Анализ стихотворения куст цветаева кратко

Обновлено: 04.07.2024

Нетрудно заметить, что образы куста и дерева (деревьев) играют существенную роль в текстах Цветаевой и, пожалуй, могут претендовать на статус одного из ключевых концептов ее художественной системы. В большинстве случаев природно-растительная субстанция предстает перед бегущим от будничной суеты лирическим героем как утешение, отдушина, волнующее чудо, блаженное прибежище, волшебный вход в пространство земного рая.

Файлы: 1 файл

анализ куста.docx

Что нужно кусту от меня?

А нужно ж! иначе б не шел

Мне в очи, и в мысли, и в уши.

Не нужно б — тогда бы не цвел

Мне прямо в разверстую душу…

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул.

Всё лиственная болтовня

Была… Проспалась – и отвечу:

Что нужно кусту от меня?

—Моей человеческой речи.

…Тогда я узнаю, тоня

Лицом в тишине первозданной,

Что нужно кусту – от меня:

Меня — и Ахматовой Анны.

Поэт ждет от куста тишины некоего непрерывного звучания: вот строфы, которые не вошли в окончательный текст:

Несмолчности — точно поэт

О чем-то бормочет поэту…

Но только — настойчивей нет…

Но только — доходчивей нету…

Несмолчности, и вместе с тем

Сохранности — силы и тайны:

Невнятности первых поэм,

Невнятицы от чрезвычайной

Что нужно кусту от меня?
Не речи ж! Не доли собачьей
Моей человечьей, кляня
Которую – голову прячу

В него же (седей – день от дня!).
Сей мощи, и плещи, и гущи –
Что нужно кусту – от меня?
Имущему – от неимущей!

А нужно! иначе б не шел
Мне в очи, и в мысли, и в уши.
Не нужно б – тогда бы не цвел
Мне прямо в разверстую душу,

Что только кустом не пуста:
Окном моих всех захолустий!
Что, полная чаша куста,
Находишь на сем – месте пусте?

Чего не видал (на ветвях
Твоих – хоть бы лист одинаков!)
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания знаках?

Чего не слыхал (на ветвях
Молва не рождается в муках!),
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания звуках?

Да вот и сейчас, словарю
Придавши бессмертную силу, –
Да разве я тó говорю,
Что знала, пока не раскрыла

Рта, знала еще на черте
Губ, той – за которой осколки…
И снова, во всей полноте,
Знать буду, как только умолкну.

А мне от куста – не шуми
Минуточку, мир человечий! –
А мне от куста – тишины:
Той, – между молчаньем и речью.

Той, – можешь – ничем, можешь – всем
Назвать: глубока, неизбывна.
Невнятности! наших поэм
Посмертных – невнятицы дивной.

Невнятицы старых садов,
Невнятицы музыки новой,
Невнятицы первых слогов,
Невнятицы Фауста Второго.

Той – до всего, после всего.
Гул множеств, идущих на форум.
Ну – шума ушного того,
Все соединилось в котором.

Как будто бы все кувшины
Востока – на лобное всхолмье.
Такой от куста тишины,
Полнее не выразишь: полной.

20 августа 1934 г.

Однако не стоит буквально воспринимать это самоотречение. К концу стихотворения, а затем и во второй части цикла, автор размышляет о том, что на самом деле она уже обладает неким знанием, поэтическим даром, который живёт в ней и проявляется сам по себе, когда умолкает её разум. Именно божественное становится источником для слов, стихов и поэм. Куст дарует лирической героине тишину (возможно, речь идёт о творческой силе), которая пробуждается в душе и заставляет ей творить.

В него же (седей - день от дня!) .
Сей мощи, и плещи, и гущи --
Что нужно кусту - от меня?
Имущему - от неимущей!

А нужно! иначе б не шел
Мне в очи, и в мысли, и в уши.
Не нужно б - тогда бы не цвел
Мне прямо в разверстую душу,

Что только кустом не пуста:
Окном моих всех захолустий!
Что, полная чаша куста,
Находишь на сем - месте пусте?

Чего не видал (на ветвях
Твоих - хоть бы лист одинаков! )
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания знаках?

Чего не слыхал (на ветвях
Молва не рождается в муках!) ,
В моих преткновения пнях,
Сплошных препинания звуках?

Да вот и сейчас, словарю
Придавши бессмертную силу, --
Да разве я то говорю,
Что знала, пока не раскрыла

Рта, знала еще на черте
Губ, той - за которой осколки.. .
И снова, во всей полноте,
Знать буду, как только умолкну.

А мне от куста - не шуми
Минуточку, мир человечий! --
А мне от куста - тишины:
Той, - между молчаньем и речью.

Той, - можешь - ничем, можешь - всем
Назвать: глубока, неизбывна.
Невнятности! наших поэм
Посмертных - невнятицы дивной.

Невнятицы старых садов,
Невнятицы музыки новой,
Невнятицы первых слогов,
Невнятицы Фауста Второго.

Той - до всего, после всего.
Гул множеств, идущих на форум.
Ну - шума ушного того,
Всe соединилось в котором.

Как будто бы все кувшины
Востока - на лобное всхолмье.
Такой от куста тишины,
Полнее не выразишь: полной.

1) тема одиночества в этом мире лирической героини ( так одинока! , что с кустом чувствует душевную связь)
2) тема невыразимого (помните тютчевское "мысль изречённая есть ложь, взрывая, возмутишь ключи. и молчи! )
3) совместное творческое молчание вдохновляет! (радость творения, как у Пушкина ". Куда ж нам плыть. )

Что нужно кусту от меня?

А нужно ж! иначе б не шел

Мне в очи, и в мысли, и в уши.

Не нужно б – тогда бы не цвел

Мне прямо в разверстую душу… (II; 317).

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул (III–I; 30).

Сивилла: выжжена, сивилла: ствол,

Все птицы вымерли, но Бог вошел.

Так Благовещенье свершилось в тот

Час не стареющий, так в седость трав

Бренная девственность, пещерой став

Тело твое – пещера

Все лиственная болтовня

Была… Проспалась – и отвечу:

Что нужно кусту от меня?

– Моей человеческой речи.

…Тогда я узнаю, тоня

Лицом в тишине первозданной,

Что нужно кусту – от меня:

Меня – и Ахматовой Анны (II; 521).

Поэт ждет от куста тишины некоего непрерывного звучания: вот строфы, которые не вошли в окончательный текст:

Несмолчности – точно поэт

О чем-то бормочет поэту…

Но только – настойчивей нет…

Но только – доходчивей нету…

Несмолчности, и вместе с тем

Сохранности – силы и тайны:

Невнятности первых поэм,

Невнятицы от чрезвычайной

С этой трактовкой в общем нельзя не согласиться. Но само понятие тишина (определяемое посредством оксюморонного, парадоксального отождествления с бормотаньем и с несмолчностью) отнюдь не однозначно и требует истолкования.

Один из его смыслов связан с романтической идеей невыразимого[842]. Высший, истинный смысл бытия невыразим посредством ограниченного, ущербного человеческого слова. Воссоздание этой полноты смысла возможно только благодаря отказу от человеческой речи, возвышения над ней в музыке и/или безмолвии.

Вариация этой старой идеи содержится в стихах современника Цветаевой Осипа Мандельштама:

Ни о чем не нужно говорить,

Ничему не следует учить,

И печальна так и хороша

Темная звериная душа:

Ничему не хочет научить,

Не умеет вовсе говорить

И плывет дельфином молодым

По седым пучинам мировым[843].

Она еще не родилась,

Она и музыка и слово,

И потому всего живого

Да обретут мои уста

Как кристаллическую ноту,

Что от рождения чиста![845]

Так в голове моей фонтаном

Взыграл, заколобродил смысл;

Так мысли, легкие стрекозы,

Летят над небом, стрекоча;

Так белоствольные березы

Дрожат, невнятицей шепча;

Балды, под партою болтая, –

Невнятиц этих у меня[848].

Развивая эту мысль, он пояснял: « По мере нашего восхождения вверх, речи вследствие сокращения умозрений сокращаются. Так что и ныне входя в сущий выше ума мрак, мы обретаем не малословие, но совершенную бессловесность и неразумение.

Одновременно повторяющееся созвучие -уст– может быть воспринято как вариация слова уста. Куст как бы наделяется устами или стремится обрести свои уста в лирической героине. У нее же самой, еще не преображенной вхождением куста в ее душу, не уста, а губы, упомянутые во второй строке четверостишия, завершающего первое стихотворение. Не названные, но подразумеваемые в подтексте уста, соотнесенные, между прочим, с устами пушкинского пророка, стилистически (как слово высокого слога, церковнославянизм) и, соответственно, семантически (как божественный, а не человеческий орган речи) противопоставлены губам.

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И все равно, и все – едино.

Но если по дороге – куст

Встает, особенно – рябина… (II; 316).

Кто? Куст. Что? Куст. В нем больше нет корней.

В нем сами буквы больше слова, шире.

Но вот урок: пришла пора слова

учить по форме букв, в ущерб составам (I; 272).

Во сне Исаак видит:

Земля блестит, и пышный куст над ней

возносится пред ним во тьму все выше.

Так вот что КУСТ: К, У, и С, и Т.

Порывы ветра резко ветви кренят

во все концы, но встреча им в кресте,

Лишь верхней планке стоит вниз скользнуть,

И ветви, видит он, длинней, длинней.

И вот они его в себя прияли (I; 275).

Через стол гляжу на крест твой.

Сколько мест – за?городных, и места

За?городом! и кому же машет

Как не нам – куст?

Проросший жезл Аарона трактуется как символ Крестного Древа, в частности, в Каноне на праздник Воздвижения Честнаго Креста, составленном Косьмой Маюмским[861]. В этом тексте Крест Христов именуется также древом. «В службе празднику Воздвижения вещество Креста рассматривается и как вселенский символ. Он неоднократно называется здесь Древом. В ирмосе песни 9 канона он именуется “насажденным на земли живоносным Древом”, которое сопоставляется с древом жизни, насаженным Богом в раю, и сопоставляется древу преслушания. Здесь древу познания, неблаговременное вкушение плодов которого принесло человеку смерть, противопоставлено древо жизни которое стало впервые доступно благоразумному разбойнику.

Воскрес: сквозь сень древес – я зрю – очес мерцанье:

Твоих, твоих очес сквозь чахлые кусты.

Твой бледный, хладный лик, твое возликованье

Мертвы для них, как мертв для них воскресший: ты[876].

Мой письменный верный стол!

Спасибо за то, что ствол

Отдав мне, чтоб стать – столом,

Остался – живым стволом!

С листвы молодой игрой

Над бровью, с живой корой,

С слезами живой смолы,

С корнями до дна земли! (II; 312).

А во лбу моем – знай! –

В правой рученьке – рай,

в левой рученьке – ад.

Есть и шелковый пояс –

От всех мытарств.

На Книге Царств.

Много ль нас таких

У ветров спроси,

У волков спроси.

Так из края в край,

Так из града в град,

В правой рученьке – рай,

В левой рученьке – ад (I; 480).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

КУСТ 1Странен, отчасти забавен, почти что жалок взрослый человек (не обязательно с длинной белой бородой! не обязательно в длинной белой блузе! вообще не обязательно собственной персоной Лев Толстой), задумчиво так составляя среди распаханных полей букеты из сорняков:

ПОСЛЕ РОССИИ (Новые стихи Марины Цветаевой)

Символика

Символика Символика — конкретизация идеи в объекте или личности, представляющей эту идею.Как пример символической литературы можно рассмотреть пьесы о морали. Так же как сказки представляют хорошую и плохую фею, так и пьесы морали представляют моральные абстракции

Статья вторая. Куст сирени[79]

Почти через сто лет: К сопоставлению Каролины Павловой и Марины Цветаевой[**]

Почти через сто лет: К сопоставлению Каролины Павловой и Марины Цветаевой[**] Высоко несу свой высокий сан — Собеседницы и Наследницы! М. Цветаева, 1918. Никаких любовных лодок Новых — нету под луной. М. Цветаева, 1930. Каролина Павлова и Марина Цветаева — правда, в

Путешествия во время гражданской войны: дневниковая проза Марины Цветаевой

3.7. Поэтика противоречий Марины Цветаевой[**]

3.7. Поэтика противоречий Марины Цветаевой[**] Многие исследователи (О. Г. Ревзина, Л. В. Зубова, Вяч. Вс. Иванов, М. В. Ляпон) отмечали парадоксальность как отличительный принцип строения текстов М. Цветаевой. Однако при этом они признавали, что за цветаевскими

Читайте также: