Государственный сектор в мировой экономике эволюция и современные масштабы доклад
Обновлено: 18.05.2024
В статье рассматривается значение государственных предприятий для национальной экономики. Показано, что благодаря действию закона Вагнера во всех странах мира роль государственного сектора возрастает. На статистических данных опровергается тезис о преимуществе частного сектора в экономической эффективности. В статье показано, что производительность труда на государственных предприятиях была выше почти во всех странах Европы, а также почти во всех отраслях России.
Наблюдающаяся в настоящее время очень непростая ситуация с отечественным госсектором сложилась отнюдь не стихийно. В основе такого положения дел лежала порочная идеология о принципиальной экономической несостоятельности госсектора. Действительно, идеологи и архитекторы российских реформ исходили из необоснованного тезиса, что госсектор везде и всегда хуже частного сектора. Он якобы не может сравниться по экономической эффективности с частными предприятиями и, следовательно, его надо если и не ликвидировать, то хотя бы минимизировать. В этом направлении и развивались российские реформы на протяжении 12–13 лет.
В данной статье попытаемся непредвзято ответить на поставленные вопросы.
Государственный сектор и государственные расходы: синхронные тенденции изменения
Начнем, пожалуй, с самого интересного и болезненного вопроса: как масштабы госсектора влияют на сбалансированность государственного бюджета?
Важность данного вопроса определяется действием закона А.Вагнера, в соответствии с которым доля государственных расходов в ВВП увеличивается по мере осуществления роста национального производства. Считается (и небезосновательно), что увеличение масштабов госсектора ускоряет рост доли государственных расходов в ВВП. Если это так, то слишком большой госсектор должен восприниматься в качестве угрозы финансовой системе государства, так как рост государственных расходов так или иначе провоцирует рост налогового бремени и государственного долга. Однако возникает закономерный вопрос: насколько же обоснованы подобные опасения?
Как ни странно, но окончательный ответ, подкрепленный эмпирическими исследованиями, на данный вопрос пока не получен. В связи с этим попытаемся восполнить имеющийся пробел в данной проблематике. Для этого сопоставим тенденции в развитии двух показателей (доли госрасходов в ВВП и доли госсектора в численности занятых страны) для 11 ведущих стран мира за более чем вековой период (табл.1). Сразу оговоримся, что оценка произошедших сдвигов наиболее наглядна и объективна именно на длинных временных периодах. Это связано с тем, что в краткосрочной и среднесрочной перспективе рассматриваемые показатели могут флуктуировать, на более же длинных временных участках их изменения принимают более явственно очерченное направление.
Таблица 1. Параметры государственных расходов и госсектора ведущих стран мира.
Страны мира
Доля государственных расходов в ВВП, %
Доля госсектора в общей численности занятых, %
1870 г.
1996 г.
1870 г.
1994 г.
Таблица 2. Сдвиги в параметрах государственных расходов и госсектора ведущих стран мира.
Страны мира
Изменение доли госрасходов в ВВП за 1870–1996 гг., п.п.
Изменение доли госсектора в общей численности занятых за 1870–1994 гг., п.п.
Эластичность госрасходов по госсектору (Е)
Предельный размер госсектора, %
Однако, как известно, визуально наблюдаемая закономерность иногда может иметь случайный характер. Например, увеличение госрасходов и госсектора могло быть вызвано совершенно разными причинами, которые действовали на протяжении исследуемого периода времени. В связи с этим осуществим более строгую проверку предварительно установленной связи между двумя показателями. Для этого попытаемся установить регрессионную зависимость между долей государственных расходов в ВВП в 1996 г. и долей госсектора в общей занятости страны в 1994 г. [1]
Предварительный тест на наличие линейной корреляции между произошедшими структурными сдвигами в национальных экономиках показал ее отсутствие: коэффициент корреляции между 2–м и 3–м столбцами табл.7 оказался равным 0,67 и не прошел тест на значимость ни при 90, ни при 95%. Таким образом, зафиксированная не очень высокая линейная связь между двумя показателями носит явно случайный характер. Следовательно, искомое уравнение регрессии должно иметь вид нелинейной зависимости. Будем искать искомый статистический закон в следующем виде:
(1)
где Y – доля государственных расходов в ВВП (третий столбец табл.6); X – доля госсектора в численности занятых в экономике (пятый столбец табл.6); α, β и γ – параметры регрессии.
Расчеты позволили получить следующую прикладную зависимость (в скобках под коэффициентами регрессии указаны их t-статистики):
(2)
Коэффициент детерминации и параметры регрессии (2) являются значимыми и, следовательно, сама зависимость (2) может быть признана удовлетворительной.
Нелинейная функция (1) имеет точку минимума для доли госсектора:
(3)
Данный факт означает следующее: до точки X* рост госсектора, вопреки ожиданиям, способствует экономии бюджетных средств государства; превышение критической точки X* ведет к монотонному росту потребностей государства в финансовых ресурсах. Таким образом, достаточно малые размеры госсектора не оказывают разрушительного действия на финансовую жизнь страны.
Оказывается, можно. Дело в том, что в соответствии с функцией (1) доля государственных расходов в ВВП имеет точку минимума, когда размер госсектора принимает критическое значение (3):
(4)
Десять из рассмотренных нами одиннадцати стран имеют фактические доли госрасходов, превышающие критическую величину в 34%. За рамками выявленной закономерности оказываются только США, которые имеют эту долю, равной 32%. Причиной такого несоответствия, на наш взгляд, является чрезвычайно высокая эффективность американской организации бюджетного финансирования. Эффективность бюджетного процесса в США выражается, прежде всего, в том, что ни один цент американского бюджета не уходит на посторонние цели.
Таблица 3. Бюджетные параметры России в 1996–2000 гг.
Годы
1996
1997
1998
1999
2000
Доля государственных расходов в ВВП, %
Доля государственных доходов в ВВП, %
Очертив общие закономерности формирования госсектора и бюджета, рассмотрим специфические особенности данного процесса в разных странах. Для этого рассчитаем эластичность доли госрасходов по доле госсектора по простой формуле: E=∆Y/∆X, где ∆Y и ∆X – приросты доли госрасходов и доли госсектора соответственно. Содержательно показатель Е фиксирует степень затратности госсектора, а именно: на сколько процентных пунктов должна увеличиться доля госрасходов в ВВП при увеличении доли госсектора на 1 процентный пункт. В прикладных расчетах период, в течение которого рассматривались указанные структурные сдвиги, определялся данными табл.2 (второй и третий столбцы). Оценки эластичности Е для разных стран приведены в четвертом столбце табл.2.
Проведенные расчеты демонстрируют чрезвычайно высокую дифференциацию в уровне затратности госсектора по странам. Так, по-настоящему низкозатратным можно считать только госсектор Австралии (E 1). В целом эластичность госрасходов по госсектору колебалась в диапазоне 0,9–4,6 (табл.2). Рекордсменом в этом отношении является Япония, в которой рост госсектора на 1 п.п. был сопряжен с ростом доли государственных расходов в ВВП на 4,6 п.п. Подобная дифференциация означает, что если, например, для Австралии рост доли госсектора в общей занятости на 2 п.п. вызовет рост доли госрасходов в ВВП лишь на 1,8 п.п., то в Японии он вызовет рост на 9,2 п.п. Понятно, что если для Австралии такой ход событий является вполне приемлемым, то для Японии это означает финансовую катастрофу.
Таким образом, общий вывод о существовании давления госсектора на финансы страны должен дополниться тезисом о высокой неравномерности этого давления по отдельным странам мира. Данный факт подводит к еще одному интересному вопросу: каковы предельно допустимые размеры госсектора, при которых происходит полное разрушение естественной системы формирования государственного бюджета?
(5)
где X0 и Y0 – значения X и Y в начальный момент времени (в наших расчетах взяты 1994 г. и 1996 г. соответственно).
Результаты расчетов приведены в табл.2 (пятый столбец), откуда видно, что подавляющее большинство стран только наполовину использовали свои возможности по расширению госсектора; США, Япония и Швейцария использовали их на одну треть, а Австралия практически не имеет ограничений. Данный аспект проблемы имеет значение, прежде всего, с точки зрения уяснения перспектив преобразования различных национальных экономик. Так, в соответствии с законом А.Вагнера доля госрасходов в ВВП с течение времени стремится к отметке в 100%, соответствующей полному коммунизму. Однако, как было сказано выше, современный капиталистический мир прошел либо половину, либо треть этого пути. Следовательно, определенные резервы в увеличении госсектора у развитых стран мира пока еще остаются. Учитывая же, что многие государства постепенно переходят к политике сокращения госсектора, можно сказать, что в долгосрочной перспективе феномен госсектора все-таки не представляет большой опасности. Та реальная угроза, которая от него исходит, заключается в основном в возможном увеличении госсектора в сжатые сроки, когда финансовая система не успеет адаптироваться к дополнительной нагрузке. Здесь более правомерно вести речь не столько о долгосрочных, сколько о краткосрочных экономических эффектах.
Экономическая эффективность и инвестиционная активность госсектора: общемировые тенденции и закономерности
Выше мы рассмотрели финансовые издержки госсектора. Однако возможность или невозможность осуществления затрат на госсектор в том или ином размере еще ничего не говорит о целесообразности таких издержек. В сознании большинства людей, в том числе большинства экономистов, глубоко укоренилось мнение, что государственный сектор принципиально неэффективен, а потому его размеры надо минимизировать, отдавая предпочтение более продуктивному частному сектору. Данный тезис послужил одним из весомых аргументов в пользу масштабной приватизации в России. Однако так ли это на самом деле?
И все же, на наш взгляд, тезис о низкой эффективности предприятий госсектора должен быть поставлен под сомнение или, по крайней мере, пересмотрен. В научной литературе до сих пор отсутствует системный анализ эффективности функционирования государственного и негосударственного секторов, в связи с чем остается лишь удивляться тому, как за счет отдельных, нерепрезентативных фактов сформировался предрассудок об экономической бесперспективности госсектора. Попытаемся разобраться в этом вопросе более подробно.
Одним из важнейших показателей эффективности является производительность труда, поэтому сравнение государственного и негосударственного секторов по этому показателю будет использоваться нами в качестве главного теста. Разумеется, имеется множество других важных показателей. Однако мы исходим из того принципа, что любые экономические преимущества хозяйственной структуры и сектора экономики так или иначе должны сказываться на их производительности труда. С макроэкономической точки зрения труд является одним из самых главных факторов производства, и учет эффективности его использования является основополагающим. Для нивелирования абсолютных цифр мы в нашем анализе будем использовать показатель относительной производительности труда, то есть процентное соотношение производительности труда каждого сектора к средней производительности труда по стране. Кроме того, для более четкого показа места госсектора в национальной экономике будем использовать показатель относительного преимущества госсектора, который представляет собой процентное соотношение, на которое производительность труда госсектора превышает (или, наоборот, ниже) аналогичный показатель негосударственного сектора.
В основе подобного подхода лежит представление, что при более высокой производительности труда в госсекторе вовлечение в него дополнительной массы рабочей силы влечет больший прирост ВВП, чем в негосударственный сектор. Тем самым более производительный сектор экономики стимулирует более активный экономический рост.
Другим важнейшим макрофактором является основной капитал. Однако оценка эффективности использования основного капитала не всегда бывает успешной. Это связано с тонкостями учета всей его массы в экономике. Так как это можно сделать только в неких сопоставимых ценах и с учетом фактического уровня загрузки производственного оборудования, то объективная оценка производительности основного капитала в ряде случаев оказывается либо просто невозможной, либо предполагает трудоемкую работу с неизбежными вычислительными погрешностями. Поэтому в дальнейшем мы ограничимся другим подходом к учету данного фактора производства, а именно: мы будем сопоставлять инвестиционную активность государственного и негосударственного секторов. В прикладных расчетах в качестве показателя инвестиционной активности будем использовать процентное отношение объема капиталовложений сектора к произведенной им добавленной стоимости. Так же как и в предыдущем случае ограничимся более информативным показателем относительной инвестиционной активности, представляющим собой отношение секторального показателя к среднему по стране. Здесь также будем дополнительно оценивать относительное преимущество госсектора, которое исчисляется как процентное соотношение, на которое инвестиционная активность госсектора выше (или, наоборот, ниже) аналогичного показателя негосударственного сектора.
В основе такого подхода лежит представление, что инвестиции в основной капитал представляют собой задел для дальнейшего роста производственной базы и осуществления экономического роста. Соответственно большая относительная масса капиталовложений госсектора предполагает его больший потенциал для ускорения экономического роста.
Начнем рассмотрение поставленной проблемы с динамического анализа агрегированных данных о госсекторе Европейского экономического союза (табл.4 [5]). Данные табл.4 являются исходными для расчета показателей эффективности государственного и негосударственного секторов Евросоюза (табл.5 и табл.6).
Читайте также: