Георгий плифон философия кратко

Обновлено: 05.07.2024

Плифон умер в 1452 году в Мистре, не увидев окончательного провала своих политических проектов.

Византия / Мишель Каплан. – М. : Вече, 2011. с. 302-303.

Георгий Гемист Плифон (Georgios Gemistós Plnton) (середина 14 века - 1452) - византийский философ, преподаватель неоплатонизма в Мистре, затем во Флоренции (где способствовал созданию Платоновской академии); как советник византийского императора Иоанна VIII Палеолога участвовал в составе греческой делегации в работе Флорентийского собора (1439-1442). Поклонник античной учености, Георгий Гемист Плифон в соответствии с идеями Платона предложил проект социальных и государственных реформ, в основе которых лежал отказ от частной собственности на землю и деление общества на 3 категории (люди физического труда; обладатели капиталов и материальных средств; воины, правители и духовенство); Георгий Гемист Плифон высказывал идеи протекционизма, выступал за создание сильной отечественной армии. Некоторые его идеи противоречили официальному православию (утверждение о создании в будущем новой всеобъемлющей религии, предложение ликвидировать монастыри). После смерти был предан церковью анафеме, и его главное произведение "Законы" (Nomoi) было уничтожено патриархом Георгием (Геннадием) Схоларием. Георгий Гемист Плифон оказал влияние на философов-гуманистов Запада. Кроме речей о реформах, известен географический трактат Георгия Гемиста Плифона - "Дополнения и поправки к "Географии" Страбона".

Г. Г. Литаврин. Москва.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 4. ГААГА - ДВИН. 1963.

Византийский словарь: в 2 т. / [ сост. Общ. Ред. К.А. Филатова]. СПб.: Амфора. ТИД Амфора: РХГА: Издательство Олега Абышко, 2011, т. 1, с. 234-235.

Далее читайте:

Византия (краткая справка).

Хронологические таблицы и по векам - | IV | V | VI | VII | VIII | IX | X | XI | XII | XIII | XIV | XV |

Константинопольские патриархи (биографический справочник).

Источники:

Lambros Sp. P., Palaiologeia kai Peloponnnsiaka, 4, Atnnai, 1930 (то же у Migne, PG, t. 160);

Diller A., Geographical treatise by Georgius Pletho, "Isis", 1937, No 27; в рус. пер. - Георгий Гемист Плифон. Речи о реформах, пер. и предисл. Б. Т. Горянова, в сб.: Визант. врем., 1953, т. 6.

Литература:

Moravcsik Gy., Byzantinoturcica, Bd 1, В., 1958, S. 477-79; Alexandre C., Pléthon. Traité des lois, P.,1855.

В условиях средневековой Европы попытки постановки и решения проблемы бога и мира осуществлялись в рамках христианского единобожия; мыслители вынуждены были так или иначе считаться с теологическими представлениями о боге – даже и тогда, когда они опровергали или коренным образом перерабатывали его. Своеобразной попыткой выйти за пределы христианского мировоззрения, поставить вопрос о соотношении природного и божественного начал, используя круг представлений античного языческого политеизма, явилась философская система позднего византийского неоплатоника Георгия Гемиста Плифона (1360–1452). Уроженец Константинополя, принадлежавший по происхождению к высшему православному духовенству, он получил превосходное образование, испытав несомненное воздействие эллинизирующего поздневизантийского гуманизма. Обращение к древнегреческому научному и философскому наследию, прежде всего к традициям неоплатонизма, сочеталось у него, по свидетельству современников, с интересом к восточным (еврейским, арабским и персидским) мистическим учениям, связанным с каббалой и зороастризмом. Удаленный из столицы империи по настоянию духовенства, он в начале XV в. переезжает в Мистру (Пелопоннес), где исполняет административные поручения местных правителей и создает свою школу, кружок единомышленников и учеников, которых знакомит со своим тайным, враждебным христианству учением. Вместе с тем он в качестве политического деятеля и сторонника духовной и политической независимости Византии принимает активное участие во Флорентийском соборе, где выступает в качестве одного из самых упорных и непримиримых защитников православия против притязаний папского Рима. Находясь в Италии, он читает лекции о философии Платона. Учение свое Плифон изложил в большом сочинении “Законы”, имевшем распространение в узком кругу посвященных. Уничтожавшееся ревностными защитниками православной ортодоксии, оно дошло до нас лишь в небольших отрывках, впрочем, весьма существенных и достаточных для реконструкции мысли философа.
Основная тенденция философии Георгия Гемиста Плифона – преодоление разрыва божественного и природного начал, отказ от креационистских представлений монотеистических религий. Именно этим в первую очередь обусловлен антихристианский, “эллинский” характер его философско-теологической системы. Ясно понимая несовместимость христианского вероучения с отказом от божественного творения, с представлением о вечности мира, Плифон ищет обоснование своего учения о вечности и несотворенности мира и материи в иной, языческой системе религиозных представлений, а саму свою философию именует “эллинской теологией”.

Содержание

Биография

Плифон родился в Константинополе в семье протонотария храма Святой Софии. Получил традиционное образование византийского придворного в Адрианополе, где одним из его учителей был ученый грек и латинист Димитрий Кидонис, а затем при дворе султана в малоазийском г. Бруса, где изучил неоплатоническую и аристотелевскую философию у иудея по имени Элиша (Елисей), известного каббалиста, одного из могущественнейших людей при дворе османских султанов. Как впоследствии писал ученик и главный оппонент Плифона — будущий патриарх Константинопольский Геннадий II Схоларий, отступление философа от христианской веры произошло именно под влиянием Элиши, сведущего в толковании сочинений Аристотеля, чтившего Аверроэса (Ибн Рушда) и других арабских и персидских комментаторов Стагирита.

В начале XV века Плифон преподавал в Константинополе, где среди его учеников был Марк Евгеник — будущий митрополит Эфесский. Вскоре начал распространять свои неоплатонические взгляды, присоединив к своему имени прозвание Плифон, синоним Гемиста, по сходству с именем древнего философа. Около 1410 г. император Мануил II Палеолог из-за обвинений в ереси и языческих взглядах отправил Плифона из столицы в Мистру, столицу Морейского деспотата, где философ и провел вторую половину жизни.

В последние годы жизни Плифона более всего волновало крайне сложное положение, в котором Византийская империя оказалась накануне своего падения. Находясь в Морее, философ разработал детальные проекты глубоких политических и социально-экономических реформ, призванных вывести Византию из кризиса государственности и вернуть ее к исконным античным началам. Свой проект преобразований он выразил в записке, адресованной императору Мануилу. Он стоял за монархию, рядом с которой стоит Совет, не слишком узкий и состоящий из самых образованных людей. Иначе говоря, его конституционная программа подражала программе Платона. Подобно Платону, он одобрял рабство, по крайней мере — работающих на земле илотов. Он давал советы по национализации земли, которые казались ему практическими, по набору и организации армии, денежной реформе, контролю над торговлей и реформе наказаний. Однако он понимал, что самым важным вопросом был вопрос религиозный. Как богослов, Плифон был искренним платоником.

После кончины Плифона его ученик Геннадий Схоларий, занявший в 1454 г. Константинопольских Патриарший престол, предал наследие своего учителя огню как еретическое. Однако последователи Плифона, среди которых были его ученики Димитрий Кавака и Ювеналий, продолжали нести его учение на Пелопонессе и во Фракии.

Сочинения

Об отличиях Платона от Аристотеля

Согласно взглядам Плифона, христианство пошло по ложному пути, потому что оно восприняло принцип Аристотеля о том, что порождение вследствие причины влечет за собой и порождение во времени, т. е. в реальности. Аристотель был физиком, но не философом; его бог был не метафизическим принципом, но гипотезой, введенной для того, чтобы служить причиной для приведения в движение всемирного механизма, и для рождения и разрушения вещей временных. Если христиане рассматривают Бога не как Перводвигатель, но как Творца ех nih. Ho, тогда сущность вещей не может быть вмещена существом Божиим, что приводит к недостатку каких-либо онтологических корней, способных сделать сущностную природу Бога множественной. Иначе нужно принять схоластический взгляд, что форма существует только в видимых предметах, взгляд, который, по мнению Плифона, приводил прямо к материализму и атеизму, какие бы ни делались при этом уступки в отношении божественных откровений. Смешивая физический принцип с метафизическим, христианские богословы должны были прийти либо к тонкому различию Троицы внутри Бога, или к различию между сущностью и энергией.

Рассудок сам способен исследовать божественное, иначе зачем Бог нам его даровал и вместе с ним стремление изучать Его природу? Божественные вещи не содержат никакого зла, которое бы вынуждало Бога утаивать их от нас.

Практической целью Плифона было возрождение Греции. Но политический порядок должен быть основан на порядке интеллектуальном. Для достижения порядка все должно быть основано на причине, из этого следует, что высший принцип должен действовать определенным образом. Бог не мог создать мир в какой-то исторический момент, и Он не может вмешиваться в какое-то определенное время с новыми решениями. Бог Плифона — это создатель вечных сущностей, идей, для преходящих вещей. Он сам выше всякой сущности или идеи. В сверхсущностном Едином, поскольку он исключительно единственный, мы не можем различать существо или атрибутировать энергию или силу. Из этого Единого происходит Nous, вечный и неизменный принцип интеллектуального мира, по образцу которого создан мир вещественный. В мире Ума сущность может различаться от качеств, но энергия не может быть отделена от силы. Ум производит из себя Душу мира, в которой сущность, сила и энергия могут быть различимы. Платоновская троица проявляется в нисходящих ступенях, через постигаемые вещи идеального мира, которыми являются ангелы или меньшие божества, затем через нематериальные субстанции и, наконец, в ощутимых предметах. Если суммировать природу этого, то мы имеем перед собой проект, правительства, которое должно возродить Грецию.

О законах

В основе учения лежит представление о едином высшем Боге по отношению к прочим сущностям. Плифон именует высшего Бога, единство которого не подвергает сомнению, Зевсом. Только Зевс является совершенно несотворенным и самосущим. Он есть Тот, кто породил все сущее и содержит его в себе, а затем изводит во вне, делая таким образом свое творение единым, целостным и, насколько возможно, совершенным. Зевс создал других богов и нижестоящие существа. Проблема перехода от единства высшего божества к множественности материальной природы — одна из центральных в философии Плифона, который изображает указанный процесс с помощью возрожденных им образов древнегреческих богов. При этом Плифон не стремился возрождать античный политеизм в прямом смысле слова: имена богов он рассматривал в качестве удобных обозначений для философских категорий, а также для космических процессов в рамках перехода от божественного единства к множественности чувственного космоса. В определенном смысле Зевс служит обозначением высшей причину сущего в философии Плифона. Он есть самосущий, самоединый, самоблагой. Нет и не было никакой причины, породвишей его, и ничего старшего, чем он. Только Зевс полностью несотворен и предвечен. Для всех прочих, участвующих в бытии, Зевс есть:

Старейшая Причина и создатель, через Которого и из Которого все и есть, и возникает и установилось, пребывает в наилучшем состоянии из имеющихся в наличии.[2]

О боги, вы все после Зевса всевышнего блага,

Как он, безупречные суть, в стороне от всякого зла.

Вождь которых и предводитель — Зевсом данный вам Посейдон.
Вы, в наднебесье которые и внутринебесные,
Все достославные, именно вас мы теперь воспеваем,
Будучи вам по природе, хоть и в последнюю очередь, сами родней
Привет вам, блаженные боги, раздатчики благ,
Чтобы и нас, жизнь у которых отнюдь не всегда беззаботна,

Благо и счастье даруя, вы исправляли всегда[3]

Идея материи и множественности форм воплощена в образе Геры, которую Плифон именует дочерью Зевса и супругой Посейдона. Гера обладает этими характеристиками потенциально. Лишь соединение функций Посейдона и Геры образуют конкретный мир, включающий множество телесных вещей: Посейдон является причиной и производителем форм, а Гера — материи.

Другие божества также представляют собой олицитворение философских категорий. В частности, Апполон выражает идею тождества и сходства, Артемида — идею различия. Плутон представлен в качестве носителя идеи бессмертной человеческой души, а титанида Кора, которая занимает одно из низших мест в пантеоне Плифона, воплощает идею смертной человеческой плоти. Таким образом, человек занимает среднее место в иерархии существ. Плифон признавал учение о переселении душ, однако только в сознательные существа.

Высший бог у Плифона строго един, а другие существа, за которыми философ признает божественный статус, находятся на более низком, чем бог, уровне. При этом одним из базовых принципов неоплатонизма Плифона является понятие посредника между Первым началом и различными реальностями чувственного мира.

Проект реформы религиозного культа Плифона включает в себя тщательно разработанные литургическую и календарную части: 5 ежедневных молитв, обращенных к богам, 28 гимнов для богослужебного употребления.

Основная тенденция философии Георгия Гемиста Плифона – преодоление разрыва божественного и природного начал, отказ от креационистских представлений монотеистических религий. Именно этим в первую очередь обусловлен антихристианский, “эллинский” характер его философско-теологической системы. Ясно понимая несовместимость христианского вероучения с отказом от божественного творения, с представлением о вечности мира, Плифон ищет обоснование своего учения о вечности и несотворенности мира и материи в иной, языческой системе религиозных представлений, а саму свою философию именует “эллинской теологией”.

"Эллинская теология"

Мир в философии Плифона только зависим от бога как первопричины бытия, но он не сотворен во времени, существует вечно. Вселенная “вечна. она родилась с Зевсом, не начата во времени и никогда не будет иметь конца”. Характерно, что именно этот путь возникновения (т. е. вечного сосуществования с богом) Вселенной философ считает “лучшим из имеющихся” способов ее “создания”, явно противопоставляя его акту божественного творения [73, с. 82] (1). Вечность Вселенной не только уравнивает ее с богом “во времени”, но и позволяет приравнять ее божественному первоначалу и в качественном отношении. Будучи “прекраснейшим из имеющегося в наличии”, она является совершенным и необходимым порождением бога: “Ибо вряд ли возможно, чтобы бог, сам будучи неким высшим благом, не произвел когда-нибудь своето творения, не совершил никакого блага. или же, свершая и производя нечто благое, сделал его когда-либо уступающим по силе и производя свое творение худшим, чем он может, будучи тем, что наиболее совершенно” [там же, с. 236].

Принятие вечносчи мира заставляет коренным образом пересматривать представление о боге, который утрачивает в философии Плифона черты христианского бога-творца, создающего мир по своей свободной воле и в силу своей благости. Творение исчезает, а “переход” от бога к миру обретает характер необходимости: при этом оказывается, что не только “Вселенная возникла под действием причины, а не во времени”, но и сам бог “устроен точно так же и по тем же самым принципам, никогда не находясь в бездействии и постоянно производя Вселенную в соответствии с этими принципами” [там же, с. 178].

Плифон не употребляет традиционного неоплатонического понятия “эманация”, нет в его сочинениях и характерного для философии Николая Кузанского “развертывания”. Дело здесь не только в терминологических различиях. Понимая возникновение мира как вечный и постоянный процесс, он видит в переходе от бога к миру не “развертывание” в природе “свернутой” божественной сущности, что характерно для диалектики совпадения противоположностей Николая Кузанского, а гораздо более прямолинейное и непосредственное “раскрытие” в мире вещей тex идей, что соответственно его платоническим представлениям заключены в боге. Бог в философии Плифона – это Зевс одного из его “священных гимнов”, “производитель и всемогущий властелин, который в себе самом, сокрывая воедино и нераздельно, из себя затем выпускает особо, делая таким образом свое произведение чем-то законченно единым и целостным, а также, насколько возможно, полным и наилучшим. ” [73,с.228].

При этом наиболее сложным для византийского мыслителя оказывается именно этот переход от единства высшего божественного первоначала к множественности природы. Плифон представляет этот процесс с помощью возрожденных им языческих богов греческого пантеона. При этом речь не идет о буквальном восстановлении античного политеизма. Имена языческих богов, как поясняет сам Плифон, представлялись ему лишь наиболее удобными, связанными с глубокой культурной традицией обозначениями философских категорий. Однако дело не только в “удобстве” политеизма как дидактического приема. Имена олимпийцев в “эллинской теологии” Плифона – не только персонификации философских категорий, не только удобные “знаки”, они вместе с тем и образы, помогающие раскрыть и представить взаимосвязь и взаимозависимость космических процессов в переходе от божественного единства к множественности вещей зримого мира. В политеизме Плифона проявилась не только антихристианская направленность “Законов”, но и пластический характер его философского мышления, находящего наиболее адекватное выражение глубинной структуры мироздания не в отвлеченных категориях и дефинициях, а в художественных образах, связанных со множеством литературных, изобразительных и мифологических ассоциаций.

Возглавляющий этот возрожденный языческий Олимп верховный бог, именуемый в соответствии с античной традицией Зевсом, воплощает в себе высшее единство. Ему “не свойственна никакая форма множественности, так как он в действительности в высшей степени един” [там же, с. 61]. Зевс воплощает в себе абсолютное бытие. Он не есть “непосредственный творец нашей Вселенной”, но “сначала создатель иной природы и субстанции, более близкой к своей собственной и вечной, которая также всегда пребывает в своей тождественности”. Именно “в недрах этого сверхчувственного мира существует множественность”, и через посредство ее бог создает мир, т.е. передает бытие вещам Вселенной. “Эта идея, взяв за образец сверхчувственный мир в себе, создала нашу Вселенную и чувственный мир. И этот чувственный мир есть образ сверхчувственного мира как в целом, так и в своих частях, не имея ничего, что не от этого высшего мира, по крайней мере в том, что требует причины” [там же]. В иерархии божеств Плифона за Зевсом, высшим богом, следует Посейдон, “его самый старший сын, рожденный без матери”, получивший “право порождения и создания”, пользуясь содействием других, младших богов. Он воплощает в себе высшую идею, источник форм. Богиня Гера знаменует собой материю, в недрах которой вещи обретают бытие” [там же, с. 81]. Так выстраивается многоступенчатая картина мира: “. сущность всех вещей делится на три порядка: сначала природа одна и та же и существенно неизменна; затем природа, которая постоянна, но подчинена изменению во времени; наконец, преходящая природа” [там же, с. 66].

Боги Георгия Гемиста Плифона не нарушают, но существу, принципа единства, единого высшего принципа мироздания, и лишь помогают пластично изобразить процесс раскрытия божественного первоначала. “Эллинская теология”, называя низшие сущности богами, подчеркивает в то же время их подчиненный характер; они являются “произведениями этого бога”, обладающими “менее значительной сущностью и божественностью” [там же, с. 80]. Вместе с тем наличие сонма олимпийских богов (введение их в философскую структуру мироздания) позволяет Плифону преодолеть разрыв между богом и миром, связать их целой иерархией посредствующих звеньев и тем самым в конце концов раскрыть божественность прекрасного космоса, исполненного внутренних сил и если не тождественного богу, то равного ему по красоте и совершенству. Нельзя, однако же, не отметить, что подобное изображение многоступенчатой структуры бытия, воплощенной в образах языческих богов, свидетельствует с несомненностью об определенной ограниченности мышления Плифона, не сумевшего найти и разработать понятийный аппарат, который показал бы подлинное диалектическое единство и тождество единого начала и множественности бесконечного бытия Вселенной. Бесконечность Плифон считает свойством и даже “первым признаком” материи [см. там же, с. 61] – в этом она приближается к бесконечности высшего бога; что же касается помещаемого между ним и материей “свехчувственного мира”, то в его недрах существует “множественность, но конечная и никоим образом не бесконечная ни в возможности, ни в действительности” [там же]. Сохранившиеся фрагменты произведений Плифона не позволяют проследить, каким образом он объяснял переход от бесконечности бога к бесконечности материи, но сама мысль о сопоставимости (если не тождестве) этих двух крайних “ступеней” мироздания позволяет с уверенностью говорить о пантеистической направленности его философии. Во всяком случае материальная Вселенная у Плифона – не отрицание божественного первоначала, а его раскрытие: материя никак не рассматривается им как низшая ступень бытия, как результат “угасания”, нисхождения, умаления высшего начала.

Гармонически прекрасный мир, раскрывающий в самом себе божественное свое происхождение и сущность, находит последовательное воплощение в той роли, которая принадлежит в нем человеку. Человек, по мысли Плифона, есть “промежуточное звено”, связующее воедино Вселенную, поскольку, “чтобы Вселенная могла быть полной и законченной, нужно, чтобы она состояла из бессмертного и смертного начал, чтобы она не была ни расколотой, ни раздробленной, но действительно соединялась в некую единую систему” [там же, с. 96]. Бессмертная душа посылается богами человеку “ради гармонии Вселенной”, и благодаря этому люди по природе своей “близки богам” [см. там же, с. 82]. Обожествление человека достигается не отказом от его природы, а путем достижения нравственного совершенства, ибо цель жизни человека – “прекрасное” [там же>. Она осуществима в добродетельной жизни и в познавательной деятельности, в постижении природы вещей в полном осуществлении разумной способности. Человек, говорит византийский философ, приходит в этот мир, “как зритель на праздник”, – сознание человека, открытое радостному постижению красоты и величия мироздания, тождественного богу своим совершенством, позволяет ему, не отрекаясь от земного мира, не уходя в аскетическое самоуничижение, приблизиться к божественному первоначалу Вселенной и достичь высшего совершенства.

Попытки Плифона дополнить свою философскую систему планом социально-экономических преобразований, долженствовавших помочь если не Византии, то западной ее области, Морее, выйти из глубокого кризиса, постигшего ее накануне турецкого завоевания, были обречены на неуспех, равно как и его намерение заменить традиционное православие новым, рационализированным и построенным на философских началах “эллинским” религиозным культом.

Кабинетная, “ученая” религия не могла быть воспринята не только массами народа, но даже сколько-нибудь широким кругом образованных людей и не выходила за пределы тайного религиозно-философского учения просвещенной элиты. Единственной идеологией, которая в тогдашних исторических условиях могла обеспечить населению подпавших под турецкое владычество остатков Византийской империи национальное и культурное самосохранение, было традиционное православие, а не искусственный эллинизированный культ воскрешенных языческих богов. Философии Плифона суждена была иная судьба и иное историческое значение, нежели то, которое предназначал ей сам автор “Законов”. Православные византийские иерархи постарались уничтожить опасные сочинения философа из Мистры. Но в Италии его идеи нашли более благоприятную почву. Его лекции о философии Платона, его пантеистическое философское учение получили развитие (непутем прямого заимствования и повторения основных идей, а скорее в плане продолжения основных тенденций его философии) в неоплатонизме итальянского Возрождения. Впервые перед итальянскими гуманистами неоплатонизм предстал не в средневековом мистическом облачении и не в виде реконструкций древних философских систем, а в качестве оригинальной, самостоятельной и притом живой, современной им философской системы. Это не могло не оказать воздействия не только на собственно “возрождение” философии Платона и неоплатоников, но и на попытки создания собственных философских построений в традициях неоплатонизма, в стремлении к новому синтезу на основе этой традиции. В то же время опыт философии Плифона свидетельствовал, что новый синтез не может строиться на возвращении к древнему язычеству, но должен исходить из почти полуторатысячелетнего опыта христианства. Перенесение праха Плифона и захоронение его в саркофаге знаменитого храма в Римини построенного Леоном-Баттистой Альберти для Сиджизмондо Малатесты, явилось символическим актом, знаменовавшим преемственную связь нарождающегося в эти годы итальянского ренессансного платонизма с поздневи-зантийской неоплатонической традицией.

В 1437 году Николай Кузанский посетил Константинополь, где Плифон познакомил его с идеями неоплатонизма.

С 1439 занимал должность судьи в Мистре.

В 1464 прах Плифона был перенесен его почитателем Сиджизмондо Малатестой в Римини.

Картины В.М. Васнецова

Художник является одним из самых знаменитых в мире. Картины Васнецова отличаются замысловатыми фольклорными сюжетами, а также необычной техникой исполнения.

История Владимира и Рогнеды

Ни одной женской судьбе не посвятили древнерусские летописцы столько сочувственных страниц, как полоцкой княжне - красавице Рогнеде. (ок. 960 — 1000).

Читайте также: