Зимняя дверь краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

Там под ногами зимние просторы необъятной моей страны. Леса, реки, озера. Зима. Искусственные облака от заводов, клеточки от дорог, сердечки - русла рек. Белый, серый, синий, голубой, золотистый цвет. Там под ногами маленькие деревни и маленькие города, все маленькое кроме самой земли и зимы - когда летишь в самолете. Большими еще могут быть облака, но там сейчас такой мороз, что мир прозрачен и покрыт инеем. В салоне самолета тихо и прохладно, не первый час полета, до еды еще далеко и пассажиры спят. Редко кто читает или смотрит кино. Я читаю. И удивительным образом возникают из слов люди, которые усаживаются, опять же удивительным образом, напротив меня и рассказывают свои истории.

Наша скорость 800 км/ч, нет дорог, но рассказчик, как в старых фильмах голос за кадром, указывает направление, проводит пальцем по тонкой линии дороги, что видно из иллюминатора и вот ты уже в той деревеньки, где нет даже ручья, засыпали, ты все еще в зиме, но тебя обогревают долгими позднего лета вечерами и Анна Петровна наливая чай обласкает твой слух таким теплым словом: "теплышко". И в салоне самолета уже не так и прохладно. А ее голос льется и ведает следующую историю, призывает нового рассказчика. И днем возникает ночь, луна, ведро и кот. И ночь льется, льется из открытой книжки, хотя там под ногами, и над головой, солнце льет свой золотой свет и окрашивает снег, золотит его. И у тебя появляется своя "зимняя" дверь. Из дня в ночь, из зимы в лето. Из самолета в теплый дом. Из золотого цвета в красный, синий зеленый, голубой, и светит тебе уже совсем другая звезда, она намного дальше, она маленькая, мигает и если отвлечься, то пропадет. Все за этой "зимней" дверью меняется, преображается, а голос рассказчика льет, призывает людей, истории. И вот уже странного вида дедушка рассказывает про акул, что нам Спилберг, у нас в стране свои челюсти. И как бы ты не храбрился, но вдруг веришь. Веришь и с удивлением смотришь в иллюминатор, неужели есть такое место, есть такая река, есть такие акулы, что лучше на речке, даже ведро воды, не брать. И даже, если нет акул, то всегда найдутся сокровища. У нас свои Пеппи Длинныйчулок, свои места где сокровища прячутся. И свои отважные Индианы Джонсы, которые их достанут и обогатят всю маленькую деревню ведрами, тазами, кружками и самоваром! А рассказчик все нашептывает, все знакомит с новыми лицами, даже, если эти лица козьи. И ты слушаешь, смотришь, знакомишься. Тебе не сложно сказать: "Здравствуйте". И тем удивительнее, что рассказчик этого не может, что прогулка утром, туман и коза не повод для знакомства с утренним дедушкой? "Как же так? - спрашиваешь ты Станислава, но он заводит тебя в баню и отвлекает пением соловья, и на весь самолет тот поет, обольщает, удивляет. Он рассказывает тебе приметы домов и ты с любопытством следишь за удивительной вороной. А потом, как в сказке вырастает перед тобой дуб зеленый, и там у дуба преобразившийся кот. Он по цепи не ходит, он стоит и ждет кому бы песнь спеть или сказку рассказать. Кота не просто узнать, он ведь стал человеком, так проще разговаривать и ты спешишь за голосом к коту, чтобы услышать еще одну историю, а автор словно в зависти, не хочет с ним дружить, отвергает попытки и тебе стыдно за автора. Как же ты можешь разглядывать звезды и любоваться ими и не уметь разглядеть волшебство под самым своим носом и главное задираться перед ним. Почему же ты автор так враждебен к тем, кто может оказаться лучше тебя? Неужели ты так себя не уважаешь, что боишься кота, который с детства с тобой? И это он тебя научил и песни петь и сказки рассказывать. И автор спешит, спешит, убегает и утаскивает тебя в осень, чтобы ты забыл, отвлекся, полюбовался последним улетающим листом-птицей, розовой вороной, тонконогим и богаторогим лосем, утками на двух прудах, зовет нового рассказчика с золотыми руками, подбрасывает тебе картинку за картинкой. Золотой в янтаре смолы сосну, с громом и молнией грозу и бросает в тебя белыми мухами снега.
Зима.
Зима там, за бортом самолета, зима тут, льется из книжки, застывает прозрачным льдом на реке, засыпает рыбой на дне, вспыхивает фейерверками нового года. И автор как в извинение перед тобой рассказывает о золотых людях, только эти люди золотые от солнца, а не от души. Потому что душ их ты не знаешь и автор не знает. Но он так хочет сказать, что он видит, видит людей хорошими. Только печально, что для этого ему так необходимо, чтобы солнце пролило свои лучи на этих людей. А если они в тумане или ночью под дубом, то что же тогда? Разве они не золотые?

Я лечу из одного города в другой, подо мной зима на просторах необъятной моей страны. А в душе моей грусть, что даже тогда, когда книжки отбираются, специально заказываются, вот чтобы рассказать о людях, стране, чувствах, случается такое, что автор погружает в атмосферу, раскидывает полотна красоты, но не умеет главного - дружить. Зачем пестрые ткани, если рядом нет главного - живого человека, с которым этим можно делиться и заодно узнать еще больше, смотреть глубже, жить ярче!

Как известно, решающими факторами при выборе книги могут стать:
1) имя автора;
2) название;
3) внешний вид (дизайн обложки, наличие иллюстраций);
4) издательство;
5) конкретная серия издательства.
Так случилось и при выборе "Зимней двери". Во-первых, книга вышла в издательстве "Самокат". В моем литературном "багаже" многие книги - "самокатовские". Во-вторых, "багаж" постоянно обновляется книгами современных авторов. В-третьих, привлекательное название - "Зимняя дверь" (обложка, как мне показалось, первый ключик к разгадке). В-четвертых, оформлена книга со вкусом (иллюстрации Марии Воронцовой). Цветные иллюстрации чередуются с карандашными.

"Зимняя дверь" - добрая, светлая книга о деревенской жизни. Жизнь эта - размеренная, без суеты, здесь человек ближе к природе, а значит и душа у него не испорчена цивилизацией. Здесь есть время задуматься, приглядеться, осознать. И у автора, по-моему, неплохо получилось. Каждая глава - отдельная история, зарисовка, лирическая миниатюра. (Очень люблю жанр лирических миниатюр. Особенно в творчестве Александра Солженицына, Владимира Крупина.)

В книге Станислава Востокова главы небольшие, как короткие записи в блокноте. Чувствуется умение писателя находить что-то особенное и в обыденности. Пытливый взгляд замечает всё, что ускользнуло бы от менее внимательных взоров. К примеру, какой цвет у восходящей звезды? Желтый? А вот и нет! А розовую ворону видели? А о подземных яблоках слышали? Это только у Востокова можно прочитать! И месяц у него не рожок, а золотая дверная ручка, и, если дернешь за нее, "с неба свалится дождь, а может, ещё чего похуже". Ну, а почему дверь - зимняя? Ответ в книге Станислава Востокова. :)

Вы бывали в деревне? . Или были? Жизнь в деревне немножко странная. Вам так не показалось? А вот вы почитайте рассказы Станислава Востокова, который сам уже давно в деревню уехал. Посмотрите: кот в ведре на дереве живёт, а зачем, почему — непонятно. Одна дверь в доме зимой открывается, другая — летом. вот. Непросто…

Кот в ведре

Из окна моей комнаты был хорошо виден соседний огород. Соседа, которому он принадлежал, звали Митрич. Огород этот был самый обычный — берёзы, черноплодка, грядки с клубникой. Одно в нём удивляло — висящее на берёзе ведро. Вставая утром с кровати и ложась спать, я его всегда хорошо видел в окно и поневоле гадал над смыслом этого ведра.

я окликнул Митрича через забор.

— Для чего же у тебя на берёзе висит ведро? Какой в нём смысл?

— Самый простой, — Митрич поставил на землю лейку, из которой поливал клубнику. — Это ведро для кота.
— Как это?! — удивился я.
— Ну, знаешь, в скворечнике скворцы живут? А у меня в ведре кот.
— Ладно шутить!
— Делать мне нечего! У меня вон клубника не полита, какие тут шутки!

В ту ночь я решил обязательно увидеть необычного кота. Сел около окна и стал глядеть. Вскоре вышла луна, осветив висящее на суку ведро. Отражая свет луны, оно сияло мощно, как фонарь. Полчаса я глядел на этот фонарь, час глядел. Наконец, вместо одного ведра мне стало мерещиться два, а потом — что всё дерево увешано вёдрами, как ёлка игрушками.

Зимняя дверь

— Я люблю лето, — говорит Анна Петровна. — оно не так.
— А как зимой?
— Зимой домик от мороза так перекосит, что дверь и не откроешь. Вот как зимой!
— Как же вы тогда в дом заходите?

Анна Петровна хитро улыбается.
— А у меня ещё одна дверь есть с обратошней стороны. она не открывается, а зимой, когда эту схватит, ту как раз и отпустит. На случай зимы дверь. Зимняя. Понял?

— Понял, Анна Петровна!

Стали в нашем колодце вёдра тонуть, и пошёл слух, будто их водяной топит.
— Сама видела! — божилась Анна Петровна. — Сидит на дне, рожа будто ведро, а лапы, как коромысла!
— Да это, наверное, и есть коромысло! — смеётся Митрич. — За вёдра цепляется и отрывает. Надо его из колодца вынуть.
— Да как же ты его вынешь, батюшка? — удивляется Анна Петровна.
— А вот я сейчас в колодец слажу, — вызвался косарь Костя Ковригин, — у меня руки крепкие! Главное, чтоб цепь не порвалась.
— Молодец, — говорит Митрич. — Только сапоги сначала сними. Нам эту воду пить.
— Вот ещё! Небось не отравитесь, — сказал Костя и стал по цепи в колодец спускаться.
— Ну, как там дела, Кость? — спрашивает Митрич сверху.
— Ничего, — отвечает Костя. — Только малёк прохладно!
— Ты, чтобы не упасть, — учит Митрич, — ногами в одну стену упирайся, а спиной в другую.
— Упрёшься тут, — пыхтит из колодца Костя, — все брёвна скользкие!

Тут брякнуло и Ковригин в воду — бултых!
— Костя! — кричит Митрич. — Ты что, упал что ли?
— Ага! — отвечает Ковригин со дна. — Цепь порвалась, ёлки-палки!
— Так, может, тебя спасать?
— Не надо, тут не глубоко.
— А коромысло там есть?
— Есть! — кричит Костя. — И вёдер полно. Несите верёвку, вынимать будете!

Принесли верёвку, кинули Косте. Стал он вёдра привязывать, а мы вынимать.
И чего только оттуда не вытащили! И вёдра там были, и тазики, и кружки, и даже старый ржавый самовар.
— Кто же это, интересно, по воду с самоваром ходил? — удивляется Митрич. — Ладно, возьму себе, может, починить получится. Ну что там, всё что ли?
— Теперь меня тащите!

Костю поднимать оказалось труднее всего. Потому что он куда тяжелее самовара был. Да ещё в руках держал старое почерневшее коромысло.
— Вот он, твой водяной, — сказал Ковригин, вручая свой улов Анне Петровне. — Вёдра вот за эти крючки цеплялись и отрывались.

Посмотрела Анна Петровна на Костину добычу и ахнула.
— Батюшки! Да это же моё собственное коромысло! Я его лет восемь назад обронила! Да потом забыла!
— Гляди, больше не роняй, — говорит Костя строго. — Я туда снова не полезу! Я него сапог утопил!

Смотрим, а у Ковригна, и правда, одна нога босая.
— Как же тебя угораздило? — удивляется Анна Петровна.
— Уронил когда вылезал, — вздыхает Костя. — Придётся теперь новый покупать. Не знаете, левые сапоги по отдельности не продают?
— Сказал тоже! — отвечает Митрич. — А правые они куда денут? Ну, ладно, есть у меня лишняя пара. Одолжу пока.

Потом стали определять, где чьи вёдра. Четыре ведра быстро определили, а два оказались ничьими, и их Косте подарили в качестве премии и как вознаграждение за потерянный сапог. Но больше всех, конечно, Митричу повезло. , самовар ему достался двухведёрный, а , Костя ему свой непарный сапог отдал, и Митрич его угли в самоваре раздувать приспособил. У хозяина всё в дело пойдёт!