поколениями.

Таким образом, в ряде романов и повестей Достоевского казахские мотивы нашли определенное отражение, хотя писатель и не создал ни одного произведения, посвященного казахам или героем которого был бы казах.

Таким образом, в становлении и развитии русско-казахских литературных отношений огромная роль принадлежит Ф. М. Достоевскому, оказавшему значительное нравственное влияние на формирование личности первого казахского ученого и литератора Ч. Ч. Валиханова. Взаимоотношения между этими выдающимися людьми могут служить примером бескорыстной дружбы сынов русского и казахского народов.

2015год – год 180 - летия великого сына казахского народа. Появление на исторической арене, такого всесторонне образованного ученого и передового человека, каким был Шокан Уалиханов, совпало с окончательным присоединением Казахстана к России.

Духовное наследие, которое нам оставил Ш. Уалиханов, настолько велико и ёмко, что не одно поколение черпало, и будет, черпать из него мысли и чувства, тем самым обогащать себя и наращивать свой нравственный потенциал. Шокан Уалиханов, степняк далёких окраин царской России, вобрал в себя лучшие черты своего народа.

Ш. Уалиханов – один из первых ученых в восточном регионе, чьи труды ещё при жизни начали печататься на русском языке и вызывали живейший интерес у читающей публики, получили прекрасную оценку. Некоторые переведены на английский и немецкий языки и опубликованы в западноевропейской печати. Каждый труд, каждая запись Ш. Уалиханова говорит о масштабе его личности, о значении для казахской степи его просветительской, научной, литературной деятельности, о том, что именно он стоял у истоков дружбы казахского и русского народа, тем самым способствовал взаимообогащению их культуры.

Шокан Уалиханов был знаком со многими учеными востоковедами, ссыльными революционерами. Особо яркую страницу в биографии Ш. Уалиханова занимает дружба с Ф. М. Достоевским. Русский писатель первый по достоинству оценил казахского ученого и просветителя.

И, тем не менее, Ш. Уалиханов и Ф.М. Достоевский сдружились. Об омских встречах новых друзей не осталось сведений, но, судя по тому, что через полтора года Уалиханов специально заехал в Семипалатинск для встречи и беседы с Достоевским, между ними были самые дружеские отношения. Как известно, по окончанию срока каторжных работ, Достоевский 2 марта 1854 г. был отправлен на бессрочную солдатскую службу и переведен в Сибирский линейный батальон, расквартированный в Семипалатинске. Здесь он прожил до середины 1859 года.

Так всего за два года знакомства молодой Уалиханов сумел завоевать расположение и любовь известного в то время писателя и общественного деятеля, который на 14 лет старше его. Между ними установились трогательные, теплые взаимоотношения, переросшие в искреннюю дружбу. Данное письмо Достоевского было написано тогда, когда Уалиханов служил адъютантом генерал–губернатора Госфорта, когда только начиналась его общественно–научная деятельность, когда только замышлялись будущие большие дела и открытия. Но уже тогда великий русский писатель предрекал высокую миссию общественного признания Уалиханова, верно оценил его незаурядные способности, видел в нем будущего ученого и просветителя.

Это единственное дошедшее до нас письмо Ф. Достоевского Ш. Уалиханову сохранилось благодаря одному из братьев Шокана, отставному поручику, обучавшемуся в своё время в Сибирском кадетском корпусе Махмуду Уалиханову. Оно было передано в рукописный отдел Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова– Щедрина [2. С. 5]

Вторая встреча Ф. Достоевского и Ш. Уалиханова состоялась уже после возращения Уалиханова из Кашгарской экспедиции. Ф. Достоевскому тогда разрешили выйти в отставку, но в Петербурге жить не позволяли, и он намеревался поселиться в Твери.

И в Петербурге Ф. Достоевский и Ш. Уалиханов встречались. Однако об этих встречах и беседах не сохранилось никаких достоверных материалов. Лишь на основе писем Ш. Уалиханова к Ф. Достоевскому, написанных после возвращения в степь, а также воспоминаний и архивных материалов, исследователи в какой–то мере восстановили характер их взаимоотношений в это период.

немногие знают, что моя родина - это Казахстан, а точнее - Семей.или Семипалатинск. и тут побывал глава организации "крысы мертвого дома" - Федор Достоевский. так, давайте узнаем, что же он тут делал.

НЕМНОГО О ПРИБЫТИИ ДОСТОЕВСКОГО В СЕМИПАЛАТИНСКЕ

ОТНОШЕНИЯ ЧОКАНА ВАЛИХАНОВА И ФЕДОРА ДОСТОЕВСКОГО.

хэй, ну как вам пост? в следующем посте я выложу то самое письмо, который был в прошлом.

Куралай Уразаева, д.ф.н., профессор Евразийского национального университета им. Л.Н. Гумилева, Нур-Султан, Казахстан

На рубеже ХХ-ХХI веков в Казахстане шел процесс поиска политической доктрины, дальнейшего пути страны и общества. В этих условиях научное наследие Л.Н. Гумилёва оказалось востребованным, особенно в части евразийства.

На протяжении своей истории евразийство характеризовалось разным философским, социально-политическим, культурологическим содержанием. Идея евразийства имела предпосылки в философии и культуре 30-40-х годов ХIХ века. Она была связана с духовно-культурным осознанием русскими защиты Православия, продолжателей византийского культурного преемства в России. Прежде всего эти идеи оказали влияние на развитие славянофильских и евразийских взглядов [2].

Истоки евразийства у Достоевского

Это постановка проблемы русскости , выявление истоков силы русского народа в перипетиях исторических виражей, сущности русской культуры в ее противостоянии западному.

Восток и Запад, знакомство с Валихановым

Чокан Чингисович Валиханов (мусульманское имя – Мухаммед Ханафия) (1835-1865) – казахский ученый, просветитель, путешественник, этнограф, исследователь истории и культуры народов Казахстана, Центральной и Средней Азии.

Родился в семье султана Чингиса Валиханова, внука знаменитого хана Аблая. В 1834 г. окончил Сибирский кадетский корпус на базе училища Сибирского линейного казачьего войска в г. Омске, затем был на различных должностях в аппарате управления сибирскими казаками (казахами Среднего жуза), дослужился до звания полковника царской армии и даже получил наследственное дворянство.

Достоевский, проведший пять лет ссылки в Семипалатинске и за месяц жизни в Омске подружившийся с выпускником кадетского корпуса Ч. Валихановым, во многом предопределил судьбу талантливого друга.

Эти строки эпистолярного наследия вместили в себя не только историю дружбы, но и влияние, обусловившее формирование научных интересов Валиханова, в том числе близкие идеям евразийства.

Интересна также встреча Валиханова в 1856 году с известным географом П.П. Семеновым. Для исследователей появляется возможность установления своего рода симметричной проекции подхода Валиханова – в трактовке вопросов истории народов Центральной и Средней Азии, Китая, их истории и культуры, проблемы Востока и Запада, преломленной в аспекте сложных и противоречивых отношений России и Китая.

Истоки евразийства у Валиханова

Предпосылки евразийства Валиханова кроются в его научных исследованиях истории казахского народа . Одним из капитальных трудов Валиханова того времени является работа об исследовании родословной казахов . Тогда Чокан сопоставил сведения из восточных писаний, русских летописей и казахских народных преданий.

Подвигом Валиханова называют предпринятую им по заданию Русского географического общества поездку в Кашгар, что происходило на тот момент впервые со времен Марко Поло (ХIII в.), и приоткрыло для европейской науки глубинные территории Центральной Азии.

Одна из интересных исторических фигур, ставших героем книги Валиханова, ─ Есет Котибарулы. казахский батыр и бий, руководитель антиколониального восстания, лидер национально-освободительного движения казахов. Это о нем и его отце написал Ч. Валиханов в книге, увидевшей свет в Лондоне в 1865 году и находящейся в фонде редких книг Лондонской национальной библиотеки. 33-я страница книги посвящена батыру Есету [5].

[1] В советских изданиях имя Валиханова в соответствии с русской транскрипцией писалось как Чокан , с 90-х годов ХХ века отказ от интерференции привёл к написанию Шокан.

Читайте также: