Язык культуры доклад по э кассиреру ч пирсу х гадамеру
Обновлено: 05.07.2024
Раздумывая о сущности человека, немецкий философ Эрнст Кассирер (1874-1945) предложил свою концепцию, согласно которой человек - это animal simbolicum, символическое животное. В своих трудах он утверждал, что за свою историю человек наработал столько знаний, что находится сейчас буквально в лабиринте, где легко запутаться. При этом он остается также природным существом. Между этими двумя мирами легко потеряться, поэтому человек чувствует себя порой совершенно неприкаянным.
Однако есть звено, связывающее оба мира - это символическая система, совершенно новое измерение реальности. Это новый мир, в котором живет человек, выйдя из плена чисто природного существования и привнося понимание в систему своих знаний.
Получается так, что через символы человек отчуждается от самого себя, но и обретает себя при этом. Эти два противоположных процесса смыкаются в символике.
Первейшей для людей системой символов является язык - это основа всего человеческого.
Далее следует миф, тесно связанный с фантазией и подчиняющийся мощной тяге к познанию.
Затем возникает символизм искусства, когда образ может быть выражен в любой чувственно воспринимаемой форме и нести в себе эстетическое содержание.
Рождается религия - как символическое выражение стремления людей к всеобщему, сверхъестественному, выходящему за пределы обыденности, вызывающему особое благоговение и страх.
Наука, кстати, тоже состоит из символических элементов, объясняющих мир вокруг человека и его самого в нем с рациональной и опытной точки зрения.
В этих основных символических системах и обитает человек. Они переплетаются друг с другом, взаимно пронизывают друг друга. Человек может выразить себя как такового только в этих системах, хотя бы в одной из них, но на самом деле не ограничивается только одной-единственной сферой.
Каждый человек как бы очерчивает вокруг себя некий круг, внутри которого он живет. Кассирер называл его символическим универсумом.
Вот что писал философ в своей работе "Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры":
Человек живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия — части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть.
Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека. Вместо того чтобы обратиться к самим вещам, человек постоянно обращен на «самого себя. Он настолько погружен в лингвистические формы, художественные образы, мифические символы или религиозные ритуалы, что не может ничего видеть и знать без вмешательства этого искусственного посредника. Так обстоит дело не только в теоретической, но и в практической сфере.
Эрнст Кассирер — немецкий философ и культуролог, представитель Марбургской школынеокантианства.
Э. Кассирер подчеркивал важность трансцендентального метода для осмысления историко-философского и естественнонаучного материала. В дальнейшем этот же метод был использован им при анализе гуманитарного знания, языка, искусства, политики, истории и т. п. Таким образом, Э. Кассирер значительно расширил традиционную для кантианства проблематику (критический анализ научных форм познания), дополнив ее философией культуры, которая включила в себя философию мифологии и религии.
Из многочисленных работ Э. Кассирера для исследователей религии наибольший интерес представляют: “Философия символических форм” в 3 тт. (1923-1929), “Эссе о человеке. Введение в философию человеческой культуры” (1944).
В области философии культуры Эрнст Кассирер на первый план (как и Г. Коген) выдвигал изучение роли языка в культуротворчестве — “критика языковых форм мышления”. Философская концепция Кассирера впервые прямо совпала с предметом философии культуры, которая понимается как продукт символической деятельности человека, в свою очередь опосредованный символикой речи.
Исходя из взаимообусловленности существа человека и культуры, Кассирер во “Введении в философию культуры” анализирует основные из существовавших в истории концепций человека и приходит к выводу, что “символ — ключ к природе человека”. “У человека между системой рецепторов и эффекторов, которые есть у всех видов животных, есть и третье звено, которое можно назвать символической системой.
Это новое приобретение целиком преобразовало всю человеческую жизнь. По сравнению с другими животными человек живет не просто в более широкой реальности — он живет как бы в новом измерении реальности”, — интерпретирует Кассирер кантовское видение культуры в природе, “как если бы” она имела нравственную цель. Кассирер подчеркивает различие между органическими реакциями и человеческими ответами. В первом случае на внешний стимул дается прямой и непосредственный ответ; во втором — ответ задерживается. Он прерывается и запаздывает из-за медленного и сложного процесса мышления. На первый взгляд, отмечает Кассирер, такую задержку вряд ли можно считать приобретением для человека. Однако средств против такого поворота нет в естественном ходе вещей. Человек не может избавиться от своего приобретения.
Он может лишь принять условия своей собственной жизни. “Человек, — пишет Кассирер, — живет отныне не только в физическом, но и в символическом универсуме. Язык, миф, искусство, религия — части этого универсума, те разные нити, из которых сплетается символическая сеть, сложная ткань человеческого опыта. Весь человеческий прогресс в мышлении и опыте утончает и одновременно укрепляет эту сеть.
Человек уже не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней лицом к лицу. Физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая активность человека”. По Кассиреру человек, вместо того чтобы обратиться к самим вещам, постоянно обращен на самого себя. Он настолько погружен в лингвистические формы, художественные образы, мифические символы или религиозные ритуалы, что не может ничего видеть и знать без вмешательства этого искусственного посредника. Так дело обстоит не только в теоретической, но и практической сфере. Даже здесь человек не может жить в мире строгих фактов или сообразно со своими непосредственными желаниями и потребностями. Он живет, скорее, среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат.
С этой точки зрения Кассирер предлагает уточнить и расширить классическое определение человека. По его мнению, вопреки всем усилиям современного иррационализма, определение человека как разумного животного ничуть не утратило силы. “Рациональность, — пишет Кассирер, — черта, действительно внутренне присущая всем видам человеческой деятельности. Даже мифология не просто необработанная масса суеверий или нагромождение заблуждений; ее нельзя назвать хаотичной, ибо она обладает систематизированной или концептуальной формой. С другой стороны, однако, нельзя характеризовать структуру мифа как рациональную”. Традиционная ошибка, по Кассиреру, состоит в том, что язык обычно отождествляют с разумом, хотя в таком определении часть предстает вместо целого.
Ведь наряду с концептуальным языком существует эмоциональный язык, наряду с логическим или научным языком существует язык поэтического воображения, присоединяется Кассирер к выводам Когена. Первоначально же язык выражал не мысли и идеи, но чувства и аффекты. И даже религия “в пределах чистого разума”, как ее понимал и разрабатывал Кант, — это тоже всего лишь абстракция. Она дает только идеальную форму того, что представляет собой действительная конкретная религиозная жизнь, полемизирует Кассирер уже и с Кантом, и с Когеном. Поэтому, по его мнению, “разум” — очень неадекватный термин для всеохватывающего обозначения человеческой культурной жизни во всем ее богатстве и многообразии, причем все это символические формы. “Вместо того, чтобы определять человека как animal rationale, — заключает Кассирер, — мы должны, следовательно, определить его специфическое отличие, а тем самым и понять новый путь, открытый человеку — путь цивилизации”.
Поскольку “наивная теория отражения” в познании лишилась почвы, постольку основные понятия всякой науки, по Кассиреру, рассматриваются уже не как пассивные копии данного бытия, а как самосозидающие интеллектуальные символы. Значит, каждый предмет “природы” — химический, биологический и т. п. — только особая точка зрения на действительность, а “понять различные методические направления знания при их признанном своеобразии и самостоятельности в единой системе — новая задача философской критики noзнания”.
Наряду с формами интеллектуального синтеза в процессе формирования сознанием “объекта”, который подчинен логическим законам, аналогично равнозначимые содержания возникают в искусстве, мифе, религии — своеобразных символических образованиях. Поэтому Кассирер считает, что уже для Канта в целостности трех “Критик” система “разума” оказалась слишком узкой. Тем не менее “коперниканский переворот”, с которого начал Кант, приобретает новый, более широкий смысл, когда относится не только к логической функции суждения, а ко всякому принципу духовного формирования. В свете основного принципа критического мышления — примата функции над предметом — необходимо понять, по Кассиреру: наряду с функцией чистого познания, равным образом функции языкового мышления, функции мифически-религиозного мышления и функции художественного созерцания. “Критика разума становится с этим критикой культуры, — заключает Кассирер. — Она пытается понять и показать, как всякое содержание культуры, поскольку оно является большим, чем чистое отдельное содержание, и основано на всеобщем принципе формы, имеет своей предпосылкой изначальный акт духа”.
“Бытие” понимается здесь поэтому не иначе, чем “деяние”. Такова “реальность” эстетическая, мифологическая, религиозная, как и естественнонаучная. При “критическом” рассмотрении бытие никогда не дано, а есть только задача. Различные продукты духовной культуры, язык, научное познание, миф, религия, искусство при всем своем внутреннем различии включены в единую великую проблематическую взаимосвязь и отнесены к общей цели — “пассивный мир простых впечатлений, которыми сначала пленен дух, переформировать в мир чистых духовных выражений”.
Не случайно, отмечает Кассирер, понятие “дух” со времен Декарта заменяется более емким понятием “сознание”, но как только Гегель сводит его к логике, систематика форм культуры становится невозможной. Поэтому Кассирер предлагает ввести в философию новый “логос” — принцип языкового мышления: “Критика языка и языковых форм мышления становится интегрирующей составляющей проницательного научного и философского мышления”.
В этом подходе к систематике форм культуры Кассирер развивает идеи Когена. Последний, правда, характеризовал специфику предметности науки, нравственности, искусства в их обусловленности типом речи — доминированием той или иной функции языка, т. е. использовал принцип “изначального происхождения” различных форм сознания индивида для структурирования существующей современной культуры. Кассирер же стремится дополнить структурно-логический анализ Когена рассмотрением культуры в историческом аспекте, что придает новое измерение и объемность неокантианской культурологии.
Главный вопрос, который возник на этом пути исследования, получил у Кассирера классическую неокантианскую формулировку: “Является ли мир мифа такого рода фактом, с каким можно сравнить мир теоретического познания, мир искусства, мир нравственного сознания”? Ведь с точки зрения традиционного идеализма мир мифа принадлежит не-бытию. Ценя заслугу Шеллинга в оживлении философского интереса к мифологии и стремлении ввести ее исследование в состав философии, Кассирер отмечает, что изучение мифа по мере “психологизации” философской мысли с середины XIX в. все чаще ведется методами психологии. И “систематическая проблема единства культуры” — центральная проблема философской системы Когена — вообще не ставится.
Однако Кассирер справедливо указывает, что если у Когена логика, этика, эстетика и утвердили себя каждая сообразно собственной форме в систематически обоснованной целостности философского знания, то лишь потому, что “все они смогли опереться на самостоятельный принцип „объективного" значения, который противостоит любому психологическому разрешению”— “психологизму” в философии. Мифу же до сих пор приписывается односторонняя субъективность, “иллюзорность” содержания сознания, которая часто усматривалась и в искусстве.
Однако для системы философии такого рода “отрицание отдельного члена угрожает целому, поскольку оно мыслится не как простой агрегат, а как духовно-органическое единство. И то, что миф и для самого себя обладает решающим значением, становится ясным, если вспомнить о происхождении основных форм духовной культуры из мифологического сознания. Никакая из этих форм не обладает с самого начала самостоятельным бытием и собственным четко очерченным обликом, а каждая предстает в образе какого-нибудь мифа”; формы познания, нравственности, техники, языка.
Для Кассирера поэтому вопрос о “происхождении языка” неразделимо связан с вопросом о “происхождении мифа”; понятия пространства, времени, числа он также рассматривает в их постепенном становлении из нерасчленимого единства мифологического сознания. Миф понимается, таким образом, как своеобразный способ духовного формирования, поэтому его генетические проблемы рассматриваются в связи с проблемами структуры культуры. (Критический вопрос “происхождения”, который Кант поставил для теоретического, этического и эстетического суждений, впервые перенес на область мифа и мифологического сознания Шеллинг.) Как и у Канта, у Кассирера это — вопрос не о психологическом происхождении, а о чистом существовании и содержании.
Миф у него является равно познанием, нравственностью, искусством как самостоятельный замкнутый в себе “мир”, который нельзя измерить взятыми извне масштабами ценности и действительности, а должно понять только в его внутренней структурной закономерности. По Кассиреру, миф подчинен своему способу строжайшей необходимости и имеет собственную реальность. Сама история народа является вторичной и производной от мифа. “Не историей народа, — пишет Кассирер, — определяется его мифология, а наоборот, мифологией определяется его история, — или, скорее, она не определяется, а она есть сама его судьба, его с самого начала выпавший жребий. Народ есть его мифология, которая обладает над ним внутренней властью и реальность которой проявляет себя. Через мифологию возникает язык народа. Миф оказывается своеобразной изначальной формой жизни”. Главное, миф впервые трактуется Кассирером как первичная, но и ныне не изжитая полностью форма культуры, с помощью которой структурируется жизнь народа. В мифе Кассирер видит ядро сознания человека, при посредстве которого исторически формируются и обособляются религия, наука, нравственность, искусство, право.
Однако и на стадии дифференциации культурных форм это ядро сознания продолжает существовать через образы мифа и унаследованную от него структуру языка. Миф как специфическая форма культуры живет в недрах сознания, пронизывает все другие формы культуры и оказывает на них влияние так же, как они влияют друг на друга, составляя все вместе сложно дифференцированную систему символических форм активного взаимодействия человека с миром.
В этом качестве философия Кассирера стала фундаментом современной культурологической мысли во всем диапазоне интерпретации символики культуры — от экзистенциализма до фрейдизма. Именно у Кассирера неогумбольдтианская лингвистическая школа заимствовала основополагающий принцип, согласно которому понятия суть не результат отражения объективной действительности, а продукты символического познания — познания, которое совершается при помощи символических форм (в данном случае языка) и полностью ими обусловлено.
Проблема человека в философии Э. Кассирера
Путь Кассирера к проблеме человека был отмечен отнюдь не только стрелками чисто академических интересов. Подлинным путеводителем оказалась здесь сама жизнь, вступившая в зону социальных катастроф и потрясений.
Такой общей проблемой оказывается единство символической функции, творящей отдельные формы культуры путем преобразования пассивного мира простых впечатлений в мир чистого духовного выражения. В этой функции «впервые доподлинно различаются духовное и чувственное сознание.
Таков общий теоретический базис, фундирующий концепцию в целом. Далее начинается спецификация. Три тома книги Кассирера посвящены соответственно феноменологии языка, мифа и познания как такового.
Рост знаний, непрекращающаяся дифференциация культурного созидания, являющаяся, с одной стороны, источником величайшего прогресса, обернулась, с другой стороны, негативной тенью этого прогресса, или катастрофическим ростом человеческого самоотчуждения. В европейской философии первой половины XX в. эта ситуация была с особенной силой отмечена Максом Шелером в попытке построения универсально осмысленной философской антропологии.
С формальной точки зрения теория Кассирера по-своему исчерпывает проблему. Ее цель, сводящаяся, по словам самого Кассирера, к разграничению морфем и идиом грамматики символической функции и структуральному анализу функционирования каждой из них в установленных пределах, в значительной мере осуществлена. Итог продемонстрировал впечатлительную картину:
автор как бы проводит читателя по выставочному залу выразительных форм человеческой культуры — от наиболее примитивных до предельно утонченных и сложных. Исследование Кассирера на этом и заканчивается; впрочем, сам философ не ставил себе иной цели, кроме основательной и по возможности полной инвентаризации культурных форм.
1 Белик А.А. Культурология. Антропологическая теория культур М.: 1999
2 Типология культуры // Антология исследований культуры т. I. Интерпретация культуры. Спб.: Универс. книга 1997.
3 В. М. Розин. Культурология . М.: Форум. // Инфра-М, 1998.344стр.
4 Т.Ф. Кузнецова, В. М. Межуев и др. Культура: теории и проблемы. М.: Наука, - 1995 г.
5 Культурология в вопросах и ответах.// Под редакцией Г.В. Драча, Ростов на Дону, Феникс, - 1997 г., 480 стр.
6 Полищук В. И. Культурология. М.: Гардарика, 1998 г., 446 стр
7 Пигалёв А. И. Культурология. Волгоград: 1999 г.. 420 стр.
8 Есин А.В. Введение в культурологию. М., Академия, 1999г,216стр.
9 Хоруженко К. М. Культурология. Энциклопедический словарь. Феникс, 1997 г., 640 стр.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
| Вложение | Размер |
|---|---|
| kult.doc | 52.5 КБ |
Предварительный просмотр:
В своей работе Э. Кассирер ссылается на Г. Гегеля и принимает его формулировки. Кроме того, здесь встречаются ссылки и на И. Канта.
Здесь же философ обращается к генезису языка. Он полагает, что научная форма является высшей формой развития языка (категориальная, понятийная форма).
Первую логику, по его мнению, открывают еще эллины. Так, например, Платон вводит синкретическую логику различия.
1) физикализм (позитивизм);
2) психологизм (О. Шпенглер);
3) метафизические основания (Г. Гегель).
Э. Кассирер отталкивается от понятия человека как деятельностного существа, производящего некие смыслы, символы. Самая главная характеристика человека – деятельность; именно труд определяет область человеческого. Язык, миф, наука, история составляют пространство его деятельности, это некие инструментарии, которые функционально используются человеком для порождения символа.
Основные формы человеческой деятельности
Миф. Э. Кассирер сравнивает миф с другими видами деятельности:
1) миф и религия;
2) миф и искусство.
Миф как система изображения окружающего мира приближается в этом смысле к искусству. Однако существенное их различие заключается в объекте познания. Мифологическое мышление делает живым свой объект. Что касается концепции происхождения мифа, то Э. Кассирер сторонник деятельностного подхода к анализу культуры, по его мнению, сначала произошел ритуал, а затем слово.
Религия и миф. Религия преодолевает миф, но это преодоление неполное. Их различие заключается в системе табу: если в мифе система табу носит пассивно-запретительный характер, то в религии система запрета иного характера. Она существует не для того, чтобы напугать, а привести к дарам Божьим, к радужным перспективам.
Язык, согласно Э. Кассиреру, это:
1) деятельность, энергия, процесс (становящееся);
2) результат, продукт (ставшее).
По мнению Э. Кассирера, язык – это движение, развитие, поэтому не существует исходного праязыка.
История. Э. Кассирер сопоставляет историческое знание с естественнонаучным. Различие – физический факт может быть экспериментально проверен, а исторический факт – это прошлое и измерить его невозможно. Э. Кассирер считает, что различие между этими знаниями не в логике мышления, а в объекте. По мнению философа, история не менее объективна, чем естественные науки.
Наука. Специфика науки в том, что она фиксирует устойчивые точки, неподвижные полюсы и особую роль в этом процессе играет число.
Таким образом, труд Э. Кассирера – это попытка преодолеть кризис неокантианства путем вывода его в новое, культурологическое проблемное поле.
Историчность как способ бытия динамического единства символических форм
1 Кассирер, Э. Философия символических форм. М.; СПб., 2002. Т. 1.
гия, искусство. Культура — особого рода реальность, включающая в себя саму науку, ставящая ее в один ряд с другими своими формами, выводящая их все из единого порождающего принципа. Принцип этот заключен не в объективной действительности, а в человеческой деятельности. Культура не просто познается, но прежде всего творится деятельностью людей, а задача философии культуры и состоит в том, чтобы постигнуть сущность этого творчества.
Кассирер выделил три функции разума — выражение, репрезентация и универсальное значение. В центре внимания Кассирера — функции выражения и репрезентации, поскольку деятельность разума им рассматривается как символическая. Человек трактуется как animal
1 Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.
1 Культурология. XX в. М., 1995. С. 130.
4 См.: Там же. С. 172.
Возможность того, что чувственная единичность может быть носителем общего духовного значения, Кассирер связывает с синтетической деятельностью духа, с целостным характером сознания. И вместе с тем это был поворот к выдвижению в центр философии культуры понятия духа, который трактуется как символическое выражение духовного смысла.
Язык — это прежде всего слова, которыми мы обмениваемся в процессе общения друг с другом, а слова, по мнению многих психологов и лингвистов, — это только знаки (сначала звуковые, а затем графические), которыми мы пользуемся для обозначения внешних явлений и наших внутренних состояний. С этим мнением полемизирует Кассирер. Пользование знаками доступно и животным. Знаки (зажженная лампочка или голос хозяина, например) сигнализируют им, в частности, о наступлении времени приема пищи или прогулки (в подтверждение этого Кассирер ссылается на опыты И.П. Павлова), они предупреждают их об опасности или о каких-то других важных для них событиях. Но сигнал и то, что он возвещает, существуют в одном и том же чувственном ряду, в едином пространстве: принадлежа к одной реальности, они обладают в этом смысле общей им субстанцией — физической или психической. Подобная субстанциальная связь существует и для человека, но не она выражает специфику человеческой речи.
Слова нашей речи мы воспринимаем как совершенно иную реальность — между ними и тем, что они обозначают, нет ни физической, ни психической связи, между ними вообще нет ничего общего. Они порождены исключительно нашей способностью (точнее, способностью нашего сознания) давать всему на свете имена и названия, т.е. имеют не субстанциальное, а функциональное происхождение. Что общего между именем и его реальным носителем? Разве можно увидеть в словах хоть какой-то чувственный аналог обозначаемой ими предметной действительности? В качестве звукового или зрительного ряда они — чистые фикции, которым ничего не соответствует в действительности, но фикции, заключающие в себе одновременно объективный смысл, поскольку им придают определенное значение. Слова в этом смысле — не сигналы или просто материальные знаки, а символы, принадлежащие к совершенно иному ряду явлений, чем вещи и психические переживания.
Символ — это знак, лишенный какой-либо субстанции, обладающий исключительно лишь функциональным значением. Согласно Кассиреру, человек живет в мире не субстанций, а функций, или сим-
1 Кассирер, Э. Философия символических форм. Т. 1. С. 15.
2 Там же. С. 16-17.
Заключенная в символе творческая энергия реализуется, находит выход в создании новой реальности, которой нет аналога в чувственно воспринимаемом мире. За пределами символа для человека нет никакой иной действительности. Спрашивать о том, какая другая реальность стоит за символом, что ему соответствует в действительности, — значит, по Кассиреру, задаваться совершенно бессмысленным и излишним вопросом. Человек как любое биологическое существо, несомненно, живет и в физическом мире, подчиняется его законам, но с
1 Кассирер, Э. Философия символических форм. Т. 1.С. 17.
1 Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. С. 471.
щи могут быть обозначены разными словами, но эти значения имеют отношение к словам, а не к вещам, что и придает словам характер символических образований. В символах мы стремимся постичь то, о чем хочет сказать человек, но не сущность того, о чем он говорит.
Подобное различение и позволяет понять, как устроена человеческая культура, на каких основаниях она держится. Именно в символическом мире культуры человек обретает способность и возможность выходить за пределы чувственного опыта, ограниченного физически конечными и непосредственно представимыми пространственными и временными рамками. Пространство и время суть основные формы любой реальности. Человек может оперировать самыми разными пространственными и временными величинами, жить не только в настоящем, но в прошлом и будущем, причем не только вспоминать прошлое или предвидеть будущее (это могут и высшие животные), но творчески воспроизводить их, воссоздавать в своей памяти и воображении. Он способен пребывать в любом пространстве и времени, хотя чисто физически принадлежит определенному времени и заключен в границы вполне конкретного пространства.
1 Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. С. 504.
Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. С. 180—181.
им культурных форм, которые только в своей совокупности и целостности могут очертить пространство его духовного мира. Признание за культурой, ее основными формами значения единственно достойной человека сферы его существования есть, видимо, главное в философии Кассирера, что будет оспорено рядом других направлений неклассической философской мысли, в частности М. Хайдеггером.
Вопросы для самопроверки
1. Как понимается символ у Э. Кассирера?
2. Каковы символические формы, по Э. Кассиреру?
Темы для рефератов
2. Проблемы логики гуманитарных наук Э. Кассирера.
Кассирер, Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.
Свасьян, К. А. Философия символических форм Кассирера. Критический анализ. Ереван, 1989.
Читайте также: