Как безработица влияет на рынок труда кратко

Обновлено: 05.07.2024

Фрикционная безработица – это результат добровольного перехода от одной занятости к другой в экономике. Фрикционная безработица возникает естественным образом даже в растущей, стабильной экономике. Фрикционная безработица – это безработица работников, покидающих свои рабочие места в поисках новых, и работников, впервые вступающих в трудовую деятельность. Сюда не входят работники, которые остаются на своем рабочем месте до тех пор, пока не найдут новое, поскольку, очевидно, они никогда не являются безработными.

В экономике всегда присутствует фрикционная безработица. Он вносит вклад в общую картину занятости и является частью естественной безработицы , которая представляет собой минимальный уровень безработицы в экономике, обусловленный экономическими силами и перемещением рабочей силы. Естественная безработица также отражает количество работников, которые не имеют работы по собственному желанию, либо из-за нехватки навыков, либо из-за замены технологией.

Ключевые моменты

Фрикционная безработица – это результат смены рабочих мест в экономике.
Фрикционная безработица естественно возникает даже в условиях растущей стабильной экономики.
Рабочие, добровольно покидающие свои рабочие места, и новые рабочие, вступающие в рабочую силу, усугубляют фрикционную безработицу.

Понимание фрикционной безработицы

Уровень фрикционной безработицы рассчитывается путем деления трудящихся, активно ищущих работу, на общую численность рабочей силы. Работники, активно ищущие работу, обычно делятся на три категории: работники, которые уволились с работы, люди, возвращающиеся на рынок труда, и новые участники.

Недавним выпускникам школ и другим лицам, впервые ищущим работу, может не хватать ресурсов или эффективности для поиска компании, в которой есть доступная и подходящая работа. В результате они не берутся за другую работу, временно удерживаясь на более высокооплачиваемой работе. Временные переходы, такие как переезд в другой город или город, также усугубляют фрикционную безработицу, поскольку часто бывает промежуток времени между тем, когда рабочие увольняются с работы и находят новую.

Рабочие, увольняющиеся с работы в поисках лучшей оплаты, усугубляют фрикционную безработицу. В других случаях работники могут уволиться с работы, чтобы вернуться в школу или изучить новый навык, потому что они считают, что им необходимы навыки для получения большего дохода. Другие могут уйти с работы по личным причинам, например, из-за ухода за членом семьи, болезни, выхода на пенсию или беременности. Когда рабочие возвращаются к рабочей силе в поисках работы, они считаются частью фрикционной безработицы.

Чтобы проиллюстрировать эту точку зрения, в 2019 году процент бросивших курить достиг самого высокого уровня с тех пор, как Бюро статистики труда начало отслеживать его в 2000 году. Gallup сообщил, что 2,3% сотрудников уволились с работы в этом году.1 Затем, начиная с конца 1 квартала 2020 года, пандемия COVID-19, и показатель отказа от курения по стране упал до 1,4%

Пособия по безработице, выплачиваемые государством, иногда могут приводить к фрикционной безработице, потому что доход позволяет работникам избирательно подходить к поиску следующей работы, дополнительно увеличивая время безработицы. Это также может происходить из-за того, что компании воздерживаются от приема на работу, поскольку считают, что для этой работы недостаточно квалифицированных специалистов.

Краткая справка

Фрикционная безработица на самом деле выгодна, потому что это признак того, что рабочие добровольно ищут лучшие должности, предоставляя предприятиям более широкий круг квалифицированных потенциальных сотрудников.

Преимущества фрикционной безработицы

Фрикционная безработица всегда существует в экономике со свободно перемещающейся рабочей силой и на самом деле приносит пользу, потому что это показатель того, что люди по своему выбору ищут лучшие должности. Это также помогает предприятиям, поскольку дает им более широкий выбор потенциально высококвалифицированных кандидатов, претендующих на должности. Это краткосрочный период, и поэтому он не требует значительного расхода государственных ресурсов .

Фрикционная безработица сокращается за счет быстрого сопоставления потенциальных соискателей вакансий. Благодаря Интернету работники могут использовать социальные сети и веб-сайты с объявлениями о вакансиях для поиска работы, что может сократить сроки приема на работу.

Фрикционная безработица против циклической безработицы

Фрикционная безработица не так тревожна, как циклическая безработица , которая преобладает во время рецессии и вызвана увольнением сотрудников предприятиями. Во время рецессии с ростом безработицы фрикционная безработица имеет тенденцию к снижению, потому что рабочие обычно боятся оставлять свои рабочие места в поисках лучшей.

Особые соображения

Фрикционная безработица – единственная форма безработицы, на которую в значительной степени не влияют экономические стимулы со стороны государства. Например, в плохие экономические времена Федеральный резервный банк может снизить процентные ставки, чтобы стимулировать заимствования. Есть надежда, что добавленные деньги будут стимулировать расходы потребителей и предприятий, что приведет к росту и сокращению безработицы. Однако добавленные деньги не устраняют причины фрикционной безработицы, за исключением, возможно, того, чтобы дать некоторым работникам смелость стать безработными в поисках новой работы. Тем не менее, как отмечалось выше, сложный экономический ландшафт, вызвавший стимул к пандемии, вероятно, предотвратил бы такой выбор.

⏱ Время прочтения — 12 минут

Когда мы говорим про рынок труда, то мы выделяем сторону предложения. На стороне предложения находятся люди, которые предлагают в данном случае свои трудовые услуги. И сторону спроса, на которой действуют компании, которые запрашивают труд определенного качества и в определенном количестве. Когда мы говорим о предложении, то в дело вступают демография и численность населения в соответствующем возрасте.

Нас интересуют качество работников, их возраст, образование, квалификация и навыки. Дальше нас интересует, насколько работники, которые у нас есть, доучиваются, переучиваются, повышают свою квалификацию, то есть наращивают свой человеческий капитал. Ну а также нас интересует, что люди умеют делать и как они готовы себя вести.

Первый параметр — это уровень занятости. Если все население в определенном возрасте взять за 100%, то какая часть этого населения занята? И на этом слайде как раз эти уровни показаны.

Второй важный параметр — численность населения, то есть демография. Если мы перемножим численность населения на уровень занятости, мы получаем численность занятых сегодня и в перспективе. Уровни занятости очень стабильны и почти не меняются со временем. Уровень занятости мужчин во всех основных трудовых возрастах — от 25 до 55 лет — достаточно высок и выше уже быть не может. Уровень занятости женщин чуть ниже мужского, но тоже достаточно высокий. Эти уровни занятости говорят о том, что резервов работоспособного населения в популяции практически нет.

Следующий вопрос — население. Мы можем взять прогноз Росстата до 2030–2035 года, и здесь есть целый веер прогнозов. Если мы возьмем средний вариант прогноза, он наиболее вероятный, то получим с очень большой точностью численность занятых в 2030–2035 годах. И, согласно этому прогнозу, занятость практически не изменится. Но это не означает, что здесь нет никаких проблем. Если мы от этого общего прогноза перейдем к возрастам и посмотрим, как занятость будет меняться там, мы увидим, что численность занятых в группе 20–39 лет (основной рабочий возраст — люди уже вышли на рынок труда, они получили опыт, они закончили свое образование, у них максимум производительности труда) — будет сжиматься.

К 2030 году группа 20–39 лет (самая производительная и продуктивная группа, очень важная для экономики) сократится на 25% (если за 100% принять численность этой группы в 2020 году). Если говорить в абсолютных терминах, то у нас в 2017–2018 годах численность группы 20–39 лет составляла примерно 35 миллионов человек, и она в результате сократится до 25 миллионов. Это очень большой шок для экономики, для рынка труда в целом и, конечно же, для работодателей, тех, кому в первую очередь нужны молодые работники.

Когда мы говорим про возраст применительно к рынку труда, мы одновременно думаем и про производительность. На графике ниже показано, как с возрастом меняется заработная плата в странах Организации экономического сотрудничества и развития. Это все западноевропейские страны, США, Канада, Япония, Корея и еще ряд более развитых экономических стран. Эти данные говорят об одном и том же: примерно к 40 годам заработная плата и производительность оказываются максимальными, а потом они практически не меняются — либо чуть-чуть растут, либо в самом конце трудовой карьеры есть сокращение, но совсем небольшое.

В правой части — данные по России. Мы видим ранний пик, а потом быстрое снижение — и у мужчин, и у женщин, особенно у мужчин. У мужчин пик заработной платы (а заработная плата примерно соответствует производительности) приходится на 30–40 лет. А потом быстрое снижение. Это означает, что, если у нас будет меняться структура занятости, у нас будет меняться структура заработков, произойдет перераспределение фонда заработной платы от одной группы к другой — от молодых к более пожилым.

Какие риски несет сокращение занятости молодых?

Меньше молодых людей, меньше производительность, меньше экономический рост.
Меньше предпринимателей, идей, инноваций, стартапов, энергии, драйва.
Меньше мобильности, меньше поиска работы и меньше новых наймов (наиболее активны в поиске и смене работы молодые люди). Если какой-то ресурс становится редким и становится из-за этого особо ценным, то за ростом цены падает спрос, и это ведет нас в начало к проблемам экономического роста.

Особое значение приобретает профессиональное до- и переобучение.

Новые технологии требуют новых знаний и навыков, соответственно, необходимо непрерывное обучение. Сегодня у нас это непрерывное обучение имеет место в крайне незначительных масштабах. Связано это с тем, что и люди не очень склонны переобучаться, и у компаний спрос на переобучение очень низкий. В российских компаниях, согласно данным Росстата, величина затрат на переобучение составляет 0,3% от всех затрат на труд. В Европейском союзе — 3%, то есть в 10 раз больше.

Образование, полученное до 25 лет, затем плохо обновляется и в итоге обесценивается. Оно обесценивается как по причинам биологическим — потому что с возрастом когнитивные способности не увеличиваются, а сокращаются. Оно обесценивается, потому что технологии меняются, а к новым технологиям нужны новые знания и новые навыки. Если их нет, то от технологий толку мало.

Как меняется переобучение с возрастом? Очень большая вариация между странами. Охват профессиональным переобучением в России низкий и с возрастом быстро снижается. Данные на графике ниже основаны на международном сопоставительном исследовании, но если мы возьмем данные Росстата, то показатели для нашей страны будут еще более скромные.

Охват профессиональным переобучением в России низкий и с возрастом быстро снижается. Особая проблема — переобучение взрослых: после 40 лет охват переобучением очень мал:

Следствия:

Потеря человеческого капитала. Если не предпринимать никаких мер, то мы столкнемся с масштабной потерей человеческого капитала.

Меньше молодых и образованных. Понятно, что если молодежная когорта сжимается на 25%, то сильно сжимается численность тех молодых, которые имеют образование.

Профессии и навыки: изменения происходят очень медленно

Есть много спекуляций о том, какие профессии перейдут в будущее. Часто говорят, что профессии, которые есть сегодня, через 10 лет исчезнут. На мой взгляд, здесь в основном гадание на кофейной гуще. Никаких оснований для таких прогнозов, что все поменяется и будет иначе, я не вижу. Весь опыт 20-го столетия показывает, что профессиональные изменения происходят очень медленно. Известно, что есть только одна профессия, которая в течение 20-го столетия исчезла, — это лифтер. Все остальные профессии в том или ином виде сохранились. Естественно, их наполнение меняется. Те задачи, которые в рамках профессии решаются, тоже обновляются, но сами профессии никуда не уходят.

Наша профессиональная структура очень концентрирована. 50% всей занятости приходится на 29 массовых профессий (из 450 по классификации ISCO-88). Это массовые профессии. Профессии, которые есть везде, в любом городе. Судьба профессий зависит не только от технологий, но и от регуляторного режима. Мы можем придумать беспилотный автомобиль, но он не может ездить по дорогам, потому что регуляторный режим ему не позволяет и еще долго не позволит. И многие профессии, в том числе массовые, существуют не только потому, что они удовлетворяют потребность, а чтобы удовлетворять определенным регуляторным требованиям. Кадровое делопроизводство, бухгалтерию можно было бы невероятно упростить, возможно, нам нужно было бы гораздо меньше корпоративных юристов, но все это упирается в регуляторные требования, которые предполагают, что нужно решать те или иные задачи, а для этого нужны люди.

Каждая профессия — это пучок задач. Когда мы говорим про отмирание профессий или изменение профессий, мы в первую очередь должны говорить, как меняются задачи, входящие в профессию. Одна отмирает, другие появляются.

Есть восемь групп массовых профессий, на которые приходится 21 миллион занятых, что чуть больше четверти от всех занятых в России. Это программисты и ИТ-специалисты, инженеры на производстве, продавцы и кассиры, врачи, учителя школ, охранники, водители и бухгалтеры.

Должность	Численность, млн	% от всех занятых
Программисты и ИТ	1,0	1,4
Инженеры на производстве	2,2	3,4
Продавцы и кассиры	5,4	7,6
Врачи	1,6	2,2
Учителя школ	3,9	4,5
Охранники	1,4	2,0
Водители	2,6	3,6
Бухгалтеры	2,6	2,6
Итого:	20,7	27,3

Как ре(формировать) навыки?

Разные навыки формируются в разном возрасте. Личностные навыки формируются в детстве, социальные — в детстве и юности, профессиональные — в младшем взрослом возрасте. Чем человек старше, тем труднее ему менять навыки, и тем труднее его обучать и переобучать.

Если мы говорим о том, что должна меняться система образования, что она должна учитывать проблематику навыков, спрос работодателей на навыки — это вопрос не только к системе высшего образования, это вопрос ко всей системе образования и в значительной степени это призыв к семье. Чем больше мы вкладываем в наших детей, когда они совсем маленькие, тем больше шансов на то, что они будут успешны в жизни.

Как навыки меняются с возрастом? Пик приходится на младшие рабочие возрасты в районе 30 лет. Навык решения проблем в технологически сложной среде — 25–30 лет. Навыки работы с текстовой и количественной информацией тоже скошены в сторону молодых возрастов.

В разгар очередного кризиса власти и эксперты почти ничего достоверно не знают о реальных масштабах и структуре российской безработицы, это значит, что оценка последствий кризиса окажется крайне приблизительной

Известно, что во время кризисов растет внимание к показателям безработицы, несущим с собой много важных сигналов. Эта информация должна быть оперативной, максимально подробной и точной, чтобы можно было разрабатывать адекватные политические меры. Знаем ли мы, какова сегодня ситуация с безработицей в России? Боюсь, что нет. Сейчас мы встречаем в СМИ множество оценок, текущих и прогнозных, того, что есть, и того, что может случиться. Их разброс огромен, а методологическая база крайне слаба.

Место на рынке труда

Что касается безработицы в строгом смысле, то она предполагает сочетание трех критериев: отсутствие работы, ее активный поиск и готовность приступить к работе. Другими словами, если человек, не имеющий работы, ее сейчас по тем или иным причинам не ищет или не готов к ней приступить, то он не безработный.

Сравнимость данных

Показатель безработицы существует в двух вариантах, предполагающих совершенно разные подходы к его расчету. Один использует данные специальных обследований рабочей силы, которые строятся на основе критериев Международной организации труда (МОТ). Они критикуются многими специалистами, но только следование им обеспечивает сравнимость данных, пусть относительную. Во-первых, существуют национальные особенности в проведении таких обследований, касающиеся охвата отдельных групп. Простейший пример: до 2017 года Росстат ограничивал свое наблюдение гражданами до 72 лет, хотя в большинстве стран такого ограничения не было. Во-вторых, размер пособия, замещающего заработок, влияет не только на стимулы к регистрации в службе занятости, но и на срок поиска работы. Если пособие мало, то безработный может предпочесть первую попавшуюся вакансию или уйти с рынка труда. Поэтому две страны с одинаковым показателем безработицы (например, в России и Германии в начале 2020 года он был около 5%), но сильно разными коэффициентами замещения (менее 20% против 60%) будут иметь и очень разные рынки труда. Значительная часть потенциальной безработицы в первом случае замещается скрытой безработицей, то есть малооплачиваемой занятостью. Высокое пособие переключает таких работников из занятости в безработицу, а низкое — из незанятости в занятость, включая неформальную. В-третьих, существует группа временно уволенных с обещанием обратного найма. Это похоже на наши административные отпуска без оплаты. В США они включаются в число безработных, а у нас — нет. Есть еще много нюансов, нарушающих прямолинейную сопоставимость.

Важная особенность оценок МОТ в том, что они появляются с лагом примерно в месяц. Только что опубликована оценка за май, а за июнь оценка будет получена только в конце июля. В условиях кризиса такая информация быстро теряет актуальность. Кроме того, безработный по определению должен активно искать работу, а во время карантина этот поиск крайне затруднен. А значит, тот, кто потерял работу, но из-за самоизоляции ее не ищет, безработным в статистическом смысле не является, а оказывается вне рабочей силы. Попадающие в длительные административные отпуска могут считаться либо занятыми (они же формально не уволены), либо покинувшими рынок труда (де-факто не работают, но и работу не ищут).

Пришедшие за пособием

К сожалению, Роструд не публикует текущую статистику регистраций в ежедневном или еженедельном режиме, а потому приходится опираться на выступления официальных лиц. В январе—марте 2020 года регистрируемая безработица составляла около 730 тыс. человек. К концу апреля, по словам министра труда Антона Котякова, она насчитывала уже 1,3 млн, а к середине июня — 2,5 млн человек. Эта категория за два с половиной месяца выросла почти в 3,4 раза, или с 1% до примерно 3,4% от рабочей силы. Учитывая, что многие безработные по разным причинам не могут рассчитывать на помощь, статистика регистрации традиционно дает неполную картину.

Разброс оценок

Можно ли каким-то образом спроецировать данные служб занятости на общую безработицу? Все зависит от гипотез и нашей веры в их правдоподобность. Во-первых, можно предположить, что общая безработица меняется тем же темпом, что и регистрируемая. В этом случае на середину июня ее уровень мог бы составить примерно 14% (4,7% × 3). Во-вторых, можно отталкиваться от соотношения между регистрируемой и общей безработицей, которое на протяжении 20 последних лет колебалось между одним к трем и одним к пяти. Если умножить уровень регистрируемой (2,5 млн, или примерно 3,4%) на коэффициент 4, то получим 13,6% для уровня общей безработицы. В-третьих, можно учесть временное повышение пособия для тех, кто потерял работу после 1 марта, усиливающее стимулы к регистрации. Последнее значимое повышение было перед кризисом 2009 года, и тогда соотношение снизилось до трех раз. В этом случае мы придем к 10% безработных на середину июня.

А что будет, если в качестве исходных данных для еще одного возможного сценария все-таки принять оценку Росстата в 6,1% на середину мая и сокращение рабочей силы между мартом и маем на 1 млн человек? Такой быстрый уход из занятости, не сопровождающийся поиском работы, является очевидным отражением нынешнего кризиса. Если таких незанятых и неищущих добавить к безработным, то получится около 7,5%. Как видим, спектр оценок для середины июня оказывается достаточно широким.

Уже приведенные оценки варьируют в значительном диапазоне, но набор возможных гипотез далеко не исчерпан. Мы явно имеем большую зону неопределенности. Могут ли закрыть ее телефонные и интернет-опросы, которых сегодня много? К сожалению, нет. Их надежность как инструментов статистического измерения для экономической политики очень мала, хотя они дают полезный материал для анализа. К тому же вариация оценок, полученных по такой неконвенциональной методологии, оказывается еще значительнее.

Я ни в коем случае не утверждаю, что имеет место манипулирование статистикой. Мой тезис заключается в том, что мы, включая органы власти, почти ничего не знаем про то, какова сегодня фактическая безработица, не говоря уже о ее структуре. Отчасти эта ситуация объективна, и подозреваю, что с подобным вызовом сегодня сталкиваются многие страны. Но имеет ли это незнание какое-либо практическое значение? Мне представляется, что да. Применительно к собственному здоровью каждый хочет, чтобы прописываемое лечение опиралось на точный диагноз и надежные результаты анализов и обследований. Разработка обоснованной и эффективной политики по восстановлению экономики, изрядно потрепанной кризисом, предполагает, что мы хорошо понимаем, где находимся и куда движемся. Мы же оказались посередине разбушевавшегося океана на корабле с неработающими навигационными приборами.

Читайте также: