Цвейг с фридрих ницше конспект

Обновлено: 05.07.2024

Довольно румяное лицо равнодушно просматривает дление бескрасочного будня бытия. В глазах этого лица - полумгла предопрелеленности и покорное соответствие избранной системе координат. Вечный сытый сон убаюканного разума - выражение этого довольно румяного лица. Оно словно аквариум, где в мутной воде иногда еще промелькнет одна-другая рыба мысли. Лицо привыкло к распорядку: первое, второе, третье. Потом какао. Спрятавшись среди удобных густых теней великих инквизиторов, оно как бы приуготовляется к пакибытию. Легко, когда все доходчиво определено. Траектория выверена, словно режим дня в детском саду. Как расписание уроков в начальной школе. И вот лицо спит, имея на то полное право, все санкции и разрешения. Оно без трепета смотрит в зеркало - уверяю, я живу правильно, чувак. Едва ли что-то может испугать мутных аквариумных рыб, изменить заданную прошивку. Оно спит, без стремлений, эмоций, чувств, удовольствий, восторга, радости познания.. Спит с открытыми глазами без сновидений.

Ну что вы, опустим овации. Перейдем сразу к моему рассуждению о жизненных приоритетах, сне и бессоннице, возникшему после прочтения книги Стефана Цвейга "Борьба с безумием: Гёльдерлин, Клейст, Ницше" (1925). Счастливый рок подарил мне 6 томов Цвейга на книгокроссинге. Естественно, начал чтение с жизнеописаний девиантных поэтов. Да и что греха таить, сам Стефан - тоже тот ещё предвестник готик-рока, так легко поставивший точку в своем дольнем существовании. Одним словом, настоящее, любопытное, познавательное. экзистенциальное.

Автор рассказывает о 3 ключевых творцах, провозвестниках века XX; пожалуй, повлиявших на современное понимание искусства, творчества, религии едва ли не больше всех иных.

С Гёльдерлином я впервые столкнулся на 3 курсе университета, когда писал статью-впечатление о ВИА joy division в молодежную газету "АУдитория". Сравнил Йена Кертиса с Гельдерлином почти исключительно ради звучной метафоры, подчеркивавшей преемственность и глубину его текстов. Но сейчас, прочитав проникновенное жизнеописание Гёльдерлина Цвейгом, понял, насколько уместно было то сравнение. Да, странные люди, эти безумные поэты. Ничего земного им словно не нужно, горизонты их запросов выше низких и мелочных бренных страстей. Мир не такой, какой хочется: жестокий, несправедливый, абсурдный. Гёльдерлин до 30 лет практически жил на последние сбережения матери, зарабатывал репетиторством, почти не имел друзей и любимых подруг.. После 30ти - сошёл с ума, прожив ещё 43(!) года, красивым почерком изливая на бумагу медиумный бред. Написал немного, прожил, витая в облаках и шизоидном психозе, но.. повлиял на многих. Потому что постоянно в острой форме переживал диссонанс реальности и мечты, писал об этом, убегал от этого, впадал в горькую ипохондрию. Потому что ему был чужд образ размеренно живущего бюргера (даже пастора, чаянье его бедной матери), его натура была вне условностей и обывательских радостей.

Возвращаясь ко вступлению к этому очерку, спрошу, спал поэт Гёльдерлин или не спал?!

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Фридрих Ницше: краткое содержание, описание и аннотация

Знаменитый австрийский писатель Стефан Цвейг считается родоначальником жанра художественных биографий. Более десяти лет он работал над циклом, получившим название `Строители мира`, в который вошли жизнеописания великих людей, намного опередивших свое время. В настоящее издание включены два эссе из этого цикла: это блестяще написанные биографии самых оригинальных и смелых европейских мыслителей рубежа веков - Фридриха Ницше и Зигмунда Фрейда.

Стефан Цвейг: другие книги автора

Кто написал Фридрих Ницше? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Фридрих Ницше — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Я ценю философа в той мере,

в какой он способен служить образцом.

Трагедия без партнеров

Сорвать лучший плод бытия

значит: жить гибельно.

Трагедия Фридриха Ницше - монодрама: на сцене своей краткой жизни он сам является единственным действующим лицом. В каждом лавиной низвергающемся акте стоит одинокий борец под грозовым небом своей судьбы; никого нет рядом с ним, никого вокруг него, не видно женщины, которая смягчала бы своим присутствием напряженную атмосферу. Всякое движение исходит только от него: несколько фигур, вначале мелькающих в его тени, сопровождают его отважную борьбу немыми жестами изумления и страха и постпенно отступают как бы перед лицом опасности. Никто не решается вступить в круг этой судьбы; всю свою жизнь говорит, борется, страдает Ницше в одиночестве. Его речь не обращена ни к кому, и никто не отвечает на нее. И что еще ужаснее: она не достигает ничьего слуха.

Лишена партнеров, лишена реплик, лишена слушателей эта беспримерная в своем героизме трагедия Фридриха Ницше; нет в ней и места действия, нет пейзажа, декораций, костюмов: она разыгрывается как бы в безвоздушном пространстве мысли. Базель, Наумбург, Ницца, Сорренто, Сильс-Мариа, Генуя все эти географические имена не обозначают в действительности место его пребывания: это - только верстовые столбы вдоль измеренной огневыми крыльями дороги, холодные кулисы, безмолвный фон. В действительности, декорация остается в этой трагедии неизменной: замкнутость, одиночество, мрачное, бессловесное, безответное одиночество, непроницаемый стеклянный колпак, покрывающий, окружающий его мышление, одиночество без цветов, без красок и звуков, без зверей и людей, одиночество даже без божества, оцепенелое, опустошенное одиночество первобытного мира - мира довременного и пережившего все времена. И особенно ужасна, особенно невыносима и в то же время особенно причудлива и непостижима пустынность, безотрадность его мира тем, что этот глетчер, эта скала одиночества высится среди американизированной страны с семидесятимиллионным населением, в центре новой Германии, которая звенит и свистит железными дорогами и телеграфом, гремит шумом и гамом сборищ, в центре болезненно-любознательной культуры, которая ежегодно выбрасывает в мир сорок тысяч книг, в сотне университетов ищет новых проблем, в сотнях театров ежедневно смотрит трагедии - и в то же время ничего не чует, ничего не знает, ничего не подозревает об этой величайшей драме человеского духа, которая разыгрывается в самом ее центре, в ее самом глубоком ядре.

Ибо в самые великие мгновения для трагедии Фридриха Ницше ни зрителей, ни слушателей, ни свидетелей в немецком мире нет. Вначале, пока он говорит с профессорской кафедры и сияние Вагнера бросает на него отраженный свет, его речь еще возбуждает некоторое внимание. Но чем более он углубляется в самого себя, чем глубже он проникает в эпоху, тем слабее становится отзвук на его речь. Один за другим в смятеньи встают друзья и враги во время его героического монолога, испуганные возрастающим пылом его экстазов, и он остается на сцене своей судьбы в убийственном одиночестве. Беспокойство овладевает трагическим актером, замечающим, что он говорит в пустоту; он повышает голос, он кричит, жестикулирует с удвоенной энергией, - лишь бы возбудить отклик или хотя бы крик возмущения. Он присоединяет к своей речи музыку, манящую, пьянящую, дионисийскую музыку, - но никто уже не слушает его. Он превращает свою трагедию в арлекинаду, смеется язвительным, насильственным смехом, принуждает свои фразы кувыркаться и совершать акробатические salto mortale, - чтобы вымученной гримасой привлечь слушателей к ужасному смыслу представления, - но никто не аплодирует ему. И вот он придумывает танец, танец среди мечей; израненный, истерзанный, обливаясь кровью, он показывает миру свое новое, смертоносное искусство, никто не понимает значения этих рыдающих шуток, никто не подозревает смертельной страсти в этой наигранной легкости. Без слушателей, без отклика доигрывает он перед пустыми стульями самую потрясающую драму человеческого духа, какая была показана нашему веку упадка. Никто не обратил к нему равнодушного взора, когда в последний раз бурно вознесся словно на стальном острие великолепный вихрь его мысли - вознесся и упал на землю в последнем экстазе: "перед лицом бессмертия бездыханный".

Кем же был Ницше? Одиноким лузером или гением своего века?

Наверное для многих, трагическая судьба Фридриха Ницше привлекает больше чем его философия. С одной стороны, нам рисуют чуть ли не бога громовержца Зевса, чей взгляд пронизывает небеса и землю, уничтожает ценности и провозглашает смерть бога. С другой стороны - одинокая сутулая фигура, проживающего жизнь в полном одиночестве полной боли и отчаяния.

Вот как его описывает Цвейг:

"Порог переступает неуверенная, сутулая фигура с поникшими плечами, будто полуслепой житель пещеры на ощупь выбирается на свет. Темный, старательно почищенный костюм; заросли волнистого, темных волос; темные глаза, скрытые за толстыми, почти шарообразными стеклами очков. Тихо, даже робко, входит в двери; странное молчание окружает его. Все разоблачает в нем человека, привыкшего жить в тени, далекого от светской общительности, испытывающего почти неврастеничных страх перед каждым громко сказанным словом, перед всяким шумом ".

И вот он снова в маленькой, тесной, неуютной, бедно обставленной chambre garnie; стол завален бесчисленными листьями, заметками, рукописями и корректурами, но нет на нем ни цветов, ни украшений, почти нет даже книг, и лишь изредка встречаются письма. В углу тяжелый, неуклюжый сундук, вмещающий все его имущество - две смены белья и второй, поношенный костюм.

Пятнадцать лет продолжается это странствование с chambre garnie в chambre garnie - неизвестный, неопознанный, им одним только прожитый, ужасный путь в стороне от больших городов, через плохо меблированные комнаты, дешевые пансионы, грязные вагоны железной дороги и постоянные болезни, в то время как на поверхности эпохи до хрипоты горланит пестрая ярмарка наук и искусств.

Кант против Ницше.

С одной стороны Цвейг показывает нам Ницше слабым одиноким отшельником. С другой стороны демонстрирует Ницше как великого человека, с величием духа и смелостью противостоять болезни. Также Цвейг описывает Ницше как истинное воплощение Диониса, который всегда находится в бешеном экстазе ощущений.

А где-то недалеко в Германии живет Иммануил Кант (это сравнение автора). Его путь к истине можно обозначить как постоянное восхождение к интеллектуальным вершинам. Но также автор сравнивает и к размеренной семейной жизни.

Этот принцип унаследовали все его духовные сыновья Шеллинг, Фихте, Гегель и Шопенгауэр. Их тяга к философии лишена даже намека на демонизм: это - воля к более высокому порядку, к системе, честная немецкая воля к дисциплине духа, к архитектонической упорядоченности бытия. Здесь нет того античного платоновского эротического запала, а по мнению Цвейга, только семейная жизнь и тяжелая работа.

В Ницше страсть к познанию - продукт совсем другого темперамента, противоположного полюса чувств. Его отношение к истине наполнено демонизмом, трепетная, напоена горячим дыханием, гонимая нервами, любознательный жажда, ничем не удовлетворяется, никогда не иссякает, нигде не останавливается, ни на каком результате, и, получив ответ, нетерпеливо и неудержимо стремится вперед, снова и снова спрашивая.

В конце концов не видит ничего, кроме своей страсти. Поэтому, пора наконец раз и навсегда оставить школьные вопрос: чего хотел Ницше? что думал Ницше? к какой системе, к которому мировоззрения он стремился? Ницше ничего не хотел: в нем наслаждается собой непреодолимая страсть к правде. Он не знает никаких "для чего?": Ницше не думает ни о том, чтобы исправлять или поучать человечество, ни о том, чтобы успокоить его и себя; его экстатическое опьянения мышлением - самоцель, катарсис, вполне своеобразное, индивидуальное и стихийное наслаждение, как любая демоническая страсть.

Трагедия Фридриха Ницше - монодрама: на сцене своей короткой жизни он сам является единственным действующим лицом. В каждом лавиной ниспадающем акте стоит одинокий борец под грозовым небом своей судьбы; никого нет рядом с ним, никого вокруг него, не видно женщины, смягчала бы своим присутствием напряженную атмосфер

Потому что в эти величайшие мгновения для трагедии Ницше нет ни зрителей, ни слушателей, ни свидетелей в немецком мире.

"Распростертым на улице Турина находят чужие люди самого чужого человека эпохи. Чужие руки переносят его в чужую комнату на Via Carlo Alberto. Нет свидетелей его духовной смерти, как не было свидетелей его духовной жизни. Тьмой окружена его гибель и священной одиночеством. Никем не сопровождаемый, никем не узнанный, погружается светлый гений духа в свою ночь".

Как к человеку, я чувствую к Ницше симпатию и сопереживание. Таки очень сложный путь он прошел, который нам и не снился в страшных кошмарах. Но это его путь и сделанный ним выбор. Свои болезни он лечил сам, потому, что не доверял врачам. Возможно врачи смогли бы ему помочь, и с ним не случилось бы безумия. Его одиночество тоже его выбор. Стоит ли сопереживать человеку, сделавший свой, может и не удачный, выбор?

Его же философия вызывает у меня отторжение. Синтез гениальности и безумия, ужасающие мысли в голове полной болей и бессонницы. Возможно Ницше как футуролог, визионер, действительно хорош, но его философские идеи как минимум сомнительны.

Стефан Цвейг

Фридрих Ницше

Стефан Цвейг (1881 - 1942) - австрийский писатель, мастер жанра художественных биографий.
Беллетризованные биографии Цвейга подкупают изобретательностью критического мышления, умением воссоздать исторический колорит, проникновением в психологию творческой личности.
В настоящее издание включена блестяще написанная биография Фридриха Ницше.

СОДЕРЖАНИЕ

Трагедия без партнеров 3
Двойственный облик 7
Апология болезни 11
Дон Жуан познавания 19
Страсть к правдивости 25
Преображение в самого себя 32
Открытие Юга 39
Бегство в музыку 46
Седьмое одиночество 50
Танец над бездной 54
Воспитатель свободы 60

"И этот смертельный кризис - смертельно продумал и пережил он его в предчувствии; в этом его величие, его героизм. И неимоверное напряжение, которое так терзало и в конце концов надорвало его дух, - оно связало его с горной стихией: это был лихорадочный жар нашего мира, продолжавшийся, пока не вскрылся гнойный нарыв. Перед великими революциями и катастрофами всегда летают буревестники духа, и смутная вера народа, которая перед войнами и кризисами всегда видит кровавые кометы: в высшей стихии, - эта суеверная вера оправдывается в духе. Ницше был маяком в воздушной стихии, предгрозовой молнией, великим шумом на горных высях, предвещающим бурю в долинах, - никто с такой метеорологической точностью не предчувствовал силу грядущего катаклизма нашей культуры."

Читайте также: