Чем типология отличается от классификации кратко

Обновлено: 05.07.2024

* Классификация - распределение по группам, разрядам, классам.

* Типология - классификация, представляющая соотношение между
разными типами предметов, явлений внутри их системы в целом.

Игорь Герман Высший разум (134926) Первые две фразы - из толкового словаря. Третья - моя. Могу убрать! ))

Ну, попробую.
Для создания типологии нам необходимы некие эталонные образы, которые мы называем типами.
Далее все множество объектов, для которых строится типология, упорядочивается по степени близости к выделенным типам.
При этом возможны случаи, что некоторые объекты множества НЕЛЬЗЯ отнести ни к одному из типов.
Собственно этим типология и отличается от классификации.
Классификация требует, чтобы ВСЕ классифицируемые объекты были отнесены к одному из классов.

Это разные понятия, имеют разный объем, содержание, задачи.

Классификация закрепляет твердо установленное распределение совокупности на определенные классы, разряды и категории. Причем в качестве классификационного признака может быть выбран любой – как существенный, так и несущественный.

В рамках классификации изучается не личность как определенный тип, а только контингенты преступников. Не ставится задача выявления закономерности. Например, можно классифицировать преступников по полу, возрасту, т.д. Но это характерно и для обычных людей.

Другое значение имеет типология. Она основана на существенных чертах личности, которые закономерно связаны с причинами преступного поведения. Таким образом, тип личности преступника – это собирательный образ, содержащий самые существенные признаки. Классификация и типология соотносятся между собой и можно выделить по крайней мере три варианта.

Классификация создает предпосылки для выделения личности преступника как особого типа.

Классификация может использоваться для углубленного изучения структурных элементов типа личности.

Для того, чтобы выяснить степень общественной опасности конкретного преступника или сообществ преступников, и выработать меры по защите общества от преступности, в криминологии преступники распределяются по группам и типам, т.е. классифицируются.

Применяются следующие методы:

· группировка по наиболее существенным статистическим признакам преступников

· распределение по типам личности преступников.

При классификации по статистическим признакам предметом изучения является не столько конкретная личность, а сообщество преступников. Обычно при анализе обращается внимание на то, насколько распространены те или иные признаки.

Основные базовые классификации содержат следующие группы признаков:

по возрастно-половым признакам;
по признаку гражданства;
по признакам наличия или отсутствия постоянного места жительства, профессии или рода занятий;
по национальности; по источникам и размерам доходов;
по факту опьянения или наркотического возбуждения, состояния аффекта;
по факту неоднократного совершения преступлений;
по признакам совершения преступления в составе преступной организации (организованная преступность).

Кроме того, используются и более сложные, многомерные классификации, использующих одновременно несколько статистических характеристик (например, группировка по возрасту, полу и роду занятий в пределах отдельного региона).

По направленности преступного поведения (характеру и содержанию мотивов) можно выделить следующие основные типы преступников:

насильственный тип (пренебрежение к человеку, его жизни, здоровью и физической неприкосновенности);
эгоистический тип (подчиненность действий исключительно своим собственным потребностям, невзирая на потребности окружающих);
примитивный тип (ориентация своих действий только на удовлетворение собственных элементарных физиологических потребностей);
корыстный тип (направленность действий на получение корыстной, выгоды для себя или близких преступнику людей);
легкомысленный
неосторожный тип (безответственное отношение к своим гражданским обязанностям и к соблюдению законов).

По глубине и стойкости мотивов преступного поведения можно выделить следующие общие типы преступников:

случайный преступник (впервые совершивший преступление в результате случайного стечения обстоятельств, ранее не связанный с преступной деятельностью);
ситуационный преступник (впервые совершивший преступление под влиянием особой ситуации, трудных условий жизни или других неблагоприятных факторов, но в целом до преступления характеризуемый положительно);
неустойчивый преступник (совершивший преступление впервые, но в целом и до него характеризуемый отрицательно);
злостный преступник (неоднократно совершавший преступления, в т.ч. и ранее судимый);
особо злостный преступник (неоднократно судимый за одно и то же преступление).

Вопрос 18.

Понятие причин и условий конкретного преступления.

Механизм индивидуального преступного поведения.

1 уровень - условия формирования личности, которые создают предпосылки ее нравственной и правовой деформации

2 уровень – конкретная жизненная ситуация, в кот. сов. прест. и происходит взаимодействие личности с внешними об-ми

Механизм преступного поведения – связь и взаимодействие внешних факторов объективной действительности и внутренних процессов и состояний, детерминирующих решение совершить преступления или облегчить его совершение.

Этапы:

1) мотивация совершения преступления – под воздействием на личность социальной среды (микро- и макро- среда)

4) наступление преступного результата

Схема:

макросреда + микросреда + особенности формирования личности + неблагоприятные особенности + конкретное сознание и воля лица – деяние = преступление.

Причины - Все явления и процессы, которые вызывают у лица решимость совершить умышленное преступление или приводит его к совершению преступления по неосторожности.

Непосредственной причиной конкретного преступления является криминогенная мотивация.

Условия – обстоятельства, которые облегчают совершение преступлений.

Можно выделить:

1) условия, формирующие негативную характеристику личности

2) условие, способствующие процессу совершения преступления - недостатки деятельности различных органов

3) сопутствующие – место и время

В понятие причин и условий конкретного преступления в криминологии включаются типичные для преступников особенности формирования личности, ее социального положения, особенностей психологии личности, а также комплекс внешних объективных обстоятельств, в которых существует преступник.

Под причинами и условиями понимаются:

1) среда, общественное окружение, которое способствует формированию таких нравственных ценностей и жизненных ориентаций, которые порождают потребность в удовлетворении своих материальных или духовных запросов преступным путем;

2) мотивация на преступное преступного поведения;

3) условия, ситуации, в которых находится личность, и которые способствуют возникновению мотивов преступного поведения. Такими условиями являются следующие: сопутствующие условия, – те, которые образуют общий фон событий и явлений, обстоятельства места и времени; необходимые условия, – без которых событие не могло бы наступить; достаточные условия – комплекс всех необходимых условий;

4) психофизиологические, психологические, физиологические особенности личности, которые усиливают ее восприимчивость к криминогенным влияниям внешней среды и способствующие их превращению во внутреннюю позицию, личную установку на криминальное поведение.

Среди условий конкретного преступления – условия, формирующие негативную характеристику личности, условия, способствующие процессу совершения преступления (недостатки деятельности различных органов), то есть облегчающие, также выделяют сопутствующие – это обстоятельства места и времени, но они не всегда влияют.

Конкретная жизненная ситуация – это совокупность внешних объективных обстоятельств, имеющих место непосредственно перед совершением преступления и влияющих во взаимодействии с личностными особенностями на совершение преступление.

Тип КЖС во многом определяется образом жизни, а роль ситуации определяется тем, какое субъективное содержание вкладывает в оценку ситуации лицо, совершающее преступление.

Вопрос 19.

Понятие предупреждения преступности.

Предупреждение преступности – многоуровневая система целенаправленных государственных и общественных мер по выявлению устранению, ослаблению и нейтрализации причин и условий преступности, отдельных видов преступлений и конкретных преступлений, препятствование перехода или возврата на преступный путь людей, поведение которых указывает на такую возможность.

Социальная защита – применение наказания к преступнику, нейтрализация, ресоциализация, гуманизация уголовной политики. Смысл не только в уголовно-правовом воздействии на преступника и оказание материальной помощи малоимущим слоям населения, но и в комплексе экономических, социальных, политических и иных мер, направленных на социализацию неодоптировавшихся слоев населения и сглаживание соц. конфликтов.

Противодействие –

1) предупреждение – выявление и последующее устранение причин и условий, способ. совершению (профилактика)

2) выявление, предупреждение, пресечение, раскрытие, расследование (борьба)

3) минимизация и или ликвидация последствий

Профилактика – воздействие на причины и условия, на криминогенные объекты.

Виды:

Предотвращение – воздействие на лицо, на причины и условия на этапе обнаружения умысла специальными субъектами.

Пресечение– включает проф, пред, пресеч.

Борьба – расследование, поиск, осуждение.

Направления:

1) профилактика упреждения – меры, направленные на недопущение сов-я преступления, постоянный контроль за криминологической об-ки на всех уровнях

2) профилактика ограничения – препятсвование распростр. кримин. объектов

3) профилактика устранения – ликвидация криминогенных объектов

4) профилактика защиты – защищенность, безопасность материальных объектов

5) меры принуждения – контроль по месту жительства

6) меры ограждения

7) меры помощи – в трудоустройстве, решение конфликтов…

8) меры пресечения – меры побуждения, предосторожности, активного вмешательства

Типология как логическая процедура отличается от классификации. Отметим, что вообще в научно-методологической литературе употребляется совокупность близких понятий без отчетливых различий между ними: классификация, типология, деление, систематизация, таксономия и др.

Поэтому вполне разумными являются попытки предложить последовательную теорию классификации, по мнению Т. Войцика, Ю.А. Воронина и др.

Что касается типологии, то уже интуитивно осознается ее отличие от классификации. В литературе указываются особенности типологии, например то, что она учитывает характер развивающихся, а не статичных систем, ориентируется преимущественно на внутреннее соотношение признаков2.

Отметим следующие свойства типологии в ее сопоставлении с классификацией.

Типология не претендует на исчерпанность своего предмета, ведь в ходе типологизирующей работы могут быть открыты (или сконструированы) новые типы. Кроме того, сами типы не являются взаимоисключающими, между ними могут быть установлены соотношения, пересечения, введены смежные типы. Эта известная гибкость типологии связана с тем,

' Gentpcl G К.. Oppenheim Т. Der Typus-hcgrilT im Lichte dcr neuen Logik. Leiden, 1936.

- Горский Д.П. Понятие о реальных и идеальных типах И Вопросы философии. 1986. № 10. С. 25-34.

5 Рахитов А.И. Историческое познание: Системно-гносеологический подход М., 1982. С. 95-96.

12 - 1410 Ушаков

что логически типология основана на более слабой операции, чем классификация. Логическая основа классификации — это деление объема понятия. При этом исходный объем рассекается на подобъемы. В результате достигается разбиение объема на (попарно непересекающиеся) подмножества. В основе же типологии лежит более слабая, но и более гибкая операция взятия подмножества.

Типология отталкивается от задачи выделить некие подмножества из заведомо неизвестного полностью универсума. Иными словами, здесь мы действуем в условиях незнания полного объема понятия. Если в классификации мы исходим из актуально данного универсума, то в типологии универсум дан неопределенно, потенциально. Он вполне может быть становящимся, подлежащим дальнейшему уточнению. Здесь нас интересует прежде всего некое (возможно, частично пересекающееся) семейство подмножеств, которое нам нужно выделить и описать с некоторой точностью. Первоначально подмножества могут быть выделены с некоей нечеткостью, но этого достаточно для их дальнейших концептуализации и изучения. Возможно, что позже нам придется пересмотреть предварительно выделенные подмножества, но это вполне допустимо.

Классификация продвигается от общего к частному (дедукция). Типология стремится от отдельных разрозненных признаков выйти на некоторый уровень общности (индукция). Если классификация предпринимает секущее, аналитическое продвижение, цель которого — дойти до возможно мелких элементов, то з типологии движение индуктивно-конструктивное, синтетическое. Здесь мы строим некие связные комплексы, причем предельные неделимые элементы этих комплексов могут нас особо и не интересовать. Таким образом, типология, решая задачу выделения подмножеств, несет функцию конструирования, построения, задания объемов.

Классификация опирается на основание деления, типология — на некоторый исходный материал, который можно назвать патологической базой признаков; при этом признаки, входящие в базу, могут пересматриваться, расширяться, уточняться. Результатом классификации оказывается формальная иерархия подмножеств, результатом типологии — логически равноуровневые типы.

В классификации задача считается выполненной, если универсум оказывается исчерпывающе структурирован. ЕГоэтому критикуют ту или иную классификацию, если не указано четко основание классификации, недовыделены или пересекаются элементы, остались какие-то двусмысленности, т.е.

все то, что влечет нарушения упорядочения универсума. В типологии задача выполнена, если на основе исходной базы выделены и удовлетворительно охарактеризованы комплексы признаков, типы. Типологию критикуют в том случае, когда типы плохо отделены друг от друга (слабая, маломощная база, использующая слишком

мало признаков, или слишком нечеткая, или формально противоречивая, или содержащая излишнее количество деталей, мешающее типологическому видению), т.е. все, что затрудняет синтез типов. Причем важно, что в критике типологии преобладают именно содержательные соображения. Ведь типология должна не только предоставить удачный способ для конструирования некоторого семейства типов, но и сами полученные типы должны быть эвристически плодотворны в дальнейших предметных исследованиях.

Для наглядности суммируем все эти отличия в сравнительной таблице.

Стратегии типологизирующего продвижения являются сложной деятельностью, которая включает в себя применение множества частных процедур. Так, в ходе разработки типологии возможны обобщения индуктивного характера, отбрасывание несущественного (абстрагирование¦), использование различного рода идеализаций, выдвижение гипотез. Исследователь может включать в процесс обоснования своего типологического подхода также дедуктивные рассуждения и обширные нарративные, описательные фрагменты. Построение типологии часто является и средством, и целью гуманитарного исследования; монографии по истории, психологии и другим наукам могут представлять и сложным образом обосновывать развернутые типологии тех или иных феноменов — ментальности исторических эпох, типов ведения хозяйства, культурных течений, социальных институтов и т.п. — с тем замыслом, что проводимое исследование даст большее понимание и объяснение этих феноменов.

Итак, применение типологических методов встречается с многочисленными сложностями. Периодически возникают дискуссии на эту тему, предлагаются различные варианты уточнения этого понятия, встречаются даже заявления о кризисе типологии1.

Объяснение в гуманитарных науках

Среди основных способов объяснения в гуманитарных науках можно выделить статистический, сравнительный, структурно-функциональный, генетический, интенционально-прагматический. Суть этих способов понятна из их названий.

Типы и культуре. Л., 1979

Существенную роль в гуманитарных науках играет также скрепляющая рассуждения яарративность (§ 1.3). Важно, что она сама по себе несет определенные рационализирующие связи и соотношения, так что реконструкция событий но типу повествования оказывается значительной частью общей стратегии рационального продвижения.

Заметим, что тема нарративности вообще пользуется сегодня интересом исследователей. Так, П. Рикер отмечает, что повествование как таковое обладает фундаментальной интеллигибельностыо, т.е. самопонятными, эксплицирующими свойствами. Важнейшая и ничем не заменимая роль повествования состоит, по Рикеру, в том, что оно размечает и проясняет сам временной опыт. Повествование, или нарратив, создает первичную связь, первичное наделение смыслом исторических событий'.

Теоретический уровень связан с введением существенно неэмпирических конструктов (§ 1.4). Вследствие использования сложных интерпре- тирующе-объясняющих схем гуманитарное исследование часто может

' Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. С. 60-65.

выглядеть как преимущественно теоретическое развитие какой-либо идеи — гипотезы, типологизирующего проекта, нарративного сюжета. Но в этих условиях появляется опасность существенного размягчения общенаучных стандартов. Иными словами, здесь как бы теряют обязательность такие требования, как опора на факты, анализ исходных предпосылок, внимание к тому, чтобы соблюдались последовательность и методологическая целесообразность при введении неэмпирических сущностей, допущений, определений. В связи с этим вновь хотелось бы напомнить о предостережениях В.В. Леонтьева против бездумного и неграмотного теоретизирования в социальных науках (см. § 3.3).

Использование теоретических конструктов в гуманитарных науках вызывает к жизни проблемы того же плана, что и в естествознании. Типичной является проблема обоснованности как введения того или иного конструкта, так и круга тех функций, которые должен выполнять конструкт и теория в целом. Теоретизация в гуманитарных науках отсылает к обширному спектру вопросов, подобных соответствующим темам естествознания: с какими первичными феноменами имеет дело исследователь, следует считать их наблюдаемыми или ненаблюдаемыми, каков онтологический статус тех сущностей, которые постулируются в теоретических гипотезах, насколько адекватны используемые конструкции для решения проблем той или иной научной области.

Вообще теоретическое звено в гуманитарных науках несет весьма важную нагрузку. Организующая функция исходных теоретических схем и установок видна здесь даже ярче, чем в естественных науках. В чем она состоит? Дело в том, что гуманитарное знание вырастает из самой ткани повседневной жизни, из социальных запросов, из дотео- ретнческих позиций исследователя. Исходная установка гуманитария выступает фильтром, с помощью которого в его поле зрения попадают те или иные явления, вызывающие в нем познавательный интерес. Исходная дотеоретическая установка определяет также начальную интерпретацию изучаемых феноменов, исходное понимание их значения, их первичную оценку. Отметим, что даже терминология общественных наук часто вырастает непосредственно из обыденной жизни. Поэтому существенная часть первоначальной концептуализирующей работы по уточнению смысла терминов, выбору рабочей гипотезы

и определению исходных позиций должна быть проведена еще до начала эмпирического анализа. Иными словами, необходимо теоретически размежеваться с неоформленной и необозримой сферой обыденного мышления. Для того чтобы исследование продвинуло наше знание дальше начальных представлений здравого смысла, требуется теоретическая перспектива с действительно плодотворным потенциалом.

Оформленные и развитые теоретико-методологические установки выступают в виде подходов и направлений. Их наработано в гуманитарном регионе достаточно много. Назовем для примера такие вполне укоренившиеся теоретические традйции, как функционалистская, интеракционист- ская — в социологии; психодинамическая (психоаналитическая), когнитивистская, бихевиористская, гуманистическая — в психологии; неоклассическая, кейнсианская — в экономике. Некоторые из традиционных подходов оказываются общими для различных гуманитарных наук, т.е. приобретают междисциплинарное значение. Примером может служить феноменологическая традиция, проникшая из философии в социологию, психологию, психиатрию, правоведение, литературоведение и др.

Но теоретические подходы, даже существующие уже длительное время, находятся в гуманитарных науках под постоянным перекрестным огнем критических дискуссий. Объяснительные матрицы, которые вводятся этими подходами, во многом служат источником новых методологических проблем. Тем более что, как правило, сторонники одной и той же традиции значительно расходятся между собой в ее трактовке. Так, например, функционалистский подход (в социологии, антропологии и др.) охватывает на самом деле множество различных концепций и порождает массу вопросов по поводу действительной ценности объяснений, ссылающихся на функцию феномена в социальной системе'. Таким образом, теоретические подходы гуманитарных наук постоянно находятся в фокусе дебатов и не могут считаться завершенными.

Отметим также, что для гуманитарного региона характерны периодически возникающие интеллектуальные движения, приходящие из какой- то одной области, быстрораспространяющиеся на широкий спектр гуманитарных дисциплин и претендующие на новую интегрирующую гуманитарную парадигму. Например, подобные междисциплинарные течения были вызваны влиянием психоанализа, структурной лингвистики, марксизма, герменевтики, системного подхода. Эти явления, видимо, говорят об изначальном родстве гуманитарных наук и об их постоянной тяге к единой теоретической платформе.

Nagel F. I he Structure of Science P, 520-525.

Революции в гуманитарных науках

Существенная трансформация фундаментальных теоретических установок в той или иной гуманитарной дисциплине тоже (как и в естественных науках) может быть названа революцией. Однако проблема революций в гуманитарных науках во многом является еще недоработанной, т.к. очевидно, что на процессы крупных изменений в гуманитарных науках

накладывается специфика гуманитарного региона как такового. Прежде всего следует отметить, что в гуманитарных науках труды их классиков играют значительно большую роль для работающих ученых (и в процессе их образования), чем роль классиков естествознания и их оригинальных работ для современных естествоиспытателей. Например, современная социология продолжает существенно опираться на работы М. Вебера, Э. Дюркгейма и Г. Зиммеля, вновь перечитывая их и переосмысливая их основополагающие идеи. Иными словами, в гуманитарных науках ее традиция является более актуальной, чем в естествознании; гуманитарная традиция служит для позднейших исследователей источником постоянного обращения к ней и использования ее ресурсов.

Для примера остановимся несколько подробнее на эволюции экономической науки2. По мнению Дж. Хикса, большие революции в экономике нечасты. Очевидным примером здесь является, конечно, революция Дж.М. Кейнса; с ее масштабом можно сравнить не более двух-трех революций в данной дисциплине. Дж. Хикс называет следующие крупные изменения в экономической науке: 1) становление классической политэкономии в работах А. Смита; 2) меньшая революция, состоящая в движении от А Смита кД. Рикардо; 3) две революции, произошедшие почти одновременно — рево-

люция К. Маркса и маржиналистский поворот У. Джевонса, Л. Вальраса, К. Менгера. Другие исследователи говорят также о нынешней революционной трансформации экономической науки — о современном отходе от кейнсианского экономического мышления, который, наверное, будет иметь глубокие и важные последствия.

Любая научная дисциплина испытывает потребность в систематике — организации, упорядочивании определенным образом совокупности исследуемых объектов. Методикой такого упорядочивания является классификация — логическая операция группирования материала (выделения классов) по сходствам и различиям. Хрестоматийным примером классификации является периодическая система химических элементов, являющаяся табличным выражением периодического закона Д.И. Менделеева; в данном случае речь идет о естественной системе объектов, основанной на объективных данных. Иерархическое группирование данных называется таксономической классификацией (таксон — ячейка группирования определенного ранга). Таксономическую классификацию представляет собой современная систематика животных и растений (царство, тип (отдел), класс, отряд (порядок), семейство, род, вид), основы которой были заложены шведским натуралистом К. Линнеем в XVIII в.

Споры археологов о соотношении классификации и типологии непосредственно связаны с проблемой выделения существенных, значимых признаков как оснований для последующего группирования. Ведь для того, чтобы, образно говоря, посмотреть на изучаемые древности глазами изготовивших и использовавших их людей, мы должны ввести в качестве оснований группировки именно те признаки, которые были для них значимы, актуальны. Каким же образом археологи выделяют типы в массивах немых вещей незнакомых древних культур?

Л.С. Клейн (1991: 219-224) выделяет в современной теоретической археологии три стратегии группировки и предлагает четвертую — свою собственную.

Персональные же особенности культурной интуиции и характер ее влияния на процедуру типологизации, конечно же, не зависят от приверженности определенной типологической стратегии.

Для выделения культурных типов необходимо выявить такие признаки, которые были значимы для изготовителей и пользователей соответствующих предметов. Эта задача чрезвычайно сложна не только в силу обычного отсутствия необходимых сведений — очевидно, что представители исследуемого древнего сообщества сравнивали и различали данные артефакты с различных позиций.

Вариационный ряд характеризуется двумя группами показателей. Показатели концентрации представляют собой
характеристики меры центральной тенденции ряда, его типичных вариант (например — среднее арифметическое), а показатели рассеяния наоборот включают в себя характеристики степени отклонения вариант от центральной тенденции (например — среднее квадратическое (стандартное) отклонение, показывающее средний разброс значений переменной относительно ее среднего арифметического). Статистическими методами можно исследовать и качественные признаки, которые определяют свойство объекта путем простой фиксации его наличия (или, соответственно, отсутствия). Значения качественных признаков нельзя представить как вариационный ряд, а значит — к ним неприменимы такие показатели, как среднее арифметическое или среднее квадратическое отклонение.

Любой артефакт может быть описан с помощью количественных и качественных признаков. Принято выделять четыре варианта связей признаков: связи между количественными признаками; связи между качественными признаками, поддающимися ранжировке; связи между качественными признаками, не поддающимися ранжировке; связи между количественными и качественными признаками. При анализе последнего варианта необходимо либо преобразовать качественные признаки в количественные (ранжировать их), либо наоборот придать количественным признакам вид ранжированных качественных путем разбиения их на интервалы.

Для статистического изучения объектов, характеризующихся несколькими качественными или количественными признаками (выявления частоты взаимовстречаемости различных признаков объектов, оценки степени и структуры взаимосвязи между ними и т. п.), в археологии используются различные процедуры статистического многомерного анализа. К их числу относится, например, факторный анализ — определение фактора, связывающего те или иные признаки и скрыто присутствующего в них в качестве так называемой факторной нагрузки. Факторный анализ строится на основе предположения о том, что корреляционные связи между большим числом наблюдаемых переменных определяются существованием меньшего числа гипотетических ненаблюдаемых переменных (факторов). Следует также отметить кластерный анализ, объединяющий методы автоматической группировки объектов по кластерам. Кластером называют группу объектов, среднее значение связи между которыми превышает среднее значение их связи с другими объектами.

Рис. 56. Типология галечных орущий из палеолитических стоянок среднего течения Енисея по З.А. Абрамовой: в левой колонке изображены типы галечных орущий, в правой — приводятся рисунки соответствующих конкретных предметов (для типов А Б и В, соответственно, — подгруппы А2, Б1, В2); вверху рисунка изображена условная шкала кривизны рабочего края орудий.

Таким образом, рассмотренная типология орудий периода позднего палеолита строится в первую очередь на основании одного признака — формы рабочего края. Сочетания же этого признака с другими отслеживаются уже на уровне подгрупп. Впрочем, подобная схема группировки в полной мере объединяет лишь типы А, Б и В — ведь в типах Д и Е форма рабочего края уже не обладает таким же первостепенным значением. Целостность классификации нарушает и принцип исключения орудий из других групп, использованный при выделении типа Г.

Рис. 57. Группировка ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (вторая половина I тыс. н. э.) по Р.С. Минасяну.

Как видно из изложенного, основой для данной группировки послужили очертания (контуры) металлических частей ножей. Очевидно, охарактеризованные группы первоначально были выявлены интуитивно (Р.С.Минасян не приводит каких-либо детальных описаний процедуры отбора признаков и т.п.). И уже затем, в ходе индуктивной типологизации имеющегося массива находок была осуществлена проверка правомерности выделенных групп. Важно подчеркнуть, что группировка Р.С. Минасяна успешно вписалась в существующее видение этнокультурного облика Восточной Европы рассматриваемой эпохи: в самом общем виде группу I можно соотнести с балтским и финским населением этого региона, группа II ассоциируется с древностями славян, ножи группы III являются элементом культуры кочевнических общностей, наконец, группа IV обнаруживает устойчивую связь с ремесленными традициями Северной Европы. Речь идет, конечно же, лишь о некоей приуроченности той или иной группы к соответствующему этнокультурному массиву населения; считать на этом основании каждый конкретный нож, так сказать, однозначным
этническим индикатором мы не можем.

Рассмотренные приемы группировки вещественных древностей в полной мере могут быть использованы и для определения позиции тех или иных археологических материалов во времени, то есть — для разработки их периодизации и хронологии.

Читайте также: