Лексикографическая теория языка фольклора доклад

Обновлено: 19.05.2024

Филологическое изучение языка русского фольклора началось в 40-е годы XIX в., когда развернулась деятельность по собиранию устно-поэтических произведений. Первый в истории методик преподавания научный труд Ф.И, Буслаева "О преподавании отечественного языка" (1844) содержит наблюдения над отдельными явлениями устно-поэтического языка.

Изучение языка русского устного народного творчества невозможно представить без трудов выдающегося лингвиста, литературоведа, фольклориста, этнографа и философа А,А, Потебни, Начав свой творческий путь магистерской диссертацией "О некоторых символах в славянской народной поэзии", Потебня до конца своих дней постоянно обращался к фольклору, а его лингвистическая концепция строится с учетом большого количества фактов, почерпнутых из устно-поэтических произведений фольклора почти всех славянских народов. Устно-поэтическая речь, по его мнению, является той сферой, где органически сливаются этническое, мировоззренческое, историческое, языковое и эстетическое. Для учёного с широкими научными интересами язык фольклора стал благодатной областью приложения активных исследовательских усилий.

Заслуга Потебни в изучении языка народной словесности в том, что он не ограничился констатацией отдельных фактов, а попытался создать концепцию устно-поэтической речи, К сожалению, он не оставил работы, которая бы полно представляла систему его воззрений на язык фольклора и сконцентрировала бы конкретные наблюдения. Однако большой и разнообразный фактический материал, сопровождаемый лаконичными комментариями и глубокими замечаниями, щедро рассыпан по всем философским, лингвистическим и литературоведческим трудам и заметкам Потебни,

Мысли выдающегося филолога A. I1. Веселовского о языке устного народного творчества концентрируются вокруг нескольких фундаментальных вопросов, органически связанных друг с другом: а) язык фольклора в отношении к другим формам речи, прежде всего к диалектной, иными словами, о наддиалектном характере устно-поэтической речи; б) формульность поэтической речи, генезис, функционирование и эволюция формулы, необходимость "народно-песенной и сказочной морфологии"; в) постоянный эпитет как одно из ярких проявлений формульности устно-поэтической речи.

Данные по фольклорной речи использовались и в диалектологических разысканиях (М, Колосов, Л. Васильев, В, Чернышев и др.) Диалектолог М.А. Колосов "собственным опытом убедился, каким важным пособием для выводов по языку могла бы послужить сказка", и значительную часть зафиксированных особенностей народного языка извлёк из текстов записанных в Каргополе сказок. Современный опыт составителей "Словаря русских народных говоров" показывает перспективность использования фольклорных текстов как базы эмпирического материала для диалектной лексикографии.

Современный этап в изучении языка русского фольклора начинается в 40-50-е годы XX в. Он связан с именами П.Г, Богатырева, А,П. Евгеньевой, И,А, Оссовецкого, А,В, Десницкой и др. Их работы знаменовали новый подход к выяснению природы языка фольклора и определили характер и тенденции последующей исследовательской работы лингвофольклористов.

Постепенно становилось ясно, что изучение языка фольклора должно стать предметом специальной филологической дисциплины, которая и была названа лингвофольклористикой. Термин лингвофольклористика был предложен автором-составителем настоящей хрестоматии в 1974 г., когда в свет вышли две публикации: одна "Проблемы лингвофольклористики (к вопросу о комплексном подходе к изучению языка фольклора)" в сборнике научных трудов кафедры русского языка Курского госпединститута [Хроленко 1974.], другая – "Что такое лингвофольклористика?" в научно-популярном журнале "Русская речь" [Хроленко 1974J, Предложенный термин обозначал суть подхода к изучению устно-поэтической речи – выявление места и функции языковой структуры в структуре фольклорного произведения, использование лингвистических и фольклористических методов исследования [Хроленко 1974.: 13].

Необходимость специальной научной дисциплины, изучающей язык фольклора, виделась не только в том, что она даст новые знания о природе фольклорного слова как элементе народно-поэтического произведения – это её основное, итоговое значение, – но и в том, что специальная научная дисциплина обусловливает поиск иного, интегрированного, методологического и методического подхода к устно-поэтической речи. Чёткая постановка проблем, поиски эффективных методов и методик исследования, необходимая координация творческих усилий тех, кто изучает язык фольклора, – одно это уже оправдывало бы существование лингвофольклористики.

Круг проблем, отнесенных к компетенции новой дисциплины, был обозначен в работах П.Г, Богатырева, А,П. Евгеньевой и И,А, Оссовецкого. Это – природа фольклорного языка в его сопоставлении с другими формами общенародного языка; генетические основы поэтики, характер взаимосвязи языка и поэтики на уровне фольклора; сущность фольклорной стилистики, включая проблемы исторической стилистики; психолингвистический аспект народного творчества; особенное и общее в языке фольклора, вариантное и инвариантное в нем; "явный" и "неявный" уровни в устно-поэтическом творчестве.

Сложились три вузовских центра лингвофольклори-стических исследований – воронежский, петрозаводский и курский. Воронежские лингвофольклористы во главе с Е.Б. Артёменко разрабатывают вопросы фольклорного текстообразования и исследуют народно-поэтический синтаксис. Петрозаводские учёные, возглавляемые З.К. Тарлановым, описывают жанровую дифференциацию языка русского фольклора. Курские лингвофольклористы своё внимание сосредоточили на семантической стороне фольклорного слова (см.: [Хроленко 1992 б ). К 1992 г. становление лингвофольклористики в основном завершилось, определились её цели, проблемы и перспективы. На передний план выдвинулись такие вопросы, как теория фольклорного слова, поскольку "поэзия пишется не идеями, а словами" (С. Малларме); диахрония в языке фольклора; лексикографическое описание народно-песенного слова [Хроленко 1992.].

Интерес к семантике народно-поэтического слова, разработка основ фольклорной лексикографии, реализация проекта словаря языка русского фольклора, сопоставительный анализ языка фольклора разных народов обнаружили огромный культуроведческий потенциал лингвофольклористики. Оказалось, что в рамках лингвофольклористических исследований возможны оригинальные подходы к решению таких фундаментальных вопросов, как этническая ментальность и культурная архетипика. Выяснилось, что лингвофольк-лористика в состоянии предложить систему эффективных лингвокультуроведческих методик, пригодных не только для продуктивного анализа фольклорных текстов, но и для исследования нефольклорного дискурса.

В ряде педвузов России читаются спецкурсы и проводятся спецсеминары, пишутся курсовые, дипломные работы и защищаются диссертации о лингвистических особенностях народно-поэтической речи. Трудно переоценить значение исследовательской работы в лингво-фольклористике в воспитании учителя-словесника. Изучение языка русского фольклора, прикосновение к истокам народного словесного искусства развивает чувство языка и вырабатывает умение активно пользоваться его неисчерпаемыми возможностями, воспитывает патриотизм, облагораживает эстетический вкус.

"Квинт-эссенцией народного языка является народно-поэтическое творчество народа, фольклор. Устная народная словесность – кристаллизация семантики народного языка. Поэтому народная поэзия нередко рассматривается как воплощение основных тенденций народной речи, основных начал народного духа", – слова эти принадлежат авторитетнейшему знатоку русского языка академику В.В. Виноградову.

Работа над языком требует определенной исследовательской базы – комплекса специальных пособий, в том числе хрестоматии наиболее ценных теоретических работ о языке фольклора, достойно представляющих отечественную науку за полтора столетия. Без постоянного обращения к научному наследию любое исследование грешит дилетантизмом и объективно может оказаться движением на месте. Незнание трудов предшественников – издержка не только морально-этическая, но и теоретическая: их наблюдения, мысли не участвуют в творческом процессе дальнейшего познания, как бы искуственно блокируются.

Необходимость подобной хрестоматии оправдывается ещё и тем, что многие работы XIX и начала XX в. опубликованы в труднодоступных изданиях. К тому же ценные наблюдения над языком фольклора подчас содержатся в работах специалистов различных филологических и – шире – гуманитарных наук.

Думается, что хрестоматия будет полезна не только студентам и аспирантам, приступившим к изучению вопросов устно-поэтической речи, но и для широкого круга лингвистов, фольклористов, любителей народного искусства.

Составитель отдаёт себе отчёт в трудности создания книг подобного рода: здесь неизбежны известный субъективизм отбора авторов и извлечения фрагментов, сомнения в их репрезентативности и оптимума объёма, возможность различных принципов классификации материала и проч. Несомненна только принципиальная необходимость такой хрестоматии.

Литература

Песни, собранные писателями // Литературное наследство. Т. 79. М.: Наука, 1968.

Хроленко А. Т, Что такое лингвофольклористика? // Русская речь. 1974а. № 1. С. 36–41.

Хроленко А,Т. Проблемы лингвофольклористики: К вопросу о комплексном подходе к изучению языка фольклора // Очерки по стилистике русского языка. Курск, 1974 б . Вып. 1. С. 9-23.

I. Произведите анализ трех фольклорных текстов по следующему плану.

Структура предметного мира

1. Имена натурфактов.

1) Название элементов ландшафта.

2) Названия растений.

3) Названия животных.

4) Названия частей тела.

2. Имена социофактов.

1) Наименования по возрасту и полу.

2) Наименования с точки зрения семейно-родственных отношений.

3) Наименования с точки зрения сословной принадлежности, общественного статуса, рода занятий.

4) Наименования по национальности, месту жительства.

5) Наименования с точки зрения межличностных отношений, свойств человека по отношению к другим людям.

3. Имена артефактов.

1) Наименования фольклорного локуса, жилища и его элементов.

2) Наименования других артефактов.

4. Имена ментифактов.

1) Наименования категорий мыслительной сферы.

2) Наименования категорий эмоциональной сферы.

3) Наименования категорий речевой сферы.

5. Обозначение пространства и времени.

1) Наименования пространства.

2) Наименования времени.

Структура признакового мира

1. Цветовые прилагательные.

2. Оценочно (положительно и отрицательно) характеризующие прилагательные.

3. Прилагательные, указывающие на личную и этническую принадлежность.

4. Прилагательные, определяющие человека.

1) Лексемы, передающие объективно существующий признак (возраст, родство, имущественное положение и др.).

2) Лексемы, определяющие те или иные личные качества человека (внешность, физические данные, моральные качества, характер, поведение).

5. Прилагательные, определяющие природу и материальный мир.

1) Пространственные характеристики, определения размера, формы, местоположения.

2) Определения, указывающие на материал, состав, вещество.

3) Иерархические определения, указывающие на роль, значимость объекта в соотношении с другими.

6. Адвербиальные (наречные) модификаторы.

1) Модификаторы места.

2) Модификаторы времени.

3) Модификаторы образа действия.

Структура процессуального мира

(компоненты глагольного ряда по Е.Б. Артеменко)

1. Глаголы движения, положения и изменения положения в пространстве, бытия (идти, ходить, гулять, бежать, ехать, лететь, плыть; сидеть, стоять, лежать; быть; жить; расти (находиться в состоянии внутреннего движения); иметь и др.).

3. Глаголы со значением восприятия (видеть, слышать и др.).

4. Глаголы, которые отличаются отсутствием строго детерминированной семантики, характерной для других компонентов ряда (в основном это акциональные глаголы со значением физического действия и воздействия и др.).

5. Глаголы со значением эмоционального состояния и эмоционального воздействия (плакать, тужить, горевать, кручиниться, радоваться, любить, жалеть; веселить; а также ронить слезы, сердце ноет, болит; тоска-горе обуяла; скучно, грустно и т.д.).

6. Глаголы со значением мыслительной деятельности, состояния сознания (думать, помнить, забыть, верить, надеяться, ждать и др.).

7. Глаголы и глагольные сочетания с общим значением или семой речевой деятельности (говорить, сказать; звать, кликать, просить, спрашивать, хвалиться; велеть и др.).

Структура количественного мира

1. Обозначения небольшого количества, счетные слова.

2. Обозначения больших количеств.

3. Обозначения неопределенного количества.

II. Комплексные выводы об уникальной семантической модели фольклорного текста.

Синтаксическая теория языка фольклора (инд.задания)

1. Специфика синтаксической теории языка фольклора и ее методологические основы.

2. Научные предпосылки становления синтаксической теории языка фольклора.

3. Основные положения синтаксической теории языка фольклора в трудах Е.Б. Артеменко.

4. Мелодико-поэтическая организация русской народной лирической песни и ее синтаксический строй.

5. Понятие синтаксического единства (СЕ); принципы и приемы его построения.

6. Характеристика пяти способов-моделей организации СЕ и их частей: синтаксический параллелизм, позиционный повтор, концентрирующий повтор, цепной повтор, межстиховая атрибуция.

7. Организация СЕ из нескольких компонентов с помощью различных способов моделей.

8. Способы-модели построения СЕ и композиционные приемы.

9. Моно- и полипредикативные конструкции в фольклорном тексте.

10. Факторы, обусловливающие предикативную организацию стихов: феномен предикативной децентрализации и тенденция к предикативному оформлению связей внеязыковой действительности.

Артеменко Е.Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте ее художественной реализации. Воронеж, 1977.

Композиционная теория языка фольклора (инд.задания)

1. Специфика композиционной теории языка фольклора и ее методологические основы.

2. Научные предпосылки становления композиционной теории языка фольклора.

3. Основные положения композиционной теории языка фольклора в трудах Е.Б. Артеменко.

4. Принципы народно-песенного текстообразования: основные понятия (паратактический строй песни; текстообразующий блок (ТОБ), типология ТОБ, инвариантная модель ТОБ (ГР-1-7 и их ментальные характеристики), инициальное звено ТОБ в песне (в сравнении с другими фольклорными жанрами – былина, сказка, заговор).

5. Принципы былинного текстообразования. Макротекстовой уровень: соотношение речевой партии эпического повествователя, прямой речи персонажей и композиционно-речевых форм, их культурологическое и ментальное содержание. Микротекстовой уровень: акциональная модель былины и модель дороги, их культурологическая и ментальная характеристики.

6. Принципы сказочного текстообразования. Структура рекурсивных фольклорных текстов

7. Принципы заговорного текстообразования.

8. Принципы текстообразования в частушке. Сопоставительная характеристика композиционных форм и композиционных приемов русского фольклора.

Артеменко Е.Б. Принципы народно-песенного текстообразования. Воронеж, 1988.

© 2014-2022 — Студопедия.Нет — Информационный студенческий ресурс. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав (0.004)

  • Для учеников 1-11 классов и дошкольников
  • Бесплатные сертификаты учителям и участникам

Галимова С.А.

Некоторые особенности языка фольклора

В первую очередь хотелось бы сказать, что такое фольклор.

Такую информацию мы можем получить в интернете.

Но не стоит забывать о главном – фольклор включает в себя произведения, передающие основные важнейшие представления людей о жизненных ценностях: рождении, смерти, долге, труде, родине. Ученые давно отметили, что фольклор сопутствует всей жизни человека – от рождения (не зря в албанском языке есть колыбельные и родильные песни) и до смерти (например, плачи). Фольклор носит ритуальный характер, и что самое важное – необходимо полностью исполнять весь обряд. Люди не всегда могли объяснить все явления природы, катаклизмы, происходящие в мире, поэтому, чтобы отгородиться от всего этого, уберечь себя и близких, люди придумывали обряды. Обрядовое действие было магическим ритуалом. При помощи магии люди пытались воздействовать на силы природы. Искусство народа другим и не могло быть: оно помогало трудящемуся человеку выжить в сложных условиях жизни.

2. Язык фольклора

Язык фольклора это специфический язык, в нем материализуется словесное искусство.

У каждого народа свой язык – и это специфика данного народа. Национальный язык служит средством общения, т.е. осуществляет коммуникативную функцию. А какую же роль играет язык фольклора?

Язык фольклора – это народный язык, он выражает содержание фольклорных текстов. Эту функцию он осуществляет на уровне живого языкового словоупотребления (Крупчанов 2005: 50-54).

Важную роль в фольклоре играют выразительные и изобразительные средства языка, придающие языку фольклора особый колорит. Но не стоит также забывать и об особенностях восприятия фольклорного слова. Слово несет в себе не только элементы знака, символа явления, но является его изображением.

Исследователи отмечают такие свойства фольклорного слова, как формульность (постоянный эпитет в фольклорных текстах – это проявление формульности), эволюцию. А.Н. Веселовский говорит о наддиалектном характере фольклора (Хроленко 2006: 6).

Народная речь достаточно проста, но, в то же время, точна, поэтому понятна каждому. И именно это отличает ее от художественного языка, который не всегда понятен читателю.

Язык фольклора передает эмоции слушателю или читателю.

Формы в фольклорных текстах создают впечатление живой нормы, так хорошо они вливаются в контекст, хотя зачастую являются архаизмами. Это особенность именно фольклорных текстов.

Язык фольклора может различаться в разных районах страны, людьми используются разные формулы, потому что может различаться мироощущение, мировосприятие, ценности людей. Язык фольклора тесно связан с жизнью народа.

Таким образом, мы видим, что язык фольклора – это сложная система со своими особенностями, отражающими действительность.

3.Формулы поэзии

Лорд выделил три стадии развития певца (Лорд 1994: 33- 42).

На первой стадии человек, который хочет стать певцом, просто сидит в стороне и слушает, как поют другие. Он готовит себя к исполнению песен: узнает сюжеты песен, знакомится с героями исполняемых произведений и древними обычаями. Он начинает острее чувствовать темы песен, впитывает ритм пения. Именно на этой стадии происходит усвоение определенных оборотов, которые Лорд называет формулами.

Когда исполнитель захочет впервые спеть, тогда наступает вторая стадия . На этом этапе устанавливаются элементы формы. Это становится основой для исполнителя. Певец вмещает свои мысли в эту четкую форму. На второй стадии певец должен достаточное количество формул, чтобы не испытывать затруднения при исполнении песен. Этот этап заканчивается тогда, когда сказитель перед публикой может спеть песню полностью от начала и до конца.

И вот тут-то начинается третий этап . Расширяется репертуар и растет мастерство сказителя.

Наиболее устойчивыми являются те формулы, которые выражают такие понятия, как имена действующих лиц, основные действия, обозначения времени и места. Кроме этого встречаются эпитеты; иногда и глаголы, обозначающие наиболее частые в повествовании действия; дополнения при глаголе – это также компонент формулы; распространенный набор формул обозначает время действия, место действия; многие формулы могут состоять из прилагательного и существительного.

Таким образом, мы можем отметить, что формулой является любое словосочетание, хранящееся в памяти сказителя и используемое им.

В истории науки о русском языке устнопоэтическая речь вы­зывала неизменный интерес на всем протяжении се становления и развития. В соответствии с конкретными целями и задачами, которые ставили перед собой исследователи различных периодов при обращении к этой речи, формулировались и важнейшие про­блемы, связанные с лингвистическим осмыслением языка фольк­лора.

Тем самым намечались основные ну ги, аспекты лингвисти­ческого изучения языка устнопоэтичеекого творчества в целом, среди которых должны быть выделены следующие:

1. Первые примеры обращения к устно-поэтическому языку относятся уже к начальному этану формирования русского язы­кознания 1 .

Начиная со второй половины XVIII в. и вплоть до 70 80-х гг.

XIX в. язык фольклора привлекается почти исключительно как иллюстративный материал к тем или иным грамматическим яв­лениям.

При этом принципиально важным оказывается допущение, согласно которому фольклорный язык по своей природе считает­ся архаичным и в силу этого служит важной опорой для диахро­нического языкознания.

Часто гипотетически восстанавливаемые факты языка, глав­ным образом семантической его истории, подкрепляются только

Хотя подобный подход к языку фольклора едва ли что прояс­няет в плане его специфики, в отличие от других разновидностей языка, тем не менее он сыграл свою положительную роль в том смысле, что, акцентируя внимание — пусть даже не всегда оп­равданно и мотивированно — на архаических, рудиментарных явлениях в словесной ткани устно-поэтических произведений, способствовал осознанию того, что фольклорный язык может быть предметом отдельного изучения.

диционность, оказываются открытыми для определенных типов влиянии .

Вопросы жанровой и исторической стилистики фольклора на разнообразном и обильном материале решаются также в ставших классическими исследованиях Фр. Миклошича, А. Н. Веселов­ского, В. М. Жирмунского и ряда других ученых [182] , хотя охваты­ваются ими далеко не все жанры.

3. В процессе стилистического изучения устно-поэтических произведений, формально-языковых приемов организации их становится очевидным факт обусловленности стиля, шире — во­обще языка фольклорного текста его жанровой принадлежно­стью.

Так определяется один из чрезвычайно интересных аспек­тов лингвистического изучения фольклора — язык фольклора в его отношении к жанру фольклора.

Выдающуюся роль как в постановке, так и в первом ио време­ни глубоком и оригинальном освещении этой проблемы сыграли труды акад. А. Н. Веселовского, который, задавшись целью вы­явить отличия языка поэзии от языка прозы [183] , обращается к исто­кам и жанрово-тематическому варьированию поэтического стиля в его фольклорной традиции [184] .

Относительно генезиса и закрепления поэтического стиля А. Н. Веселовский пишет: «Можно представить себе, что где ни- будь, в обособленной местности, в небольшой группе людей, раз-

По своему языку и стилю песне противостоит сказка, которая исполняется обычно на диалектах 11 .

Отче гливо противопоставляясь по формально-языковым и стилистическим средствам сказке, народная песня в свою оче­редь также неоднородна по языку.

Здесь прослеживается ряд за­кономерностей, в соответствии с которыми к общему, наддиа­лектному языку тяготеют, во-первых, лишь определенные жан­ровые типы несен (баллады, любовные песни); во-вторых, песни, известные и исполняемые давно; и, в-третьих, песни тех облас­тей, в которых диалектные различия оказываются стертыми в процессе длительного и активного общения между ними. Если отвлечься от указанных условий, то «оказывается, что в облас­тях, отдаленных от большой исторической дороги, либо живших [185] [186] [187]

А. Н. Веселовский, констатируя факт, что песня исполняется обычно языком, приближающимся к литературному, т. е. более высоким стилем по сравнению с другими жанрами фольклора, например со сказкой, а также с обыденной речью, нс стремится к установлению причин такого положения вещей, а ограничивает­ся замечанием о традиционности (архаичности) песенного языка, поддерживаемой ритмом.

Идеи, высказанные А. И. Веселовским, остаются в высшей степени актуальными и в современной филологииЛ

4. В исследованиях, посвященных языку фольклора, много внимания уделяется и проблеме соотношения устно-поэтической речи с диалектом.

Интерес к изучению вопроса о бытовании устно-поэтического произведения в условиях диалекта, о влиянии последнего на ре­чевой состав народных художественных форм в процессе их ис­полнения проявляется еще в 70-х гг. XIX в. Так, А. Ф. Гильфер­динг, касаясь специфики бытования эпических произведений, пишет: «Каждая былина вмещает в себе и наследие предков, и личный вклад певца; но, сверх того, она носит на себе и отлеча-

Ф. Гильфер- динг имеет в виду не только сугубо речевые особенности были­ны, обусловленные языковой средой, в которой она существует [195] , но особенности более широкого плана, затрагивающие саму по­этическую структуру ее, — особенности, порожденные всем ук­ладом жизни народных певцов [196] .

Эта проблема становится чуть ли не центральной в работах последних десятилетий (начиная с 50-х гг. XX в.), среди которых выделяются исследования А. Н. Евгеньевой, Л. И. Баранниковой, И. А. Осеовецкого, А. В. Десницкой.

Суждения, высказанные о природе устно-поэтического языка в его отношении к диалекту, можно кратко сгруппировать сле­дующим образом:

а) язык фольклора — это язык наддиалектный (точка зрения, которой придерживаются многие);

Приведенные суждения существенно отличаются друг от дру­га в оценке самой природы устно-поэтического языка; по мне­нию одних, это одна из наддиалектных форм языка, очень близ­кая к литературному; согласно другим, он принципиально не от-

личается от языка художественной литературы; третьи характе­ризуют его как функционально-стилистическую разновидность диалектной речи. Высказывалось также мнение, что язык фольк­лора — это наддиалектный в прошлом язык, который впоследст­вии стал сливаться с диалектом.

Одна из попыток уточнить объем и характер языка фольклора принадлежит 14. А. Оссовецкому.

Говоря о специфических чертах фольклорного языка в отли­чие от иефольклорпого, обычно указывают на отдельные явле­ния: йотацию начальных гласных слога в песенной фонетике, отдельные морфологические архаизмы, внешне-звуковую вариа­тивность некоторых групп лексики (обычно заимствованной), параллелизм в организации синтаксических конструкций. И да­лее в пределах стилистики жанров отмечается, что песни харак­теризуются паратаксисом, пословицы — бессоюзием и г. д. [204]

Однако ни одно из приведенных явлений не является сугубо фольклорным, поскольку составляет принадлежность соответст­вующих уровней русского языка в целом. То же следует сказать

относительно утверждения о преимущественном распростране­нии бессоюзия в пословицах или паратаксиса в песнях. На бес­союзие приходится лишь около 13% всего количества пословиц, функционировавших в русском языке ХѴП—XX вв. [205] Поэтому синтаксис пословиц как жанра отнюдь не характеризуется бес­союзием. Что же касается утверждения о том, что паратаксичес- кая связь — синтаксическое свойство только песенного жанра русского фольклора, то с ним также грудно согласиться. Рефлек­сы паратаксической связи, широко представленной в синтаксиче­ском строе древнерусского языка [206] , обнаруживаются во многих разновидностях современного русского языка, включая даже ав­торское повествование художественной речи.

Нельзя считать своеобразием языка фольклора то, что пред­ставляет собой принадлежность общенародного языка или тех или иных его разновидностей. Для выделения черт, специфиче­ских для языка фольклора, в отличие от языка нефольклорного, далеко не достаточно изолированного описания известного круга фактов, пусть даже преимущественно распространенных в устно­поэтических произведениях. Необходимо эти факты оценить с

точки зрения, во-первых, жанровой дифференциации устно­поэтического языка и, во-вторых, синхронной соотнесенности их со всей действующей в тот или иной исторический период сис­темой языка в целом в той мере, в какой это возможно [208] .

Таким образом, история изучения языка фольклора представ­лена различными подходами, имеющими своей целью осмысле­ние и оценку фактов устно-поэтической речи. Однако в ней об­наруживается и общая линия — это постепенное, но неуклонное усиление исследовательского интереса к языку фольклора как к целостной и самобытной системе языка. Это было одним из важ­нейших достижений в методологии научного исследования XX в., благодаря которому преодолеваются старые представле­ния об устно-поэтической речи, как речи архаичной и пережи­точной.

Язык русского фольклора нового времени, взятый в тот или иной период его функционирования, есть одна из разновидно­стей общенародного языка, одна из реализованных его потенций. В силу этого в процессе изучения он можег сопоставляться с лю­бой другой разновидностью русского языка в его парадигматиче­ской соотнесенности: и с говором, и с диалектом, и с окололите­ратурным просторечием, и с литературным языком, и с языком художественной литературы. Все зависит от того, какую задачу ставит перед собой исследователь.

С другой стороны, сопоставление фольклорного языка с не­фольклорным не является самоцелью, оно должно способство­вать уяснению специфики устно-поэтической речи. Прибегая к такому приему, мы стремимся, таким образом, к познанию одно­го феноменгз путем его сопос тавления е другим, природа которо­го нам уже известна. Следовательно, сопоставление языка, устно­поэтических произведений е говором, диалектом и т. д. имеет смысл только тогда, когда эти последние сами достаточно полно описаны. Но пока мы не располагаем такими описаниями.

В связи с этим принципиально важно установить то, что должно быть признано фактом устно-поэтического языка, под­

лежащим изучению, исходя из данных, представляемых самим устно-поэтическим языком.

Если те или иные факты фольклорного языка имеют в оби­ходной диалектной речи аналогии, лишенные эстетической на­грузки, то они, согласно И. А. Оссовецкому, лишены фольклор­ности, эстетической ценности. Такими оказываются, например, различного типа тавтологические сочетания, широко представ­ленные в языке фольклора. Если следовать логике И. А. Оесовец- кого, выходит, что исследование языка фольклора на фоне дан­ных говора является основным способом выявления эстетически маркированных средств устно-поэтической речи. Стилистиче­скую нейтральность тавтологических сочетаний в языке фольк­лора И. А. Осовецкий мотивирует ссылкой на некоторые анало­гичные факты в говоре деревни Деулино, в котором они лишены эстетической нагрузки: вилом вить, глотом глотать и др. [209] [210]

Однако представляется принципиально неверным перенесе­ние признаков диалектной речи на язык фольклора на том осно­вании, что фольклорное произведение исполняется в условиях

конкретного говора. Тем более нет оснований делать широкие обобщения, выходящие за пределы отдельного говора, на огра­ниченном материале одного этого говора. Если даже в говоре деревни Деулино сочетания типа видом вить и не маркированы стилистически, то из этого не следует, что они являются такими во всех других разновидностях русского языка, в том числе и в устно-поэтической речи [211] .

Сопоставление отдельных фактов фольклорного языка с от­дельными же фактами говора ничего не дает ни диалектологии, ни фольклористике, ни стилистике. Язык устной народной по­эзии во всем его жанровом разнообразии требует всесторонних и углубленных изучений. Исследование языка фольклора предпо­лагает достаточно отчетливое разграничение генетического ас­пекта и аспекта художественно-эстетического. Как бы ни реша­лись проблемы генезиса фольклорного языка, совершенно оче­видно, что сам по себе этот язык принципиально не отличается от языка художественной литературы, о чем справедливо писала А. П. Евгеньева. В этом смысле он противостоит и отдельному говору, и группе говоров, и вообще диалектам. При изучении фольклорного языка обычно обращается внимание на те или иные фонетические, лексические, морфологические, синтаксиче­ские диалектизмы, которые, разумеется, нельзя игнорировать. Вместе с тем было бы неправильно забывать и о том, что диалек­тизмы характеризуют не столько произведения фольклора как реализацию определенных жанровых норм, сколько конкретную данную запись этого произведения [212] . Еще более важно подчерк­нуть то, что единицы фольклорного языка, представляющего со­бой средство воздействия [213] , коренным образом противостоят со­ответствующим единицам обиходно-бытовой речи по их функ­циям.

В фольклорном языке, как и вообще в языке подлинно худо­жественных произведений словесного творчества, все оказывает­ся подчиненным строго определенным задачам эстетического плана. Это касается не только обычно выделяемых групп лексики или устойчивых традиционно-фольклорных сочетаний, но и все­го состава форм, функционирующих в языке устно-поэтических произведений, включая, и грамматические формы самых различ­ных типов. Поэтому разграничение фольклорного и нефольклор­ного языка, с одной стороны, разных жанров внутри фольклорно­го— с другой, невозможно без учета типических функций ис­следуемых явлений в каждом из произведений и жанров фольклора. Именно функциональные, интенсиональные характе­ристики языковых единиц создают объективную основу для оценки фольклорного языка в его противопоставленности не- фольклорпым разновидностям языка. В связи с этим выявление формально-языковой специфики произведений различных жан­ров фольклора в их синхронной и исторической соотнесенности должно быть признано одним из важнейших направлений в изу­чении языка устно-поэтического творчества в целом.

По данным библиографических указателей лингвистической литературы, изданной в СССР с 1918 г. [215] , из работ, написанных на материале русского фольклора, на долю синтаксиса приходит­ся около 30% их общего количества. Чаще всего исследователи обращаются к языку таких жанров, как песня и сказка.

Однако во всех случаях наблюдения фрагментарны, касаются лишь тех или иных особенностей исследуемого материала, не

ориентированы, как правило, на выявление связи между языком и жанрами устно-поэтических произведений [216] [217] [218] . Но подобные за­дачи не решаются и в фольклористической литературе* 0 .

Хотя монографические исследования по языку русского фольклора только-только начинают появляться, сама идея необ­ходимости изучать язык в связи с жанром, выявлять и описывать жанровую поэтику в ее исторической изменчивости и во взаимо­действии с поэтическими средствами и традициями иных жанров декларируется сравнительно давно.

О повышении интереса к проблемам поэтики и стилистики жанров фольклора свидетельствует и тот факт, что последние годы отмечены ростом активности прежде всего фольклористов в разработке указанной проблематики. Нельзя не считать симпто­матичным создание самостоятельных сборников, посвященных вопросам жанров устного поэтического творчества, хотя, можег быть, обсуждение их нередко не выходит за рамки старых иссле­довательских традиций, основывающихся на разделении и про­тивопоставлении задач лингвистики и жанровой стилистики.

Для объективно правильного освещения природы жанров фольклора, их языкового своеобразия и, следовательно, для соз­дания жанровой поэтики, которая отражала бы реальное положе­ние вещей, следует отчетливо отграничивать инвариантное, все­общее для жанра от того, что свойственно только данной его реа­лизации, данному его индивидуальному исполнению в определенной социально-языковой ситуации* 1 .

Основательное лингвистическое описание всех установлен­ных вариантов жанра дало бы возможность составить полный список постоянных и переменных величин в его языковой струк­туре и тем самым получить действительную картину не только инвариантного начала в жанре, но и его естественного функцио­нирования. А это в свою очередь сыграло бы немалую роль в раз­работке методики атрибуции текстов, отождествляемых с теми

или иными жанрами. С другой стороны, учет языковых различий между разными вариантами (реализациями) одного и того же устно-поэтического произведения в один и тот же исторический период открыл бы известную перспективу в решении вопроса о том, как соотносятся между собой и соотносятся ли вообще про­цессы варьирования и исторической изменчивости жанров фольклора. То, как эта проблема решается в фольклористике сей­час, нельзя считать удовлетворительным [219] .

Всякое устно-поэтическое произведение, в силу его устности, фольклорности, всегда есть сумма сосуществующих реализаций, именуемых его вариантами, причем степень отдаленности по­следних друг от друга может быть различна. Историю фольклор­ного произведения или жанра нельзя строить на обзоре его вари­антов, если пе установлены время появления, продуктивность самих вариантов, а также основные тенденции в изменении их. Об изменении жанра мы судим ио изменениям в вариантах, ко­торые могут проходить и одновременно, по общим законам эво­люции жанра в целом [220] .

Отсюда становится очевидным, что в фольклористике, в жан­ровой стилистике чрезвычайно важное значение приобретает проблема разграничения сосуществующих и последовательно существующих вариан тов устно-поэтических произведений. Роль и назначение тех и других нсодиотиины: если на сосуществую­щих формах основываются стилистика и поэтика жанров, то по хронологически последовательным вариантам можно установить законы развития жанра как динамической единицы словесного искусства.

В силу этого всякий фольклорный жанр, равно как и отдель­ное произведение, предстает в виде единства противоположных

тенденций: тенденции к устойчивости, сохранению старого, тра­диционного, и тенденции к изменению.

Однако проблема взаимодействия между различными компо­нентами внутренней и внешней сіруктуры сказки, как и других жанров, практически еще и не ставилась. Решить ее возможно будет лишь после выполнения, пусть даже в самом общем виде, сравнительных и сравнительно-типологических исследований по фольклорным жанрам.

Если иметь в виду синтаксический аспект изучения фольк­лорных жанров, соотнесенный с определенной исторической эпо­хой, то здесь возможны два пути: 1) монографическое описание каждого из их реализаций и 2) как результат обобщение об­щих черт всех реализаций одного жанра. Идя первым путем, мы бы получили синтаксис индивидуального исполнения жанра — стилистический синтаксис, в то время как второй путь привел бы нас к созданию синтаксиса собственно жанра, т. е. синтаксиса инвариантного в жанре. А это вплотную подвело бы лингвистику к весьма заманчивому рубежу — к созданию сравнительного синтаксиса жанров, за которым последовали бы затем сравни­тельно-исторические и сравнительно-типологические исследова­ния на более широком материале родственных и неродственных поэтических культур.

Однако, поскольку в специальной лингвистической и фолькло­ристической литературе проблема взаимосвязей между синтакси-

сом и жанром художественного произведения отдельно не рассмат­ривалась, остановимся прежде всего на вопросах специфического функционирования одних и тех же синтаксических явлений в раз­ных фольклорных жанрах — пословице, былине и сказке.

Читайте также: