Жуховицкий остановиться оглянуться краткое содержание
Обновлено: 10.07.2024
Тот день был самый обыкновенный, как говаривали в старину, прекрасный летний день, странный, полный почти несовместимых событий, — обычный день газетчика.
Я прилетел рано, при сером, еще прохладном небе. Но пока шагал по тяжелому бетону аэродрома, пока ждал чемодан, пока переводил стрелки часов почти на полциферблата назад, все вокруг светлело, розовело, становилось отчетливей и ярче.
Две аэродромные девчонки в серых форменках, обнявшись, глядели на дальний лес, из–за которого вот–вот должно было ударить солнце. Я улыбнулся им с чувством некоторого превосходства — я уже видел солнце четверть часа назад, когда самолет, накренясь, разворачивался над Внуковом.
Я сошел в центре, в самом центре, на площади, где начинаются лучи едва ли не всех московских магистралей, на старой узковатой площади, забитой еще дремлющими автобусами Аэрофлота. Какой–то таксист приоткрыл дверцу машины, предлагая за полтинник торопливо перелистать десяток гулких, пустых еще улиц. Я покачал головой — утренняя Москва выпадает мне не так уж часто.
Чемодан легко и плавно покачивался в руке. Я шел Новым Арбатом. Широченный проспект был тих, чистый асфальт отсвечивал голубым, и позади меня до самого Кремля не было никого, а впереди меня на квартал, сонно поводя головой, топал какой–то парень. Он был в белой рубашке, пиджак висел за спиной, как дорожная кладь. Парень шагал размашисто и гулко, а я ему немного завидовал: в такой час возвращаются домой только счастливые.
Потом из переулка вывернулся какой–то ошалелый велосипедист. Он катил на гоночном, пригнув голову к рулю. Обогнал меня, обогнал того парня; и еще долго маячила впереди, уменьшаясь, его оранжевая спина, крест–накрест перечеркнутая запасными трубками.
Кое–где уже светили белыми фартуками дворники — ранние пташки города. Но они хозяйничали во дворах и на тротуарах. Так что весь огромный проспект в этот час принадлежал нам троим: мне, счастливому парню с пиджаком за спиной и ошалелому велосипедисту в оранжевом свитере…
Моя улочка была разрыта — вдоль тротуара тянулись груды колотого асфальта и сыроватые песочные валы, похожие на брустверы. За этой оборонительной линией стоял наш дом, трехэтажный, приземистый, — обычный переулочный дом, старый, но без родословной, вряд ли когда–либо знававший лучшие времена. А у подъезда действовал наш дворник Гаврила Яковлевич — неторопливый, с лицом философа.
— Роют? — крикнул я ему.
— А как же! — с достоинством ответил он. Я отодвинул деревянную предохранительную ограду и по шаткой трубе перебрался через траншею.
— Приехал? — сказал Гаврила Яковлевич. — Понятно.
Неделю назад он почти так же проводил меня:
Счастливый человек — все ему понятно!
Я взбежал на третий этаж, открыл входную дверь своим ключом и быстро прошел по длинному пустому коридору, мимо пустой кухни, мимо молчащего телефона, мимо дверей, за которыми тихо ждали семи будильники, электробритвы и пластмассовые ящики радио.
Я поставил чемодан у двери своей комнаты. Неделю назад я ушел отсюда на работу, не успев даже застелить кровать; С тех пор я четыре ночи спал в четырех разных постелях, одну — в телеге, на сене, две ночи вообще не спал. А теперь я вернулся с работы.
Я нашел ключом замочную скважину, я прикрыл глаза и, расслабив наконец плечи, разом впустил в тело усталость.
Я люблю свою комнату. Она свалилась на меня, как подарок, выпала нашей редакции при одном из распределений. Все очередники от нее отказались — они надеялись на лучшее. Я ни на что не надеялся. И комната досталась мне.
Она узкая и длинная. Восемь квадратных — все, что нужно, и ничего лишнего. Кровать, письменный стол, полка с книгами, холодильник, вешалка и огромный подоконник, на котором можно играть в пинг–понг. Отличная комната — девушки говорят, что берлогу настоящего журналиста они представляли себе именно такой.
Я открыл дверь. В комнате было почти светло: за окном уже начался день, а штор у меня отродясь не было. На письменном столе лежала книга, раскрытая мной неделю назад. На вешалке висела кепка — в последний момент я решил ее не брать. А на моей кровати спала женщина.
Она спала, уткнувшись носом в согнутый локоть, ровно, почти неслышно дыша, — обычная женщина, не слишком красивая, не слишком молодая, в меру усталая. Впрочем, у нее было время отдохнуть — стрелки на моих часах только начали подбираться к шести.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Остановиться, оглянуться…: краткое содержание, описание и аннотация
Леонид Жуховицкий: другие книги автора
Кто написал Остановиться, оглянуться…? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Остановиться, оглянуться… — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Тот день был самый обыкновенный, как говаривали в старину, прекрасный летний день, странный, полный почти несовместимых событий, — обычный день газетчика.
Я прилетел рано, при сером, еще прохладном небе. Но пока шагал по тяжелому бетону аэродрома, пока ждал чемодан, пока переводил стрелки часов почти на полциферблата назад, все вокруг светлело, розовело, становилось отчетливей и ярче.
Две аэродромные девчонки в серых форменках, обнявшись, глядели на дальний лес, из–за которого вот–вот должно было ударить солнце. Я улыбнулся им с чувством некоторого превосходства — я уже видел солнце четверть часа назад, когда самолет, накренясь, разворачивался над Внуковом.
Я сошел в центре, в самом центре, на площади, где начинаются лучи едва ли не всех московских магистралей, на старой узковатой площади, забитой еще дремлющими автобусами Аэрофлота. Какой–то таксист приоткрыл дверцу машины, предлагая за полтинник торопливо перелистать десяток гулких, пустых еще улиц. Я покачал головой — утренняя Москва выпадает мне не так уж часто.
Чемодан легко и плавно покачивался в руке. Я шел Новым Арбатом. Широченный проспект был тих, чистый асфальт отсвечивал голубым, и позади меня до самого Кремля не было никого, а впереди меня на квартал, сонно поводя головой, топал какой–то парень. Он был в белой рубашке, пиджак висел за спиной, как дорожная кладь. Парень шагал размашисто и гулко, а я ему немного завидовал: в такой час возвращаются домой только счастливые.
Потом из переулка вывернулся какой–то ошалелый велосипедист. Он катил на гоночном, пригнув голову к рулю. Обогнал меня, обогнал того парня; и еще долго маячила впереди, уменьшаясь, его оранжевая спина, крест–накрест перечеркнутая запасными трубками.
Кое–где уже светили белыми фартуками дворники — ранние пташки города. Но они хозяйничали во дворах и на тротуарах. Так что весь огромный проспект в этот час принадлежал нам троим: мне, счастливому парню с пиджаком за спиной и ошалелому велосипедисту в оранжевом свитере…
Моя улочка была разрыта — вдоль тротуара тянулись груды колотого асфальта и сыроватые песочные валы, похожие на брустверы. За этой оборонительной линией стоял наш дом, трехэтажный, приземистый, — обычный переулочный дом, старый, но без родословной, вряд ли когда–либо знававший лучшие времена. А у подъезда действовал наш дворник Гаврила Яковлевич — неторопливый, с лицом философа.
— Роют? — крикнул я ему.
— А как же! — с достоинством ответил он. Я отодвинул деревянную предохранительную ограду и по шаткой трубе перебрался через траншею.
— Приехал? — сказал Гаврила Яковлевич. — Понятно.
Неделю назад он почти так же проводил меня:
Счастливый человек — все ему понятно!
Я взбежал на третий этаж, открыл входную дверь своим ключом и быстро прошел по длинному пустому коридору, мимо пустой кухни, мимо молчащего телефона, мимо дверей, за которыми тихо ждали семи будильники, электробритвы и пластмассовые ящики радио.
Я поставил чемодан у двери своей комнаты. Неделю назад я ушел отсюда на работу, не успев даже застелить кровать; С тех пор я четыре ночи спал в четырех разных постелях, одну — в телеге, на сене, две ночи вообще не спал. А теперь я вернулся с работы.
Я нашел ключом замочную скважину, я прикрыл глаза и, расслабив наконец плечи, разом впустил в тело усталость.
Я люблю свою комнату. Она свалилась на меня, как подарок, выпала нашей редакции при одном из распределений. Все очередники от нее отказались — они надеялись на лучшее. Я ни на что не надеялся. И комната досталась мне.
Она узкая и длинная. Восемь квадратных — все, что нужно, и ничего лишнего. Кровать, письменный стол, полка с книгами, холодильник, вешалка и огромный подоконник, на котором можно играть в пинг–понг. Отличная комната — девушки говорят, что берлогу настоящего журналиста они представляли себе именно такой.
Я открыл дверь. В комнате было почти светло: за окном уже начался день, а штор у меня отродясь не было. На письменном столе лежала книга, раскрытая мной неделю назад. На вешалке висела кепка — в последний момент я решил ее не брать. А на моей кровати спала женщина.
- ЖАНРЫ 360
- АВТОРЫ 282 209
- КНИГИ 669 842
- СЕРИИ 25 798
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 621 067
10 (2)
8.73 (11)
Мне нравится ( 0 )
Aronov.jpg
К сожалению, встречаться с этим талантливым и интересным человеком мне впоследствии не довелось.
Внезапно, вдруг, на вираже,
На том случайном этаже,
Где вам доводится проснуться.
Ботинком пó снегу скребя,
Увидеть день, дома, себя
И тихо-тихо улыбнуться.
Ведь уходя, чтоб не вернуться,
Не я ль хотел переиграть,
И никогда не умирать!
Согласен в даль, согласен в степь
Скользнуть, исчезнуть, не проснуться –
Но дай хоть раз еще успеть
Другое близкое по тематике стихотворение было написано примерно в то же время Евгением Евтушенко. Интересно, что обоим авторам этих стихов было тогда по 32 года.
Проклятье века – это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай – если не о боге –
хотя бы просто о себе.
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся – жалок,
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться –
безумством спешки не убий.
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога,–
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
Ощущение гонки, спешки, невозможности взять паузу, осмыслить свою жизнь просматривается в поэзии разных авторов, живших в разное время в разных странах. Я сделал перевод на русский язык стихотворения на эту тему, написанного Уильямом Генри Дэйвисом (William Henry Davies, 1871-1940) – поэтом и писателем из Уэльса (Великобритания), одним из самых популярных поэтов своего времени,
Genri_Deyvis.jpg
и не смог удержаться от использования в нём строки из стихотворения Саши Аронова:
Не успеваем улыбнуться,
Расслабиться весной в саду,
Увидеть, как стада бредут,
Смотреть на нежную листву,
На белок, спрыгнувших в траву,
Полюбоваться на закат,
В ручье увидеть звездопад,
Красотки в танце взгляд поймать
И сладостно воображать,
Как будто вслед за блеском глаз
Влекут призывно губы нас.
Ну что за жизнь – ни улыбнуться,
Ни постоять, ни оглянуться.
Я обычно стараюсь не только передать содержание и настроение стихотворения-оригинала, но и соблюсти его ритмику – уверен, что авторы придают этому средству дополнительной выразительности большое значение.
Возможно, читателям, владеющим английским, будет интересно, удалось ли мне это, сравнив перевод с оригиналом:
What is this life if, full of care,
We have no time to stand and stare.
No time to stand beneath the boughs,
And stare as long as sheep and cows,
No time to see, when woods we pass,
Where squirrels hide their nuts in grass,
No time to see, in broad daylight,
Streams full of stars, like skies at night.
No time to turn at Beauty's glance,
And watch her feet, how they can dance,
No time to wait till her mouth can,
Enrich that smile her eyes began.
A poor life this if, full of care,
We have no time to stand and stare.
Наша современница, американская поэтесса Джоанна Фукс (Joanna Fuchs) написала на эту же тему совсем короткое стихотворение, которое я тоже перевёл:
Отзывы
Популярные книги
Пока набросок. Если перерастёт по объёму из рассказа в роман, то будет под подписку .
Парный танец
Нелл Харпер Ли УБИТЬ ПЕРЕСМЕШНИКА Юристы, наверно, тоже когда-то были детьми. Чарлз Лэм ЧАСТЬ П.
Убить пересмешника
Многие стесняются говорить о кишечнике вслух. Может быть, именно поэтому мы так мало знаем о самом м.
Очаровательный кишечник. Как самый могущественный орган управляет нами
Первая часть I Был холодный ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать. Уткнув подбородок в.
Как влюбить в себя любого. Краткий теоретический курс и самое полное практическое руководство по психологии романтической любви
Поселягин Владимир Геннадьевич Наемник. Трилогия АННОТАЦИЯ Владимир Поселягин НАЕМНИК Пролог .
Наемник. Трилогия
Дорогие друзья по чтению. Книга "Остановиться, оглянуться…" Жуховицкий Леонид Аронович произведет достойное впечатление на любителя данного жанра. С невероятным волнением воспринимается написанное! – Каждый шаг, каждый нюанс подсказан, но при этом удивляет. На первый взгляд сочетание любви и дружбы кажется обыденным и приевшимся, но впоследствии приходишь к выводу очевидности выбранной проблематики. Умелое использование зрительных образов писателем создает принципиально новый, преобразованный мир, энергичный и насыщенный красками. Увлекательно, порой смешно, весьма трогательно, дает возможность задуматься о себе, навевая воспоминания из жизни. Из-за талантливого и опытного изображения окружающих героев пейзажей, хочется быть среди них и оставаться с ними как можно дольше. В ходе истории наблюдается заметное внутреннее изменение главного героя, от импульсивности и эмоциональности в сторону взвешенности и рассудительности. Интригует именно та нить сюжета, которую хочется распутать и именно она в конце становится действительностью с неожиданным поворотом событий. Удачно выбранное время событий помогло автору углубиться в проблематику и поднять ряд жизненно важных вопросов над которыми стоит задуматься. На развязку возложена огромная миссия и она не разочаровывает, а наоборот дает возможность для дальнейших размышлений. Сюжет произведения захватывающий, стилистически яркий, интригующий с первых же страниц. "Остановиться, оглянуться…" Жуховицкий Леонид Аронович читать бесплатно онлайн безусловно стоит, здесь есть и прекрасный воплощенный замысел и награда для истинных ценителей этого жанра.
- Размещено 18.09.2015
- Тип размещения: Бесплатно
Новинки
Никогда не думала, что обычная поездка за город на шашлыки к друзьям парня, могут обернуться таким.
Читайте также: