Анна ахматова и коломна чем связаны кратко

Обновлено: 05.07.2024

Мне радостно, что в годы личных бед
И страхов общих, мог я Вам доставить
Недели тишины в моих Старках.

Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в чёрных кустах?
То забьешься в дырявый скворешник,
То блеснёшь на погибших крестах,
То кричишь из Маринкиной башни…

По той Дороге, где Донской
Вёл рать великую когда-то…

Ясно, что они появились именно благодаря Черкизову и Старкам, овеянным славой Куликовского похода, мимо которых проходили когда-то русские дружины. Удивителен пейзажный мотив:
Я шла, как в глубине морской…

И встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.

Где на четырёх высоких лапах
Колокольни звонкие бока
Поднялись…

…где в поле мятный запах
И гуляют маки в красных шляпах,
И течёт московская река, –

Сегодня на берегу Москвы-реки, столь необычно и торжественно названной поэтом, мы не увидим ни мяты, ни, тем более, маков. Но этот пейзаж навеки сохранён в ахматовской мелодии.
Следующая строка удивляла и несколько обижала Сергея Шервинского:
Всё бревенчато, дощато, гнуто…

Старинный флигель, в котором гостила Ахматова, был не просто каменным. Он являл собою образец архитектуры классицизма. Стиль этот ещё более подчёркивался привезёнными из Москвы звеньями чугунной ограды, выполненной по рисункам славного архитектора Бове. Позднее Шервинский напомнит об этом Анне Андреевне:

На каменной террасе, окаймлённой
Чугунными решётками, случалось,
Мы накрывали вместе чайный стол…

Горькой было мне усладой
Счастье вместо долга.
Говорила с кем не надо,
Говорила долго…

И сразу все зашелестели сосны
И отразились в недрах лунных вод…

Он был во всём. И в баховской Чаконе,
И в розах, что напрасно расцвели,
И в деревенском колокольном звоне
Над чернотой распаханной земли.

И вот пишу, как прежде без помарок,
Мои стихи в сожжённую тетрадь.

И город, смертно обессилен,
Был Трои в этот час древней…

Работа над циклом растянулась надолго и закончилась лишь ночью 16 декабря 1964 года в Риме невыразимо величественным:

И это станет для людей
Как времена Веспасиана…

Полно мне леденеть от страха,
Лучше кликну Чакону Баха…

IV. Памяти Бориса Пильняка

Всё это разгадаешь ты один.
Когда бессонный мрак вокруг клокочет,
Тот солнечный, тот ландышевый клин
Врывается во тьму декабрьской ночи, -
И по тропинке я к тебе иду,
И ты смеёшься беззаботным смехом,
Но хвойный лес и камыши в пруду
Ответствуют каким-то странным эхом.
О, если этим мёртвого бужу,
Прости меня, я не могу иначе:
Я о тебе, как о своём, тужу
И каждому завидую, кто плачет,
Кто может плакать в этот страшный час
О тех, кто там лежит на дне оврага.
Но выкипела, не дойдя до глаз,
Глаза мои не освежила влага.

VI. ПОЗДНИЙ ОТВЕТ

Белорученька моя, чернокнижница.
М.Ц.

16 марта 1940. Фонтанный Дом

. Где на четырёх высоких лапах
Колокольни звонкие бока
Поднялись, где в поле мятный запах,
И гуляют маки в красных шляпах,
И течёт московская река, —
Всё бревенчато, дощато, гнуто.
Полноценно цедится минута
На часах песочных. Этот сад
Всех садов и всех лесов дремучей,
И над ним, как над бездонной кручей,
Солнца древнего из сизой тучи
Пристален и нежен долгий взгляд.

1 сентября 1943

ШИПОВНИК ЦВЕТЁТ
Из сожжённой тетради

And thou art distant in humanity.
Keats1

Вместо праздничного поздравленья
Этот ветер, жёсткий и сухой,
Принесёт вам только запах тленья,
Привкус дыма и стихотворенья,
Что моей написаны рукой.

24 декабря 1959

1. СОЖЖЁННАЯ ТЕТРАДЬ

Уже красуется на книжной полке
Твоя благополучная сестра,
А над тобою звёздных стай осколки
И под тобою угольки костра.
Как ты молила, как ты жить хотела,
Как ты боялась едкого огня!
Но вдруг твоё затрепетало тело,
А голос, улетая, клял меня.
И сразу все зашелестели сосны
И отразились в недрах лунных вод.
А вкруг костра священнейшие вёсны
Уже вели надгробный хоровод.

6. ПЕРВАЯ ПЕСЕНКА

Таинственной невстречи
Пустынны торжества,
Несказанные речи,
Безмолвные слова.
Нескрещенные взгляды
Не знают, где им лечь.
И только слёзы рады,
Что можно долго течь.
Шиповник Подмосковья,
Увы! при чём-то тут.
И это всё любовью
Бессмертной назовут.

7. ДРУГАЯ ПЕСЕНКА

Несказанные речи
Я больше не твержу.
Но в память той невстречи
Шиповник посажу.

Как сияло там и пело
Нашей встречи чудо,
Я вернуться не хотела
Никуда оттуда.
Горькой было мне усладой
Счастье вместо долга,
Говорила с кем не надо,
Говорила долго.
Пусть влюблённых страсти душат,
Требуя ответа,
Мы же, милый, только души
У предела света.

Лето 1957, Комарово

Сладко ль видеть неземные сны?
А. Блок

Был вещим этот сон или не вещим.
Марс воссиял среди небесных звезд,
Он алым стал, искрящимся, зловещим,—
А мне в ту ночь приснился твоей приезд.

И в осени, что подошла вплотную
И вдруг, раздумав, спряталась опять.
О август мой, как мог ты весть такую
Мне в годовщину страшную отдать!

Чем отплачу за царственный подарок?
Куда идти и с кем торжествовать?
И вот пишу, как прежде без помарок,
Мои стихи в сожжённую тетрадь.

14 августа 1956, Старки—Москва

По той дороге, где Донской
Вёл рать великую когда-то,
Где ветер помнит супостата,
Где месяц жёлтый и рогатый, –
Я шла, как в глубине морской.
Шиповник так благоухал,
Что даже превратился в слово,
И встретить я была готова
Моей судьбы девятый вал.

Ты выдумал меня. Такой на свете нет,
Такой на свете быть не может.
Ни врач не исцелит, не утолит поэт, –
Тень призрака тебя и день и ночь тревожит.
Мы встретились с тобой в невероятный год,
Когда уже иссякли мира силы,
Всё было в трауре, всё никло от невзгод,
И были свежи лишь могилы.
Без фонарей как смоль был чёрен невский вал,
Глухонемая ночь вокруг стеной стояла.
Так вот когда тебя мой голос вызывал!
Что делала — сама ещё не понимала.
И ты пришёл ко мне, как бы звездой ведом,
По осени трагической ступая,
В тот навсегда опустошённый дом,
Откуда унеслась стихов сожжённых стая.

18 августа 1956, Старки

11. В РАЗБИТОМ ЗЕРКАЛЕ

Непоправимые слова
Я слушала в тот вечер звездный,
И закружилась голова,
Как над пылающею бездной.
И гибель выла у дверей,
И ухал чёрный сад, как филин,
И город, смертно обессилен,
Был Трои в этот час древней.
Тот час был нестерпимо ярок
И, кажется, звенел до слёз.
Ты отдал мне не тот подарок,
Который издалёка вёз.
Казался он пустой забавой
В тот вечер огненный тебе.
И стал он медленной отравой
В моей загадочной судьбе.
И он всех бед моих предтеча, –
Не будем вспоминать о нём.
Несостоявшаяся встреча
Ещё рыдает за углом.

И это станет для людей
Как времена Веспасиана,
А было это – только рана
И муки облачко над ней.

Ночь, 18 декабря 1964, Рим

ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ

Посвящение
Третье и последнее

(Le jour des rois)2

Раз в крещенский вечерок.
Жуковский

Полно мне леденеть от страха,
Лучше кликну Чакону Баха,
А за ней войдёт человек.
Он не станет мне милым мужем,
Но мы с ним такое заслужим,
Что смутится Двадцатый Век.
Я его приняла случайно
За того, кто дарован тайной,
С кем горчайшее суждено,
Он ко мне во дворец Фонтанный
Опоздает ночью туманной
Новогоднее пить вино.
И запомнит Крещенский вечер,
Клён в окне, венчальные свечи
И поэмы смертный полёт.
Но не первую ветвь сирени,
Не кольцо, не сладость молений –
Он погибель мне принесёт.

Ещё вот здесь, пока у нас,
Совсем близка, почти доступна,
Но миг – и скроется из глаз,
Неумолима, неподкупна.

А мы вздохнём (о, вздох Пьеро
Вслед горлинке – Киприды птице!)
И обронённое перо
Укроем в сердце, как в божнице.

Сама не зная, торжествует
Над всем – молчит иль говорит;
Вблизи как тайна существует
И чудо некое творит.

Она со всеми и повсюду.
Здоровье чьё-то пьёт вином.
За чайный стол несёт посуду
Иль на гамак уронит том.

С детьми играет на лужайке
В чуть внятном розовом платке;
Непостижима без утайки,
Купаться шествует к реке.

Над блюдцем спелой земляники,
В холщовом платье в летний зной,
Она – сестра крылатой Ники
В своей смиренности земной.

И удивляешься, как просто
Вмещает этот малый дом
Её – мифического роста,
С таким сияньем над челом.

Она у двери сложит крылья.
Прижмёт вплотную вдоль боков
И лоб нагнёт со свежей пылью
Задетых где-то облаков.

Вошла – и это посещенье,
В котором молкнет суета, –
Как дальний гром, как озаренье –
Земная гостья и мечта.

Я плыл Эгейским морем. Вдалеке
Зарозовел у берегов азийских
Мусический и грешный остров Сафо.
Кто ей внимал? Пять-десять учениц;
Немногим боле – граждан Митиленских.
Пределом песен пенный был прибой.
Различны судьбы: ныне вся земля,
Многоравнинна, многоокеанна,
Лелеет имя сладостное – Анна.

Мне радостно, что в годы личных бед
И горестей я мог вам предоставить
Недели тишины в моих Старках,
Отторгнутых потом по воле века.
Лета стояли знойные, но дом
Бывал прохладен и прохладен сад.
На каменной террасе, окаймлённой
Чугунными решётками, случалось,
Мы накрывали вместе чайный стол, –
Я снимок берегу, где профиль ваш
Соседствует с семейным самоваром.
Я вам носил подушки на гамак, –
Читали вы подолгу, и никто
Смутить не смел уединенья гостьи.
Мы в сумерках бродили вдоль реки,
Беседуя о всяческом. Я знал,
Что под руку иду с самою Музой.
Вы едете – о том шумит молва –
В Италию принять дары признанья, –
Уже давно там лавры заждались.
Когда венчал Петрарку вечный Рим,
То честь была взаимная обоим.

Ежегодно Всемирный День поэзии отмечается 21 марта в соответствии с резолюцией 30-й сессии ЮНЕСКО, состоявшейся в Париже в 1999 году.
Поэтому в честь этого дня пост, посвященный Анне Ахматовой.

Есть на Коломенском Арбате дом. Дом Луковниковых.

А на нём мемориальная доска.

Анна Ахматова провела под Коломной три сезона - в 1936, 1953 и 1956 годах. Она гостила на даче у своих друзей Шервинских в Старках (с. Черкизово Коломенского района). В Коломне Ахматова побывала всего однажды - 16 июля 1936 года. Здесь она пыталась отыскать дом писателя Бориса Пильняка.

Личное знакомство и первые встречи Б. Пильняка и А. Ахматовой относятся к 1924 году. По воспоминаниям Лидии Чуковской, Пильняк хотел жениться на Анне Андреевне, делал ей официальное предложение.

А в 1925 году Пильняк и Ахматова совершили путешествие из Ленинграда в Москву на автомобиле.

Спустя 11 лет Анна Ахматова приехала в Коломну в сопровождении друзей - Сергея Шервинского и фотографа-искусствоведа Льва Горнунга - чтобы увидеть город Пильняка.

Они долго гуляли по Коломне, осматривали кремль, однако дом самого писателя не нашли. Но остались памятные снимки: Ахматова отдыхает на скамейке на улице Арбатской, позирует на фоне Пятницких ворот, сидит на земле у дома Луковникова. Последний сюжет запёчатлён на памятной доске, укреплённой на этом доме.

А эта фотография сдалана у другого дома, гда Анна Андреевна присела отдохнуть.

По коломенским впечатлениям Ахматова создала двадцать стихотворений.

16 июля — знаменательная дата для Коломны. Именно в этот день 83 года назад наш город впервые посетила Анна Ахматова, великий поэт Серебряного века, чье литературное наследие значимо не только для русской, но и для всей мировой литературы.

Анна Андреевна Ахматова трижды побывала на коломенской земле – в 1936, 1952 и 1956 годах. Гостила она в селе Черкизове, в усадьбе Старки под Коломной, у известной семьи Шервинских. Литературный маршрут-воспоминание под названием "Ахматовская тропа" стал традиционным для Коломны. Тропа проходит по улицам Арбатской, Посадской и кремлю – через Пятницкие ворота, Соборную площадь до Маринкиной башни. В этом году на маршруте "Ахматовская тропа" открыли новую библиотеку. И, поскольку находится она в месте, связанном с именами Анны Ахматовой и Бориса Пильняка, у библиотекарей есть задумка назвать ее "Библиотека на Посадьях".

Также в это день в саду музейной фабрики коломенской пастилы прошел творческий полдень "Ахматова 130" в кругу поэтов, литераторов, краеведов, музейщиков и библиотекарей. Для публики прозвучала лирика Ахматовой, рассказ о жизненном пути поэтессы, воспоминания о ее пребывании в Коломне. Многие гости читали собственные стихи. Журналист и автор этого проекта Галина Матвеева познакомила гостей с уникальными подробностями того исторического дня, рассказала об особенностях творчества поэтессы и о самом проекте.

Началась эта прогулка у Маринкиной башни, в которой в свое единственное посещение нашего города побывала А. Ахматова.

В то время в этой башне находился краеведческий музей, который поэт осмотрела с большим интересом.

Кстати, посещение Маринкиной башни не обошлось для А. Ахматовой без небольших происшествий. В башню она смогла попасть только после долгих поисков ключей, поскольку день был выходным, потом еще сломался каблук.

От Маринкиной башни экскурсанты направились к Никольскому храму в Старках, где сотрудница Центра досуга и культуры имени Василия Шервинского Юлия Семенова рассказала об истории села Старки и расположенного здесь погоста. Отметим, что известность Старков связана с находившимся там имением знаменитого врача терапевта и эндокринолога, основоположника советской клинической эндокринологии Василия Шервинского.

Здесь семья Шервинских не только отдыхала летом, но и принимала активное участие в жизни коломенского земства. Доказательством тому стал посаженный в Черкизове сад плодовых деревьев и построенная земская школа. Именно в имении Шервинских в 1936 году и гостила А. Ахматова.

Надо сказать, это было непростое для нее время: осенью 1935 года арестованы ее муж Николай Пунин и сын Лев Гумилев. Погружение в тихую деревенскую обстановку позволило ей на какое-то время забыть о личных невзгодах.

От Никольского храма путешественники отправились вдоль Москвы-реки до Успенской церкви. В продолжение экскурсии ее участники побывали в музее под открытым небом, полистали альбомы, сыграли в удивительную игру, которая позволила больше узнать об исторических местах Черкизова и увидеть на карте маршрут всего путешествия. А для полного погружения в эпоху им была предоставлена возможность сфотографироваться в нарядах того времени.

Еще одним значительным событием литературного путешествия стала посадка участниками Коломенского творческого конкурса Михаилом Прохоровым, Романом Гацко, Михаилом Болдыревым и Ольгой Звониловой куста шиповника – символа Ахматовской тропы.

В рамках экскурсии был продемонстрирован фильм о селе Черкизове, и, конечно, литературное мероприятие не могло обойтись без выступления современных литераторов: воскресенского писателя Александра Сахарова, коломенских поэтов Галины Самусенко, Михаила Болдырева, Евгения Кирсанова, а также актрисы Народного театра Мариетты Гаврилиной.

Завершающим аккордом путешествия стал обед, состоящий из разных блюд, обязательным компонентом которых был лук.

Очередная Ахматовская тропа стала настоящим праздником для людей, любящих поэзию, и заметным событием в культурной жизни Коломны и Коломенского района.

Читайте также: