Парижская школа медицины новые приемы и методы обследования пациентов

Обновлено: 30.06.2024

В результате наблюдался значительный разрыв между передовым мышлением естествоиспытателей и мышлением врачей, которые до начала XIX в. практически не использовали в своей деятельности никаких инструментальных методов обследования больного.

Первые методы и приборы физического обследования

В начале XVIII в. в клиниках Европы не применялось ни одного диагностического прибора, не было инструментальных или лабораторных методов обследования больного. При постановке диагноза врач исходил из результатов анамнеза (опроса), прощупывания пульса и осмотра больного и его выделений. Теплоту тела определяли эмпирически (приложением руки) вплоть до второй половины XIX в. (в то время как первый термометрический прибор уже был изобретен Г. Галилеем в конце XVI в.).

Первый надежный спиртовой (1709), а затем и ртутный (1714) термометр со шкалой от 0 до 600°F предложил один из выдающихся ученых своего времени Даниэль Габриэль Фаренгейт (1686-1736), работавший в Голландии. В качестве исходных он использовал три точки отсчета. Первая – 0° определялась в сосуде со смесью льда, воды, солей аммония и морской соли. Вторая — 32°F соответствовала точке таяния льда. Третья – 96 °F являлась нормальной температурой полости рта. Температура кипения воды по Фаренгейту соответствовала 212 °F – на 180° выше точки таяния льда. Термометр Фаренгейта первым вошел в клинику Г. Бурхааве, но большие размеры значительно затрудняли его практическое применение.

В 1730 г. французский естествоиспытатель Рене Реомюр (1683-1757). изобрел спиртовой термометр со шкалой от 0 до 80° (0° соответствовал температуре замерзания воды). Термометр Реомюра оказался весьма удобным, однако последнее слово в вопросе градуирования шкалы принадлежит шведскому астроному и физику Андерсу Цельсию (A. Celsius, 1701-1744). В 1742 г. он предложил стоградусную шкалу, в которой 0° соответствовал температуре кипения воды, а – точке таяния льда. Впоследствии М. Штрѐмер (Швеция) перевернул шкалу Цельсия, сделав 0° точкой таяния льда и началом отсчета. В таком виде термометр приобрел самую широкую мировую известность.

Важная роль в развитии методов физического обследования принадлежит венскому врачу Леопольду Ауэнбруггеру (1722-1809) – автору метода перкуссии, выстукивания.

Будучи сыном трактирщика, Л. Ауэнбруггер часто наблюдал, как отец определял количество вина в бочках простукивая их стенки. Возможно, эти наблюдения навели его на мысль об использовании выстукивания для определения наличия жидкости в грудной полости.

Читая, лекции в амфитеатре госпиталя Sharite (на стенах которого ныне высечено его имя), Корвизар широко пропагандировал метод выстукивания, наряду с которым часто использовал и древний способ непосредственной аускультации (выслушивание). Прикладывая ухо к грудной клетке больного, он пытался определить интенсивность и ритм биения сердца.

Среди других студентов лекции Корвизара слушал Рене Теофил Гиацинт Лаэннек (1782-1826) – ученик, который превзошел своего учителя. Р. Лаэннек воспитывался в семье своего дяди – известного врача времен французской буржуазной революции, что оказало большое влияние на его развитие и увлечение медициной. Изучив греческий и латынь, Лаэннек уже в юности читал в подлиннике труды древнегреческих и римских авторов. В студенческие годы взгляды Лаэннека формировались под влиянием Корвизара и Биша.

Будучи студентом Парижского университета, Лаэннек начал работу по изучению болезни, которая в то время называлась чахоткой (phtisis) и от которой умирало огромное число больных. Патологоанатомические вскрытия выявляли в различных органах специфические образования, которые Лаэннек назвал туберкулами. Они возникали и развивались без внешних признаков, а когда симптомы болезни проявлялись, спасти больного было уже невозможно. Как распознать болезнь в начальной ее стадии, когда были еще шансы остановить ее и вылечить больного? Выслушивание ухом, приложенным к грудной клетке, не давало ощутимых результатов. Никаких средств прижизненной диагностики еще не было.

Решение, которое так долго искал Лаэннек, пришло неожиданно. Возвращаясь из клиники через парк Лувра, он обратил внимание на шумную ватагу ребят, игравших вокруг бревен строительного леса. Одни дети прикладывали ухо к концу бревна, а другие с большим энтузиазмом колотили палками по противоположному его концу: звук, усиливаясь, шел внутри дерева. Поводом для первого применения метода посредственной аускультации при помощи бумажного стетоскопа послужила полнота 19-летней девушки (возраст и пол). На следующий день Лаэннек применил этот метод в своей клинике в госпитале Necker. Тщательное обследование показало, что одна треть больных страдала активной фазой чахотки (т. е. туберкулеза, термин предложен Лаэннеком).

Первые стетоскопы Лаэннек клеил из плотной бумаги, затем в поисках оптимальных акустических эффектов стал вытачивать их из различных пород дерева. Его собственный стетоскоп был деревянным и состоял из двух цилиндров, которыми в зависимости от целей исследования можно было пользоваться в собранном или разобранном виде.

Изобретение первого в истории медицины прибора физической диагностики – стетоскопа прославило имя Лаэннека, но его вклад в медицину определяется прежде всего разработкой патологической анатомии, изучением клинической картины и диагностики заболеваний легких, чему изобретение стетоскопа способствовало в значительной степени. Р. Лаэннек описал аускультативные симптомы пороков сердца, изучил клинику и патоморфологию портального цирроза печени (цирроз Лаэннека), установил специфичность туберкулезного процесса задолго до открытия возбудителя этого заболевания. Лаэннек считал туберкулез заразной болезнью. В качестве мер профилактики он предлагал физический отдых, усиленное питание и морской воздух

Венский профессор Йозеф Шкода (1805-1881), работая вместе с выдающимся патологом того времени К. Рокитанским, объяснил происхождение перкуторного звука и дал научное обоснование метода перкуссии. 1826 г. ученик Р. Лаэннека Пьер Адольф Пьорри (1794-1879) предложил метод посредственной перкуссии при помощи плессиметра из слоновой кости.

26. Хирургия в Новое время. Разработка методов обезболивания. У. Мортон, Дж. Симпсон и др.

Хирургия (от греч. chier – рука, ergon – действие; дословно „рукодействие”) — древняя область медицины, занимающаяся лечением болезней посредством ручных приемов, хирургических инструментов и приборов (оперативного вмешательства).

Бурное развитие естествознания в эпоху Возрождения и последующий период создало предпосылки для развития хирургии как научной дисциплины. Это связано с поисками решений трех сложнейших проблем, которые тысячелетиями тормозили ее развитие: кровотечение, отсутствие обезболивания и инфицирование ран.

Техника оперативных вмешательств. Создание топографической анатомии

Так, например, Н. И. Пирогов (он оперировал и до открытия наркоза) вместе с двумя ассистентами и двумя солдатами, которые держали оперируемого, производил ампутацию голени за 8 минут.

Прогресс хирургии в разных странах Европы отражал особенности их экономического и политического развития. Напомним, что до конца XVIII в. хирургия в Европе считалась ремеслом, а не наукой.

Первой страной, где хирурги были признаны наравне с врачами, явилась Франция. В 1731 г. в Париже была открыта первая Хирургическая академия. Ее директором стал Жан Луи Яга (1674- 1750) – самый знаменитый хирург Франции того времени. Он вышел из сословия цирюльников, участвовал в военных походах и был известен своими трудами по хирургии костей и суставов, ранений и ампутаций; им разработан кровоостанавливающий винтовой турникет.

В 1743 г. Хирургическая академия была приравнена к медицинскому факультету. В конце XVIII в., когда в результате французской буржуазной революции был закрыт реакционный Парижский университет, Хирургическая академия явилась той основой, на которой развивались высшие медицинские школы нового типа – ecoles de sante (школы здоровья).

Среди основоположников французской хирургии – Жан Доминик Ларрей (Larrey, Dominique Jean, 1766-1842). Ларрей явился основоположником военно-полевой хирургии во Франции. Он впервые создал подвижное медицинское подразделение для вывоза раненых с поля боя и оказания им медицинской помощи – ambulance volante (летучая амбулатория).

Хирургия в Германии вплоть до последней четверти XIX в. была значительно слабее английской и французской. Это соответствовало экономическому и политическому отставанию немецких государств в первой половине XIX в. Но уже к концу XIX в., когда в Германии имело место мощное развитие производства, именно немецкая хирургия заняла ведущие позиции в Европе.

Создателем одной из крупнейших хирургических школ Германии и Европы того времени был Бернгард фон Лангенбек (1810-1887). Он разработал значительное число новых операций, 20 из которых носят его имя. Учениками Лангенбека были Т. Бильрот, Ф. Эсмарх, А. Черни и другие.

Открытие и введение наркоза

Обезболивание при помощи природных одурманивающих средств растительного происхождения (мандрагоры, белладонны, опия, индийской конопли, некоторых разновидностей кактусов и др.) издавна применялось в древнем мире (Египте, Индии, Китае, Греции, Риме, у аборигенов Америки).

Эра наркоза началась с эфира. Первый опыт по его применению во время операций произвел американский врач К. Лонг (1815-1878), 30 марта 1842 г., но его работы остались незамеченными, поскольку Лонг не сообщил в печати о своем открытии, и оно повторилось снова. В 1846 г. американский дантист Уильям Мортон (1819-1868), испытавший на себе усыпляющее и обезболивающее действие паров эфира, предложил Дж. Уоррену проверить на этот раз действие эфира во время операции. Уоррен согласился и 16 октября 1846 г. впервые успешно осуществил удаление опухоли в области шеи под эфирным наркозом, который давал Мортон. Здесь необходимо отметить, что сведения о действии эфира на организм У. Мортон получил от своего учителя – химика и врача Чарлза Джексона (1805-1880), который по праву должен разделить приоритет этого открытия. Россия была одной из первых стран, где эфирный наркоз нашел самое широкое применение.

Так возникла анестезиология (от греч. anaisthesia – нечувствительность), бурное развитие которой было связано с внедрением новых обезболивающих средств и методов их введения. Так, в 1847 г. шотландский акушер и хирург Джеймс Симпсон ( 1811-1870) впервые применил хлороформ в качестве обезболивающего средства в акушерстве и хирургии.

(см. 27 вопрос) После открытия наркоза и разработки методов антисептики и асептики расширились возможности оперативных вмешательств. Широкое развитие получила полостная хирургия. Большой вклад в развитие техники операций на органах брюшной полости внес французский хирург Жюль Эмиль Пеан (1830-1898). Одним из первых он успешно осуществил овариэктомию (1864), разработал методику удаления кист яичника, впервые в мире удалил часть желудка, пораженную злокачественной опухолью (1879). Исход операции был летальным.

Первую успешную резекцию желудка (1881) выполнил немецкий хирург Теодор Бильрот (1829-1894) – основоположник хирургии желудочно-кишечного тракта. Он разработал различные способы резекции желудка, названные его именем (Бильрот-I и Бильрот-II), впервые осуществил резекцию пищевода (1892), гортани (1893), обширное иссечение языка при раке и т. д. Т. Бильрот писал о большом влиянии Н. И. Пирогова на его деятельность.

В клинике Бильрота работали многие зарубежные (в том числе русские) ученые, которые оказали существенное влияние на развитие хирургии. Среди них Теодор Кохер (1841-1917) – ученик Т. Бильрота и Б. Лангенбека. В 1909 г. он был удостоен Нобелевской премии за работы по физиологии, патологии и хирургии щитовидной железы. Т. Кохер внес большой вклад в развитие абдоминальной хирургии, травматологии и военно-полевой хирургии, в разработку проблем антисептики и асептики.

Эра антисептики и асептики открыла широкие перспективы и для неотложной хирургии. Стали возможными операции ушивания прободной язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, оперативное лечение кишечной непроходимости и огнестрельных ранений брюшной полости. В 1884 г. были сделаны первые операции аппендэктомии в Германии и Англии. В хирургической практике стали широко применять инструментальные методы обследования и лечения. Хирургия вышла на принципиально новые научные горизонты.

Байрамова И. А.
Научный руководитель – к.м.н, Воротникова Н.А.

Резюме

В статье рассматриваются исторические аспекты формирования таких методов клинического обследования пациента как перкуссия и аускультация с древних времен великого ученого Гиппократа. Научную основу метода перкуссии изобрел венский врач Л.Ауэнбруггер и каждый последующий ученый и его время вносили свои прогрессивные идеи, совершенствующие эти клинические методы диагностики до наших дней.

Ключевые слова

Статья

Актуальность. Современная медицина за последние десятилетия обогатилась внедрением в клинику инновационных высокотехнологичных методов диагностики различных заболеваний. Тем не менее, физикальные методы исследования - перкуссия, аускультация в течение почти двух столетий все же продолжают оставаться основными методами клинического обследования пациента. Нет врача, который не обучался бы этим методам исследования в клинике у постели больного.

Материалы и методы. Изучение монографических источников развития объективных методов обследования пациентов в Областной научной библиотеке г. Саратова, научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского, научной библиотеке Саратовского ГМУ им. В.И. Разумовского, также использованы сведения интернет-ресурсов по данной проблеме.

Цель. Изучить развитие и внедрение в клиническую практику врача физикальных методов обследования пациента.

В 1808 Жан Николь Корвизар Маре - лейбмедик Наполеона I - способствовал внедрению перкуссию в практику врачебной диагностики.

В 1826 году Пиорри Пьер Адольф (1794—1879) - французский врач, ученик Ж. Н. Корвизара, усовершенствовал метод выстукивания по Ауэнбруггеру — Корвизару, предложив (1828) применять плессиметр (пластинку из слоновой кости) для усиления перкуторного звука, что позволило проводить топографическую перкуссию органов, перкуссия стала пальцеплессиметровой.

В 1846 году Винтрих (Wintrich) предложил использовать перкуссионный молоточек, перкуссия стала инструментальной; молоточки и плессиметры использовалась до середины позапрошлого столетия.

Г. И. Сокольский (1835) впервые предложил бимануальную перкуссию, при этом плессиметром служили пальцы левой руки, а молоточком — 2-3 пальца правой руки. Пальце-пальциевой перкуссия стала чуть позднее (C. Gerhardt) - в её классическом варианте используются средние пальцы и в таком варианте перкуссия сохранилась до наших дней. В настоящее время известны и применяются различные методики перкуссии (глубокая, поверхностная, минимальная, пороговая, пальпаторная), все они направлены на повышение точности измерения внутренних органов.

В России метод перкуссии был впервые применен в конце XVIII века в Петербургском военном госпитале Я.А.Саполовичем, который выявил наличие жидкости в плевральной полости. В России с 1817 года перкуссию преподавал профессор Ф. Уден (1754—1823). В 1825 году в Санкт-Петербурге был издан первый учебник по общей семиологии Прохора Чаруковского, где в специальном параграфе рассматривается перкуторное исследование органов грудной клетки.

В 1925 г. В.В. Виноградова и З. В. Михальченко выявляют новый акустический феномен при исследовании легких. С 1925 по 1940 годы появилось множество работ посвященных интерпретации звуковых сигналов, в которых не только анализируются перкуторные и аускультативные данные при заболеваниях легких, но и предлагаются различные слуховые методы объективизации.

Современные отечественные и зарубежные ученые, специалисты в области пульмонологии перкуссию и аускультацию относят к основным критериям диагностики пневмоний.

Респираторная акустика как научная дисциплина начала оформляться в середине 50-х годов XX века, что было связано с появлением аппаратуры для записи и анализа акустических сигналов, но эта аппаратура была предназначена в основном для регистрации аускультативных звуков.

P.Martini впервые осуществил запись дыхательных шумов, после чего к данным исследованиям подключились физики и инженеры. 1955 г. - V.A.McKusik с соавт. к исследованию дыхательных шумов впервые применили спектральный анализ.

1978 г. - создание Международной ассоциации легочных звуков (ILSA), объединившей в своих рядах акустиков, врачей, специалистов биомедицинского профиля. В рамках ILSA постоянно анализируются и обобщаются все научные публикации в области респираторной акустики, выделен список наиболее существенных работ в данной области, начиная с 1966 г., насчитывающий более 500 наименований, доступный через Internet.

В 80-90-х гг. ILSA оказала значительное влияние на координацию и уровень научных работ по респираторной акустике. Одним из первых в 1975 году компьютерную обработку перкуторных звуков применили A.Murray, J.M.Neilson . G.K.Druzgalsky и соавт. активно внедряли компьютеры в аппаратуру для записи и анализа дыхательных звуков. Аппаратную регистрацию перкуторных ударов для диагностики пневмоторакса проводил R. Winter с соавт . S.R.McGee (1995) отмечал высокую специфичность метода для диагностики плевритов, и недостаточную — для пневмоний. Акустическая модель дыхательного тракта продолжает изучаться и сегодня. Пауль Харпер — профессор университета Массачусетс, специалист электронной инженерии провел собственный анализ различных акустических моделей дыхательного тракта. Мы являемся свидетелями следующей фазы в развитии легочных исследований — исследований акустическими средствами.

Сегодня известны два типа датчиков для регистрации легочных звуков: электретные микрофоны и акселерометры. Маленькие микрофоны подобно стетоскопу, представляют собой чувствительный преобразователь легочных звуков.

Таким образом, двухсотлетний опыт применения перкуссии, аускультации легких для выявления заболеваний органов дыхания обогатился мощной компьютерной регистрирующей и анализирующей аппаратурой. Исследования и разработки методов и алгоритмов автоматической диагностики на базе теории и практики – одно из главных направлений научно - исследовательских работ и конструкторских разработок по развитию компьютерных медицинских мониторингов.

Лекция 3. Клиническая медицина в первой половине 19-го века.


Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек (1781 — 1826), как и его учитель Корвизар, может считаться одним из основоположников современной клинической медицины. Он обессмертил свое имя не только фундаментальными изобретениями и открытиями в различных областях клиники; его гений способствовал надвигавшемуся перелому во врачебном мышлении, который пришелся на середину 19-го века, когда медицина стала все более уверенно продвигаться путем естественно-научного развития. Судьба щедро отмерила ему талант и очень скупо — остальное. Все, что он свершил, он должен был успеть за жизнь и короткую — он не прожил и полувека, и совсем уж не легкую — он страдал тяжелой формой туберкулеза и умер от чахотки; он вынужден был постоянно сражаться: с болезнью, с нуждой, которая не расставалась с ним, когда он был молодым и когда заканчивал свой жизненный путь, и с коллегами — за свои идеи и взгляды в обстановке непонимания, враждебного равнодушия и насмешек. Вся его жизнь прошла в медицине: с 7 лет он воспитывался дядей — известным врачом и ректором университета в Нанте; с 14 лет изучал медицину в госпитале Нанта; в 18 лет стал врачом полка революционной армии. С 1800 г. он — в Париже, где в течение короткого времени его учителем был также М. Биша. В конце жизни он унаследовал должность профессора Коллеж де Франс (1822) и кафедру клинической медицины в больнице Шарите (1823), которые до него занимал Корвизар.


Пока речь шла о медицине Франции. Разумеется, и в других ведущих странах Европы в первой половине 19-го века шел процесс постепенного перехода эмпирической клинической медицины на путь естественно-научного развития. На данном этапе этого движения преобразующим фактором являлись методы клинико-морфологических сопоставлений и непосредственного исследования больного с помощью пальпации, перкуссии и аускультации. Так, популярный в Лондоне практик Ричард Брайт (1789—1858), старший врач Гай-госпиталя, опубликовал ряд работ (1827—1843), посвященных патологии почек: на основании клинических и патолого-анатомических наблюдений он выделил неизвестную до него болезнь — водянку с белковой мочой и диффузным поражением почек. Он описал ее морфологические варианты с такой тщательностью и тонкой наблюдательностью, что следующие 100 лет не внесли здесь принципиальных изменений; назвал охлаждение, перенесенную скарлатину и алкоголизацию основными ее причинами.


Рассмотрев клиническое течение болезни, он отметил появление в поздней ее стадии гипертрофии левого желудочка сердца и сердечной недостаточности, повышение содержания мочевины и другие изменения в составе крови и указал на роковой исход; предложил лечение постельным режимом в острой стадии; потогонными, слабительными, мочегонными средствами, кровопусканиями и проколами для борьбы с отеками, молочной диетой, воздействием теплого климата, умеренным образом жизни в периоды затишья болезни (ту же по существу терапию можно найти у Г. А. Захарьина в конце 19-го века, такой она оставалась и в первой половине 20-го века). Дальнейшая разработка учения о нефрите (брайтовой болезни) стала магистральным направлением становления нефрологии. В 20-м веке новая методическая база исследований обусловила все более сложные и разветвленные классификации болезней почек, которые заняли место единой брайтовой болезни, однако представленное еще в трудах Брайта выделение трех основных морфологических групп поражения почек (преимущественно воспалительные, дегенеративные или склеротические изменения) сохраняло свое значение.


Борьба против лишенной научной основы активной терапии — царившей полипрагмазии, повального увлечения кровопусканиями и банками — приняла у него самого и у его последователей крайнюю форму так называемого терапевтического нигилизма: он говорил, что можно распознать, описать и понять болезнь, но нельзя даже мечтать о возможности повлиять на нее какими-либо лекарственными средствами. Вместе с тем он стремился к научно обоснованной терапии будущего, был сторонником такого, например, активного метода лечения, как плевральная пункция при экссудативном плеврите. Он создал в своей клинике отделения грудных и кожных болезней. Его деятельность и научные труды сыграли заметную роль в последующем формировании кардиологии, пульмонологии и дерматологии.
Ученик Шкоды Фердинанд фон Гебра (1816—1880), один из основоположников дерматологии, в 1845 г. создал в клинике учителя отделение кожных болезней, а с 1869 г. был профессором дерматологии Венского университета. Его патогистологическая классификация дерматозов заложила основы клинико-морфологического направления в дерматологии. Он показал роль внешних факторов (химических веществ, зоопаразитов) в этиологии кожных болезней, разработал ряд методов их местного лечения. Ему принадлежат классические атлас (1856 — 1876) и учебник (1874 —1876; совместно с его учеником М. Капоши) кожных болезней. Ряд болезней, которые он описал, носят его имя (почесуха, полиморфная экссудативная эритема и др.).


Шёнлейну принадлежит первая попытка (1829) объединить болезни системы крови в самостоятельную группу гематозов, он описал (1832) геморрагический васкулит, получивший название болезни Шёнлейна—Геноха, установил этиологическую роль грибка Trichophytonschonleiniiпри фавусе (парше), заложив основы учения о дерматомикозах, опубликовал работы по аускультативной семиотике болезней сердца и легких. Впервые в Германии он читал лекции на родном языке, а не на латыни. Его педагогический талант, как и новаторская постановка научно-лечебной работы, привлекали в клинику студентов и врачей из разных стран. Он создал влиятельную научную клиническую школу, среди учеников — его преемник по кафедре внутренней медицины в берлинской больнице Шарите Ф. Фрерикс, последовательный сторонник естественно-научного пути развития медицины, и выдающийся невролог Р. Ремак.


Можно сказать, что именно Шёнлейн — не один, разумеется, а вместе с его коллегой по Берлинскому университету врачом и естествоиспытателем Иоганнесом Мюллером (1801— 1858), одним из основоположников европейской экспериментальной биологии и медицины, создателем крупнейшей научной школы физиологов и патологов, к которой принадлежал и Р. Вирхов, сыграли решающую роль в том, что во второй половине 19-го века медицинская столица Европы вновь переместилась — на этот раз в Берлин.


Именно Труссо медицина обязана широким применением плевральной пункции при выпотных плевритах и тщательной разработкой показаний к этому лечебному вмешательству. Он уточнил также показания к проколу перикарда; разработал вопросы показаний к трахеотомии, техники этой операции и ее осложнений, ввел ее в практику детских больниц и доказал, что трахеотомия с интубацией (он проводил ее изогнутой двойной трубкой из твердого каучука — трубкой Труссо) является эффективным и сравнительно безопасным методом неотложной терапии дифтерийного крупа. Лекции Труссо слушали в Париже Г. А .Захарьин, С. П. Боткин и другие русские врачи. Эти лекции были переведены и изданы во многих странах, в том числе и в России (Москва, 1867—1868; Петербург, 1873-1874).


При всей значимости перемен в клинике внутренних болезней, предвещавших и подготовивших ее поворот к дальнейшему развитию по пути естественных наук, самыми очевидными были революционные преобразования в другой области клинической медицины — в хирургии, начало которых пришлось на 40-е годы 19-го века. Четыре краеугольных камня составили прочный фундамент, на котором устаревшее здание традиционной хирургии первой половины 19-го века было перестроено для научной хирургии второй половины 19-го века (а дальше — и 20-го века). Думаю, что всем понятно: речь идет об антисептике, которая затем дополнилась асептикой; о наркозе; о методе борьбы с кровопотерей путем наложения кровоостанавливающего жгута, предложенного в 1873 г. немецким хирургом Фридрихом фон Эсмархом (1823— 1908), и о топографической анатомии как основе оперативной хирургии.


Многие хирурги (в России, например, И. В. Буяльский и Н. И. Пирогов) считали необходимым применять меры защиты ран от загрязнения и заражения и обрабатывали руки растворами спирта, ляписа, йодной настойкой и другими обеззараживающими средствами. Так или иначе, но первое капитальное клинико-статистическое, патоморфологическое и экспериментальное исследование проблемы, подводящее теоретическую базу под практические меры профилактики родильной горячки, бесспорно, принадлежит Земмельвейсу, а подлинно научные представления об антисептике и сам этот термин связаны с именами Л. Пастера и Дж. Листера и относятся ко второй половине того же века.

Но прогноз в любом деле — самое сложное и ненадежное занятие: хирургия уже стояла на пороге эры обезболивания.
Официальным началом этой эры считается 16 октября 1846 г., когда американский дантист Уильям Мортон (1819—1868) после экспериментальной разработки метода и апробации его в зубоврачебной практике в присутствии большой группы врачей Массачусетского госпиталя в Бостоне успешно провел эфирный наркоз во время операции удаления сосудистой опухоли на шее больного, выполненной хирургом профессором Гарвардского университета Джоном Уорреном. В следующем, 1847 г. британский акушер и хирург, профессор Эдинбургского университета Джеймс Янг Симпсон (1811 — 1870), о котором мы только что вспоминали в связи с открытием Земмель-вейса, применил в качестве средства для наркоза хлороформ (получен в 1832 г. крупнейшим немецким химиком Ю. Либихом). Так вошли в медицину классические способы общего обезболивания. Однако реальная история открытия наркоза много запутаннее, недаром она сопровождалась спорами о приоритетах и скандалами.


Об определенных усилиях, направленных на создание организационных основ научного развития клинической медицины, которые предпринимались в рассматриваемый период, свидетельствуют, например, выделение клинических секций хирургии, терапии и акушерства в Медицинской академии при правительстве Франции (1820), создание по инициативе К. Рокитанского научного врачебного общества в Вене (1837), появление на рубеже первой и второй половин 19-го века первого специализированного врачебного общества акушеров-гинекологов в Англии (1852). На фоне расширяющихся международных деловых, политических и научных контактов укреплялись и международные связи в области медицины. Что касается положения врачей, то одновременно со становлением стройной системы университетской их подготовки на основе достаточного теоретического образования и клинического преподавания (так, с 1823 г. медицинский факультет Парижского университета имел 23 ординарные профессуры и 36 доцентур) упрочилось их социальное положение: окончившие университеты дипломированные врачи и во Франции, и в Австро-Венгрии, и в Пруссии принадлежали к уважаемой и материально обеспеченной профессии.

1 Потэн К. Происхождение клиники. Корвизар и его эпоха // Клинические лекции: Пер. с франц. — СПб., 1897. — С. 8

2 В 1776 г. М. Штолль сменил А. де Гаена на посту директора клиники Венского университета, которая при нем оставалась образцом для других университетов Европы.

3 Клинические лекции Труссо: Пер. с франц. — М., 1868. — С. 367.

4 Плетнев Д. Д. Рене Теофиль Гиацинт Лаэннек (1781—1826). Опыт характеристики // Избранное. — М., 1989. — С. 286.

5 Сточик А. М., Пальцев М. А., Затравкин С. Н. Как готовили практикующего врача в университетах Европы // Медицинский факультет Московского университета в реформах просвещения первой трети 19 века.— 2-е изд. — М., 2001. — С. 9-20.

6 Потэн К. Происхождение клиники // Клинические лекции: Пер. с франц. — СПб., 1897. - С. 13.

7 Фуко М. Рождение клиники: Пер. с франц. — М., 1998. — С. 285.

8 Сточик А. М., Пальцев М. А., Затравкин С. Н. Патологическая анатомия в Московском университете в первой половине XIX в. — М., 1999. — С. 240.

9 Йонаш В. История кардиологии // Клиническая кардиология. — Прага, 1966. — С. 20.

10 Лекции Труссо: Пер. с франц. Т. 3. — М., 1868. — С. 364-374, 458, 499.

11 Сорокина Т. С. История медицины: Учебник. — 5-е изд. — М., 2006. — С. 447.

12 Пахнер Ф. За жизнь матерей. Трагедия жизни И. Ф. Земмельвейса: Пер. с чешского. — М., 1963. — С. 71-72.

13 Мейер-Штейнег Т., Зудгоф К. История медицины: Пер. с нем. — М., 1925. — С. 436.

14 Вельпо А. Новые основания оперативной медицины: Пер. с франц. — М., 1850.— Т. 1,ч. 1. —С. 9.

15 Балалыкин Д. А. История развития хирургии желудка в России в XIX— XX вв. — М., 2005. — С. 12-20.

16 Мирский М. Б. Хирургия от древности до современности. Очерки истории. — М., 2000. — С. 533.

18 Каннабих Ю. В. История психиатрии. — М., 1994 (репринтное издание). — С. 284.

Цитатник

Мозг есть то место, в котором возникают удовольствия, смех и радости. Из него же происходят тоска, скорбь и плач.

Методы исследования в медицине. Чувствительность и специфичность метода. Что такое скрининг-тест? Степень риска диагностической манипуляции. Обзор современных методов исследования и их диагностическая ценность. Диагностика по методу Фолля. Квантовая и биорезонансная диагностика.

Современная медицина располагает большими возможностями для детального изучения строения и функционирования органов и систем, быстрой и точной диагностики каких-либо отклонений от нормы или заболеваний. Методы лабораторной диагностики в большей степени отражают проблемы на клеточном и субклеточном уровне (глава 1.4), но в то же время позволяют судить о “поломках” в конкретном органе. Чтобы увидеть, что происходит в данном органе, используют, в частности, инструментальные методы диагностики.

Некоторые исследования применяют только для выявления тех или иных специфических заболеваний. Однако многие диагностические процедуры универсальны и используются врачами разных специальностей (глава 2.1). Для выявления заболеваний, симптомы которых еще не проявились или проявились слабо, проводят скрининг-тесты. Примером скрининг-теста является флюорография, позволяющая обнаружить болезни легких на ранних стадиях. Скрининг-тест должен быть точен, относительно недорог, а его проведение не должно вредить здоровью и сопровождаться сильными неприятными ощущениями для обследуемого. К скрининг-тестам можно отнести некоторые лабораторные методы диагностики – анализы крови и мочи. Самое распространенное исследование – клинический анализ крови, который является основным методом оценки форменных элементов крови. Кровь для исследования обычно получают из капилляров пальца. Кроме числа эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов, определяют процентное содержание каждого вида лейкоцитов, содержание гемоглобина, размер и форму эритроцитов, число ретикулоцитов (незрелых эритроцитов, еще имеющих ядро). Клинический анализ крови (таблица 2.1.1) позволяет диагностировать большинство заболеваний крови (анемии, лейкозы и другие), а также оценить динамику воспалительного процесса, эффективность проводимого лечения, вовремя обнаружить развивающийся побочный эффект препарата.

Таблица 2.1.1. Клинический анализ крови

Биохимический анализ крови (таблица 2.1.2) позволяет оценить содержание в ней электролитов (ионов натрия, калия, хлоридов, бикарбонат-ионов и других), ферментов, характеризующих состояние того или иного органа (щелочная фосфатаза, аланинаминотрансфераза и другие). Во время исследования определяют количество белка, глюкозы и токсических продуктов обмена, которые в норме выводятся почками (креатинин, мочевина). Кровь для биохимического анализа получают из вены. Существует еще множество анализов крови, позволяющих контролировать состояние различных органов и систем, а также косвенно оценивать состояние организма в целом.

Читайте также: