Роль государства в международных отношениях кратко
Обновлено: 30.06.2024
При образовании Вестфальской системы государство стало основным элементом этой системы. Оно является основным субъектом международного права. Внешняя политика государства во многом определяет характер международных отношений эпохи. Кроме того, государство является универсальной формой политической организации человеческих общностей: в настоящее время практически все человечество, объединено в государства.
В Вестфальском мирном договоре 1648г. была закреплена система межгосударственных отношений, основанная на взаимном признании юридического равенства и независимости каждого государства. В XVIII веке начинается новая фаза в распространении государственности - формируется такая форма государственности, как национальное государство.
Национально-государственный суверенитет имеет два основных аспекта внутренний и внешний. Речь идет, с одной стороны, о свободе государства избирать свой путь экономического развития, политического режима, гражданского и уголовного законодательства и т.п., а, с другой, о невмешательстве государств во внутренние дела друг друга, об их равенстве и независимости. Однако принцип суверенитета национальных государств приводит к неоднозначным последствиям в международных отношениях:
каждое государство вынуждено, так или иначе, сочетать в своей внешней политике достаточно противоречивые функции. Оно может:
-- стремиться к национальной экспансии в самом широком смысле этого термина, включающем увеличение территорий, влияния, ресурсов, союзников и т.п.;
-- может быть озабочено защитой (сохранением) своего пространства и своего национального интереса;
-- может отказываться от тех или иных непосредственных выгод в пользу укрепления мира и солидарности в межгосударственных отношениях.
каждое государство стремится к обеспечению собственной безопасности. Однако это стремление, ввиду того, что оно свойственно всем суверенным государствам-нациям, порождает одну из самых сложных и животрепещущих проблем международных отношений так называемую дилемму безопасности. Она состоит в том, что увеличение безопасности одного из государств может рассматриваться как небезопасность для другого и вызывать с его стороны соответствующие реакции от гонки вооружений до превентивной войны.
формально юридическое равенство государств с точки зрения международного права не может отменить того обстоятельства, что они различаются по своей территории, населению, природным ресурсам, экономическому потенциалу, социальной стабильности, политическому авторитету, вооружениям, наконец, по своему возрасту. Эти различия резюмируются в неравенстве государств с точки зрения их национальной мощи. Следствием такого неравенства является международная стратификация, с характерной для нее фактической иерархией государств на международной арене.
Одним из наиболее широко распространенных видов международной
(межгосударственной) стратификации считаются неравные возможности государств защитить свой суверенитет, вытекающие из неравенства их национально-государственной мощи. С этой точки зрения различают сверхдержавы, великие державы, средние державы, малые государства и микрогосударства.
Сверхдержавы выделяются по следующим признакам:
-- способность к массовым разрушениям планетарного масштаба (благодаря обладанию и совершенствованию ядерного оружия);
-- способность оказывать влияние на условия существования всего человечества;
-- невозможность потерпеть поражение от любого другого государства или их коалиции, если в такую коалицию не входит другая сверхдержава.
В отличие от них, великие державы оказывают существенное влияние на мировое развитие, но не господствуют в международных отношениях. Они нередко стремятся играть мировую роль. Однако реальные возможности, которыми они располагают, ограничивают их значение либо определенным регионом, либо отдельной сферой межгосударственных отношений на уровне региона.
Средние державы обладают прочным влиянием в своем ближайшем окружении. Это отличает их от малых государств, влияние которых слабо. Однако малые государства располагают достаточными средствами для сохранения своей независимости и территориальной целостности. Микрогосударства же в принципе неспособны защитить свой суверенитет собственными силами.
Государства выражают себя на международной арене через внешнюю политику, которая может принимать две основные формы: дипломатии и стратегии. Их назначение - удовлетворение национальных интересов, сохранение территориальной целостности страны, защита ее безопасности и суверенитета. Однако в наши дни такое понимание внешней политики и международных отношений обнаруживает явную узость. Внешняя политика уже не может не принимать в расчет проблемы экологии и научно-технического прогресса, экономики и средств массовой информации, коммуникаций и культурных ценностей. А главное оно не способно отразить как тот факт, что традиционные проблемы международных отношений претерпевают существенные видоизменения под влиянием всех этих новых факторов, так и действительную роль и подлинное место негосударственных международных акторов.
С другой стороны, процессы глобализации размывают влияние государств в современном мире, частично перенося в различные межгосударственные структуры. Это вносит определенные изменения в процесс формирования МО. Если попытаться оценить изменение значения государств в будущей структуре международных отношений в баллах, то ситуация может выглядеть следующим образом:
Поэтому можно говорить о двух основных моделях искусственного формирования международных факторов влияния, за которыми в любом случае стоят государства. На рисунке это может выглядеть следующим образом (рис. 1).
Рис.1. Логика создания искусственых факторов влияния
Надо понимать, что анализируя основные тенденции в развитии наций и государств, их влияние на формирование МО и прогноз развития сценария МО, необходимо учитывать влияние указанных выше двух групп факторов — международных коалиций и локальных цивилизаций, без которых только прогноз развития потенциалов государств будет неполным. Тем не менее, анализ потенциала отдельных государств остается важным элементом составления стратегического прогноза.
Еще один способ оценки степени влияния государств мира — определение их доли в военных расходах. Так, военный бюджет США составляет 35% или в 2 раза выше доли США в мировом ВВП и в 10 раз превышает долю США в мировом населении. Наконец, военные расходы США превышают аналогичные расходы последующих 8 стран, вместе взятых. Эти данные говорят об очевидном акценте политики США на военной силе[6].
Рис. 2[7]. Доля военных расходов США в мире
Более комплексный анализ национальной мощи государств, как правило, включает совокупность различных параметров. Помимо ВВП или военных расходов, туда входят размер территории, численность населения, наличие стратегических природных ресурсов, потенциал вооруженных сил и другие. На основе прогноза развития пяти-шести государств по 10–12 основным параметрам получается некий прогноз международных отношений. По сути дела, это экстраполяция существующих в настоящее время количественных параметров субъектов международных отношений, перенесенная механически на будущее. Такой анализ сохраняет свою актуальность, однако в целях существенного улучшения точности стратегического прогноза предлагается:
— расширить число участников до нескольких десятков ключевых государств,
— расширить число параметров до нескольких десятков и установить соотношение между ними,
— рассмотреть возможность сравнения качественных характеристик через использование коэффициентов и поправок[8].
Таким образом, выбрав группу наиболее значимых государств, следует проанализировать их с точки зрения современного влияния и изменения их влияния на МО в среднесрочной и долгосрочной перспективах. В результате заполнения нижеследующей матрицы можно будет получить приблизительную картину соотношения сил в системе международных отношений в некоторой точке в будущем.
Важно, чтобы выводы о влиянии, сформулированные в матрице, были достаточно обоснованы и минимально субъективны. Поэтому необходимо ввести достаточное количество критериев, характеризующих мощь и влияние государств в мире. В самом общем виде это может быть 10 групп по 10 критериям, т. е. 100 критериев для одного государства (или 100 × 100 = 10 000 для всех отобранных государств).Влияние того или иного государства может определяться, например, по следующим основным 10 группам количественных и качественных критериев:
— экономическим (10 критериев);
— демографическим (10 критериев);
— военным (10 критериев);
— гуманитарным (10 критериев) и т. д.[9]
В частности, очень важный критерий, значение которого все более увеличивается, связан с коалиционными военно-политическими и экономическими возможностями государств. Так, например, влияние рядового западноевропейского государства во многом усиливается его участием не только в военно-политических интеграционных объединениях типа НАТО, но и экономических — ЕС.
[1] Хантингтон Самюэль. Столкновение цивилизаций. Москва: АСТ, 2005. С. 17.
[2] Панфилова И. ИГИЛ намерен открыть второй фронт в Центральной Азии // Независимая газета. 2015. 21 января. С. 1.
[3] Некоторые аспекты анализа военно-политической обстановки: монография / под ред. А. И. Подберезкина, К. П. Боришполец. М.: МГИМО, 2014.
[4] Скосырев В. Индия обошла Китай по темпам экономического роста // Независимая газета. 2015. 13 февраля.
[6] Подберезкин А. И. Третья мировая война против России: введение к исследованию. М. : МГИМО–Университет, 2015. С. 83–90.
[7] Global Defense Outlook 2014. Adapt, collaborate, and invest. Wash., 2014. P. 5.
[8] Стратегическое прогнозирование и планирование внешней и оборонной политики: монография: в 2 т. / под ред. А. И. Подберезкина. М. : МГИМО–Университет, 2015. Т. 1. Теоретические основы системы анализа, прогноза и планирования внешней и оборонной политики. М. 2015. С. 553–587.
[9] Существует множество количественных способов оценки мощи и влияния государства в мире, о которых речь пойдет в специальном разделе работы.
Акторами международных отношений и мировой политики на протяжении многих лет, начиная с зарождения и развития Вестфальской системы, были государства, прежде всего государства-лидеры. В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения. Возрастающее влияние негосударственных акторов на политические процессы ведет к тому, что они все чаще оказываются в фокусе международных исследований. В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов.
Акторами международных отношений и мировой политики (т.е. активно формирующими политические процессы на международном уровне) на протяжении многих лет, начиная с зарождения и развития Вестфальской системы, были государства, прежде всего государства-лидеры.
Значимой вехой в международных исследованиях по вопросам акторов стала публикация в 1972 г. книги под редакцией Дж. Ная и Р. Кохэйна «Транснациональные отношения и мировая политика [i] . Авторы сформулировали идею трансформации Вестфальской модели мира под влиянием деятельности негосударственных транснациональных акторов (ТНА). Тем самым было положено начало одному из направлений неолиберализма — транснационализму, или плюрализму. Дж. Най и Р. Кохэйн расширили представление об акторности на международной арене: наряду с государствами в качестве акторов мировой политики стали выступать негосударственные участники.
Разумеется, и раньше исследователи обращали внимание на факт активности негосударственных участников. Так, представитель реалистского направления А.Уолферс отмечал факт выхода негосударственных участников за пределы национальных границ, однако это явление рассматривалось им, впрочем, как и всеми (нео)реалистами, мало заслуживающим внимания c точки зрения влияния на политические процессы в мире [ii] . Иными словами, они были участниками, но никак не акторами политических процессов.
Дж. Най и Р. Кохэйн уже в начале 1970-х увидели сетевой эффект воздействия негосударственных акторов на мировую политику. Ими же была графически проиллюстрирована сформулированная идея о трансформации политической модели мира, когда к межгосударственному взаимодействию добавилось транснациональное взаимодействие других акторов.
В дальнейшем идея сетевой организации негосударственных акторов получила развитие в целом ряде работ. Одним из первых исследований в этой области стала работа М. Кастельса, показавшего сетевой эффект взаимодействия городов [iii] .
Более поздние исследования негосударственных акторов распадались на две группы: первая фокусировалась на деятельности тех или иных транснациональных акторов: транснациональных корпораций, религиозные организации, неправительственные организации, их связи и взаимоотношения и т.п. [iv] .
Ко второй группе относятся работы, в которых предпринимались попытки сделать обобщённые выводы по деятельности различных акторов [v] . При этом исследования авторов первой группы выступали, в определенной мере, в качестве эмпирического материала для анализа и сопоставления. В этих работах развивались идеи взаимозависимости мира, и наряду с негосударственными акторами рассматривались и государства, которые также являются ТНА.
Сложность компаративистских исследований акторов мировой политики состоит в том, что нет единого критерия сравнения столь различных по многим параметрам акторов. Более того, определения негосударственных акторов дается через отрицание, т.е. через то, чем эти акторы не являются, а именно, они не являются государствами [vi] .
Шагом в преодолении проблемы поиска критерия сравнения акторов явилась работа Т. Риссе. Он предпринял попытку сравнения транснациональных акторов по ряду параметров, в частности, по ресурсам (политический, экономический, информационный ресурс и т.п.) и характеру организации (сетевые или иерархические) [vii] .
Научные дискуссии также развернулись относительно того, следует ли рассматривать межправительственные организации, как региональные, так и глобальные в качестве государственных или негосударственных акторов? Тот факт, что международные организации, с одной стороны, создаются государствами, с другой — играют достаточно самостоятельную роль на мировой арене, делает вопрос об их отнесении к государственным акторам неоднозначным. Например, Ч. Кегли и Ю. Уитткопф без каких-либо сомнений рассматривают их как государственные [viii] . Другие же полагают, что их следует отнести к негосударственным. Аргументы последних, согласно К. Арчеру, сводятся к следующему:
- Некоторые МПО допускают участие в качестве членов территорий, которые не являются суверенными государствами. К таким организациям относятся, например, Международный телекоммуникационный союз (ITU), Всемирная метеорологическая организация;
- Некоторые МПО имеют структуры, совместные с неправительственными организациями;
- МПО образуются на основе решений исполнительной власти государства. Другие же ветви власти государства в этом процессе не участвуют [ix] .
Аналогичный вопрос возникает и в отношении городов и внутригосударственных регионов. На международной арене они нередко ведут себя вполне самостоятельно, формируя те или иные тренды мирополитического развития. Вместе с тем они являются частью национального государства. Так, по мнению ведущего исследователя глобальных городов С. Сассен, города выступают своего рода посредниками между бизнесом и национальным государством [x].
В будущем можно ожидать усиление процесса образования новых акторов мировой политики с сопутствующим усилением их ресурсов.
В конце ХХ — в начале ХХI вв. с акторами мировой политики происходят интенсивные изменения, которые выразились в следующем.
Первое. Масштабы транснационализации (иными словами, масштабы деятельности за пределами национальных границ одного государства) стали огромными. Международных неправительственных организаций по разным оценкам насчитывается от 7 000 [xi] до 30 000. [xii] Такие серьезные расхождения в оценках обусловлены критериями, которые используются при определении международных НПО. Что касается бизнеса, то по данным Всемирного банка в середине 2000-х гг. насчитывалось 77000 транснациональных корпораций [xiii], и их количество продолжает расти. При этом активность на международной арене проявляют не только крупные, но также средние и мелкие компании. Мелкий и средний бизнес имеет достаточно гибкие, в значительной степени сетевые структуры, которые хорошо приспосабливаются к различным, в том числе и меняющимся условиям.
Второе. Наряду с процессом транснационализации наблюдается процесс гибридизации акторов, а также переплетение их функции. Суть этого заключается в том, что, во-первых, становится невозможно жестко разделить акторов на государственных и негосударственных. Особенно интенсивно этот процесс стал развиваться в ХХI в. Создаются различного типа партнерства, а именно: государства и бизнеса, НПО и государства, бизнеса и НПО и т.п.
Во-вторых, одновременно происходит размывание специфики функций конкретных акторов. Так, в конфликтных регионах сегодня наблюдается масштабное вовлечение частных военных компаний. Например, во время военной операции США в Ираке в 2003 г. каждый десятый человек, вовлеченный в нее с американской стороны, был из, так называемых, частных компаний по обеспечению безопасности. Они решали вопросы логистики, обучения персонала и т.п. [xiv].
В то же время государство порой не только выполняет регулятивные функции в сфере экономики, но и само становится игроком. Так, по этому пути пошла Исландия, которая до кризиса 2008 г. скупала многочисленные европейские кампании, набирая при этом долги. В результате она оказалась на грани дефолта. Если в отношении частных структур существовали механизмы, препятствующие подобному рискованному поведению, то в отношении национальных государств они не действовали.
Наконец, сегодня бизнес все больше вовлекается в социальную сферу. Свидетельством тому является появление в XXI в. при содействии ООН Глобального договора. Социальная ответственность бизнес-структур в глобальном масштабе – новая для них функция.
Третье. Кардинальные изменения наблюдаются на уровне ключевых акторов международных отношений — государств. Во-первых, происходит расслоение ресурсного потенциала государств. Если ранее ресурс государства во многом был слит воедино (что и обеспечивало лидерство государств), то в конце ХХ — начале XXI вв. наряду с самостоятельным военно-политическим ресурсом все более отчетливо выделяются различные виды экономического ресурса (энергетический, финансовый ресурсы и т.п.), а также социально-гуманитарный ресурс. Примерами последнего может служить образовательный ресурс. Он также становится важной составляющей современного развития мира. Примером здесь может служить Австралия, которая, начиная с конца прошлого столетия, выходит на передовые позиции в мире по предоставлению образовательных услуг [xv] .
Во-вторых, происходит расслоение государств, находящихся в единой политической системе, получившей название Вестфальской, по отношению к самой этой системе. Появляются государства преимущественно вестфальские, преимущественно поствестфальские (страны ЕС), преимущественно довестфальские (например, Сомали) [xvi] . В каждой из этих категорий есть свои государства-акторы мировой политики.
В начале XXI в. трангосударственность выходит далеко за рамки ЕС и распространяется в мире, что хорошо показано в исследовании А.-М. Слотер [xviii]. При этом государственные структуры во взаимодействие с зарубежными партнерами вовлекают и негосударственных акторов. Это хорошо прослеживается на примере высшего образования в Европе, где в Болонском процессе участвуют как государственные, так и негосударственные университеты.
Четвертое. Появляются новые феномены, которые ярко демонстрируют акторность негосударственных структур и организаций. Для иллюстрации ограничимся несколькими примерами. Первый — хрестоматийный пример, когда по инициативе целого ряда НПО в конце 1990-х гг. в Оттаве были подписаны межгосударственные соглашения о запрете производства и использования противопехотных мин. Этот пример того, как НПО стали инициаторами соглашений между государствами, получил широкое освещение в зарубежной научной литературе [xix] .
Пятое. В последнее время все чаще наблюдаются процессы образования новых акторов мировой политики, или участников, которые все ближе подходят к этой категории. Приведенный выше пример с Goldman Saсhs хорошо иллюстрирует факт становления нового актора. Примечательно, что в данном случае бизнес-структурой был использован не столько экономический или финансовый ресурс, сколько информационный.
Описанные изменения отмечаются на уровне как государств, так и негосударственных акторов. Возрастающее влияние последних на политические процессы, происходящие в мире, ведет к тому, что они все чаще оказываются в фокусе международных исследований. Очевидно, что изучение акторов мировой политики в дальнейшем будет интенсифицироваться и дифференцироваться. А это означает, что данное направление исследований ожидает бурное развитие.
Политолог Василий Жарков о субъектах международных отношений, государственном суверенитете и концепции международного сообщества
Над материалом работали
кандидат исторических наук, заведующий кафедрой политологии Московской высшей школы социальных и экономических наук
Читайте также: