Жан ришпен клейкая краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Ришпен Ж. Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр. - Москва : тип. Н.Л. Пушкарева, 1881. - 277, 37 с. ; 16 см. - (Европейская библиотека : Журн. иностр. романов и повестей ; 1881. № 27)
Без тит. л. и обл. Описано по обл. Каждое произведение имеет отд. тит. л.
Купить
Реферат по теме Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
Курсовая по теме Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
ВКР/Диплом по теме Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
Диссертация по теме Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
Заработать на знаниях по теме Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
Помогите сайту стать лучше, ответьте на несколько вопросов про книгу:
Клейкая : Роман Жана Ришпэна : С фр. Сумасшедший : Рассказ Эдгара Монтейля С фр
Жан Ришпе́н (фр.Jean Richepin; 4 февраля 1849, Медеа, центр одноименной провинции, Алжир — 12 декабря1926, Париж) — французский поэт, писатель и драматург. Внук крестьян, сын армейского врача, родился в провинции Медеа (Алжир).
С детства проявлял таланты в различных сферах. Участвовал во Франко-прусской войне. Сменил несколько профессий: был актёром, моряком и портовым грузчиком.
Жан Ришпе́н (фр. Jean Richepin ; 4 февраля 1849, Медеа, центр одноименной провинции, Алжир — 12 декабря 1926, Париж) — французский поэт, писатель и драматург. Внук крестьян, сын армейского врача, родился в провинции Медеа (Алжир).
Содержание
Биография
Учился в Высшей нормальной школе в Париже, закончил ее в 1870. С детства проявлял таланты в различных сферах. Участвовал во Франко-прусской войне. Сменил несколько профессий: был актёром, моряком и портовым грузчиком. В Париже сблизился с коммунаром Жюлем Валлесом, входил в круг поэтов-бунтарей Верлена, Рембо, Шарля Кро, Жермена Нуво, Мориса Роллина. Писал стихи и пьесы. Его пьеса L'Étoile, написанная в соавторстве с известным карикатуристом Андре Жилем (1840—1885), была поставлена в 1873 году, однако известность к нему пришла после 1876 года, когда был опубликован стихотворный сборник Chanson des gueux (Песнь оборванцев, переизд. 1990), исключенные по цензурным обстоятельствам стихи вышли отдельным изданием в 1881 в Брюсселе; за оскорбление общественных нравов автору грозило тюремное заключение на месяц, но дело ограничилось символическим штрафом. Публичный скандал моментально создал писателю известность.
Был близок к натурализму. Много путешествовал. В 1912 его избрали мэром городка Моншове в департаменте Ивелин (в этих краях у него был замок Три родника).
Похоронен в Кот-д’Армор (Бретань), где обычно проводил лето. Некролог писателя в журнале Revue des Deux Mondes написал Поль Бурже.
Творчество и наследие
По комедии Ришпена Флибустьер (1888) создана одноименная опера Цезаря Кюи. На стихи Ришпена писали музыку Габриэль Форе, Шоссон, Казелла, Сесиль Шаминад, Луи Вьерн, Кюи, Ипполитов-Иванов, Владимир Сенилов, Жорж Брассенс (см.:[1]).
Роман Ришпена Липучка (фр. La Glu , 1881) перенес на экран Альбер Капеллани (1913, в заглавной роли - Мистингетт), он экранизировался и позднее (1927, 1938), стал основой опер Габриэля Дюпона и Камиля Эрланже. Экранизировались и другие сочинения писателя.
Избранные произведения
Признание
Ришпен в России
- Госпожа Андре. СПБ, 1879
- Клейкая. Москва, 1881 (роман выходил также под названием Тина)
- Первые шаги Цезария Борджиа, историческая повесть. СПБ, 1910
- Тина. Париж: Русское книгоиздательство, 1912
- Добрый шут, драма. СПБ, 1914
- Испанские рассказы. Л.: Прибой, 1927
Рассказы Ришпена активно печатались в журнале Русское богатство. Его стихи переводили на русский Ольга Чюмина, Сергей Андреевский, Юрий Корнеев, Михаил Яснов.
Ссылки
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Родившиеся 4 февраля
- Родившиеся в 1849 году
- Умершие 12 декабря
- Умершие в 1926 году
- Поэты Франции
- Драматурги Франции
- Члены Французской академии
- Командоры ордена Почётного легиона
- Выпускники Высшей нормальной школы (Париж)
- Родившиеся в Алжире
Wikimedia Foundation . 2010 .
Полезное
Смотреть что такое "Ришпен, Жан" в других словарях:
Ришпен — Жан (Jean Richepin, 1849 1926) французский писатель. Р. в Алжире в семье военного врача. Некоторое время учился в ecole Normale в Париже. Не окончив курса, отправился добровольцем на франко германскую войну (1870). Вел бродяжнический образ жизни … Литературная энциклопедия
РИШПЕН (Richepin) Жан — (1849 1926) французский поэт. Книги стихов Песня гезов (1876, приговорен за нее к месяцу тюрьмы и денежному штрафу), Богохульства (1884). Острокритические романы ( Шайка , 1917), драмы … Большой Энциклопедический словарь
Жан Лоррен — Jean Lorrain Жан Лоррен … Википедия
Ришпен (Ришпэн) Жан — (настоящее имя Огюст Жюль; 1849 1926) французский писатель … Словарь литературных типов
Рафаэлли, Жан-Франсуа — Жан Франсуа Рафаэлли Jean François Raffaëlli Дата рождения: 20 апреля 1850(1850 04 20) Место рождения: Париж … Википедия
Дюваль, Поль — Жан Лоррен Jean Lorrain Шарж Жоржа Гурса Имя при рождении: Поль Дюваль Дата рождения: 29 августа 1855 Дата смерти: 30 июня 1906 Гражданство … Википедия
Поль Дюваль — Жан Лоррен Jean Lorrain Шарж Жоржа Гурса Имя при рождении: Поль Дюваль Дата рождения: 29 августа 1855 Дата смерти: 30 июня 1906 Гражданство … Википедия
Список членов Французской академии — Приложение к статье Французская академия … Википедия
Сейчас мы переживаем такие времена, когда Чехов даже самым верным его ценителям и почитателям может показаться несвоевременным, трудно соединимым с новой бурной реальностью его страны.
Не сразу Чехов пришел к этому, т. е. к самому себе. И диалог его с Францией и французской культурой разворачивался постепенно.
Первым и самым известным его псевдонимом стало сочетание несколько вычурного, французистого Чехонте с простодушным русским Антоша.
Это не те реминисценции из французской истории и литературы, которые мы встречаем в произведениях писателей-аристократов от Пушкина до Толстого, и не тот французский язык, на котором говорят их герои, для которых французский был стилистической разновидностью повседневной речи. Реплики и монологи многих героев Чехова-юмориста нашпигованы некоторым ограниченным набором французских словечек и оборотов, вошедших в речевой обиход того среднего человека, который и становился основным героем писателя, – студентов, актеров, купцов, мелких помещиков, офицеров и чиновников, обитателей меблированных комнат, железнодорожных пассажиров, дачников, их жен, сыновей и дочек…
Способы коверкания и искажения, обрусения, которым подвергаются французские слова и обороты в этой среде, разные, как есть здесь разные уровни претензий на образованность, а стало быть, на умение вставить французское словцо.
Интересно, что и автор в этих произведениях, или близкий автору повествователь, прибегают к сходным приемам.
Так же обстоит с французскими именами и фамилиями.
Такая близость повествователя и персонажей была в полном соответствии с поэтикой юмористических журналов, в которых сотрудничал молодой Чехов. Основная черта этого стиля – насмешка, пародирование. Но это осмеяние, пародирование не французских слов, имен и названий, а их употребления в той полуобразованной массовой среде, на которую эти журнальчики были рассчитаны и с которой они держались на дружеской ноге. Оригинального в этом было мало, развивалась традиция, шедшая еще от Гоголя, хотя нельзя не отметить чрезвычайное разнообразие в том, как Чехов использует все возможности рассмешить читателя, обыгрывая французские обороты в русской речи. (Французский элемент в таком использовании в чеховских произведениях в принципе уравнен с немецким, английским, латинским, итальянским, хотя количественно и преобладает.)
Исследуя, сколь многие мифы и иллюзии определяют сознание россиянина, молодой Чехов касается и такой их разновидности, как миф о Франции в русском обывательском представлении.
Но и прямой диалог разворачивался и шел он по двум путям: в откликах Чехова на современную французскую литературу и позже в прямом знакомстве с Францией.
Диалог начался, первая встреча с французской литературой произошла в первом же значительном произведении Чехова – его юношеской Пьесе без названия. (Через много десятилетий первым замечательным интерпретатором ее станет Жан Вилар, создавший в ней образ русского Дон Жуана – Платонова, Дон Жуана поневоле.) Пьеса эта, ставшая скрытым источником для всего последующего чеховского театра, поражает, между прочим, одной особенностью. Юный автор не избежал в ней длиннот, чрезмерного изобилия лиц и сюжетных линий. Но зато он сумел избежать подчинения самой влиятельной системе современного театра, французской мелодраме.
Полемическим характером отличалась и встреча молодого Чехова-прозаика с французской прозой. Его пародии на Гюго, Доде, Жюля Верна появились не в силу особого его пристрастия или критического настроя к французской литературе. Они были во многом данью поэтике юмористических журналов, культивировавших пародии на модных авторов. В первом упоминании о Чехове в русской критике его имя стояло рядом с именем Альфонса Доде[290] 290
См.: Яго [П. А. Сергеенко]. Летучие заметки: Нечто о смехе // Новороссийский телеграф. 1884. 1 декабря.
[Закрыть] – правда, как пример величины, совершенно не соизмеримой с именем популярного в России французского писателя.
Достаточно вспомнить, что всего за несколько месяцев до того Чехов признавался, что обрел чувство личной свободы – а для этого пришлось по каплям выдавливать из себя раба, – чтобы увидеть, что французская литература немалую роль сыграла в его судьбе. Французская литература в целом, не отдельные ее тексты или имена.
И мы наглядно видим проявления этого чеховского чувства личной свободы, между прочим, в независимости и редкой прямоте его суждений о современных литературных явлениях – как французских, так и русских. Вот только два примера.
Как-то Вы хвалили мне Rod'a, французского писателя, и говорили, что он Толстому нравится. На днях мне случилось прочесть один его роман, и я руками развел. Это наш Мачтет, но только немножко поумнее. В предисловии этот Rod кается, что он был раньше натуралистом, и радуется, что спиритуализм последних новобранцев литературы успел сменить материализм. Мальчишеское хвастовство, и притом грубое, аляповатое. Если, г. Зола, мы и не так талантливы, как Вы, зато в Бога веруем (П 4, 251–252).
Мы и наш, свое и чужое в этих чеховских словах различаются совсем не по национальному признаку. Чувство личной свободы освобождает и от пиетета перед именами, и от национальной, групповой, направленческой узости. Гораздо ближе, чем Золя, Чехову был Толстой, эпигоном которого и явился Эдуард Род, но справедливость для писателя поистине дороже воздуха.
Восставать против самых больших авторитетов, судить беспристрастно о самом любимом и позволяло Чехову чувство личной свободы, чувство справедливости.
Казавшаяся в свое время вызывающей смелость французских натуралистов в биологическом детерминизме, в трактовке вопросов пола, наследственности, бестиальности и т. п. сейчас потускнела, кажется старомодной и наивной, литературная же смелость Чехова сохраняет свежесть по сегодняшний день. Сближение Чехова с Золя произойдет, но позже, на почве уже не литературной.
Диалог с французской литературой у Чехова, таким образом, продолжался на протяжении всего его писательского пути.
И, наконец, самый прямой диалог Чехова с Францией – четыре его приезда в эту страну: в 1891, 1894, 1897/98 и 1900/1901 годах. Для всякого русского человека приезд во Францию, наверное, просто праздник или приключение. Но всякий русский писатель, возвращающийся из Франции и говорящий о своих впечатлениях, неминуемо, хочет он того или нет, продолжает или оспаривает определенную и давнюю традицию, начатую еще Тредиаковским и Фонвизиным, продолженную Карамзиным и Герценом, Достоевским и Щедриным.
Чехов изначально чувствовал эту традицию, уверенно ею оперировал – и относился к ней с изрядной иронией.
Превосходный народ… Чувствуется, что это сказано не просто об уличной толпе и не только по впечатлениям от уличных кафе. Это не значит, что впечатления Чехова от заграницы можно свести к одним восторгам. В зарубежных письмах Чехова видишь, что преклоняется перед красотой, отдает должные восторги благам цивилизации или, напротив, презирает рулеточные роскошь и богатство человек со сложившимся и независимым взглядом на жизнь.
Поездки во Францию этого взгляда изменить не могли, но внесли в него – опять-таки поездки в целом, а не какие-то их отдельные эпизоды – новый оттенок. Замечаешь это, например, по разбросанным там и сям в письмах 1891 года как бы затаенным вздохам, вызванным совсем разными случаями, но одно выражающим:
Самый большой след и в душе, и в произведениях Чехова оставил его третий приезд во Францию, в 1897–1898 годы, когда он должен был восемь месяцев провести на юге, и дело Дрейфуса—Золя, свидетелем которого он оказался.
Дело Дрейфуса в свое время потрясло весь мир, привело Францию на грань гражданской войны; до сих пор оно все еще как бы тлеет в памяти многих французов. Парижане лишь несколько лет назад поставили в Tuileries памятник Альфреду Дрейфусу.
Нет, именно Чехов и только он из больших русских писателей этого времени не просто разобрался в крайне сложной расстановке сил вокруг дела Дрейфуса и занял позицию рядом с лучшими людьми Франции, но и увидел в этом деле зловещий общий смысл и сказал слова, которые и сегодня звучат актуальным предупреждением.
Читайте также: