Плюсы и минусы черных копателей доклад

Обновлено: 04.07.2024

В местах, где во время Великой Отечественной войны шли ожесточенные бои, работают поисковые отряды. Те поисковики, у кого нет официального разрешения на проведение поисковых работ, автоматически попадают в категорию "черных следопытов".

Часть из них - это люди, которые занимаются любимым делом, но у которых нет разрешения на проведение раскопок. Очень часто бывает, что потом они вступают в исторические клубы, у которых эти разрешения есть.
Но есть и другие, которые проводят раскопки не для краеведческого или институтского музея, а на продажу: коллекционеры дорого платят за различные военные предметы, награды, а особенно оружие.

"Крутые". Это небольшие, четко организованные группировки, которые ищут исключительно боеприпасы и оружие. В основном им попадаются патроны и взрывчатка.

"Профессионалы". Для них также лесной поиск составляет главную статью заработка. Они обычно уходят в лес на два или три месяца. Найдя нетронутую позицию, они выкапывают все более-менее ценное. Кроме оружия и боеприпасов, "профессионалы" берут и немецкие каски, пряжки, пуговицы, эсэсовскую символику.

Представители третьего типа поисковиков называют себя "археологами". По их уверениям, никакой материальной выгоды ребята не преследуют. Мол, поиск для них – это что-то вроде хобби.

Четвертый тип – "шакалы". Парни 17–18 лет. Сами они не копают, подбирают на "вскрытых" позициях то, что оставили профессионалы. Они могут, насобирав гранат, кидать их в костер и с любопытством наблюдать, что из этого выйдет. Это самая безумная категория.

"Черные копатели" роют землю, извлекая из нее полуистлевшие атрибуты войны: оружие, ордена и медали, личные вещи оставшихся на полях сражений, их черепа и кости. Но для них кости - никчемный хлам, издержки трофейного бизнеса, за которые на рынке не дадут и ломаного гроша.

Объектом их внимания является, прежде всего, оружие, боевые награды, личные ценности.

Пуговицы, пряжки и прочая мелочовка времен Великой Отечественной попадает на рынок. Значки и медали пользуются большим спросом.

Скупают эти вещи коллекционеры и фашиствующие подростки. Если коллекционеров интересуют редкие экземпляры, то бритоголовые подростки скупают что подешевле, лишь бы со свастикой. Это формирует ассортимент: на прилавках преобладает фашистская атрибутика.

Бывает, что за "черными следопытами" стоят серьезные структуры, сбывающие их находки. Им удается под видом металлолома переправлять за рубеж танки и пушки времен войны. Там все это реставрируется и появляется в музеях.

Если выкопанное оружие "черные копатели" приводят в порядок, то такое оружие пользуется спросом в криминальном мире, ведь номер оружия часто бывает стерт при зачистке, боеприпасы к нему уже нигде не используются и тоже утратили маркировку, съеденную коррозией. Кроме того, взрывчатка, добытая из снарядных корпусов, тоже пользуется спросом.

Самое страшное, что "черный копатель" с легкостью подвергает опасности свою и чужую жизни. Ведь многие из них тащат свои опасные находки домой, не задумываясь о последствиях.

Вся нелегальная деятельность копателей с оружием подпадает под 222 статью уголовного кодекса РФ. В ней предусмотрено наказание за торговлю оружием и боеприпасами, а также за их хранение и перевозку. Даже несколько патронов и деталь какого нибудь взрывного устройства может привести на скамью подсудимых. Максимальное наказание - 8 лет лишения свободы.

В статье 223 УК РФ говорится, что "незаконные изготовление или ремонт огнестрельного оружия, комплектующих деталей к нему, а равно незаконное изготовление боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств наказываются лишением свободы на срок до 4 лет".

Где-то начиная с 2005 года мне в лесах и в полях стали попадаться люди в камуфляже, с металлоискателями и небольшими, нездешними, лёгкими лопатами. Жители отдалённых деревень в беседах тоже стали рассказывать мне, что по их огородам и в полях бродят какие-то чужие люди, что-то ищут, роют ямки в земле. Ямками этими, вырытыми на всех грунтовых дорогах и часто не закапанными, они селян достали. Люди жаловались, что и старые кладбища по ночам эти приезжие раскапывают, и по домам заброшенным лазают, углы приподнимают домкратом, печки ломают. Местным мужикам это не нравилось, доходило до ругани и до стычек. Из рассказов деревенских людей я понял, что это новое явление их беспокоит и решил в нём разобраться. Тем более что селяне просили меня прояснить ситуацию и написать хоть какую-нибудь статью, чтоб им было ясно, кто к ним пожаловал в гости и как им к этим гостям относиться.

Поразмыслив и наслушавшись селян, я задумал писать статью обличительную, направленную против незваных гостей. Мол понаехали тут, ходят везде, вынюхивают, высматривают, расспрашивают, ищут, копают, расхищают историческое наследие и всё такое. Но по своей въедливой деревенской привычке решил сначала серьёзно вникнуть в суть вопроса, понять то, о чём собираюсь писать, чтоб потом не стать посмешищем в глазах понадеявшихся на меня земляков. И неожиданно для себя открыл новый, интересный мир, который существует в лесах и полях параллельно со мной и независимо от моего отношения к нему. Мир, населённый увлечёнными людьми. В результате, статья моя получилась совсем иная, чем была задумана изначально.

Вот эта статья.

Говорят об этих людях много, зачастую рассказывая небылицы о найденных кладах, несметных сокровищах, тайниках и т.д, наподобие истории про графа Монте Кристо. Я часто бываю в поле, в лесу и общаюсь с разными людьми: грибниками, собирателями трав, охотниками, браконьерами, лесорубами, а теперь вот и с поисковиками. И у меня, естественно сложилось своё представление о них и о их деятельности.

Одним словом – это целый свой мир, со своими понятиями, правилами, законами, языком, кодексом чести. Мир вовсе не опасный, дружелюбный и (как ни парадоксально) открытый для интересующихся людей и даже для ненавидящих поисковиков археологов. За всё время моих долгих хождений по лесам и полям и сбором материала для этой статьи у меня ни разу не было конфликтов и каких-либо напрягов с поисковиками. Наоборот, узнав, что я хочу написать про них объективную (не знаю, насколько мне это удалось) статью, они всячески помогали мне, рассказывали много чего интересного, с пониманием относились к моему дилетантству и терпели мои наивные вопросы.

Выкопанные, не представляющие интереса железки выкладывают на видное место, чтобы те, кто пойдет после них, не повторяли уже проделанные работу. С удовольствием экспонируют свои находки в музеях (при условии обеспечения их сохранности) и даже любезно предоставляют их для составления каталогов и лекций по краеведению.

Язык поисковиков

Язык поисковиков очень информативен и интересен. Например:

Почему это движение поисковиков ширится, разрастается, набирает обороты?

Запретительные меры здесь вряд ли эффективны. К тому же, для сравнения, весной нынешнего года по посаду древнего Ростиславля была прорыта с помощью экскаватора огромная траншея для укладки труб. По мнению археологов, безвозвратно утерян буквально напичканный предметами старины культурный слой, площадь которого составляет более 400 кв. метров! Куда там поисковикам с их саперными лопатками! Никого за это не наказали. Был суд, на котором выступали мы с Максимом Муромским, на котором действие людей, выкопавших траншею, признаны законными. Археологи (которых мы приглашали), на суд так и не явились, хотя до этого негодовали, рвали рубаху на груди и всё такое.

Послесловие.

Я изложил свою, сугубо личную точку зрения на проблему, отмахнуться от которой так просто уже нельзя. Хотелось бы узнать мнение по этому вопросу уважаемых читателей и самих героев моей статьи.

Сложившийся в сознании обывателя образ "черного археолога" не очень привлекателен. В СМИ их представляют как беспринципных охотников за наживой, глумящихся над древними могилами и уничтожающих бесценное культурное наследие. Иногда, конечно, такое случается. Однако на самом деле чаще их деятельность приносит пользу исторической науке.

Начнем с того, что серьезной коммерческой выгоды их деятельность, как правило, не приносит. Согласно свидетельствам самих "копарей" (именно так называют себя эти неофициальные любители старины), один "раскоп" приносит каждому его участнику не более пяти тысяч чистой прибыли. Остальные средства, полученные от продажи артефактов, идут на то, чтобы окупить расходы на экспедицию.

Конечно, речь идет о средних доходах, — иногда прибыль от продажи может исчисляться сотнями тысяч долларов. Однако такое бывает крайне редко и в большинстве случаев не в нашей стране, а где-нибудь на островах Карибского моря.

По рассказам отечественных черных археологов, только один из десяти раскопов способен принести хоть какую-то прибыль. Остальные девять — сплошные убытки. Правда, следует заметить, что среди копарей очень много тех, кто собирает древности не для продажи, а для пополнения собственной коллекции или обмена на недостающие экземпляры. Понятно, что для них раскопки вообще никогда не бывают прибыльными.

Да и рыночные цены на древние артефакты сейчас довольно низкие. Как рассказывают украинские копари, за 9 полтораков (серебряных монеток первой половины XVII века) дают всего лишь около 20 долларов. Рядовые древнеримские динарии стоят от 10 долларов за штуку, что тоже достаточно дешево. Не дороже стоят и другие предметы, которые чаще всего попадаются черным археологам: фибула или бляха идут всего за 10 долларов, а железный наконечник копья X века покупают за 1,5-2 доллара.

Так что, как видите, особой прибыли раскопки действительно не приносят. Поэтому логично предположить, что в большинстве случаев черными археологами движет не жажда наживы, а любовь к древностям, а также азарт и страсть к приключениям. Ну и, конечно, стремление разгадать тайны истории.

Что касается осквернения могил, то мне, если честно, не совсем понятно, почему осквернителями не считают вообще всех археологов (и антропологов заодно). Ведь копаться в захоронениях — их любимое дело. Однако, если официальная научная экспедиция вскрывает гробницу какого-то царя и уносит его останки в музей, — это почему-то считается в порядке вещей. А вот если то же самое сделают черные археологи (которые, как правило, забирают лишь ценные артефакты, а кости закапывают обратно), — все вокруг сразу начинают вопить об осквернении захоронений.

Обвинение в том, что черные археологи разрушают культурные ценности, также представляется весьма неубедительным. Хотя бы потому, что "белые" археологи сплошь и рядом занимаются тем же самым. Те, кто хоть раз принимал участие в археологической экспедиции, прекрасно знают, что в основном "копачем" занимаются не многоопытные профессора и доценты, а студенты и наемные рабочие. По моим личным впечатлениям, да и не только моим, эти "рядовые" армии археологов в процессе работы умудряются разрушить столько всего, что каждый вечер начальники раскопок за традиционным стаканчиком водки клянутся и божатся никогда больше не допускать до древностей этих "вандалов".

Происходит подобное в основном потому, что большинство "рядовых" совершенно не заинтересованы в результатах своей работы — им вовсе не хочется аккуратно раскапывать на жаре какие-то непонятные кирпичи, черепки и прочие камешки. Значительная часть таких работничков думают лишь о том, чтобы поскорее закончить смену и вернуться в прохладную палатку к припрятанной бутылочке охлажденного пива. Поэтому большинство работ и проводится, что называется, тяп-ляп.

В отличие от официальных археологов, копари проводят раскопки более тщательно, поскольку их интересует именно результат. И разрушений от их деятельности куда меньше, чем от экспедиции, в которой участвуют молодые балбесы, абсолютно не заинтересованные в сохранности культурных памятников. Не спорю, случается, что во время раскопок черные археологи разрушают объекты, не представляющие для них особой ценности. Но это следствие того, что их постоянно преследуют сотрудники правоохранительных органов и бандиты.

Кстати, чаще всего как вандалы ведут себя охотники за скифским золотом. Скифские артефакты из золота ценятся весьма дорого — от 100 долларов за грамм и выше. Неудивительно, что данная отрасль черной археологии не менее опасна, чем изыскания легендарного профессора Индианы Джонса (тоже, кстати, типичного черного археолога). Поэтому, как правило, "скифские копари" не работают в одиночку с лопатой, а "по-быстрому" сносят древние курганы и могильники экскаватором. Потому что, если действовать традиционными методами, можно легко расстаться со свободой и даже с жизнью.

В чем еще обвиняют копарей? В том, что они дилетанты, поскольку не ведут подробных описаний места и хода раскопок. Однако в нашей стране это просто невозможно: такого рода описания — неопровержимая улика, доказывающая преступление (ст. 243 УК РФ "Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры"). Самое интересное, что больше никак нельзя доказать, что археологи нарушили закон: наличие раскопа или древних артефактов само по себе, как вы понимаете, ничего не доказывает. А вот обнаружение плана раскопок или детального описания — это уже доказательство правонарушения. Неудивительно, что никому из копарей и в голову не придет составлять подобные документы.

Что касается утверждения, будто черные археологи сплошь дилетанты, то это большое преувеличение. Их знаниям по истории и археологии может позавидовать любой профессор. Подобные нападки со стороны ученых, по всей видимости, объясняются тем, что эти дилетанты в свободное от основной работы время занимаются любимым делом — ищут древности, а не тратят свои силы на защиту бесполезных, с их точки зрения, диссертаций, составление отчетов и прочие бюрократические процедуры.

Возможно также, что именно поэтому копари и не стремятся вписаться в официальное научное сообщество. Устраивать же собственные музеи, институты и курсы по черной археологии у них нет никакой возможности, ведь во многих странах, в том числе и в России, их деятельность считается преступной. (Как вы думаете, разрешили бы, к примеру, наркоманам организовать Институт по изучению наркотиков?) Однако, как показывает опыт, если закон не запрещает черным археологам вести раскопки, то многие из них, как правило, создают частные музеи, в которых проводят исследования ученые из многих стран мира.

Хороший пример — история знаменитого "короля кладоискателей" Мелвина Фишера. Этот гражданин США больше половины своей жизни потратил на поиски затонувших кораблей знаменитого "серебряного каравана" — испанских галеонов, перевозивших награбленные сокровища индейцев из колоний в метрополию. За полвека им было найдено около десятка затонувших кораблей, самым известный из которых — испанский галеон "Аточа", налетевший на рифы в 1622 году. Стоимость клада, обнаруженного на "Аточе", исчислялась сотнями миллионов долларов. Это было воплощение мечты кладоискателей о старинном корабле, перегруженном золотом и драгоценностями.

Фишер не передал сокровища в музеи США. Часть добытого груза он распродал, причем за весьма большие деньги (в числе покупателей были не только частные коллекционеры, но и музеи многих стран мира), а другая часть до сих пор хранится в созданном им под конец жизни частном музее во Флориде. Причем на этом материале уже написаны десятки диссертаций и научных статей. Получается, что типичный черный археолог оказал мировой науке такую услугу, которую до него никто оказать не сумел. Кроме того, в ходе многолетних подводных экспедиций "король кладоискателей" создал оригинальную методику поиска и обследования затонувших кораблей. Ею до сих пор пользуются и официальные ученые.

Фишер, кстати, не единственный черный археолог, создавший собственный музей. Так, например, в 1982 году американец Барри Клиффорд нашел корабль "Уайда", капитаном которой был знаменитый пират Сэмуэль Беллами. Правда, Клиффорд не обнаружил на его борту золота и драгоценностей, о которых говорили многочисленные легенды. Зато нашел огромный арсенал пиратского оружия, обладающий немалой исторической и коллекционной ценностью.

Поэтому после экспедиции, чтобы окупить расходы, Клиффорд организовал парк-музей, в котором поднятые со дна предметы воссоздавали атмосферу жизни на пиратском судне. Этот "пиратский уголок" ежегодно посещают не только ученые, но и весьма далекие от науки люди. Например, съемочная группа фильма "Пираты Карибского моря".

Так что, как видите, не такие уж они и вредные эти черные археологи. Если бы их не преследовал закон и им разрешалось организовывать собственные музеи и исследовательские центры, то они могли бы разгадать множество исторических загадок. Как показывает опыт, у них это получается куда успешнее, чем у официальных ученых.

Не было бы счастья

«Всё-таки 600 археологов на всю страну — это очень немного, мы находимся на пределе научно-организационных возможностей, —цитирует издание директора Института археологии РАН Николая Макарова.

Монеты одного из кладов

Собери себе трактор

Монеты, найденные на одном из полей Калужской области

Для большинства кладоискателей, поясняет Александр, такое занятие — хобби. С металлоискателями (а они не запрещены) можно встретить банкира, полицейского, студентов, продавцов, пенсионеров. Всего, по подсчетам кладоискателя, по России с металлоискателями ходит около 600–700 тыс. человек.

Первой находкой Александра была копейка 1981 года, которую он нашел на пляже. Чаще всего, говорит, монеты времен СССР и находит, больше только металлолома.

Пробуем подсчитать затраты и прибыль: цена на приличный металлоискатель начинается от 40–50 тыс. рублей плюс экипировка, одежда, бензин; редкая монета, поясняет Александр, стоит больше 100 рублей, а то и меньше. Тонна черного лома — 4 тыс. рублей (за сезон возможно собрать тонны три).

Самой ценной для себя находкой Александр называет… пуговку-гирьку. Стоимость такого артефакта копеечная, зато пуговица красивая и оригинальная, сейчас таких не делают. Но если найдет очень ценный клад (например, золотой обоз Наполеона), то сдаст государству.

Так, в конце декабря было возбуждено уголовное дело в отношении двух жителей Севастополя, которые нашли и присвоили себе древнегреческий кувшин для вина — ойнохою краснолаковую возрастом 1800–1900 лет.

Древнегреческий кувшин для вина, обнаруженный у двух жителей Севастополя

Легализуй это

Найденный клад необходимо передать государству — за находку положено 50%. Главное, чтобы всё было по-честному, а не так, как случилось в Курске.

Гаечные ключи и степлер, найденные в коробке вместо клада

В Крыму впервые за 120 лет археологи детально исследовали крупный курган и обнаружили там артефакты, относящиеся ко временам расцвета Боспорского царства

Но мы не в Англии, хотя есть способы легализовать деятельность и утолить голод археологических поисков.

Читайте также: