Гуннская империя внешняя политика кратко
Обновлено: 02.07.2024
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РИМА И ГУННЫ
Мы уже пытались разобраться в отношении некоторых римлян к гуннам и позже подведем итог наших рассуждений. А вот что мы не можем сделать, так это выяснить реакцию римского правительства на первое появление гуннов. Наши источники, состоящие из отдельных фрагментов, не дают нам возможности даже предположить, какого мнения были министры Феодосия I и Аркадия о новых захватчиках. Сохранившиеся фрагменты сочинения Приска позволяют только мельком разглядеть мотивы, которыми руководствовались политики разных правительств, руководивших тогда Восточной Римской империей. Но если мы хотим дать по возможности точную оценку политики, проводимой императорами Феодосием II и Маркианом, которые приняли на себя основной удар и провели Восточный Рим сквозь бури середины V столетия, нам следует критически отнестись к суждениям, высказываемым Приском. Историк, конечно, представляет нам точный отчет об имевших место событиях, но как он интерпретирует факты? У нас нет причин считать, что он беспристрастен и объективен; это было не под силу даже Тациту. Только изучение его собственных слов может дать нам ответ на вопрос, какую ценность представляют интерпретированные им факты.
Во времена Римской империи столь тесно переплелись социальные и политические представления, что у нас нет надежды разобраться в одном, не изучив другого. Социальные представления Приска достаточно ясны, благодаря сохранившему отрывку его сочинения, в котором содержится рассказ о его пребывании в лагере Аттилы. Как-то к Приску, который прогуливался у закрытых ворот в ожидании Онегесия, подошел мужчина, одетый как гунн, который поздоровался с ним по-гречески. Выяснилось, что этот человек, грек по происхождению, по торговым делам приехал в Виминаций, прожил в нем очень долгое время и женился на очень богатой женщине, но в 441 году лишился своего состояния при завоевании города варварами. Благодаря прежнему богатству при дележе добычи его выбрал Онегесий; пленников из числа зажиточных выбирали себе (после Аттилы, конечно) избранные гунны, поскольку за них можно было получить хороший выкуп. Отличившись в битвах с римлянами в 443 и 447 годах и с акацирами в 448 году, этот грек, отдав своему хозяину-гунну (по гуннскому обычаю) приобретенные на войне богатства, получил свободу, женился на гуннской женщине, завел детей. Сидит за одним столом с Онегесием и живет у гуннов лучше, чем когда был торговцем в Виминации. Если бы он по-прежнему жил в империи, сказал грек Приску, то его положение было бы намного хуже. Во время войны он наверняка бы погиб, поскольку, по его мнению, римские военачальники некомпетентны, а кроме того, население не может оказывать сопротивление захватчикам из-за отсутствия оружия. В мирное время еще хуже, чем во время войны: рядовые граждане страдают из-за безмерных налогов и несправедливого законодательства. Богатым, в отличие от бедных, позволено все. Им сходят с рук любые правонарушения, чего нельзя сказать о рядовых гражданах.
Однако, даже на основании этих высказываний, можно сделать вполне конкретные выводы о взглядах Приска на политику.
Создается впечатление, во всяком случае на первый взгляд, что Приск был настоящим патриотом. Любой, будь то на Западе или на Востоке, готовый смело дать отпор варварам, вызывает самое горячее восхищение историка, но он осуждает всех тех, кто трусливо пресмыкался перед врагом. Приск был готов оправдать и, возможно, даже одобрить методы, которые римские писатели отвергали (во всяком случае, на бумаге) как недостойные империи.
К счастью, сохранился очень важный пятый фрагмент сочинения историка, способствующий пониманию не только взглядов Приска, но и основы социальной политики Хрисафия. В нем Приск говорит о налогах, которые Феодосий II был вынужден увеличить после вторжения гуннов в 441 – 443 годах, чтобы выплачивать гуннам дань в соответствии с договором, заключенным Анатолием в 443 году. Историк с презрением замечает, что правительство только делало вид, что добровольно пошло на уступки Аттиле, а на самом деле оно было вынуждено согласиться с условиями договора из страха перед гуннами. По мнению Приска, налоги пришлось увеличить из-за неправильного расходования средств – к примеру, большая часть денег уходила на увеселительные представления. Все платили налоги, но, как пишет Приск, жаловались на трудную судьбу те, кто были освобождены от налогов с позволения императора или по решению суда. Особое сожаление историка вызывает тот факт, что сенаторам приходилось вносить дополнительные суммы сверх установленных налогов. Приск полностью не согласен с увеличением налогов на землевладельцев. Это, по его мнению, наносит сильный удар по благосостоянию и моральному климату империи. Сборщики налогов ведут себя неподобающим образом, считает Приск; богатым людям приходится продавать мебель, ценные вещи, драгоценности. Это бедствие, постигшее римлян в дополнение к трудностям, вызванным войной, привело многих к голодной смерти и самоубийству.
Можно с уверенностью сказать, что в своем малоправдоподобном описании Приск сильно преувеличил трудности, обрушившиеся на сенаторов. Сумма, которую Феодосий II в 443 году обязался единовременно выплатить Аттиле, составляла 6 тысяч либр золота, и верится с трудом, что такая сумма, по словам Приска, могла привести на край гибели правящий класс империи. В то время, по нашим прикидкам, в Восточной Римской империи было приблизительно 2 тысячи сенаторов. Западная Римская империя в то же самое время испытывала примерно те же трудности, и доходы некоторых сенаторов, пусть даже, как говорят, немногих, могли едва ли быть намного меньше доходов, обнародованных Олимпиодором в отношении западных сенаторов несколькими годами ранее. Они составляли, по данным Олимпиодора, 10, 15 и даже 40 центенариев (1 центенарий равен 100 либрам, то есть 32,745 кг. – Ред.) золота в год. Возможно, нам следует разделить эти суммы на два. Очень может быть, что самый высокий доход сенаторов на Востоке не превышал 15 центенариев в год. Но даже в этом случае сенаторы были в состоянии собрать 6 тысяч либр золота, то есть 60 центенариев, без того, чтобы продавать мебель и драгоценности.
Сравним дань, которую Феодосий II платил гуннам, с данью, которую платили императоры другим варварам. Лев I (457 – 474) в 473 году обязался платить 2 тысячи либр в год Теодориху Страбону (сын готского вождя Триария (в отличие от Теофриха Амала (454 – 526), сына Тиудимера, который после завоевания в 493 г. Италии стал королем. – Ред.), и в источниках нет ни слова о каких-либо протестах в Константинополе после обнародования этого решения. В 478 году император Зенон (474 – 491) согласился единовременно выплатить Теодориху 2 тысячи либр золота и 10 тысяч либр серебра и ежегодно выплачивать 10 тысяч солидов (1 солид, римская золотая монета, весил 4,55 г. – Ред.). И хотя в то время казна еще не оправилась после провальной экспедиции Василиска против вандалов в 486 году, мы опять не находим информации о каких-либо недовольствах, связанных с выплатой дани. Похоже, Анатолий во время первых переговоров с Аттилой согласился на ежегодную дань в размере 2100 либр золота, исходя из размера сумм, которые обычно устанавливались между восточными императорами и их северными соседями. Следует помнить, что Маркиан не возражал против субсидий. Он был готов давать Аттиле деньги, но только в качестве подарков, а не дани. Очень заманчиво думать, что Приск возражал не против выплаты денег гуннам и даже не против размеров выплачиваемых сумм, а против способа взимания налогов в империи.
Политика Феодосия II и Хрисафия в 443 году по добыванию денег для удовлетворения требований Аттилы ударила по карманам сенаторов, но не сильно отразилась на благосостоянии налогоплательщиков в целом. Как еще можно было собрать деньги, не причиняя неприятности восточным провинциям?
То, что вопрос обсуждался в сенате, свидетельствует о том, что все заранее знали, что сенаторы понесут расходы, если будут приняты условия Алариха. Следовательно, за их патриотическими и воинственными высказываниями просто скрывалось беспокойство за собственные кошельки. Мы вряд ли ошибемся, если предположим, что многие сенаторы считали справедливым решение Феодосия II в 443 году, но тем не менее они проголосовали за него прежде всего потому, что боялись Хрисафия. Единственное отличие этих двух случаев заключается в том, что политику, проводимую в 443 году, поддерживала группа благородных не только по происхождению, но и по убеждениям сенаторов – Анатолий, Ном, Сенатор и другие, которые отстаивали политику, при которой сами же и несли материальные издержки. Их противники нашли выразителя своего мнения в лице Приска.
Теперь нетрудно понять, почему в наших источниках в таком искаженном виде представлена финансовая и военная политика Феодосия II и Хрисафия. Тесное взаимодействие Приска с Максимином и особенно с Евфимием, кардинально изменившим политический курс предыдущей администрации, похоже, указывает на то, что хотя Приск не входил в высшее общество в Константинополе, однако разделял мнение сенаторов и возмущался политикой Хрисафия, из-за которой финансовое бремя легло на плечи сенаторов. Во-вторых, он мало что понимал в военных вопросах и, следовательно, не мог оценить проводимую правительством политику; к этому следует добавить, что Приск испытывал антипатию к группе сенаторов, которые намного лучше, чем он, разбирались в этих вопросах. Политика Хрисафия, которую они поддерживали, была нацелена на то, чтобы уберечь от финансовых проблем большую часть населения Восточной Римской империи, которая в те годы сильно пострадала от неурожая, эпидемий и землетрясений.
А вот Несторий осуждает Феодосия II, и, вероятно, исключительно по личным причинам. Он тоже обращает наше внимание на факт, который помогает понять отношение православных авторов. Чтобы собрать деньги для Аттилы, Феодосий II, действуя через Хрисафия, заставил пожертвовать определенную сумму и церковь. Флавиан, патриарх Константинопольский (447 – 449), сделал пожертвование с огромным неудовольствием. Император приказал, пишет Несторий, невзирая на недовольство, церковь должна сдать деньги, причем безотлагательно. Флавий был вынужден послать императору письмо, в котором сообщил, что он беден и у него нет собственного имущества, но даже если он продаст церковную утварь, то это будет меньше той суммы, которую от него требуют. По словам патриарха, он будет вынужден расплавить старинную церковную утварь, поскольку на него было оказано давление. Император якобы ответил, что ничего не хочет знать; церковь обязана внести свой вклад в общее дело.
Гунны — кочевники, проникшие из Азии в Европу в IV в. и создавшие на ее территории свое государство. Предположительно происходили от народа хунну, жившего в Центральной Азии. Этимология гуннского языка также не известна, но большинство исследователей сходятся во мнении, что он принадлежал к алтайской языковой семье, куда входят монгольские, тюркские и тунгусо-маньчжурские языки.
Теории происхождения
Первое упоминание о гуннах встречается в источниках о поражении остготского войска Эрманариха в 375 году. До этого гунны шли с восточного направления, завоевав аланов, живших у Дона и на Северном Кавказе. Упоминание хуннов встречается и в античных источниках, однако с гуннами их еще не соотносили, полагая, что оба термина просто созвучны и не более.
Военные походы гуннов
С завоеванием аланов и остготов гунны покорили несколько восточноевропейских народов. В конце IV в. они стали основной политической и военной силой в подчиненном регионе, оказав большое влияние на Великое переселение народов. Крупнейшим племенным союзом гуннов в 370-х годах командовал Баламбер. Более мелкие племена входили в союзы под руководством Алатея и Сафракса. Одно из них оказалось разбито императором Феодосием I в 379 году, после чего приняло некое подобие вассальной присяги: в 388 году и 394 году император задействовал гуннов в борьбе с претендентами на его трон.
В 395-398 годах гунны переместились в Балтику и Закавказье, затем перейдя в Сирию. В начале V в. сформировалось новое гуннское объединение под управлением Ульдиса. Оно располагалось в Нижнем Подунавье и включало не только коренные народности, но и скиров. Также гуннские племена сражались на стороне Стилихона против Радагайса и вестготов.
В 436 году Аттила разбил бургундов, о чем повествует Песнь о Нибелунгах. После этого вождь подавлял любые попытки сопротивления на покоренных территориях (например, расправа над акацирами). В 435 году был заключен договор с Восточной Римской империей. По нему имперцы обязывались увеличить денежное довольствие для варваров, а также выдавать беглецов. В 441-442 годах Аттила организовал несколько разорительных походов на Балканы. В итоге договор был переписан в еще более выгодную для варваров пользу. В 446 году было достигнуто новое соглашение с Аэцием: Рим выделял земли по реке Саве. В следующем году Аттила возобновил походы на Восточную Римскую империю. В 448 году был заключен мир, по которому гуннам отходил контроль в Нижнем Подунавье.
В 450-х годах гуннские племена сражались против Западной Римской империи. Военный поход в Галлию окончился битвой на Каталаунских полях в 451 году. В ней гунны потерпели сокрушительное поражение. В 452 году они отправились в Италию, разграбив Милан и Аквилею. В 453 году умер Аттила, что послужило началом развала гуннского государства. В это же время прошли восстания покоренных племен. В 454 году (или 455 году) в битве при Недао был убит наследник Аттилы — его старший сын Эллак.
После этого гуннские племена перешли в Нижнее Подунавье и Северное Причерноморье, где в 456 году их разбили остготы. В 465-466 годах им снова нанесли поражение — на этот раз на Балканах. Походы 467-469 годов окончились гибелью Динтцика — среднего сына Аттилы.
Политико-экономический строй гуннского королевства
Гуннское государство окончательно сформировалось к середине V в. Оно тянулось от Подунавья до Поволжья и Северного Кавказа. В его состав входили разные народы: аланы, гепиды, остготы и другие. Кроме того, в разной степени зависимости находились лесные народности Европы. Ставка вождя размещалась в Потисье.
Общественно-политический строй гуннов неизвестен. Одни историки полагают, что у них была военно-племенная демократия, существующая за счет грабежей соседних племен. Другие — что они переняли государственные институты от Ирана и Китая. Экономика гуннского государства зиждилась на кочевом образе жизни, поддерживаемом ремесленниками, проживающими на покоренных территориях.
Следов материальной культуры сохранилось мало. Среди них: котлы с ручками в виде гриба, диадемы, элементы луков из золота, скульптуры из дерева, также деревянная посуда и стрелы в форме ромба и с тремя лопастями.
В 60-е годы V в. в Восточную Европу хлынули другие кочевые племена из Азии. Они разбили и ассимилировали децентрализованные гуннские племена, которые потеряли свою государственность со смертью Аттилы.
Гунны… Свирепые варварские племена, чье нашествие окончательно опрокинуло некогда великую Римскую империю. О них слышали все. Но никто в точности не знает, какими, они были. В том числе и ученые. А вот что о них сейчас известно благодаря древним историкам и современным археологам и антропологам.
В карьере кирпичного завода близ села Белоглазово, на Оби, было найдено погребение воина. Пояс покойника украшали золотые и серебряные бляхи, на шее висела золотая гривна с головами хищных зверей на концах, положенное в могилу оружие — меч, кинжал, нож, лук и колчан со стрелами — блистало золотой отделкой, было расцвечено вставками сердолика и кроваво-красного альмандина.
Тысячи километров отделяли могилу от Рима. Но потомки воина, сраженного на берегу сибирской реки, купали своих коней в реках Италии. Гунны шли на запад.
Гунны и Римская империя
Все дороги по-прежнему вели в Рим. Много веков по ним стекались в ненасытный город золото, рабы, добыча. Много веков по ним шествовали легионы, возвращавшиеся домой для очередного триумфа. Теперь наступило время расплаты. По дорогам спешили жадные до добычи варвары.
Аттила требовал в свой гарем Гонорию, сестру императора Валентиниана III, а с ней и значительную часть его владений и сокровищ в качестве приданого. Сама Гонория дала согласие на брак. Она не приносила себя в жертву из любви к родному городу. С детства Гонории была уготовлена незавидная участь. Будущий муж ее — дочери одного императора и сестры другого — мог претендовать на престол. Этого следовало избежать. Поэтому Гонорию обрекли на безбрачие, заперли во дворце и готовили к монашеской жизни. Много лет честолюбивая и энергичная женщина боролась против властных родственников. Тайный брак с управляющим ее имениями Евгением раскрыли. Незадачливого супруга казнили, а Гонорию отправили в Константинополь, ко двору ее двоюродного брата. Рушились последние надежды на свободу, власть, честолюбивые мечты о престоле. В отчаянии Гонория тайно послала верного евнуха к Аттиле с предложением взять ее замуж и отправила ему драгоценный перстень в виде залога.
Из всех варваров римляне больше всего боялись и больше всего ненавидели гуннов. За неистовую ярость в бою и свирепую беспощадность в грабеже, за кровожадность и жестокость. Там, где проходили гунны, не оставалось ни людей, ни строений, только пепел и трупы. Они были ненасытны, и золото, отсылавшееся им в виде дани, только еще больше разжигало их алчность.
Переселение и войны гуннов
В конце IV века н. э. гунны появляются в степях Северного Причерноморья. Все предавалось огню и мечу, сопротивлявшиеся безжалостно истреблялись. Сперва были разбиты и покорены степняки-аланы. Оседлых алан почти всех перебили, а часть кочевых алан подчинились гуннам. Двумя потоками — через Перекоп и с Таманского полуострова через нынешний Керченский пролив — гунны обрушились на Боспорское царство в Крыму. Его города были взяты штурмом и разграблены. Просуществовавшее более тысячи лет Боспорское царство погибло, чтобы никогда не возродиться.
Затем наступила очередь германских племен — готов, живших к западу и северо-западу от алан. Вестготы бежали на Дунай, остготы — разбиты. Их король, стодесятилетний Эрманарих, не перенеся позора поражения, покончил самоубийством. И вот уже под властью гуннов находится огромная территория от Дуная до Волги, со множеством живущих на ней племен и народов, а сами они становятся соседями Римской империи, соседями беспокойными и беспощадными. Где тут было интересоваться гуннским прошлым. События разворачивались быстро, и римлянам было не до исторических изысканий.
Происхождение
В прошлом веке ученые вновь заинтересовались гуннами, прежде всего тем, кто они такие и откуда пришли в Европу. Римская версия о потомках злых духов и ведьм, конечно, снимала все сомненья, но уже не соответствовала господствующему умонастроению. Гипотезы рождались одна за другой. Гунны объявлялись поочередно, а то и одновременно, монголами, тюрками, сарматами, славянами, германцами, иранцами, бог весть кем еще.
Затем стали известны древние китайские летописи, полные проклятий по адресу жившего на территории современной Монголии и Забайкалья народа хунну или сюнну. У китайцев тоже были веские основания для ненависти.
Культура
Как выглядели гунны? Примерно так.
История
История возвышения сюнну начинается в 206 году до н. э., когда их предводителем стал Модэ (именно он, вероятно, был легендарным основателем гуннов). Согласно преданью, он был сыном верховного вождя и имел в своем подчинении десять тысяч всадников, объединенных железной дисциплиной. Если Модэ выпускал по мишени стрелу, все, не раздумывая, должны были следовать его примеру. Однажды Модэ выстрелил в любимого аргамака. Некоторые из приближенных не осмелились выстрелить вслед за ним, и им немедленно отрубили головы. То же самое повторилось, когда Модэ пустил стрелу в свою любимую жену. Но зато когда мишенью затем стал конь его отца, непослушных уже не оказалось. Вскоре после этого на охоте Модэ застрелил отца, и вслед за его стрелой в несчастного вонзились стрелы приближенных Модэ. Затем Модэ убил мачеху, младшего брата, старейшин, не желавших ему повиноваться, и стал единоличным правителем сюнну.
Начались десятилетия войн и набегов. Китайские войска были не раз биты. Сюнну вторгались на территорию Поднебесной, грабили, убивали, жгли, и вереницы рабов вновь и вновь тянулись в негостеприимные северные степи. В народных песнях пелось: Ни семьи и ни дома нет больше… Беда — Это гуннская вторглась орда.
Найдены курганы вождей сюнну, разграбленные еще в древности и все равно содержащие остатки роскошных ковров, шелковых тканей и парчи, оружие, обломки золотых украшений и изделий из нефрита. И все это составляло только жалкую толику того, чем владела знать сюнну при жизни.
Итак, прародина гуннов, кажется, была найдена. Увы, это мало помогло ответу на вопрос, кто же были они сами. Скорее всего, тот народ, который китайцы называли сюнну, был тюркским по языку и монголоидным по внешнему облику. Но продвигаясь на запад, сюнну смешивались со многими народами, срывали с насиженных мест и увлекали за собой целые племена. Недаром Аммиан Марцеллин с тревогой писал, что по всему пространству, которое тянется к Понту (то есть к Черному морю), волнуется варварская масса скрытых до сих пор племен, внезапной силой сорванная со своих мест.
Европейские гунны уже очень сильно отличались от сюнну, настолько сильно, что некоторые ученые вообще отказываются признать в них потомков последних. Это, вероятно, излишний скептицизм, но о реальных и значительных различиях совершенно ясно говорит археология. Она знает погребения азиатских гуннов и не может найти в земле следов гуннов европейских. Сложилась парадоксальная ситуация. Много было народов и племен, некогда могущественных и наводивших страх на соседей. Археологам известны их занятия, поселения и жилища, их погребения, до мельчайших подробностей изучены их оружие, украшения и кухонная утварь. Антропологи восстановили их внешний вид, историки первобытного общества реконструировали в общих чертах их общественный строй. Не хватает лишь одного — письменного свидетельства, упоминания этих народов в древних книгах и летописях. И поэтому можно только догадываться об их истории и судьбе, и само имя многих таких народов нам неизвестно.
С гуннами все обстоит по-другому. Известны их имя и прародина, изучена их история. Неизвестны только они сами. Неизвестно, на каком языке они говорили, каким был общественный строй гуннов, к какой расе принадлежали и насколько европейские гунны отличались от азиатских сюнну. Казалось бы, чего проще. Надо сравнить археологические памятники времен господства гуннов в Европе с теми монгольскими и забайкальскими, которые бесспорно принадлежали сюнну. Те из них, которые напоминают забайкальские, очевидно и являются гуннскими. Так и пытались делать и пытаются до сих пор. Только из этого мало что получается.
Может быть, в Европе не открыты памятники гуннского времени? Напротив, одних погребений там известно много сотен.
Погребений воинов с оружием, украшенным в аляповатом и безвкусном, на современный взгляд, стиле, когда золото без счета усыпалось драгоценными камнями — чем больше, тем и лучше, — а если не было камней, то хотя бы цветными стекляшками, а если и золото было не по карману, то его заменяли хотя бы золотой фольгой. Погребений варварских женщин с украшениями, выполненными в том же стиле, предметами домашнего ремесла, немудреной утварью. И среди этих погребений наверняка есть гуннские. Но выделить их, отличить от других археологи пока не умеют. Попытки делались, и неоднократно, но без особого успеха.
Итак, в конце IV века н. э. гунны стали новыми соседями Империи. И сразу же сделали соответствующее представление. В 395 году они совершают вторжение на Закавказье и Месопотамию, в том же году доходят до стен Константинополя. В начале V века гунны захватывают дунайские земли. Отныне Паннония, нынешняя Венгрия, богатая и плодородная равнина, издавна манившая к себе кочевников, становится центром гуннской державы. Отовсюду стекаются плоды грабежа и дань: драгоценности, золото, скот, рабы.
Аттила – предводитель гуннов
Аттила был, безусловно, незаурядным полководцем и политиком. Это признавали даже римляне, питавшие к нему лютую ненависть. Недаром он оставил такой след, как в воображении современников, так и в памяти потомков. Невысокого роста, с широкой грудью и гордо посаженной большой головой, с узким разрезом глаз и редкой бородкой, Аттила внушал страх уже одним своим непривычным для римлян внешним видом.
Жестокий, алчный и сластолюбивый, снедаемый всепоглощающей жаждой власти, он умел вместе с тем и приобретать друзей, привлекать на свою сторону, умел, когда надо, одарить и обласкать, был способен прислушаться к совету других. Обладатель несметных богатств, он одевался, как рядовой воин, был умерен в еде и питье, ел только на деревянной посуде.
Так изображают Аттилу
Свой первый удар Аттила нанес по Восточной Римской империи. Одна за другой пали крепости на Дунае, и вот уже гуннские орды, как саранча, растеклись по Балканам, все уничтожая на своем пути. Римское войско наголову разбито и рассеяно в первом же сражении. Греция опустошена: семьдесят городов сожжено и разграблено, тысячи людей угнаны в рабство. Аттила легко мог взять и Константинополь, но рассудил, что не стоит убивать курицу, несущую золотые яйца. За отказ от штурма он получил 6 тысяч фунтов золота и обещание выплачивать регулярную дань в размере 2100 фунтов ежегодно.
Во главе римских войск стоял Аэций. В молодости он провел несколько лет заложником в ставке гуннов, где встречался с Аттилой, хорошо знал беспокойный варварский мир. В течение тридцати лет ему удавалось силами варваров против варваров же поддерживать угасающую Западную Римскую империю. На этот раз его главной надеждой была всеобщая ненависть к гуннам. Под знамена Аэция стекаются вестготы, аланы, алеманы, бургунды, франки. 15 июня 451 года на Каталаунских полях, близ города Труа, состоялась решающая битва. Вплоть до XIX века в истории не было сражения более крупного и кровопролитного — с обеих сторон в нем принимало участие несколько сот тысяч воинов.
Битва на Каталаунских полях, гунны против римлян
И впервые военное счастье изменило Аттиле. Вместе с войском ему пришлось укрыться в укрепленном лагере. В ожидании штурма он даже готовился, по гуннскому обычаю, сжечь себя, чтобы живым не попасть у руки врагов. Но штурма не последовало. В римском лагере начались разногласия, увели свои войска вестготы, и Аттила смог благополучно отступить. Вскоре, ослабленный, но не обессиленный, он ринулся на юг, в Италию, снова сея вокруг гибель и разрушение.
Но вернемся к реальному Аттиле. Тело мертвого царя перевезли в пустынную степь и положили в шелковом шатре. Женщины в знак траура обрезали свои косы, мужчины ранили себе лицо. Лучшие всадники участвовали в ристалищах вокруг шатра с покойником. Лучшие певцы прославляли его подвиги. Затем соорудили курган и после пышной тризны, поздней ночью, тайно предали труп земле, предварительно заключив его в три гроба — золотой, серебряный и железный, и положив в погребение захваченное Аттилой оружие убитых врагов, дорогую конскую сбрую, золото и драгоценности без счета. В ту же ночь были убиты все, кто сооружал могилу грозного царя, чтобы никто не узнал ее место и не потревожил бы в поисках сокровищ покойника.
Могилу Аттилы искали многие. Пока безуспешно. Где-то в венгерских степях, наверное, и сейчас стоит оплывший от времени курган с останками деспота, сама смерть которого послужила лишь поводом для нового кровопролития. Открытие его многое дало бы науке. Но найдут ли его когда-нибудь?
А может быть, курган следует искать вовсе и не в Венгрии? Может быть, гунны увезли тело своего царя в далекие причерноморские степи, чтобы там, подальше от чужих глаз, совершить кровавый погребальный обряд? Наконец, не исключено, что грабители давным-давно раскопали курган с могилой Аттилы и похитили его драгоценности, только не поняли, кому эти драгоценности принадлежали. И лежат они сейчас в музеях и частных собраниях неопознанными. Или, и того хуже, камни были вынуты из оправ, золото переплавлено для удобства продающих, железо выброшено как ненужный хлам.
Гунны и славяне
Какова же роль гуннов в истории славян и наоборот? Возможно, что уже в начале V века славяне проникли на Дунай, в те области, куда пришли и гунны, которые восприняли от славян некоторые слова и обычаи.
Смерть Аттилы не спасла Рим. Два года спустя его, ослабленного войной с гуннами, захватили вандалы и тщательно грабили в течение двух недель. А еще через двадцать один год Западная Римская империя навсегда прекратила свое существование.
Падение государства гуннов
Дальнейшие судьбы гуннов практически неизвестны. Скорее всего, они смешались с другими племенами, окончательно утратив свой язык и имя. Но где и когда в точности и с кем именно?
Видео
И в завершение интересный документальный фильм о гуннах и их легендарном вожде Аттиле.
Одним из важнейших системообразующих элементов цивилизации является государство. Наиболее известную древнеевразийскую форму государственного образования представляет хуннская держава. По многим культурно-цивилизационным характеристикам она определяется как хуннский социальный феномен.
История создания государства хуннов
Алтай — естественная природно-экологическая ниша, где зарождалась основа хуннской культуры, которой потом суждено было стать мировоззренческо-ценностным ориентиром в процессе формирования тюркской цивилизации в целом. Алтайско-хуннская культура предопределила многие параметры образа жизни, стиля мышления, религиозно-культовых воззрений тюркоязычных народов.
Историческая наука на протяжении многих столетий находилась в плену стереотипа, созданного еще Аммианом Марцеллином, утверждавшим, что кочевые народы — это дикие варвары, не умеющие ни сеять, ни пахать, не знающие родины, сокрушающие все, что встречают на своем пути, и занимающиеся только войной.
Политическая система хуннов
Изменения коснулись и многих других сфер жизни хуннского общества. Особое значение имела военная реформа, согласно которой все мужчины боеспособного возраста объявлялись воинами, они были обязаны учиться военному делу, подчиняться приказам военачальников.
На укрепление дееспособности были сориентированы спортивные игры, конные скачки, соревнования лучников-стрелков. К дисциплине юноши приучались с ранних лет. Консолидация общества вокруг идеи сильного и централизованного государства превратила хуннов в конкурентоспособную экономическую, социальную, культурную и военную силу Великой степи.
Военное дело хуннов
Война, военные походы, умение воевать, доведенное до уровня боевого совершенства, для них были весьма важной частью образа жизни. Военное дело было престижным, культовым занятием хуннов. Так, китайские историки отмечают проведение военных спортивных игр, состязаний, конных скачек. В хуннской поэтической культуре возникает даже военный музыкальный жанр, т.е. песни и гимны, восхваляющие воинскую доблесть и отвагу, верность клятве и данному воином слову-обещанию.
Во-вторых, превращение патриархального общества хуннов в крупную военную державу, способную на протяжении более трех веков конкурировать за лидерство в центральноазиатском регионе с самым тогда мощным государством — Китаем, также объясняет приоритетность военного дела в структуре образа и уклада их жизни. Каждый хунн был воином, имел начальника, был обязан подчиняться ему. Он рождался и заканчивал свою жизнь воином.
В-третьих, развитость военного дела объясняется и тем, что оно выступало фактором роста эффективности хозяйственной жизни, ибо хунн-воин одновременно был и скотоводом (пастбищное хозяйство), и земледельцем (пашенное земледелие), и коневодом (конь — основная тягловая сила, средство транспортировки и передвижения). Не агрессивность, не кровожадность и жестокость, как генотипные черты характера, превращали тюрка в воина. Экономический мотив, возможность переключения и применения достижений военной мысли и техники в быту и хозяйстве нельзя исключать из спектра причин культивирования военного образа жизни.
Необходимо отметить, что в хуннском обществе укреплялась тенденция постоянного увеличения удельного веса интеллектуальности, гуманизма и гуманитарности. Так, война, военные походы начинают приобретать более цивилизованный характер.
Устанавливается целый ряд этических, правовых, административных норм и принципов организации армии, ведения военных действий и правил поведения на захваченной или колонизированной территории. Совершенствуется дипломатия, результаты которой часто предотвращали или задерживали начало войн, способствовали их завершению принятием документов, устанавливавших мир, т.е. заключением мирных договоров (соглашений).
Дипломатия хуннов
В практику входит заключение межплеменных и международных соглашений, по форме и сути похожих на клятвы. Заключение клятвенных договоров как самой высокой формы в практике межгосударственных отношений в последующем становится нормой тюркской дипломатии. На основе такой же традиции, например, был заключен договор между западными хуннами и Кавказской Албанией . То, что эти клятвы совершались в горах путем простирания рук вверх, к небу, в целях приближения к Тенгре, придавало им сакрально-мистический характер .
Высокий уровень дипломатии между хуннами и Китаем позволил обеим странам сосуществовать и развиваться.
Внешняя политика хуннов со временем все больше подчинялась задаче обеспечения условий мирной жизни. Ее приоритеты перемещались в сферу торговых, культурных и деловых отношений. На это были направлены и усилия по упрочению обычаев и традиций соседей торговцев, послов и парламентеров. Ценность мира и горечь военннных потерь отражались и в древнехуннской поэзии, особенно в таких ее жанрах, как сыктау-плач, плач-причитание, историко-лирических и исторических песнях.
Первоткрытия хуннов
Основным достижением хуннов было освоение степных просторов Евразии, особенно ее пустынных площадей, долгое время разделявших народы, являвшихся непреодолимым препятствием на путях их сотрудничества. Огромное песчаное море в степях Монголии, например, разделяло целые континенты Европу и Азию.
В китайских источниках сообщается, что делалось много попыток преодолеть горно-скалистый проход и песчаный коридор, затруднившие транзит между двумя континентами. Каждая такая попытка завершалась неудачей, чаще имела трагический финал. Люди не выдерживали сурового экзамена на терпение, умение и сноровку. Сказывались недостаточный уровень технического снаряжения, отсутствие надежных видов транспортных средств и особой породы лошадей, приспособленных к трудным и долгим переходам через пустыню.
Хунны были первыми, кто совершил прорыв через пустыню, позволивший продлить Великий шелковый путь от Китая до Европы и связать, таким образом, восток с западом.
Лошадь – главный помощник хуннов
Этот подвиг был немыслим без такого достижения, как доместикация (одомашнивание) лошади. В жизни скотоводческих народов Евразии лошадь имела особое значение: она была основной хозяйственной единицей, главным средством организации кочевой жизни.
Лошадь являлась основополагающим элементом военной доктрины хуннов. Можно сказать, что именно одомашнивание лошади радикально изменило быт, культуру, мировоззрение, весь уклад жизни степного населения. Через тысячи лет насильственной эволюции дикая лошадь стала выполнять социальную функцию, без которой прогресс на Азиатском континенте был немыслимым.
В памяти многих народов долго сохранялись живые образы реальных и вместе с тем мифических кентавров — кавалерии евразийских народов, которые наводили ужас на оседлых жителей Европы и Ближнего Востока. С конями мчащимися, огнем пышущими, искры копытами высекающими передвигались древние тюрки, скифы, гунны.
Ремесло хуннов
Другим весьма важным направлением деятельности хуннов является совершение железной революции, они первыми освоили сыродутный способ выплавки железа, получая из него сталь и чугун. «Восстановление железа путем химического уединения его окиси с окисью углерода давало губчатую металлическую массу, так называемую крицу.
На реках Селенге и Никое найдены целые поселения (городища) хуннских шахтеров, металлургов, литейщиков, кузнецов и других мастеров, снабжавших население предметами быта, украшениями, хозяйственным инвентарем.
Эти поселения нередко разрастались до масштабов города. Согласно археологическим данным, для них была характерна достаточно развитая инфраструктура. В частности, в раскопанных недалеко от Улан-Удэ развалинах хуннского города были обнаружены дома с отопительной системой, плавильные печи, ремесленные мастерские. В центре крупных ремесленно-земледельческих поселений имелись дворцы-резиденции, храмы, молельни. Для развития межобщинных связей строились мосты, совершенствовались средства передвижения, в практику внедрялись колесные повозки, совершенствовалось караванное снаряжение.
Больших высот достигло хуннское ювелирное дело, о чем свидетельствуют найденные археологами изделия из золота, серебра и драгоценных камней.
Железо не только расширило ассортимент металлических изделий, но, что особенно важно, способствовало развитию ремесла как особой сферы деятельности, появлению особого профессионалыгого слоя населения — ремесленников. Оно же ускорило становление других видов ремесленной деятельности.
Культура хуннов
У цивилизаторского подвига, совершенного хуннами, есть и серьезная культурная составляющая. Речь идет о том, что на данном этапе в древнетюркском сообществе был совершен качественный скачок в идейно-мировоззренческом духовном плане. Об этом свидетельствуют сложившийся общетюркский протоязык, возникшая письменность, развитое музыкальное искусство, художественное мастерство, исторические знания, познания в астрономии, химии, географии.
Необходимо отметить и сравнительно высокий уровень развития правовой культуры хуннского общества. На основе проведенных Шанью-Мете реформ в хуннском обществе действовало как гражданское, так и государственное право. Как члены общества (граждане), хунны имели систему обязанностей — поголовная воинская обязанность, обязанность подчиняться начальникам, уважать землю (земля рассматривалась как основа создания государства).
Это изречение вождя хуннов Модэ обрело силу крылатой фразы-метафоры на все времена и для всех народов.
Взаимоотношения хуннов с Китаем
Динамический характер исторического развития хуннов в значительной мере определялся постоянным наращиванием межкультурных связей и благотворным воздействием могущественного соседа Китайской империи.
История взаимоотношений с ним содержит периоды как мирного сотрудничества, так и жестоких военных столкновений. Основной причиной последних было то, что в сфере влияния хуннов оказалась определенная часть территории, по которой пролегал Великий шелковый путь. Безусловно, это вносило сложности и затруднения во внешнюю торговлю Китая, доход от которой был велик.
Поначалу решение данной проблемы Китайская империя видела исключительно в военной плоскости, поскольку не желала признавать все народы, живущие за ее пределами, равными себе. Хунны, наоборот, в большой мере были заинтересованы в мирных отношениях, нежели в войне. Это позволяло им в обмен на скотоводческую продукцию импортировать недостающее в государстве зерно, ремесленные изделия и ткани.
Военные действия шли с переменным успехом. Китайцы долгое время не могли ничего противопоставить хуннской тактике разящих рейдов небольших отрядов, часто застававших китайских воинов врасплох. Для того чтобы огородить свою империю от кочевых народов, в том числе и хуннов, китайцами была возведена стена протяженностью в сотни километров, известная нам как Великая Китайская стена. Но взаимодействию китайско-тюркско-хуннских культур она не мешала.
Китайский фактор на протяжении древнего и средневекового времени был важнейшим системообразующим компонентом всей тюркской цивилизации. Признание важности этого фактора закрепилось в афоризме
В 500-х годах до нашей эры на просторных землях Центральной Азии, включающих в себя Туркестан и Монголию, а также на территориях Южной Сибири и Дальнего Востока, стал формироваться весьма внушительный племенной альянс − хунну (гунны) . Соседствующий с ними Китай стал первой страной, которая подвергалась постоянным грабительским набегам со стороны гуннов.
Причины возникновения державы гуннов
Причины, вызвавшие появление, формирование и усиление этой империи, кроются в весьма выгодной на тот момент для гуннов внешнеполитической обстановке в Центральной Азии. Основной противник гуннского альянса − Китай, тративший основные силы на то, чтобы отражать атаки северных кочевых племён, был весьма ослаблен.
Ни сил, ни возможностей противостоять гуннам у Поднебесной не оставалось. И даже Великая Китайская стена не способна была защитить китайский народ от вторжения. В этот же период вождь хуннов Тумын добился того, что соседствующие с ними племена (дунху, юэчжи и др.) признали его верховную власть над ними. К началу 200-х годов до нашей эры, благодаря успешным завоеваниям ряда стран, империя гуннов значительно расширила свои подвластные территории, которые простирались к тому времени от Тихого океана до Каспийского моря.
Раскол империи
Но уже в середине I века нашей эры этот мощный альянс тюрских кочевых племён распадается. В результате образуются две фракции − южная и северная. Причин, спровоцировавших раскол, было несколько. Это и неблагоприятные изменения в климате, внутренние родовые раздоры, а также несколько серьёзных поражений в битвах с Поднебесной.
Северный альянс оказался более сильным, чем южный. Его воины под предводительством хана Чжичжи продолжали совершать набеги на соседние племена − усуней. В добавок к этому, северным хуннам приходилось отбивать атаки воинов Китая, которые стремились отвоевать некогда захваченные гуннами их земли.
Плюс ко всему, не прекращалось обострённое соперничество с бывшими южными союзниками по альянсу. Всё это привело империю Хунну на край гибели. Это уже осознавали и соседствующие с ними государства, да и сами гунны.
Гибель южного союза
Южные гунны стали вассалами Поднебесной. Они начали заниматься тем, что совершали захватнические набеги на своих бывших союзников с севера и продавали пленных в рабы. Но китайскую сторону соседство хоть и находящихся в положении вассалов, но всё же сохранявших независимость, гуннов не устраивало. В конце первого столетия нашей эры, совершив провокационную операцию против южных хунну, Китай начинает вести с ними открытую войну.
Южный альянс вынужден был участвовать в боевых действиях на два фронта − с одной стороны с армией Поднебесной, с другой продолжать обороняться от набегов тибетских кочевников кянов. Это противостояние продолжалось в течение девяти лет и закончилось для южан поражением.
Конец северного альянса
Северному союзу гуннов, в отличие от соплеменников с юга, поначалу удавалось сохранять независимость на землях, где сейчас находятся современные Монголия и Россия. Но неожиданно они были атакованы с той стороны, с которой не предполагалось нападения. Этими атакующими оказались захваченные и покорённые гуннами народы.
Наиболее сильным противником стали сяньби − потомки монгольских кочевников дунху. Они воспользовались тем, что в результате неблагоприятной сельскохозяйственной ситуации и негативных погодных условий, гунны оказались весьма ослаблены, и напали на них. В этой борьбе на стороне сяньби выступили и другие, некогда покорённые гуннами, племена. В результате − полное поражение северян и конец империи Хунну.
Читайте также: