Мухаммед амин доклад по кубановедению
Обновлено: 18.05.2024
Военный и политический деятель Черкесии, герой Кавказской войны, один из успешных наибов Шамиля.
Биография
Источники периода Кавказской войны описывают его как человека исключительно способного и целеустремленного, обладавшего властным характером и крутым нравом 6 .
По просьбе западных адыгов был направлен Шамилем в Черкесию и в конце 1848 года прибыл к абадзехам, на Северо-Западный Кавказ в сопровождении небольшой группы близких людей. Шамиль делал особую ставку на Мухаммеда-Амина: после направленных в Черкесию двух других наибов – Хаджи-Магомета (1842-1844) и Сулеймана–эфенди (1844-1846), практически не имевших успеха у адыгов, Шамиль возлагал надежды на своего талантливого приверженца, который заранее, в течение двух лет, изучал предания, обычаи, образ жизни черкесов.
Реформы Мухаммед-Амина
В конце января 1849 года Мухаммед-Амин выступил на большом народном собрании и объявил свою цель, которая состояла в объединении закубанских адыгов на основании шариата. Ему удалось провести в Черкесии ряд реформ, аналогичных преобразованиям Шамиля в Дагестане. Вся территория Абадзехии была разделена на двенадцать участков, в каждом из которых была создана махкама – орган управления, в ведении которого находились как религиозные, так и общегражданские дела. Махкама состояла из пяти выборных лиц под председательством эфенди (духовного лица).
Мухаммед-Амин оказался востребован в силу начавшихся процессов политического и конфессионального переустройства черкесского общества, а также как лицо, не связанное с местными конкурирующими кланами. С целью успешного противостояния российской экспансии стремился перенести на черкесскую почву политический опыт имамата Шамиля и создать централизованное государство на основе шариата, сосредоточив в своих руках высшую светскую и духовную власть.
Укрепление власти в Черкесии
Среди абадзехов Мухаммед-Амин имел наибольшее влияние, его попытки распространить свою власть насильственным путем среди натухайцев и причерноморских шапсугов закончилась поражением 7 .
В Абадзехии Мухаммед-Амин инициировал проведение ряда административных реформ. Он провел перепись населения, образовал округа и органы управления под названием мягкеме, во главе с муфтием и тремя кадиями, составлявшими совет. В их руках находилась административная и судебная власть. Всего в Абадзехии им было построено 12 мягкеме.
Мухаммед-Амин стремился осуществить тотальную исламизацию Черкесии, в том числе используя и насильственные меры, что не всегда находило понимание у адыгов и убыхов. С целью сплочения сил и изоляции прикубанских адыгов от российского влияния осуществлял политику их переселения с равнины в горы 8 . Пытался координировать свою деятельность с военно-политическими мероприятиями Шамиля, для чего в 1855 году совершил поход в Карачай. Поддерживал связи с Османской империей и европейскими державами. Деятельность наиба затруднялась сопротивлением аристократии и индивидуализмом, характерным для менталитета местного населения.
Прекращение борьбы. Эмиграция в Турцию.
В августе 1859 г. перестал существовать имамат Шамиля, покорение Северо-Восточного Кавказа дало возможность царскому правительству перебросить силы в Черкесию. Известие о пленении Шамиля подействовало на преданного наиба. Осознав бесперспективность дальнейшего сопротивления России и получив Мухаммед-Амин, вместе с верными ему абадзехами, присягнул России.
Магомед-Амин был прощен и пожалован пенсией в 3 тыс. рублей. Он побывал в Петербурге, навестил Шамиля. Русское правительство позволило Мухаммеду-Амину выехать в Османскую империю, где он предпринимает последние усилия для организации сопротивления России. Он заключает с центром польской эмиграции в Стамбуле договор о деятельности польских легионов в Черкесии, причем каждому из них бывшим наибом при успешном исходе предприятия предоставлялся бы участок земли в 5 га. Однако эти планы остались нереализованными.
В конце жизни Мухаммед-Амин выступал за прекращение сопротивления России и призвал представителей делегаций шапсугов, натухайцев и абадзехов, посетивших его в Стамбуле в 1862 г., спасти адыгов, воспрепятствовав их переселению в Османскую империю. До конца жизни он остался преданным Шамилю и его идее государственного объединения народов Северного Кавказа.
Источники:
- Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия . Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
- Мухаммад-Амин (Асиялав) и народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40-60 гг. XIX в. - Сборник документов и материалов, Махачкала, 1998.
- Наима Нефляшева.
- Мухаммед-амин – наиб шамиля в черкесии. - Сайт Газават.Ру
- Адыгская (черкесская) энциклопедия. Главный редактор М. А. Кумахов. М.: Фонд им. Б. Х. Акбашева, 2006. С.1012.
- Карлгоф Н. Магомет – Амин // Кавказский календарь на 1861 год. Тифлис, 1860
- Муфти Х.Ш. Герои и императоры в черкесской истории. Нальчик, 1994
- Панеш А.Д. Мюридизм и борьба адыгов Северо-Западного Кавказа за независимость (1829-1864 гг.). Майкоп, 2006.
Автор: Кавказский Узел
Резко обострившаяся к 1853 г. международная обстановка, вызванная острыми противоречиями между Россией, Оттоманской Портой и западными державами – Англией и Францией вокруг восточного вопроса, переросла в вооруженный конфликт крупнейших европейских держав, в котором Северо-Западный Кавказ занимал важное место в планах противостоящих сторон. Союзники стремились использовать горские народы против Российской империи, возлагая при этом определенные надежды не только на имама Шамиля, возглавившего сопротивление горцев Северо-Восточного Кавказа, но и на лидеров горцев Северо-Западного Кавказа – Мухаммед-Амина и натухаевского князя Сефер-бей Зана, по подготовке общего вооруженного наступления против России. Мухаммед-Амин и Сефер-бей Зан, являясь крупными военно-политическими фигурами на Северо-Западном Кавказе в период Кавказской войны, своей деятельностью во многом определяли вектор адыгского сопротивления военному продвижению России в этом регионе. Их личные качества, поведение и политическая ориентация дают возможность оценить их влияние на ход и результаты военно-политических процессов на Северо-Западном Кавказе в рассматриваемое время. Лидеры горского сопротивления – Шамиль, Мухаммед-Амин и Сефер-бей Зан относились с недоверием как к Оттоманской Порте, так и к правительствам западных держав, осознавая, что реальной помощи от союзников не будет. Имам Шамиль старался сохранять полную политическую самостоятельность при принятии важнейших решений. Мухаммед-Амин, в свою очередь, следуя политике имама, фактически дистанцировался от участия в боевых действиях в период Крымской войны (1853–1856). Аналогичная позиция была занята и натухаевским князем Сефер-бей Заном. Даже те незначительные военные мероприятия, осуществленные этими деятелями в преддверии и в период Крымской войны, как правило, не согласовывались ими не только с союзным командованием, а подчас и друг с другом.
Для того чтобы добиться участия адыгского крестьянства в войне, наиб пожертвовал всеми привилегиями адыгской дворянско-княжеской знати. Для укрепления своей власти Мухаммед-Амин .решился довершить демократический переворот…. [38, с. 85]. Наиб возбудил народ против знати, объявив их старинные права противоречившими нормам Корана, и потребовал, чтобы дворяне отказались от своих привилегий. Уравнивая сословия в правах, наиб тем самым желал .подчинить всех себе. [8, л. 9]. В Абадзехии наибу удалось осуществить переворот без каких-либо затруднений. Дворяне в Бжедугии оказали противодействие, и Мухаммед-Амину пришлось применить силу, .причем многия князья и дворяне были ограблены, а некоторые другие убиты и ранены. [38, с. 85]. Шапсугов и натухаевцев данные преобразования наиба не коснулись [38, с. 85].
В свою очередь, Сефер-бей ревниво стремился сохранить свою власть над шапсугами и натухаевцами. Порта не запрещала ему делать это, и .…вместо того, чтобы выбором одного устранить другого и тем, по крайней мере, дать возможность одному лицу беспрепятственно и самостоятельно вести дела, Порта поддерживала и награждала обоих. [6, с. 172]. Таким образом, Турция поддерживала междоусобицу и сама наносила смертельный удар черкесскому народу…. [37, с.158].
В начале мая 1856 г. возле р. Суп на границе Шапсугии и Абадзехии состоялся бой между отрядами обоих черкесских лидеров. В результате продолжавшегося восьмичасового боя ни одной из сторон не удалось одержать победу [3, с. 70] [5, с. 558] [38, с. 87–88] [39, с. 312]. Вскоре «…враждующие партии разошлись в противоположные стороны. Магомет-Амин на р. Пшиш в мягкеме, а Сефер-Бей на р. Иль в земли шапсугов. [38, с. 88].
В момент заключения Парижского мира Сефер-бей находился в Анапе с семьей и небольшим количеством черкесов. Князь продолжал именовать себя главнокомандующим всеми горскими народами и начальником турецких сил в Анапе. [41, с. 550] и вел себя как турецкий чиновник, считавший Черкесию в подданстве Оттоманской империи. [4, с. 739]. Образ жизни и манеры князя были турецкими. Вместо горской одежды он носил турецкую униформу низама. Его свита также состояла в основном из турок и татар [18, с. 289]. Еще до подписания воюющими державами мира в Париже Сефер-бей Зан обратился к русскому командованию с посланием, в котором упрекал ее в намерении действовать вооруженной рукою вопреки заключенному Россией и Турцией перемирию [28, л. 116]. В своем послании князь требовал не предпринимать каких-либо военных действий, гарантируя, в свою очередь, не чинить русским притеснений [28, л. 116] [30, л. 4–7].
Еще раннее Сефер-бей отправил в Константинополь посольство из 250 делегатов во главе с сыном Карабатыром с целью его представления турецкому правительству. Первая аудиенция горских депутатов результата не дала – султан отклонил просьбу адыгов о принятии их в подданство Оттоманской Порты, сославшись на условия Парижского договора. Только после повторного обращения Карабатыра к главе турецкого двора черкесам было наконец обещано покровительство Турции, но на условии [2, с. 71] [15, с. 109] [30, л. 4], .…если они примут присягу на подданство ему и станут повиноваться установленному над ними начальнику…. [38, с. 88–89]. Делегаты и специально посланный для этого в Черкесию турецкий уполномоченный Али-паша уже в середине мая 1856 г. на всеобщем собрании, состоявшемся на р. Афипс, довели до сведения адыгов итоги переговоров [3, с. 71].
В конце 1856 г. русское командование на Северо-Западном Кавказе начало военные действия против Сефер-бея, находившегося в этот период в Новороссийске. 3 ноября 1856 г. отряд русских войск в составе двух батальонов пехоты, сотни казаков, полуэскадрона горцев и четырех полевых орудий под командой подполковника М. А. Цакни вышел к Новороссийску. Сефер- бей не принял боя и бежал в Неберджайское ущелье [23, с. 224] [25, с. 272–273] [33, с. 265–267].
Обосновавшись в Небеджайском ущелье и воспользовавшись отходом русских войск из Новороссийска, Сефер-бей продолжал волновать горцев. Он уверял их, что в самом непродолжительном времени на Кавказ будут присланы крупные силы союзников и что будет создано особое горское государство [25, с. 273].
Между тем Англия и Турция продолжали скрытым образом вмешиваться в кавказские дела. После сражения Сефер-бей на собрании, состоявшемся на Озерейском мяхкеме, объявил народу, что получил от турецкого султана две бумаги. В одной из них султан предлагал, будто бы, ему принять все меры к истреблению Мухаммед-Амина и к объединению всех разрозненных гор- ских племен. В другой же бумаге заключалось извещение, что в феврале 1857 г. прибудет в Суджукскую бухту (Новороссийск) на пароходах отряд в 4 тысячи человек под командой Измаил-паши. Однако цель прибытия этого отряда Сефер-бей держал в тайне [4, с. 746] [23, с. 225] [29, л. 39] [40, с. 468] [38, с. 100].
Григорий Иванович Филипсон, наказной атаман Кубанского казачьего войска в 1855-1860 гг. Генерал от инфантерии
Весной 1857 г. Мухаммед-Амин во главе абадзехской делегации отправился в Турцию с целью ходатайства о помощи для адыгов, где по требованию царского правительства в июне 1857 г. был арестован и направлен в ссылку в Дамаск. Лишь в декабре 1857 г., при тайном содействии британских дипломатов, наибу удалось бежать из Дамаска и вернуться в Черкесию [8, л. 35] [10, с. 178, 205] [13, с. 61] [18, с. 336] [20, с. 29] [26, с. 144] [40, с. 471].
В 1857 г. Сефер-бей предпринял попытку создания адыгского государства под своей властью. Опираясь на адыгскую аристократию, он, также как и наиб, попытался ввести новый общественный порядок. Территория, подчиняемая князю, была разделена на округа, управлявшиеся мяхкеме во главе с кадиями, избираемыми народом. Они ведали судопроизводством и сбором налогов. Вводилась таможенная пошлина на Черноморском побережье. Был создан специальный орган, контролировавший доходы и расходы [5, с. 509]. Однако эта государственная система обладала внутренней неустойчивостью.
Летом 1857 г. шапсуги отказали сыну Сефер-бея Карабатыру в выплате повинностей для военных нужд. В результате произошедшей стычки несколько спутников Карабатыра погибли, а сам он едва уцелел. В отместку Сефер-бей с сыном разгромили ряд шапсугских аулов, что толкнуло их жителей на сближение с абадзехами [5, с. 565–566] [38, с. 119].
Осенью 1857 г. Сефер-бей Зан направляет генералу Г. И. Филипсону меморандум на имя российского императора Александра II с требованием признания политической независимости Черкесии [23, с. 229] [27, с. 5] [30, л. 4–5] [38, с. 139–140]. Однако требования князя были отклонены российским правительством, стремившимся установить полное политическое господство на Северо-Западном Кавказе.
В сложившейся ситуации царское военное командование опасалось возможного примирения Мухаммед-Амина и Сефер- бей Зана. Однако примирения не произошло. Сефер-бей, готовый ради материальной выгоды пожертвовать чем угодно и кем угодно, под предлогом снабжения легиона продовольствием и транспортом, систематически учинял поборы с населения, присваивая собранные для солдат легиона зерно, лошадей и скот. Кроме того, опасаясь быть потесненным на задний план политической сцены, князь неоднократно препятствовал контактам поляков с местными жителями. Т. Лапинский, утратив доверие к князю после двух покушений на себя, порвал с Сефер-беем связи, предприняв неудачную попытку арестовать его [5, с. 561–562] [18, с. 389–395].
В конце 1858 г. тридцать натухайских аулов, убедившись в бесполезности сопротивления России, обратились к русскому военному начальству с изъявлением покорности. Узнав об этом, Карабатыр, собрав отряд в 800 человек, в январе 1859 г. совершил карательную экспедицию в земли натухаевцев. Данный факт еще больше восстановил натухайцев против власти Сефер- бея [5, с. 566] [38, с. 146–147].
Для поездки из казны членам депутации была выделена довольно крупная по тем временам денежная сумма. В частности, Мухаммед-Амину было предоставлено 3000 руб., старшинам по 2000 руб., по 500 руб. пятерым членам свиты наиба, по 100 руб. лицам, сопровождавшим депутацию, а также 1000 руб. на обратный путь [9, л. 107] [31, л. 22]. После личного приема наиба Александром II в Петербурге ему была пожалована пожизненная пенсия в размере 3000 руб., и наиб был отпущен на жительство в Турцию [30, л. 3–4].
Мухаммед-Амин умер в Турции, по одним данным – в 1863 г. [34, с. 831–832], по другим – в 1899 г. (1317 г. хиджры), и похо- ронен в аварском селении Армут-кей, недалеко от г. Бурса [13, с. 63; 20, с. 37; 19, с. 249].
Таким образом, заключительный этап Кавказской войны характеризовался напряженной военно-политической обстановкой в Черкесии. Агенты Турции, Англии и Франции продолжали проводить среди горцев Северо-Западного Кавказа широкую антироссийскую деятельность, организовывая военные провокации и политические диверсии. В Черкесии царские войска наращивали масштабы наступления на адыгов, что в свою очередь вынудило адыгов оказывать повсеместное сопротивление. По-прежнему не было военно-политического согласия между Мухаммед-Амином и Сефер-бей Заном. Очередная попытка объединения своих сил, предпринятая ими в апреле 1858 г., не увенчалась успехом. Постепенно происходит утрата лидерами национально-освободительного движения адыгов Мухаммед-Амином и Сефер-бей Заном своих политических позиций. В 1859 г. Сефер-бей Зан умирает, а Мухаммед-Амин, осознав бесполезность дальнейшего сопротивления и последовав совету имама Шамиля, в том же году принимает решение подчиниться России и принять присягу. Все эти события, а также социальная борьба в Черкесии привели к ослаблению позиций адыгов в противостоянии с царизмом. Лишь шапсуги, часть натухаевцев и убыхи продолжали борьбу с российскими войсками.
Ф.М. ХАДЖЕБИЕКОВА,
к.ист.н., преподаватель Краснодарского гуманитарно-технического колледжа
1. Адамов Е. Из истории происков иностранной агентуры во время Кавказских войн: Документы // Вопросы истории. 1950. № 11. С. 101–125.
2. Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией / под ред. Д. А. Кобякова. Тифлис: Тип. Главного Управления На- местника Кавказского, 1888. Т. 11.
3 . Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией / под ред. Д. А. Кобякова. Тифлис: Тип. Главного Управления На- местника Кавказского, 1904. Т. 12.
4. Блиев М. М. Россия и горцы Большого Кавказа. На пути к цивилизации. М.: Мысль, 2004.
5. Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказская война. М.: Росет, 1994.
6. Воспоминание 1855 года. События в Грузии и на Кавказе. Майора Осман-бея // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружно- го штаба Кавказского военного округа, 1877. Т. 2. С. 143–214.
7. Высадка в 1857 году на черкесский берег англо-польского десанта // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного штаба Кавказского военного округа, 1887. Т. 11. С. 573–621.
8. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 670. Оп. 1. Д. 24.
9. Государственный архив Краснодарского края. Ф. 670. Оп. 1. Д. 29.
10. Дегоев В. В. Кавказский вопрос в международных отноше- ниях 30–60 гг. XIX в. Владикавказ, 1992.
11. Дроздов И. Последняя борьба с горцами на западном Кав- казе // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного штаба Кав- казского военного округа, 1877. Т. 2. С. 387–457.
12. Духовский С. М. Даховский отряд на южном склоне гор в 1864 году // Военный сборник. 1864. № 11. С. 145–196.
13. Жамбек Х. Магомет-Эмин // Мухаммад-Амин и народно- освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40–60 г. XIX века: сб. документов и материалов / сост. А. М. Маго- меддадаев. Махачкала: Юпитер, 1998. С. 56–63. 221
14. Касумов А. Х. Геноцид адыгов. Из истории борьбы адыгов за независимость в XIX веке. Нальчик: Логос, 1992.
15. Керашев А. Т. Политическая деятельность князя Сефер- бея Заноко в годы Кавказской войны // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII в. – XIX в.) / сост. З. Ю. Хуако и др. Майкоп: Мео- ты, 1995. С. 102–114.
16. Крым-Гирей С. Сефир-Паша, князь Шапсугский // Кубан- ские войсковые ведомости. 1865. 20 ноября. № 46. С. 134.
17. Лавров Л. И. Убыхи. Историко-этнографическая моногра- фия. СПб.: Наука, 2009.
18. Лапинский Т. (Теффик-бей). Горцы Кавказа и их освобо- дительная борьба против русских. Нальчик: Эль-Фа, 1995. Т. 1–2. 19. Магомеддадаев А. М. Зиярат (могила) Мухаммад-Амина // Мухаммад-Амин и народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40–60 г. XIX века: сб. документов и материалов / сост. А. М. Магомеддадаев. Махачкала: Юпитер, 1998. С. 249.
20. Магомеддадаев А. М. Магомед-Амин – наиб Шамиля в Черкесии // Мухаммад-Амин и народно-освободительное движе- ние народов Северо-Западного Кавказа в 40–60 г. XIX века: сб. до- кументов и материалов / сост. А. М. Магомеддадаев. Махачкала: Юпитер, 1998. С. 5–38.
21. Ольшевский М. Я. Кавказ с 1841 по 1866 г. СПб.: Звезда, 2003.
22. Панеш А. Д. Магомет-Амин на Северо-Западном Кавказе (1848–1859 гг.) // Россия и Черкесия (вторая половина XVIII в. – XIX в.) / сост. З. Ю. Хуако и др. Майкоп: Меоты, 1995. С. 115–137.
23. Покровский М. В. Диверсионная деятельность иностран- ных агентов на Западном Кавказе после окончания Крымской во- йны // Кубань. 1953. № 13. С. 223–243.
24. Покровский М. В. Из истории адыгов в конце XVIII – в пер- вой половине XIX века. Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1989.
25. Покровский М. В. Очерки социально-экономической исто- рии адыгейских племен в конце XVIII – первой половине XIX вв.: в 3-х т.: дис. … д-ра ист. наук. Краснодар, 1955. Т. 3.
26. Половинкина Т. В. Черкесия – боль моя. Исторический очерк (древнейшее время – начало XX в.). Майкоп: Адыгея, 2001.
27. Послание Сефер-бея наказному атаману казачьего войска Г. И. Филипсону // Джэрпэджэжъ (эхо). 1991. № 3. С. 5.
28. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 313.
29. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 329. 30. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 349.
31. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 376.
32. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 38. Оп. 7. Д. 396.
33. Рукевич М. Адагумский отряд // Кавказский сборник. Тифлис: Тип. Окружного штаба Кавказского военного округа, 1896. Т. 17. С. 256–322.
34. Советская историческая энциклопедия / гл. ред. Е. М. Жу- ков. М.: Сов. энциклопедия, 1966. Т. 9: Мальта – Нахимов.
35. Трагические последствия Кавказской войны для адыгов. Вторая половина XIX – начало XX века: сб. документов и матери- алов / сост. Р. Х. Гугов, Х. А. Касумов, Д. Д. Шабаев. Нальчик: Эль-Фа, 2000.
36. Угринович К. Краткий обзор военных действий на Кавказе в минувшем 1857 году // Русский вестник. 1858. № 2.
37. Утверждение русского владычества на Кавказе: в 4-х т. / под ред. В. А. Потто. Тифлис: тип. Я. И. Либермана, 1908. Т. 4. Ч. 2.
38. Фелицын Е. Д. Князь Сефер-бей Зан // Кубанский сборник / ред. С. В. Руденко. Екатеринодар: Кубанский областной статисти- ческий комитет, 1904. Т. 10. С. 1–171.
39. Чирг А. Ю. Общественно-политический строй адыгов Севе- ро-Западного Кавказа: дисс. … д-ра ист. наук. Майкоп, 2003.
40. Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов: сборник документов и материалов / сост. Ш. В. Ца- гарейшвили. Тбилиси: Госиздат Грузинской ССР, 1953.
41. Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска: в 2-х т. Екатеринодар: Тип. Кубанского областного правления, 1913. Т. 2: История войны казаков с закубанскими горцами.
Материал опубликован: Хаджебиекова Ф.М. Деятельность Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана по консолидации горского сопротивления на заключительном этапе Кавказской войны // Кавказская война: символы, образы, стереотипы: сб. науч. ст. по матер.всерос. науч. конф. / отв. ред. Т. В. Коваленко; редкол. И. И. Горлова, А. В. Крюков, Н. А. Костина. – Краснодар: ООО Экоинвест., 2015. – С. 206-222. [СКАЧАТЬ ФАЙЛ]
Статья посвящена изучению биографии средневекового дагестанского ученого Мухаммад-Амина (он же Хазахилав), известного как специалиста в естественных науках и астрономии.
Надмогильная плита Хазахилава
Предметом исследования стали происхождение и основные вехи жизни ученого, его учителя, ученики и сфера научных интересов. В статье приведена эпитафия на надмогильной плите Хазахилава. Установлено, что он является учителем наиболее видных ученых Дагестана XVII–XVIII в. – Мусал Мухаммада ал-Кудуки, Дамадана ал-Мухи и др. Автору также удалось обнаружить стихотворное произведение ученого, в котором он говорит о бренности бытия и призывает обратиться к исламу как средству спасения души. Для воссоздания биографии ученого автор использовал и некоторые предания, сохранившиеся в селениях Тленсеруха и Рисора (ныне Чародинский район РД).
Вид селения Арчиб
О биографии ученого, как мы уже указали выше, сохранилось немного сведений. Он родился и прожил большую часть жизни в селении Арчиб (авар. Рочиб), входившем в состав Рисорского бо (расположено в долине реки Рисор; ныне восточная часть Чародинского района РД). Исходя из того, что умер Хазахилав в 1714 г. и при этом прожил долгую жизнь, родился он, вероятно, в конце первой трети ХVII в.
Уже в начале ХVIII в. Хазахилав переселился в селение Нукуш, которое находится в соседнем с Арчибом ущелье Тленсерух (ныне территория Чародинского района). По преданиям, сохранившимся в селениях Тленсеруха, в свое время Мухаммад-Амин обучался в мадраса некоего алима из Нукуша по имени Хаджи. Скорее всего, это дагестанский ученый XVII в., сын (?) которого Давуд-хаджи являлся учеником Мухаммада б. Муса ал-Кудуки [1, с. 56–65]. Кстати, Хазахилав и его учитель Хаджи из Нукуша упомянуты вместе в стихотворном произведении шейха Шуайба ал-Багини (1856–1912):
«Пагьму цIакъго битIарав Рочиса Хъазахъилав
«Чрезвычайно одаренный памятью – Хазахилав из Арчиба,
В близлежащих к Нукушу селениях Ириб и Рулдаб сохранились предания о Хазахилаве. Так, в Рулдабе рассказывают о том, что им было придумано устройство для определения времени совершения намаза. Его солнечные часы состояли из двух расположенных рядом каменных колонн, сложенных на горе перед селением. Таких колонн было две пары, одна, выше по склону, для летнего времени и другая – для зимнего. Проходя через эти колонны, солнечные лучи попадали на одну из линий, начерченных на стене мечети. Каждая черта означала время совершения одного из намазов – обеденного и послеобеденного. В Ирибе также помнят, что он преподавал в мадраса сел. Ириб, сделал подобное устройство для определения времени совершения намаза и т. д. [11, с. 257–258]. Известно, что в середине XVII в. в соседнем сел. Ириб функционировало мадраса, которым руководил местный ученый-правовед Талхат-кади [10, с. 48]. В нем, скорее всего, и преподавал Хазахилав.
Остатки стен мечети, построенной Хазахилавом в сел. Арчиб
Помимо прочего Хазахилав увлекался и поэзией, составляя в просветительских целях стихи религиозно-назидательного характера. В рукописном фонде Института истории, археологии и этнографии ДНЦ РАН (г. Махачкала) Ш. Исаевым был обнаружен образец подобного творчества Хазахилава, переписанный рукой его современника – известного ученого Мухаммада ал-Убри (1683–1733) [11, с. 19]. Ниже мы приводим его содержание:
Бакараб цIаялъ гIурму кунеб буго
Огь инеб буго дир гIурму
Мехтарав дун вигьинчIого,
ГIагаршуму буго дир хоб
Дир мунагьал чуричIого.
Огь инеб буго дир гIурму
Вай бекерулеб чу гIадин,
ГIунтIулеб буго дир гIажал
ЦIакъаб бутIанчIор гIадин.
РачIа русине товбоялде
РацIадго хабалъ лъугьине
РачIа рехун тезе дунял
Ахир лъикI бихьизе
Зажжённый огонь пожирает жизнь
Ох, уходит моя жизнь,
Без отрезвления моего
Приближается моя могила,
Без очищения моих грехов.
Ох, уходит моя жизнь,
Подобно скачущему коню,
Приближается моя смерть,
Подобно полету стрелы из лука.
Давайте обратимся к покаянию,
Дабы вступить очищенными в могилу,
Давайте оставим этот мир,
Дабы увидеть счастливым конец.
1. Мусаев М.А. Традиции изучения и преподавания астрономии в Дагестане // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. 2011. №3. С. 56–65.
2. Каяев Али. Тараджим улама-и Дагистан (Биографии дагестанских ученых) // Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 25. Оп. 1. Д. 1 (на тюрк. яз.).
3. Айтберов Т.М. Памятные записи из Сборника №531 и др. // Письменные памятники Дагестана ХVIII–XIX вв. Махачкала: Институт истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, 1989. С. 137–140.
4. Мусаев М.А. Материалы к биографии Мухаммада, сына Мусы ал-Кудуки (первая часть) // Вестник Института ИАЭ. 2014. № 3. С. 61–70.
5. МухIамадов К. ЧIарада районалъул исламияб тарих. МахIачхъала: Ихлас, 2009. 310 гь. (на авар. яз.).
6. Айтберов Т.М. Обзор некоторых рукописных собраний Дагестана // Рукописная и печатная книга в Дагестане. Махачкала: Институт истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, 1991. С. 144–161.
7. Айтберов Т.М., Абдулкеримов М.М. Обзор некоторых рукописных собраний Дагестана // Изучение истории и культуры Дагестана: археографический аспект. Махачкала: Институт истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, 1988. С. 44–65.
8. Мусаев М.А. Дагестанские арабографические биографические и историко-биографические сочинения второй половины XIX – начала XX века и место в них ученого-богослова XVII–XVIII вв. Дамадана ал-Мухи // Исламоведение. 2012. №4. С. 88–96.
9. Сергеева Г.А. Арчинцы. М.: Наука, 1967. 192 с.
10. Хапизов Ш.М., Шехмагомедов М.Г. Опыт исследования биографии дагестанского алима (Талхат-кади из Ириба) по местным письменным источникам // Вестник Дагестанского государственного университета. 2015. Т. 30. Вып. 4. C. 45–52.
11. Гусейнов Г. Убри и Убра. Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 2008. 195 с.
12. Хапизов Ш.М. Тлейсерух (Кьесер): Историко-этнографический очерк. Махачкала: Деловой мир, 2008. 380 с.
На правах рукописи
ХАДЖЕБИЕКОВА ФАТИМА МУРСУДИНОВНА
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МУХАММЕД-АМИНА И СЕФЕР-БЕЙ ЗАНА
КАК ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ
КУБАНСКИХ ГОРЦЕВ В ПЕРИОД КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
Специальность 07.00.02 – Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата исторических наук
Краснодар – 2012
Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор,
заведующий кафедрой дореволюционной
отечественной истории Кубанского
Ратушняк Валерий Николаевич
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор, профессор
кафедры истории и методики ее преподавания
филиала Кубанского государственного университета
в г. Славянске-на-Кубани.
Виноградов Борис Витальевич
кандидат исторических наук, доцент кафедры
этнографии и фольклора Краснодарского
государственного университета культуры и искусств
Скиба Константин Викторович
Ведущая организация: Адыгейский государственный университет
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.
Ученый секретарь
диссертационного совета П.П. Матющенко
кандидат исторических наук, доцент
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Выбор темы для диссертационного исследования обусловлен ее научной значимостью и недостаточной изученностью. Сложные социально-экономические и политические процессы, которые сегодня происходят на Северном Кавказе, связаны не только с современным развитием России, но и имеют давние исторические корни, в частности, уходящие в досоветский период и время Кавказской войны. Актуальность темы также определяется и конкретно-историческими аспектами. Так одним из приоритетных направлений современной исторической науки является ее персонификация. Важнейшие исторические события теперь нередко рассматриваются через деятельность конкретных личностей, во многом определявших ход этих событий. Такими крупными военно-политическими деятелями на Северо-Западном Кавказе в период Кавказской войны были наиб Шамиля Мухаммед-Амин и князь Сефер-бей Зан. Их деятельность во многом определяла вектор адыгского сопротивления военному продвижению России в этом районе Северного Кавказа. Их личные качества, поведение и политическая ориентация дают возможность оценить их влияние на ход и результаты военно-политических процессов на Северо-Западном Кавказе в рассматриваемое время.
Объектом исследования является военно-политическая деятельность Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана - известных лидеров горского сопротивления экспансии царизма на Северо-Западном Кавказе в период Кавказской войны.
Предметом исследования является военно-политическая ситуация на Северо-Западном Кавказе в 20-60 гг. XIX в., влияние на нее Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана, их взаимоотношения с горцами, Россией, Турцией, между собой, оценка их личностей и результатов их деятельности в регионе.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с 1829 по 1863 гг. Нижняя хронологическая граница связана с заключением Адрианопольского мирного договора и началом военно-политической деятельности на Северо-Западном Кавказе князя Сефер-бей Зана. Верхняя граница датирована 1863 г. - принятием наибом Мухаммед-Амином присяги на верность русскому правительству. В ходе исследования автору данной работы в целях более полного раскрытия поставленной цели пришлось выйти за хронологические рамки исследуемой проблемы.
Географические рамки исследования охватывают регион Северо-Западного Кавказа.
Степень изученности темы
Военно-политические события на территории Северо-Западного Кавказа в период Кавказской войны (1817-1864 гг.) нашли отражение в отечественной историографии XIX-начала XX в.
Ценные сведения о социально-экономическом уровне развития и общественно-политическом строе адыгов первой половины XIX в. содержат труды Ад. Берже, С. Броневского, П.П. Короленко, Н.И. Карлгофа, Н.Ф. Дубровина, К.Ф. Сталя и других 1 . Военно-политические аспекты присоединения Кавказа к России, истории восточного вопроса, деятельности Оттоманской Порты и европейских государств на Кавказе рассматривались в работах Н.Ф. Дубровина, В.А. Потто, А.М. Зайончковского, Р.А. Фадеева 2 . Кроме того, пристальное внимание дореволюционных историков вызвал Кавказский театр военных действий в период Крымской войны 3 .
Большой интерес представляют опубликованные произведения адыгских авторов - С. Хан-Гирея, Т. Хаджимукова, Ш.Б. Ногмова, С. Адиль-Гирея, которые придерживались официальной русской историографии 4 .
Кроме того в российской дореволюционной историографии существуют работы, в которых в той или иной степени освещается деятельность лидеров адыгского сопротивления наиба Шамиля Мухаммед-Амина и адыгского князя Сефер-бей Зана 5 .
В работах дореволюционной историографии накоплен ценный фактический материал по исследуемой проблеме. Однако следует отметить, что историки XIX в. стояли на позициях защиты интересов царизма на Кавказе и адыги изучались ими преимущественно как противостоящая русским сила.
Важным этапом развития отечественной историографии стал период развития советской исторической науки. Первым из советских историков, обративших внимание на политику царской России на Северном Кавказе, был академик М.Н. Покровский 6 .
Изучению политики России на Кавказе много внимания уделил Н.А. Смирнов. Основываясь на обширном круге источников, автор показал экономические аспекты восточной политики России, обосновал закономерности установления дружественных связей России с населением Северного Кавказа, выяснил роль и место религиозной идеологии в движении горцев 1 2 .
В работах А.В. Фадеева проявляется более объективный анализ характера и социальной сущности восточной политики царизма, социально-экономических предпосылок внешнеполитического курса царизма в восточном вопросе, всесторонне изучены русско-адыгские торговые и культурные связи, а также деятельность иностранных агентов на Кавказе 1 3 .
Важное значение для диссертационного исследования имеют работы по исторической-энографии Л.И. Лаврова и В.К. Гарданова. В своих работах авторы обращались к таким вопросам, как историческая динамика расселения народов на Северном Кавказе, историческая интерпретация памятников местного фольклора, традиционных форм жилища, социально-экономическая история региона, общественный строй и быт адыгских народов 1 4 .
Вопросы противостояния Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана нашли отражение в работе Г.А. Дзидзария 1 5 . Существенный вклад в выяснении места и роли черкесского вопроса как составной части кавказской проблемы в системе международных отношений XIX в. внесли труды А.Х. Касумова 1 6 . Заслуживают внимания статьи А.Д. Панеш и А.Т. Керашева, Х. Хапсирокова посвященные военно-политической деятельности наибов Шамиля и Сефер-бей Зана по консолидации антиколониальных сил в Черкесии 1 7 .
Повышенный интерес к политической истории Северного Кавказа проявляли исследователи зарубежных государств - Англии, Турции, Иордании, Франции, США и других стран. Их усилия уже длительное время направлены на изучение Кавказской войны, русско-адыгских, адыго-турецких отношений, вопросов политической истории горцев Северного Кавказа.
В работах историков черкесского зарубежья Р. Трахо, Ш. М. Хавжоко, М.И. Кандур особое место занимают вопросы религии, определение места адыгов в системе русско-турецких противоречий 2 2 . В работах Хавжоко Жамбека, Джафер Барласа, Иззет Айдемира рассматривается деятельность наиба Мухаммед-Амина, его реформы. Кроме того авторы рассматривают суть конфликта наиба Шамиля и Сефер-бей Зана 2 3 .
Целью диссертационного исследования является комплексное исследование и объективный анализ деятельности военно-политических лидеров наиба Мухаммед-Амина и князя Сефер-бей Зана по консолидации адыгского сопротивления во время Кавказской войны.
Поставленная цель обусловила следующие задачи исследования:
- провести комплексный анализ географической среды обитания, расселения, хозяйственно-экономического развития, политического строя и геополитического положения адыгских племен последней трети XVIII - первой трети XIX вв.;
- проанализировать военно-политическую обстановку на Северо-Западном Кавказе в последней трети XVIII - первой трети XIX вв.;
- рассмотреть ход военных действий на территории Северо-Западного Кавказа в период с 1800 по 1829 гг.;
- проанализировать ход военных действий и обострение военно-политической ситуации на территории Северо-Западного Кавказа после подписания Адрианопольского мирного договора (1829 г.) и рассмотреть деятельность Сефер-бея Зана в период с 1829 по 1844 гг.;
- изучить и проанализировать деятельность предшественников Мухаммед-Амина наибов Шамиля Хаджи-Мухаммеда и Сулеймана-эфендия в 40-е гг. XIX в.;
- проанализировать деятельность Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана по консолидации адыгского сопротивления в период Крымской войны (1853-1856 гг.) и на заключительном этапе Кавказской войны;
- раскрыть степень влияния Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана на адыгское населения Северо-Западного Кавказа;
- выявить причины их военно-политических поражений и неудач по консолидации горского сопротивления во время Кавказской войны;
- проанализировать итоги деятельности наиба Мухаммед-Амина и князя Сефер-бей Зана.
Методологическая основа работы. В основу диссертационного исследования легли следующие важнейшие методологические принципы исторического познания:
- принцип историзма, который подразумевает исторический подход к изучению прошлого, предполагает изучение всякого явления в его генезисе и развитии, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности. События и явления рассматриваются в исследовании на основе соблюдения временной последовательности и закономерной преемственности. Каждый исторический факт анализируется в процессе своего возникновения, становления и развития. Применение принципа историзма позволяет получить достоверные научные результаты;
- принцип объективности научного анализа предполагает объективность исследования, свободу от социального заказа, не предвзятость исследования исторических источников по данной теме и способствует достижению всестороннего охвата изучаемого явления с целью выявления его сущности.
В исследовании применяются следующие методы исторического исследования:
- историко-генетический метод позволяет проследить динамику исторических процессов происходивших на Северо-Западном Кавказе в изучаемый период. При использовании историко-генетического метода уделялось внимание описанию конкретно-исторических фактов и событий в истории адыгов Северо-Западного Кавказа;
- историко-сравнительный метод был применен для анализа уровня развития адыгского общества, его общественно-экономического и политического развития в изучаемый период. Кроме того данный метод был применен при анализе деятельности военно-политических лидеров Мухаммед-Амина и Сефер-бей Зана;
- историко-типологический метод позволил проанализировать военно-политические процессы на территории Северо-Западного Кавказа на протяжении периода с 60 гг. XVIII в. по 1864 г.;
- историко-системный метод способствовал проведению углубленного анализа системы международных отношений с 60 гг. XVIII в. по 1864 г., определению места Северо-Западного Кавказа в иерархии этой системы;
- хронологический метод, который способствует изучению исторических фактов с позиций их взаимосвязанного процесса.
Источниковая база исследования:
Круг источников, в которых нашли отражение основные положения данной работы, обширен и разнообразен. Источники, использованные в данной работе условно можно разделить на следующие группы: 1. Архивные материалы.
2. Опубликованные источники: а) актовые; б) делопроизводственные документы; в) статистические материалы; г) источники личного происхождения (мемуары, дневники, записки путешественников, литературные источники).
Архивные материалы для исследуемой темы были подчеркнуты из фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА).
В фонде 846 - ВУА (коллекция) содержатся сведения характеризующие особенности внутриполитического положения и геополитической ситуации в Западной Черкесии.
В работе также были использованы фонды Государственного архива Краснодарского края (ГАКК).
Документы личного происхождения: записки, воспоминания, мемуары представлены работами Т. Лапинского, Д. С. Белла, А. Руновского, Осман-бея, М.А. Казембека и т.д.
Дневник англичанина Д.С. Белла посланного в 1837 г. в Черкесию английским правительством для изучения внутриполитической обстановки в Западной Черкесии охватывает широкий круг вопросов, в той или иной степени освещающих все стороны жизни адыгов, дает конкретное представление о деятельности английской агентуры на Северо-Западном Кавказе, содержит сведения о Сефер-бей Зане 3 2 .
Заслуживают внимания свидетельства иностранных путешественников, побывавших в Черкесии - Г.Ю. Клапрота, Р. Скасси, Э. Спенсера, И.Ф. Бларамберга, Жан-Шарля де Бесса, Ф.Д. Монпере, Тэбу де Мариньи в которых содержится богатый материал о социально-экономическом развитии и политическом устройстве адыгов 3 7 .
Деятельность мухаммед-амина и сефер-бей зана как военно-политических лидеров кубанских горцев в период кавказской войны
Мухаммед-Амин (1469(?) — 18 декабря 1518 г., в возрасте не более 50 лет) — трижды казанский хан (1485—1486, 1487—1496, 1502—1518), сын хана Ибрагима ибн Махмуда и ногайской княжны Нур-Султан, брат ханши Гаухаршад.
Чем он отметился в истории Казани и Московского государства, с которым он также был тесно связан? Как заполучил ханский трон? Был ли он другом Москвы или лавировал между сильными игроками политической сцены в надежде обеспечить стабильность и независимость Казани? Проследим это на материалах источников.
К середине 1480-х годов в Казани велась активная борьба за ханский трон. Она началась как внутренний конфликт, когда различные группы знати поддержали разных сыновей умершего в 1479 году хана Ибрагима б. Махмуда (Мамотяк, Махмутек): одна, проногайская, Али б. Ибрагима (Ильгам, Алегам; Али был сыном от первой жены хана, Фатимы), другая, промосковская, его сводного брата Мухаммед-Амина б. Ибрагима (Мухаммед-Амина родила вторая жена хана, Нур-Султан).
Когда во второй половине 1485 года Мухаммед-Амин покинул Казань, он осел в Московском великом княжестве при дворе великого князя. В марте 1487 года Иван III информировал Нур-Султан, мать Мухаммед-Амина, о благоденствии ее сына:
В июле этого же 1487 года Иван III снарядил армию, которая вновь сопроводила Мухаммед-Амина в Казань с претензией на занятие трона. Дальнейшие события кратко изложены в письме Ивана матери Мухаммед-Амина, посланном в следующем месяце:
После 1487 года Иван III мог непосредственно вмешиваться во внутренние дела Казани и осуществлять определенный контроль над ее внешней политикой. Однако, несмотря на то, что баланс сил между двумя государствами стал перевешивать в сторону Москвы, еще не было свидетельств того, что Казань потеряла статус автономного государства. Правильнее будет говорить о колебаниях между независимостью Казани и иногда успешными попытками Москвы установить свое господство над ханством.
Тем не менее, начиная примерно с 1520-х годов, прецедент с Мухаммед-Амином 1487 года стал рассматриваться московской стороной как точка отсчета для времени, когда Москва приобрела (в ее собственных глазах) право возводить казанских ханов на престол по своему усмотрению. В версии Москвы, с 1487 года казанские ханы превратились в вассалов московских великих князей и могли всходить на престол только с их согласия. Данная теория широко использовалась в отношениях только с третьими государствами (Великое княжество Литовское, Османская империя, Габсбурги). Это неудивительно — татарский позднезолотоордынский мир никогда не принял бы такой трактовки казанской истории. Москва также знала, что это всего лишь дипломатический конструкт, но его длительное практическое использование привело к тому, что в дальнейшем она сама поверила в него.
Была ли Нур-Султан удовлетворена новостями о наследовании сына или, напротив, испугалась того, что он вступил на опасный путь, мы можем только догадываться.
Мухаммед-Амин и Абд ал-Латиф
Великий князь при этом старался восстановить свое влияние в Казани. Казанская знать изгнала Мамука из города и отправила его обратно в Сибирь. Только после этого Иван III ответил крымскому хану:
Таким образом, Абд ал-Латиф сменил Мухаммед-Амина на казанском троне.
Конец династии казанских ханов
Это событие имело много последствий. С Мухаммед-Амином прекратилась династия Улуг-Мухаммеда на казанском престоле, то есть династия, которой казанский престол принадлежал по праву основания.
Ни Мухаммед-Амин, ни его брат Абд ал-Латиф не оставили после себя сыновей. Их сестра царевна Гаухаршад в тот период проживала в Казани, но вопроса о ее кандидатуре не поднималось. Последний представитель ханского рода царевич Худайкул, живший более 30 лет в Московском государстве, давно обрусел. Он крестился, женился на русской и утратил свои права на казанский престол. Династия Улуг-Мухаммеда пресеклась, и для Казанского ханства остро встает вопрос о престолонаследии, который в конечном итоге будет одной из причин политических неурядиц первой половины XVI века, приведших к падению ханства.
В конце XV — начале XVI веков соотношение политического положения казанских ханов и московских великих князей пришло в активное движение — военные реалии постепенно стали диссонировать с инерцией политической традиции. Это неудивительно: согласно тюркским представлениям Степи, которые вынуждены были разделять и московские правители, харизмой обладал тот, кто одерживал победу в военных сражениях. Того же, кто становился неудачлив в войне, она постепенно покидала.
Русские города, которые давались бывшим казанским ханам в управление (Кашира, Звенигород, Серпухов, Хотунь), ранее часто принадлежали к владениям великокняжеской семьи, что недвусмысленно говорит нам о статусе бывших ханов в Московском государстве. Статус же Мухаммед-Амина и Абд ал-Латифа в татарском мире определялся их происхождением, а также фактом реального правления в Казани, являвшейся важной единицей позднезолотоордынского мира.
Справка
Булат Раимович Рахимзянов — историк, старший научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани АН РТ, кандидат исторических наук.
Читайте также: