Какого быть летучей мышью нагель кратко

Обновлено: 04.07.2024

Краткая биография американского философа Томаса Нагеля. Анализ способности Т. Нагеля излагать сложный философский материал в доступной форме. Критика редукционистского подхода к проблемам сознания в статье Нагеля "Каково быть летучей мышью?" (1974 г.).

Рубрика	Философия
Вид	реферат
Язык	русский
Дата добавления	04.06.2017
Размер файла	20,3 K

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ОБНИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ (ИАТЭ)

Кафедра экономики и экономико-математических методов

Выполнила: студентка группы ЭКН-Б15

Преподаватель: Вознякевич Е.Е.

Томас Нагель (род. 4 июля 1937 года, Белград) -- американский философ, исследователь вопросов философии сознания, политики и этики. Окончил Корнельский университет (1958), затем в 1960 году получил степень бакалавра по философии в Оксфорде, а спустя три года защитил в Гарварде докторскую диссертацию под руководством Джона Роулза [2].

На протяжении своей жизни Нагель преподавал философию в Калифорнийском и Принстонском университетах, а в 1986 году обосновался в одном из самых крупных и значимых университетов мира -- Нью-Йоркском университете, где по настоящее время занимает должность профессора философии и права. Ведёт активную общественную жизнь. Является членом Американской Академии искусств и наук, членом Британской Академии и почётным членом Колледжа Корпус-Кристи в Оксфорде[2].

С самого начала своей философской карьеры Нагель работал над широким кругом проблем, уделяя особое внимание этике, политической и правовой философии, метафизике, гносеологии и философии сознания.

Основная часть

Далее Нагель доказывает свою точку зрения с помощью детального изучения этой проблемы, обычными примерами, по его словам, здесь не обойтись: философ нагель редукционистский сознание статья

«Опыт сознания -- весьма распространенный феномен. Он существует на многих уровнях животной жизни, хотя мы не можем быть уверены в его присутствии в простейших организмах, и очень трудно обобщенно определить, что именно указывает на наличие сознания. (Некоторые экстремисты готовы даже отрицать сознание у всех млекопитающих, кроме человека.) Без сомнения, этот феномен присутствует в бесконечных формах, совершенно невообразимых для нас, на других планетах других солнечных систем во всех уголках вселенной. Но как бы ни варьировались эти формы, тот факт, что некое существо вообще осознает нечто, означает, что быть этим существом на что-то похоже. Это ощущение может принимать различные формы, и возможно (хотя я в этом сомневаюсь), что разница форм повлияет и на разницу в поведении. Но в общем можно сказать, что некий организм впадает в сознательное состояние только тогда, когда быть этим организмом на что-то похоже -- для него самого.

Здесь же Нагель пишет, что он не отрицает ни того, что сознательное состояние вызывает некое поведение, ни того, что это поведение может быть охарактеризовано с функциональной точки зрения. Он отрицает лишь то, что подобный анализ будет исчерпывающим.

«Любая редукционистская программа должна быть основана на анализе того, что предстоит редуцировать. Если анализ оставит без внимания какие-то аспекты, задача будет поставлена неверно. Бесполезно основывать защиту материализма на таком анализе феномена разума, который не учитывает его субъективного характера. Нет причин ожидать, что редукция, кажущаяся достоверной без учета сознания, может быть расширена до включения в нее сознания. Не понимая, что представляет собой субъективный характер опыта, невозможно понять, что требуется от физикалистской теории.

Нагель хочет сказать, что можно сколь угодно тщательно изучить все процессы в голове у летучей мыши (или у другого человека), можно даже понять на 100% как всё работает, но никогда не станет понятно что это значит - быть летучей мышью; ведь единственная для этого возможность - быть летучей мышью:

«…Нам известно, что большинство летучих мышей (точнее, microchiroptera) воспринимают внешний мир в основном с помощью сонара, или эхолокации, обнаруживая отражения своих быстрых, тонко модулированных, высокочастотных криков от объектов, находящихся в пределах досягаемости. Их мозг способен соотносить исходящие сигналы с последующим эхом; информация, полученная таким образом, позволяет летучей мыши точно различать расстояния, размеры, форму, движение и текстуру так же, как мы различаем все это при помощи зрения. Однако, хотя сонар летучей мыши, безусловно, является органом чувств, он совершенно не похож ни на какой из наших органов чувств, и у нас нет никаких оснований предполагать, что он субъективно напоминает нечто, что мы способны вообразить или испытать. Это весьма затрудняет для нас понимание того, на что похоже быть летучей мышью. Мы должны попытаться найти некий метод, который поможет нам делать выводы о внутренней жизни летучих мышей, исходя из нашего собственного опыта, или, по крайней мере, некий метод, который позволит нам приблизиться к этому пониманию.

Все, что я могу себе вообразить (и это совсем немного), говорит мне лишь о том, как бы почувствовал себя я, если бы вздумал вести себя, как летучая мышь. Но я ставил вопрос не так! Я хочу знать, как чувствует себя изнутри сама летучая мышь! Но когда я пытаюсь это вообразить, я бываю ограничен ресурсами моего мозга, а эти ресурсы неадекватны для данной задачи. Я не могу выполнить ее, ни прибавляя нечто к моему опыту, ни убавляя чего-либо, ни путем сложных комбинаций прибавлений, убавлений и модификаций

· Имитация. Можно попытаться подражать поведению летучих мышей в их естественной среде обитания: днём висеть вниз головой на чердаке, а по ночам охотиться на насекомых с использованием системы эхолокации. Однако подобный способ исследования будет означать лишь бессмысленную имитацию поведения летучих мышей и ничего не даст для понимания их сознания. [3]

· Использование общих переживаний, которые свойственны как людям, так и летучим мышам, -- боли, голода, жажды, ощущений тепла и холода и т. д. Однако и этот способ исследования бесполезен, поскольку психическая реальность летучей мыши качественно отлична от психической реальности человека. [3]

· Постепенная трансформация человека с использованием одной из технологий будущего в летучую мышь, а затем - снова в человека. Однако даже если такая технология и будет когда-то создана, она ничего не даст для понимания сознания летучей мыши, так как после превращения исследователя в летучую мышь он никому не сможет рассказать о своих ощущениях, а после обратного превращения забудет об этих ощущениях подобно тому, как взрослые люди забывают о своих ощущениях во младенчестве и в зародышевом состоянии. [3]

Нагель предлагает нам также ознакомится с простыми примерами и доказательствами своей теории:

Из всех выше приведенных Нагелем тезисов и аргументов можно сделать очень простой вывод: наука, вероятнее всего, никогда не сумеет дать ответ на поставленный им вопрос.

Заключение

Я согласна в том, что описательного примера далеко недостаточно, чтобы понять другое существо, но является ли это описание вообще необходимом, чтобы понять что-то? Можно привести в пример самого человека. В отличие от летучей мыши, он использует зрение, и человеческий глаз воспринимает мир через призму отражения света от поверхности предмета. Разве это описание дает хоть какое-то понимание того, как человек видит? Цвета и объемы остаются “за кадром”. Нагель приводит в пример описание красного цвета. Как можно описать его тому, кто его никогда не видел? Использовав принятую аналогию со звуком или ощущением? Конечно же, она не подходит, ведь тот, кто никогда не видел красного цвета, не сможет и понять аналогии. Это подводит читателя к понимаю дискуссий вокруг квалиа - даже индивиды одного и того же вида не могут быть полностью уверены, что воспринимают красный цвет одинаково. Что можно говорить о разных видах? Человек не может понять летучую мышь. Что она испытывает в тот момент, когда использует эхолакацию? Может ли человек испытать это? Я думаю, ответ очевиден, что не может. Таким образом, отсутствие необходимого опыта ограничивает воображение.

Томас Нагель — выдающийся американский философ, исследователь вопросов философии политики, сознания и этики, родившийся в Югославии (Белград). Он родился в 1937 году, на данный момент философу 78 лет. Томас Нагель окончил Корнельский университет, после чего получил степень бакалавра в Оксфорде. Три года спустя он также защитил докторскую диссертацию в Гарварде. Томас преподавал в Калифорнийском и Принстонском университетах в Америке, а с 1986 года преподает в Нью-Йоркском университете, где в настоящее время занимает должность профессора философии и права.

На примере с летучей мышью Томас Нагель раскрывает мысль о том, что между достоверным пониманием человека и мыши лежит, как минимум, наши физиологические различия. Восприятие мира летучей мышью и человеком отличаются крайне сильно из-за разных средств, которыми мы добываем информацию (эхолокаторы/глаза и т. д.). Однако мы можем представить ощущения, которые, как нам кажется, испытывает летучая мышь, но они определенно окажутся ложными. Это демонстрирует, насколько не обоснован наш опыт, полученный посредством воображения. Поэтому, даже если наука сумеет точно описать повадки и физиологию летучей мыши, её анатомию, это не даст возможности познать, каково быть летучей мышью.

Как доказательство этих рассуждений, философ в своей статье предлагает нам три мысленных эксперимента, чтобы попробовать ощутить себя этим зверьком. Эти три эксперимента представляют собой: подражание поведению летучих мышей в их естественной среде обитания; использование общих для людей и летучих мышей переживаний; трансформацию человека с использованием технологий в летучую мышь и обратно — в человека. Исходя из результатов этих экспериментов и их анализа, автор делает вывод, что наука не сумеет дать точного ответа на данный вопрос. Наш опыт ограничен тем материалом, который предоставлен нашему воображению, мы стеснены собственными мозговыми ресурсами, что не позволяет нам найти решение данной задачи. Мы не можем почувствовать себя летучей мышью так, как чувствует себя сама летучая мышь.

Своим реализмом Томас Нагель называет тезис о том, что всегда существуют вещи недоступные человеческому познанию. Автор утверждает, что человек может верить в факты, которые своим умом ему не дано постигнуть. Множество вещей существует и будут существовать независимо от акта понимания или объяснения человеком. Сам философ приводит в пример ситуацию с бесконечными числами. Основной мыслью является то, что нам приходится признавать существование фактов, которых мы не способны выразить или осознать. Этот тезис означает, что каждое существо (будь то человек или летучая мышь) имеет свой собственный опыт и свою точку зрения. Это и называется субъективностью опыта.

В качестве заключения хочется сказать, что данная проблема скорее всего будет актуальна еще очень долгое время. Людям необходимо получить интеллект более высокого уровня, изобрести технологии, которые кажутся невозможными в наши дни, чтобы понять абсолютную истину, окунуться и выйти за рамки собственного сознания. Как говорил Томас Нагель, есть множество вещей за гранью нашего понимания, но ничто не исключает вероятность того, что когда-нибудь мы сможем переступить через субъективность собственного опыта, и тогда люди смогут истинно ощутить себя другим существом, к примеру, той же летучей мышью!

Основные термины (генерируются автоматически): летучая мышь, Нагель, психофизическая проблема, автор, множество вещей, собственный опыт, философ.

С точки зрения летучей мыши

Значит, есть опыт, который человек в принципе не в состоянии пережить; и есть факты, выходящие далеко за пределы нашего понимания. Непостижимость данных фактов объясняется их субъективной природой — они по сути воплощают иной взгляд на мир.

Физикалисты любят ссылаться на примеры научных заключений (вода — это Н₂О, а молния является электрическим разрядом) и заявлять, что подобные утверждения схожи с определением ментальных феноменов в терминах физических феноменов. Нагель отвергает подход, при котором в основе научного исследования лежит отказ от субъективной точки зрения ради достижения большей объективности.

Чего не знала Мэри

А значит, если правы физикалисты, предполагает Джексон, Мэри должна знать о цвете абсолютно все. Но выясняется, что существует масса не физических факторов, о которых Мэри не имеет ни малейшего представления: она не знает, что значит видеть цвет, что значит видеть красный цвет и т. д. И Джексон приходит к выводу, что есть факты, которые не могут быть объяснены физической теорией, — а потому физикализм заблуждается.

Как бы ни были обоснованны нападки на бедную Мэри, трудно не заметить, что и Джексон, и Нагель выносят приговор: та версия физикализма, что существовала до настоящего времени, упускала нечто существенное. Любые объяснения сознания в терминах физического мира оставляют неизведанным огромное пространство.

Черно-белая Мэри

С самого рождения Мэри была заперта в черно-белой комнате, и она никогда не видела ничего иного, кроме черного, белого и оттенков серого. Ее образование, возможно, было несколько необычным, но нельзя сказать, что оно отсутствовало. Читая книги (без цветных картинок, разумеется), просматривая учебные программы по черно-белому телевизору, она стала выдающимся ученым. Она изучила все, что было возможно (что вообще было известно), о физической природе мира, о нас, об окружающей среде. И в конце концов пришел день, когда Мэри выпустили из ее черно-белой комнаты во внешний мир. Какой шок она испытала! Она впервые увидела цвета, узнала, как выглядят красный, синий и желтый. И, хотя она знала все о цвете, оказалось, что есть нечто, ей неизвестное.

Мораль: (1) существуют не-физические факты; (2) тщательнее выбирайте родителей.

Человек в маске

[mybigtext]В 1974 году американский философ Томас Нагель опубликовал статью, в которой он проводит один из самых известных мысленных экспериментов в философии. Суть этого эксперимента состоит в том, что Нагель предлагает нам представить, каково быть летучей мышью. Рассказываем, зачем это надо и почему этот эксперимент так важен для когнитивных наук.[/mybigtext]

В связи с чем был придуман этот мысленный эксперимент

В третьей четверти ХХ века одним из доминирующих направлений в философии и когнитивных науках был редуктивный физикализм. Согласно этой позиции, сознание можно полностью свести к физическим процессам, происходящим в мозге. Каждому психическому состоянию должно соответствовать определённое физическое состояние. Сознание, таким образом, редуцируется до суммы материальных процессов, которые при желании можно посчитать и с точностью воспроизвести.

Это представление о сознании могло бы показаться частным научным вопросом, если бы не затрагивало одной из фундаментальных проблем философии — проблемы соотношения объективного и субъективного. Редуктивный физикализм выталкивает всё, что находится в сфере субъективного, в область объективных фактов, которые можно изучать с позиции независимого наблюдателя.

Нагель же занимает принципиально противоположную позицию. Он говорит о том, что любой наш опыт опосредован нашим сознанием — он является феноменом, который переживаем лично мы и никто другой.

Каково быть летучей мышью?

Чтобы продемонстрировать это, он предлагает попытаться представить себя летучей мышью и задаться вопросом о том, каково быть летучей мышью с точки зрения летучей мыши.

Нагель выбрал летучую мышь, потому что это достаточно близкое к человеку животное — оно является млекопитающим, так что трудно сказать, что на этом уровне филогенетического древа вообще нет опыта, как это могли бы попытаться сделать в случае с насекомыми или растениями. И в то же время это животное крайне отличается от человека. Его органы чувств устроены принципиально иным образом, так как летучие мыши, в отличие от нас, видят мир вокруг себя с помощью эхолокации. Нагель полагает, что этот опыт будет наиболее показательным, так как летучие мыши одновременно и довольно близки людям, и весьма далеки от нас.

Мы можем попытаться представить, что мы летаем, висим вниз головой на чердаках, пользуемся эхолокацией для ориентирования в пространстве. Однако это значит — только представить, что было бы, если бы мы вели себя как летучая мышь, а не если бы мы были летучей мышью.

Мы также могли бы попытаться сосредоточиться на сходных переживаниях, которые имеют и люди и летучие мыши: на голоде, боли, жажде, ощущениях тепла или холода. Однако и они не дали бы нам представления о том, что ощущает летучая мышь. Причём не только в области эхолокации и восприятия мира органами чувств. Даже сами наши представления о том, что такое боль, жажда и т. д., — это представления человека (причём весьма конкретного), а не летучей мыши.

Наконец, мы могли бы представить себе технологию, которая позволила бы нам трансформироваться в летучую мышь и обратно. Однако, как полагает Нагель, даже в этом случае опыт летучей мыши остался бы для нас недоступен. Поскольку, превратившись в неё, мы не смогли бы его передать, а превратившись обратно, не могли бы его себе представить, так как он слишком отличается от того опыта, к которому приспособлено человеческое тело и восприятие.

Как бы точно мы ни описывали мозг летучей мыши и происходящие в нём процессы, мы всё равно не поняли бы, как их переживает сама летучая мышь. Потому что обладать сознанием, значит обладать субъективным, а не объективным опытом.

Аналогичные мысленные эксперименты

Точно так же австро-британский философ Людвиг Витгенштейн полагает, что невозможно чувствовать чужую боль. Можно сопереживать ей. Можно вспоминать, что у вас была аналогичная ситуация, в которой вы испытывали то, что вы и ваш собеседник называете болью, и в которой вы реагировали похожим образом, как и тот, кто испытывает боль сейчас. Можно даже описать, какие физические процессы произошли в организме в этот момент. Однако невозможно быть уверенным в том, что чужое переживание боли похоже на ваше собственное.

И, как полагает английский философ Джон Локк, невозможно быть уверенным, что другой человек видит красный цвет точно так же, как и вы. Если бы для него весь цветовой спектр был инвертированным, то никто этого никогда бы не заметил, поскольку этот человек точно так же реагировал бы на предметы, которые вы считаете красными, даже если бы он видел их зелёными. Потому что, возможно, все предметы, которые вы видите зелёными, он видел бы красными.

Все эти эксперименты показывают, что сознание невозможно описать в чисто физических терминах. Оно всегда представляет собой личное, субъективное переживание, некоторую частичку опыта, называемую квалиа, которую никак невозможно описать или передать другому человеку, потому что оно принадлежит только мне. А потому и вопрос о сознании невозможно решить с чисто материалистических позиций.

Читайте также: