Как складывались отношения мандельштама с властью кратко
Обновлено: 06.07.2024
Революция 1917 года для О. Э. Мандельштама, как и для всех людей того времени, была важным событием. Она оставила след не только в судьбе поэта, но и в его творчестве.
Несмотря на четкое осознание катастрофичности, Мандельштам не задается вопросом принятия или непринятия революции. Этот вопрос для него столь же нелеп, как и вопрос о принятии стихии, грозы, бури. Другое дело – вопрос о месте человека в этой разгулявшейся природно-исторической стихии.
Восприятие революции менялось в сознании поэта. Восторг, страх перед неизвестностью, надежда
на перемены, вместе с тем, отрицание кровавой борьбы – вот чувства, отраженные в послереволюционной лирике Мандельштама. В понимании поэта революция символизировала новое время, поэтому образ века является сквозным во многих произведениях поэта.
Мандельштам надеялся, что произойдет духовное самоочищение людей, и они поймут, что выбрали ложный путь для достижения счастья – путь крови.
Так, в более поздних стихотворениях Мандельштама отчетливо прорисован образ времени, несущего перемены. В 1922 году пишется стихотворение “Век”, первое в своеобразной трилогии: “1 января 1924” (1924) и “За
гремучую доблесть грядущих веков…” (1931).
“Век” – это разговор со временем наедине. “Зверь мой” – так называет Мандельштам век, и это “мой” как бы делает век родным, своим. Но сравнение со зверем означает, что родство поэта с веком неполное, ведь автор не может “заглянуть” зверю в “зрачки”, а глаза – зеркало души, следовательно, поэт не может пока понять темную звериную душу времени, своей страны.
Каким же предстает перед Мандельштамом век-зверь? Это что-то невообразимо большое, похожее на динозавра. Позвоночник зверя – это цепь, состоящая из веков-позвонков.
Вихрь революции, сметающий все на своем пути, ломает звериный хребет, и на пороге новых дней оказывается раненый зверь, который бывает намного опаснее здорового.
Логика стихотворения – в ответственности человека за Время. Обязанность героя, пусть пожертвовав собой, восстановить связь между эпохами (склеить “двух столетий позвонки”), нарушенную Революцией. Удар, нанесенный семнадцатым годом, перебил веку хребет – исцелить его можно лишь культурой:
Чтобы вырвать век из плена,
Чтобы новый мир начать,
Узловатых дней колена
Нужно флейтою связать.
Однако пока что Век с переломным хребтом бьется в агонии:
…разбит твой позвоночник,
мой прекрасный жалкий век.
Гибнут творения человека; океан, окружающий сушу, – это океан крови, образованный агонизирующей культурой – при полном безразличии неба к земным делам и драмам: “Кровь – строит хлещет…”
В стихотворении “За гремучую доблесть веков…” лирический герой выражает готовность добровольно принять страдания “за гремучую доблесть грядущих веков, За высокое племя людей”. Ему “на плечи кидается” век, который Мандельштам называет теперь “волкодавом”. Однако поэт “не волк по крови своей”, физически он живет в кровавом двадцатом столетии, но не принадлежит ему, духовно существуя в едином временном пространстве, в синтезе всех культур. А значит, “век-властелин” может уничтожить лишь тело поэта, душу же его “равный убьет”.
Таким образом, время не властно над гениальным, доказывает Мандельштам.
Более поздняя картина, видение поэтом обстановки 30-ых годов, личности Сталина и его окружения, отражено в стихотворении “Мы живем, под собою не чуя страны…” (1933). Поэт показывает, что люди живут под гнетом страха, одним днем, не зная, что с ними будет завтра. Они боятся произнести слово “на полразговорца”, потому что за ними наблюдает всевидящий и всеслышащий “кремлевский горец”.
Сталин и его окружение изображены в резко сатирических, гипертрофированных тонах:
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычит,
Он один лишь бабачет и тычет.
Это сборище каких-то уродцев, которые, однако, вершат судьбы людей. Но последнее слово всегда остается за вождем. Он один лишь последняя инстанция, вершитель судеб. Герой замечает, что его указ – это приговор:
Как подкову дарит за указом указ –
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз, –
Что ни казнь, у него-то малина
И широкая грудь осетина.
Таким образом, Россия после 1917 года предстает в стихах Мандельштама неоднозначной. Поэт приветствует саму идею нового государства, перерождения не только общества, но и самой природы человека. Но он не может принять тех способов, которыми добиваются этой новой жизни.
И тем более Мандельштам не мог смириться с тем, что происходило в его стране с приходом к власти И. В. Сталина. За свои открытые критические высказывания, как известно, поэт был сослан, а затем помещен в концлагерь, где и погиб в 1939 году.
В ноябре 1933 года талантливый русский поэт Осип Мандельштам написал антисталинскую эпиграмму, которую прочёл полутора десяткам человек. Вот как звучал ее отрывок:
Один из слушателей донес на Мандельштама, после чего его арестовали. Отправили в ссылку в Чердынь (Пермский край). В Чердыни Осип Мандельштам совершал попытку самоубийства (выбрасывался из окна). Его жена писала во все советские инстанции и ко всем знакомым с просьбой помочь мужу. При содействии Николая Бухарина в результате вмешательства в дело самого Сталина, Мандельштаму разрешили самостоятельно выбрать место для поселения и он решил переехать в Воронеж. Жили в нищете, изредка им помогали деньгами немногие не отступившиеся друзья. Время от времени О. Э. Мандельштам подрабатывал в местной газете, в театре. Во время ссылки Мандельштам даже написал оду, восхваляющую Сталина.
Спасибо, что дочитали до конца! Если вам понравилась статья, то не забудьте поставить лайк и подписаться на канал, чтобы не пропустить новый материал!
В 30-х годах в СССР во всей красе расцвел культ личности Сталина. "Придворные", и не очень, писатели соревновались между собой в восхвалении и воспевании "отца народов". И это все на фоне набирающих обороты репрессий и голода 1932 года. Сегодня многие задаются вопросом: может быть писатели не видели что происходит?
Но нет, тот же Максим Горький в 1929 году отправился в Соловецкий лагерь, где видел все своими глазами:
Зато Горький потом писал лишь восторженные отзывы об увиденном на Соловках. Но не все писатели были равнодушны и слепы к происходящему.
Осип Мандельштам видел своими глазами голодных людей в русских деревнях. Голод 1932 года вызванный коллективизацией и принудительными хлебозаготовками (у крестьян отбирали зерно) было невозможно забыть. И в то время, когда другие "писатели" молчали, Осип Мандельштам написал эти строки и высказался:
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей. Фрагмент стихотворения "Мы живем под собою не чуя страны". Осип Мандельштам
Мандельштам показывал стих своим друзьям. Но писатели очень пугались, когда слышали эти строки. Можно было ведь стать соучастником какой-нибудь "литературно-троцкистской" организации. Такие фальшивые антисоветские организации НКВД могло придумать на ровном месте, чтобы "выполнить план". Чего только стоило например "Дело глухонемых" в Ленинграде.
Осип Мандельштам в молодости
Если уж Ленинградское общество глухих обвинили в шпионаже и всех репрессировали, то с писателями разговор и вовсе был бы коротким. Поэтому многие начали открещиваться от Мандельштама. Пастернак и вовсе заявил ему:
Это не литературный факт, но акт самоубийства, который я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому Источник: Заметки о пересечении биографий Осипа Мандельштама и Бориса Пастернака. Память. Исторический сборник.
Мандельштам, однако, продолжал читать это стихотворение друзьям и знакомым. При этом открыто заявлял, что он автор. Он знал к чему это приведет, но не особо боялся.
"Кремлевский горец", естественно, не простил поэта. Мандельштам был арестован. Сперва его приговорили к ссылке. Там, пройдя через многие трудности, он написал уже стихотворение "Ода", которое в пафосной манере уже восхваляет Сталина.
На этот счет до сих пор идут споры. Кто-то считает, что это была неискренняя попытка оправдаться. Кто-то считает, что это была язвительная пародия. Жена Мандельштама, Надежда Яковлевна, в воспоминаниях указывала неискренность "Оды" и что это стихотворение в целом было направлено больше на то, чтобы спасти ее.
Все так и случилось. "Оду" учли и Надежду Яковлевну Мандельштам никто не тронул. Но самого поэта было уже не спасти. Его арестовали повторно.
Стоит ли обвинять его в том, что он не был последователен и не продолжил писать обличающие стихи? Наверное нет, ведь на тот момент он чуть ли не единственный писатель из СССР посмевший высказаться открыто. Все дальнейшее никак не перечеркивает того, что он говорил и делал.
Никакие стихи - хвалебные ли, осуждающие - уже никак не изменят свершившихся событий. Событий не литературных, а вполне себе произошедших в реальности - голод, репрессии, страх, бездарная политика. Все это "сталинское наследие".
Гениальный был поэт Осип Мандельштам.
Гениальный.
Но мало кто знает, что в личных отношениях он был сложным. Да и с властью дружил очень своеобразно.
Об этом и поговорили от души А. Фурсов и Н. Сапелкин.
Порой ловил Сапелкина на нехорошем отношении к Мандельштаму Сапелкина.
Но в целом картинка яркая и знаковая.
Особенно с учётом тех льгот, которыми пользовались представители интеллигенции.
Информация об этом журнале
- Цена размещения 20 жетонов
- Социальный капитал 7 777
- В друзьях у 1 907
- Длительность 12 часов
- Минимальная ставка 20 жетонов
С 2012 по 2015 годы мне удалось издать 14 книг по современной мифологии. Разумеется, книги писались в разное время в течение примерно 20 лет. Просто издать их удалось позже. Так роман "Седьмая печать" писался более 10 лет и был закончен в 2005 году. А монографии "Мазепа" и "Батуринская резня"…
гениальность Мандельштама — это такой же сугубо либеральный миф, как и гениальность того же Бродского.
они оба — очень талантливые люди, которым многое было дано — в плане владения словом.
а тут — всё по-крыловски — кукушки хвалят петухов.
Вот выше верно сказано: миф. Вы эти стихи видели?
Ну и сами пишете, что не особо нравятся, как я понимаю. Но типа "принято считать. ".
Когда у меня была пора увлечения поэзией, я подсел на Бодлера, Аполлинера, Элиота. А Мандельштам как-то прошёл мимо.
Однако мне не один раз указывали на его пророческий ряд. Скажем, в его эссе про Скрябина, где говорится, что за за спиной римского легионера прячется иудей.
В этом смысле я оставляю себе шанс ещё вернуться к этой теме.
Читайте также: