Циклы волны российской модернизации кратко

Обновлено: 02.07.2024

Модернизация - это переход общества от традиционного аграрного состояния к современному - индустриальному, а затем и к постиндустриальному. Теория модернизации получила стимулы для своего развития в 1950-60-е гг. в связи с освобождением от колониального господства целого ряда государств третьего мира а затем с процессами демократизации в 1980-90-е гг. Теоретические проблемы политической модернизации изучались С. Хантингтоном, Г. Алмондом, Ш. Айзенштадтом, Д. Эптером, С. Вербой, Р. Далем, Л. Паем.

Основы теории модернизации связаны с социологией развития, заложенной работами Ф. Тенниса, М. Вебера, Т. Парсонса, в которых выделяются два типа обществ: традиционное и современное. Теория модернизации исходит из признания неравномерности общественного развития; наличия стран с досовременным состоянием наряду с существованием современных обществ; необходимости преобразования отсталых стран в индустриальные и постиндустриальные.

Западные страны прошли путь модернизации в Новое время. Так, один из видных теоретиков теории модернизации Ш. Айзенштадт полагал, что модернизация - это процесс, ведущий к созданию социальных, экономических и политических систем, сложившихся в Западной Европе и Северной Америке в период XVII-XX вв. и распространившихся затем на другие страны.

Во второй половине XX столетия социально ориентированная рыночная экономика и демократия стали восприниматься как образцы эффективного развития общества. Тем самым они стимулировали стремление достигнуть высокого социально-экономического результата путем воспроизводства американо-европейских образцов.

Все сферы общественной жизни:

- в социальной сфер - это формирование социальной структуры индустриального общества, усиление социальной мобильности, разделение сфер частной и общественной жизни, вытеснение отношений личной зависимости между людьми отношениями их личной автономии;

- в экономике - индустриализация, применение технологий, основанных на использовании научного знания, углубление общественного разделения труда, формирование рыночной экономики;

- в политической области - образование наций и централизованного государства, включение широких масс населения в политический процесс, становление и развитие гражданского общества и правового государства;

- в духовной сфере - развитие сферы современного образования, идеологический плюрализм, приобщение крупных групп населения к достижениям мировой культуры, развитие современных средств информации, секуляризация сознания, отделение светских ценностей от религиозных.

Изучение модернизации в разных странах позволило сделать вывод, что главным элементом, который обусловливает успех модернизации, является социокультурный фактор. Без изменения Ценностных ориентации широких социальных слоев, преодоления патриархальной и подданнической политической культуры модернизация будет порождать постоянные кризисы и массовое недовольство. Политолог У. Шрамм доказывал, что главная роль в обеспечении успеха модернизации принадлежит политическим коммуникациям, транслирующим общие ценности.

Теория модернизации развивалась в два этапа: В 50-60-е гг. ХХ в. модернизация понималась как вестернизация, т.е. копирование западных устоев во всех областях. Использовались технологии демократизации и экономическое сотрудничество с развитыми государствами Западной Европы и США. В 50-60-е гг. модернизация встала как практическая проблема для стран Азии, Африки, Латинской Америки, освободившихся от колониально" зависимости. Но попытки воспроизвести западные образцы приводили к непредвиденным результатам: рост и произвол бюрократии, коррупция, катастрофическое расслоение населения, политическая аморфность граждан, рост нестабильности, постоянные политические перевороты, усиление экономического отставания от развитых стран.

В 70-90-е гг. XX в. связь между модернизацией и развитием была пересмотрена: модернизация стала рассматриваться не как условие развития, а, наоборот, его функция. Целью стало изменение социально-экономических и политических структур, которое может проводиться вне западной модели.

Модернизация - это феномен мировой истории, это многообразные общественно-политические и социально-экономические трансформации, происходящие в истории человечества на протяжении нескольких столетий начиная с XVI в. Сущность этого процесса - в переходе от традиционного аграрного общества к обществу индустриальному, а затем и постиндустриальному. Для большинства стран мира этот процесс стал догоняющим развитием, попыткой преодолеть отсталость и приблизиться к уровню развитых стран, которые прошли этот процесс как органический еще в Новое время.

Изучение наследия и опыта предшествующих российских модернизаций позволяет выделить следующие их характерные черты:

2. Модернизация в России, как правило, имела запаздывающий (так как Россия уступала в уровне социально-экономического развития ведущим странам Европы) и догоняющий характер.

3. Модернизация обычно была вызвана внешней угрозой и необходимостью готовиться к войне.

4. Модернизация имела частичный и потребительский характер – у наиболее развитых стран Европы и Запада преимущественно заимствовались технические, научные, военные достижения, но не правовые и культурные нормы.

5. Российская модернизация традиционно являлась форсированной и насильственной, сопровождалась жертвами и лишениями для основной массы населения. Создание высокоразвитой промышленности и армии обычно происходило за счет экспроприации (ограбления) и жесточайшей эксплуатации крестьянства. Оно сопровождалось неестественной убылью населения. Здесь можно вспомнить сокращение населения России на 20 % в результате петровских реформ, а также чудовищные сталинские репрессии в период индустриализации и коллективизации.

6. Практически каждая попытка осуществления модернизации порождала в российском обществе социокультурный раскол. Из-за насильственного внедрения и чужеродного характера нововведений возникали многочисленные антиреформаторски настроенные группы и слои, порождая острые социальные конфликты и кризисы.

2) политическое реформирование и одновременно экономическая трансформация, а также изменение административно–территориального устройства;

3) менталитет общества (криминализация массового сознания, инфантильно–патерналистские комплексы, связанные с надеждами на опеку государства, социальная апатия (безразличие и потеря смысла жизни)) явно не способствовал осуществлению радикальных рыночных преобразований;

4) отсутствие экономически свободного, самостоятельного и ответственного индивида либо непрочность его социального положения в современной кризисной ситуации (давление госбюрократии и криминалитета на предпринимателей, их неприятие в обществе, отсутствие у них правовой и иной поддержки со стороны государства);

Все сферы общественной жизни:

3. Модернизация обычно была вызвана внешней угрозой и необходимостью готовиться к войне.

Противоречивые свойства модернизационного процесса в России, пожалуй, ни в чем ином не выражаются столь контрастно, как в его волнообразном развитии через циклы реформ - контрреформ. Наиболее отчетливо такие циклы проявляются, начиная с эпохи Александра I (первых десятилетий XIX в.) и вплоть до наших дней. Цикличность волн реформирования/контрреформирования стала своеобразным императивом российской модернизации.

Чередование реформ - контрреформ проявилось в следующих волнах модернизационного процесса в России.

Первый цикл начался с либеральных реформ ранних лет царствования Александра I и проектов государственного устройства М.Сперанского, направленных на развитие государственно-политической системы, а завершился контрреформами Николая I.

Второй цикл начался "великими реформами" 1860-х годов при Александре II, а завершился контрреформами Александра III

Третий, наиболее драматичный по своему воплощению цикл был начат реформами С.Витте - П.Столыпина, способствовавшими оформлению разделения властей, многопартийности, отечественного аналога правового государства и форсировавшими распад общины, и завершился контрреформаторской акцией в виде "военного коммунизма", а также гражданской войной.

Четвертый цикл, открытый "передышкой" нэпа, способствовавшей некоторой дифференциации монопольно правившей партии большевиков, окончился "великим переломом".

Начало следующего, пятого цикла ознаменовали реформы Н.Хрущева и А.Косыгина по новому частичному раскрепощению общества с попытками изменить систему партийно-государственного управления для ее децентрализации и специализации; конец цикла сопровождался ужесточением политической и идеологической линии при Л.Брежневе и М.Суслове

Наконец, современный шестой цикл был открыт фазой "перестройки", положившей начало радикальному реформированию политической системы, включая осуществление разделения властей, формирование многопартийности и демократической выборной системы. В то же время эти политические преобразования в условиях малопродуманных и необычайно тяжелых для населения "рыночных реформ" вновь способствовали заметному расколу общества, чреватому контрреформаторской реакцией.

Главной внутренней предпосылкой осуществления модернизационного процесса в России в виде чередующихся волн реформ и контрреформ является, на наш взгляд, характерное для российского государства и общества расщепление культуры, идеологии, общественно-политического уклада жизни на две преобладающие тенденции: радикальный "либерализм", защищающий права и свободы человека, но игнорирующий социальные проблемы большинства населения, и не менее радикальный "государственный патернализм" (крайняя его форма - государственный социализм), якобы покровительствующий "маленькому человеку", однако пренебрегающий экономическими и политическими правами и свободами граждан и не позволяющий вызреть гражданскому обществу в целом. Подобная расщепленность эволюционных тенденций вместо их необходимого синтеза создает весьма устойчивое чередование реформаторских и контрреформаторских волн в развитии российского общества и государства, включая и противоречивое развитие общественного сознания, которое не способно достичь уровня генерализации ценностей.

Концепция прогресса сменила идею циклического развития, характерного для традиционных обществ, в которых традиция по — давляет инновацию. В последнем и состоит причина цикличности.

Прогресс обеспечивает инновацию, сохраняя традицию до тех пор, пока она не вредит инновации. При прогрессивном развитии, обеспеченном процессами модернизации, цикличность сохраняет — ся, но только внутри контуров поступательного развития. По этой причине на нее не обращено должного внимания и обращается в основном в условиях экономических кризисов, связанных с цикла — ми капиталистического экономического развития.

Однако проявление экономической цикличности происходит непредсказуемо и является своего рода ожидаемой неожиданно — стью. Есть другие циклы – нарастания прогрессивной направ — ленности реформ, модернизационных процессов и следующее за ускорением этих процессов отступление от них, откат.

Но судить о контрмодернизации лучше не по примерам, а опи- раясь на имеющиеся концепции и создавая их.

Среди концепций, которые характеризуют сочетание модерни- зационных и контрмодернизационных процессов как обычный, а не экстраординарный порядок развития, отметим следующие:

концепция рецидивирующей модернизации;

расширенное применение циклов Н. Д.Кондратьева;

теория системных циклов накопления капитала Дж. Арриги;

теория волн Э. Тоффлера;

теория центра и противоцентра развития;

теория великих трансформаций капитализма и капиталисти- ческого общества.

Рассмотрим их по порядку.

Расширенное применение циклов Н. Д.Кондратьева. Согласно Н. Д.Кондратьеву – крупному экономисту – есть волны, которые затрагивают мир в целом, и они весьма продолжительны (40–

60 лет). Они связаны с развитием инноваций, экономической по — литикой, социальными процессами, наличием войн и революцй. Существуют и короткие волны. Длинные волны могут составлять

Применяя теорию длинных волн, некоторые исследователи при анализе циклов сопоставляют мировую и российскую циклич — ность, связанную с цикличностью рыночных преобразований. Цикличность развития определяется, прежде всего, неравномер — ностью модернизации, тем, что она по-разному затрагивает раз — личные сферы общества, и ускоренное развитие одних вызывает протест со стороны других, отстающих и страдающих от успехов, чаще всего, экономики, наносящей ущерб другим сферам.

Согласно историку В. Т.Рязанову можно наблюдать волны реформ и сопутствующих им контрреформ в мире, а не только в России. Первая волна реформ в Великобритании, Швейцарии, Франции и Бельгии была в 1782–1825 гг., а откат к контррефор — мам состоялся в 1825–1845 гг. Вторая волна реформ состоялась в Германии и в США в 1845–1872 гг., а откат произошел в 1872–

1892 гг. Третья волна обеспечила подъем Японии, России, Дании, Швеции, Норвегии, Нидерландов, Австрии, Аргентине, Бразилии, Турции 1892–1929 и их спад в 1929–1950. Четвертая волна кос — нулась Мексики, Индии, Китая, Тайваня, Ирана, Тайланда в

1948–1973 с последующим спадом224. В России В. Т.Рязанов на- ходит пять волн подъема: первая – 1801–1820; вторая волна – со

второй половины 50-х до середины 70-х XIX в., в особенности отмена крепостного права в 1861 г.; третья волна – с 90-х XIX в. по 1914 г., связана с деятельностью С. Ю.Витте. Далее револю — ции прерывают модернизационное развитие. Четвертая волна возникает в 40–50-е гг. XX в. Появляется рынок в СССР, осущест- вляется денежная реформа 1947 г. Пятая волна – 50–60 гг. XX в., когда ослабляется централизованное управление и Маленковым впервые в СССР выдвигается идея приоритета легкой промыш — ленности над тяжелой, свидетельствующая о переходе к задачам подъема жизненного уровня населения.

Существует множество периодизаций волн развития с разли- чающимися датами, но в основном в приблизительном сходстве с тем, как считал сам Кондратьев225. С относительно сходными ха — рактеристиками периодизация подъема и падения (повышения и понижения) описывается и другими историками как в отношении Запада, так и в отношении России.

Теория циклов Кондратьева неплохо обобщает прошедшие эпохи подъема и спада, но будущее предсказывает плохо, разве что в общей форме неизбежности спада. Многие обольщаются в отношении предсказательной функции этой теории. Так, взяв ко — роткий цикл как 12-летний, утверждается вполне справедливо, что за революцией 1905 г. последовала (5+12) революция 1917 г., а за — тем (17+12) события коллективизации 1929 г., потом (1929+12) – Великая Отечественная война. Далее (1941+12) – смерть И. В.Сталина в 1953 г. Потом (1953+12) – 1965 г., трактуемый как год первой советской попытки либерального реформирования эко — номики. Затем (1965+12) 1977 г., которому стали придавать решаю — щее значение дл последующих изменений. Далее (1977+12) – 1989, время столкновения М. С.Горбачева и Б. Н.Ельцина, решающее для России. (1989+12) – 2001 г. – пик путинских перемен. Надо ждать чего-то в 2014 г. Увы, это не метод, потому что это уже известный метод – индукции, предсказательная сила которого ограничена, но в познавательном смысле он имеет значение.

Коротким, по его мнению, является и XX в. (1917–1991). Здесь века взяты не как хронология, а как содержательное единство опреде — ленного времени, составляющего суть хронологического века, но не ограниченного его начальными и конечными хронологически — ми датами226.

Если в расшрительном применении теории циклов Кондратьева я вижу полезную метафору, циклы Арриги пред — ставляются мне выделенными очень точно и способными дать более концептуальую основу мирового развития капитализмаи капиталистических обществ.

Новая эпоха была предсказана также Дж. Несбитом как но — вый мегатренд и Д. Беллом как постиндустриальное общество. Их сочинения завораживали и многое предсказывали, но не то, что произошло.

Материал взят из: Меняющаяся социальность: новые формы модернизации и прогресса – Федотова В. Г.

В процессе исторического развития можно выделить несколько ИСТОРИЧЕСКИХ ФОРМ российской цивилизации, а также ряд периодов ПЕРЕХОДНЫХ от предыдущей исторической формы к последующей. Основными историческими формами целесообразно считать следующие: Русь Киевско-Новгородская (862 - 1240), Русь Московская (1380 - ориентировочно 1700), Россия имперская (1721 - 1917), Россия в форме СССР (1923 - 1991), Постсоветская Россия (2001 - по настоящее время). Крайне важно то, что МЕЖДУ историческими формами всегда существуют ПЕРЕХОДНЫЕ ПЕРИОДЫ. К ним можно отнести: Первый (1240 - 1380), связанный с монгольским игом и постепенным перемещением центра цивилизации из Киева в Москву; второй (1700 - 1721) - начало модернизации России, связанное с реформаторской деятельностью Петра I; третий (1917 - 1922) - падение монархии, Временное правительство, приход к власти большевиков, Гражданская война; четвертый (1991 - 2001) - распад Советского Союза, смутное время 1990-х.
Каждый раз после очередного переходного периода, которые правомерно характеризовать понятием близким к понятию "СМУТНОЕ ВРЕМЯ", российская цивилизация восстанавливала свои основные черты в новой исторической форме, согласно своему культурно-генетическому коду, и вместе с тем, видоизменялась под влиянием новых социально-исторических и геополитических факторов.
"Цивилизации проходят сквозь политические, социальные, экономические и даже идеологические потрясения, которые они подчас деятельно навлекают на самих себя, - отмечал выдающийся французский историк Фернан Бродель. - Французская революция не была тотальным крушением в судьбах французской цивилизации, а революция 1917 г. не являлась таким крушением в судьбах русской цивилизации. >> При исторических испытаниях цивилизация "лишь поменяла бы. присущий ей цвет, но сохранила бы почти все особенности по отношению к другим цивилизациям. Итак, утверждаемое нами существенное положение заключается в признании постоянства мировых цивилизаций, длительности их существования. Это положение настоятельно требует изучения сложившихся типов мышления, устойчивых отношений, привычных норм поведения, устоявшихся вкусов - всего того, что дает нам замедленный, уходящий в незапамятное, мало осознаваемый ход истории. [Бродель Ф. Цивилизация как длительная временная протяженность. Цит. по: Сравнительное изучение цивилизаций. М. 1999. С. 228.]
Представляется, что Фернан Бродель прав: действительно, цивилизации, как правило, проходят сквозь потрясения, лишь меняя "свой цвет", но сохраняя почти все свои особенности по отношению к другим цивилизациям. Иначе говоря, потрясения, отнюдь не всегда ведут к рождению "новой" цивилизации взамен "старой": чаще до и после потрясения мы имеем дело с одной и той же цивилизацией. Однако следует учесть, что восстановление основополагающих структур цивилизации, как правило, происходит не сразу: в большинстве случаев для этого требуется период, который следует характеризовать как ПЕРЕХОДНЫЙ.
Обратим внимание на то, что переходные периоды имеют место в самых различных процессах природной и социальной реальности. Так, понятие переходных периодов (переходных процессов) используется в таких общенаучных дисциплинах как теория систем, теория управления, синергетика. Достаточно давно известны и хорошо изучены переходные процессы в электротехнике, - процессы, возникающие в момент коммутации и вызывающие резкие отклонения от нормальных параметров во всей цепи.
Как правило, переходной процесс обладает элементами ХАОСА, или является хаосом во всем объеме. Так, синергетика оперирует понятием "ХАОС", под которым понимается абсолютная недетерминированность, принципиальная непредсказуемость, отсутствие всяких закономерностей - даже вероятностных - "когда всё случайно". Вместе с тем, хаос подобен двуликому Янусу - в этой, абсолютной неупорядоченности, этой дезорганизации заключена ТЕНДЕНЦИЯ К САМООРГАНИЗАЦИИ. Если данная тенденция осуществляется, то рождается новая упорядоченность, новая организованность, рождается новый Космос. Напомним, что в античной древнегреческой культуре под Хаосом понималось начало неупорядоченности, под Космосом - упорядоченность, целостность, гармоничность. Легко заметить, что в синергетике понятие хаоса имеет приблизительно тот же смысл, что и в античности. Кроме того, основная идея синергетики весьма схожа с античной: упорядоченность ("Космос") рождается из хаоса. [См. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М. 1984.]
В свете нашей темы важны тезисы, вытекающие из отмеченных выше общенаучных дисциплин (теория систем, теория управления, синергетика).
ВО-ПЕРВЫХ, в процессе изменения той или иной системы имеют место особые периоды, - переходные, - когда система переживает дестабилизацию, дезорганизацию, входит в состояние хаоса или близкое к нему. Протяженность этих периодов может быть различной, но она, как правило, меньше, чем периоды стабильного развития.
ВО-ВТОРЫХ, этот период является периодом, по окончании которого система либо разрушается (и тогда ей на смену приходит другая система), либо переходит в новое состояние.
В-ТРЕТЬИХ, ни переходный период, ни его исход строго НЕ детерминированы никакими факторами: как возникновение и протекание переходного периода, так и его результат (т. е. новое состояние) осуществляются под воздействием СЛУЧАЙНОСТИ, или точнее, - случайного взаимодействия многих факторов (в синергетике - "аттракторов"). Следовательно, согласно данному взгляду, состояние, предшествующее переходному НЕ определяет ни того, наступит ли переходный период, ни того, каким будет его результат. Иначе говоря, ПРОШЛОЕ НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ БУДУЩЕГО, т. е. не содержит никаких "предпосылок" и причин для состояния, возникающего в результате переходного процесса.
В-ЧЕТВЕРТЫХ, новое состояние отнюдь не обязательно будет "выше", "совершеннее" и т. п. предшествующего: диапазон его вариантов бесконечен, лежит в широком спектре возможных траекторий.
Сказанное позволяет сделать вывод о том, что современное представление о переходных процессах является АЛЬТЕНАТИВНЫМ классической трактовке возникновения принципиально новых состояний с характерными для классики понятиями "скачок", "революция", "предпосылки", "причины" и т. п. Конечно, случайное взаимодействие многих факторов можно назвать "причиной", но, разумеется, это не причина в ее классическом понимании. Кроме того, современное понимание допускает, что "выбор" системой новой траектории в НЕКОТОРОЙ степени все же зависит от того, каким был предшествующий путь: поведение систем зависит от их предыстории.
Очевидно, что ответ на вопрос о том, применимо ли сказанное выше к истории российской цивилизации, зависит от решения ФУНДАМЕНТАЛЬНОГО вопроса О ПРИМЕНИМОСТИ понятий и методов, полученных на материале естественно-математических наук к наукам социально-гуманитарным. Действительно, и теория систем, и теория управления, и синергетика возникли как обобщения результатов изучения природных явлений, прежде всего, на материале физических, химических и др. систем. Поэтому, вопрос применимости их понятий и методов к наукам социально-гуманитарного цикла остается на сегодня дискуссионным.
С нашей точки зрения, эти понятия и методы применимы к социально-гуманитарному познанию ТОЛЬКО С ЦЕЛЫМ РЯДОМ ОГРАНИЧЕНИЙ. Общая причина этих ограничений заключена в том, что предмет социально-гуманитарных наук - социальная реальность - включает в себя ЧЕЛОВЕКА с его сознанием, духовно-душевной жизнью, волей, чувствами, эмоциями. Человек не является рядовым предметом среди предметов: его жизнь и достоинство являются ЦЕННОСТЯМИ непреходящего значения. В частности, именно поэтому НЕЛЬЗЯ "проектировать" и подготовлять хаос, оправдывая это тем, что вслед за ним наступит новое, более "совершенное", "справедливое" состояние, - ведь общественный хаос неизбежно приведет гибели большого числа людей, падению экономики и к другим нарушениям нормальной жизни. Кроме того, как отмечалось, переходный процесс, отнюдь не всегда ведет к некоторому более высокому состоянию, поэтому желаемое "справедливое" общество может и не наступить, - вместо него придет еще более несовершенное, еще более несправедливое.
Если же оглянуться в прошлое, в историю, в частности, в историю России, то в ней можно без труда обнаружить целый ряд переходных периодов, отвечающих современному пониманию переходных процессов - значительные элементы хаоса, дезорганизации, неясности и непредсказуемости, т. е. того, что можно характеризовать как "смутное время". Точно также легко обнаружить процессы рождения "порядка из хаоса" - постепенное восстановление упорядоченности, постепенную нормализацию общественной жизни, а затем развитие, модернизацию.
Важную особенность переходных процессов в истории цивилизаций следует усматривать в том, что после смутного времени, траектория последующего развития НЕ столь произвольна, НЕ столь случайна как в природных процессах. Именно в истории цивилизаций "выбор" системой новой траектории в некоторой степени все же зависит от того, каким был предшествующий путь: поведение систем зависит от их предыстории". Поэтому цивилизация, как правило, ВОССТАНАВЛИВАЕТ СВОИ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ СТРУКТУРЫ. Дело в том, в крупных общественных системах, какими являются цивилизации, эти основополагающие структуры имеют большую прочность, устойчивы на протяжении длительного исторического времени. Поэтому переход от хаоса к порядку происходит в соответствии с некоторыми моделями, паттернами, матрицей, - в нашей концепции - в соответствии с культурно-генетическим кодом.
Культурно-генетический код - это память цивилизации, - "память", как в обычном понимании, так и в смысле теории систем. Но память может быть более надежной, или менее, в ряде случаев - и вообще отказать. В последнем случае имеет место явление СОЦИАЛЬНОЙ АМНЕЗИИ (см. соответств. статью), которая может быть как спонтанной, так вызванной искусственно. В этом случае переходный процесс закончится либо противоестественной трансформацией цивилизации, либо - ее физической гибелью. Чтобы этого не произошло, общество должно ДОРОЖИТЬ СВОЕЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТЬЮ, бережно сохранять и оберегать ее. Если память сохранена, то цивилизация всегда найдет в себе силы пройти через смутное время, восстановиться, чтобы дать достойные ответы на новые вызовы времени.

История государства Российского очевидным образом начинается у Карамзина с Петра как история новая, современная. У Ключевского же она есть история не только государства, но народа, и новой эта история становится примерно в тот же период, связанный с Петровскими реформами, несмотря на то, что Ключевский в значительной мере их критик.

Периодизация российской истории на основе модернизационного критерия

Избрав за критерий периодизации не рост могущества государства и не расселение народа, а способность его к модернизации, я модифицирую две предыдущие периодизации следующим образом.

Древний период – от образования славянских племён до Василия Тёмного.

Средний период – от Ивана III (конец XV в.), Ивана Грозного (вторая половина XVI в.), Алексея Михайловича (вторая половина XVII в.), Петра I (начало XVIII в.) до Елизаветы (середина XVIII в.) и Екатерины II включительно (конец XVIII в.).

Новый период – XIX в. От Александра I (начало XIX в.), Николая I (середина XIX в.) до Александра II (конец XIX в.).

Новейший период делится нами на две части.

Новейший период – XX в. Николай II (первая треть XX в.), большевики и коммунизм (последние две трети XX в.), антикоммунистическая революция (конец XX в.).

Новейший период – начало XXI в. Посткоммунистическое развитие, переход России к капитализму.

В древний период, признаваемый при разных трактовках, который некоторыми русскими историками рассматривался как период родового быта (С. М. Соловьев, К. Д. Кавелин) или общинного быта (К. С. Аксаков), развитие начал этого быта, состоящее в органическом переходе от родового быта кровно связанных племён и их союзов к государственному быту. Кровное отношение характерно для княжеских родов, где князья, соответственно своему месту в роде, считали управляемые ими земли и населяющих их людей своей собственностью. В целом древний период отличается чрезвычайным господством архаики и отсутствием выработанных традиций. Разложение родового быта совершалось, по мнению названных историков, путём перехода к семье. Междоусобица выделяет княжескую семью, эта семья начинает господствовать. На этапе перехода семейного быта в государственный кончается древний период. Кончается и то состояние, которое является предисторическим.

Средний период, с нашей точки зрения, начинается с Ивана III, сына Ивана Тёмного и завершается правлением Екатерины II. А Пётр Великий – только его кульминация. Принадлежность к общему серединному периоду российской истории (при первой периодизации) деятелей русской истории от Ивана III до Алексея Михайловича, выражение в их деятельности уже не архаики, а русской традиции, как правило, не вызывает возражений. Даже и те, кто обращает внимание на инновации, которые они произвели, не отрицают основополагающей значимости традиции для той эпохи. Ни С. М. Соловьев, ни Н. И. Костомаров не приписывают Ивану III особых личных заслуг, которые обусловили его достижения.

Петра Первого при этом возвеличивают очень многие – ранний Н. М. Карамзин, С. М. Соловьёв особенно. Первый, однако, постепенно понимает высокую цену его преобразований и считает, что им стоило быть более медленными и более продуманными. Второй же сообщает, что реформы Петра не проросли всю толщу общества, ибо нравы народа указами не изменишь. Вопрос о том, с Петра ли началась российская современность в отличие от прошлого, истории, получает у этих авторов двойственный ответ – даже у Соловьева, который восхищён Петром и героизирует его. Но мне кажутся наиболее убедительными доводы В. О. Ключевского, который оспаривает упрощённую систематизацию российской истории в её разделении на Русь древнюю, допетровскую и новую – петровскую и послепетровскую [см.: 6, с. 876]. Именно эта периодизация кажется мне несостоятельной, исходя из модернизационных критериев, хотя она вполне удовлетворяет как критерию значимости государства Карамзина, так и критерию завершения расселения русского народа и образованию Российской империи Ключевского.

Первый вызов, который испытала Россия, – природный. Она не могла поставить в соответствие суровости природы интенсивное хозяйствование и пошла по экстенсивному пути – расширению земли, единственно возможному для традиционных обществ, и коллективным формам деятельности и сознания.

Дальнейшие вызовы последовали из Азии (Монголии) и с Запада (его форпостов – Польши и Швеции). Российской цивилизации пришлось осуществить консолидацию в ответ на вызов Азии и самоидентификацию, отличную от монгольской – закрепление своих духовных (православие) и хозяйственных достижений (осёдлого земледелия). Недостаток внимания завоевателей к идейной стороне дела, завоевание с целью собирания дани, способствовал собственному развитию русской духовности и культуры даже и в условиях неволи.

Незападные страны не могли не ощутить своей отсталости, того, что направление движения задаётся Западом, одновременной привлекательности Запада и исходящей от него опасности для их традиционного существования. Вызов Запада предстал как вызов современности прошлому. Он был в идее прогресса, утверждавшей в теории то, что уже начало осуществляться на практике – общую линию развития по пути, предлагаемому лидирующим Западом.

К Западу он обращается, чтобы освоить его технические и военные достижения и, в конечном итоге, защитить Россию от Запада, от возможных попыток колонизировать Россию. Но именно факт спасения России от колонизации и обеспечения её независимого развития составляет величайшую заслугу Петра.

Подобно этому Н. И. Костомаров считает, что превосходство в уме и трудолюбии над другими правителями Европы могло бы преобразовать Россию в лучшее общество, чем это удалось Петру, который в нравственном отношении не представлял собой положительного примера. «Зато и общество, которое он хотел пересоздать, возникло не лучшим в сравнении с теми обществами, которыми управляли прочие Петровы современники. До Петра Россия погружена была в невежество и, хвастаясь своим ханжеским обрядовым благочестием, величала себя “Новым Израилем”, а на самом деле никаким “новым Израилем” не была.

Екатерина пришли к власти на штыках гвардейцев. Елизавета чтила память Петра и его достижения. Екатерина II была просвещённой императрицей. Её переписка с Вольтером и Дидро делала её в глазах общества склонной к либеральным идеям, которые ей однако трудно было провести на практике, не подорвав своей социальной базы в дворянстве. Размышляя даже об отмене крепостного права, Екатерина II не могла вступить в противоречие со своей опорой – дворянством и, при всей неэффективности крепостного хозяйства, сохранила тот институт.

Мы объединяем всех этих деятелей российской истории выделяемого нами второго периода как связанных русской традицией, которая, несмотря на начатые Петром Первым инновации и последующую деятельность Елизаветы и Екатерины, оставляла их в русском традиционном обществе, в истории, ещё не ставшей современностью.

Литература

Институт социологии, Россия реформирующаяся. Ежегодник. выпуск 12, Новый хронограф. 528 с, Москва, 2013.

Читайте также: