Бурдье рефлексивная социология кратко

Обновлено: 05.07.2024

Важнейшим этапом на пути признания заслуг Пьера Бурдье стало его избрание в 1981 г. действительным членом Французской академии и получение им почетного поста заведующего кафедрой социологии в Коллеж де Франс. В настоящее время Бурдье является автором 26 монографий и многих десятков статей, опубликованных в крупнейших научных журналах Франции и других стран. Его работы переводятся на все европейские языки и имеют широкий резонанс в международном научном сообществе.

Общая характеристика социологической концепции П. Бурдье

Когда проводят границу между эмпирической социологией и теоретической, то обычно говорят, что эмпирическая социология изучает реальные факты и явления, интерпретируемые в рамках абстрактной модели, которая и является теоретической социологией.

Диалектика социального агента

Габитус, по Бурдье, есть в одно и то же время порождающий принцип, в соответствии с которым объективно классифицируется практика, и принцип классификации практик в представлениях агентов. Отношения между этими двумя процессами определяют тип габитуса: способность продуцировать определенный вид практики, классифицировать окружающие предметы и факты, оценивать различные практики и их продукты. (то, что обычно называют вкусом), что также находит выражение в пространстве стилей жизни агентов.

Связь, устанавливающаяся в реальности между определенным набором экономических и социальных условий (объем и структура капиталов, имеющихся в наличии у агента) и характеристиками занимаемой агентом позиции (соответствующим пространством стилей жизни), кристаллизуется в особый тип габитуса и позволяет сделать осмысленными как сами практики, так и суждения о них.

Двойственная природа социального пространства и социальных позиций

Конституирование социальных полей и их основные свойства

Социальное пространство включает в себя несколько полей, и агент может занимать позиции одновременно в нескольких из них (эти позиции находятся в отношении гомологии друг с другом). Поле, по Бурдье, — это специфическая система объективных связей между различными позициями, находящимися в альянсе или в конфликте, в конкуренции или в кооперации, определяемыми социально и в большой степени не зависящими от физического существования индивидов, которые эти позиции занимают.

Структура поля есть состояние соотношения сил между агентами или институциями, вовлеченными в борьбу, где распределение специфического капитала, накопленного в течение предшествующей борьбы, управляет будущими стратегиями. Эта структура, которая представлена, в принципе, стратегиями, направленными на ее трансформацию, сама поставлена на карту: поле есть место борьбы, имеющее ставкой монополию легитимного насилия, которая характеризует рассматриваемое поле, т. е. в итоге сохранение или изменение распределения специфического капитала.

Конечно, в некоторых исторических условиях, которые должны быть изучены эмпирически, поле может начать функционировать как аппарат: тоталитарные институции (ссылка, тюрьма, концентрационный лагерь) или диктаторские государства сделали массу попыток, чтобы добиться этого. Таким образом, аппараты представляют предельный случай, нечто, что можно рассматривать как патологическое состояние поля.

В своей теории экономики полей Бурдье отмечает необходимость всякий раз идентифицировать те специфические формы, в которых проявляются в различных полях наиболее общие концепты и механизмы (капитал, инвестирование, интерес и др.)- и избегать, таким образом, какого бы то ни было редукционизма, но, особенно, редукционизма экономического, признающего лишь материальные интересы и стремление максимизировать денежную выгоду.

Вопрос о политическом и анализ поля политики

Собранные в данной книге работы Бурдье, касающиеся его анализа политики, отвечают не сиюминутному запросу оценить расстановку политических сил, но фундаментальной потребности получить социологический инструмент анализа политики как специфической социальной реальности. Бурдье изучает не партии и политические течения или реальных политиков — этого читатель не найдет в книге, — но социальный механизм формирования политических партий и политических мнений, одним из которых является делегирование. Он рассматривает поле политики как рынок, в котором существуют производство, спрос и предложение продукта особого сорта — политических партий, программ, мнений, позиций. Применяя общую концепцию строения и функционирования социального поля, Пьер Бурдье последовательно рассматривает специфические принципы распределения в поле политики доминирующих и доминируемых позиций, власти, а также механизмов легитимного насилия и навязывания определенного видения распределения политических сил и — более широко — деления социального пространства.

Согласно Бурдье, исследование поля политики с необходимостью должно включать рассмотрение условий доступа к политической практике и ее осуществлению. Поле политики оформляется различиями активных характеристик агентов, которые придают их обладателям власть в поле (способность действовать эффективно) и являются, собственно, видами власти в этом поле. Каждая политическая позиция описывается специфическими сочетаниями этих характеристик, определена отношениями с другими позициями. Все в поле политики — позиции, агенты, институты, программные заявления, комментарии, манифестации и т. д. — может быть понято исключительно через соотнесение, сравнение и противопоставление, через анализ борьбы за переопределение правил внутреннего деления поля.

Заканчивая это краткое введение, хочется привести слова Бурдье, обращенные к социологам:

(Robbins, 1991, p. 139). Такая позиция, разумеется, влечет за собой неудобные выводы о собственном творчестве Бурдье:

Основной проблемой Бурдье в 1980-х было сохранить свою символическую власть, од­новременно подрывая научность, на которой она изначально была основана. Некото­рые сказали бы, что он завязал петлю на собственной шее и выбил табурет у себя из-под ног (Robbins, 1991, р. 150).

Наиболее характерной чертой метатеоретического подхода Бурдье является его отказ отделять метатеоретизирование от других граней социологии 1 . То есть

Хотя творчество Бурдье своеобразно, ясно, что оно, по крайней мере отчасти, носит метатеоретический характер. Учитывая возрастающее значение Бурдье в социальной теории, связь его творчества с метатеоретизированием, вероятно, бу­дет и далее способствовать усилению интереса к метатеориям в социологии.

Теперь мы обратимся к рассмотрению конкретного метатеоретического подхо­да, на который опирается настоящая книга. Как будет видно из дальнейшего, дан­ный подход представляет собой сочетание Ми и М0. Мы начнем с краткого обзора творчества Томаса Куна, затем познакомимся с моим (Ми) анализом нескольких социологических парадигм. Наконец, мы рассмотрим метатеоретический инстру­мент — интегрированную социологическую парадигму (М0), которая выступает источником уровней анализа, применяемых на всем протяжении данной книги для анализа социологических теорий.

Концепция Томаса Куна

Кун признавал, что накопление знаний играет в развитии науки какую-то роль, однако считал, что истинно важные изменения возникают в результате револю­ций. Кун разработал теорию, объясняющую, как, по его мнению, происходят важ­нейшие изменения в науке. Он полагал, что в каждый данный момент времени в науке господствует конкретная парадигма (на этот период определяемая как фун­даментальная картина предмета научного изучения). Нормальная наука — это пе­риод накопления знаний, в течение которого ученые развивают господствующую парадигму. Такая научная работа неизбежно порождает аномалии, или результа­ты, которые не могут быть объяснены господствующей парадигмой. Кризисный этап наступает в том случае, когда эти аномалии накапливаются, и кризис этот, в конечном счете, может завершиться научной революцией. Господствующая парадигма ниспровергается, в то время как новая занимает центральное поло­жение в науке. Рождается новая господствующая парадигма, и цикл готовится по­вториться вновь. Теорию Куна можно изобразить с помощью следующей схемы:


Именно во время революционных периодов происходят истинно великие из­менения в науке. Эта точка зрения, несомненно, противостоит большинству кон­цепций научного развития.

Парадигма служит для отделения одного научного сообщества от другого. Это понятие можно использовать для отделения физики от химии или социологии от психологии. Названные области имеют разные парадигмы. Понятие парадигмы может быть использовано для разделения различных исторических этапов в разви­тии науки (Mann, Grimes, and Kemp, 1997). Парадигма, господствовавшая в физике в XIX в., отлична от той, что господствовала в этой науке в начале XX в. Понятие парадигмы можно использовать еще в одном значении, и именно оно наиболее по­лезно для нас здесь. Парадигмы могут обозначать различие между когнитивными группировками в рамках одной и той же науки. Так, например, в современном пси­хоанализе различают фрейдистскую парадигму, парадигмы Юнга, Хорни и др., т. е. в психоанализе имеются многочисленные парадигмы, это справедливо и в отноше­нии социологии и большинства других научных областей.

Теперь я могу дать определение парадигмы, которое, на мой взгляд, верно от­ражает смысл первоначальной работы Куна:

Парадигма — это фундаментальный образ предмета изучения науки. Она служит для определения того, что должно изучаться, какие вопросы должны ставиться и как, ка-

С учетом данного определения мы можем начать рассматривать взаимосвязи между парадигмами и теориями. Теории ~ это только часть целых парадигм. Ина­че говоря, парадигма может включать в себя две или более теорий, а также различ­ные образы предметной области, методы (и инструменты) и образцы (конкретные примеры научной работы, выступающие моделью для всех последующих).

Исследование выполнено при поддержке Научного Фонда ГУ–ВШЭ (индивидуальный грант №08–01–0094) и факультета социологии ГУ–ВШЭ.

Юдин Г. Б. Рефлексивная социология между действительностью и недействительностью // Социологический журнал. 2009. № 3. С. С. 96-117.

Аннотация

Требование рефлексии прочно вошло в методологию социальной науки. При этом процедура рефлексии рассматривается как беспроблемная и самоочевидная. Такой подход не только содержит внутреннее противоречие, но не уделяет внимания опыту рефлексии как переживания самообъективации. В статье анализируется концепция рефлексивной социологии П. Бурдьё и обосновывается возможность рефлексивной социологии как специфического опыта пребывания между действительностью и недействительностью. Этот опыт предлагается описать в терминах теории децентрации Ж. Пиаже: рефлексивный опыт формируется за счёт интенции аккомодации, но ретроспективно всегда воспринимается как ассимиляция. Это противоречие в структуре рефлексивного опыта задаёт необходимое внутреннее напряжение рефлексивной процедуры.

рефлексия, рефлексивность, самообъективация, Бурдьё, действительность, децентрация, аккомодация, ассимиляция

Биография автора

Литература

Апель К.-О. Коммуникативное сообщество как трансцендентальная предпосылка социальных наук // Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001. С. 193–236.

Бек У. Общество риска. М.: Прогресс-традиция, 2000.

Бурдьё П. Политическая онтология Мартина Хайдеггера. М.: Праксис, 2003.

Бурдьё П. Практический смысл. СПб.: Алетейя, 2001.

Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы: Ч. I. М.: Гнозис, 1994.

Гартман Н. Эстетика. Киев: Ника-Центр, 2004.

Крипке С. Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке // Логос. 1999. № 11. С. 151–185.

Куайн У.В.О. Натурализованная эпистемология // Куайн У.В.О. Слово и объект. М.: Логос; Праксис, 2000. С. 368–385.

Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-Пресс, 1994.

Луман Н. Общество общества: Ч. 1. Общество как социальная система. М.: Логос, 2004.

Луман Н. Социальные системы. СПб.: Наука, 2007.

Пиаже Ж. Психология интеллекта. СПб.: Питер, 2004.

Фрайер Х. Революция справа. М.: Праксис, 2009.

Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в запад-ной философии. М.: Прогресс, 1988. C. 31–95.

Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. СПб.: Наука, 1999.

Шелер М. Феноменология и теория познания // Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994.

Bachelard G. La formation de l’ésprit scientifique. Р.: Vrin, 1938.

Beck U., Giddens A., Lash S. Reflexive modernization. Cambridge: Polity Press, 1994.

Bourdieu P. Méditations pascaliennes. P.: Seuil, 2003.

Freyer H. Soziologie als Wirklichkeitswissenschaft. Stuttgart: B.G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1964.

Frings M. Person und dasein. Berlin: Springer, 1970.

Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns: Bd. 1. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1981.

Haroutunian S. Can Jean Piaget explain the possibility of knowledge? // Synthese. 1985. Vol. 65. No. 1. P. 65–86.

Heidegger M. Sein und Zeit. Frankfurt am Main: Vittorio Klostermann, 1977.

Heidegger M. Was ist metaphysik? Bonn: Verlag von Friedrich Cohen, 1931.

Husserl E. Phenomenology and anthropology // Husserl E. Psychological and transcendental phenomenology and the confrontation with Heidegger (1927–1931). Dordrecht; Boston: Springer; Kluwer Academic Publishers, 1997. P. 485–500.

Peterman B. Lévy-Bruhl in Piaget: Hermeneutic analysis of text and con-text // Developmental Review. 2000. Vol. 20. No. 3. P. 405–437.

Piaget J. Les opérations logiques et la vie sociale // Piaget J. Études sociologiques. Genève: Librarie Droz, 1965. P. 143–171.

Scheler M. Formalism in ethics and non-formal ethics of values: A New at-tempt toward the foundation of ethical personalism. Chicago: Northwestern University Press, 1973.

Scheler M. The idols of self-knowledge // Scheler M. Selected philosophical essays. Chicago: Northwestern University Press, 1973. P. 3–97.

Schelsky H. Die Realitätsverlust der modernen Gesellschaft // Auf der Suche nach Wirklichkeit. München: Wilhelm Goldmann, 1979. S. 394–409.

Schelsky H. Ist die Dauerreflexion institutionalisierbar? Zum Thema einer modernen Religionssoziologie // Auf der Suche nach Wirklichkeit. München: Wilhelm Goldmann, 1979. S. 268–297.

Smith L. Wittgenstein’s rule-following paradox: How to resolve it with lessons for psychology // New Ideas in Psychology. 2009. Vol. 27. No. 2. P. 228–242.

* Парижский семинар. Перевод сделан по: Bourdieu P. and Waquant L. J. D. An Invitation to Reflexive Sociology. — Polity Press, Blackwell, 1992. Part III. The Practice of Reflexive Sociology (The Paris Workshop) by P. Bourdieu. Я бы даже скорее уподобил правила Декарта предписаниям некого химика (не припомню, как его зовут): возьмите то, что следует взять, делайте с этим то, что следует делать, и тогда вы получите то, что хотите получить. Ничего не принимать за вполне очевидное (т. е. принимайте только то, что вы должны принять); следовать порядку (порядку, которому вы должны следовать); давать полные перечни (т.е. те, которые вы должны дать) — именно так рассуждают те люди, которые говорят, что вы должны стремиться к добру и остерегаться зла. Все это, конечно, правильно, кроме того, что у вас нет критериев добра и зла. Лейбниц. Философские сочинения I. Передача профессии из поколения в поколение Сегодня в виде исключения я хотел бы попытаться разъяснить педагогические цели, которые я преследовал в данном семинаре. В следующий раз я попрошу каждого из участников кратко представиться и сказать несколько слов о своих исследованиях — причем я настаиваю на том, чтобы это было сказано как бы невзначай — без какой-либо специальной подготовки.

И я жду не формальной презентации — т. е. оборонительного дискурса, замыкающегося на себе самом, главная цель которого (хорошо понятная) — изгнать свой страх критики. Я жду скорее простого, не претенциозного, искреннего представления проделанной работы, трудностей, с которыми пришлось столкнуться, и нерешенных проблем. Нет ничего более универсального и объединяющего, чем трудности. Каждому из нас будет довольно приятно обнаружить, что многие трудности, которые мы приписываем нашим индивидуальным особенностям или некомпетентности, универсальны; и всем будет небесполезен весьма конкретный совет, который я могу дать. Мимоходом хотелось бы отметить, что среди всех диспозиций, с которыми я надеюсь вас познакомить, есть способность воспринимать исследование, скорее, как рациональное усилие, нежели своего рода мистические поиски, о которых напыщенно говорят и ради самоутверждения, и с целью преувеличения своего страха или беспокойства. Цель такой реалистической (не циничной) установки — максимальная результативность вашего предприятия и оптимальное распределение ваших ресурсов, начиная со времени, которым вы располагаете. Я знаю, что подобное понимание научной работы в какой-то степени лишено очарования, и что я рискую подпортить имидж, который многим исследователям нравится поддерживать. Однако, возможно, это лучший и единственный способ оградить себя от гораздо более серьезных разочарований, ожидающих исследователя, который спускается с небес на землю после многих лет самообмана, когда он больше энергии тратил на то, чтобы соответствовать прославленному имиджу исследования и своему представлению об исследователе, чем на то, чтобы просто делать свое дело. Исследовательская презентация во всех отношениях противоположна демонстрации, шоу, когда вы стремитесь представить себя в выгодном свете и произвести впечатление на других. Это — дискурс, в процессе которого вы раскрываете себя, вы рискуете. (Для того чтобы наверняка ослабить ваши защитные механизмы и нейтрализовать вашу стратегию презентации, которые вам, естественно, хотелось бы использовать, я, разумеется, дам вам слово неожиданно и попрошу вас высказаться без предупреждения и подготовки.) Чем больше вы будете раскрываться, тем больше у вас шансов получить от обсуждения пользу и тем более конструктивными и доброжелательными, я уверен, будут критика и советы, которые вы получите.

Читайте также: