Основные теории мифа кратко

Обновлено: 02.07.2024

Следующий шаг на пути к современной интерпретации мифа был сделан немецкими романтиками, увидевшими в мифе прообраз художественного творчества, причем прообраз абсолютный, идеальный. В работах Ф. Шеллинга нетрудно усмотреть как зарождение столь популярного в XX веке аксиологического подхода к мифологии, мифотворчеству, так и своеобразную базу для исследований ритуально-мифологической школы, представители которой вслед за Шеллингом поставили вопрос в соотношении мифа и литературы и о создании авторской индивидуальной мифологии в художественном произведении.

Аргументированным доказательством его существования в это же время становятся фундаментальные исследования английского этнографа и историка религии Дж. Дж. Фрэзера. Систематизируя разноплановые и полиэтнические культы и обряды на основе одного магического обряда или текста Священного писания, Фрэзер к тому же чрезвычайно близко подходит к понятию мифологемы, которым оперируют практически все исследователи современных трансформаций мифа в литературе. [4]

Обзор классических теорий мифа будет неполным, если не упомянуть об еще одном подходе к изучению природы мифологического сознания, чрезвычайно популярном в зарубежном литературоведении и философии мифа наших дней — психоаналитическом, связанном в первую очередь с аналитической психологией Зигмунда Фрейда и теорией архетипов К. Г. Юнга.

Психоанализ стремится описать рождение мифологии прежде всего, как проявление бессознательных начал человеческой психики.

Труды представителей школы аналитической психологии становятся в настоящее время неотъемлемой частью классической мифопоэтики. Именно они зачастую служат ключом к парадоксальному углублению психологизма путем использования мифа как средства характеристики персонажей художественного произведения, средства создания характеров.

1. A.Lalinowskiy, B.Myth in Primitive Psychology- London, 1929

2. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. — М.1930

3. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. — М., 1937

4. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. — М., 1983

5. Фрэзер Дж. Дж. Фольклорв Ветхом Завете. — М., 1985

7. Юнг К. Г. Архетип и символ. — М., 1991

8. Юнг К. Г. Феномен духа в искусстве и науке. — М., 1992

9. Леви-Стросс К. Структура мифа. // Вопросы философии. — М., 1970.-№ 7. С. 152–184.

Основные термины (генерируются автоматически): мифологическое мышление, мифологическое сознание, мифология, философия мифа, аналитическая психология, английский этнограф, Россия, французская социологическая школа, художественное произведение, художественное творчество.

Похожие статьи

Философское осмысление действительности в мифе

Используя идеи Вагнера, многие писатели синтезировали в своем творчестве христианство и языческую мифологию, пересоздавая первоэлементы античного мифологического сознания, а также создавая новые мифы при использовании структуры традиционной модели мифа [5.

Преодоление текста: семиотико-герменевтическая традиция.

Ключевые слова: текст культуры, художественный текст, миф, мифологическое мышление, неомифологизм, В. И. Иванов, М. М. Бахтин, Ю. М. Лотман. Слово это дух, и спорными становятся вещи в духе.

Мифологема как ключевое понятие мифокритики: современные.

В течение длительного времени миф был предметом исследования разных гуманитарных сфер, а именно: философии, культурологии, литературы

Обобщая вышеизложенное, М. Вышина выделяет такие этапы методики мифологического анализа художественного текста

Мифологема и архетип в поэзии украинского постмодерна.

Развитие искусства и литературы ХХ — начала ХХІ столетия характеризуется использованием и переосмыслением мифологических сюжетов.

Названную проблему интересно рассмотреть на примере художественных произведений, в которых отражена специфика сознания.

Философ описывает миф как форму мышления, как форму созерцания и как форму жизни.

Философ указывал на то, что мифологические символы — это интеллектуальные понятия, которые создаются самим человеком [2, с. 11].

Специфика религиозно-мифологического сознания нанайцев.

«Мифическое мышление, — пишет А. А. Потебня, — на известной ступени развития

Процесс изучения и реактуализации религиозно-мифологической компоненты сознания.

Сопоставление научных и мифологических взглядов на проблему.

Сопоставляя содержание научной теории и мифологических взглядов, можно увидеть, что шумерская мифология сходится с теорией Большого Взрыва в четырех

Также, сопоставления между научными теориями и мифами можно проследить и в древнекитайской мифологии

Мифы в современной культуре: негативная и позитивная роли

Мифологическое мышление, каким бы странным оно нам ни казалось, нельзя считать лишенным логики [2.С.320].

Социальное мифотворчество и современная реклама

Мифическое мышление заключается в том, что оно не отделяет человека от природы.

Они проявляются в мифологических образах-архетипах.

Философское осмысление действительности в мифе

Преодоление текста: семиотико-герменевтическая традиция.

Мифологема как ключевое понятие мифокритики: современные.

Мифологема и архетип в поэзии украинского постмодерна.

Философ описывает миф как форму мышления, как форму созерцания и как форму жизни.

Специфика религиозно-мифологического сознания нанайцев.

«Мифическое мышление, — пишет А. А. Потебня, — на известной ступени развития

Процесс изучения и реактуализации религиозно-мифологической компоненты сознания.

Сопоставление научных и мифологических взглядов на проблему.

Также, сопоставления между научными теориями и мифами можно проследить и в древнекитайской мифологии

Мифы в современной культуре: негативная и позитивная роли

Мифологическое мышление, каким бы странным оно нам ни казалось, нельзя считать лишенным логики [2.С.320].

Социальное мифотворчество и современная реклама

Мифическое мышление заключается в том, что оно не отделяет человека от природы.

Они проявляются в мифологических образах-архетипах.

Сущность мифа как культурфилософская проблема раскрывается, на наш взгляд, в исследовании природы мифа, его роли и значения в аспекте культуры. К настоящему моменту существует множество способов истолкования природы мифа:

• компаративный анализ на основе типологического сравнения мифа с другими формами культуры (Ф. Шеллинг, Ж.Ф. Лафито);

• лингвистическая теория на основе анализа метафорического строя мифа (М. Мюллер, А.А. Потебня);

• эволюционизм, в рамках которого мифология возводилась к анимизму и трактовалась как пережиток в современной культуре (Э. Тайлор);

• ритуалистическая концепция – исследование мифа с точки зрения представленных в нем структур ритуальных действий (Дж. Фрезер, Д. Харрис);

• социологические исследования мифа как механизма воспроизведения культурной традиции и поддержания социального порядка (Э. Дюркгейм, Б. Малиновский, Л. Леви-Брюль);

• психоаналитическая традиция, которая видит в мифе выражение сферы индивидуального и коллективного бессознательного (З. Фрейд, К.Г. Юнг, Дж. Кемпбел);

• структуралистское исследование мифа как логического инструмента разрешения культурных противоречий (К. Леви-Строс);

• символическая парадигма изучает миф как автономную символическую форму культуры (Э. Кассирер);

• интерпретация мифа как нуминозного опыта (К. Хюбнер, М. Элиадэ).

Определения и трактовки мифа варьируются от понимания данного феномена как подлинной реальности, сакрального порядка бытия до иллюзии и заблуждения; от представления о мифе как художественном средстве до понимания его как орудия идеологического господства; от мифа как формы проявления коллективного бессознательного до рационального обоснования его природы.

Софисты и стоики толковали мифологические предания аллегорически, в богах и героях они видели персонификацию природных сил, что объяснялось стремлением человека интерпретировать непостижимое по аналогии с собой. Эпикурейцы видели предназначение мифологии в поддержании и сакрализации власти жрецов и правителей. Таким образом, эпоха Античности положила начало традиции осмысления мифологических повествований с позиций разума. С этого момента древняя мифология понимается как наивное заблуждение человеческого сознания.

Средневековая культура, формируя новый духовный горизонт, стремится дискредитировать античную культурную традицию, миф понимается здесь как языческое невежество.

Культура Ренессанса реабилитирует образы античной мифологии, прежде всего, в художественной сфере, однако понятие мифа всё ещё остаётся в рамках демифологизаторской традиции. В понимании природы мифа чаще всего господствует аллегорическая интерпретация.

Особый интерес к феномену поэтики и символики мифа проявился в творчестве романтиков (братьев Шлегелей, Хр.Г. Гейне, Ф.В. Шеллинга), которые подвергли критике идеалы эпохи Просвещения и выдвинули на первый план идею целостного, гармоничного мировосприятия. Классическая картина мира, фундаментом которой выступает формально-логическое, рациональное познание, с их точки зрения, разрушает связь человека с универсумом, и миф оказывается единственным средством, способным восстановить изначальное единство духа и материи. Романтики рассматривают мир, прежде всего, сквозь призму эстетики, поэтому особое внимание здесь уделяется символизму и мистицизму художественных и поэтических образов, а также продуктивной деятельности человеческого воображения. Миф для романтиков становится той категорией, которая способна сочетать в себе идеальное и материальное, реальное и фантастическое, познавать мир эстетически через стихию таинственных смыслов и символов.

А. Бергсон также говорит о ценности мифотворческого воображения, которое способно противостоять разрушительной силе ratio и интеллекта. Он позитивно относится к мифу, отмечая его важную биологическую функцию в поддержании человеческой жизни. Таким образом, новое отношение к мифу как к вечно живому началу человеческой культуры мы видим у Ф.В. Шеллинга, Ф. Ницше и А. Бергсона, которые в отличие от прежних рационалистических воззрений, рассматривают миф как некую форму, воплощающую в себе фундаментальные черты человеческого мышления.

Интерес к феномену мифа в творчестве романтиков стал основанием не только парадигмы ремифологизации, но и более глубокого изучения мифологии в системе конкретно-научного знания. Так, лингвистика, этнология и культурная антропология обратились к прямому изучению мифа как ранней формы развития человеческой культуры. Из непостижимой тайны миф в XIX веке постепенно превращается в научную проблему. Такое конкретно-научное исследование позволило выявить фундаментальные отличия между основными принципами, которые организуют архаичное сознание и мышление цивилизованных европейцев XIX века.

Например, мифологическое сознание раскрывает свое содержание посредством инверсий и метаморфоз, способно сочетать в себе несоединимые элементы, играет с такими категориями как время и пространство, алогично, амбивалентно и непредсказуемо, что явно противоречит законам западноевропейского мышления, опирающегося на логически непротиворечивые и верифицированные данные. Архаический миф открылся европейцам как мир абсолютно другого мышления, как нечто инородное по отношению к культуре XIX века, что еще больше усилило интерес к данному феномену и стремление объяснить специфику мифа с позиций научного разума.

Начало развития научных представлений о природе мифа непосредственно связано с исследованиями в области лингвистики. М. Мюллер, А.А. Потебня и А.Н. Афанасьев, опираясь на успехи сравнительно-исторического индоевропейского языкознания, исследовали роль языка в создании конкретных мифов и происхождении мифологии в целом.

Лингвистическая теория мифа нашла свое органическое продолжение в весьма влиятельной в XIX веке солярно-метеорологической теории мифа. А. Кун, Дж. Кох, В. Шварц, Ф. Вендорф и другие представители этого направления полагали, что мифологические образы и характеристики богов были напрямую связаны с миром природы. Загадочные природные явления отражались в сознании первобытного человека в форме элементарных чувственных представлений, что и явилось истоком мифологии.

Дж. Фрезер видит сущность мифа не в стремлении первобытного человека объяснить окружающий мир, а в ритуальной практике. Он отмечает то, что первобытное сознание было самым тесным образом связано с обрядом, ритуалом и магией. Под ритуалом понимается символическое действие, пробуждающее к жизни магические силы, которые являются средством воздействия человека на мир.

Аналитическая психология В. Вундта совершила поворот в ориентации теорий мифа от этимологического аспекта на эмоционально-аффективную область. В. Вундт критически относился к современным ему концепциям мифа (лингвистическая, солярно-метеорологическая, анимистическая теории), которые он объединял одним общим недостатком: основы мифа усматриваются ими в когнитивных процессах сознания.

Научные исследования мифологии XIX века выражают собой процесс рационализации мифа. Они стремятся не столько проникнуть в его тайны, установить специфику и особенности мифологического сознания, сколько выявить наивность и иллюзорность самих мифологических представлений.

Начиная с 10-х годов ХХ века активно происходит возрождение мифа в культуре. Процесс ремифологизации делает миф одним из центральных понятий философии, теории и истории культуры. Внимание в толкованиях мифа переключается на его культурное значение и практические функции в современном обществе.

Большой вклад в расшифровку мифологических образов и понимание природы мифа внесла психоаналитическая школа, которая исследует миф в качестве выражения бессознательных психических комплексов. З. Фрейд трактует мифологию как продукт вытесненных в подсознание нереализованных желаний и сексуальных комплексов, воплощающихся в мифических символах и знаках. Миф предстает здесь как выражение бессознательных ассоциаций и побуждений эпохи детства народов.

Значительным моментом психоаналитических исследований явилось открытие универсальных законов человеческой психики, где мифологические структуры играют важную роль. Мифотворчество теперь не рассматривается как отголосок далекого прошлого, миф как символическое выражение области коллективного бессознательного постоянно воспроизводится в истории человеческой культуры.

Специфика мифологического сознания определяется тем, что вне(до)логическая эмоционально-аффективная сторона является доминирующей в восприятии первобытным человеком мира, отсюда такие особенности первобытных коллективных представлений, как непосредственность чувственных впечатлений, отсутствие способности к интерпретационной деятельности, неразделенность конкретных свойств предметов от самих предметов.

Структуралистская методология стремится выявить в мифе некую структуру как совокупность глубинных, внутренних, сущностных отношений. Миф имеет особую априорную систему координат, управляющую логическими отношениями и связями между предметами и явлениями мира. Задача данной мифологической структуры состоит в создании логической модели преодоления противоречий окружающего мира, другими словами, миф у К. Леви-Строса предстает как инструмент классификации и разрешения культурных противоречий.

Мифологическое сознание действует посредством аналогий и сопоставлений, оно строится на определённых образных элементах, которые каждый раз по-новому упорядочиваются, комбинируются и рекомбинируются. Результатом такой во многом бессознательной процедуры является появление различного рода мифологических образов и мотивов, с помощью которых происходит познание и объяснение первобытным человеком мира. Таким образом, мифологическая логика достигает своих целей окольными путями, по касательной, строя свои образные мира с помощью подручных средств.

В мифе универсум представлен в виде континуума, образованного последовательными оппозициями: небо – земля, правый – левый, мужское – женское, сакральное – профанное. Развертывание содержания мифа происходит посредством постепенного снятия исходных противоположностей за счёт последовательного нахождения медиаторов (богов, героев и мифологических объектов), символически сочетающих признаки противоположных полюсов. Медиаторы могут вводиться неоднократно, они могут быть первой, второй и других степеней. Среди популярных медиаторов можно выделить туман как переходный образ между небом и землей, болезнь как медиатор между жизнью и смертью, одежду как переходную форму от природы к культуре.

Семиотическое исследование мифа Р. Барта, на наш взгляд, раскрывает представление о мифе в рамках традиции демифологизации, когда сущность мифа сводится к заблуждениям современного массового сознания. Эта трактовка во многом близка просветительскому разоблачению предрассудков, которые постоянно порождаются социальной психологией. Миф в теории Р. Барта из первобытного образного мышления превращается в инструмент идеологического господства.

Чтение и дешифровка мифа обусловлены восприятием человеком целостности и неразличимости его смысла и формы. Читатель переживает миф как историю одновременно правдивую и нереальную. Основополагающая черта мифа, как считает Р. Барт, – это его адресность, ориентированность на читателя, его обращенность к человеку, который испытывает на себе его интенциональную силу.

Философские интерпретации мифа Э. Кассирера, А.Ф. Лосева, К. Хюбнера, М. Элиаде более глубоко, на наш взгляд, исследуют природу мифологического сознания. Миф здесь исследуется с точки зрения его включенности в жизнь сознания и значения для целостного человеческого существования. Изучение мифа в системе конкретно-научного знания в целом основано на убеждении в том, что существуют некие объективные условия мифотворчества. Философское толкование мифа, напротив, рассматривает деятельность сознания субъекта в качестве источника мифологических представлений.

Следует отметить то, что дальнейшее развитие философских представлений о мифе становится возможным благодаря преодолению прежних убеждений о чисто иррациональной природе мифа и о существенном различии архаического и современного мышления. В этой связи сегодня актуален поиск рациональных аспектов мифа, ибо миф, как и любой другой феномен, обладает своей собственной структурой и логикой.

Однако в современных исследованиях преодолевается такой взгляд на миф как принципиально непознаваемое и иррациональное явление. Начиная с К. Леви-Строса, который впервые увидел в мифологическом сознании способность к классификациям и обобщениям, постепенно открывается особая логика и структура мифа, обосновывается его рациональность и эвристическая значимость.

С точки зрения К. Хюбнера, онтологическим основанием науки является система аксиом, в рамках которой существует любое научное утверждение и эмпирическая проверка. Миф представляет собой такую онтологическую систему опыта, которая объясняет окружающий мир не с помощью законов природы, а с помощью архе (священного первособытия) и сферы нуминозного (божественного, сакрального). Мифологический способ постижения реальности характеризуется следующими чертами: нет разделения материального мира природы и идеального мира человека; соединение общего и индивидуального, предмета и значения, сна и реальности; нуминозные сущности как априори мира мифического опыта, мифическая субстанция пронизывает все пространство мифологического мира.

Итак, можно сделать следующие выводы:

Многообразные концепции мифа рассматривают этот феномен с различных сторон. Миф предстает в следующих ипостасях: как художественно-эстетический феномен (романтизм), как форма языковой деятельности (лингвистика, семиотика), как выражение индивидуального и коллективного бессознательного (психоанализ), как форма пранаучного знания (культурная антропология), как сакральный образец, регулирующий социальную жизнь (французская социологическая школа), как особое логическое мышление (структурализм). Специфика мифа, на наш взгляд, может быть понята только в совокупности различных научных и философских интерпретаций.

В-третьих, вопрос о сущности мифа является фундаментальной проблемой современной культуры, связанной с моментом смыслополагания человеческого опыта. Значимым моментом в исследованиях специфики мифа является признание его универсального характера, несмотря на традицию демифологизации. Наша исследовательская позиция по данному вопросу следующая: миф не только представляет собой начальную ступень в иерархии развития различных культурных форм, но равноправно сосуществует во взаимодополнении с ними, отражая важнейший уровень духовной деятельности человека.

Следует отметить, что и сегодня в современных исследованиях мифа присутствует демифологизация: чаще всего в области политики и идеологии, массового сознания и рекламы миф всё ещё рассматривается как неадекватное отображение действительности, иррациональная и субъективная форма сознания. Однако, на наш взгляд, данная точка зрения не позволяет раскрыть ценность мифа в социокультурном аспекте.

• лингвистическая теория на основе анализа метафорического строя мифа (М. Мюллер, А.А. Потебня);

• символическая парадигма изучает миф как автономную символическую форму культуры (Э. Кассирер);

• интерпретация мифа как нуминозного опыта (К. Хюбнер, М. Элиадэ).

Итак, можно сделать следующие выводы:

В этой главе анализируются определения и многочисленные функции мифов; их постоянные и переменные величины, а также их архетипический характер. Были исследованы разные типы мифов — космогонические, эсхатологические, мифы о создании, героические мифы и т. д. Особое внимание уделяется дихотомической структуре мифов — архетипическим, темпоральным, пространственным и другим противопоставлениям.

Рис. 3, 4. Рекламы контактных линз Dailies развенчивают миф о герое. Супермен разбивается о стену (рис. 3), бьет в челюсть ограбленную бабульку и отдает ее сумку воришке (рис. 4). Это происходит потому, что он не носит рекламируемые линзы

Рис. 5, 6. Рекламы бразильского йогурта Fit Light тоже развенчивают мифы. Две голливудские красотки — иконочные образы — безобразно располнели. Это карикатуры на культовые моменты из двух фильмов: холодная струя воздуха, идущая из вентиляционной шахты метро (рис. 5), и поза, в которой сидит женщина, доставленная в полицейский участок (рис. 6)

Рис. 7, 8, 9. Миф представляет нам одну точку зрения как единственно верную и моральную. Но три рекламных щита ВВС в Нью-Йорке смогли убедить нас в том, что реальность не так однозначна. Они интерактивные, и каждый проходящий мимо может проголосовать за одно из двух мнений по мобильному телефону:

жители Нью-Йорка считают мексиканцев, пересекающих границу нелегально: гражданами США — 8924, преступниками — 7628 (рис. 7);

жители Нью-Йорка думают, что американские войска в Ираке: оккупационные — 4931, освободительные — 6928 (рис. 8);

жители Нью Йорка считают: предстоит борьба с птичьим гриппом — 2187, это превентивная мера — 3834 (рис. 9)

Рис. 10. И здесь мы видим больше точек зрения, чем предлагает реклама. В данном случае используются элементы окружающей среды (ambient media)1. Рекламисты использовали в наружной рекламе прямой угол одного из зданий для того, чтобы разделить и противопоставить две диаметральные точки зрения

МИФЫ — ОПРЕДЕЛЕНИЯ И ФУНКЦИИ

Определение мифа

Ролан Барт настаивает на идее, что миф — это деформированная и фальсифицированная история. Он полагает, что миф отдаляет реальность и лишает ее жизни. Так мы перекраиваем историю в зависимости от наших идеологических потребностей и создаем соответственно коммунистическую, нацистскую, политическую, журналистскую, маркетинговую мифологии, киномифологию и др.

Оно отражает несколько разных феноменов:

1) систему мифов, используемых в определенных культурах (болгарские, русские, скандинавские, греческие и т. д. мифы);
2) совокупность мифов, выделяемых по другим классификациям (например, эсхатологические мифы, героические мифы и т. д.);
3) науку, которая изучает мифы.

Функции мифа

Они многообразны и зависят от разных потребностей и взглядов человека:

Постоянные и переменные величины в мифах

Содержание и структура мифа — это величины постоянные. К содержанию относятся такие элементы, как персонажи, действия, предметы и т. д., а к структуре — способы, с помощью которых эти элементы организуются и взаимодействуют.

В большинстве мифов рассказывается о воюющих между собой героях и злодеях, при этом добро почти всегда побеждает. Именно это — константы (неизменные, инвариантные величины).

Но мы всегда можем наполнить эти универсальные конструкции конкретным содержанием (изменяемыми, вариативными величинами). Мифологическое мышление всегда адаптируется к новым культурным моделям.

Как он утверждает, мотивы (функции) одни и те же, но все происходит в новых местах и в другое время (Of Myth and Men).

Архетипический характер мифа

Джозеф Кэмпбелл — один из исследователей, серьезно изучающих героические мифы. Он обнаружил, что все мифы независимо от того, когда и где они созданы, похожи друг на друга. В большинстве из них действуют герои и злодеи, которые вступают в смертельные схватки, находят помощников и получают волшебные дары.

Классификация мифов

Мы можем классифицировать мифы по разным основаниям:

мифы о созидании — мифы об уничтожении;
мифы о богах — мифы о смертных людях;
объясняющие мифы — этиологические мифы;
мифы об отношениях — мифы о достижениях;
цикличные мифы — линейные мифы;
мифы, связанные с природными циклами.

1. Мифы о созидании

Космогонические мифы

Эти мифы разъясняют нам, как и из чего был создан этот мир. Варианты бывают самые разные. Мир появился:

из ничего — примером может служить Библия, согласно которой Господь создает мир из первоначального хаоса;
из воды;
из космического яйца и т. д.

отделение друг от друга четырех стихий (огня, воды, земли и воздуха);
удаление неба от земли;
появление вселенского древа;
создание растений, животных и человека.

В эту группу входят и мифы, раскрывающие наши представления о разных космических телах:

Астральные мифы. Во многих мифах звезды представляются в виде животных. В некоторых мифах герои попадают на небо и превращаются в звезды.
Солнечные и лунные мифы. В некоторых мифологиях Солнце и Луна несут в себе человеческие качества (антропоморфизм): они выступают в роли брата и сестры, мужа и жены и т. д. Мы нередко используем их, чтобы обозначить мужское и женское начала. Соответственно, Солнце маркируется положитель но, а Луна — отрицательно.

Мифы о близнецах

Это мифы, в которых близнецы возвеличиваются как герои или как родоначальники соответствующего племени.

Тотемные мифы

Они повествуют о родстве между племенем и тотемами — животными и растениями. Тотем — это предмет, растение, животное и т. д., от которого произошла данная группа (например, племя) и который защищает нас как членов этой группы.

Современные космологические мифы

Механизм образования мифа действует с тем же успехом и сегодня. Его очень эффективно применяют специалисты по политической и корпоративной коммуникации. Достаточно вспомнить мифы, созданные большевистскими и нацистскими пропагандистами, рожденные корпоративной рекламой или в ходе пиара крупных корпораций.

Антропогонические мифы

Они объясняют, как появились первые люди. Наши пра-пра-прадеды:

2. Мифы об уничтожении

Эсхатологические мифы

В эсхатологических мифах рассказывается, как погибнет цивилизация — от потопов, пожаров, обледенения, космических катастроф, чудовищ и т. д. Некоторые из этих мифов характеризуются цикличностью: человечество периодически уничтожается, но потом вновь возрождается.

Хорошо развитые эсхатологические системы можно обнаружить в различных верованиях и мифах, например, Апокалипсис в христианской религии. Эсхатологические мифы и современные коммуникации

Эти мифы прекрасно работают и сейчас: коммунизм как идеология вырос на идее, что капитализм морально разложился, и наоборот.

Эсхатологические моменты мы можем найти и в ежедневных новостях, когда в качестве главных событий показывают пожары, землетрясения, войны, массовые зверства и т. д. Немало голливудских фильмов о катастрофах базируется на подобных верованиях. Рекламы и другие маркетинговые коммуникации также немилосердно эксплуатируют наши страхи. В этом смысле бесспорными лидерами стали страховые компании.

3. Героические мифы

Герой в греческой мифологии — это сын или потомок божества и смертного человека; это полубог, невероятно храбрый и сильный, почитаемый за свое бесстрашное и благородное поведение.

Героические мифы рассказывают о жизни, подвигах и смерти героев — полулюдей, полубогов, одаренных сверхчеловеческими возможностями.

Основная функция героев — поддерживать порядок (космос), противопоставляя его хаосу. Они делают это, получая волшебные подарки, совершая многочисленные подвиги; уничтожая злодеев; возможно, беря в жены принцессу.

4. Этиологические мифы

5. Мифы о новом рождении

Они объясняют, каким образом течет время. В современных обществах время линейно и движется к будущему. Более примитивные и традиционные общества представляют время в виде круга — оно доходит до конца цикла и начинает отсчет сначала.

Множество мифов и ритуалов отражают этот циклический характер мифологического времени. В один момент креативная энергия очень сильна, а потому многое создается. В другой момент креативной энергии становится меньше (по разным причинам), и все должно начинаться сначала (Richetti J.).

Очень типичны в этом смысле мифы, связанные с природными циклами. В них отражены годовые циклы, например, ожидание нового урожая. Мифы об умирающих и воскресающих героях — Осирисе, Адонисе, Дионисе и т. д. — повторяют эту схему. Она такова:

в результате конфликта герой исчезает, погибает и т. д.;
мать находит его и воскрешает;
герой убивает своего противника.

Мессианские верования — вариант этих мифов. Они связаны с новым началом, которое несет в себе Мессия. Обычно такие мифы перестают быть латентными при образовании нового начала — смене системы, новых выборах, выпуске нового продукта и т. д.

6. Мифы, связанные с природными циклами (классификация Фрая)

Известный теоретик литературы Нортроп Фрай высказал интересную точку зрения. Согласно ей, организм человека работает синхронно с четырьмя природными циклами. Фрай наметил четыре фазы жизни природы, соотносящиеся с определенными мифами и архетипами образов и жанров.

Политические мифы могут быть трагическими, так как символизируют часть осени и особенно зиму. Нередко политические герои жертвуют свободой — их избивают, распинают и т. д. Герои (отцы-основатели) своей мученической смертью освещают и делают сакральной жизнь своих верных последователей.

Рис. 11, 12. Обе рекламы функционируют благодаря внутренним противопоставлениям по отношению к беде (функция ухудшения). Нам вроде бы внушают, что случилась беда: внезапно вернувшийся муж обнаруживает в шкафу сексуальную партнершу своей жены (рис. 11), а на другой рекламе (рис. 12) — будто бы кровать сломалась из-за землетрясения.

По сути, обе рекламы связаны с функциями улучшения, которые замаскированы под их противоположности. Вообще-то мужа ожидают вдвойне приятные ощущения. Кровать же сломалась, потому что на ней происходили очень приятные (хотя и бурные) события.

Рис. 13. И эта реклама воздействует на нас благодаря внутренним противоречиям. Последнее, что сделал бы легендарный герой Джеймс Бонд, — это женился, завел ребенка и обзавелся тещей. Но легендарный агент и семья — взаимоисключающие понятия

Ритуалы и мифы

ДИХОТОМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА МИФОВ

Высоко на светлом Олимпе царит Зевс, окруженный сонмом богов. Здесь и супруга его Гера, и златокудрый Аполлон с сестрой своей Артемидой, и златая Афродита, и могучая дочь Зевса Афина, и много других богов. Три прекрасные Оры охраняют вход на высокий Олимп и подымают закрывающее врата густое облако, когда боги нисходят на землю или возносятся в светлые чертоги Зевса. Высоко над Олимпом широко раскинулось голубое, бездонное небо, и льется с него золотой свет. Ни дождя, ни снега не бывает в царстве Зевса; вечно там светлое, радостное лето. А ниже клубятся облака, порой закрывают они далекую землю. Там, на земле, весну и лето сменяют осень и зима, радость и веселье сменяются несчастьем и горем. Правда, и боги знают печали, но они скоро проходят, и снова водворяется радость на Олимпе.

Глубоко под землей царит неумолимый, мрачный брат Зевса, Аид. Полно мрака и ужасов его царство. Никогда не проникают туда радостные лучи яркого солнца. Бездонные пропасти ведут с поверхности земли в печальное царство Аида. Мрачные реки текут в нем. Там протекает все леденящая священная река Стикс, водами которой клянутся сами боги.

Катят там свои воды Коцит и Ахеронт; души умерших оглашают своим стенанием, полным печали, их мрачные берега. В подземном царстве струятся и дающие забвение всего земного воды источника Леты. По мрачным полям царства Аида, заросшим бледными цветами асфодела, носятся бесплотные легкие тени умерших. Они сетуют на свою безрадостную жизнь без света и без желаний.

Николай Кун

Партийцу не положено иметь никаких личных чувств и никаких перерывов в энтузиазме. Он должен жить в постоянном неистовстве — ненавидя внешних врагов и внутренних изменников, торжествуя очередную победу, преклоняясь перед могуществом и мудростью партии. Недовольство, порожденное скудной и безрадостной жизнью, планомерно направляют на внешние объекты и рассеивают при помощи таких приемов, как двухминутка ненависти, а мысли, которые могли бы привести к скептическому или мятежному расположению духа, убиваются в зародыше воспитанной сызмала внутренней дисциплиной. Первая и простейшая ступень дисциплины, которую могут усвоить даже дети, называется на новоязе самостоп. Самостоп означает как бы инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Сюда входит способность не видеть аналогий, не замечать логических ошибок, неверно истолковывать скуку и отвращение от хода мыслей, который может привести к ереси. Короче говоря, самостоп означает спасительную глупость. Но глупости недостаточно. Напротив, от правоверного требуется такое же владение своими умственными процессами, как от человека-змеи в цирке — своим телом. В конечном счете строй зиждется на том убеждении, что Старший Брат всемогущ, а партия непогрешима. Но поскольку Старший Брат не всемогущ и непогрешимость партии не свойственна, необходима неустанная и ежеминутная гибкость в обращении с фактами. Ключевое слово здесь — белочер-ный. Как и многие слова новояза, оно обладает двумя противоположными значениями. В применении к оппоненту оно означает привычку бесстыдно утверждать, что черное — это белое, вопреки очевидным фактам. В применении к члену партии — благонамеренную готовность назвать черное белым, если того требует партийная дисциплина. Но не только назвать: еще и верить, что черное — это белое, больше того, знать, что черное — это белое, и забыть, что когда-то ты думал иначе. Для этого требуется непрерывная переделка прошлого, которую позволяет осуществлять система мышления, по сути охватывающая все остальные и именуемая на новоязе двоемыслием.

Джордж Оруэлл

Парадигматическое отношение означает, что функции ухудшения соответствует функция улучшения; герою соответствует злодей и т. д.

Противопоставления в мифах

По Мелетинскому, главные противопоставления в мифах основываются не на мотивах, а на обычных пространственных и чувственных восприятиях человека:

направления: высоко — низко, влево — вправо, близко — далеко, внутренний — внешний;
качества: большой — маленький, горячий — холодный, сухой — мокрый, тихий — шумный, светлый — темный и т. д.

Клод Леви-Строcс считал, что эти бинарные противопоставления — одни из основных инструментов, с помощью которых мы мыслим мифологически. Его идея заключается в том, что мифологическое и синкретическое мышление базируется на полярных противопоставлениях, таких, которые на имеют переходов. Здесь все либо черное, либо белое: хорошие — только хорошие, плохие — только злодеи.

Для постмодернистского мышления характерны континуальные (протяженные, переходные) противопоставления — такие, в которых между двумя полюсами существует ряд переходов — от хорошего к плохому, от светлого к темному и т. д. Постмодернистское мышление со свойственной ему относительностью переворачивает точки зрения: в романах Кафки, Достоевского, Джойса и многих других авторов все относительно — не совсем понятно, насколько главные герои положительны или отрицательны.

Архетипические противопоставления в мифах

Вот основные противопоставления в мифах:

добро/зло;
сила/слабость;
жизнь/смерть;
природа/культура и т. д.

Они выражаются с помощью различных знаковых систем: свет/тьма и цвет; пространство; пол и др.

1. Свет/тьма

Соответственно злые силы (разные исчадия ада) одеты в черное, красное и располагаются в подземных глубинах — в преисподней (глубоко под землей).

Этой светлой картине простора противопоставляется мрачный, тесный, развратный, давящий Питер, место страданий и кровавых убийств (по Достоевскому).

Все современные коммуникации тоже используют это противопоставление. Бесчисленные рекламы и экшены используют противопоставление света и тьмы. И политические лидеры включают эту идею в свои речи (речи Кеннеди — типичный пример этого).

Они тоже формируют архетипические противопоставления в различных мифах, отражая:

горизонталь — четыре стороны света;
вертикаль — отношения высоко/низко, верх/низ.

Горизонталь — четыре стороны света

Вертикаль — отношения высокое/низкое; верх/низ

Эти пространственные отношения так же, как и горизонтальные, передают значения. Подземный, влажный, мрачный мир принадлежит всевозможным чудищам — демонам, чудовищам, ползучим тварям и т. д. Светлое и чистое небо — это место богов и героев.

Корпоративная архитектура тоже связана с пространством: небоскребы устремлены в небо, важные здания строятся на высоких местах, кабинеты начальников расположены на верхних этажах.

Высокие мужчины более желанны, манекенщицами могут быть только длинноногие девушки и т. д.

3. Природа/культура

• металлические искусственные имперские звезды нападают на зеленые плане ты Республики;

• Люк отключает бортовой компьютер своего истребителя, доверяется подсознательной (естественной, природной) силе и уничтожает отравленную механическую звезду и т. д.

1 Ambient media — это относящиеся к наружной рекламе средства использования окружающей среды, в которой пребывает целевая аудитория. Понятие ambient media возникло в жаргоне британских работников СМИ приблизительно в 2002 г.

Читайте также: