Эрих фромм буддизм доклад
Обновлено: 02.07.2024
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Продолжая тему влияния буддизма на психологию, нельзя обойти вниманием Эриха Фромма, известного широкому кругу читателей, в частности, своими книгами, посвященными любви.
Надо, наверное, сделать оговорку, что несмотря на тэг под постом, дзен-буддизм не является религией, по крайней мере, в привычном западному человеку смысле. Это скорее система представлений, практическая философская система, нежели религия. Мне бы хотелось сегодня показать две очень различные точки зрения на совместимость западной психологической мысли и буддизма. Разница, конечно, не только в отношении, но и в буддийских школах. Судите сами.
Подобное определение цели дзэна без всяких оговорок можно рассматривать и как трактовку постулатов психоанализ а, ибо такие задачи, как самопроникновение, освобождение, обретение счастья и любви, реализация энергии и спасение от болезней и уродств, свойственны психоанализ у в той же мере, что и дзэн-буддизму.
По всей видимости, дополнительные аргументы будут для психоаналитика излишними, чтобы убедить его в том, что все сказанное о наставнике в рамках дзэна в равной степени относится (или во всяком случае должно относиться) к нему самому. По Фрейду, аналитик во взаимоотношениях с пациентом является как бы его зеркальным отражением; его отношение к нему должно быть лишено какой-либо личностной окраски. Это, по его мнению, должно обеспечить независимость пациента от аналитика. Однако такие аналитики, как Ференци, Салливан, я и ряд других, рассматривают сотрудничество между аналитиком и пациентом как необходимое условие обеспечения взаимопонимания между ними. Мы полностью разделяем мнение о том, что подобное сотрудничество исключает какую бы то ни было сентиментальность, искажение действительности и, главное, всякое, даже самое осторожное и опосредованное, вторжение аналитика в жизнь пациента, пусть даже это и могло бы способствовать его излечению. Аналитик всегда готов помочь пациенту и всегда поддерживает его стремление победить болезнь и изменить свою жизнь. Однако он не может нести ответственность за свой неуспех, если сопротивление к жизненным переменам окажется у пациента непреодолимым. Долг аналитика заключается в том, чтобы сделать все от него зависящее, не пожалеть своих сил и знаний для достижения пациентом цели, к которой он стремится. В этом также проявляется близость позиций психоанализ а и дзэна.
В дзэн-буддизме существует обучающий принцип постановки ученика в затруднительную ситуацию, именуемый коан. Являясь чем-то вроде делающего невозможным побег препятствия, коан не позволяет ученику прибегнуть к традиционному мышлению с целью решения поставленной перед ним задачи. Дабы не пойти по ложному пути, заставляя пациента внимать объяснениям и наставлениям и тем самым лишь препятствуя ему осуществить переход от осмысления к подлинному переживанию, аналитик поступает или по крайней мере должен был бы поступать в некотором смысле таким же образом. Какие бы то ни было рационалистические обоснования, т. е. все, на что пациент опирается в своих иллюзиях, аналитик должен поэтапно устранять. В конце концов пациент лишится всех своих аргументов, вырвавшись тем самым из плена заблуждений, что позволит ему осознать то, что он не осознавал ранее. Другими словами, он начнет переживать реальность. Важную роль при этом играет моральная поддержка пациента, так как аналитик нередко испытывает беспокойство, что могло бы стать препятствием на пути к достижению поставленной цели. Однако эта поддержка ограничивается лишь тем, что аналитик находится рядом с пациентом, не пытаясь ободрить его при помощи слов, чтобы не помешать пациенту испытать одному ему доступное переживание.
Итак, сопоставление дзэн-буддизма и психоанализ а непосредственно высвечивает некоторые аспекты их сходства, тождественности. Однако состоятельным оно может быть признано, если мы найдем точки соприкосновения между идеей просветления, являющейся главной в дзэне, и преодолением вытеснения, трансформацией бессознательного в сознательное, представляющих собой основной принцип психоанализа.
Эрих Фромм (1900 – 1980) – немецко-американский психолог, представитель неофрейдизма. Развивая учение Зигмунда Фрейда, он, однако, сдвинул акцент в исследованиях с биологических явлений на социальные и попытался использовать психоанализ для решения социальных и этических проблем.
Жизнь философа
Эрих Фромм происходил из семьи ортодоксальных иудеев. Родился он во Франкфурте-на-Майне, где первое время учился в школе. Он посещал национальную еврейскую школу, в которой, однако, помимо традиционных религиозных дисциплин преподавались и все предметы стандартной школьной программы. Это позволило ему после окончания школы поступить в Гейдельбергский университет, где он изучал философию, психологию и социологию. В дальнейшем Эрих Фромм учился и в других университетах.
В Берлинском психоаналитическом институте Эрих Фромм, помимо прочего, познакомился и с Карен Хорни – американским психологом, которая помогла ему впоследствии переселиться в США и стать там профессором.
В 1925 году он закончил основное обучение и открыл частную практику как психоаналитик. Этим он занимался более тридцати лет; его частная практика помогла ему собрать большой фактический материал для собственных исследований.
Когда в 1933 году к власти в Германии пришёл Гитлер Эрих Фромм переехал вначале в Швейцарию, а затем в США. Там он преподавал в Колумбийском университете, а также начал писать работы на английском языке.
Философия психоаналитика
Эрих Фромм считал себя верным последователем идей Зигмунда Фрейда. Однако, по его мнению, классический фрейдизм следовало развивать дальше, поскольку он открыл многие тайны сущности человека и его психики, но не давал ответа на вопросы о том, каким человек должен быть и как ему нужно поступать. С помощью теории Фрейда Эрих Фромм попытался исследовать социальную и политическую жизнь людей.
Фромм утверждал, что человеческие страхи, влечения, желания являются не продуктами внутреннего развития человека, а следствиями воздействия культуры. По его мнению, человеку изначально не свойственны стремления повелевать и подчиняться, дружелюбие и враждебность, созидательность и разрушительность, гордыня, тяга к развлечениям, любовь к чувственным наслаждениям или страх перед ними и другие проявления психики; всё это, считал Фромм, является реакциями на определённые жизненные условия.
Главной темой исследований Эриха Фромма является, так сказать, проблема отчуждения индивида от общества. Фромм соединил фрейдизм с марксизмом и попытался дать глубинную характеристику и критику человека эпохи капитализма.
Стремление человека к индивидуальности при капитализме приводит к чувству одиночества и беспомощности. В этом кроются многие психологические проблемы людей; в этом, как считал Фромм, состоят даже причины многих неврозов. Их сущностью является борьба внутренней зависимости и стремления к свободе.
Фромм пересмотрел и идею Фрейда об эдиповом комплексе. Так принято называть неосознанное сексуальное влечение ребёнка к родителю противоположного пола и двойственное чувство к родителю своего пола.
Эрих Фромм считал, что Фрейд неправильно понял смысл античной легенды о царе Эдипе. По его мнению, истинный смысл эдипова комплекса кроется не в сексуальном влечении ребёнка к родителям, а в его реакции на давление родительского авторитета.
Не соглашался Эрих Фромм и с фрейдистским пониманием религии. Фрейд был убеждённым атеистом и трактовал религию как систему иллюзий. Фромм же считает, что в основе религии лежит стремление каждого человека систематизировать весь свой опыт, привести его к определённому порядку и составить из него некий идеалистический конструкт. Видимо, дело обстоит в том, что Фромм изначально рос в ортодоксальной религиозной семье и получил религиозное воспитание.
С другой стороны, Фромм критикует современные традиционные конфессии, поскольку они, по его мнению, способствуют не раскрытию внутреннего потенциала человека, а его ликвидации. Вместо того, чтобы учить верующих, что нужно делать и как это можно сделать лучше всего, современные религии лишь указывают, чего делать нельзя, и устанавливают настолько огромное количество запретов, что попросту лишают человека свободы.
Лекции
Лабораторные
Справочники
Эссе
Вопросы
Стандарты
Программы
Дипломные
Курсовые
Помогалки
Графические
Доступные файлы (1):
Эрих Фромм
(Erich Fromm)
Дзен-буддизм и психоанализ
Введение
Духовный кризис и значение психоанализа
Ценности и задачи психоаналитической концепции Фрейда
Благополучие человека сквозь призму его психической эволюции
Сущность сознательного. Вытеснение и преодоление вытеснения
Принципы дзэн-буддизма
Преодоление вытеснения и просветление
Стремление к благополучию человека через изучение его природы — эта общая черта, присущая как дзэн-буддизму, так и психоанализу — наиболее часто упоминается при сравнении этих систем, отражающих особенности западного и восточного менталитета. Дзэн-буддизм сочетает в себе индийское иррациональное начало с китайской конкретностью и реализмом. Психоанализ же, основываясь на западном гуманизме и рационализме, с одной стороны, и романтическом поиске неподвластных рациональному осмыслению таинственных сил, характерном для XIX века — с другой, является феноменом исключительно западного мира. Можно сказать, что этот научно-терапевтический метод изучения человека есть плод греческой мудрости и иудейской этики.
Духовный кризис и значение психоанализа
Ценности и задачи психоаналитической концепции Фрейда
Своим учением Фрейд ознаменовал расцвет рационализма на Западе. Тем не менее своей гениальностью он сумел не только преодолеть ложный и поверхностный оптимизм рационализма, но и соединить последний с романтической концепцией, противостоявшей ему в XIX веке. Глубокий личный интерес к изучению иррациональных и чувственных аспектов человеческой личности позволил Фрейду осуществить этот синтез.
Фрейдовская концепция психоанализа имеет и другие характерные черты, не укладывающиеся в рамки понятий о болезни и лечении. Людям, имеющим представление о восточном мышлении, и в первую очередь о дзэн-буддизме, станет очевидно, что особенности, о которых я буду вести речь, определенным образом перекликаются с ними. Во-первых, заслуживает упоминания принцип Фрейда, согласно которому знание преображает человека. Теория и практика неразделимы: познавая самого себя, человек всякий раз преображается. Нет необходимости говорить о том, в какой степени подобная мысль чужда принципам научной психологии как времен Фрейда, так и наших дней. Согласно этим общепринятым концепциям, знание всегда лежит в области теории и не способно преобразить познающего.
Есть и еще одна черта, сближающая подход Фрейда с восточной мыслью, и в первую очередь с дзэн-буддизмом. Фрейд никогда не ставил во главу угла сознательное мышление, критически оценивая возможности современного человека. Главными же в психическом процессе, происходящем в человеке, он считал сильнейшие источники неведомых доселе бессознательных и иррациональных сил, по сравнению с которыми сознательное мышление практически несущественно, несопоставимо по значимости. Разработкой метода свободных ассоциаций Фрейд попытался осуществить прорыв сквозь пелену сознательного мышления и раскрыть истинную природу человека. Принцип свободных ассоциаций был призван стать альтернативой логическому, сознательному и формальному мышлению, открыть в человеке новые источники, берущие свое начало в бессознательном. Несмотря на все критические нападки, которым подвергалась фрейдовская концепция бессознательного, совершенно бесспорно, что Фрейд со своим принципом свободных ассоциаций как альтернативой логическому мышлению значительным образом изменил конвенциональный рационалистический образ мышления на Западе, приближаясь в своих изысканиях к восточной мысли, где подобные идеи были развиты в значительно большей степени.
Наконец отметим еще один аспект, отличающий метод Фрейда: проводя свой анализ, Фрейд мог работать с человеком на протяжении года, двух, трех, четырех, пяти, а то и более лет, что вызывало жесткую критику со стороны его оппонентов. Здесь не стоит рассуждать о том, нуждался ли анализ в большей эффективности. Я хочу только обратить внимание на то, что Фрейд обладал достаточным мужеством, для того чтобы признать возможность работы с одним пациентом на протяжении нескольких лет, помогая тому понять самого себя. С позиций полезности и социальной значимости происходящих в человеке перемен можно говорить, что подобный подход не имел большого смысла и что столь продолжительный анализ не оправдывал временных затрат. Метод Фрейда обретает смысл только при условии отказа от современных категорий ценности, традиционных представлений о соотношении целей и затрачиваемых средств и признания уникальности человеческой жизни, с которой никакая вещь не может быть сопоставлена по своей значимости. Руководствуясь мыслью о том, что освобождение, счастье, просветление человека (не важно, как мы это назовем) — есть первостепенная задача, мы придем к выводу, что с ее решением не будут сопоставимы никакие затраты времени и средств. Дальновидность Фрейда, радикальный характер его методики, выражающийся в первую очередь в продолжительности контакта с одним человеком, явили собой подход, который в своей основе противостоит ограниченности мышления западного мира.
Несмотря на приведенные факты, нельзя утверждать, что восточная мысль в целом, и дзэн-буддизм в частности, служила для Фрейда опорой в разработке его метода. Рассматриваемые нами особенности в большинстве своем имеют скорее имплицитное, чем эксплицитное происхождение, т. е. являются, очевидно, неосознанными, нежели сознательными. Сам Фрейд в значительной мере был порождением западной цивилизации, главным образом западной мысли
XVIII и XIX веков. Как следствие, трудно предположить, что, даже обладая глубокими познаниями в дзэн-буддизме как одном из выражений восточной мысли, он основывался бы на них в создании своей системы. Человек, в представлении Фрейда, наделялся в основном теми же характерными чертами, что и у экономистов и философов XIX века: природной склонностью к конкуренции, отчужденностью, стремлением к контакту с другими индивидами исключительно в целях удовлетворения собственных экономических потребностей и инстинктов. Фрейд рассматривал человека как машину, управляемую либидо и существующую по закону минимизации возбуждения либидо. Человек у Фрейда эгоистичен по своей природе; с окружающими людьми его связывает лишь взаимное стремление к удовлетворению продиктованных инстинктами потребностей. Удовольствие Фрейд определяет не как ощущение счастья, а как снятие напряжения. При всем этом человек, в его представлении, переживает конфликт между разумом и чувствами, он не целостен по своей природе, а представляет собой воплощение интеллекта в духе философов эпохи Просвещения. Любовь к ближнему противоречит реальности, мистический опыт ознаменовывает возврат к первичному нарциссизму. Принимая во внимание эти безусловные отличия от принципов дзэн-буддизма, я стараюсь тем не менее продемонстрировать, что система Фрейда обладает чертами, способствовавшими развитию психоанализа в целом и в результате сближающими ее с дзэн-буддизмом. Эти особенности не укладываются в рамки обычных представлений о болезни и лечении и традиционной трактовки сознания с позиции рационализма.
Люди, обращавшиеся к психиатру в начале века, жаловались в основном на определенные симптомы, наподобие паралича руки, синдрома чрезмерного мытья рук или навязчивых мыслей. Одним словом, они были больны в традиционном понимании этого слова, так как существовало конкретное обстоятельство, препятствовавшее их нормальной жизнедеятельности. Поскольку очевидной причиной их мучений были конкретные симптомы, процесс лечения таких пациентов заключался как раз в избавлении их от последних. Эти люди желали страдать и быть несчастными не в большей степени, чем обычный человек в социуме.
Благополучие человека сквозь призму его психической эволюции
Благополучие можно определить как существование человека в соответствии с его природой. Отталкиваясь от этой общей формулировки, мы задаемся вопросом: что в современных условиях существования есть человеческое бытие и чем характеризуются сами эти условия?
Бытие человека само по себе задает вопросы. Появление человека на свет и его уход из этого мира происходят не по его воле. Животное, в отличие от человека, инстинктивно адаптируется к окружающему миру и полностью сливается с природой. Для человека же, лишенного этой возможности, жизнь не может быть прожита сама по себе. Он должен прожить ее. Человек принадлежит природе, и в то же время, осознавая себя как индивида, он выходит за ее пределы. Это осознание порождает в нем ощущение абсолютного одиночества, отчуждения и беспомощности. В каждый момент своего существования, всем своим существом, рассудком и телом, в раздумьях и мечтах, во время сна и еды, плача и смеясь, он вынужден отвечать на вопрос, задаваемый жизнью. Что же это за вопрос? Его можно сформулировать так: как избавиться от страданий, отчужденности, преодолеть угрызения совести, явившиеся следствием этой отчужденности, и как обрести гармонию в отношениях с самим собой, с себе подобными и природой? Человек отвечает на этот вопрос тем или иным образом. Даже будучи безумным, скрываясь в воображаемой реальности от отчужденности, он дает тем самым на него ответ.
Говоря о рождении, мы, как правило, имеем в виду происходящий через девять месяцев после зачатия физиологический процесс. Однако существование ребенка на протяжении первой недели после появления на свет во многом напоминает не жизнь взрослого человека, а пребывание в материнской утробе. Тем не менее не подлежит сомнению уникальность акта рождения при перерезании пуповины. При этом ребенок начинает самостоятельно дышать, и отныне всякая деятельность будет освобождать его все больше от первоначальной зависимости.
Предпринимаемые регрессивные попытки достичь блаженного состояния предрождения могут быть разного свойства, их объединяет лишь неудачный конечный результат, не приносящий человеку ничего, кроме мучений. Если человек однажды утратил божественное, предчеловеческое слияние с природой, он уже никогда не найдет пути назад — дорогу ему преградят два ангела с огненными мечами в руках. Он сможет возвратиться, лишь погибнув, либо потеряв разум, ибо сделать это при жизни или в здравом рассудке невозможно.
Поиск регрессивного единения может вестись несколькими патологическими и иррациональными способами. Человека может преследовать мысль о возвращении в материнское лоно либо в землю, т. е. идея смерти. Результатом этих желаний станет самоубийство или безумие, в случае если человек не сумеет с ними совладать. В меньшей степени деструктивным и иррациональным можно считать стремление оставаться всю жизнь зависимым от материнской заботы либо власти отца.
Для невротиков подобное нарциссическое представление характерно в той же мере, что и для детей, однако в отличие от них, оно, как правило, существует на сознательном уровне. Для ребенка, живущего исключительно своими желаниями, реальностью является то, что он хочет видеть, но не то, что существует в действительности. В случае неисполнения своего желания ребенок приходит в ярость, стремясь посредством отца и матери изменить окружающий мир так, чтобы его желание реализовалось. Достигая зрелости, нормально развивающийся ребенок приходит к осознанию реальности и принимает ее правила игры, отказываясь от этого нарциссического посыла. Невротик же по-прежнему исходит из своих представлений, основывающихся на нарциссизме, все еще пребывая в уверенности, что мир должен подчиняться только его желаниям. Сталкиваясь с обратным, он или безуспешно пытается заставить реальность подчиниться своей воле, или испытывает ощущение собственной беспомощности. Если для зрелого человека свобода означает осознание реальности, принятие ее непреложных законов и жизни в соответствии с ними, постижение и осмысление окружающего мира, осознание собственного места в нем посредством разума и чувств, то для невротика свобода, осознает он это или нет, — это лишь идея о собственном нарциссическом всемогуществе.
Отталкиваясь от сказанного, мы встаем перед необходимостью определить понятие благополучия.
Сказанным я предпринял попытку соотнести развитие человеческой индивидуальности с историей религии. В силу того что настоящая статья посвящена сопоставлению психоанализа и дзэн-буддизма, мне представляется необходимым рассмотреть эволюцию религии хотя бы в некоторых психологических аспектах.
В настоящее время многие ученые проводят параллели между буддизмом и психологией. Многие склонны утверждать, что буддизм - не просто религия, но целостная философия жизни. Мало кто знает, однако, что и сама психология, в своем становлении, испытала существенное влияние философии и практики буддизма.
Знаменитый австрийский психолог Зигмунд Фрейд (1856-1939гг) – отец-основатель психоанализа и психоаналитической школы, терапевтического направления в психологии. В 1935 году Джонс написал о нем: “Личное изучение Фрейдом религиозного опыта не дошло до восточных учений”. Однако колесо времени неумолимо катится, и в истории всплывает множество ранее не известных фактов. И теперь уже многие готовы не согласиться с мнением Джонса.
Фрейд заинтересовался философией буддизма. К его коллекции статуэток прибавилось несколько статуэток Будд, самая драгоценная из которых статуэтка Аволокитешвары. Эти статуэтки и теперь можно увидеть в венском доме - музее З.Фрейда по ул.Бергассе, дом 19.
Ученые – психоаналитики в серьез заинтересовались медитативными упражнениями. На последнем психоаналитическом конгрессе, в котором принимал участие Зигмунд Фрейд, Александер поднимает тему о практике буддийской медитации и четко описывает состояние буддийского монаха, погрузившегося в глубокую концентрацию.
Фрейд не успевает подробно изучить философию и практики буддизма – он умирает в 1939 году. И не известно, к каким бы выводам он бы пришел, проживи он еще пару лет.
Но тема буддизма в психоанализе не осталась без внимания. Ее развивали и продолжают развивать многие ученые.
Франк Александер провел целое исследование буддийского тренинга.
Таким образом, буддизм оказал огромное влияние на становление современного психоанализа, и многие ученые и поныне продолжают развивать эту тему.
Арши Чонгонов - гецул, студент монастырского университета "Дрепунг Гоманг"
Читайте также: