Лексикографическая теория языка фольклора доклад
Обновлено: 19.05.2024
Филологическое изучение языка русского фольклора началось в 40-е годы XIX в., когда развернулась деятельность по собиранию устно-поэтических произведений. Первый в истории методик преподавания научный труд Ф.И, Буслаева "О преподавании отечественного языка" (1844) содержит наблюдения над отдельными явлениями устно-поэтического языка.
Изучение языка русского устного народного творчества невозможно представить без трудов выдающегося лингвиста, литературоведа, фольклориста, этнографа и философа А,А, Потебни, Начав свой творческий путь магистерской диссертацией "О некоторых символах в славянской народной поэзии", Потебня до конца своих дней постоянно обращался к фольклору, а его лингвистическая концепция строится с учетом большого количества фактов, почерпнутых из устно-поэтических произведений фольклора почти всех славянских народов. Устно-поэтическая речь, по его мнению, является той сферой, где органически сливаются этническое, мировоззренческое, историческое, языковое и эстетическое. Для учёного с широкими научными интересами язык фольклора стал благодатной областью приложения активных исследовательских усилий.
Заслуга Потебни в изучении языка народной словесности в том, что он не ограничился констатацией отдельных фактов, а попытался создать концепцию устно-поэтической речи, К сожалению, он не оставил работы, которая бы полно представляла систему его воззрений на язык фольклора и сконцентрировала бы конкретные наблюдения. Однако большой и разнообразный фактический материал, сопровождаемый лаконичными комментариями и глубокими замечаниями, щедро рассыпан по всем философским, лингвистическим и литературоведческим трудам и заметкам Потебни,
Мысли выдающегося филолога A. I1. Веселовского о языке устного народного творчества концентрируются вокруг нескольких фундаментальных вопросов, органически связанных друг с другом: а) язык фольклора в отношении к другим формам речи, прежде всего к диалектной, иными словами, о наддиалектном характере устно-поэтической речи; б) формульность поэтической речи, генезис, функционирование и эволюция формулы, необходимость "народно-песенной и сказочной морфологии"; в) постоянный эпитет как одно из ярких проявлений формульности устно-поэтической речи.
Данные по фольклорной речи использовались и в диалектологических разысканиях (М, Колосов, Л. Васильев, В, Чернышев и др.) Диалектолог М.А. Колосов "собственным опытом убедился, каким важным пособием для выводов по языку могла бы послужить сказка", и значительную часть зафиксированных особенностей народного языка извлёк из текстов записанных в Каргополе сказок. Современный опыт составителей "Словаря русских народных говоров" показывает перспективность использования фольклорных текстов как базы эмпирического материала для диалектной лексикографии.
Современный этап в изучении языка русского фольклора начинается в 40-50-е годы XX в. Он связан с именами П.Г, Богатырева, А,П. Евгеньевой, И,А, Оссовецкого, А,В, Десницкой и др. Их работы знаменовали новый подход к выяснению природы языка фольклора и определили характер и тенденции последующей исследовательской работы лингвофольклористов.
Постепенно становилось ясно, что изучение языка фольклора должно стать предметом специальной филологической дисциплины, которая и была названа лингвофольклористикой. Термин лингвофольклористика был предложен автором-составителем настоящей хрестоматии в 1974 г., когда в свет вышли две публикации: одна "Проблемы лингвофольклористики (к вопросу о комплексном подходе к изучению языка фольклора)" в сборнике научных трудов кафедры русского языка Курского госпединститута [Хроленко 1974.], другая – "Что такое лингвофольклористика?" в научно-популярном журнале "Русская речь" [Хроленко 1974J, Предложенный термин обозначал суть подхода к изучению устно-поэтической речи – выявление места и функции языковой структуры в структуре фольклорного произведения, использование лингвистических и фольклористических методов исследования [Хроленко 1974.: 13].
Необходимость специальной научной дисциплины, изучающей язык фольклора, виделась не только в том, что она даст новые знания о природе фольклорного слова как элементе народно-поэтического произведения – это её основное, итоговое значение, – но и в том, что специальная научная дисциплина обусловливает поиск иного, интегрированного, методологического и методического подхода к устно-поэтической речи. Чёткая постановка проблем, поиски эффективных методов и методик исследования, необходимая координация творческих усилий тех, кто изучает язык фольклора, – одно это уже оправдывало бы существование лингвофольклористики.
Круг проблем, отнесенных к компетенции новой дисциплины, был обозначен в работах П.Г, Богатырева, А,П. Евгеньевой и И,А, Оссовецкого. Это – природа фольклорного языка в его сопоставлении с другими формами общенародного языка; генетические основы поэтики, характер взаимосвязи языка и поэтики на уровне фольклора; сущность фольклорной стилистики, включая проблемы исторической стилистики; психолингвистический аспект народного творчества; особенное и общее в языке фольклора, вариантное и инвариантное в нем; "явный" и "неявный" уровни в устно-поэтическом творчестве.
Сложились три вузовских центра лингвофольклори-стических исследований – воронежский, петрозаводский и курский. Воронежские лингвофольклористы во главе с Е.Б. Артёменко разрабатывают вопросы фольклорного текстообразования и исследуют народно-поэтический синтаксис. Петрозаводские учёные, возглавляемые З.К. Тарлановым, описывают жанровую дифференциацию языка русского фольклора. Курские лингвофольклористы своё внимание сосредоточили на семантической стороне фольклорного слова (см.: [Хроленко 1992 б ). К 1992 г. становление лингвофольклористики в основном завершилось, определились её цели, проблемы и перспективы. На передний план выдвинулись такие вопросы, как теория фольклорного слова, поскольку "поэзия пишется не идеями, а словами" (С. Малларме); диахрония в языке фольклора; лексикографическое описание народно-песенного слова [Хроленко 1992.].
Интерес к семантике народно-поэтического слова, разработка основ фольклорной лексикографии, реализация проекта словаря языка русского фольклора, сопоставительный анализ языка фольклора разных народов обнаружили огромный культуроведческий потенциал лингвофольклористики. Оказалось, что в рамках лингвофольклористических исследований возможны оригинальные подходы к решению таких фундаментальных вопросов, как этническая ментальность и культурная архетипика. Выяснилось, что лингвофольк-лористика в состоянии предложить систему эффективных лингвокультуроведческих методик, пригодных не только для продуктивного анализа фольклорных текстов, но и для исследования нефольклорного дискурса.
В ряде педвузов России читаются спецкурсы и проводятся спецсеминары, пишутся курсовые, дипломные работы и защищаются диссертации о лингвистических особенностях народно-поэтической речи. Трудно переоценить значение исследовательской работы в лингво-фольклористике в воспитании учителя-словесника. Изучение языка русского фольклора, прикосновение к истокам народного словесного искусства развивает чувство языка и вырабатывает умение активно пользоваться его неисчерпаемыми возможностями, воспитывает патриотизм, облагораживает эстетический вкус.
"Квинт-эссенцией народного языка является народно-поэтическое творчество народа, фольклор. Устная народная словесность – кристаллизация семантики народного языка. Поэтому народная поэзия нередко рассматривается как воплощение основных тенденций народной речи, основных начал народного духа", – слова эти принадлежат авторитетнейшему знатоку русского языка академику В.В. Виноградову.
Работа над языком требует определенной исследовательской базы – комплекса специальных пособий, в том числе хрестоматии наиболее ценных теоретических работ о языке фольклора, достойно представляющих отечественную науку за полтора столетия. Без постоянного обращения к научному наследию любое исследование грешит дилетантизмом и объективно может оказаться движением на месте. Незнание трудов предшественников – издержка не только морально-этическая, но и теоретическая: их наблюдения, мысли не участвуют в творческом процессе дальнейшего познания, как бы искуственно блокируются.
Необходимость подобной хрестоматии оправдывается ещё и тем, что многие работы XIX и начала XX в. опубликованы в труднодоступных изданиях. К тому же ценные наблюдения над языком фольклора подчас содержатся в работах специалистов различных филологических и – шире – гуманитарных наук.
Думается, что хрестоматия будет полезна не только студентам и аспирантам, приступившим к изучению вопросов устно-поэтической речи, но и для широкого круга лингвистов, фольклористов, любителей народного искусства.
Составитель отдаёт себе отчёт в трудности создания книг подобного рода: здесь неизбежны известный субъективизм отбора авторов и извлечения фрагментов, сомнения в их репрезентативности и оптимума объёма, возможность различных принципов классификации материала и проч. Несомненна только принципиальная необходимость такой хрестоматии.
Литература
Песни, собранные писателями // Литературное наследство. Т. 79. М.: Наука, 1968.
Хроленко А. Т, Что такое лингвофольклористика? // Русская речь. 1974а. № 1. С. 36–41.
Хроленко А,Т. Проблемы лингвофольклористики: К вопросу о комплексном подходе к изучению языка фольклора // Очерки по стилистике русского языка. Курск, 1974 б . Вып. 1. С. 9-23.
I. Произведите анализ трех фольклорных текстов по следующему плану.
Структура предметного мира
1. Имена натурфактов.
1) Название элементов ландшафта.
2) Названия растений.
3) Названия животных.
4) Названия частей тела.
2. Имена социофактов.
1) Наименования по возрасту и полу.
2) Наименования с точки зрения семейно-родственных отношений.
3) Наименования с точки зрения сословной принадлежности, общественного статуса, рода занятий.
4) Наименования по национальности, месту жительства.
5) Наименования с точки зрения межличностных отношений, свойств человека по отношению к другим людям.
3. Имена артефактов.
1) Наименования фольклорного локуса, жилища и его элементов.
2) Наименования других артефактов.
4. Имена ментифактов.
1) Наименования категорий мыслительной сферы.
2) Наименования категорий эмоциональной сферы.
3) Наименования категорий речевой сферы.
5. Обозначение пространства и времени.
1) Наименования пространства.
2) Наименования времени.
Структура признакового мира
1. Цветовые прилагательные.
2. Оценочно (положительно и отрицательно) характеризующие прилагательные.
3. Прилагательные, указывающие на личную и этническую принадлежность.
4. Прилагательные, определяющие человека.
1) Лексемы, передающие объективно существующий признак (возраст, родство, имущественное положение и др.).
2) Лексемы, определяющие те или иные личные качества человека (внешность, физические данные, моральные качества, характер, поведение).
5. Прилагательные, определяющие природу и материальный мир.
1) Пространственные характеристики, определения размера, формы, местоположения.
2) Определения, указывающие на материал, состав, вещество.
3) Иерархические определения, указывающие на роль, значимость объекта в соотношении с другими.
6. Адвербиальные (наречные) модификаторы.
1) Модификаторы места.
2) Модификаторы времени.
3) Модификаторы образа действия.
Структура процессуального мира
(компоненты глагольного ряда по Е.Б. Артеменко)
1. Глаголы движения, положения и изменения положения в пространстве, бытия (идти, ходить, гулять, бежать, ехать, лететь, плыть; сидеть, стоять, лежать; быть; жить; расти (находиться в состоянии внутреннего движения); иметь и др.).
3. Глаголы со значением восприятия (видеть, слышать и др.).
4. Глаголы, которые отличаются отсутствием строго детерминированной семантики, характерной для других компонентов ряда (в основном это акциональные глаголы со значением физического действия и воздействия и др.).
5. Глаголы со значением эмоционального состояния и эмоционального воздействия (плакать, тужить, горевать, кручиниться, радоваться, любить, жалеть; веселить; а также ронить слезы, сердце ноет, болит; тоска-горе обуяла; скучно, грустно и т.д.).
6. Глаголы со значением мыслительной деятельности, состояния сознания (думать, помнить, забыть, верить, надеяться, ждать и др.).
7. Глаголы и глагольные сочетания с общим значением или семой речевой деятельности (говорить, сказать; звать, кликать, просить, спрашивать, хвалиться; велеть и др.).
Структура количественного мира
1. Обозначения небольшого количества, счетные слова.
2. Обозначения больших количеств.
3. Обозначения неопределенного количества.
II. Комплексные выводы об уникальной семантической модели фольклорного текста.
Синтаксическая теория языка фольклора (инд.задания)
1. Специфика синтаксической теории языка фольклора и ее методологические основы.
2. Научные предпосылки становления синтаксической теории языка фольклора.
3. Основные положения синтаксической теории языка фольклора в трудах Е.Б. Артеменко.
4. Мелодико-поэтическая организация русской народной лирической песни и ее синтаксический строй.
5. Понятие синтаксического единства (СЕ); принципы и приемы его построения.
6. Характеристика пяти способов-моделей организации СЕ и их частей: синтаксический параллелизм, позиционный повтор, концентрирующий повтор, цепной повтор, межстиховая атрибуция.
7. Организация СЕ из нескольких компонентов с помощью различных способов моделей.
8. Способы-модели построения СЕ и композиционные приемы.
9. Моно- и полипредикативные конструкции в фольклорном тексте.
10. Факторы, обусловливающие предикативную организацию стихов: феномен предикативной децентрализации и тенденция к предикативному оформлению связей внеязыковой действительности.
Артеменко Е.Б. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте ее художественной реализации. Воронеж, 1977.
Композиционная теория языка фольклора (инд.задания)
1. Специфика композиционной теории языка фольклора и ее методологические основы.
2. Научные предпосылки становления композиционной теории языка фольклора.
3. Основные положения композиционной теории языка фольклора в трудах Е.Б. Артеменко.
4. Принципы народно-песенного текстообразования: основные понятия (паратактический строй песни; текстообразующий блок (ТОБ), типология ТОБ, инвариантная модель ТОБ (ГР-1-7 и их ментальные характеристики), инициальное звено ТОБ в песне (в сравнении с другими фольклорными жанрами – былина, сказка, заговор).
5. Принципы былинного текстообразования. Макротекстовой уровень: соотношение речевой партии эпического повествователя, прямой речи персонажей и композиционно-речевых форм, их культурологическое и ментальное содержание. Микротекстовой уровень: акциональная модель былины и модель дороги, их культурологическая и ментальная характеристики.
6. Принципы сказочного текстообразования. Структура рекурсивных фольклорных текстов
7. Принципы заговорного текстообразования.
8. Принципы текстообразования в частушке. Сопоставительная характеристика композиционных форм и композиционных приемов русского фольклора.
Артеменко Е.Б. Принципы народно-песенного текстообразования. Воронеж, 1988.
© 2014-2022 — Студопедия.Нет — Информационный студенческий ресурс. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав (0.004)
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Галимова С.А.
Некоторые особенности языка фольклора
В первую очередь хотелось бы сказать, что такое фольклор.
Такую информацию мы можем получить в интернете.
Но не стоит забывать о главном – фольклор включает в себя произведения, передающие основные важнейшие представления людей о жизненных ценностях: рождении, смерти, долге, труде, родине. Ученые давно отметили, что фольклор сопутствует всей жизни человека – от рождения (не зря в албанском языке есть колыбельные и родильные песни) и до смерти (например, плачи). Фольклор носит ритуальный характер, и что самое важное – необходимо полностью исполнять весь обряд. Люди не всегда могли объяснить все явления природы, катаклизмы, происходящие в мире, поэтому, чтобы отгородиться от всего этого, уберечь себя и близких, люди придумывали обряды. Обрядовое действие было магическим ритуалом. При помощи магии люди пытались воздействовать на силы природы. Искусство народа другим и не могло быть: оно помогало трудящемуся человеку выжить в сложных условиях жизни.
2. Язык фольклора
Язык фольклора это специфический язык, в нем материализуется словесное искусство.
У каждого народа свой язык – и это специфика данного народа. Национальный язык служит средством общения, т.е. осуществляет коммуникативную функцию. А какую же роль играет язык фольклора?
Язык фольклора – это народный язык, он выражает содержание фольклорных текстов. Эту функцию он осуществляет на уровне живого языкового словоупотребления (Крупчанов 2005: 50-54).
Важную роль в фольклоре играют выразительные и изобразительные средства языка, придающие языку фольклора особый колорит. Но не стоит также забывать и об особенностях восприятия фольклорного слова. Слово несет в себе не только элементы знака, символа явления, но является его изображением.
Исследователи отмечают такие свойства фольклорного слова, как формульность (постоянный эпитет в фольклорных текстах – это проявление формульности), эволюцию. А.Н. Веселовский говорит о наддиалектном характере фольклора (Хроленко 2006: 6).
Народная речь достаточно проста, но, в то же время, точна, поэтому понятна каждому. И именно это отличает ее от художественного языка, который не всегда понятен читателю.
Язык фольклора передает эмоции слушателю или читателю.
Формы в фольклорных текстах создают впечатление живой нормы, так хорошо они вливаются в контекст, хотя зачастую являются архаизмами. Это особенность именно фольклорных текстов.
Язык фольклора может различаться в разных районах страны, людьми используются разные формулы, потому что может различаться мироощущение, мировосприятие, ценности людей. Язык фольклора тесно связан с жизнью народа.
Таким образом, мы видим, что язык фольклора – это сложная система со своими особенностями, отражающими действительность.
3.Формулы поэзии
Лорд выделил три стадии развития певца (Лорд 1994: 33- 42).
На первой стадии человек, который хочет стать певцом, просто сидит в стороне и слушает, как поют другие. Он готовит себя к исполнению песен: узнает сюжеты песен, знакомится с героями исполняемых произведений и древними обычаями. Он начинает острее чувствовать темы песен, впитывает ритм пения. Именно на этой стадии происходит усвоение определенных оборотов, которые Лорд называет формулами.
Когда исполнитель захочет впервые спеть, тогда наступает вторая стадия . На этом этапе устанавливаются элементы формы. Это становится основой для исполнителя. Певец вмещает свои мысли в эту четкую форму. На второй стадии певец должен достаточное количество формул, чтобы не испытывать затруднения при исполнении песен. Этот этап заканчивается тогда, когда сказитель перед публикой может спеть песню полностью от начала и до конца.
И вот тут-то начинается третий этап . Расширяется репертуар и растет мастерство сказителя.
Наиболее устойчивыми являются те формулы, которые выражают такие понятия, как имена действующих лиц, основные действия, обозначения времени и места. Кроме этого встречаются эпитеты; иногда и глаголы, обозначающие наиболее частые в повествовании действия; дополнения при глаголе – это также компонент формулы; распространенный набор формул обозначает время действия, место действия; многие формулы могут состоять из прилагательного и существительного.
Таким образом, мы можем отметить, что формулой является любое словосочетание, хранящееся в памяти сказителя и используемое им.
В истории науки о русском языке устнопоэтическая речь вызывала неизменный интерес на всем протяжении се становления и развития. В соответствии с конкретными целями и задачами, которые ставили перед собой исследователи различных периодов при обращении к этой речи, формулировались и важнейшие проблемы, связанные с лингвистическим осмыслением языка фольклора.
Тем самым намечались основные ну ги, аспекты лингвистического изучения языка устнопоэтичеекого творчества в целом, среди которых должны быть выделены следующие:
1. Первые примеры обращения к устно-поэтическому языку относятся уже к начальному этану формирования русского языкознания 1 .
Начиная со второй половины XVIII в. и вплоть до 70 80-х гг.
XIX в. язык фольклора привлекается почти исключительно как иллюстративный материал к тем или иным грамматическим явлениям.
При этом принципиально важным оказывается допущение, согласно которому фольклорный язык по своей природе считается архаичным и в силу этого служит важной опорой для диахронического языкознания.
Часто гипотетически восстанавливаемые факты языка, главным образом семантической его истории, подкрепляются только
Хотя подобный подход к языку фольклора едва ли что проясняет в плане его специфики, в отличие от других разновидностей языка, тем не менее он сыграл свою положительную роль в том смысле, что, акцентируя внимание — пусть даже не всегда оправданно и мотивированно — на архаических, рудиментарных явлениях в словесной ткани устно-поэтических произведений, способствовал осознанию того, что фольклорный язык может быть предметом отдельного изучения.
диционность, оказываются открытыми для определенных типов влиянии .
Вопросы жанровой и исторической стилистики фольклора на разнообразном и обильном материале решаются также в ставших классическими исследованиях Фр. Миклошича, А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского и ряда других ученых [182] , хотя охватываются ими далеко не все жанры.
3. В процессе стилистического изучения устно-поэтических произведений, формально-языковых приемов организации их становится очевидным факт обусловленности стиля, шире — вообще языка фольклорного текста его жанровой принадлежностью.
Так определяется один из чрезвычайно интересных аспектов лингвистического изучения фольклора — язык фольклора в его отношении к жанру фольклора.
Выдающуюся роль как в постановке, так и в первом ио времени глубоком и оригинальном освещении этой проблемы сыграли труды акад. А. Н. Веселовского, который, задавшись целью выявить отличия языка поэзии от языка прозы [183] , обращается к истокам и жанрово-тематическому варьированию поэтического стиля в его фольклорной традиции [184] .
Относительно генезиса и закрепления поэтического стиля А. Н. Веселовский пишет: «Можно представить себе, что где ни- будь, в обособленной местности, в небольшой группе людей, раз-
По своему языку и стилю песне противостоит сказка, которая исполняется обычно на диалектах 11 .
Отче гливо противопоставляясь по формально-языковым и стилистическим средствам сказке, народная песня в свою очередь также неоднородна по языку.
Здесь прослеживается ряд закономерностей, в соответствии с которыми к общему, наддиалектному языку тяготеют, во-первых, лишь определенные жанровые типы несен (баллады, любовные песни); во-вторых, песни, известные и исполняемые давно; и, в-третьих, песни тех областей, в которых диалектные различия оказываются стертыми в процессе длительного и активного общения между ними. Если отвлечься от указанных условий, то «оказывается, что в областях, отдаленных от большой исторической дороги, либо живших [185] [186] [187]
А. Н. Веселовский, констатируя факт, что песня исполняется обычно языком, приближающимся к литературному, т. е. более высоким стилем по сравнению с другими жанрами фольклора, например со сказкой, а также с обыденной речью, нс стремится к установлению причин такого положения вещей, а ограничивается замечанием о традиционности (архаичности) песенного языка, поддерживаемой ритмом.
Идеи, высказанные А. И. Веселовским, остаются в высшей степени актуальными и в современной филологииЛ
4. В исследованиях, посвященных языку фольклора, много внимания уделяется и проблеме соотношения устно-поэтической речи с диалектом.
Интерес к изучению вопроса о бытовании устно-поэтического произведения в условиях диалекта, о влиянии последнего на речевой состав народных художественных форм в процессе их исполнения проявляется еще в 70-х гг. XIX в. Так, А. Ф. Гильфердинг, касаясь специфики бытования эпических произведений, пишет: «Каждая былина вмещает в себе и наследие предков, и личный вклад певца; но, сверх того, она носит на себе и отлеча-
Ф. Гильфер- динг имеет в виду не только сугубо речевые особенности былины, обусловленные языковой средой, в которой она существует [195] , но особенности более широкого плана, затрагивающие саму поэтическую структуру ее, — особенности, порожденные всем укладом жизни народных певцов [196] .
Эта проблема становится чуть ли не центральной в работах последних десятилетий (начиная с 50-х гг. XX в.), среди которых выделяются исследования А. Н. Евгеньевой, Л. И. Баранниковой, И. А. Осеовецкого, А. В. Десницкой.
Суждения, высказанные о природе устно-поэтического языка в его отношении к диалекту, можно кратко сгруппировать следующим образом:
а) язык фольклора — это язык наддиалектный (точка зрения, которой придерживаются многие);
Приведенные суждения существенно отличаются друг от друга в оценке самой природы устно-поэтического языка; по мнению одних, это одна из наддиалектных форм языка, очень близкая к литературному; согласно другим, он принципиально не от-
личается от языка художественной литературы; третьи характеризуют его как функционально-стилистическую разновидность диалектной речи. Высказывалось также мнение, что язык фольклора — это наддиалектный в прошлом язык, который впоследствии стал сливаться с диалектом.
Одна из попыток уточнить объем и характер языка фольклора принадлежит 14. А. Оссовецкому.
Говоря о специфических чертах фольклорного языка в отличие от иефольклорпого, обычно указывают на отдельные явления: йотацию начальных гласных слога в песенной фонетике, отдельные морфологические архаизмы, внешне-звуковую вариативность некоторых групп лексики (обычно заимствованной), параллелизм в организации синтаксических конструкций. И далее в пределах стилистики жанров отмечается, что песни характеризуются паратаксисом, пословицы — бессоюзием и г. д. [204]
Однако ни одно из приведенных явлений не является сугубо фольклорным, поскольку составляет принадлежность соответствующих уровней русского языка в целом. То же следует сказать
относительно утверждения о преимущественном распространении бессоюзия в пословицах или паратаксиса в песнях. На бессоюзие приходится лишь около 13% всего количества пословиц, функционировавших в русском языке ХѴП—XX вв. [205] Поэтому синтаксис пословиц как жанра отнюдь не характеризуется бессоюзием. Что же касается утверждения о том, что паратаксичес- кая связь — синтаксическое свойство только песенного жанра русского фольклора, то с ним также грудно согласиться. Рефлексы паратаксической связи, широко представленной в синтаксическом строе древнерусского языка [206] , обнаруживаются во многих разновидностях современного русского языка, включая даже авторское повествование художественной речи.
Нельзя считать своеобразием языка фольклора то, что представляет собой принадлежность общенародного языка или тех или иных его разновидностей. Для выделения черт, специфических для языка фольклора, в отличие от языка нефольклорного, далеко не достаточно изолированного описания известного круга фактов, пусть даже преимущественно распространенных в устнопоэтических произведениях. Необходимо эти факты оценить с
точки зрения, во-первых, жанровой дифференциации устнопоэтического языка и, во-вторых, синхронной соотнесенности их со всей действующей в тот или иной исторический период системой языка в целом в той мере, в какой это возможно [208] .
Таким образом, история изучения языка фольклора представлена различными подходами, имеющими своей целью осмысление и оценку фактов устно-поэтической речи. Однако в ней обнаруживается и общая линия — это постепенное, но неуклонное усиление исследовательского интереса к языку фольклора как к целостной и самобытной системе языка. Это было одним из важнейших достижений в методологии научного исследования XX в., благодаря которому преодолеваются старые представления об устно-поэтической речи, как речи архаичной и пережиточной.
Язык русского фольклора нового времени, взятый в тот или иной период его функционирования, есть одна из разновидностей общенародного языка, одна из реализованных его потенций. В силу этого в процессе изучения он можег сопоставляться с любой другой разновидностью русского языка в его парадигматической соотнесенности: и с говором, и с диалектом, и с окололитературным просторечием, и с литературным языком, и с языком художественной литературы. Все зависит от того, какую задачу ставит перед собой исследователь.
С другой стороны, сопоставление фольклорного языка с нефольклорным не является самоцелью, оно должно способствовать уяснению специфики устно-поэтической речи. Прибегая к такому приему, мы стремимся, таким образом, к познанию одного феноменгз путем его сопос тавления е другим, природа которого нам уже известна. Следовательно, сопоставление языка, устнопоэтических произведений е говором, диалектом и т. д. имеет смысл только тогда, когда эти последние сами достаточно полно описаны. Но пока мы не располагаем такими описаниями.
В связи с этим принципиально важно установить то, что должно быть признано фактом устно-поэтического языка, под
лежащим изучению, исходя из данных, представляемых самим устно-поэтическим языком.
Если те или иные факты фольклорного языка имеют в обиходной диалектной речи аналогии, лишенные эстетической нагрузки, то они, согласно И. А. Оссовецкому, лишены фольклорности, эстетической ценности. Такими оказываются, например, различного типа тавтологические сочетания, широко представленные в языке фольклора. Если следовать логике И. А. Оесовец- кого, выходит, что исследование языка фольклора на фоне данных говора является основным способом выявления эстетически маркированных средств устно-поэтической речи. Стилистическую нейтральность тавтологических сочетаний в языке фольклора И. А. Осовецкий мотивирует ссылкой на некоторые аналогичные факты в говоре деревни Деулино, в котором они лишены эстетической нагрузки: вилом вить, глотом глотать и др. [209] [210]
Однако представляется принципиально неверным перенесение признаков диалектной речи на язык фольклора на том основании, что фольклорное произведение исполняется в условиях
конкретного говора. Тем более нет оснований делать широкие обобщения, выходящие за пределы отдельного говора, на ограниченном материале одного этого говора. Если даже в говоре деревни Деулино сочетания типа видом вить и не маркированы стилистически, то из этого не следует, что они являются такими во всех других разновидностях русского языка, в том числе и в устно-поэтической речи [211] .
Сопоставление отдельных фактов фольклорного языка с отдельными же фактами говора ничего не дает ни диалектологии, ни фольклористике, ни стилистике. Язык устной народной поэзии во всем его жанровом разнообразии требует всесторонних и углубленных изучений. Исследование языка фольклора предполагает достаточно отчетливое разграничение генетического аспекта и аспекта художественно-эстетического. Как бы ни решались проблемы генезиса фольклорного языка, совершенно очевидно, что сам по себе этот язык принципиально не отличается от языка художественной литературы, о чем справедливо писала А. П. Евгеньева. В этом смысле он противостоит и отдельному говору, и группе говоров, и вообще диалектам. При изучении фольклорного языка обычно обращается внимание на те или иные фонетические, лексические, морфологические, синтаксические диалектизмы, которые, разумеется, нельзя игнорировать. Вместе с тем было бы неправильно забывать и о том, что диалектизмы характеризуют не столько произведения фольклора как реализацию определенных жанровых норм, сколько конкретную данную запись этого произведения [212] . Еще более важно подчеркнуть то, что единицы фольклорного языка, представляющего собой средство воздействия [213] , коренным образом противостоят соответствующим единицам обиходно-бытовой речи по их функциям.
В фольклорном языке, как и вообще в языке подлинно художественных произведений словесного творчества, все оказывается подчиненным строго определенным задачам эстетического плана. Это касается не только обычно выделяемых групп лексики или устойчивых традиционно-фольклорных сочетаний, но и всего состава форм, функционирующих в языке устно-поэтических произведений, включая, и грамматические формы самых различных типов. Поэтому разграничение фольклорного и нефольклорного языка, с одной стороны, разных жанров внутри фольклорного— с другой, невозможно без учета типических функций исследуемых явлений в каждом из произведений и жанров фольклора. Именно функциональные, интенсиональные характеристики языковых единиц создают объективную основу для оценки фольклорного языка в его противопоставленности не- фольклорпым разновидностям языка. В связи с этим выявление формально-языковой специфики произведений различных жанров фольклора в их синхронной и исторической соотнесенности должно быть признано одним из важнейших направлений в изучении языка устно-поэтического творчества в целом.
По данным библиографических указателей лингвистической литературы, изданной в СССР с 1918 г. [215] , из работ, написанных на материале русского фольклора, на долю синтаксиса приходится около 30% их общего количества. Чаще всего исследователи обращаются к языку таких жанров, как песня и сказка.
Однако во всех случаях наблюдения фрагментарны, касаются лишь тех или иных особенностей исследуемого материала, не
ориентированы, как правило, на выявление связи между языком и жанрами устно-поэтических произведений [216] [217] [218] . Но подобные задачи не решаются и в фольклористической литературе* 0 .
Хотя монографические исследования по языку русского фольклора только-только начинают появляться, сама идея необходимости изучать язык в связи с жанром, выявлять и описывать жанровую поэтику в ее исторической изменчивости и во взаимодействии с поэтическими средствами и традициями иных жанров декларируется сравнительно давно.
О повышении интереса к проблемам поэтики и стилистики жанров фольклора свидетельствует и тот факт, что последние годы отмечены ростом активности прежде всего фольклористов в разработке указанной проблематики. Нельзя не считать симптоматичным создание самостоятельных сборников, посвященных вопросам жанров устного поэтического творчества, хотя, можег быть, обсуждение их нередко не выходит за рамки старых исследовательских традиций, основывающихся на разделении и противопоставлении задач лингвистики и жанровой стилистики.
Для объективно правильного освещения природы жанров фольклора, их языкового своеобразия и, следовательно, для создания жанровой поэтики, которая отражала бы реальное положение вещей, следует отчетливо отграничивать инвариантное, всеобщее для жанра от того, что свойственно только данной его реализации, данному его индивидуальному исполнению в определенной социально-языковой ситуации* 1 .
Основательное лингвистическое описание всех установленных вариантов жанра дало бы возможность составить полный список постоянных и переменных величин в его языковой структуре и тем самым получить действительную картину не только инвариантного начала в жанре, но и его естественного функционирования. А это в свою очередь сыграло бы немалую роль в разработке методики атрибуции текстов, отождествляемых с теми
или иными жанрами. С другой стороны, учет языковых различий между разными вариантами (реализациями) одного и того же устно-поэтического произведения в один и тот же исторический период открыл бы известную перспективу в решении вопроса о том, как соотносятся между собой и соотносятся ли вообще процессы варьирования и исторической изменчивости жанров фольклора. То, как эта проблема решается в фольклористике сейчас, нельзя считать удовлетворительным [219] .
Всякое устно-поэтическое произведение, в силу его устности, фольклорности, всегда есть сумма сосуществующих реализаций, именуемых его вариантами, причем степень отдаленности последних друг от друга может быть различна. Историю фольклорного произведения или жанра нельзя строить на обзоре его вариантов, если пе установлены время появления, продуктивность самих вариантов, а также основные тенденции в изменении их. Об изменении жанра мы судим ио изменениям в вариантах, которые могут проходить и одновременно, по общим законам эволюции жанра в целом [220] .
Отсюда становится очевидным, что в фольклористике, в жанровой стилистике чрезвычайно важное значение приобретает проблема разграничения сосуществующих и последовательно существующих вариан тов устно-поэтических произведений. Роль и назначение тех и других нсодиотиины: если на сосуществующих формах основываются стилистика и поэтика жанров, то по хронологически последовательным вариантам можно установить законы развития жанра как динамической единицы словесного искусства.
В силу этого всякий фольклорный жанр, равно как и отдельное произведение, предстает в виде единства противоположных
тенденций: тенденции к устойчивости, сохранению старого, традиционного, и тенденции к изменению.
Однако проблема взаимодействия между различными компонентами внутренней и внешней сіруктуры сказки, как и других жанров, практически еще и не ставилась. Решить ее возможно будет лишь после выполнения, пусть даже в самом общем виде, сравнительных и сравнительно-типологических исследований по фольклорным жанрам.
Если иметь в виду синтаксический аспект изучения фольклорных жанров, соотнесенный с определенной исторической эпохой, то здесь возможны два пути: 1) монографическое описание каждого из их реализаций и 2) как результат обобщение общих черт всех реализаций одного жанра. Идя первым путем, мы бы получили синтаксис индивидуального исполнения жанра — стилистический синтаксис, в то время как второй путь привел бы нас к созданию синтаксиса собственно жанра, т. е. синтаксиса инвариантного в жанре. А это вплотную подвело бы лингвистику к весьма заманчивому рубежу — к созданию сравнительного синтаксиса жанров, за которым последовали бы затем сравнительно-исторические и сравнительно-типологические исследования на более широком материале родственных и неродственных поэтических культур.
Однако, поскольку в специальной лингвистической и фольклористической литературе проблема взаимосвязей между синтакси-
сом и жанром художественного произведения отдельно не рассматривалась, остановимся прежде всего на вопросах специфического функционирования одних и тех же синтаксических явлений в разных фольклорных жанрах — пословице, былине и сказке.
Читайте также: