Перечислите основные факторы приведшие к трагедии на железной дороге в башкирии обж кратко
Обновлено: 02.07.2024
Железнодорожная катастрофа под Уфой на 1710-м километре Транссибирской магистрали, приключившаяся 4 июня 1989 года, стала одной из крупнейших за всю историю СССР. Взрыв газа унес сотни жизней и еще сотни людей оставил инвалидами. Как же все это произошло?
В 23:41 из Уфы выехал скорый поезд №212 Адлер – Новосибирск. В 0:51 поезд №211 прибыл на станцию Аша. В 1:05 скорый №212 проследовал через перегон Аша - Улу-Теляк по боковому пути.
Еще в 22:00 диспетчер получил предупреждение о том, что в районе трубопровода «Сибирь-Урал-Пов
щиеся углеводороды стали просачиваться через трещину в трубе длиной 1,7 метра и скапливаться в низине, через которую пролегали железнодорожные пути. В 1:13 два встречных состава въехали в плотное облако газа. Общая площадь зоны загазованности составила около 250 гектаров.
В 1:14 прогремел взрыв и начался пожар. Поскольку в контактной сети пропало напряжение, вышла из строя железнодорожная сигнализация. Мощность взрыва, по оценкам экспертов, была эквивалентна 250—300 тоннам тринитротолуола.
Два локомотива и 37 вагонов получили повреждения, 11 вагонов оказались сброшены с путей. Почти все они выгорели, многие были расплющены всмятку и покорежены…
К 7 часам утра всех оставшихся в живых уже доставили в ближайшие больницы. Наиболее тяжелых на вертолетах переправили в Уфу, Челябинск и другие крупные города. Вокруг места взрыва выставили оцепление.
В больницы начали обращаться люди, которые разыскивали своих близких, ехавших в сгоревшем поезде. Некоторые из раненых даже не могли назвать свое имя, многие имена и фамилии записывались с ошибками. Иногда человек попадал в списки живых, а позднее выяснялось, что он мертв… Люди нередко умирали от ожогов, уже находясь в больницах.
Что же касается погибших, то многие тела просто разметало на фрагменты. Военные вынуждены были буквально просеивать землю на месте аварии, чтобы отыскать останки.
К 16:00 пожар наконец удалось полностью ликвидировать и начать работы по восстановлению железнодорожного полотна. К 21:00 по поврежденному участку проложили новые рельсы, и по перегону Аша – Улу-Теляк снова пошли поезда.
По разным оценкам, в этой трагедии погибло от 575 до 645 человек, в том числе 181 ребенок. 623 человека получили увечья.
Причины и версии
До сих пор идут споры о причине взрыва. Возможно, это была случайная электрическая искра. А может быть, в роли детонатора сработала чья-то сигарета, ведь кто-то из пассажиров вполне мог выйти ночью покурить…
Но как возникла утечка газа? По официальной версии, еще при строительстве в октябре 1985 года трубопровод был поврежден ковшом экскаватора. Сначала это была просто коррозия, но от постоянных нагрузок со временем появилась трещина. Открылась же она всего минут за 40 до аварии, и к моменту прохождения составов в низине успело скопиться уже достаточное количество газа.
Во всяком случае, виновными в аварии признали именно строителей трубопровода. Ответственность понесли семь человек, среди которых были должностные лица, прорабы и рабочие.
я реакция, которая привела к коррозии. Сначала образовалось небольшое отверстие, через которое начал утекать газ. Постепенно оно расширилось до трещины.
Кстати, о загазованности машинисты проезжавших этот участок поездов сообщали еще за несколько дней до аварии. За несколько часов до нее в трубопроводе упало давление, но проблему решили просто – увеличили подачу газа, что еще больше усугубило ситуацию.
Восстанавливать трубопровод не стали. Впоследствии его ликвидировали. А на месте Ашинской катастрофы в 1992 году установили мемориал. Ежегодно сюда приезжают родные погибших, чтобы почтить их память.
То страшное утро 4 июня 1989 года невозможно забыть даже спустя многие годы. Мощный взрыв, прогремевший на перегоне Аша – Улу-Теляк, уничтожил два поезда, унес жизни сотен людей (по разным оценкам от 575 до 645 человек), еще несколько сотен оставил инвалидами. 11 жителей Башкирии погибли на месте аварии, ещё 21 – скончались в больницах, и только 35 удалось выжить.
ПОЕЗДА НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ВСТРЕТИТЬСЯ
Буквально за несколько часов в низине, где и проходили железнодорожные пути, быстро скопилось облако газа. Проезжающие машинисты встревоженно передавали диспетчерам, что на перегоне резко пахнет газом, но никто не взял на себя ответственность притормозить движение на оживленной Транссибирской магистрали и выяснить, в чем же дело.
Вообще-то, поезда никак не должны были пересечься в этой точке. По роковому стечению обстоятельств, состав, следовавший из Новосибирска на юг, был вынужден задержаться по пути из-за беременной пассажирки, у которой начались схватки. Около 1.10 минут поезда встретились, и даже уже почти разъехались в разные стороны, когда то ли высеченная из-под колес искра, то ли брошенный кем-то из пассажиров окурок спровоцировал взрыв, мощность которого составляла около 300 тонн в тротиловом эквиваленте.
ПОВСЮДУ ОБЛОМКИ ВАГОНОВ, ОБУГЛЕННЫЕ ТЕЛА
Взрыв был такой силы, что 11 вагонов просто смело с рельсов, а в деревнях и поселках в десятках километров от места катастрофы выбило стекла. Перепуганные люди с ужасом наблюдали огненный столб, поднимающийся в небо. Многие подумали, что началась война, сбросили атомную бомбу, а когда стало понятно, что взрыв произошел на железной дороге – бросились туда на помощь.
Когда читаешь воспоминания очевидцев о том, что творилось на месте катастрофы, перехватывает дыхание. Из 38 вагонов несколько были просто искорежены до неузнаваемости, другие выгорели и снаружи и изнутри, еще несколько вагонов взрыв просто скинул с высокой насыпи вниз. В радиусе нескольких километров лес был полностью выжжен, а вместо вековых дубов из черной обугленной земли торчали пылающие палки. Рельсы были выдраны и перекручены, словно обычная проволока. Повсюду разбросанные вещи, обгоревшие матрасы и подушки, искореженные обломки железа. Люди оказались в запертой огненной ловушке и не могли выбраться. Детский плач, крики женщин, стоны мужчин – все сливалось в единый гул. На помощь несчастным бросились те, кто успел прибежать – они разбивали стекла в вагонах, вытаскивали пострадавших и оттаскивали в сторону.
На место взрыва для вывоза пострадавших были стянуты все бригады скорой помощи из Уфы, Аши, Челябинска, Златоуста. В больницах творился переполох: практически всех пациентов выписали, а палаты заполнились людьми с тяжелыми ожогами. У многих было обожжено более 80 процентов тела. Тех, кто мог перенести транспортировку, отправляли в ожоговые центры Москвы и других регионов.
Всего на месте трагедии было обнаружено 258 погибших. Общее число жертв по разным оценкам составляет от 575 до 645 человек, примерно треть погибших пассажиров были дети. Такие разные цифры объясняются тем, что многие тела из-за сильного жара просто испарились, превратились в пепел.
Кроме того, в те годы детям младше не выдавали отдельных билетов, а на самих билетах не писались паспортные данные. Многие тела, искореженные взрывом, позже просто засыпали гравием, когда в спешке возводили новую насыпь и восстанавливали рельсы.
ЗА СМЕРТЬ СОТЕН ЛЮДЕЙ – ДВА ГОДА КОЛОНИИ-ПОСЕЛЕНИЯ
Конечно, по факту аварии возбудили уголовное дело. Следствие показало, что в стальной трубе уже четыре года зияла щель, поэтому взрыв был всего лишь вопросом времени. Удивительно, но виновными тогда признали не больших начальников, которые отвечали за строительство и приемку газопровода, а также за его дальнейшую эксплуатацию. Ответственными за трагедию определили начальника участка, прораба, мастера и нескольких строителей. Каждый из них получил по два года в колонии поселения.
В 1992 году на месте трагедии появился обелиск в память о жертвах трагедии. Он представляет собой два расплавленных и искореженных рельса и одновременно напоминает скорбный женский профиль. Неподалеку от обелиска, в тех местах, где валялись выжженные вагоны, установили красные беседки. Теперь каждый год 4 июня здесь собираются родные погибших и те, кому удалось выжить, чтобы вспомнить о тех страшных днях. Ведь такое никак нельзя забыть.
Возрастная категория сайта 18 +
Медиакорсеть накануне 4 июня обсудила с экспертами железнодорожную катастрофу под Улу-Теляком и другие страшные события Башкирии прошлого столетия.
Техническими правилами запрещено транспортировать сжиженный газ под давлением по трубопроводам диаметром свыше 400 мм, однако при перепрофилировании это требование было проигнорировано.
На трубе продуктопровода Западная Сибирь – Урал – Поволжье образовалась узкая щель длиной 1,7 м. Из-за протечки трубопровода и особых погодных условий газ скопился в низине. Примерно за три часа до катастрофы приборы показали падение давления в трубопроводе. Машинисты проходящих поездов предупреждали поездного диспетчера участка, что на перегоне сильная загазованность, но этому не придали значения. Более того, дежурный персонал ошибочно увеличил подачу газа для восстановления давления.
В 01:15 по местному времени (3 июня в 23:15 по московскому времени) в момент встречи двух пассажирских поездов прогремел мощный объёмный взрыв газа и вспыхнул гигантский пожар. Возгорание газовой смеси могло произойти от случайной искры или сигареты, выброшенной из окна поезда.
Сила взрыва была такова, что ударной волной выбило стёкла в городе Аше, расположенном более чем в 10 км от места происшествия. Столб пламени был виден более чем за 100 км. Разрушено 350 м железнодорожных путей, 17 км воздушных линий связи. Возникший при взрыве пожар охватил территорию около 250 га. Мощность взрыва – триста тонн тротила. Им было повреждено 37 вагонов и 2 электровоза, 26 выгорело изнутри.
Десятки людей, выброшенные взрывом из поездов, метались вдоль железной дороги, словно живые факелы. Гибли целыми семьями, началась пора отпусков и летних каникул. Температура была адской – в огненном котле люди испарялись, превращались в пепел, на телах нескольких погибших сохранились оплавленные золотые украшения. Впоследствии всех опознать не удалось. Почти треть погибших хоронили неопознанными.
– Улу-Теляк. Воскресенье 4 июня 1989 года. Поздно вечером я возвращался из похода по Южному Уралу. Уже подъезжая в поезде к Уфе, узнал о страшном событии.
В то время я был интерном в больнице №8 города Уфа, куда утром в понедельник я вышел в ожоговое отделение. И правда, прошло 30 лет, а вспомнишь и слезы наворачиваются.
Пострадавшие поступали непрерывным потоком с вертолётной площадки.
– Быстро оказывали помощь при возможности в приемном покое. Поднимали в отделения, распределяли по палатам. Опрашивали, осматривали. Стоны, боли, плохо снимающиеся наркотическими препаратами, страдания, запахи гнойных повязок. Мы, интерны, особо ничего не умеющие, были на подхвате у врачей и сестёр – снять повязку, помочь перевязать, вынести судно, сделать укол, померить давление. Запомнилась одна молодая женщина – страшные ожоги на уровне нижнего белья: капроновое белье выплавилось в тело.
– Работали до поздней ночи. Приходили ранним утром, и каждый раз боялись услышать, что опять кто-то умер. Умирали. Но времени впадать в тоску не было, других вытаскивать надо было. Позже приехали команды врачей из Штатов. У них была своя методика работы, у нас – своя. Результаты примерно одинаковые. Тогда впервые увидел одноразовые халаты и маски. Москвичи приезжали, отбирали не самых тяжелых пострадавших для транспортировки в другие города. Тяжелых довезти до лечебных учреждений в другие города было бы сложнее.
Вскоре больных становилось меньше – одни умирали, другие переводились в другие города (это же были пассажиры с поезда) и выписывались на амбулаторное долечивание. Оставались самые тяжёлые. Почти у всех на ранах повязки зеленого цвета – раны инфицировались синегнойной палочкой. Несмотря на вливающиеся в больных рекой антибиотики, развивалось заражение крови. Работали по 12 часов.
– Поесть не всегда успевали. Нам раздали талоны на бесплатное питание в близлежащем кафе – в 10 минутах от больницы пешком. Часто бывало , что набрал еды, встал в очередь к кассе, отдал талончик, смотришь на часы – а на еду времени не осталось. Всё оставляешь и бегом в больницу. В коридорах помню банки соков. Какие-то фрукты. Но трогать было нельзя, это для больных.
Такого не было, чтоб необходимых препаратов не хватало, экономили на чем-то. Всё решалось администраторами. Мы занимались только пострадавшими, не снабжением.
Когда беду разгребли, стали с интересом просматривать списки награждённых за героическую, на самом деле, работу…
Иногда вспоминаю тот ужас и думаю, если сейчас трагедия такого масштаба повторится, сможем ли преодолеть? Мы, медики – да, сможем. Старики сразу станут стеной. Молодёжь подтянется. Не будет рассуждений о наградах, деньгах. Будет пахота на грани умопомрачения. Мы готовы к этому. И препараты, и бинты найдутся. Сразу же отомрут непонятные тендеры на препараты и оборудование, длящиеся сейчас до полугода.
Где сделают площадку для вертолётов? Не знаю. Бывшая вертолётная площадка вся в проводах, там сейчас автостоянка. Да хоть на Проспекте Октября провода все перерубят, движение перекроют. Решаемо это, если мозг включить. А вот, когда с бедой разберемся, вот тут вороны и слетятся – всякие страховые компании и потребнадзоры. И будут штрафы. Штрафы – за ненаписанный дневник, за неразборчивый почерк. Ну и комитеты в сторонке не останутся. И уголовных дел на медиков пооткрывают. Да и Бог бы с ними. Только не надо больше такого ада…
Член Комиссии при Президенте РФ по вопросам развития авиации общего назначения и НИТ ГЛОНАСС, пилот-инструктор
В презентации Анатолия Сердюкова обозначена необходимость в обеспечении персоналом системы санавиации в Приволжском федеральном округе 500 пилотами, инженерами, медиками и диспетчерами.
Следствию так и не удалось установить, вспыхнул ли накопившийся в низине газ от искры, возникшей на рельсах из-за торможения составов, или от сигареты, выброшенной из окна проходящего поезда. После мощного объемного взрыва начался гигантский пожар, охвативший площадь в 250 гектаров. Сам воздух стал адским пламенем. Военные потом определили: мощность взрыва составила 20 мегатонн, что соответствует половине атомной бомбы, которую американцы сбросили на Хиросиму. Факел пожара было видно даже из Уфы, которая находится в 90 километрах от Улу-Теляка.
Из 38 вагонов обоих составов ударной волной было сброшено с путей 11 вагонов, от семи из них остались только платформы и остовы. 27 вагонов обгорели снаружи и выгорели внутри. Можно себе представить, что происходило в этому аду с хрупкими человеческими телами. Останки многих пассажиров даже не удалось найти, родственники увозили домой хоронить землю с пожарища.
С первых минут этой ужасной драмы, десятки специальных служб и ведомств были подняты по тревоге, а вся страна с болью в сердце наблюдала за ходом этой спасательной операции.
Александр ЧЕРНОУСОВ
- Где-то в полдевятого утра на вокзал пришла электричка с пострадавшими и наш транспорт приготовился принимать людей. Тогда я до конца еще не представлял, что нам придется увидеть, — вспоминает Александр Черноусов. — Когда в сопровождении военных я вошел в вагон у меня потемнело в глазах. Раненные лежали кто на полу, кто на носилках, а когда этих несчастных людей стали выводить к машинам, за некоторыми волочился кровавый след.
Тяжелых пострадавших из этой первой партии поместили в кареты скорой, а тех, кто еще мог ходить повезли на автобусах. Помимо перевозки раненных, транспортные колонны компании встречали тогдашних первых лиц государства и чиновников высшего звена, посетивших место трагедии лично.
Ильдар КУДАШЕВ
Грузили в автобусы еще живых, а выгружать приходилось мертвых. По дороге дети кричали, просили пить, обгоревшая кожа прилипала к сиденьям.
- Самое страшное для меня тогда было — это вид пострадавших детей, — добавляет Александр Васильевич. — На месте аварии я ходил, смотря в землю перед собой, а глаза застилали слезы. Но мы работали, некогда было давать волю чувствам.
Андрей ПУХОВ
- Да было тяжело, когда автоколонна двигалась в эпицентр аварии, у нас просто не было времени на непредвиденные обстоятельства, — отмечает Андрей Геннадьевич. — Если случалась поломка, колонна не останавливала движение, а неисправная техника просто уходила с пути. Была дорога каждая минута.
— В те дни стояла страшная жара, а местные жители помогали нам с водой, подвозили ее в трехлитровых банках и стеклянных бутылках, кто-то привозил что-то съестное, — вспоминает очевидец событий, водитель Рамиль Самигуллин. — Естественно было тяжело, но наше поколение привыкло к испытаниям. Никто даже не думал о этих неудобствах. Тогда еще не было современных психологов, но вера в то, что мы помогаем людям, позволяла нам преодолевать стресс.
Рамиль САМИГУЛЛИН
- Мы перевозили этих людей к месту опознания и по уровню психологического напряжения эта работа была просто пиковой, — с трудом комментирует участник событий механик Алексей Стародубцев. — Еще в начале этого тяжелого пути у родственников начинали сдавать нервы, люди плакали, падали в обморок. Нужно было сосредоточиться на движении, но не чувствовать этого ужаса мы не могли. Так и приходилось брать волю в кулак и работать.
Алексей СТАРОДУБЦЕВ
- Трагедия произошла в воскресенье и оперативно собрать огромный спасательных парк техники было проблематично, а наши автобусы по первому приказу вышли на линии, позволив остальным нарастить силы, — подытожил Александр Черноусов.
С момента улу-телякской аварии прошло уже много лет, сменилось не одно поколение, но некоторые вещи до сих пор остаются неизменными. И эти вещи — профессионализм водителей компании, людей от которых каждый день зависят жизни сотен пассажиров республики. Александр Черноусов проработал на предприятии 45 лет, занимал должность директора уфимского АТП № 3 и сейчас на заслуженном отдыхе. Рамиль Самигуллин, Ильдар Кудашев, Андрей Пухов, и Алексей Стародубцев по сей день трудятся в стенах предприятия, передовая свой опыт молодым сотрудникам, на собственном примере показывая преданность любимому делу.
Как отметил Сергей Александрович, в этом новом выставочном центре будут освещены ключевые вехи развития регионального предприятия и особое место в экспозиции, займет неоценимая помощь водителей на ликвидации последствий улу-телякской катастрофы.
Трубопровод прорвало на горе, за несколько километров от рельсов. Но из-за безветренной погоды газ стек в низину, где и находилась железная дорога. Как показала проверка, скопление газа шло в течение 20—25 дней и все это время там проходили поезда.
Так что могло быть все иначе – каждый пассажирский поезд прошел бы в свое время или встретились они в другом месте — ничего бы не случилось. И, может быть, не вспыхнула злополучная случайная искра.
26 декабря 1992 года состоялся суд. Выяснилось, что утечка газа из путепровода произошла из-за повреждений, нанесенных ему за четыре года до катастрофы, в октябре 1985 года, ковшом экскаватора при строительных работах. Продуктопровод был засыпан с механическими повреждениями. Дело отправили на дорасследование.
Читайте также: