Трагедия философии булгаков краткое содержание
Обновлено: 04.07.2024
Не берусь судить о всех причинах, упомянутых Булгаковым, но попытаюсь прояснить одну из них, связанную с различием основ их мировоззрений, причину, по которой они сторонились друг друга, когда их творческие силы были в расцвете, а тяга к сближению запоздала, когда жизнь подошла к концу.
Но за сходством лиц стоит их глубокое различие. Это разные обличья трагедии, разные до того, что каждое как бы видит в другом не свое подобие, а скорее маску, пародию на трагическое мировосприятие.
Трагедия Булгакова – это трагедия философии (так называется одна из его важнейших работ). Трагедия Шестова – философия трагедии (в подзаголовке его книги о Достоевском и Ницше это словосочетание обозначает мыслительную установку, сосредоточенную на трагизме человеческого существования). Трагедия – ключевое слово, в нем – пересечение мысли обоих философов[535].
Разум, которому посылает свои инвективы Шестов, равнодушен к человеку, а потому и человеку нельзя доверять ему. Это Разум, отнимающий свободу, даже свободу отчаяния и протеста. Это холодная и страшная сила, разъединяющая человека с Богом, подменяющая Бога и подминающая веру. Это древний Логос, не проникнутый христианским мирочувствием, но наполняющий собой универсум и не отступающий даже при встрече с Богом, а напротив, пытающийся навязать Ему свои законы и установления.
Вслед за критикой разума у Шестова идет и критика европейского богословия, которое, считал он, образовалось в результате того, что веру стали поверять разумом, что и привело к ее замене разумом и фактическому падению. Поэтому идея Булгакова о соединении богословия и философии должна была казаться ему нестерпимо ложной, ибо она, по его мнению, могла вести только к отступлению от веры, к ее растворению в философии, а не возвышению последней до познания Бога.
Булгаков пытается сломать этот барьер. Разум и нравственность не сосуществуют, они составляют одно целое. Поэтому трагедия, обнаруживаемая прежде всего в нравственной сфере, захватывает разум, ставит его перед антиномиями и не позволяет отвернуться или утилизировать их для логической реконструкции универсума.
В текстах Булгакова эти смыслы четко не разведены, и это затрудняет их понимание. Посмотрим, к каким последствиям приводит их разделение.
И несмотря на то, что каждому отдельному человеку приходится сталкиваться со своей уникальной судьбой, в любом таком столкновении обнаруживает себя судьба всечеловеческая.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
4. Время кризиса или национальной трагедии
4. Время кризиса или национальной трагедии Данный контекст особенно явственно просматривается в книгах Даниила и Откровение. Даниил получал свои вести, находясь в плену, когда Иерусалим и его храм лежали в руинах, а большая часть жителей Иудеи была отведена в Вавилон.
5.Религиозная философия: философия мистицизма (суфизм)
5.Религиозная философия: философия мистицизма (суфизм) Возникновение суфизма – мистико-аскетического направления в исламе, его социальная база. Представители философского суфизма, его историческая роль. Мистическая философия как реакция на засилие софистики и
1. Причины трагедии еврейского народа
1. Причины трагедии еврейского народа Великая трагедия, которая разыгралась в Иудее, Иерусалиме, как и по всем городам Римской империи с еврейским народом через короткое время после смерти и воскресения Иисуса Христа и уничтожения первоапостольской иерусалимской
4. Развитие вселенской трагедии
4. Развитие вселенской трагедии Убедившись в воскресении Иисуса Христа, дьявол, наконец, понимает, что Иисус Христос, пришедший на Землю не без помощи Иеговы, не исчез телесно и духовно, как исчезали убитые его служителями ветхозаветные пророки, а явился на Землю и
9. Изгнание 10 колен и причины трагедии
9. Изгнание 10 колен и причины трагедии Продолжим наши исследования ветхозаветной истории еврейского народа. До этого мы вели разговор о долгом выборе духа дьявола царя для двенадцати колен израильского народа. Дьявол не желал назначать царя даже из своих духовных сынов,
Письмо 151 русскому К. Т., о русской трагедии
Письмо 151 русскому К. Т., о русской трагедии Как русский, Вы лучше меня должны знать причины страшной трагедии, которая произошла с русским народом. Но, насколько известно мне, беда в России произошла не по грехам русского народа, а по грехам части русской “интеллигенции”,
Антракт и второе действие мировой трагедии
Антракт и второе действие мировой трагедии 1. Опять подведем итог и поразмыслим. Есть мировые силы, которые нас, русских, ненавидят, и хотят погубить. Почему так? — уже было объяснено. Мы живем во время, когда США начали активно утверждать себя как единственная мировая
Неизбывная актуальность предостережений С. Н. Булгакова В. Н. Порус
Неизбывная актуальность предостережений С. Н. Булгакова В. Н. Порус Шестьдесят лет, отделяющих от кончины С. Н. Булгакова, – повод, собравший богословов, ученых и философов на международную конференцию «Русское богословие в европейском контексте: Булгаков и западная
С. Н. Булгаков и религиозная трагедия русской культуры А. Б. Шулындина
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Трагедия философии: краткое содержание, описание и аннотация
Сергей Булгаков: другие книги автора
Кто написал Трагедия философии? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Трагедия философии — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Работа, предлагаемая вниманию читателя, написана около пяти лет тому назад (1920-21 г.) на юге России. Хотя по содержанию она является для меня некоторым подведением итогов в области философии, но в выполнении на ней лежит печать внешних условий (о которых можно было бы многое рассказать, если бы это было здесь уместно), и особенно отразилась недостаточность литературы. Тем не менее оставляю ее в первоначальном виде, с внешней лишь корректурой. Внутренняя тема ее - общая и с более ранними моими работами (в частности, "Свет Невечерний") - о природе отношений между философией и религией, или о религиозно-интуитивных основах всякого философствования. Эта связь, которая для меня и ранее неизменно намечалась в общих очертаниях, здесь раскрывается более конкретно, и история новейшей философии предстает в своем подлинном религиозном естестве, как христианская ересеология, а постольку и как трагедия мысли, не находящей для себя исхода. Различаясь по материалу и форме, как относящаяся к другой исторической эпохе, настоящая работа в сущности посвящена тому же самому предмету и примыкает к тому же ряду, что и св. Иринея, еп. Лионского "Против ересей", св. Афанасия Александрийского "Против язычников" и под. Догмат христианский как не только критерий, но и мера истинности философских построений - таков имманентный суд над философией, которым она сама себя судит в своей истории и в свете которого, по слову Гегеля, die Weltgeschichte ist Weltgericht[1].
Прага. Март 1925 года.
Очерк первый. ТИПЫ ФИЛОСОФСКИХ ПОСТРОЕНИЙ
О ПРИРОДЕ МЫСЛИ
Существует естественная проблематика для философской мысли, вместе с неизбежными для нее апориями, из которых она выходит ценою тяжелых жертв, впадая в односторонность "отвлеченных начал", философской ереси (если под ересью, αἱρησις, разуметь произвольное избрание чего-то одного, части вместо целого, т. е. именно односторонность). Это избрание, - ересь, определяет мотив и характер философской системы, делает ее как тезисом, так и антитезисом по отношению к другим системам и тем включает в цепь диалектики мысли, в каковую сделал попытку - и притом не неосновательную - вместить всю историю философии Гегель. Все философские системы, которые только знает история философии, представляют собой такие "ереси"; сознательные и заведомые односторонности, причем во всех них одна сторона хочет стать всем, распространиться на все. Можно дать предварительный ответ на вопрос, чем вызывается такая их односторонность, или одномотивность, из которой потом приходится выводить и развивать многообразие всего. Причину этому указать не трудно: она налицо. Это дух системы и пафос системы, а система есть не что иное, как сведение многого и всего к одному и, обратно, выведение этого всего или многого из одного. Логическая непрерывность или, что то же, непрерывное логическое выведение всего из одного, которое делает всю систему кругом около одного центра, непрерывно проходимым во всех направлениях и не знающим никаких hiatus'oв или перерывов, вот задание, к которому естественно и неизбежно стремится человеческая мысль, не останавливаясь пред насилием и самообманом, обходами и иллюзиями. Логический монизм, являющийся естественной потребностью разума - ratio - и уже подразумевающий возможность адекватного, непротиворечивого миропознания, составляет неустранимую черту всякой философской системы, которая смутно или отчетливо, инстинктивно или сознательно, робко или воинствующе притязает быть абсолютной философией и свой эскиз бытия рассматривает как систему мира.
И прежде всего возникает вопрос: возможна ли вообще такая монистическая система мира? Возможна ли абсолютная философия? И на чем основана такая вера разума и в свои силы, и в правильность самой своей задачи? На этот вопрос чаще всего отвечают в духе скептицизма, релятивизма, беспардонного остроумничанья à la Пилат Понтийский: что есть истина? Но не говоря уже о том, что и скептицизм есть также своего рода абсолютная философия, на весьма многое притязающая, он противоречит самосознанию разума, его серьезности, настойчивости и неотступности, или, лучше скажем, его неизбежной проблематике. Разум не может быть поражен скептическим гниением, ибо свои силы и свои стремления он сознает. Так велика его серьезность, что к ней не может найти доступа скептическое легкомыслие, и настоящий сознательный скептицизм есть вообще редкое явление в истории. Обычно же с ним смешивается разных оттенков релятивизм, т. е. первобытный, грубый научный догматизм, как нельзя более далекий от скептицизма (таков современный научный позитивизм). Разум пытает и не может не пытать новых взлетов, и, однако, каждый такой взлет неизбежно сопровождается и падением, и история философии есть не только рассказ об этих взлетах, но и скорбная повесть о неизбежных падениях и роковых неудачах. Пусть даже этих неудач не замечают сами творцы философских систем, себя истощившие на это усилие, остающиеся до конца жизни влюбленными в свою систему, как Шопенгауэр, и воображающие, что постигли самое Истину, как Гегель. Тем хуже для них, потому что история вдвойне клеймит эту их слепоту и обличает иллюзии. Да и как устоять пред лицом множественности систем, в то же время утверждая абсолютную ценность своей собственной? Клеймить ли соперников как идиотов и мошенников, что делал, например, Шопенгауэр? Но это слишком дешево и обличает разве только дурной вкус и злой характер. Или же истолковывать их как своих собственных предшественников, диалектически закономерных, но совершенно поглощающихся в абсолютной системе, как у Гегеля, так что вся история философии, в сущности, оказывается историей собственной философии Гегеля, диалектически развертывающейся? Это означает, без сомнения, снятие самого вопроса, но и над этим притязанием смеется дальнейшая история мысли. Каждая такая система хочет быть концом мира и завершением истории, которая, однако, все продолжается. Или нелепица, или недоношенность - таков приговор истории философии, начертываемый ею самою над всеми усилиями разума, подобно Хроносу, пожирающему своих детей. Зрелище безутешное! От него спасает разве только ученый педантизм, находящий вкус в коллекционировании и превращающий историю философии в музей, где собраны предметы редкости и умственного изящества. Однако, если мы вспомним, что в этой кунсткамере собраны не раковины и побрякушки, но достижения высших напряжений человеческого разума, то музейная точка зрения представится нам во всей своей неуместности и даже кощунственности.
Приложение для Apple и Android
православная библиотека Миссионерский отдел Московской Епархии РПЦ
ЧТО ПОЧИТАТЬ
ЧТО ПОЧИТАТЬ
НЕРАВНОДУШНЫМ
- Отвергающим (42)
Бога/веру/Церковь - Сомневающимся (70)
но ищущим и интересующимся
ПРАВОСЛАВНЫМ
- Желающим креститься (53)
или стать крестными - Новоначальным (84)
первые шаги в вере и Церкви - Закоренелым прихожанам (37)
давно хожу в храм и всё знаю - Аскетика для мирян (41)
для всех и каждого
БРАТЬЯМ ВО ХРИСТЕ
ДРУГИМ ВЕРУЮЩИМ
АВТОРЫ
КНИГИ
Трагедия философии
Аннотация
Детство и образование
Михаил Булгаков родился 3 (15) мая 1891 года в Киеве в семье преподавателя духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова. С 1901 года будущий писатель получал начальное образование в Первой Киевской гимназии. В 1909 году поступил в Киевский университет на медицинский факультет. На втором курсе, в 1913 году, Михаил Афанасьевич женился на Татьяне Лаппе.
Врачебная практика
Окончив в 1916 году университет, Булгаков устроился на работу в один из киевских госпиталей. Летом 1916 года его направили в село Никольское Смоленской губернии. В краткой биографии Булгакова нельзя не упомянуть, что в этот период писатель пристрастился к морфию, но благодаря стараниям жены смог победить зависимость.
Во время гражданской войны в 1919 году Булгаков был мобилизован как военный врач в армию Украинской Народной республики, а затем в армию Южной России. В 1920 году Михаил Афанасьевич заболел тифом, поэтому не смог покинуть страну с Добровольческой армией.
Москва. Начало творческого пути
В 1924 году Булгаков развелся со своей первой женой и уже через год, в 1925 году, женился на Любови Белозерской.
Зрелое творчество
Последние годы
В 1930 году Михаил Афанасьевич лично написал письмо И. Сталину с просьбой предоставить ему право покинуть СССР либо разрешить зарабатывать на жизнь. После этого писатель смог устроиться режиссером-ассистентом во МХАТ. В 1934 Булгакова приняли в Советский союз писателей, председателями которого в разное время были Максим Горький, Алексей Толстой, А. Фадеев.
В 1931 году Булгаков расстается с Л. Белозерской и в 1932 году женится на Елене Шиловской, с которой был знаком уже несколько лет.
Михаил Булгаков, биография которого была насыщена разными по характеру событиями, последние годы сильно болел. У писателя диагностировали гипертонический нефросклероз (болезнь почек). 10 марта 1940 года Михаил Афанасьевич скончался. Похоронили Булгакова на Новодевичьем кладбище в Москве.
Мастер и Маргарита
Читайте также: