Я снова здесь в семье родной анализ кратко

Обновлено: 05.07.2024

Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный!
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.
Седины пасмурного дня
Плывут всклокоченные мимо,
И грусть вечерняя меня
Волнует непреодолимо.
Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
Уж я вас больше не увижу!
В забвенье канули года,
Вослед и вы ушли куда-то.
И лишь по-прежнему вода
Шумит за мельницей крылатой.
И часто я в вечерней мгле,
Под звон надломленной осоки,
Молюсь дымящейся земле
О невозвратных и далеких

1) Родной край
2)Не знаю как сказать кратко. Но Есенин говорит, что покидает свой дом, и не встретит больше того, что сейчас есть.

В 1912 году Есенин покинул родное село Константиново Рязанской губернии и поселился в Москве, чтобы добиться успеха на литературном поприще. Оторванный от корней, от горячо любимой природы, от привычного быта поэт на протяжении всего своего творчества не переставал рассказывать о деревенской жизни. Мотив малой родины органично вписался у него в тему Руси, ставшую основной в лирике. Неизбывная тоска по Константиново проявляется уже в ранних стихотворениях.

Одно из них – “Я снова здесь, в семье родной…”, датированное 1916 годом. По

мнению большинства литературоведов, написано оно после отпуска Есенина, проведенного вместе с другом, поэтом Николаем Клюевым в селе Константиново.

В стихотворении рассказывается о возвращении в родные края. Поездка в места, где прошло детство, где знаком каждый уголок, где все пропитано воспоминаниями, действует на лирического героя как своеобразная терапия. Припадая к истокам, он очищается, набирается сил, хотя бы на время забывает о жизненных невзгодах.

Это не проговаривается в произведении напрямую, но читается сквозь строки.

Ностальгическая атмосфера создается поэтом при помощи многочисленных

эпитетов. Есенин называет родной край задумчивым и нежным, сумрак – кудрявым, мельницу – крылатой, осоку – надломленной. В удивительно точно подобранных прилагательных заключается особенная прелесть описаний, создаваемых Сергеем Александровичем.

Блок называл ранние стихотворения Есенина многословными. Впрочем, иногда избыточность, большое количество образов оказывались не просто уместными, но необходимыми. “Я снова здесь, в семье родной…” – как раз такой случай.

Стихотворение собрало неоднозначные отзывы от критиков-современников поэта. Отрицательную оценку оно получило от Александра Редько. По его словам, в произведении присутствуют “странные выражения”. Рецензент, скрывшийся под псевдонимом “В.

Гор.”, напротив, назвал строчки прекрасными. Одним из наиболее совершенных стихотворений Есенина считал “Я снова здесь, в семье родной…” Александр Вронский. Он отмечал присутствие мотива невозвратного прошлого, к которому Сергей Александрович впоследствии не раз еще обращался.

Вот только редко ему удавалось потом быть настолько лиричным, искренним. По словам Вронского, “Я снова здесь, в семье родной…” – образец замечательного мастерства.

Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный!
Кудрявый сумрак за горой
№ 4 Рукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дня
Плывут всклокоченные мимо,
И грусть вечерняя меня
№ 8 Волнует непреодолимо.

Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
№ 12 Уж я вас больше не увижу!

В забвенье канули года,
Вослед и вы ушли куда-то.
И лишь по-прежнему вода
№ 16 Шумит за мельницей крылатой.

И часто я в вечерней мгле,
Под звон надломленной осоки,
Молюсь дымящейся земле
№ 20 О невозвратных и далеких.

Ya snova zdes, v semye rodnoy,
Moy kray, zadumchivy i nezhny!
Kudryavy sumrak za goroy
Rukoyu mashet belosnezhnoy.

Sediny pasmurnogo dnya
Plyvut vsklokochennye mimo,
I grust vechernyaya menya
Volnuyet nepreodolimo.

Nad kupolom tserkovnykh glav
Ten ot zari upala nizhe.
O drugi igrishch i zabav,
Uzh ya vas bolshe ne uvizhu!

V zabvenye kanuli goda,
Vosled i vy ushli kuda-to.
I lish po-prezhnemu voda
Shumit za melnitsey krylatoy.

I chasto ya v vecherney mgle,
Pod zvon nadlomlennoy osoki,
Molyus dymyashcheysya zemle
O nevozvratnykh i dalekikh.

Z cyjdf pltcm, d ctvmt hjlyjq,
Vjq rhfq, pflevxbdsq b yt;ysq!
Relhzdsq cevhfr pf ujhjq
Herj/ vfitn ,tkjcyt;yjq/

Ctlbys gfcvehyjuj lyz
Gksden dcrkjrjxtyyst vbvj,
B uhecnm dtxthyzz vtyz
Djkyetn ytghtjljkbvj/

Yfl regjkjv wthrjdys[ ukfd
Ntym jn pfhb egfkf yb;t/
J lheub buhbo b pf,fd,
E; z dfc ,jkmit yt edb;e!

D pf,dtymt rfyekb ujlf,
Djcktl b ds eikb relf-nj/
B kbim gj-ght;ytve djlf
Ievbn pf vtkmybwtq rhskfnjq/

B xfcnj z d dtxthytq vukt,
Gjl pdjy yflkjvktyyjq jcjrb,
Vjk/cm lsvzotqcz ptvkt
J ytdjpdhfnys[ b lfktrb[/

* * *

Я снова здесь, в семье родной,
Мой край, задумчивый и нежный!
Кудрявый сумрак за горой
Рукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дня
Плывут всклокоченные мимо,
И грусть вечерняя меня
Волнует непреодолимо.

Над куполом церковных глав
Тень от зари упала ниже.
О други игрищ и забав,
Уж я вас больше не увижу!

В забвенье канули года,
Вослед и вы ушли куда-то.
И лишь по-прежнему вода
Шумит за мельницей крылатой.

И часто я в вечерней мгле,
Под звон надломленной осоки,
Молюсь дымящейся земле
О невозвратных и далёких.

Читайте также: