Национализм в школе советы психолога

Обновлено: 04.07.2024

О проблемах нужно говорить открыто. Пожалуй, это главный совет, который мы можем дать друг другу, обсуждая темы расизма и ксенофобии. Нам, взрослым, надо открыто признавать существование этих проблем и научиться рассказывать о них детям.

Российское государство испокон веков представляло собой страну многонациональную — с разными культурами, религиями и традициями. Говорить об этом нужно чаще, чем два раз в год — 12 июня и 4 ноября. А сказать, что на пути становления этого государства не было проблем и мы все жили счастливо и дружно, — значит солгать детям.

Но прошлое, к счастью, нас не определяет, а только дает примеры, которые помогут нам выстроить наше настоящее.

Тема толерантности и этнического разнообразия России уже давно входит в школьную программу. Другой вопрос — как она входит.

Воспитание гражданственности (а вопрос многоэтничности находится именно в этом поле) не может превращаться в набор абстрактных ценностей, которые детям спускаются сверху. Толерантность не предполагает навязывания, она предполагает воспитание уважения.

Уважение строится на понимании. Понимание — на конкретных исторических и культурных примерах.

Но это все далекая теория. А реальность такова, что вы — родители — и ваш ребенок снова услышали в своей адрес нечто обидное и посвященное вашей национальности. Даже если ваш ребенок русский. Простите за параллель, но белый расизм — такая же острая тема, как и черный.

Итак, у нас есть мы, система образования и наш расстроенный ребенок. Что будем делать?

Сейчас вам важно объяснить ребенку, что его вины в произошедшем нет.

То, как ведут себя другие люди, не может быть полностью нам подконтрольно. Да, своим поведением мы можем провоцировать как положительную, так и отрицательную реакцию, но исход никогда не гарантирован. В этом сложность социальный взаимоотношений.

Помочь понять, что ребенок не виноват, очень важно.

Говорите! Есть стереотип, что последнее, что интересует подростков, — это беседа с родителями. А вот и нет.

Даже если ваш Гриша 13 лет или Зура 15 лет не заводит разговоры на подобные проблемные темы, сами найдите способы их обсудить.

Используйте текущие вопросы из новостей (выбирайте аккуратно), дебаты, книги, персонажей из фильмов или сюжеты сериалов как стартовую точку.

Спросите своего подростка, что он/она думает о проблемах.

Расскажите ребенку, что его национальность — это повод для гордости. За страну, за регион, за историю, язык, традиции, выдающихся деятелей.

Национальность — это часть нашей идентичности. Сложные эмоциональные реакции, спровоцированные травлей за внешность, имя или традиции, могут повлиять на восприятие ребенком себя самого в целом.

Посмотрите вместе с ребенком национальные сказки, попросите бабушек и дедушек рассказать что-то о традициях, вместе приготовьте национальное блюдо, сходите на виртуальную или реальную выставку регионального художника.

Интегрируйте ребенка в национальную культуру, показывая, как велико ее разнообразие.

Дети остро реагируют на тех, кто от них отличается, если в семье им не объяснили, что люди могут быть разными

С возрастом мы учимся реагировать на столкновения с незнакомой средой, а дети — это чистый лист бумаги. Когда я занималась проектом о детях с особенностями развития, у меня была такая же папка цитат от мам детей с синдромом Дауна. Они рассказывали, как на них бросаются другие дети, потому что они некрасивые, как их выгоняют с игровой площадки, потому что они не умеет ходить.

Однажды я сама так оттолкнула ребёнка с синдромом Дауна, но моя мама правильно отреагировала: объяснила, что они обычные дети, просто немного отличаются внешне. Важно сделать это замечание максимально аккуратно, чтобы у ребёнка не возникло чувство вины. Когда тебе стыдно, но ты не знаешь, как извиниться, то на на следующий день ты начинаешь вести себя ещё более агрессивно.

Олег Хухлаев,
заведующий кафедрой этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования МПГУ:

Национализм — очень хитрый термин. Одно из его значений — стремление жить в национальном государстве. А все современные страны — это национальные государства. В то же время мы называем национализмом межэтническую вражду, бытовые конфликты на национальной почве. Вот они как раз ни к чему хорошему не проводят.

Замалчивание проблемы — это следствие вполне понятного стремления человека к самосохранению, чем больше проблема, тем активнее мы её отрицаем.

Национализм для подростка — способ легко и быстро обрести смысл жизни. Взрослые уже смирились, что он постоянно ускользает, а подростки не могут

Они переживают безумную внутреннюю боль, но не умеют об этом говорить. Национализм же даёт простые ответы на два извечных вопроса: кто виноват и что делать. Для подростков они неразделимы. Им недостаточно просто понять причину — надо сразу что-то с ней сделать.

Как взрослые начинают школьную травлю из-за национальности. И что с этим делать

В последние несколько лет в России уменьшался уровень мигрантофобии: люди стали лучше относиться к приезжим из Северного Кавказа, Средней Азии и других регионов, жители которых внешне отличаются от нас. Одновременно вырос уровень неприязни к западным странам, например, к США. Сейчас, судя по последним исследованиям, мы снова становимся лояльнее к американцам, в то же время мигранты опять вызывают отторжение.

Это неосознанный процесс, контролировать его невозможно. Есть исследования о том, что предрассудки зависят от глубинных личностных особенностей. Они передаются не через содержание, а через манеры — то, как я сообщаю об чём-то. Поэтому важно, как в семье обсуждают темы, которые могут вызвать ненависть или агрессию.

Наталия Преслер,
психолог:

До недавнего времени считалось, что дети не видят различий между национальностями и этому их учат взрослые. Но последние исследования доказывают, что это, скорее всего, происходит бессознательно и без вмешательства со стороны.

Несколько лет назад в США провели такое исследование среди белых и чернокожих детей. Младенцам показывали фотографии людей разных рас, и они задерживали взгляд именно на тех, кто отличается от них. Через три года тех же самых детей спросили, с кем вы хотите дружить. 86% детей указали на людей с цветом кожи своей расы. В шесть лет детей просили разложить по стопкам карточки с фотографиями разных людей. 68% разложили по расам. Им никто не подсказывал. Получается, что дети замечают различия с пелёнок.

С вопросом национализма я сталкиваюсь практически в каждой семье. Он касается того, как человек воспринимает родителей, насколько сильна его связь с родом, ощущает ли он принадлежность к нему.

Если у вас нет конфликтов с собой и семьей, то вы вряд ли захотите бороться с внешним миром и другими людьми. Будь то государство или мигранты

Часто родители не понимают, что это зависит от них. Например, ребёнок находится в том возрасте, когда ему хотелось быть похожим на кого-то, а родители поступили с ним несправедливо или жестоко. После этого он уже не может идентифицировать себя с матерью или отцом, потому что они для него — символ агрессии. Возникает барьер, пустота, много злости. Чтобы ощущать причастность, подростки начинают собираться в группы, и эти группы бывают агрессивны.

Екатерина Мурашова, психолог. Фото Анатолия Бызова

Дети – всегда имитаторы

– Катерина Вадимовна, существует ли сегодня бытовой расизм? Проявляется ли он в детских, подростковых коллективах?

– Есть несколько схожих явлений, которые часто путают, давайте их разделять. Есть то, что называется биологической ксенофобией. Черные галки гонят белую галку, иногда даже убивают.

Это боязнь инаковости как биологическая реакция: если в общество фиолетовых кракозябриков попадает зеленый кракозябрик, все фиолетовые настораживаются.

С биологической ксенофобией бессмысленно бороться, надо просто понимать, что она есть.

Есть то, что называется самосохранением группы. Условно говоря, мы не должны смешиваться с другими, иначе потеряем свою идентичность. Если вы будете делать, как другие, смешаетесь с ними, пустите их на наши земли, то перестанете существовать. Если для вас ценна ваша идентичность, в чем бы она ни состояла, этого нужно избегать.

И, наконец, третье, что не является ни нацизмом, ни национализмом, ни ксенофобией. Когда один избавляется от другого, чтобы завладеть его местом за партой, квартирой, любыми другими ресурсами. Давайте всех их убьем, а имущество поделим.

Во времена сталинских репрессий кто-то доносил по идеологическим соображениям, а кто-то хотел жилищные условия улучшить. Это уже не имеет отношения к сохранению группы. Все эти три явления есть в нашей жизни.

Что касается детей, то они всегда имитаторы. Маленький лисенок не понимает, что он должен охотиться на зайчика, пока ему мать не покажет, как это делается.

Почувствовав эту реакцию, ребенок начинает внимательно присматриваться к тому, на кого раньше вообще не обращал внимания. И у него начинают формироваться в голове какие-то установки. Дети сами не догадаются, пока им общество что-нибудь не объяснит.

– Но ведь мы сегодня много говорим о толерантности, происходит смягчение терминов и определений. Это внешнее или показатель того, что хорошие процессы в обществе запущены?

– С биологической ксенофобией ничего нельзя сделать. А два других явления, конечно, видоизменяются.

Если мы изначально будем транслировать детям, что и синие, и зеленые, и фиолетовые, и с большими ушами – все это одна группа, общество будет толерантнее. В некоторых странах это уже произошло, на цвет кожи там никто не реагирует.

– Одна из существующих точек зрения состоит в том, что расизм – социальное явление. И, как правило, его всплеск возникает в условиях экономических катаклизмов, большого расслоения в обществе. Сегодня мы переживаем очередную эпоху экономической нестабильности. Одно связано с другим?

– Когда у нас возникает дефицит ресурсов, проявляется третий пункт. Давайте тех или этих назначим виноватыми, раскулачим и все их имущество поделим между собой. Но сегодня всплеска национализма по поводу того, что люди стали бедно жить, я лично не замечаю.

Я работаю в Московском районе на окраине Питера, где живет много приезжих, конфликтов нет. И надо понимать: то, что мы принимаем за национализм, не всегда им является.

Это обычные детские взаимоотношения. То, что дети используют в том числе и национальные признаки, как правило, транслируется обществом, они знают, что это можно применять. Очки-то они и так видят, без подсказки.

– На ваш взгляд, проблема остро не стоит?

– Давайте перейдем к конкретным примерам, самая распространенная ситуация, когда ребенок – единственный представитель в классе какой-то национальности. Ребенка обзывают, может быть, травят, ребенку плохо. Что делать в этой ситуации родителю? Идти к педагогам?

– Да! Педагог является руководителем этой группы и групповая динамика – его зона ответственности. Если ребенка травят по признаку национальности (точно так же могут травить, потому что: в очках, полный, худой, низкий, высокий, рыжий), педагог должен реагировать.

В случае, если травля идет по национальному признаку, самым простым способом будет признание того, что все мы имеем разные национальности – ты вот такой, а ты вот такой.

В младших классах учитель – абсолютный авторитет. И как только условная Марья Петровна озвучивает свою позицию, дети ее принимают. Умная Марья Петровна еще и задание на дом даст – узнать о своих корнях.

На следующий день дети придут и начнут рассказывать: у меня дед – сосланный немец, а мой прадедушка женился на таджичке, а у меня вообще персы были. И травить ребенка по национальному признаку в классе уже не будут.

– Нельзя просить ребенка не обращать внимания, терпеть?

– А призывать драться можно?

– Не попадают ли в такие ситуации только виктимные дети, склонные быть жертвами?

– Если ребенок резко отличается от большинства сверстников в классе, в группе, он может быть совершенно не виктимным, но подвергнется насмешкам.

Другое дело, что не виктимный ребенок сам разрешит эту ситуацию без помощи взрослых. Трудно себе представить, что в современном информированном обществе ребенок с выраженной азиатской внешностью ни разу не услышит насмешек, касающихся его разреза глаз, или чего-то подобного. Но это не значит, что он станет жертвой, объектом травли.

– Рекомендуете ли вы терапию во взрослом возрасте для тех, кто прошел через такую травлю в детстве?

– Индивидуальная психотерапия может помочь, но не обязательно. То, что мы помним про свое детство, – это не то, что в нем происходило. Почти всегда, в 90% случаев.

– То есть если ребенок всю жизнь обижен на своих родителей, не факт, что есть за что обижаться?

– Конечно. Если человек всю жизнь обижается на холодную маму или жестокого отца, возможно, он подогнал свои воспоминания под свою концепцию. Допустим, ему не купили велосипед, хотя он очень этого хотел, ведь у всех друзей велосипеды были. Но то, что мать ему на последние деньги купила фирменные джинсы, человек не учитывает, потому что этот факт не вписывается в его концепцию.

Если человек чувствует, что в детстве осталось что-то недоговоренное, неважно, правда это или неправда, травили ли его в детстве или не купили велосипед, можно попробовать психотерапию. Но, возможно, ему удобно жить именно с этой концепцией.

Например, чтобы не общаться с родителями, или чтобы было самооправдание для своей неэффективности в какой-либо группе. Если у человека есть желание разобраться с травмами детства, у него есть шанс это сделать с помощью психотерапии, закрыть гештальт.

– Другой пример, когда ребенок подвергается травле и унижениям со стороны взрослых. Например, в начале учебного года женщина бурятской национальности, живущая в Иркутской области, рассказала на своей странице в соцсетях, как другая мама кричала, что ее русская дочь не будет сидеть за одной партой с мальчиком-бурятом.

– Получается, педагог должен в какой-то степени идти против системы? Не каждый рискнет.

– Да, но вероятнее всего эта мама, пожелавшая уберечь свою дочь от соседа-бурята, никуда не побежит. Как только в департаменте или министерстве выяснится, почему педагог так сказал, конфликт будет закрыт и исчерпан.

– Что делать родителям, если их ребенок поддался стадному инстинкту и включился в травлю ровесника по национальному признаку?

Ровно то же самое делают отец, бабушка и дедушка. И когда в следующий раз перед ребенком встанет выбор, присоединиться или нет к травле, он вспомнит слова этих значимых для него людей. И сделает свой выбор.

– Это сработает?

– Если бы у нас все воспитательные моменты срабатывали на 100%, мы были бы не обществом людей, а обществом роботов. Мы не знаем наверняка, сработает это или нет.

– Как быть, если при большом сборище людей унижают человека по национальному признаку? Какая реакция адекватная, ведь агрессия в ответ на хамство – это не выход? Промолчать – показать, что это норма? Какой пример подать ребенку?

– Не вступать ни в какие пререкания, немедленно развернуться и уйти. Объяснить детям: мы вышли, потому что считаем ситуацию неуместной. В следующий раз человек сильно подумает, прежде чем сказать что-то по поводу национальности.

– Как быть, если один из членов семьи – расист? Например, папа отпускает шуточки по поводу чернокожих, мама с ним не согласна.

Любой вменяемый человек при такой реакции запрет свой национализм. Не станет больше любить евреев, чернокожих, кого-то еще, но демонстрировать это не будет. Другое дело, если внутри семьи не все в порядке и муж таким образом провоцирует жену.

Человечество прошло длинный путь эволюции. Кроме аборигенов в амазонских джунглях, все остальные связаны между собой.

Нажать здесь, чтобы это нигде не отозвалось, практически невозможно.

Мы фактически стали одной группой и нанесение вреда по линии инаковости наносит вред уже всей группе. У нас очень маленькая планета.

Но в России нет расизма, это проблема США. Мы победили Гитлера!

Но я никого не угнетаю, не обижаю и не дискриминирую!

Дискриминация называется системной именно потому, что находится в самой сути общественного устройства. Вы хороший человек, и это прекрасно. Но дискриминация собрана из множества кусочков мозаики, от крохотных до огромных. Если есть возможность — стоит стараться менять мир к лучшему, совершая добро целенаправленно.

Почему мы должны обсуждать это со своими детьми?

Наши дети живут не в вакууме. Как и все мы, дети неосознанно впитывают настроения, установки и негласные нормы, существующие в обществе. Наша ответственность как родителей — говорить о сложных вещах и важных процессах, не оставляя это на откуп социальным сетям.

Я учу своего ребёнка, что цвет кожи, разрез глаз и национальность не важны

Так как говорить об этом с детьми?

Не пытайтесь делать вид, что расовых и национальных различий не существует

Одни исследования показывают, что к 3 месяцам дети более комфортно чувствуют себя со взрослыми, похожими на их родителей. Другие — что к 2,5 годам дети могут начать усваивать расовые предубеждения. Если мы не обсуждаем различия, делая вид, что их не существует, только закрепляем статус-кво, не меняя мир к лучшему. Эксперты выяснили, что разговор о расизме и национализме с маленькими детьми делает из них более осведомленных и уважительных, менее предубежденных подростков и взрослых.

Дошкольники: указывайте на этнические различия, но не давайте им оценки

Дома разговор можно продолжить, прочитав вместе книжку или посмотрев мультфильм. Будет очень полезно, если в вашей библиотеке будут книги с главными героями разного пола и этноса, куклы, изображающие людей различных рас и культур.

Младший школьный возраст: апеллируйте к врожденному чувству справедливости детей

Доброта важна, но сама по себе она не решит проблему, нужно действовать активнее. Детям этого возраста важнее задавать вопросы, а не рассказывать слишком много самим. Тема расизма и национализма запутана — причем, именно потому, что стоит на слишком шатком основании. Стоит опуститься на уровень ребенка и вместе осознать этот факт.

Читайте также: