Дело олейникова против рф кратко

Обновлено: 04.07.2024

Равнодушно-враждебное отношение основной массы украинского населения к русской армии, освобождающей Украину от нацистов и участи туземцев Запада с минимально возможными для украинцев потерями, имеет ряд объективных и субъективных причин и одну сверхпричину: их именно так и "запрограммировали". "Перепрограммировать" население Украины будет значительно сложнее, чем разгромить ВСУ. Последнее уже фактически сделано, на первое потребуется время.

Ход специальной военной операции России на Украине поставил перед гражданами нашей страны целый ряд острых вопросов – от надуманных по своей сути до совершенно реальных. К числу первых следует отнести нередко озвучиваемое недоумение: почему так медленно продвигаемся? Спокойно! Продвигаемся стремительно, особенно с учётом четырёхкратного численного превосходства противника, использующего, видимо, подсказанную англосаксами подлую тактику – прятаться и воевать в жилой застройке, прикрываясь в качестве живого щита гражданским населением.

Территория "Украины имени Ленина" огромна. Быстро, примерно за неделю, её можно проехать на тяжёлой военной технике только в том случае, если никто не сопротивляется и солдат встречают хлебом и солью. И тем не менее под Киевом русские десантники появились в первый же день операции (американцы с многочисленными союзниками добрались до Багдада в 2003 году, преодолевая слабое сопротивление иракской армии и испепеляя с воздуха всё на своём пути, примерно за три недели).

А на шестой день русская армия совместно с корпусами ЛНР и ДНР разбила и закупорила в донбасском котле 80 процентов украинской армии. Окружила Киев. Зачистила половину Харькова. Подошла к Запорожью и Кривому Рогу. Пробила сухопутный путь в Крым вдоль берега Азовского моря. Взяла Херсон. Окружила Николаев (как и Киев, этот город может быть взят в любой момент). А русские танковые колонны движутся к Приднестровью, отрезая Одессу, где – многие с надеждой – ждут русского десанта.

Мы – русские, какой восторг!

Это фантастические достижения, невозможные для любой другой армии мира. Ещё пара-тройка дней, и украинская армия на Левобережье, юге Украины и в районе Киева, в том числе на правом берегу Днепра, лишённая управления, лишившаяся большей части военной техники и боеприпасов, прекратит организованное сопротивление, начнётся массовая сдача в плен. Этот неизбежный финал тормозился тем, что абсолютно лживая украинская пропаганда внушала своим военным, что на других участках фронта, кроме их собственного, враг разбит и изгнан за пределы страны. Хотя в действительности разгром ВСУ произошёл в течение одной недели, и скоро украинские вояки это поймут. Шок будет страшным.

Несколько дней назад под Харьковом в плен сдался украинский полк, теперь начнут сдаваться бригады. И это при том, что Россия в первые пять дней конфликта сознательно избегала наносить украинским военным потери, видя в них тех же русских и рассчитывая на их здравый смысл. Поставленная перед ВС России президентом и Верховным главнокомандующим Владимиром Путиным задача по демилитаризации и денацификации Украины решалась прежде всего уничтожением военной техники и инфраструктуры, а также приданных ВСУ нацистских военных формирований – аналога гитлеровских карателей. Если бы с самого начала операции жестоким ударам были подвергнуты и казармы ВСУ, где неправильно поняли проявленное по отношению к ним милосердие и доверие, она пошла бы ещё быстрее.

Короче, так и хочется сказать вслед за нашим блистательным полководцем Александром Суворовым: "Помилуй Бог, мы – русские! Какой восторг!".

А теперь о грустном

Мы все очень переживаем по поводу событий на Украине. И не только потому, что всегда жалко оказавшихся не в то время не в том месте простых людей, которые очень мало на что влияют. Кто-то переживает там за своих сыновей или мужей, которых марионеточная киевская власть гонит на убой и которые, если не сдадутся (последние данные – сдались гарнизоны нескольких городов), могут погибнуть. Но в России ощущается также недоумение: почему, несмотря на максимальную осторожность в выборе целей и желание русских всячески щадить гражданских лиц и даже украинских военных, отношение к нашим войскам оказалось равнодушно-враждебным, значительно реже – дружественным? Последнее имеет в основном место на востоке и юге Украины, хотя и там триколорами русских, в отличие от 2014 года, почти не встречают. В чём дело? Причин этому много. Остановимся на главных.

Во-первых, люди запуганы. В России это знали, а на Западе сознательно закрывали глаза – на Украине существовал жесточайший репрессивный режим. Многие люди на востоке и юге Украины рады освобождению, это видно по их глазам и лицам, но ещё не верят до конца в то, что это свершилось, что палачи из СБУ и всевозможные нацистские каратели не вернутся и не призовут их к ответу, не расправятся с ними прямо сейчас за их симпатии к России, использование русского языка. Рабская привычка жить под ярмом оккупанта даёт о себе знать: они всё ещё боятся.

Во-вторых, последние 30 лет и особенно последние восемь лет украинцев обрабатывали чудовищной, изощрённо-тотальной пропагандой. С помощью неё удалось превратить большинство людей в русофобских зомби, которые смирились со своей нищетой, свыклись с ужасом своей "зробитчанской" жизни, лживостью искусственного украинства, изливая раздражение всем этим на Россию, которая уже восемь лет, дескать, воюет с Украиной, не даёт стране развиваться, не пускает украинцев в Европу и прочее.

В-третьих, речь идёт об элементарном страхе за родных и близких, опасениях лишиться имущества в ходе военных действий, разрушении привычного уклада жизни. Как видно по украинским городам, они ужасно убогие: здания и дороги в плохом состоянии, люди скверно одеты. Никому не пожелаешь такой жизни, но деваться некуда: они привыкли, затянувшаяся оккупация с её зверствами в отношении несогласных, геноцидом в Донбассе стала почти что нормой. А тут такие судьбоносные перемены! Жизненные планы надо менять, к чему-то новому приспосабливаться. Страшновато. Что будет дальше?

Но самое главное, пожалуй, другое. Украинцы интуитивно понимают, что их псевдогосударство, с которым они тем не менее связывали какие-то надежды, рушится безвозвратно, что грядёт другая Украина или несколько государств на нынешней украинской территории, то есть совершенно неизвестная, чреватая вызовами эпоха. Всё, что они делали, чем жили, оказалось неправильным. А когда люди смотрят вокруг себя, на взорванные ВСУ мосты, или видят готовых партизанить сумасшедших маргиналов, с которыми никто не будет цацкаться (как и с не желающими сдаваться укровояками), их охватывает беспокойство. Встряска, даже если она к лучшему, многих пугает, особенно обывателей. К новой реальности нужно время привыкнуть.

Что с того?

После того, как война вскоре закончится и ВСУ на всей территории новой страны (Украины в урезанных границах) или стран (будущие Новороссия, Малороссия) сложат оружие, Москве необходимо решить одну главную задачу, которая потянет за собой все остальные. А именно – поставить у руля демилитаризированной Украины или бывших Украин новую, ориентированную на Россию власть. Для обеспечения решения злободневных текущих задач потребуется создать новую небольшую армию и мощные полицейские силы из вменяемых украинцев прежде всего для нейтрализации спятивших соотечественников, некоторые из которых неисправимы.

А затем нужно будет заняться стратегическими вопросами. Про экономику мы сейчас даже не говорим, она, по сути, вторична. Намного важнее другое. Во-первых, необходимо не просто прекратить на государственном уровне отравление украинцев русофобией, но и провести полнейшую денацификацию системы образования, даже детских садов, где детей начинали учить ненавидеть Россию. Вопрос "любишь - не любишь?" не зависит напрямую от уровня благосостояния.

Поэтому чтобы украинцы полюбили Россию, их необязательно "покупать", обеспечивать невиданные ранее блага (это они сами должны себе обеспечить, с нашей, разумеется, помощью). Для этого их надо прежде всего "перепрограммировать". Полностью вылечить Украину, 30 лет жившую вначале в режиме "не-России", а потом и "анти-России", можно будет только со временем. И это лишний раз говорит о том, что дальше тянуть со вскрытием украинского гнойника было нельзя. Ещё немного, и никакое лечение уже бы не помогло: на Россию наши западные враги спустили бы зомби с ядерными амбициями и бактериологическим оружием.

Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

В марте Европейский суд по правам человека рассмотрел два нестандартных дела по жалобам в отношении России. В первом случае "Новая газета" пыталась доказать, что не клеветала на омского губернатора, когда написала, будто он "благоволит" некоторым бизнесменам. Другое дело в стиле Хармса: россиянин, который одолжил Северной Корее и не получил деньги обратно, смог добиться от ЕСПЧ подтверждения того, что российским судам не следовало отказываться принимать его иски к стране чучхе, ссылаясь на ее иммунитет.

Губернатор, который не благоволил

“Новая газета” не смогла доказать в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ), что публикацию, в которой губернатора назвали “благоволящим” определенным бизнесменам, стоит считать оценочным суждением журналиста, а не клеветой.

Статья под названием “Кредиты выдали под лица” была напечатана в “Новой газета” в 2006 году и сразу появилась в онлайн-версии. В материале шла речь про мошеннические схемы с кредитами в Сбербанке, с помощью которых несколько предпринимателей из Омской области незаконно получили в общей сложности 147 млн евро. Про одного из фигурантов истории журналист Георгий Бородянский написал следующее: “Немыслимо в наших широтах так преуспеть без благоволения губернатора […]”. Руководил областью в то время Леонид Полежаев, чье имя, правда, в статье не упоминалось.

Полежаев подал к “Новой газете” и Бородянскому иск о защите чести и достоинства в Куйбышевский райсуд Омска, потребовав опровержения (помимо приведенного выше фрагмента оспаривались еще три) и компенсации морального ущерба, который губернатор оценил в 500 000 руб. Суд требования поддержал, но только частично. Из всей статьи клеветнической была признана одна фраза — про “благоволение”, а сумма компенсации снизилась до 60 000 руб. Решение было подтверждено апелляционной инстанцией.

В своей жалобе в Страсбург представители “Новой” и Бородянского настаивали, что российский суд ошибся, приняв за клевету оценочное суждение и мнение журналиста и, таким образом, нарушил ст.10 Европейской конвенции по правам человека (право на свободу слова и самовыражения). Юристы со стороны Российской Федерации не спорили, что принцип свободы слова был государством нарушен, однако это, как следует из заявленной позиции, было необходимо для защиты интересов губернатора и не противоречило внутреннему законодательству.

ЕСПЧ в своем решении отмечает особую роль профессии журналиста в обществе вместе с его обязанностью освещать деятельность органов государственной власти, в том числе если она, предположительно, проистекает с нарушением закона. Также суд признает и право журналиста на оценочные суждения, но с оговоркой, что они должны базироваться на хотя бы минимальном наборе фактов, потому что в противном случае такое суждение будет злоупотреблением свободой слова. ЕСПЧ выделяет три возможных варианта фундамента, на котором можно построить свою оценку: 1) факты, считающиеся общеизвестными 2) подтверждение высказывания каким-либо источником 3) ссылка на независимое исследование.

Страсбургский суд не увидел в статье Бородянского даже косвенных доказательство того, что Полежаев “благоволил” определнным бизнесменам и согласился с выводами российский судов, а жалобу “Новой газеты”, соответственно, удовлетворять отказался.

Дал в долг Северной Корее

14 марта ЕСПЧ принял решение по делу "Олейников против России". Суд нашел нарушение части 1 ст. 6 Конвенции по защите прав человека и основных свобод (право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона). В компенсации суд, однако, отказал. Полный текст решения доступен на сайте Европейского суда.

Это дело уникальное. Владимир Борисович Олейников, житель Хабаровска, 1946 г.р., требовал выплатить ему $13 млрд в качестве компенсации за невыплату основной суммы долга и процентов по нему.

19 мая 1997 года Олейников одолжил Хабаровскому отделению торгового представительства КНДР $1500. Срок возврата истекал через 10 дней, 29 мая 1997 года, в чем и истец получил от главы отделения торгового представительства КНДР соответствующую расписку на официальном бланке. В качестве залога предлагался автомобиль Тойота Камри, 1970 года выпуска; Олейников утверждает, что машину так и не получил. Штрафные санкции предусматривали выплату 1% за каждый день просрочки.

Долг возвращен не был. Олейников бомбардировал письмами северокорейцев и ни разу не получил ответа. Российские инстанции, в частности, Хабаровский Индустриальный районный суд, Хабаровский краевой суд и Верховный суд, отказывались рассматривать дело без письменного согласия корейской стороны, ссылаясь на дипломатический иммунитет и экстерриториальность представительства, согласно Приложению к Договору о торговле и мореплавании, подписанному СССР и КНДР 22 июня 1960 года.

Первым делом ЕСПЧ объяснил, что иск в части претензий к КНДР должен быть отвергнут автоматически, поскольку эта страна не является участницей Конвенции. Затем суд приступил к рассмотрению претензий к Российской Федерации.

Правительство в своих возражениях объясняло, что требования Олейников чрезмерны, а расписка представляется сомнительной, поскольку написана с ошибками. ЕСПЧ указал, что, поскольку российские суды не исследовали вопрос о подлинности расписки, отвергая иски Олейникова без рассмотрения по существу, то расписку следует считать подлинной.

Далее правительство ссылалось на юридическую невозможность принудить иностранное государство к исполнению обязательств, на что ЕСПЧ ответил, что применение ст. 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, не может быть ограничено произвольно, и что в международном праве и практике абсолютный иммунитет государств уже давно не применяется.

Российские суды отказывали в рассмотрении иска, ссылаясь на ст. 2 Приложения к вышеупомянутому Договору, устанавливающей димпломатический иммунитет торговых представительств сторон. Однако они забывали о статьях 3 и 4, в которых, в частности, говорится, что "споры по внешнеторговым сделкам, заключенным или гарантированным Торговым представительством в соответствии со статьей 3 на территории государства пребывания, подлежат, при отсутствии оговорки о третейском разбирательстве или об иной подсудности, рассмотрению судов этого государства". Таким образом, российские суды должны были исследовать природу обсуждаемой транзакции, чтобы определить, в каком качестве действовала КНДР — суверенного государства или участника частного гражданско-правового соглашения.

ЕСПЧ пришел к выводу, что в результате выборочного применения условий Приложения к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР были нарушены права истца на судебное разбирательство, предусмотренные ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Требование Олейникова выплатить ему гигантскую сумму долга и процентов по нему было отвергнуто ЕСПЧ, потому что Российская Федерация не может нести ответственность за предполагаемое несоблюдение торговым представителем КНДР своих долговых обязательств.

Европейский Суд напомнил, что право на справедливое разбирательство дела судом, гарантированное п. 1 ст. 6 Конвенции, подлежит толкованию в свете принципа верховенства права, требующего, чтобы все участники спора располагали эффективным судебным средством правовой защиты, позволяющим отстаивать свои гражданские права. Каждый имеет право предъявить в суд любое требование, относящееся к его гражданским правам и обязанностям.

Как отметил Европейский Суд, применение абсолютного иммунитета государства за последние годы явно размывается, в частности, после принятия Конвенции о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности Генеральной Ассамблеей ООН в 2004 году. В соответствии со статьей 10 данной Конвенции, если государство заключает коммерческую сделку с иностранным физическим или юридическим лицом и, в силу применимых норм международного частного права, разногласия относительно этой коммерческой сделки подлежат юрисдикции суда другого государства, это государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции при разбирательстве дела, возникшего из этой коммерческой сделки. Российская Федерация данную Конвенцию не ратифицировала, но подписала 1 декабря 2006 г.

Европейский суд указал, что в данном деле национальные суды не проанализировали природу гражданско-правовой сделки, являвшейся основанием иска. Следовательно, не было установлено, затрагивает ли иск действия КНДР, совершенные при осуществлении суверенитета или в качестве стороны сделки частноправового характера.

Кроме того, национальные суды не приняли во внимание Приложение к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г., которое регулирует правовой статус торгового представительства КНДР, в частности, статью 3 Приложения, определяющую ответственность по сделкам, которые будут заключены от имени торгового представительства, или статью 4, которая относит все споры по внешнеторговым сделкам, заключенным или гарантированным торговым представительством на территории государства пребывания, к юрисдикции судов этого государства.

Таким образом, Европейский Суд пришел к выводу о том, что национальные суды отказали в рассмотрении иска заявителя, применив абсолютный государственный иммунитет от юрисдикции без какого-либо анализа первоначальной сделки, применимых норм Приложения к Договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 г. и применимых принципов обычного международного права, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Соответственно Европейский Суд постановил, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Управление по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе

Генеральная прокуратура
Российской Федерации

Генеральная прокуратура Российской Федерации

21 февраля 2014, 16:06

Управление по обеспечению участия прокуроров в гражданском и арбитражном процессе

Владимир Олейников объяснил, почему он одолжил деньги гражданам КНДР, а возврат долга требовал с России.

Вместо северокорейского суда, Владимир Олейников подал иск в Хабаровский краевой суд на своих должников, но в суде рассматривать заявление отказались. И именно эти действия краевого суда, ЕСПЧ признал нарушением Конвенции.

Европейский суд по правам человека (Первая секция) указывает, что Хабаровский краевой суд не предпринял никакого анализа характера сделки, лежащей в основе иска. Суд сослался на приложение к договору о торговле и мореплавании между СССР и КНДР от 22 июня 1960 года, который регулирует правовой статус Торгового представительства КНДР, которое, якобы, является органом государства (КНДР), и действует от его имени. Мол, поэтому и иск надо подавать в КНДР.

Тем не менее, Европейский суд отмечает, что Россия не может нести ответственность за предполагаемый отказ КНДР от своего долга (USD 13 000 000 000). А так как, Владимир Олейников не заявлял никакой компенсации морального вреда за нарушения его прав, то ЕСПЧ ничего не присуждает по этому основанию.

Постановление Первой секции ЕСПЧ вступит в силу 14 июня, если стороны не заявят, что будут просить о передаче дела в Большую Палату ЕСПЧ.

Как заявил Владимир Олейников, решение ЕСПЧ на английском языке он получил на руки 6 апреля. Теперь намерен сделать полноценный перевод судебного документа на русский язык и просить Большую Палату ЕСПЧ разумную компенсацию морального вреда.

До ареста Олейников казался вполне вписанным в советскую конъюнктуру писателем: он практически не публиковал явно тянувших на обвинение в формализме взрослых стихов (за исключением раскритикованного цикла 1934 года "Памяти Козьмы Пруткова"), зато издавал детские книги о гражданской войне и революции, писал в соавторстве с Евгением Шварцем сценарии, ему была заказана биография Ленина для школьников.

Репрессирован он был не за литературу. Олейников попал под разработанное в восточном отделении контрразведывательного отдела НКВД групповое дело "троцкистской шпионско-террористической и вредительской группы", которое затронуло многих писателей и ученых, связанных рабочими и дружескими отношениями. Ключевыми были показания близкого друга Олейникова, протеже Николая Бухарина, филолога-япониста Дмитрия Жукова, из которого выбили признания, подведшие под расстрел и его самого, и Олейникова.

Оба они были расстреляны в числе 50 "японских шпионов", вместе с писателями Сергеем Безбородовым, Абрамом Серебрянниковым, Вольфом Эрлихом в один день, 24 ноября 1937 года. Всего в тот день в Ленинграде расстреляли 719 человек. Их приговорили к высшей мере наказания по 5 протоколам особой тройки УНКВД ЛО (219 человек), 3 спискам "польских шпионов" (254 человека), 1 списку "немецких шпионов" (97 человек), 1 списку "эстонских шпионов" (99 человек), 1 списку "японских шпионов" (50 человек)

3 отдел УНКВД ЛО располагал данными о том, что Олейников Николай Макарьевич являлся участником контрреволюционной троцкистской организации и проводит к-р подрывную работу. На основании этих данных Олейников Н.М. был арестован. Олейников: а) обрабатывал в к-р направлении своих близких знакомых с целью завербовать их для работы. Лично им завербован в к-р организацию Жуков Д.П. (арестован, сознался); б) занимался террористической деятельностью над руководителями ВКП(б) и Советского правительства, будучи осведомлен о готовящихся терактах над тт. Сталиным и Ворошиловым; в) проводил вредительство на литературном фронте. Знал о связи участников контрреволюционной троцкистской организации с японской разведкой и проводимом ими шпионаже в пользу Японии.

Вернулись мы только через два года. В одиннадцать вечера вдруг задребезжал звонок. Пришел Коля Олейников . Мы распиваем "пол-литра", и нам уже не так страшно, что мы в этом хмуром, голом, голодном, нашем Питере. С тех пор мы трое прилепились друг к другу, да так, что почти не разлучались до самого того последнего срока.

Олейников стал приходить к нам чуть ли не каждый день они с Митей тихо пили и пели. Тогда Сталин изрек свое бессмертное: "Дело чести, дело славы, дело доблести и геройства". И вот они тянули эти слова под "Эй, ухнем!", протяжно, умильно : один хмыкнет, другой ухмыльнется. "Герой-ства! Э-э-э-х". После ареста Мити он вдруг позвонил: "Все остается как было. Как дружили, так и будем дружить". Струсить — он не мог себе этого позволить!

Олейников знал меня с 1929 года и в достаточной мере был осведомлен о том, что в прошлом (с 1927 г.) я примыкал к троцкистской оппозиции. В неоднократных разговорах по злободневным политическим вопросам мы оба высказывали резкое недовольство политикой партии по основным принципиальным вопросам.

"Никогда не забуду нашу последнюю встречу незадолго до его ареста. Он шел мне навстречу с каким-то человеком, тот отступил в сторону, а Олейников подошел ко мне и сказал: "Наступает ужасное время",— и очень скоро его арестовали".

Приезжает грязная машина. Выходят два человека и спрашивают: "Олейников есть?" К Николаю Макаровичу всегда ходило много людей. Подумав, что это его знакомые, я ответила, что он в Ленинграде. Меня только удивило, что они как-то нелюбезно ко мне обратились, даже не поздоровались. Я предложила им еще — вы, мол, устали, далеко ехали, отдохните, пообедайте. Дура такая. Вернулась в свою квартиру — она опечатана. Неживая от страха, прислонилась я к двери и так стою. Мимо проходили люди; пробегали, едва здороваясь, стараясь не заметить, не узнать. Дом наш был литераторский — все друг друга знали. Я простояла в коридоре под своей опечатанной дверью несколько часов. Никто, никто,— все пробегали мимо,— не остановился, не предложил зайти, никто даже не вынес стула.

Ираклий Андроников ночевал эту ночь в надстройке. Приехал по делам из Москвы и рано вышел из дому. Смотрит, идет Олейников. Он крикнул: "Коля, куда ты так рано?" И только тут заметил, что Олейников не один, что по бокам его два типа с винтовками . Николай Макарович оглянулся. Ухмыльнулся. И все.

Ко мне стал ходить энкаведист. Такой элегантный мужчина, очень хорошо одетый. Коричневый костюм и коричневые лакированные туфли. Пришел ко мне, спросил: как, что? Представился следователем Николая Макаровича и начал ходить, как нанятый. Как окаянный ходил. Житков говорил: "Что ему надо? Я умираю от ужаса, когда он приходит". Мы даже условились с Житковым, что, когда этот человек придет, я буду оставлять на окне Сашкиного медведя. Чтобы понятно было. В те дни не очень много людей к нам заходило. Но никого нельзя даже вот настолечко обвинять. Потому что хватали всех. И никто не знал — кого возьмут и когда.

Я почувствовал с безошибочной ясностью, что Николай Макарович хотел поговорить о чем-то другом, да язык не повернулся. О чем? О том, что уверен в своей гибели и, как все, не может двинуться с места, ждет? О том, что делать? О семье? О том, как вести себя т а м? Никогда не узнать. Подошел поезд, и мы расстались навсегда. Увидел я в последний раз в окне вагона человека, так много значившего в моей жизни, столько мне давшего и столько отравившего. Через два-три дня узнал я, что Николай Макарович арестован. К этому времени воцарилась во всей стране чума. Как еще назвать бедствие, поразившее нас. На первом же заседании правления меня потребовали к ответу. Я должен был ответить за свои связи с врагом народа. Единственно, что я сказал: "Олейников был человеком скрытным. То, что он оказался врагом народа, для меня полная неожиданность". Я стоял у тощеньких колонн гостиной рококо, испытывая отвращение и ужас, но чувствуя, что не могу выступить против Олейникова, хоть умри.

(Вводится обвиняемый Жуков Дмитрий Петрович)

Вопрос Жукову: Какие указания по контрреволюционной работе вы получали от Олейникова?

Ответ: В 1933 году Олейников мне говорил, что наряду с контрреволюционной пропагандой и вербовкой новых участников организации троцкистское подполье переходит на осуществление вредительства с тем, чтобы дискредитировать политику партии в вопросах коллективизации сельского хозяйства, затормозить рост народного хозяйства страны и тем самым ускорить захват власти троцкистским подпольем. В соответствии с этим Олейников дал мне указания проводить вредительство на научном фронте. Указания Олейникова я выполнял в своей практической работе.

Вопрос Олейникову: Вы подтверждаете показания Жукова?

Ответ: Нет, не подтверждаю.

Не подтвердив показаний Жукова во время очной ставки, в конце протокола Олейников подписал следующие слова:
Будучи изобличен следственными материалами и очной ставкой, я решил дать правдивые показания.

На одной из моих встреч с Олейниковым он мне сообщил, что контрреволюционная троцкистская организация, участниками которой мы являлись, установила контакт с японской разведкой и в целях облегчения победы японской армии в предстоящей войне с СССР проводит шпионскую работу по сбору сведений об оборонной мощи и политико-экономическом состоянии СССР. В ответ на это я поставил в известность Олейникова о моей деятельности в пользу японской разведки начиная с 1931 г.

Читайте также: