Страшные истории школьный психолог

Обновлено: 02.07.2024

За последние полгода в школах страны случилось два страшных происшествия: нападение на школу в Казани и на вуз — в Перми. Одной из причин скулшутинга многие называют нестабильную психологическую обстановку в школах: у нас нет специалистов, которые могли бы вовремя заметить неладное и помочь ребёнку. А если они есть, то система просто не позволяет им делать свою работу. Об этом рассказала наш блогер — психолог Анастасия Голубовская, которая решила уволиться из школы.

Кому верить и кто прав? И если всё так плохо, почему все молчат? Попробуем разобраться.

Что не нравится родителям

Классы перегружены, как и сами учреждения. Качество образования падает, а без знаний и хороших оценок ребёнку после выпуска сложно поступить в колледжи и вузы. Платное обучение в среднем стоит от 300000 тысяч до 1 миллиона рублей.
Дополнительные платные курсы от школы и снижение оценок, если ребенок не посещает эти курсы.
Школы собирают деньги на воду, еду, учебники, форму, подарки, парты, ремонт (иногда на всё одновременно).
Детей и родителей просят участвовать в мероприятиях, которые по закону добровольны, но по факту — добровольно-принудительны.

Почему родители молчат:

Родители не знают законов. Не понимают, на что школа имеет право собирать деньги, не разбираются, в чем может, а в чем должен участвовать ребенок.
Страх испортить отношения с администрацией школы, что в дальнейшем повлияет на отношение к ребенку (снижение оценок, предвзятое отношение).
Родители не выполняют свои обязанности и просто хотят, чтобы их не беспокоили, поэтому не вступают в диалог с образовательными учреждениями.

Что не нравится администрации

Почему молчат:

Администрация образовательного учреждения — это люди, которые работают в системе от 10 до 50 лет. Они знают, как эта система работает, именно поэтому занимают свои должности.
Многие не хотят терять то, что имеют. А имеют они много или больше других.
Частые и открытые споры, конфликты с высшим начальством приведут к увольнению и выходу на пенсию. Уровень дохода упадет, по возрасту в новое место, скорее всего, не получится уйти, а притязания и желание хорошо жить в достатке останутся.

Что не нравится педагогам

Почему молчат:

Нормирование труда, или Как всё должно быть

Как и во многих сферах, в педагогике и психологии есть свои нормы. Так, на 1 ставку педагога-психолога (36 часов в неделю) по рекомендациям Министерства просвещения идёт следующая нагрузка по количеству детей: детский сад — 200 человек, школа — 300 человек, колледж/вуз — 500 человек.

Эти цифры даны из расчетов рабочих часов, количества направлений работы с детьми, родителями, педагогами, оформления отчетности и подготовки программ и материалов для занятий. Чем младше дети, тем больше занятий, направленных на развитие и профилактику, необходимо проводить.

Например, в колледже основными направлениями работы психолога становятся адаптация обучающихся к переходу на другой уровень образования, профилактика суицидального поведения, профилактика девиантного (отклоняющегося от социальных норм) поведения, профилактика употребления психоактивных веществ, сопровождение групп социального риска, сопровождение обучающихся с ОВЗ, сопровождение профессионального самоопределения. Это только базовый (обязательный) компонент. В школах и садах он тоже есть и он намного шире.

Нагрузка в реальной жизни

Когда специалист приходит в образовательное учреждение и видит реальное положение дел, он остаётся в лучшем случае на год, в худшем — увольняется через считанные дни или недели. Это связанно с тем, что специалисту приходится постоянно перерабатывать, работы слишком много. Переработки бывают либо по количеству детей, либо по дополнительным занятиям, которые администрация назначает психологу и от которых ему не дают отказаться.

Как правило, в программу психолого-педагогического сопровождения нужно (требуют) включать хотя бы 1-3 вариативных направления, но из-за нагрузки психологи не успевают проводить даже базовую часть. Конечно, работодатель может нанять еще специалистов, но мало кто это делает. Обычно работу разделяют между теми, кто уже работает. Это связанно как с сокращением бюджетных средств, так и с попытками найти дополнительные деньги для выдачи премий другим специалистам.

Сколько платят специалистам за такую работу?

Вместо долгих рассказов, из чего состоит зарплата психолога, я просто хочу показать свои личные расчеты в одной из школ, куда я устроилась работать.

Из расчетов можно узнать, что, например, цена одного внеурочного урока (обязательная программа в бюджетных школах, родители не оплачивают) — 68 рублей, платное занятие — 500 рублей (платные услуги, не входят в бюджетное образование, оплачивают родители). Все цены указаны с учетом временных затрат на подготовку программ, материалов к занятиям и проведения урока.

Когда я узнала нагрузку и свою зарплату, у меня появилось только два вопроса (после всех выраженных и не выраженных эмоций):

1. Когда прожиточный минимум стал оплатой специалистов? То есть оклад специалистов изначально ниже прожиточного минимума, но по закону этого не может быть, поэтому все добавления к окладу за профессиональные достижения помогают поднять зарплату до уровня выживания.

2. Почему оплата труда квалифицированного специалиста такая же, как и оплата труда, не требующая квалификации? (Например, у дворника и уборщицы зарплата 12 792 р.) Я не могу объяснить даже себе, зачем учиться и быть специалистом в своем деле, если это не отражается в достойной оплате и условиях труда.

Примечание: Я с уважением отношусь к любой работе, сама в студенчестве работала в сфере обслуживания и считаю, что не должно быть стыдно за какой-то определенный вид работы. Стыдно — это когда ты можешь работать, но предпочитаешь брать деньги у пожилых родителей или получать их незаконным путем.

Возможно, теперь некоторым станет понятно, почему психологическое сопровождение не работает, ЧП случаются все чаще, психологи практически не видят детей, а дети — психологов, выполняется только бумажная работа, а специалисты уходят в другие сферы или в коммерческие организации.

За 4 года работы в государственных образовательных учреждениях я не раз столкнулась с нарушением законов, деструктивным отношением, давлением и другими ненормальными вещами. Сейчас для меня главные критерии в поиске работы — это соотношение объемов труда и её оплаты, адекватность трудовых отношений (безопасность, законность).

Характерно, что после каждой трагедии всплывал вопрос: а где был школьный психолог? Оказалось, этих специалистов катастрофически не хватает. Не во всех школах в принципе существует психологическая служба, а там, где она есть, порой всеми вопросами занимается лишь один сотрудник. Понятно, что, если в среднем в школе учится 500 детей, наблюдать каждого психолог просто физически не сможет.

Случай из практики

Мы обратились с вопросами к школьным психологам Татьяне В. и Инне Д., проработавшим много лет в одной из столичных школ.

Татьяна: — До сих пор в школах нет единой системы работы с подростками, которой все придерживались бы. При этом психологическая служба официально введена в школах с 1989 года. Кроме того, психолог чаще всего работает в одиночку, а один в поле не воин. Когда после очередной трагедии начинается разговор, а где был психолог, хочется ответить, что в глаза всем не заглянешь, и невозможно в одиночку держать руку на пульсе настолько, чтобы все могли расслабиться. Тут все должны работать в комплексе: и классный руководитель, и администрация. Кроме того, психолог не может работать без согласия родителей. И очень часто именно родители сложных детей отказываются от услуг школьного психолога. У нас такие ситуации были, они типичны. В этом случае мы только можем давать рекомендации классному руководителю и родителям, работать не индивидуально, а с целым коллективом. Подойти к этому ребенку лично, провести диагностику мы не имеем права.

Инна: — Подростковый возраст — это период, когда изменения происходят достаточно быстро, и, чтобы улавливать их, психологу надо уделять много внимания каждому ребенку. Важно учитывать, что огромная часть жизни подростка проходит в соцсетях. Несмотря на то что это вопрос спорный и дискуссионный и нет единого мнения о том, должны ли школьные психологи мониторить социальные сети, моя позиция как специалиста такова: можно, если это сочетается с моими ценностями. Я, например, это делала. На страничках подростка в Интернете можно было увидеть, где начинается травля, можно было отследить, насколько тяжелое у ребенка состояние. Например, в школе он грустный, но у него жизнерадостная социальная страница, он отмечается в интересных местах, ходит на концерты, соответственно, причин для беспокойства меньше, чем если бы у него был депрессивный контент.

Татьяна: — У нас в школе было несколько случаев на грани. Иногда сами дети обращались за помощью, иногда мы замечали, что в соцсетях у подростка все совсем плохо, обращались к классному руководителю, выясняли, какая обстановка в семье, затем искали подходы к ребенку, чтобы поговорить с ним.

Детская агрессия: откуда она берется

Как спасти поколение от войны, направленной против себя? Спасти юные жизни, здоровье детей, помочь им вырасти счастливыми? Своими размышлениями на этот счет с нами поделилась педагог-психолог Елена Чарочкина:

— Случай в школе в Жулебине — ученик после итогового сочинения размахивал в школе ножом — связан с экзаменами. ЕГЭ и прочие аттестации часто называют причинами нервных срывов. Это так?

— Все в совокупности, нельзя говорить, что только экзамены виноваты. Но когда родители ребенку говорят, что ЕГЭ он не сдаст, внушают неуверенность в собственных силах, а в школе идет не обучение, а натаскивание, дрессура, то некоторые дети на это реагируют очень остро. Другое дело, что форма и содержание экзамена именно дрессуру и подразумевают. Учителю приходится не материал объяснять, а обучать работе с тестами. Дети не предметы изучают, а тренируются. И вот в ситуации такого стресса, когда тяжело и ученику, и учителю, когда родители не поддерживают, а только психологически давят на детей, вот тогда начинает накапливаться усталость, развивается депрессия. Результат — проявление аутоагрессии (агрессии, направленной на себя) и ее переход в активную агрессию. Но даже когда подросток достиг крайней точки, то все равно у него есть два пути, куда идти. И трагический сценарий выбирается в том случае, если мы не видим, не замечаем, как этот человек просит о помощи — всеми своими странными проявлениями, всеми своими пугающими публикациями в соцсетях. Но мы часто даже не догадываемся, что человеку нужна поддержка. И не осознаем, как много рядом психически нездоровых людей…

К тому же проблема молодого поколения заключается в том, что оно совершенно не умеет общаться. Почему это происходит, виноваты ли Интернет, соцсети — трудно сказать. Но все реже и реже у подростков есть друзья, с которыми они могут поговорить по душам. Вот поделился бы с другом, возможно, стало бы легче. А что происходит сейчас? В огромной компании сверстников каждый чувствует себя одиноко. Здесь важно доказать, что ты крутой, неважно каким способом. И получается, что в семье поддержка отсутствует, в школе масса проблем, настоящих друзей тоже нет.

— Существуют ли нормы учебной нагрузки, учитывающие психологические особенности подростков? И есть ли тесты, помогающие выявить уровень нервного напряжения, имеет ли смысл тестировать школьников и с учетом результатов корректировать содержание образовательных программ и экзаменов?

— Нормы и СанПиНы были всегда, никто их не отменял и никто не имеет права их нарушать. Бывает, конечно, что учитель не успел объяснить какой-то важный материал и находит способ это сделать, например, вместо урока физкультуры. А что касается психологического тестирования, конечно, существуют системы тестов, помогающие выявить степень психологического напряжения. Но как их проводить в обязательном порядке? На это могут дать согласие только родители. А многие, по моему опыту, отказываются, относятся настороженно. Количество родителей, дающих разрешение на общение ребенка с психологом, минимально. Взрослые не хотят, чтобы психолог вмешивался, боятся, что обнаружатся какие-то проблемы, что их уличат в родительской некомпетенции. Другая проблема заключается в том, что психологов в школах не хватает катастрофически, их сокращают, выводят из учреждений с целью экономии бюджетных средств. Их ставки отдают учителям, которые проходят трехмесячные курсы переподготовки. Три месяца — и ты по совместительству школьный психолог! Кроме того, учителя перегружены, у них нет времени уделять внимания каждому ребенку.

— Можно ли говорить о том, что поток информации СМИ (репортажи об убийствах в школах и пр.) формирует новую модель поведения детей с психиатрическими диагнозами?

— Значит, само общество взрослых виновато в этих детских трагедиях?

— Приведу пример. Подростки приходят на спортивную площадку с тренажерами (подчеркну, не на детскую!), а там гуляют мамы с малышами, хотя есть отдельная площадка для малышей. И вот эти мамы начинают подростков гонять. А куда, скажите, им деться? Их всегда кто-то ругает, они всегда кому-то мешают. Или в транспорте. Стоит подросток с наушниками. Его обязательно одернет какая-нибудь бабушка. Получается, общество их выдавливает. Таким отношением можно довести до точки кипения любого человека.

Повторюсь: очень важна здоровая атмосфера в семье, если она есть, ничего плохого с подростком не случится. Если ему есть к кому прийти, прижаться. Но чаще дома мама хочет видеть отличника-сына, соответствующего ее идеальной картине мира. Общество болеет, стало очень неспокойным, показатели агрессии выросли. Уровень тревоги стал выше, а уровень культуры — ниже. Все нестабильно, все обострено, и выход агрессии изменился, приняв более опасные и страшные формы.

И, несмотря на испытываемый страх, вновь и вновь собирались, чтобы послушать-рассказать очередные страшилки.

Откуда у детей берется потребность в страшилках?

Конечно, не только дети испытывают потребность соприкоснуться с миром ужаса, иначе невозможно объяснить любовь некоторых взрослых к фильмам ужасов, фильмам-катастрофам и прочему.

В человеке с точки зрения экзистенциальной психологии с рождения заложена тревога смерти, конечности существования на земле.

Как правило, тревога – это неосознанный страх смерти.

Страх бывает естественный, заложенный в самой природе человека и приобретенный в результате негативного жизненного опыта или несчастных случаев.

Страх – это уже осознанное состояние: страх полета на самолете, страх остаться без денег, страх заразиться инфекционными болезнями, страх сдачи экзамена и др.

Издавна люди делали угрожающего вида маски и развешивали их на стенах домов, разжигали огромные костры, носили обереги, чтобы отогнать злых духов или демонов, и таким образом спасти свою жизнь.

Борьба с нечистью и злом и торжество добра отражены во многих праздниках. В наши дни мы в большей мере связываем всякую нечисть, скелеты, окровавленные тела с праздником Хэллоуин, который изначально основан на кельтской традиции чествования злых духов. Постепенно праздник перешагнул через моря и океаны, и в него добавилась христианская традиция поклонения всем святым.

В отличие от кельтской традиции на Руси никогда не поклонялись темным силам и злым духам. Еще со времен язычества было принято наряжаться в костюмы животных, лесных чудищ и нечисти. Ряженые прославляли богов, прячась за страшными личинами, то есть, говоря современным языком, пытались найти способ взаимодействия и взаимопонимания между темными и светлыми силами. Этот обычай сохранился до сих пор в некоторых областях России. В период святочной недели, между Рождеством и Крещением (6-19 января), считается, что мир еще не крещен и нечисть может свободно гулять по свету, резвиться вволю. В рождественские дни дети и молодежь наряжаются в костюмы чудищ, ходят по домам, поют колядки, а хозяева одаривают их сладостями. В это время принято гадать, обращаясь к потусторонним силам. Именно в это время нечистую силу не только не боятся, а пытаются привлечь ее в союзники, чтобы узнать свое будущее или увидеть суженого.

Праздник Ивана Купалы (7 июля) совпадает с православным Рождеством Иоанна Крестителя, прозванного Купалой из-за обряда купания во время крещения. В день Ивана Купалы происходило очищение водой и огнем. Купание в этот день считалось целебным. На закате разжигали костры, юноши и девушки перепрыгивали через них. В это день русалки, водяные, лешие, кикиморы и прочие оборотни покидали леса и водоемы до Ильина дня (2 августа). Считалось, что растения и животные в эту ночь приобретают способность разговаривать и делать пакости. Поэтому в ночь на Ивана Купала было принято не спать, поддерживать костры до рассвета, чтобы отпугивают снующую повсюду нечисть.

Существует праздник – день Макоши (богиня браков и деторождения, покровительница женщин и девушек). Он появился около 40 тысяч лет назад. В этот день наши предки прославляли Макошь (25 октября). В этот день девушки водили хоровод, внешнее кольцо которого двигалось по часовой стрелке – на жизнь, а внутреннее против часовой стрелки – на смерть.

Исполняя праздничные ритуалы, человек приобретал магические способы борьбы с нечистью, потусторонними силами и злыми духами. Становился сильнее, обретал веру, что сможет победить и выжить.

Дети тоже испытывают страх смерти. Полное отсутствие страха смерти свидетельствует о неблагополучии в развитии ребенка, т.к. у него снижена безопасность за свою жизнь, он становится способным на неадекватные рискованные действия и поступки, последствия которых могут быть трагическими. Как правило, это проявляется у детей из неблагополучных и асоциальных семей. Живя в подобной семье, ребенок постоянно испытывает страх за себя и свою жизнь, и вскоре его психика дает защитный щит в виде бесчувственности ко всему происходящему вокруг и к самому себе.

Страх предостерегает, учит, заставляет быть предусмотрительным и заботиться о себе.

Дети живут в мире фантазирования и сказок. Они, затаив дыхание, слушают сказки про Кощея Бессмертного, Бабу-Ягу и Змея Горыныча. Они знают, что смерть Кощея находится на конце иглы, спрятанной в яйце, яйцо — в утке и т.д., знают, что есть меч-кладенец, способный погубить Змея. Понимают, что Баба-Яга только с виду страшна, а на самом деле она добрая, но только очень одинокая старушка, которая то Иванушке даст путеводный клубок, то Василисушке частый гребешок, которые приведут их к исполнению заветного желания.

Дети в дошкольном возрасте боятся собственной смерти и смерти близких, боятся болезни родителей, боятся их потерять – это естественный возрастной страх. Так как к 5-6 годам ребенок окончательно понимает конечность бытия.

В это время у детей присутствует страх сказочных чудовищ и различных персонажей типа Пиковой Дамы, Костяной руки или Скелета, т.к. они отождествляются с теми, кто угрожает чьей-то жизни.

Рассказывая страшилки в компании сверстников, ребенок понимает, что он не одинок, что другие дети тоже испытывают чувство страха, и это снижает степень остроты его переживания.

Переодеваясь в костюм страшилища, ребенок не только пугает других, он примеривает на себя роль пугающего его страха, действует от его имени и, таким образом приобретает его силу, становится способным находить его слабые места и приобретает навык управлять страхом.

Дети – маленькие люди. Но в сравнении с нами, взрослыми, они здорово проигрывают по возможностям. У них нет возможности уйти от тех, кто их не любит, не понимает. Дети кругом зависимы от взрослых. Это делает их очень уязвимыми и поэтому совершенно беззащитными.

Начинается все обычно очень мило. Сейчас стало модным провозглашать факт беременности. Все родные и близкие погружаются в состояние ожидания. И вот это происходит – появляется маленький человек. Все бросаются рассматривать, на кого он похож, придумывать, кем он может стать… Несомненно, это очень трепетно – всматриваться в маленькое личико и находить подтверждения сопричастности к этому великому чуду – рождению новой жизни!

– Ой, он так морщит носик, совсем как ты!

– Смотри, у нее ямочки на щечках, когда улыбается! И у тебя ведь тоже!

Как хочется побольше этих похожестей! Продолжение рода. Мечты, планы.

И еще один вопрос. Почему потом, позже, нам и в голову не приходит, что дети действительно похожи на взрослых?

История первая: Крик о помощи

Телефонный звонок от моего дальнего знакомого.

– Помоги! Что делать, не знаю. Сын совсем неуправляемый. Ничего не хочет делать! Огрызается, по дому не помогает, от компьютера его не оторвать…

– Сколько ему лет?

– Скажи, а вчера он был послушным?

– А позавчера? А неделю тому назад? А месяц? Ты можешь хоть примерно назвать отправную точку начала его непослушания?

– Все ясно. Значит, это безнадежно. Так и будет. Хоть куда его теперь девай…

Отец не захотел потрудиться припомнить, когда именно у мальчика появились первые проявления непослушания, не говоря уже о том, чтобы подумать и понять причину их возникновения. Так почему же сейчас сын должен делать какие-то усилия, чтобы понять, чего именно вдруг стали требовать от него родители?!

История вторая: Жестокий взрослый мир

Каково же этой девчонке? Теперь против нее сразу двое близких людей. И кому теперь верить? И кто сможет поверить ей? Она еще не совершила ничего плохого. Пока не совершила. Но если все от нее этого ожидают, более того – моделируют будущее таким неудачным, наверное ничего другого ей и не остается… Так проще, чем пытаться доказать, что она хорошая.

Маленькие люди вынуждены защищаться. Без опыта, без знаний, как это делать, без какой-либо поддержки… А ведь кажется, совсем недавно взрослые так умилялись схожести детей с ними самими…

История третья: На приеме у психолога

Передо мной сидит тридцатидвухлетняя красивая женщина. Она знает два иностранных языка, окончила курсы бухгалтеров. На работе требуют высшего образования, но она все оттягивает момент поступления в вуз. Все дело в том, что ее просто сводит от одной мысли, что придется там что-то отвечать и сдавать. У нее страшные, прочные воспоминания о своей учительнице, которая унижала ее каждый раз, вызывая к доске.

Как страна может иметь хороших профессионалов своего дела, если в учеников и студентов не верят их преподаватели?! Могут ли родители быть уверены в своей старости, если были недостаточно внимательны к своим детям?

Неосторожным словом, нетерпением и невниманием к детям мы закладываем у них неверные навыки, формируем деструктивную модель поведения. Как быть? Всего лишь несколько правил могут помочь.

1. Возьми меня на ручки

2. Совсем отбилась от рук

Не выдержав подобного прессинга, папа сбежал из семьи. Девочка, окрыленная поступком отца, решила тоже избавиться от назойливой опеки. После развода родителей она перестала засиживаться допоздна за уроками, стала закрывать дверь в свою комнату и противоречить решениям матери. А еще, о, ужас, продолжала общаться с отцом-предателем.

3. Что мы делаем не так?

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Читайте также: