Процесс над зиновьевым и каменевым кратко
Обновлено: 07.07.2024
80 лет назад, 15 марта 1938 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР были расстреляны Николай Бухарин, Алексей Рыков, Христиан Раковский и 15 других обвиняемых по делу так называемого "Право-троцкистского блока" или Третьего Московского процесса. Сталин, расправившись с последними ближайшими соратниками Ленина, закончил "чистку" партийной верхушки. Рассказываем о том, как это происходило.
От внутрипартийной критики к "Большому террору"
Борьба за власть внутри руководства РКП(б) началась, по сути, еще при жизни Ленина, когда после нескольких приступов болезни он фактически был устранен от дел в конце 1922 года.
Но до начала 30-х эта борьба носила, если так можно выразиться, "вегетарианский" характер. Проигравшие лишались руководящих постов, но о репрессиях речи пока не шло. Сначала лидеры большевиков во главе с Зиновьевым, Каменевым и Сталиным дружно выпихивали из руководства партии Троцкого. Но поражение для одного из самых ярких лидеров русской революции тогда закончилось сначала высылкой в Алма-Ату в январе 1928 года, а через год - изгнанием из СССР.
Позже Сталин вместе с Бухариным и Рыковым боролся с "объединенной оппозицией", добиваясь устранения от дел Зиновьева и Каменева. Но и там дело ограничилось временным исключением из партии и высылкой в провинцию.
И только после убийства Кирова 1 декабря 1934 года Сталин запустил маховик массовых репрессий, превратившихся в "Большой террор".
Первый и второй московские процессы
К 1936 году Сталин созрел для расправы с теми бывшими руководителями партии, которых десять лет назад он всего лишь критиковал в партийной прессе. В августе этого года в Москве прошел первый процесс над 16 участниками так называемого "Троцкистско-зиновьевского террористического Центра". Упоминание Троцкого тогда сделалось обязательным для всех подобных дел, потому что Лев Давидович превратился для Сталина в главного идеологического врага. Григория Зиновьева, Льва Каменева и других участников процесса обвиняли в убийстве Кирова и подготовке покушения на Сталина и его соратников.
Военной коллегии Верховного Суда хватило 6 дней, чтобы рассмотреть все материалы следствия. 14 из 16 подсудимых в ходе заседаний признали свою вину. Все 16 были приговорены к расстрелу и 25 августа приговор привели в исполнение.
В январе 1937 года там же в Колонном зале Дома Союзов прошел процесс над 17 менее крупными партийными функционерами, в числе которых оказались бывший член Исполкома Коминтерна Карл Радек, заместитель народного комиссара тяжёлой промышленности СССР Юрий Пятаков и бывший народный комиссар финансов Григорий Сокольников.
Из 17 обвиняемых 13 приговорили к расстрелу. Но и судьба четверых, получивших различные сроки заключения сложилась трагически. Радек, Сокольников и еще двое обвиняемых были убиты в тюрьмах.
Бухарин, Рыков и Ягода
Как и на других процессах, обвиняемые признали вину в контрреволюционной деятельности, шпионаже и подготовке террористических актов. Среди обвинений было и обвинение в убийстве Максима Горького и его сына Максима Пешкова. По этому эпизоду проходили Ягода, секретарь Горького (и сотрудник ОГПУ) Петр Крючков и лечащие врачи писателя. Причем Ягода признался, что способствовал смерти Максима Пешкова из личных соображений. Жена Максима, якобы, стала после смерти мужа любовницей наркома.
Суд приговорил к расстрелу 18 обвиняемых. Троим назначили различные сроки наказания. Но и их расстреляли в 1941 году. Чтобы вынести смертный приговор Бухарину была создана комиссия из 35 человек во главе с Анастасом Микояном. В состав комиссии включили Надежду Крупскую. Приговор комиссия утвердила.
Об особенностях процессов
Немецкий писатель Леон Фейхтвангер, побывавший в Москве в 1937 году и лично наблюдавший за ходом второго московского процесса, оставил любопытные воспоминания, в которых замечал, что обвиняемые по ходу заседаний не выглядели замученными и отчаявшимися существами. Фейхтвангер сомневался, что можно было поставить подобное действие. Но материалы, ставшие доступными с началом перестройки, показывают, что обвиняемые в ходе допросов подвергались пыткам и изощренному психологическому давлению.
А об обстановке общественной истерии, создававшейся по ходу процессов, хорошо говорят цитаты из передовиц советских газет и журналов тех дней:
"В дни процесса эта подлая банда убийц, еще осквернявшая своим существованием советскую землю, с деловитостью профессиональных убийц рассказывала суду об осуществленных и подготовлявшихся ею злодеяниях" , "Перед лицом всего мира на судебном следствии развернулась потрясающая картина преступлений, совершенных этими наймитами империалистического капитала по прямой указке злейшего врага народа — иуды Троцкого".
Конец старой большевистской гвардии
15 марта 1938 года Бухарин был расстрелян на полигоне "Коммунарка" в Московской области. В августе 1940 года в Мексике агентом НКВД Рамоном Меркадером был убит Лев Троцкий. Сталин закончил уничтожение старой большевистской гвардии. Всех их он отстранил от власти еще в конце 20-х годов, но, видимо, продолжал считать опасными для себя, и не успокоился, пока не расправился с ними физически.
Революции всегда пожирают своих детей. Страшно то, что в жерновах "Большого террора" погибли не только они. Террор унес жизни сотен тысяч граждан, которые могли только сказать: "Чума на все ваши оппозиции и блоки".
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ И “БОЛЬШАЯ ЧИСТКА” В ПАРТИИ
1 декабря 1934 г. в Смольном был убит первый секретарь ленинградского обкома, секретарь ЦК, член Оргбюро и Политбюро ЦК ВКП(б) С. М. Киров. Впоследствии назывались различные силы, стоявшие за убийцей Кирова Николаевым: в числе организаторов упоминались последовательно белогвардейцы, зиновьевцы, троцкисты, а в период разоблачения культа личности – И. В. Сталин. Являлся ли Николаев убийцей-одиночкой, мстящим за свою неудавшуюся жизнь, или же Киров стал жертвой политического заговора, – обстоятельства покушения не дают четкого ответа на этот вопрос. Самим же фактом убийства видного функционера партии прежде всего воспользовался Сталин. Убийство Кирова дало Сталину возможность провести чистку партии и государственных органов от всех лиц, заподозренных в нелояльности режиму и к нему лично.
1 декабря 1934 г. Президиумом ЦИК СССР было принято постановление, согласно которому следственным органам предписывалось вести дела обвиняемых в подготовке террористических актов в ускоренном порядке, в десятидневный срок, с немедленным исполнением приговора. Обвинительное заключение вручалось за день до суда. Присутствие адвоката, открытость процесса и право на обжалование приговора не допускалось. Первой жертвой разворачивающихся репрессий стал Ленинград, где по обвинению в потворстве оппозиции было отстранено от руководства городом кировское окружение. 22 декабря 1934 г. ТАСС сообщило о раскрытии "ленинградского центра" во главе с бывшими зиновьевцами, причастными якобы к убийству Кирова. Закрытый процесс над членами выявленного "центра" проходил 21-29 декабря 1934 г. Обвиняемые были приговорены к высшей мере наказания; объявлялось о существований руководящего "московского центра" в составе 19 человек во главе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым, проживающими в Москве. С некоторым запозданием, 23 января 1935 г., начался процесс над двенадцатью руководителями ленинградского отдела НКВД, обвиненными в преступной халатности. Несмотря на серьезные обвинения, наказание было относительно мягким - дело ограничилось служебными перемещениями, понижениями в должности. В сопоставлении с судьбой членов "ленинградского центра" подобный приговор являлся формальным наказанием, что было вызвано необходимостью сохранения поддержки НКВД в намечавшихся репрессиях.
16 января 1935 г. Зиновьев и Каменев "признали моральную ответственность бывших оппозиционеров" за свершившееся покушение и были соответственно приговорены к пяти и десяти годам лишения свободы. На основании признания бывших вождей оппозиции в СССР разворачивается очередная кампания по выявлению оппозиционеров и лиц, им сочувствовавших. На ключевые места назначаются сторонники Сталина: А. А. Жданов возглавил ленинградскую, а Н. С. Хрущев московскую парторганизации. Генеральным прокурором СССР становится А. Я. Вышинский. Начальник управления кадров Секретариата ЦК Н. И. Ежов переводится на пост председателя Центральной контрольной комиссии (ЦКК) и избирается Секретарем ЦК. В 1935-1936 гг. под его руководством проводится обмен партийных билетов, в результате которого примерно 10% членов партии были из нее исключены. Произведенные перемены в партийном аппарате позволили Сталину укрепить свои позиции в преддверии намечавшихся политических процессов.
19 августа 1936 г. начался первый открытый московский процесс, где в качестве обвиняемых проходили Зиновьев, Каменев, Евдокимов и Бакаев, осужденные за пособничество терроризму в январе 1935 г., а также несколько видных в прошлом троцкистов – И. Н. Смирнов, С. В. Мрачковский и другие лица, ранее участвовавшие в оппозиции режиму. Обвиняемые "признали" свое участие в осуществлении убийства Кирова, в подготовке аналогичных акций против других руководителей партии, "подтвердили" наличие широкого антисоветского заговора и указали на свои "связи" с другими оппозиционерами, находившимися еще на свободе М. П. Томским, Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым, К. Б. Радеком, Г. Л. Пятаковым, Г. Я. Сокольниковым и др. В обстановке политической травли и массовых репрессий 22 августа 1936 г. Томский покончил жизнь самоубийством. 24 августа всем главным обвиняемым на Московском процессе был вынесен смертный приговор. Прозвучавшие на суде обвинения давали повод для расширения репрессий, но в силу сопротивления ряда членов Политбюро и отчасти местной партийной элиты, расправа над оппозицией была отложена на период обсуждения и принятия Конституции 1936 г. Временно отказываясь от подавления оппозиции в центре, Сталин концентрирует свое внимание на кадровых вопросах. Учитывая колеблющуюся позицию главы НКВД Г.Г. Ягоды, близкого к оппозиции, Сталин 26 сентября 1936 г. заменяет его на этом посту хорошо зарекомендовавшим себя в ходе партийных чисток Н. И. Ежовым. Обосновывая кадровые перемены, Сталин указывал: "Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на 4 года". В октябре 1936 г. последовали аресты Пятакова, Сокольникова, Серебрякова, Радека, а также ответственных работников транспорта и угольной про-шышленности. Намечавшийся процесс должен был покончить не только с политической оппозицией, но и возложить на нее ответственность за экономические просчеты первых пятилеток.
23 января 1937 г. открылся второй Московский процесс, где главными обвиняемыми были вышеуказанные лица. Как и во время предыдущего процесса, обвинение строилось на признаниях подсудимых, но теперь уже в дополнении к терроризму добавлялись признания в политическом и экономическом саботаже. Суд над "Московским параллельным антисоветским троцкистским центром" открывал, таким образом, путь к расправе с народнохозяйственными и партийными кадрами, которые подвергали сомнению курс на ускоренную индустриализацию и дальнейшую централизацию управления страной. Второй Московский процесс продолжался неделю и закончился приговором: 13 обвиняемых - к смертной казни и 4 человек – к длительным срокам заключения (в том числе Радек и Сокольников, которые в мае 1939 г. были убиты сокамерниками). 18 февраля 1937 г. покончил жизнь самоубийством Г. К. Орджоникидзе, выступавший против репрессий в промышленности.
Пленум ЦК ВКП(б) 25 февраля – 5 марта 1937 г. подтвердил курс на разоблачение врагов народа, шпионов и вредителей, проникающих, согласно Сталину, во "все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные". Наиболее четко на пленуме была сформулирована сталинская теория о непрерывном усилении классовой борьбы по мере успехов строительства социализма в СССР, На пленуме была также "принята резолюция об исключении из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) Бухарина и Рыкова и о направлении их дел в НКВД. Репрессии против бывших оппозиционеров перерастают в массовый террор против партии, ставящей целью ее окончательное огосударствление, подчинение режиму личной власти Сталина. Особенно показательна в этом плане судьба делегатов XVII съезда ВКП(б) (1934 г.), еще недавно провозглашавшего полную победу над всякой оппозицией. Из его состава будут репрессированы 1108 из 1961 делегата.
И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России
Л. ФЕЙХТВАНГЕР О МОСКОВСКИХ ПРОЦЕССАХ
Помещение, в котором шел процесс, невелико, оно вмещает, примерно, триста пятьдесят человек. Судьи, прокурор, обвиняемые, защитники, эксперты сидели на невысокой эстраде, к которой вели ступеньки. Ничто не разделяло суд от сидящих в зале. Не было также ничего, что походило бы на скамью подсудимых; барьер, отделявший подсудимых, напоминал скорее обрамление ложи. Сами обвиняемые представляли собой холеных, хорошо одетых мужчин с медленными, непринужденными манерами. Они пили чай, из карманов у них торчали газеты, и они часто посматривали в публику. По общему виду это походило больше на дискуссию, чем на уголовный процесс, дискуссию, которую ведут в тоне беседы образованные люди, старающиеся выяснить правду и установить, что именно произошло и почему это произошло. Создавалось впечатление, будто обвиняемые, прокурор и судьи увлечены одинаковым, я чуть было не сказал спортивным, интересом выяснить с максимальной точностью все происшедшее. Если бы этот суд поручили инсценировать режиссеру, то ему, вероятно, понадобилось бы немало лет и немало репетиций, чтобы добиться от обвиняемых такой сыгранности: так добросовестно и старательно не пропускали они ни малейшей неточности друг у друга, и их взволнованность проявлялась с такой сдержанностью. Короче говоря, гипнотизеры, отравители и судебные чиновники, подготовившие обвиняемых, помимо всех своих ошеломляющих качеств должны были быть выдающимися режиссерами и психологами.
Л. Фейхтвангер. Москва 1937.
Господа представители печати, гости и друзья!
Решение Международной Комиссии по поводу московских процессов вам известно. Вы позволите мне, поэтому, ограничиться лишь немногими комментариями.
Прежде всего я оглашу окончательные заключения Комиссии. Они очень кратки, всего две строки.
"22. Мы находим, поэтому, что московские процессы являются подлогами".
"23. Мы находим, поэтому, что Троцкий и Седов невиновны".
Всего две строки! Но таких тяжеловесных строк не много в библиотеке человечества. Если б Комиссия ограничилась словами: "Троцкий и Седов невиновны", оставалась бы формальная возможность допустить судебную ошибку. Комиссия оказалась достаточно вооруженной, чтоб раз навсегда закрыть дверь такому толкованию. "Мы находим, - говорит приговор, - что московские суды являются подлогами". Таким заявлением Комиссия взяла на себя огромную моральную, и политическую ответственность. Она должна была иметь не только убедительные и достаточные, но подавляющие и сокрушающие доводы, чтоб решиться на такое заключение пред лицом всего мира…
Все члены Комиссии насчитывают десятки лет активной политической, научной или литературной работы. Все они носят безупречные имена. Если бы среди них был хоть один, которого можно купить, он был бы уже куплен давно. Мои враги располагают для таких целей миллионами, и они не скупятся на расходы. Что касается меня и моего сына, мы не располагали даже необходимыми средствами на покрытие технических расходов расследования. Скромная касса Комиссии пополнялась сборами среди рабочих и индивидуальными приношениями…
Комиссия опубликовала стенографический отчет о заседаниях своей подкомиссии в Койоакане. Это том в 617 убористых страниц. В нью-иоркском журнале, "Нью Републик", про-сталинском на 100 процентов, г. Бертрам Вольф, хорошо известный в Мексике писатель, мой старый противник, написал об этом отчете следующее: "Автор признает, что его прежняя позиция побуждала его к большему доверию Сталину, чем Троцкому, но что, перечитав московские признания вместе с этим изданием (отчет о койоаканской сессии) или, вернее, заключительную речь, он вынес буквально непреодолимое убеждение, что Троцкий не мог совершить тех действий, в которых его обвиняют по процессам Зиновьева-Каменева и Радека-Пятакова". Эти слова говорят сами за себя.
После почти трехсот дней работы, Комиссия вынесла свой вердикт. Он находится, господа, в ваших руках в виде двадцати-трех пунктов, которые звучат, как удары молотка, заколачивающего крышку гроба. В этом гробу покоится политическая и личная честь руководителей ГПУ, начиная со Сталина…
Нужно ли пояснить, что вердикт имеет не личное значение? Дело идет не только обо мне и о моем сыне. Дело идет о добром имени сотен людей, уже расстрелянных, и о жизни новых сотен, подготовляемых к расстрелу. Дело идет о чем-то, еще несравненно большем, именно об основных принципах рабочего движения и освободительной борьбе человечества. В первую голову, дело идет об искоренении той деморализации и заразы, которые вносит всюду аппарат Коминтерна в сочетании с аппаратом ГПУ.
Комментарий Л.Д. Троцкого к вердикту Международной комиссии о Московских процессах.
Научные работники Советского союза с чувством возмущения и великого гнева узнали о чудовищных преступлениях презренных троцкистов — гнусных изменников родины, предательская деятельность которых распутывается сейчас советским судом.
Продавшись фашистам, сговорившись с дипломатами и генеральными штабами некоторых агрессивных империалистических государств, презренная кучка человеческих выродков, прислужников фашистских людоедов, руководимая агентом гестапо — бандитом Троцким, продавала нашу социалистическую родину и ее богатства злейшим врагам человеческого прогресса.
Гнусные предатели организовали покушение на лучших людей современной эпохи, руководителей первого в мире социалистического государства, организовали чудовищные вредительские акты на социалистических заводах, шахтах и железнодорожном транспорте, убивали наших героев-стахановцев, наших славных доблестных красноармейцев, обворовывали советское государство, чтобы содержать свору троцкистов и финансировать их преступную работу…
Мы требуем от нашего советского суда беспощадной расправы с подлыми предателями! Мы требуем уничтожения презренных выродков!
Вся выстроенная обвинением конструкция держалась на этих признаниях (позже мы вернемся к вопросу о том, каким образом они были получены), которые произносились, в частности, перед лицом представителей иностранной печати, присутствовавших на процессе. Начисто отсутствовали улики. Мало того, при рассмотрении самого детализированного обвинения — в убийстве Кирова — не было даже сделано попытки обратиться к материалам предыдущих процессов, особенно суда над главным исполнителем покушения, точно так же как к материалам расследования, проводившегося в этой связи. Все главные обвиняемые были приговорены к смерти. Приговор был приведен в исполнение через несколько дней.
Этот откровенный призыв искать тайных изменников в рядах самих коммунистов был брошен всего месяц спустя после того, как в Центральном Комитете была выражена тревога в связи с размахом непрерывно сменявших друг друга волн чисток. То было начало массовых репрессий, которые на этот раз в первую очередь ударят по самой партии.
Однако в нашем распоряжении имеется целый ряд достоверных сведений, опровергающие все вышеупомянутые контрреволюционные домыслы. Используя их, мы сумеем установить истинную картину событий 80-летней давности.
Сперва напомним, что в ходе Первого московского процесса его фигурантам были предъявлены следующие обвинения:
— скрытые контакты с высланным за пределы СССР Л.Д. Троцким;
— переход к противозаконным методам борьбы за власть;
— организация и осуществление террористических актов (в частности, убийство С.М. Кирова, покушения на И.В. Сталина, В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова и т.д.);
— сотрудничество с немецкой тайной полицией (с гестапо).
Также во время данного судебного процесса было установлено, что в заговорщическую деятельность были вовлечены такие высокопоставленные партийные и государственные деятели как Н.И. Бухарин, К.Б. Радек, Ю.Л. Пятаков и другие. Подсудимые признались, что поддерживали с ними связь.
Тем не менее, контрреволюционные идеологи на протяжении последних десятилетий приложили немало усилий, направленных на внушение народу мысли о том, что судебным показаниям Зиновьева, Каменева и прочим доверять не следует, поскольку они, по мнению антисоветчиков, были получены в результате оказания давления на арестованных. В то же время за прошедшие годы не было приведено ни одного доказательства, которое бы подтвердило вышеупомянутый тезис. Однако мы попытаемся выяснить, как обстояли дела в реальности, используя недавно установленные факты.
Правда, в ответ на данный аргумент у некоторых могут возникнуть следующие вопросы: какое отношение имели ко всему этому Зиновьев, Каменев и другие? Они, по мнению некоторых, к 1936 году давно отмежевались от Троцкого, постоянно клеймили его в своих выступлениях, перешли на сторону Советской власти. А многие даже занимали ключевые посты в партии и в Советском государственном аппарате. И как, мол, они могли стать заговорщиками? Ответ на данный вопрос помогает найти содержание таких ранее неиспользованных материалов, как архив Троцкого, воспоминания ряда бывших участников троцкистско-бухаринского подполья, эмигрировавших из СССР.
Связь Каменева, Зиновьева и т.д. с Троцким в 1930-ые годы. Использование террористических методов в борьбе за власть. Формально бывшие соратники Троцкого в 1930-ые годы, занимая ключевые партийные и государственные посты, в своих выступлениях его постоянно клеймили. А он, в свою очередь, обвинял их в предательстве. Но это была внешняя сторона дела. В реальности они использовали тактику обмана партии. Троцкисты и зиновьевцы пробрались на ответственные посты, надев на себя маску сторонников Советской власти, но за спиной руководства СССР поддерживали контакты с Троцким, разрабатывая заговорщические планы.
В настоящее время это уже доказано. Так, американский историк Дж. Гетти в 1980 году в Хуотноской библиотеке Гарвардского университета обнаружил в архиве Троцкого почтовые квитанции писем, отправленных им в 1930-ые годы Радеку, Сокольникову, Гольцману. Наибольшее количество квитанций датировано 1932 годом, когда был сформирован блок правых (бухаринцев) и троцкистов.
В упомянутых письмах обсуждались такие вопросы как выработка тактики борьбы с Советской властью, организация заговора против И.В. Сталина. Об этом свидетельствует содержание одного из писем Льва Седова своему отцу, написанном им в середине 1932 году (материал был обнаружен в архиве Троцкого историком Пьером Бруэ). Приводим основную часть его текста:
Таким образом, апологетика терроризма налицо. Как видим, Троцкий в косвенной форме дал понять, что он поддерживает противозаконные способы борьбы с Советской властью, вплоть до организации покушения на высокопоставленных партийных и государственных деятелей.
Чем данная тактика отличается от действий генерала Власова в годы Великой Отечественной войны? В обоих случаях речь шла о борьбе со своим правительством с помощью… иностранных захватчиков.
К 1937 году местная кафе-кондитерская действительно перебазировалась, но речь идёт о 1932 годе, когда Гольцман встречался с Седовым.
Михаил Чистый
Подписывайтесь на нашего Telegram-бота, если хотите помогать в агитации за КПРФ и получать актуальную информацию. Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке @mskkprfBot и нажать кнопку Start. Подробная инструкция.
И Зиновьев (Радомысльский) и Каменев ( Розенфельд ), родились в один год, в достаточно состоятельных еврейских семьях. Практически одновременно вступили в партию — в 1901–1902 годах. Интересно, что буржуазный Каменев до революции практически не выезжал из России, периодически оказываясь в ссылке. А вот революционный Зиновьев, наоборот, не вылезал из-за границы с самого начала революционной деятельности, наведываясь в Россию не более чем на несколько месяцев.
Каменева же все хвалили за обходительность, добродушие и мягкость. Беглый сталинский секретарь Бажанов писал, что Каменев стал бы идеальным социал-демократическим министром в капиталистической стране.
Зиновьев имел в партии репутацию самого приближенного к Ленину человека, а Каменев — главного фрондера и оппозиционера.
Григорий Евсеевич был близок с Лениным в эмиграции, а потом вместе с Ильичом скрывался в шалаше, о чем оставил трогательные мемуары.
Каменев же постоянно спорил с Лениным: то выступал против превращения империалистической войны в гражданскую, то требовал от Ленина создать однородное социалистическое правительство, то настаивал на ограничении полномочий чекистов.
Но ненадолго. После революции оба получают значимые посты. Зиновьев становится главой Петрограда (устроив культ личности себя в отдельно взятом городе) и одновременно вождем Коминтерна. Каменев возглавляет Москву и становится зампредом СНК, то есть замом Ленина.
Каменев и Зиновьев.
Советский суд, разумеется, признал Зиновьева и Каменева гнусными двурушниками и наймитами фашистов. 25 августа 1936 года оба были расстреляны.
Читайте также: