Длительность и одновременность бергсон кратко
Обновлено: 04.07.2024
Бергсон обращается к обсуждению аргументов Зенона, развивая и углубляя анализ идеи движения. По его мнению, приписываемая этим аргументам трудность является кажущейся и коренится в изначально неверной постановке проблемы. Она возрождается с каждой очередной бесплодной попыткой подменить чисто концептуальное представление непосредственной, прямой интуицией. Согласно Бергсону, все трудности исчезли бы сами собой, так как на деле они были воображаемыми. И не надо удивляться тому, что желание реконструировать движение, отправляясь от изменения позиций и пространственных положений, иначе говоря, попытка ухватить движение посредством понятий, относящихся к области неподвижного, неизбежно приводит к неудаче. Процесс движения некоторого движущегося подменяют пройденным им путем, не принимая в расчет их радикальную разнородность. Для Бергсона движение является единым и неделимым.
Говоря о жизненном порыве, Бергсон приводит много сравнений. Задача философа – проникнуть в явление, пережить жизнь, а не понять ее, излагая в некоторых категориях. Проникнуть в нее можно лишь таким образом, каким проникают в свой собственный мир; давая эти образы, сравнения, Бергсон помогает нам найти в нашем собственном мире ту опору, которую мы можем пережить, и понять изнутри сущность бытия. Что такое жизненный порыв? Это жизненное начало, которое имеет некоторую энергию, и она, развиваясь, может направляться в разные стороны. Со временем жизненный порыв может остывать. Бергсон сравнивает жизненный порыв с ракетой, которая, будучи выпущена для фейерверка, в определенный момент взрывается, и одни части ее остывают раньше, другие продолжают гореть. Те части, которые остыли, Бергсон сравнивает с материальным, а горящие части – с духовным. Сравнение не слишком удачное, потому что здесь единое понятие как бы разрывается и напрашивается пессимистический вывод о том, что наш дух тоже в конце концов остынет и станет материей. Но Бергсон не это имел в виду: жизненный порыв, наоборот, проникает в материю. С одной стороны, он ее создает – материя возникает из жизненного порыва; с другой стороны, жизненный порыв продолжает эту материю охватывать, оформляя и преобразуя ее в соответствии с своими собственным задачами. Поэтому жизненные начала, начало духовное и начало материальное, не противоречат друг другу, а включаются одно в другое, как и законы духа и законы мира не противостоят друг другу.
Жизненный порыв действует не путем ассоциации и сложения элементов. В этом сложном вопросе, проблеме эволюции и развития, Бергсон приводит ряд примеров. Скажем, пример глаза, в котором сопоставляется простота действия и сложность органа: глаз – это сложный орган, а зрение есть акт очень простой. Но, как говорит Бергсон, глаз создается не путем конструирования из различных элементов (как это указывала бы материалистическая теория эволюции: собираются различные материальные элементы и на каком-то этапе возникает зрение) и не путем некоторой задачи (как сказал бы Аристотель, существует цель – видеть, и поэтому природа развивается согласно этой цели). Нет, жизненный порыв имеет в себе идею зрения в самом начале организует идею сообразно тому понятию видения, которое он уже имеет в себе. Другой пример: сознание человека и его мозг. Сложность мозга не порождает наше сознание, нельзя сказать, что сознание есть продукт мозга. И наоборот – нельзя сказать, что цель мозга есть сознание. Жизненный порыв – это сознательное начало, и поэтому оно преобразует материю, ведет ее к своей собственной цели, чтобы насытить материю этим жизненным порывом.
Юлия Подорога
И ФИЛОСОФИЯ А. БЕРГСОНА
Понятие длительности играет особую роль в философии Бергсона. Это многомерное и полифункциональное понятие, которое охватывает различные области значений и применяется Бергсоном в разнообразных контекстах. Так, например, если и можно говорить о системе мысли Бергсона, то потому, что длительность (и принцип эволюции жизни) создает все уровни этой системы: она лежит в основе теории познания, определяет онтологию, а также поддерживает этическую и эстетическую концепции. Мысль Бергсона всегда движется сразу в двух направлениях: с одной стороны, мы встречаем различные определения и образы длительности, в которых Бергсон уточняет содержательные аспекты понятия, с другой — речь идет о способе рассуждения, структура которого предполагает необходимость наличия длительности как конституирующей саму мысль идеи[1].
Чтобы воссоздать весь комплекс значений длительности и проследить становление этого понятия в философии Бергсона, необходимо прежде всего остановиться на лексическом измерении этого слова, поскольку в самой этимологии длительности уже содержится важный для понимания этого понятия аспект, который не сохранился при переводе на русский язык. Слово durée происходит от латинского корня dur -duro:
Duro, duravi, duratum
1) делать крепким, твердым (фр. endurcir);
2) сгущать, замораживать;
4) закалять, приучать к трудностям, делать нечувствительным;
5) выдерживать, переносить, терпеть (фр. endurer, англ. endure). Это первые основные значения этого слова, которые мы находим
в латинско-русском словаре, но только последние два указывают на привычный нам временной аспект:
6) длиться, продолжать существование, продолжаться;
7) укореняться и тянуться, не прерываться.
как особая форма переживаемого времени. Таким образом, можно сказать, что длительность включает два основополагающих аспекта — спонтанность и сопротивление: за счет сопротивляемости она обладает формой, за счет спонтанности она постоянно ее преодолевает.
Перейдем теперь к рассмотрению принципов образования формы длительности. Нам кажется необходимым предпослать изложению проблематики таблицу длительности — развернутую карту значений и контекстов употребления длительности, позволяющую схематично представить логику мышления Бергсона. (См. Таблица 1)
По сути наш текст выступает как комментарий или примечание к данной карте.
Анализ круговой аргументации
Если присмотреться к особенностям Бергсона рассуждать, то становится заметным достаточно частое использование определенной мыслительной модели — модели круга, причем как в преобразованиях динамической геометрии: круговращения, вихри, потоки и взрывы, так и в статике: конусы, пирамиды, окружности, сферы и т. п.[4] Возьмем пример, демонстрирующий то, каким образом метафора круга используется для представления длительности в цикле перехода от ощущения к восприятию:
Для Бергсона важна именно непрерывность как одна из основополагающих характеристик, присущих длительности, поэтому воспринятое всегда там, где вещь, а не там, где воспринимающий, оно — в самих вещах, то есть вне сознания. Длительность целиком — в восприятии, охватывающем и воспринимающего, и воспринимаемого (в мышлении, охватывающем и мыслящее, и мыслимое и т.д.). Субъект и объект неразличимы и поэтому взаимозаменимы. Что бы Бергсон ни пытался мыслить, он старается следовать линиям аргументации таким образом, чтобы возможно было представить мыслимое в непрерывности процесса, возвращающегося на себя, процесса, который одним своим движением конституирует длительность и ее форму. Мыслить гетерогенное как неделимое, а гомогенное как делимое, мыслить время как пространственное, а пространство как временное — все это значит мыслить с точки зрения длительности.
В соответствии с этим, из всего разнообразия характеристик длительности, встречающихся у Бергсона, попробуем выделить два вида длительности. Но заметим, что не следует смешивать вид длительности с ее формой: существует бесконечное множество форм, каждая из которых является частью живого времени мира, тогда как вид длительности — не более чем способ абстрагирования длительности в круговом движении, способ становления формы длительности, а не сама форма. Вот определения, которые мы находим у Бергсона:
мысли по отношению к образу кругового движения. Динамика кругового движения возникает за счет постоянства разрыва или дифференциации, т.е. овнешнения всех элементов, входящих в круговое движение или вовлекаемых в него. Можно сказать, что мы имеем дело то с расширяющейся длительностью (экстенсивной), то с сужающейся (интенсивной). Но не определяется ли такая динамика кругового движения мысли и все ею вызываемые трансформации некоторыми базовыми движениями? В таком случае мы полагаем, что первый вид длительности организуется на основе операции раздвижения (écartement), а второй — на основе операции де-лимитации (dé-limitation). Каждая операция представляет собой определенную перспективу на одно и то же круговое движение: его разрез на плоской поверхности (раздвижение) и проекция в глубину (де-лимитация). Эти операции обеспечивают возможность мышления с точки зрения длительности.
Раздвижение (Ecartement)
Поскольку операция раздвижения практикуется для дифференциации и анализа различных явлений внутри длительности, важно подчеркнуть, что между тенденциями у Бергсона существует не разрыв — хотя это и есть непосредственное словарное значение французского ecart, — а скорее раздвиг, то есть речь идет не о полном отделении двух тенденций, а наоборот, о их виртуальном сосуществовании[8]. Для иллюстрации этого значения Бергсон зачастую использует образ дымки или туманности (nébulosité или frange):
Таким образом, следуя за Бергсоном, мы можем представить смысл раздвига при помощи геометрической схемы. В одном случае речь идет о лучевой структуре или структуре пучка (а), в другом — об образе ядра и оболочки[12] (б):
Бергсон затрагивает вопрос о функции головного мозга и приходит к выводу о существовании определенного простого механизма в основании жизнедеятельности мозга. Речь идет о способе, каким мозг принимает и передает поступаемые раздражения. В то время как у примитивных позвоночных все организуется вокруг автоматической реакции, и раздражения, поступившие из окружающей среды, сразу же проходят через спинной мозг и превращаются в центробежные движения, вызывая реакции настолько же необходимые, насколько автоматичные, у высших позвоночных, таких как человек, центростремительные раздражения передаются не напрямую, а идут в обход, поднимаясь до коры головного мозга:
задержка вводит разнообразие движений, начиная от движений наиболее необходимых и восходя к движениям менее необходимым, завершение которых может быть отложено на большее или меньшее время. Мозг участвует в нескончаемом потоке раздражений, выпущенных и полученных. Это узел, в котором сконцентрировано одновременно все бесконечное множество движений, распределяющихся затем в различных телесных реакциях.
Таким образом, такие, по сути, квази-физиологические образы, как мозг и тело (а также и восприятие) служат объективными заместителями раздвига (écart). Раздвиг, не будучи ни в коей мере разрывом, свидетельствует не о дуализме в мышлении Бергсона, но наоборот, о способе различения и связывании через это различение.
Де-лимитация (dé-limitation)
«От галопа лошади наш глаз воспринимает главным образом характерное положение, существенное или, скорее, схематичное, форму, которая как будто бы распространяет свои лучи на весь цикл движений и таким образом создает темп галопа: именно это положение скульптурно отображено на фресках Парфенона.
И вот комментарий Мерло-Понти, повторяющий ход мысли Бергсона (даже удивляющий совпадениями, словно перед ними была одна и та же картина):
Что же представляет собой картина, претендующая передать нам эффект подлинного движения (длительности некой формы)? Изображаемая художником скачущая лошадь производит эффект действительного полета, т.е. представляет собой такую фигуру движения, в которой форма теряет свое превосходство над ним. Власть пространственного образа упразднена в пользу темпорального изменения. В том же самом смысле, в каком мы говорим о фигуре, можно говорить о контуре, очертании, наброске, рельефе[27] и т.п. Примеры из живописного искусства дают нам вполне четкое представление о том, что, собственно,
Горизонт восприятия выстраивается, исходя из приближенности действия, из того, насколько незамедлительна последующая реакция. Поэтому зона вместе с восприятием в данном случае является функцией действия — что отсылает нас к функции тела, которую мы обсуждали в предыдущей части. Однако, вводя понятие зоны, Бергсон подчеркивает и совсем другой аспект — временной, когда способность совершать выбор обосновывается через существование изначальной абсолютной свободы. Различие состоит в том, что время не является более функцией действия, но его сущностью, оно его определяет точно так же, как нашу личность определяет та эволюция, которую мы проделали в процессе нашего развития. И если зона индетерминации — это область свободы, выкраиваемая живым существом внутри материально детерминированного мира, и она определяется всегда топически, то условие существования этой зоны и будет областью свободы, спонтанностью, безотносительно к границам самой зоны[34]. « мы свободны, когда наши действия исходят из всей нашей личности, когда они ее выражают, когда они имеют то неопределенное
Следуя аргументативному порядку Бергсона, составим схему, которая могла бы проиллюстрировать формальный процесс создания художественного произведения:
[2] Бергсон А. Собрание сочинений. Т. 1. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память. М., Московский клуб, 1992. С. 93.
[5] Бергсон А. Собрание сочинений. Т. I. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память. С. 223.
[9] Бергсон А. Творческая эволюция. М., Канон-пресс. Кучково поле, 1998. С. 200.
[13] Бергсон А, Собрание сочинений. Т. 1. Опыт о непосредственных данных сознания. Материя и память. С. 175.
Онтология сознания: учение о длительности
На что акцентирует внимание своих читателей Бергсон? Он стремиться показать, с одной стороны, сознание как потенцию, как возможность познания, с другой,— сознание как форму осуществления этой возможности, сознание, реализованное в предметно-познавательной деятельности. В первом случае речь идет об онтологии сознания, во втором — о месте и функциях сознания в структуре человеческой жизни и деятельности. Бергсона интересует онтология сознания и он выделяет сознание как непространственную субстанцию.
Чтобы выявить сознание на онтологическом уровне, Бергсон использует традиционное противопоставление пространства и времени: то, что принципиально пространственно, не может быть временем; то, что принципиально временно, не есть пространство. Сознание — это духовная субстанция, значит, принципиально непространственно. Если сознание непространственно, значит, оно имеет отношение ко времени.
Размышления о цвете: цвет как физическое (пространственное) явление
Непредубежденному сознанию, считает Бергсон, убывающие степени интенсивности белого цвета, освещающего какую-либо поверхность, должны представляться как различные цвета, аналогично различным цветам спектра, т. е. без соотношения с белым цветом. Это, с одной стороны. С другой,— изменение интенсивности цвета человек замечает только тогда, когда человеческий глаз способен уловить изменения цвета, т. е. когда создается новое цветовое качество: ярко-белое и тускло-белое, светло-серое и темно-серое и т. д.
Учение о природе цвета: цвет как восприятие (психическое)
Когда белый цвет (Ц-1) становится серым (Ц-2), а потом черным (Ц-3), то Ц-1, Ц-2, Ц-3 есть физические величины, а восприятия Ц-1, Ц-2, Ц-3 — есть физические восприятия. Когда мы отождествляем Ц-1, Ц-2, Ц-3, мы осуществляем переход к анализу ощущений цвета, к собственно психическим феноменам. Теперь мы сравниваем Ц-1, Ц-2, Ц-3 не по количеству, а по качеству, т. е. сравниваем ощущения.
Качество цвета, т. е. психическое восприятие, можно анализировать. Можно найти основания становления качества. Это основание не зависит от внешних причин, от таких, как источник света. Это основание психического восприятия находится в самом сознании, в опыте сознания.
Критика психологических учений о сознании
Итак, предмет остается одним и тем же,— белым листом бумаги, но ощущения этого листа меняются. Что это значит? Бергсон считает, что если нет изменения вещей, есть изменения в сознании этих вещей, следовательно, основанием изменений вещи является сознание человека.
Учение о времени: время как абстракция и время как длительность
Сложное чувство содержит в себе большое число простых чувств, но пока последние не вырисовываются ясно, мы не можем сказать, что они вполне реализовались и мы их знаем. Как только наше сознание начинает отчетливо воспринимать отдельные элементы чувств, синтетическое состояние психической жизни стало делимым.
Решая указанную проблему, Бергсон подходит к проблеме свободы воли, или свободной детерминации.
Проблема свободы,— старается обосновать Бергсон,— порождена недоразумением: длительность свободна и ни от кого не зависит; дело человека разобраться и убедиться в этом и утвердиться в собственной свободе.
Место учения Бергсона в современной психологической науке
В психолингвистике и психосемантике сознания имеются экспериментальные подтверждения наличия ряда отчетливо различающихся по лексико-грамматической структуре глубинных языковых уровней, что позволяет трактовать сознание как поле (или континуум) состояний, каждое из которых выступает как нормальное для определенного типа условий существования.
Сознание как действие
Главная ошибка такого понимания, считает Бергсон, состоит в том, что неявно предполагается первичность познания, хотя, исходным началом жизни является не познание, а действие.
Формой действия, а не познания, является восприятие, а воспоминание — формой, наиболее близкой к действию. Именно действие, остающееся незамеченным для спекулятивной философии, является предшествующим для познания, но не наоборот. Подчинение жизненной силы актам познания свидетельствует об утрате самой жизни.
Теория действия (преимущественно социального действия), будет развита М. Вебером несколько позже.
Пожалуйста, авторизуйтесь
Вы можете добавить книгу в избранное после того, как авторизуетесь на портале. Если у вас еще нет учетной записи, то зарегистрируйтесь.
Ссылка скопирована в буфер обмена
Вы запросили доступ к охраняемому произведению.
Это издание охраняется авторским правом. Доступ к нему может быть предоставлен в помещении библиотек — участников НЭБ, имеющих электронный читальный зал НЭБ (ЭЧЗ).
Если вы являетесь правообладателем этого документа, сообщите нам об этом. Заполните форму.
Бергсо́н (Bergson) Анри Луи (18 октября 1859, Париж — 4 января 1941, там же), французский философ, представитель интуитивизма и философии жизни, создатель оригинальной философской и этико-религиозной концепции, в основу которой легла идея динамики человеческого сознания и мира.
Образование и начало преподавания
Отец Бергсона, Мишель Бергсон, композитор и музыкант, профессор Женевской консерватории, был евреем, выходцем из Польши; мать происходила из еврейской семьи, жившей в Англии. Бергсон получил классическое образование, традиционное для кругов французской интеллектуальной элиты. В 1878, окончив лицей Кондорсе в Париже, поступил в Высшую нормальную школу; затем преподавал в лицее г. Анжера (1881-83). В 1883 занял кафедру философии в лицее Блеза Паскаля в Клермон-Ферране.
Первые труды
Поздний период творчества
Философия Бергсона оказала значительное влияние на интеллектуальную атмосферу во Франции и других странах; воздействие его идей испытали Э. Леруа, П. Тейяр де Шарден, А. Тойнби, Дж. Сантаяна, А. Уайтхед и многие другие.
Читайте также: