Авдотья голицына и пушкин кратко

Обновлено: 05.07.2024

Ax, как мила моя княжна!
Мне нрав ее всего дороже:
Она чувствительна, скромна,
Любви супружеской верна,
Немножко ветрена. так что же?
Еще милее тем она.
Всечасно прелестию новой
Умеет нас она пленить;
Скажите: можно ли сравнить
Ее с Дельфирою суровой?
Одной – судьба послала дар
Обворожать сердца и взоры;
Ее улыбка, разговоры
Во мне любви рождают жар.
А та – под юбкою гусар,
Лишь дайте ей усы да шпоры.
Блажен, кого под вечерок
В уединенный уголок
Моя Людмила поджидает
И другом сердца назовет;
Но, верьте мне, блажен и тот,
Кто от Дельфиры убегает
И даже с нею незнаком. (IV, 60)

…взор невольный обратила
К высоким, чистым зеркалам;
Невольно кудри золотые
С лилейных плеч приподняла;
Невольно волосы густые
Рукой небрежной заплела;
Свои вчерашние наряды
Нечаянно в углу нашла;
Вздохнув, оделась и с досады
Тихонько плакать начала;
Однако с верного стекла
Вздыхая не сводила взора,
И девице пришло на ум,
В волненьи своенравных дум,
Примерить шапку Черномора.
Всё тихо, никого здесь нет;
Никто на девушку не взглянет.
А девушке в семнадцать лет
Какая шапка не пристанет!
Рядиться никогда не лень!
Людмила шапкой завертела;
На брови, прямо, набекрень,
И задом наперед надела.
И что ж? о чудо старых дней!
Людмила в зеркале пропала;
Перевернула — перед ней
Людмила прежняя предстала… (IV, 40-41)

Ты ль, дева нежная, стояла надо мной
В одежде воина с неловкостью приятной.

Явись, волшебница! пускай увижу вновь
Под грозным кивером твои небесны очи,
И плащ, и пояс боевой,
И бранной обувью украшенные ноги. (II, 58)

Вянет, вянет лето красно;
Улетают ясны дни;
Стелется туман ненастный
Ночи в дремлющей тени;
Опустели злачны нивы,
Хладен ручеек игривый;
Лес кудрявый поседел;
Свод небесный побледнел.
Свет-Наташа! где ты ныне?
Что никто тебя не зрит?
Иль не хочешь час единый
С другом сердца разделить?
Ни над озером волнистым,
Ни под кровом лип душистым
Ранней — позднею порой
Не встречаюсь я с тобой.
Скоро, скоро холод зимный
Рощу, поле посетит;
Огонек в лачужке дымной
Скоро ярко заблестит;
Не увижу я прелестной
И, как чижик в клетке тесной,
Дома буду горевать
И Наташу вспоминать. (I, 58)

Постой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал
Мечту прекрасную свободы
И ею сладостно дышал.
Но вас я вижу, вам внимаю, -
И что же. Слабый человек.
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю. (II, 56)

Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает,
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец —
И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигуллы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит — в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.
Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной.
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары.
Падут бесславные удары.
Погиб увенчанный злодей. (II, 47)

Ты мне велишь, о друг мой нежный,
На лире легкой и небрежной
Старинны были напевать
И музе верной посвящать
Часы бесценного досуга…
Ты знаешь, милая подруга:
Поссорясь с ветреной молвой,
Твой друг, блаженством упоенный,
Забыл и труд уединенный,
И звуки лиры дорогой.
От гармонической забавы
Я, негой упоен, отвык…
Дышу тобой – и гордой славы
Невнятен мне призывный клик!
Меня покинул тайный гений
И вымыслов, и сладких дум;
Любовь и жажда наслаждений
Одни преследуют мой ум.
Но ты велишь, но ты любила
Рассказы прежние мои,
Преданья славы и любви;
Мой богатырь, моя Людмила,
Владимир, ведьма, Черномор
И Финна верные печали
Твое мечтанье занимали;
Ты, слушая мой легкий вздор,
С улыбкой иногда дремала;
Но иногда свой нежный взор
Нежнее на певца бросала…
Решусь: влюбленный говорун,
Бренчу про витязя младого. (IV, 75)

Причудницы большого света!
Всех прежде вас оставил он;
И правда то, что в наши лета
Довольно скучен высший тон;
Хоть, может быть, иная дама
Толкует Сея и Бентама,
Но вообще их разговор
Несносный, хоть невинный вздор;
К тому ж они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин. (VI, 22)

Опыт близких отношений с княгиней Голицыной отразится у Пушкина еще и в строфе XXII третьей главы, начатой в Одессе и дописывавшейся уже в Михайловском. Тоже в обидном, конечно, для княгини ракурсе:

Я знал красавиц недоступных,
Холодных, чистых как зима,
Неумолимых, неподкупных,
Непостижимых для ума;
Дивился я их спеси модной,
Их добродетели природной,
И признаюсь, от них бежал,
И, мнится, с ужасом читал
Над их бровями надпись ада:
Оставь надежду навсегда.
Внушать любовь для них беда,
Пугать людей для них отрада.
Быть может на брегах Невы
Подобных дам видали вы. (VI, 61)

Не дай мне Бог сойтись на бале
Иль при разъезде на крыльце
С семинаристом в желтой шале
Иль с академиком в чепце. (VI, 63-64)

ПОРТРЕТЫ И РИСУНКИ В КОЛЛАЖЕ:

Как мне понравились Ваши труды и глубина и мудрость изложения. И огромный труд, который виден в каждом слове и ответственность.
И как мне эта Авдотья не понравилась. Б-р-р-р.
Какая то дикая и совершенно бессмысленная жизнь. Почему в окружении мужчин?Дразнилка какая-то, а не женщина. Нет в ней тепла. Ни для кого. Однако, как их всех скука заедала. И как только от неё не спасались.
А если бы прижимало, а если бы нужно было на рассвете встать и подоить корову и выгнать в стадо почт за полкилорметра, и встретить всю в оводах и текущей из холки струйки крови от укусов. И мыть хозяйственным мылом и вытирать и лизолом смазывать. И знать, что семья и нужно кормить и родители старые и больные и нужно не дать им просто элементарно с голоду умереть в инфляцию и перестройку.
Не понять нам этих праздных паразитов и паразиток. А кто её содержал?
Гнида она разукрашенная. И жизнь её лишена всякого смысла. Я ей не завидую. Жалею.
Поумнела я после чтения - многое встало на свои места.
Новых трудов Вам и открытий.
Будьте здоровы.

Спасибо Вам, Валентина, за внимание к моим разысканиям. Голицына и сама по себе (без учета доходов мужа) была богата. Сумасбродствовала, понятно, с доходов от имений, доставшихся ей от родителей. То есть, кормили ее своими трудами те самые крестьяне, которым и корову выгнать, и на барщине спину гнуть. А мне ее от какого-то перекоса в ее мозгах даже жалко. Все, по-современному говоря, выпендривалась, чего-то искала, но не достигла не только признания в науке или общественной жизни, но и простого женского счастья - любви, детей,искреннего уважения окружающих.Как, например, другая умная и красивая женщина ее круга - ее же родственница, супруга историографа Екатерина Андреевна Карамзина.

Да. И мое впечатление точно такое же. От скуки. Салтычиха похороны мнимые устраивала и смотрела, кто горше из прислуги плачет. Точно барство дикое. Как и Лиля Бриг. "Любимая" женщина Маяковского. Смеюсь. Часто цитирую слова Толстого "Вековое заблуждение человечества в том, что счастье людей в том, чтобы ничего не делать. А ведь счастье человека в труде!"
И мудрость английской поговорки, что никто еще не умер от тяжелого физического труда, но, на всякий случай, зачем рисковать?
Интересно очень.
Будьте здоровы.

Людмила, а я с детских лет имею любопытство. А к кому обращается поэт строчками "Еще ты дремлешь, друг прелестный! Пора, красавица,проснись, открой сомкнуты негой взоры. Навстречу утренней Авроре звездою севера явись!" С кем он собирается предаться бегу неторопливого коня? Это ведь диалог с женщиной? Это Керн?
Благодарю заранее.

Задали вы мне, Валентина, загадку. Давайте рассуждать вместе. Известно, что по дороге из Арзрума Пушкин завернул в Старицкий уезд для, как сам пишет Алексею Вульфу, "сбора некоторых недоимок".Про имеющийся в виду "правильный" корень ИМ в "недоимках", думаю, догадываетесь сами.
13-15 октября Пушкин живет в Павловском, откуда за две версты навещает Берново.Там он надеется для сбора этих самых "недоимок" встретить их с Вульфом "толстож. ю Минерву", старшую дочь берновского Ивана Ивановича Вульфа красавицу Екатерину Ивановну Гладкову, но она уехала с мужем-уланом на его родину. Дома только младшая дочь Вульфа Анна Ивановна(Нетти).
На следующий день, 16 октября, Пушкин наезжает в Малинники, где застает одну (вероятно, при матери)сестру Вульфа Анну Николаевну "с флюсом и Муром", вместе с которой пишет Вульфу шуточное письмо, о том, что якобы "уже третий день", как он влюблен в Нетти.Стало быть, виделся он с Нетти в Бернове 14 октября.
От Анны Николаевны Пушкин узнает и пересказывает в письме Вульфу, что ее сестры - родная Евпраксия Николаевна и сводная Александра Ивановна Осипова - находятся в Старице, а поповна Синицына (вульфовская Кларисса, за которой они в январе этого же 1829 года оба усиленно ухаживали в Старице на рождественском балу)уехала в Тверь. Памятуя неприятности этого же января, когда мать девушек Вульф Прасковья Александровна Осипова-Вульф попыталась женить его на одной из них, Пушкин вряд ли задержался сейчас в их доме в Малинниках.(Об этой несостоявшейся женитьбе Пушкина читайте в моей книге "Пушкин - Тайная любовь". М., АСТ, 2017)В общем, вернулся Пушкин в тот же день обратно в Павловское.
Далее известно, что с 21 октября по 8 ноября в Павловском же Пушкин начинает писать "Роман в письмах", имеющий отношение к судьбе его самой первой и практически единственной настоящей любви Екатерины Павловны Бакуниной.Этот роман он не допишет, но осенью 1830 года в берновском карантине из части его материалов смастерит повестушку "Барышня-крестьянка". То есть, никакие связанные с его "влюбленностью" в Нетти мысли писать ему в Павловском "Роман в письмах" не мешали, потому что на самом деле никакой влюбленности и не было.
Отвлечениями посреди большой работы выглядят два написанные в Павловском же стихотворения - "Зима" и "Зимнее утро". В написанной 2 ноября "Зиме" интересен кусок:
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в кибитке иль возке
Нежданая семья: старушка, две девицы
(Две белокурые, две стройные сестрицы), —
Как оживляется глухая сторона!
Как жизнь, о боже мой, становится полна!
Сначала косвенно-внимательные взоры,
Потом слов несколько, потом и разговоры,
А там и дружный смех, и песни вечерком,
И вальсы резвые, и шопот за столом,
И взоры томные, и ветреные речи,
На узкой лестнице замедленные встречи;
И дева в сумерки выходит на крыльцо:
Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!
Но бури севера не вредны русской розе.
Как жарко поцалуй пылает на морозе!
Как дева русская свежа в пыли снегов!
"Старушка", можно понять, Прасковья Александровна Осипова-Вульф, а тогда "две девицы". Кажется, раз сестрицы, то, значит, ее родные дочери Анна и Евпраксия. Но ведь "две СТРОЙНЫЕ сестрицы"! Над кем Пушкин здесь прикалывается? У 29-летней Анны Николаевны - уже явная склонность к полноте, а Евпраксия - и с детства маленькая пышечка. Кроме того, Евпраксия с января этого года еще очень (просто смертельно) обижается на Пушкина, который во избежание женитьбы на ней вынужден был выдать ее матери ее тайну о том, что ее испортил ее родной брат Алексей Вульф. К тому же, раз в вышеупомянутом письме Пушкина к Вульфу упоминается намерение "побесить баронов", то, скорее всего, уже намечается брак Евпраксии с бароном Борисом Вревским. Евпраксия в Павловское ради Пушкина ехать вряд ли захочет.
Значит, вторая белокурая девушка рядом с тонко осмеянной Анной Николаевной - ее сводная сестра Алина (Александра Ивановна Осипова), которой Пушкин явно не без оснований еще в Михайловском посвятил стихотворение "Я вас люблю, хоть я бешусь. Я сам обманываться рад". Скорее всего, Алине, в поведении не столь зависимой от тетки, как ее родная дочка Анна, и как бы посвящено написанное Пушкиным на следующий день после "Зимы", 3 ноября, стихотворение "Зимнее утро".
Вряд ли с Алиной Пушкин в день ее посещения Павловского спал (и посещение это, было, скорее всего, вовсе не 2 ноября, а в какой-то другой день его здесь пребывания), ему хватило и прежних впечатлений. Судя по рукописи (рисунков в ней при этих стихах, к сожалению, нет),"Мороз и солнце. " Пушкин написал в один присест, на одном неполном листочке, практически без обычных для него густых правок.Созрело. На вскидку вот как-то так.

Удовлетворена вполне. Ясно и доходчиво. Я тоже люблю покопаться. Писала историческую повесть для детей Акулинка. Есть на сайте. И вот в день визита в Благовещенск Николая П я даже нашла ответ на вопрос, а какая была погода. Оказывается, уже тогда работала метеостанция в нашем таком молодом городе. И записи в архивах сохранились. И узнала, что налетал кратковременный дождь. И это добавило подлинности.
Интересно восстанавливать прошлое. Спасибо за труды.
Будьте здоровы!

Вы в своих "копаниях" тоже большая молодчина. Здоровья вам и успехов.

Извиняюсь перед вами, Валентина, за неточность: Прасковья Александровна Осипова-Вульф Алине Осиповой не тетка, как я чисто механически, бездумно описалась, а мачеха (жена ее отца).Это не меняет дела, но все же.

Поняла. Не меняет. Мой отец был очень красивым человеком и часто говорил, что настоящий боец должен смотреть отважно в с торону неприятеля, а настоящий мужчина также отважно в сторону женщины. Пушкину в этом смысле отваги не занимать. :))) Спасибо за уточнение.

Замуж по воле императора

4 августа 1780 года в знатной семье Измайловых родилась девочка, которую назвали Евдокией. К сожалению, малышка рано осиротела и была отдана на воспитание в семью родного дяди - Михаила Михайловича Измайлова, брата ее покойного батюшки. Уважаемый сенатор, отвечавший за реставрацию памятников московской старины, очень любил племянницу и прилагал все усилия, чтобы она получила хорошее образование.

Счастливой семейной жизни князь так и не дождался. В 1800 году она уехала в Европу, откуда писала ему письма, в которых называла их союз вынужденным и отказывалась наотрез жить с ним под одной крышей.

Когда Евдокия расцвела и стала завидной невестой, на нее обратил внимание князь Сергей Михайлович Голицын. Фото: Public Domain

Петербургский салон

После смерти Павла I, которому она не могла простить приказ связать себя узами брака с нелюбимым мужчиной, Голицына решила вернуться в Петербург.

Ее дом на Миллионной улице стал меккой для ценителей культурной жизни. Салон Голицыной посещали Василий Жуковский, Николай Карамзин, Константин Батюшков, князь Петр Вяземский.

По воспоминаниям очевидцев, Голицына снисходительно относилась к восторженности Пушкина. Встретившись в 1818 году с дядей поэта, она приветливо и непринужденно отзывалась о нем.

Авдотья Ивановна Голицына — первая красавица Золотого века — прожила яркую жизнь. Её обожали, ею восхищались, а Пушкин был не на шутку влюблён.

Из знатного семейства

В 1780 году в знатной семье на свет появилась девочка, названная Авдотьей. Её отец был генералом, мать — княгиней рода Юсуповых. У Авдотьи была старшая сестра — Ирина (по иронии судьбы совсем непривлекательная, но милая и добрая).

Девочки рано потеряли родителей, поэтому их воспитанием занялся дядя — сенатор, тайный советник, генерал и богатейший человек того времени, Михаил Измайлов. Своих детей у него не было, поэтому всё внимание Измайлов уделял двум воспитанницам, сделав их своими наследницами.

Сёстры славились прекрасными манерами и образованием, а Авдотья ещё и красотой. После дебюта в свете у знатных девушек не было отбоя от женихов. Уже в 19 лет, по настоянию правящего императора Павла I, младшая сестра вышла замуж.

Несчастный брак, невозможный развод

Девушку выдали за князя Сергея Голицына, человека богатого и знатного, но чурающегося светского веселья. Он предпочитал серьёзные занятия (был почётным опекуном Воспитательного дома, директором больницы, управляющим в нескольких училищах) и славился своей добропорядочностью. Молодая жена, напротив, желала проводить время на балах. Супруги явно не сошлись характерами, сразу после свадьбы брак дал трещину.

Голицыны уехали в Дрезден, затем Сергей вернулся — его вызвали на службу. Жена предпочла остаться, объявив, что вышла замуж поневоле и не желает следовать за мужем. Она путешествовала по Европе, жила в Италии, Франции и везде очаровывала мужчин, соперничая с первыми красавицами иностранных дворов.

Появился и новый поклонник — Михаил Долгоруков — красавец, умный и любезный военный, обласканный императорской семьей. Голицына письмом попросила у мужа развод, но тот отказал, не желая пятнать репутацию. В пику мужу княгиня несколько лет открыто жила с любовником.

За Отечество!

Вскоре Долгоруков был вынужден покинуть княгиню, его отправили сражаться против французов, которые в то время активно наступали на Европу. Затем началась Русско-шведская война. Там, в сражении при Иденсальми, храбрый военачальник погиб.

Голицына была безутешна, однако к мужу не вернулась. Отечественная война 1812 года застала её за границей, но Авдотья, как могла, демонстрировала патриотизм и поддержку родины — занималась благотворительностью, печатала агитационные брошюры и даже подчёркнуто одевалась в традиционные русские наряды — сарафаны и кокошники.

Ночная княгиня

Наконец, в 1816, Авдотья приехала в Петербург и сразу же вновь окунулась в светскую жизнь столицы — она стала хозяйкой модного салона.

Острые языки тут же прозвали Голицыну Ночной княгиней и Княгиней полуночи. Дело в том, что приёмы в салоне устраивались поздно вечером. Авдотье нагадали, что она умрёт ночью, во сне, поэтому княгиня старалась спать днём, а в ночное время принимала гостей.

В гостеприимном доме бывали Пушкин, Карамзин, Баратынский, Жуковский — весь литературный цвет Петербурга. Многие влюблялись в красавицу-хозяйку, посвящали ей поэзию и прозу. Особенно усердствовали генерал Орлов и тогда ещё молодой Пушкин — почти каждый вечер они проводили в доме Голицыной. Но княгиня никому не отвечала взаимностью, она не могла забыть Михаила.

Месть мужу

Муж Голицыной полгода проводил в своих подмосковных имениях, полгода — в Москве и Петербурге. С женой не общался, занимался государственными делами, помогал родственникам. Правда увлёкся фрейлиной Россет и даже хотел жениться на юной хорошенькой девушке.

Загвоздка была лишь в одном — жених до сих пор состоял в браке. Наконец, пришла его очередь просить развод, однако на этот раз отказала Авдотья, припомнив прошлое.

Последние годы

К закату жизни Авдотья Ивановна стала взбалмошной и сумасбродной. Растеряв былую красоту, она пыталась демонстрировать учёность — вела переписку с академиками, издавала труды по математике. Сочинения были встречены очень прохладно, её саму не воспринимали всерьёз.

Увлекалась философией, исправно посещала церковь, носила яркие кричащие наряды и, скорее всего, сожалела о безвозвратно ушедшей молодости.

Понравилась статья? Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал , чтобы не пропустить самое интересное!

Замуж по воле императора

Читайте также: