Малый бизнес в россии 2020 доклад

Обновлено: 18.05.2024

Цитировать:
Бухвальд Е.М. Переживет ли малый бизнес России шок 2020 года? // Экономика, предпринимательство и право. – 2020. – Том 10. – № 5. – С. 1319-1336. – doi: 10.18334/epp.10.5.110134.

Аннотация:
В статье рассматриваются основные негативные факторы, повлиявшие на ситуацию в российской экономике в начале 2020 г., и, прежде всего, в сегменте малого и среднего предпринимательства (МСП). Выявлены причины особой уязвимости российского МСП перед лицом новых кризисных явлений; оценивается адекватность чрезвычайных мер государственной под-держки МСП в создавшейся сложной социально-экономической ситуации. Акцентируется внимание на том, что трудности российского малого бизнеса, обнаружившиеся в 2020 году, во многом стали не следствием временных чрезвычайных обстоятельств, а продолжением негативных трендов его развития в предшествующие годы. В этой связи вносятся предложения, касающиеся разработки и реализации новых подходов в государственной политике в отношении МСП, в частности, в рамках стратегирования соци-ально-экономического развития, осуществления целевых национальных проектов и пр.

JEL-классификация: L26, M21, M29

Перспективы малого бизнеса в цифровой экономике (Новосельцева Г.Б., Рассказова Н.В.) // Вопросы инновационной экономики. № 1 / 2020

Введение

Однако если более глубоко подойти к сути тех негативных явлений, с которыми мы столкнулись в последнее время, надо говорить все-таки не о коронавирусной экономике (вирусы приходят и уходят), а о формировании в последнее время, причем в глобальном масштабе, особого феномена экономики высоких рисков и факторов неустойчивости. Таковые могут быть связаны с причинами не только медико-биологического свойства, но также иметь сложную социально-экономическую, природно-экологическую, техногенную и иную природу. Если предположить, что формирование экономики высоких рисков – неизбежная реальность (а скорее всего, именно так и есть), то это диктует качественно новые требования ко всем институтам и инструментам государственного управления, к использованию методов стратегического планирования, а также форм и механизмов государственно-частного партнерства. В полной мере это относится и к тому, как дальше будет развиваться сфера МСП российской экономики.

Ситуация в сфере МСП: неожиданность или закономерный итог?

Социально-экономические последствия шоков 2020 года наверняка будут изучаться не один год, в том числе и с точки зрения уроков для всей практики государственного социально-экономического регулирования и стратегирования. Но есть несколько важных выводов, которые можно и нужно сделать уже сейчас. Так, по мере углубления негативной ситуации в экономике именно из сферы МСП стали поступать первые и наиболее тревожные сигналы, свидетельствующие об утрате жизнеспособности малых форм хозяйствования, невозможности уплаты ими налогов и арендных платежей, вынужденных увольнениях работников и пр. Соответственно, несложно заметить, что по мере нарастания масштабов антикризисных мер государственной экономической политики в России именно сфера МСП обозначилась как основной адресат реализуемых мер поддержки. Сути этих мер и их возможной результативности мы коснемся несколько позднее. А пока отметим следующее.

Стратегия, таким образом, оказалась оторванной от общего контекста экономической политики государства. Отсюда закономерно возникал вопрос: те значительные меры поддержки, которые обещаны Стратегией сфере МСП, и те позитивные эффекты, которые с этим связаны, возможны при всех обстоятельствах или они реальны только при определенных показателях экономического роста, наполняемости федерального бюджета и консолидированного бюджета в целом? Никакого сценарного варианта по макроэкономическим или финансовым показателям, равно как и анализа рисков реализации Стратегии данный документ не содержит.

Необходимость совершенствования системы поддержки малого бизнеса (Пятаченко А.М.) // Продовольственная политика и безопасность. № 2 / 2016

Анализ развития и состояние малого и среднего бизнеса в мире (Калинин А.В.) // Экономика, предпринимательство и право. № 4 / 2011

Действительно, данные Росстата позитивных ожиданий Стратегии МСП и целевого национального проекта не подтверждают. Согласно этим данным, в последнее время доля МСП в ВВП не увеличивалась, а сокращалась. По мнению большинства экспертов, явная рецессия в сфере МСП России началась именно в 2018 г., когда наметился заметный тренд сокращения общего количества субъектов МСП и числа занятых в них работников. Это мотивировалось, в первую очередь, увеличением ставки НДС, низким уровнем покупательной способности населения, а также отсутствием общего устойчивого тренда на экономический рост в стране. В результате в 2018 г. показатель доли МСП в ВВП России составил 20,2% против 22% в 2017 г. [8] (плановый показатель национального проекта – 22,9% по итогам 2019 года).

Более того, в последние годы сложилась ситуация, при которой обращение к данным государственной статистики и иным информационным источникам органов государственной власти вообще представляет собой не самый лучший путь для того, чтобы получить достоверное представление о ситуации в сфере МСП российской экономики и происходящих здесь изменениях. Не устареет истина относительно того, что крайне сложно управлять чем-либо, не имея достоверных представлений об объекте управления, тем более тогда, когда речь идет о принятии мер экстренного характера, как это случилось в первом полугодии 2020 года.

Названная негативная ситуация связана с несколькими причинами. Во-первых, помимо Росстата, информацию по числу и деятельности субъектов МСП дают Министерство экономического развития и Федеральная налоговая служба, которая ведет Реестр субъектов МСП – наиболее полную базу данных, содержащую сведения о субъектах малого и среднего предпринимательства. Есть оценки Счетной палаты РФ, а также альтернативные оценки, сделанные различными представителями экспертного сообщества.

Данные Росстата по МСП заметно запаздывают, но зато они охватывают более широкий круг показателей деятельности субъектов МСП. Кроме того, и в самом Росстате данные по МСП представлены в двух видах: как показатели текущей статистики и как результаты периодических обследований [10], так как сфера МСП не является объектом постоянного статистического наблюдения. Это дает возможность не только определить долю МСП в ряде макроэкономических показателей, а также, что очень важно, разделить номинально числящиеся и фактически действующие МСП.

Таким образом, некоторое отличие в данных Росстата от данных Реестра ФНС есть, но в данном случае оно принципиального значения не имеет. Здесь более важен ряд других обстоятельств.

Критерии определения размеров малого и среднего бизнеса (Гурьянов П.А.) // Экономика, предпринимательство и право. № 10 / 2011

Второй важный момент – это долговременное сохранение уже названной выше ситуации заметного разрыва между количеством номинально числящихся и фактически действующих субъектов МСП. С известным приближением эту ситуацию описывают так называемые сплошные обследования МСП. По данным последнего по времени обследования (2015 г.), среди предприятий МСП фактически хозяйственную деятельность осуществляли 65,5% номинально числящихся субъектов МСП, в том числе 97,6% средних предприятий и 65,2% – микро- и малых предприятий. Здесь в целом заметна тенденция ухудшения ситуации: по итогам обследования 2010 г. эти показатели составляли, соответственно: 75,9%; 85,7% и 75,6%.

Характерен и такой итог обследования: в 2015 г. из числа фактически действующих субъектов МСП получателями поддержки в рамках государственной (муниципальной) поддержки малого и среднего предпринимательства являлись лишь 0,2 % этих субъектов. Правда, здесь, видимо, речь идет о прямых или адресных формах поддержки в рамках соответствующих программ, а не о тех ее видах, которые охватывают очень широкий круг субъектов МСП, например, в виде налоговых льгот, льготных ставок аренды и пр.

Помочь, чтобы выжить или чтобы обрести высокую живучесть?

Сказанное выше позволяет выделить несколько особенностей российского МСП как объекта целевого государственного регулирования и поддержки, в том числе и в условиях неких чрезвычайных ситуаций.

Возникает вопрос: почему эти характерные черты российского МСП остаются столь устойчивыми? Как мы полагаем, в действительности все три названные выше особенности российского МСП во многом определялись и определяются тем, что целеполагание в данном векторе государственной политики концентрировалось на росте числа МСП, количества занятых, увеличении доли МСП в ВВП и пр. Однако, как было отмечено выше, подобные целевые установки в разного рода программах, дорожных картах, стратегиях и пр. раз за разом проваливались. Прежде всего, это объяснялось тем, что в этих документах игнорировался очевидный факт: в каждой экономике в ее текущем состоянии количественные и качественные параметры развития сферы МСП достаточно жестко предопределены факторами объективного характера. Это структурные характеристики экономики; уровень концентрации производства, тенденции его пространственного размещения, уровень жизни населения и степень его экономической дифференциации и пр. В этих условиях, особенно учитывая мощную теневую составляющую, полагаться на число МСП, на количество занятых в этой сфере, на долю МСП в ВВП как на ключевые параметры целеполагания государственной поддержки этой сферы российской экономики не вполне резонно.

Влияние малого бизнеса на формирование налоговых доходов местного бюджета (Иневатова О.А., Галушко М.В. и др.) // Экономика, предпринимательство и право. № 4 / 2020

На федеральном уровне речь идет о таких мерах поддержки, как беспроцентные кредиты на выплату зарплат; покрытие 2/3 стоимости процентных платежей по новым кредитам субъектам МСП; гранты на решение других неотложных нужд, а также налоговые возвраты. Банки России реструктурировали кредиты малого бизнеса на сумму 343 млрд рублей. Можно также указать и на такие меры, как отсрочка платы за аренду объектов коммерческой недвижимости, а также перенос платы за аренду объектов государственного или муниципального имущества с 2020 г. на 2021 г. (22,5 тыс. объектов, находящихся в федеральной, региональной и муниципальной собственности). Предполагается, что эти меры поддержки затронут более миллиона предпринимательств.

Характерно, что, пожалуй, впервые в российской практике именно как форма экстренной помощи МСП используется такой инструмент, как снижение административной нагрузки на субъекты хозяйствования. Это касается продления действующих лицензий, а также получения новых лицензий без личного контакта бизнеса и органа власти. Правительством РФ также введен мораторий на проверки, связанные с налоговыми и таможенными процедурами. Так, в 2020 г. отменяются 100 тыс. плановых проверок МСП и 400 тыс. внеплановых проверок. Контроль будет проходить дистанционно – в формате аудио- и видеосвязи.

Свою лепту в поддержку предпринимательской деятельности стараются внести и субъекты Федерации. Однако далеко не все из них имеют возможность оказать такую поддержку в экономически значимых масштабах (для расширения этих возможностей федеральный центр выделил регионам дополнительные дотации и ввел мораторий на погашение бюджетных кредитов, то есть заимствований регионов из федерального бюджета).

Подробное описание всех принятых в последнее время мер поддержки МСП, разумеется, не входит в круг задач данной статьи – для этого есть специальные информационные источники. Однако ряд важных выводов необходимо все же сформулировать.

Во-первых, хорошо известно, что степень взаимозависимости малого и крупного бизнеса (в частности, кооперационного характера) у нас значительно ниже, чем в экономически развитых странах. Тем не менее Правительство РФ в принципе правильно среагировало на ситуацию, полагая, что общая стабилизация всей предпринимательской среды в настоящее время не менее важна для поддержания жизнеспособности малого бизнеса, чем целевые меры поддержки непосредственно в его адрес.

Венчурный малый бизнес в Уральском федеральном округе (Берестова В.В., Мурыгина Л.С.) // Экономика, предпринимательство и право. № 4 / 2017

Наконец, третий вывод состоит в том, что не стоит удивляться характеру описанных выше мер, полагая, что это только средства выживания, а не развития: чрезвычайной ситуации должны соответствовать чрезвычайные меры поддержки. Все решения о поддержке МСП, которые предпринимаются в настоящее время, скорее всего, действительно относятся к мерам тактического характера. Надо надеяться, что в целом они позволят компенсировать ущерб и вернуть бизнес на докризисные позиции. Но должны быть в итоге и меры долговременного, стратегического характера, которые, может быть, уже не удастся разработать и реализовать сегодня-завтра, но в перспективе именно они должны стать основой антикризисной устойчивости и дальнейшего подъема всего сектора МСП российской экономики.

Другими словами, те уроки, которые должна извлечь государственная политика в отношении МСП, не могут сводиться только к тому, чтобы поднакопить финансовые резервы и получить опыт оказания экстренной помощи малым формам хозяйствования при наступлении чрезвычайных ситуаций. Да, резервы необходимы, и заранее просчитанный алгоритм действий в подобных условиях действительно может оказаться очень полезным в дальнейшем.

Как мы видим, целеполагание в ходе последующих этапов государственной политики в отношении МСП должно в меньшей степени ориентироваться на рост числа субъектов МСП, на общее количество занятых работников в этой сфере, на долю МСП в ВВП страны. Акцент должен быть сделан на индикаторах, характеризующих степень зрелости и хозяйственной устойчивости субъектов МСП. Соответственно, государственная политика в отношении МСП должна быть в преимущественной мере ориентирована на инструменты, обеспечивающие эту устойчивость.

Прежде всего, это такие показатели, как доля субъектов МСП, осуществляющих хозяйственную деятельность более 10 лет; инвестиционная активность МСП и капитальные ресурсы в расчете на 1 субъекта МСП; количество постоянно занятых работников на 1 субъекта МСП; расходы на НИОКР в расчете на 1 субъекта МСП; ареал хозяйственной деятельности субъектов МСП и объем их кооперационных взаимодействий с крупным бизнесом; доля субъектов МСП, действующих в пределах территорий с особым режимом хозяйствования и пр. [4] (Vilenskiy, 2020). По мнению зарубежных экспертов, уроки кризиса 2008–2009 гг. показали, что к числу предпосылок стабильного развития сектора МСП относятся такие факторы, как устойчивый доступ к источникам финансирования [18] (Arzeni, Cusmano, Robano, 2015) и постоянное внимание к качеству человеческого капитала, задействованного в сфере МСП, к уровню образования и накопления профессиональных знаний работников [19, 20] (Delener, Farooq, Bakhadirov, 2017; Perret, 2014).

Заключение

Для реализации востребуемых новаций в государственной политике развития и поддержки МСП требуется их стратегическое развертывание. По нашему мнению, такую роль должен сыграть полностью обновленный вариант Стратегии МСП до 2030 г. (более глубокий горизонт сейчас едва ли был бы оправдан). Однако сегодня, как и 6 лет назад, мы вновь сталкиваемся с дилеммой: разрабатывать Стратегию МСП в обновленном виде или ждать принятия базовой Стратегии социально-экономического развития страны; как интегрировать Стратегию с системой государственных программ и национальных проектов? Эти принципиально важные вопросы требуют широкого научного обсуждения, экономической и правовой экспертизы. Одновременно необходимо существенно пересмотреть и модернизировать представления о методах обучения началам предпринимательства, включив в них ключевые вопросы устойчивости бизнеса, его выживания и развития в различных критических ситуациях.

[10]Последний раз такое обследование проводилось в Российской Федерации в 2016 году по итогам 2015 года. Следующее сплошное обследование МСП намечено на 2021 год по итогам 2020 года.

Вот основные выводы исследования состояния малого и среднего бизнеса в России:

В апреле 2021 года заметен прирост по количеству компаний в России. Число малого и среднего бизнеса выросло на 1,4% по сравнению с прошлым годом.
Больше всего по сравнению с допандемийным 2019 годом выросли средние обороты в сфере пассажироперевозок, а также финансов и страхования.
Предприниматели выделяют три основных риска для развития бизнеса в 2021: рост налоговой нагрузки, чрезмерное внимание к операциям бизнеса и ограничения из-за коронавируса.
В 2021 году вести свое дело в России стало безопаснее. За год число тех, кто не видит серьезных рисков для бизнеса, выросло почти втрое.
Споры бизнеса с государственными структурами редко доходят до суда — 92% малого бизнеса и 82% среднего решали споры мирным путем.
В 2021 году проблем с налоговым законодательством стало меньше. Число недовольных предпринимателей снизилось с 55 до 38%.
65% бизнеса никогда не сталкивались с ограничениями по счетам со стороны банков.

По данным Росстата, в 2020 году количество компаний малого и среднего бизнеса упало на 3,75%. На середину апреля 2021 года заметен прирост: компаний в России стало на 1,4% больше, чем в 2020 году, но на 2,4% меньше, чем в 2019.

Наименьший разрыв показателей 2021 и 2019 годов в Центральном и Дальневосточном федеральных округах. Там количество компаний в 2021 сократилось на 0,6% по сравнению с 2020 годом и на 1,6% по сравнению с 2019 годом. Сильнее разрыв в Южном и Уральском округах — там количество компаний сократилось на 3,9 и 3,6% соответственно.

При этом чаще всего счета бизнеса блокируют из-за долгов по налогам. За последние два года 65% бизнеса никогда не сталкивались с ограничениями обслуживания по счетам.

Всемирный банк считает спорной щедрость поддержки Россией малого бизнеса в кризис

Всемирный банк (ВБ) в докладе о влиянии пандемии на малые и средние предприятия (МСП) указывает на риски долговой политики РФ по наращиванию госзаймов для финансирования дефицита бюджета — и, в частности, ради поддержки малого бизнеса. Опасения аналитиков ВБ связаны с финансовыми ограничениями для такой поддержки в долгосрочной перспективе. ВБ говорит о целесообразности точечной поддержки лишь тех МСП, которые способны обеспечить восстановление экономики,— массированная же поддержка на этапе кризиса может исчерпать возможности России для последующего финансирования перспективных МСП.

Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото

Такие компании также более уязвимы к шокам COVID по сравнению с крупными, но в отличие от остальных МСП испытывают шок спроса менее серьезно, тогда как более подвержены сбоям в международной торговле и потрясениям со стороны предложения и финансов. Поэтому спасение перспективных с точки зрения восстановления компаний может потребовать иных мер — помимо решения проблем ликвидности, следует из доклада.

За последние несколько месяцев в 124 странах было принято более 1,1 тыс. мер поддержки МСП в ответ на COVID-19, при этом Всемирный банк группирует их по восьми направлениям: налоги, льготное кредитование, иное финансирование, поддержка спроса и занятости, консультационная поддержка и пр. При этом авторы доклада указывают, что поддержка МСП должна быть направлена не только на решение краткосрочных проблем, но и долгосрочных — цифровизацией сектора и внедрением инноваций.

Как в нацпроекте поддержки МСП изменились базовые принципы

Актуальность разработки точечных программ поддержки МСП авторы косвенно подчеркивают ограниченными возможностями правительств, в том числе финансовыми и фискальными. Так, среди стран с действующими мерами поддержки 40% относятся к странам с высокими доходами, еще треть — с доходами выше среднего. При этом многие страны с низкими доходами не предлагают никакой поддержки (78%). Механизмы поддержки также значительно варьируются.

Одновременно страны могут испытывать сложности с привлечением дополнительных долгов для финансирования программ поддержки: речь идет о странах с высоким уровнем государственного и корпоративного долга.

Как АКРА оценило среднесрочные ограничения размещений Минфином госдолга

Ранее АКРА также указало на риски долговой политики российского правительства: так, несмотря на невысокую долю госдолга в ВВП РФ, пределы размещения ОФЗ ограничены санкциями и спросом на облигации со стороны банков и финансовых компаний, что повлечет рост стоимости такого финансирования (см. “Ъ” от 5 октября). При широкой поддержке МСП возникают риски того, что на этапе восстановления средства для поддержки сектора будут истощены, в том числе из-за необходимости обслуживания госдолга.

Как сообщили “Ъ” в Минфине, с учетом постепенной траектории восстановления деловой активности и продолжения финансирования отдельных антикризисных программ в период восстановления после пандемии в 2021 году дефицит бюджета останется на повышенном уровне и продолжит финансироваться за счет привлечения дополнительных госзаймов. В этих условиях в 2020 году и в переходный период 2021 года уровень госдолга к 2022 году достигнет 20% ВВП и с учетом нормализации размеров заимствований будет оставаться вблизи этого уровня в последующие годы.

Читайте также: