Зеньковский василий васильевич философия кратко

Обновлено: 04.07.2024

ЗЕНЬКОВСКИЙ

Описание
Алфавитный указатель
Арабская философия
Индийская философия
Китайская философия
Русская философия
Этика
Авторы
Приложения

1. Русские мыслители и Европа. Париж, 1926;

2. Дар свободы. Париж, 1928;

3. О чуде. Париж, 1928;

4. Н.И.Пирогов как мыслитель. Petseris, 1939;

5. Наша эпоха. Париж, 1955;

6. О мнимом материализме русской философии. Мюнхен, 1956;

8. Н.В.Гоголь. Париж, 1961;

9. Основы христианской философии. Франкфурт-на-Майне, т. 1–2, 1961–64;

11. Das Bild des Menschen in der östlichen Kirche. Stuttg., 1953;

12. Grundlagen der orthodoxen Antropologie. Stuttg., 1953.

3. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991;

4. Зернов Н. Русское религиозное возрождение 20 в. Париж, 1991 (библ.).

О книге

Предисловие

Выпуская в свет настоящую книгу, над которой я работал несколько лет, считаю нужным предпослать ей небольшое предисловие.

Написать историю русской философии было моей давней мечтой. С 1910 г. я собирал материалы для этой работы, не оставлял её и тогда, когда очутился за границей. Особое значение приобрели для меня в этом отношении лекции по истории русской философии, которые я несколько раз читал для старшего курса Богословского Института. Именно на этих лекциях я имел возможность много раз проверять мою основную концепцию, сложившуюся в итоге моих занятий. Подготовляя к печати настоящую книгу, я вновь внимательно изучил все источники – насколько они доступны были мне, – и в итоге этих кропотливых занятий моя основная точка зрения на развитие русской философской мысли ещё более окрепла во мне.

Мне могут сделать упрек в том, что я не только излагаю и анализирую построения русских философов, но и связываю эти построения с общими условиями русской жизни. Но иначе историк – и особенно историк философской мысли – поступать не может. Поскольку в русской философии, несмотря на её несомненную связь и даже зависимость от западно-европейской мысли, развились самостоятельные построения, они связаны не только с логикой идей, но и с запросами и условиями русской жизни. Насколько мне удалось вскрыть внутреннее единство и диалектическую связность в развитии русской философии, я старался представить это в своей книге с максимальной объективностью.

Считаю своим долгом выразить мою сердечную благодарность всем лицам, которые снабжали меня книгами, – особенно я обязан в этом отношении Л.А. Зандеру, В.Л. Яченовскому, А.П. Струве, о. В. Тимофееву и В.Л. Иванову.

Издательству YMCA-PRESS, предпринявшему издание моей книги, приношу особо мою глубокую благодарность.

Париж, 21/VI 1948.

ВВЕДЕНИЕ

1. Настоящая книга ставит себе задачею познакомить читателей с историей русской философии – во всей полноте относящегося сюда материала, в его внутренней диалектической связности и исторической последовательности. В нашей литературе есть немало трудов, посвященных отдельным русским мыслителям или даже целым течениям русской мысли, – но истории русской философии во всем её объеме ещё нет на русском языке. Настоящая книга должна заполнить этот пробел и вместе с тем дать надежное руководство при изучении русской мысли.

2. Самостоятельное творчество в области философии – вернее – первые начатки его – мы находим в России лишь во второй половине XVIII века, в XIX же веке начинается эпоха интенсивного, все более разгорающегося, философского движения, которое определило пути философии в России. Было бы, однако, большой ошибкой думать, что до второй половины XVIII в. философские запросы были чужды русскому уму – в действительности они проявлялись достаточно часто, но, за небольшими и редкими исключениями, они находили обычно свое разрешение в религиозном миросозерцании. В этом отношении русская духовная культура до второй половины XVIII в. очень близка по своему стилю к западному средневековью с его основной религиозной установкой. Общим ведь фактом в истории философии (так было в Индии, в Греции, в средние века в Европе), является рождение философии, как самостоятельной и свободной формы духовного творчества из недр религиозного мировоззрения. Религиозное сознание, если оно оплодотворяет все силы духа, неизбежно и неизменно порождает философское творчество, – и вовсе не нужно при этом думать, что философская мысль всегда и всюду рождается из сомнения. Гораздо больше философская мысль движется изначальными интуициями, которые, хотя и уходят своими корнями в религиозное миросозерцание, но несут в себе свои собственные мотивы и вдохновения. Существенно здесь, однако, то, что философская мысль растет лишь в условиях свободы исследования, – и свобода внутренняя здесь не менее важна, чем свобода внешняя.

В Западной Европе к этим двум источникам философского творчества присоединилось ещё огромное философское наследство, полученное ею от античного мира. Запад естественно сознавал себя наследником античной философии, связанным с ней живыми нитями – особенно благодаря тому, что латинский язык был языком церкви. Это давало в распоряжение раннего средневековья готовую философскую терминологию (хотя, с другой стороны, эта терминология часто служила источником философских блужданий).

Совсем иное находим мы в путях России: когда в ней стала просыпаться философская мысль, она нашла тогда рядом с собой напряженную и активную философскую жизнь на Западе. Не одно богатое прошлое в этой жизни, но и живая философская современность вставала перед русскими умами в таком богатстве и силе, что это не только пробуждало философские интересы, но и стесняло их, давило на них. Нужны были огромные усилия для того, чтобы совместить в себе необходимое ученичество и свободное собственное творчество.

В силу этого в истории русской философии сочетание указанных трех элементов философского творчества оказалось иным, чем это было на Западе. С одной стороны, русская мысль всегда (и навсегда) осталась связанной со своей религиозной стихией, со своей религиозной почвой; здесь был и остается главный корень своеобразия, но и разных осложнений в развитии русской философской мысли. С другой стороны, вдохновение свободы всегда было дорого русскому уму; почти всегда не Церковь, а государство было в России проводником стеснительной цензуры, – а если в Церкви возникали свои стеснительные тенденции, которые благодаря давлению государства получали большую силу, то всё же дух свободы никогда не угасал в недрах церковного сознания.

В настоящей книге автору много раз приходится опираться на свои оценочные суждения, поскольку они нужны были для самого исследования. Автор надеется, что читатель, если он без предубеждения будет читать настоящую книгу, признает у автора отсутствие пристрастий и действительное желание воскресить развитие русской философии в её подлинном, хотя бы и не всегда ясно и убедительно выраженном содержании.

8. Ничто так определенно не подтверждает самостоятельность и оригинальность русской философии, как наличность её развития. Всякое развитие может быть только органическим, т.е. в нем можно проследить диалектическую связность, а не только одну историческую последовательность.

Мы должны сделать ещё одно замечание. Во всех сферах культуры, а в том числе и в сфере философской мысли XVIII век в России не является совершенно оторванным от предыдущих эпох. Конечно, реформы Петра Великого создали несомненную грань между XVII и ХVIII веком, но историческое исследование давно уже выяснило тот факт, что и до ХVIII века Россия развивалась очень интенсивно. Собственно, уже начиная с середины XV века, в России начинают развиваться различные творческие движения, начинается сближение с Западом, сношения с которым были перед тем прерваны двухвековым татарским игом. В области философской мысли происходит тоже некое движение – сначала в рамках религиозного мировоззрения, а постепенно и независимо от него.

Таким образом внешнее деление материала, который мы вмещаем в настоящую книгу, таково:

1. ПРОЛОГ к русской философии:

а) до Петра Великого,

2. Первый период – до возникновения систем (ХIХ век – до 70-х годов).

3. Второй период – возникновение систем (конец XIX века – первые два десятилетия ХХ века).

4. Третий период – ХХ век (после 1917 года).

9. Нам остается сделать краткий обзор основных работ по истории русской философии. 3

2. Общие очерки по истории русской философии написали:

Э. Радлов. – Очерк истории русской философии. Изд. 2. 1920. Стр. 98.

Небольшая книга Радлова является лучшим из всех кратких очерков по истории русской философии. Книга очень богата библиографическими указаниями: краткие, но почти всегда удачные изложения построений отдельных философов дают ясное представление о философии в России.

Статья Введенского очень ценна, как попытка наметить периоды в развитии русской философии, но чрезвычайная краткость лишила статью фактического обоснования.

Очерк Ершова тоже охватывает историю русской философии в целом. Оценки автора достаточно объективны.

3. К общим очеркам по истории русской философии надо отнести (в совокупности) статьи двух французских авторов:

Lannes. Coup d'oeil sur l'histoire de la philosophie en Russie – (Revue de Philos. 1891, 1892).

Seliber. La philosophie russe contemporaine. (Rev. Philos. 1912).

Две статьи Lannes слегка касаются конца XVIII века и дают затем содержательный очерк русской философии до 40-х годов (кончая Бакуниным). Изложение Lannes очень точное и хорошо ориентирующее. Две статьи Seliber'a гораздо более кратки – он начинает Вл. Соловьевым и кончает Бердяевым. Характеристики у Seliber'a достаточно удачны, но беглы. Если взять обоих авторов, то, несмотря на пропуск многих авторов, они дают всё же много материала по русской философии.

Очерк Колубовского, в соответствии со стилем руководства Ибервега, очень сжат и, в первую очередь, озабочен полнотой библиографии.

5. Th. Massaryk в своем двухтомном труде Zur russischen Geschichts und Religionsphilosophie (Iena, 1913), хотя и посвятил свою работу истории философии в России, всё же дает фактически очень много материала вообще по русской философии, включая начало ХХ века. Массарик много занимался русской историей и стремится к возможно более объективному изложению, – но это, к сожалению, не всегда ему удается. Книга Массарика всё же очень полезна.

Все до сих пор упомянутые издания охватывают с большей или меньшей полнотой историю русской философии в целом. Перейдем теперь к трудам, касающимся какого-либо отдельного периода или отдельных течений.

Книга Шпета, к сожалению, вышедшая лишь в ч. I, является самым ценным и основательным исследованием по истории русской философии. Ч. I обнимает период от начатков философии до начала 40-х годов. Автор – превосходный знаток этого периода; его работа вся основана на первоисточниках, дает почти всегда точное и ясное изложение. К сожалению, книгу очень портит докторальный тон автора, с высоты своей позиции (Шпет – последователь Husserl'я (Гуссерль Эдмунд (1859–1938), немецкий философ, основатель феноменологии)) делающего иронические нотации различным авторам. Это лишает автора исторической вдумчивости, – но при всей неуместности насмешливых, а иногда и презрительных замечаний автора, книга Шпета является всё же очень ценным трудом по истории русской философии. Шпет выпустил также два специальных этюда по русской философии – о Юркевиче и о Герцене.

16. Al. Коуre. La Philosophie et le Probleme national en Russie au debut du XIX-e siede. (Paris, 1929).

Работа Койре дает очень тщательное и вдумчивое исследование русской философии от начала ХIХ века до конца 40-х годов. Главная ценность работы – в подробном изложении и внимательном отношении и анализе излагаемых им произведений.

19. О. Lourie. La Philosophie russe contemporaine. (Paris, 1892). Малоценный труд, посвященный нескольким русским философам (В. Соловьев, Л. Толстой и др.) конца ХIХ века.

Упомянем, наконец, о некоторых трудах по истории русской науки, имеющих отношение к истории русской философии.

На этом мы кончаем наш обзор общей библиографии по истории русской философии. 6

Особенно резко эту точку зрения проводит Б. Яковенко, написавший большую книгу по истории русской философии.

Мы даем в настоящей главе общую библиографию по русской философии. Специальная библиография (по отдельным мыслителям) будет дана в каждой главе отдельно.

Книги Иванова-Разумника мне не удалось найти в Париже при напечатании этой работы; оценка дана на основании заметок моих о книгах Иванова-Разумника, составленных раньше.

Книга Коркунова, как и все почти далее поминаемые, осталась мне недоступной.

Наш обзор не претендует на полноту, – быть может, в Сов. России появились какие-либо новые исследования по истории русской философии. Новое, что было доступно нам, нами помянуто.

Источник: История русской философии / Василий Зеньковский. - М. : Академический Проект, Раритет, 2001. - 880 с. ISBN 5-8291-0127-0.

В 1919 г. З. эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев и с помощью архиеп. Белградского и митр. Сербского Димитрия (с 1920 Патриарх) получил должность профессора на богословском и философском фак-тах Белградского ун-та, читал курсы общей психологии, логики и теории познания, истории древней и новой философии. В кон. 1922 г. подал заявление и Curriculum vitae для приема на должность профессора кафедры философии открывшегося при содействии чеш. правительства Русского педагогического ин-та им. Я. А. Коменского и переехал в Прагу (Curriculum vitae [1922]. 1998).

В 1939 г., за день до объявления войны, З. без к.-л. объяснений был арестован франц. властями, 40 дней находился в одиночной камере, провел в заключении 14 месяцев, по прошествии к-рых был доставлен в Париж в качестве свидетеля по неизвестному ему делу и отпущен на свободу.

З. похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

Философия культуры и философия истории

Апологетика

В 1-й части труда, к-рая по содержанию была близка к проблематике естественнонаучной апологетики, вера и знание рассматривались З. в качестве 2 главных способов понимания мира, в определенном смысле параллельных и вместе с тем взаимодополняющих друг друга. З. обосновывал достоверность этого тезиса указанием на то, что в противном случае необходимо было бы разграничить предметы ведения веры и разума, т. е. рассматривать веру как только способность постижения абсолютного бытия (Бога), а разум понимать как средство познания мира. Считая такого рода постановку вопроса неправильной, З. приводил разнообразные аргументы.

Обсуждая тему зла и рассматривая эту проблематику как специфически человеческую, З. подвергал анализу различные концепции происхождения зла (из неведения, из тяжких социальных условий жизни и др.) и считал их недостаточными для понимания первопричины зла. Излагая основные принципы христ. понимания зла, связанные с учением о падении ангелов и первородным грехом прародителей человечества, З. объяснял допущение Богом зла в мире неумением человека распорядиться дарованной ему свободой, а также особыми историческими путями человечества.

Обсуждая тему христ. свободы и авторитета Церкви, З. опирался на учение ап. Павла о призванности христиан к свободе и понимании свободы как дара Христова; вместе с тем он выступал против утверждений А. С. Хомякова, к-рый, как ему представлялось, считал неприменимым понятие авторитета к Церкви. По мнению З., оппозиция свободы и авторитета находит разрешение в истине, во Христе.

Историко-философские исследования

З., за исключением неск. статей по толкованию платонизма и рецензий в журналах, в своем большинстве были связаны с русской философией и лит-рой. З.- автор ряда книг по истории русской и советской философии, развернутых рецензий на книги Бердяева, Вышеславцева, статей о П. Я. Чаадаеве, Вл. Соловьёве, А. С. Пушкине, И. С. Тургеневе, Достоевском, Толстом и др., литературно-философского исследования о Гоголе.

Историко-философскому исследованию З. присущи редкостное умение в изображении исторической эпохи во всей многосложности и противоречивости ее духовных исканий и жизненных проблем; глубокое понимание внутренней связи и зависимости между религ. верованиями, философией и культурой; стремление точнейшим образом разграничить основные течения и направления в рус. философии, выявить многообразные оттенки мысли философа и описать его первичную философскую интуицию. З. удалось воплотить 2 декларированные им требования - представить рус. философию в максимально объективном изложении, несмотря на неустранимый в такого рода исследованиях субъективизм, и показать присущую ей диалектическую связность и историческую последовательность.

Историю рус. философии З. подразделял на периоды: 1-й - до возникновения систем (XIX в.- до 70-х гг.); 2-й - возникновение систем (кон. XIX в.- первые 2 десятилетия XX в.); 3-й - XX век (после 1917 г.) (Там же. С. 25). Хотя З. осознавал несовершенство своей классификации и возникающие по этой причине несоответствия между хронологическим и типологическим принципами деления философских учений, тем не менее он считал ее удобной для общего изложения истории рус. философии.

Педагогика

Центральное понятие христ. антропологии - учение об образе Божием в человеке,- полагал З., является руководящей идеей правосл. педагогики. Образ Божий в человеке, подчеркивал З., выражает особое, главенствующее место человека в бытии, придает всякому человеческому бытию исключительную ценность, а для правосл. педагогики является источником веры в возможность падшего человека возвратиться на путь любви к Богу и делания добра.

Др. важной, а вместе с тем трудной для понимания ребенком была тема жизни, к-рая связана с мучительным и трудно объяснимым для маленького существа вопросом о смерти. Полагая ошибочными любые попытки оградить ребенка от обсуждения темы смерти, жизни вечной и спасения, З. считал необходимым постепенное введение детей в круг основных представлений христианства о Боге, человеке, мире и жизни вечной.

Зеньковский Василий Васильевич
__________

Василий Васильевич Зеньковский родился 16 июля 1881 г. в городе Проскуров Подольской губернии. Окончил гимназию в Киеве.

Четыре года учился на физико-математическом факультете, окончил историко-филологический факультет Киевского университета (1909), был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию.

В 1913—1914 находился в научной командировке в Германии и Италии.

В гимназические годы утратил веру в Бога под воздействием трудов Дмитрия Писарева, но, познакомившись с работами Владимира Соловьёва, снова стал верующим человеком. Уже в зрелые годы значительное влияние на его взгляды оказало знакомство с профессором, будущим протоиереем Сергеем Булгаковым, который, в частности, заинтересовал его творчеством Николая Гоголя как православного писателя.

В 1908 — один из учредителей и заместитель председателя, в 1911 — председатель Киевского религиозно-философского общества. В 1910—1911 читал курсы по философии и психологии на Высших женских курсах. Был директором киевского Института дошкольного воспитания и, с 1910, председателем киевского Общества по изучению религии и философии. С 1916 — экстраординарный профессор Киевского университета по кафедре психологии. В мае-октябре 1918 был министром исповеданий в правительстве гетмана Украинской державы Павла Скоропадского.

В 1920 году эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев, в 1920— 1923 — профессор философского и богословского факультетов Белградского университета, с 1921 был членом белградского кружка преподобного Серафима.

В 1923 на Общеэмигрантском педагогическом съезде был избран председателем Педагогического бюро по зарубежным русским школьным делам. В том же году участвовал в первом съезде Русского студенческого христианского движения (РСХД) в Пшерове, на котором был избран председателем РСХД. Являлся членом братства святой Софии.

В 1923—1926 годы — профессор экспериментальной и детской психологии в Высшем педагогическом институте в Праге, был директором этого института.

В 1926—1927 находился в США, где изучал проблемы религиозного образования. В 1927—1962 — профессор по кафедре философии, истории русской философии, психологии и апологетики Свято-Сергиевского богословского института в Париже, в 1944—1948 и 1949—1962 — декан этого института. Находился в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского). В 1933—1938 — староста Введенской церкви в Париже.

В 1939—1940, в начале Второй мировой войны, находился в заключении без суда, следствия и обвинения во французской тюрьме, а затем в лагере. Затем ему было разрешено вернуться в Париж; переживания в период заключения способствовали принятию им сана священника.

22 марта 1942 года рукоположён в сан иерея и назначен помощником настоятеля Введенской церкви в Париже.

С февраля по август 1943 года — заместитель настоятеля Покровской церкви в Париже.

С июля 1943 года по август 1962 года — вновь помощник настоятеля Введенской церкви в Париже.

В 1953—1958 года — председатель Западноевропейского экзархата русских приходов, в связи с чем 7 января 1955 года возведён в сан протопресвитера.

Скончался 5 августа 1962 года в Париже. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Василий Васильевич Зеньковский (4 июля (17 июля) 1881, Проскуров (ныне Хмельницкий), Подольская губерния — 5 августа 1962, Париж) — протопресвитер в юрисдикции Константинопольского патриархата. Философ, богослов, педагог.

Содержание

Биография

Родился 4 июля (17 июля по новому стилю) 1881 года в Проскурове Подольской губернии Российской империи.

Внук кавалерийского офицера, после выхода в отставку ставшего священником. Сын педагога, директора гимназии, церковного старосты.

Образование

Учёный и министр

Жизнь в Югославии, Чехословакии и США

В 1920 эмигрировал в Королевство сербов, хорватов и словенцев, в 1920—1923 — профессор философского и богословского факультетов Белградского университета, с 1921 был членом белградского кружка преподобного Серафима. В 1923—1926 — профессор экспериментальной и детской психологии в Высшем педагогическом институте в Праге, был директором этого института. В 1923 на Общеэмигрантском педагогическом съезде был избран председателем Педагогического бюро по зарубежным русским школьным делам. В том же году участвовал в первом съезде Русского социального христианского движения (РСХД) в Пшерове, на котором был избран председателем РСХД. Являлся членом братства святой Софии. В 1926—1927 находился в США, где изучал проблемы религиозного образования.

Жизнь во Франции

В 1927—1962 — профессор по кафедре философии, истории русской философии, психологии и апологетики Свято-Сергиевского богословского института в Париже, в 1944—1948 и 1949—1962 — декан этого института. Находился в юрисдикции митрополита Евлогия (Георгиевского). В 1933—1938 — староста Введенской церкви в Париже. Основал Религиозно-педагогический кабинет в Париже. В 1939—1940, в начале Второй мировой войны, находился в заключении без суда, следствия и обвинения во французской тюрьме, а затем в лагере. Затем ему было разрешено вернуться в Париж; переживания в период заключения способствовали принятию им сана священника.

С 22 марта 1942 — иерей. В марте 1942 — феврале 1943 и в июле 1943 — августе 1962 — помощник настоятеля Введенской церкви в Париже, в феврале-августе 1943 — заместитель настоятеля Покровской церкви в Париже.

Основатель Высших женских богословских курсов при Свято-Сергиевском богословском институте. В 1949—1952 — благочинный приходов Парижского округа.

С 7 января 1955 — протопресвитер.

С 1936 — член епархиального совета, в 1953—1958 — его председатель.

Философская деятельность

приобщаясь к философской культуре Запада, русские люди как бы сокращали для себя путь собственного восхождения на высоты философской мысли и быстро входили в сложную философскую проблематику своего времени. В этом отношении достойно удивления то, с какой быстротой оказывались на высоте современности, например, русские учёные (Ломоносов в середине XVIII в., Лобачевский в первой трети XIX в. и многие другие).

В то же время, по мнению Зеньковского,

Философское учение Зеньковского включало метафизику, гносеологию и антропологию, причём он всегда стремился следовать христианской (церковной) традиции понимания мира и человека. Считал, что христианская философия должна иметь особую тему, отличающую её от догматики:

Догматика есть философия веры, а христианская философия есть философия, вытекающая из веры. Познание мира и человека, систематическая сводка основных принципов бытия не даны в нашей вере, они должны быть построяемы в свободном творческом нашем труде, но в свете Христовом.

Читайте также:

Зеньковский василий васильевич философия кратко