Возмездие гюго краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Жалкий пигмей, ничтожный племянник великого дяди, напал во мраке с ножом на беззащитную Республику. Родина залита кровью и грязью: презренная клика пирует во дворце, а под покровом ночи в братскую могилу сбрасывают трупы невинно убиенных. Когда оцепеневший народ пробудится, настанет священный миг возмездия. А пока нет покоя одному лишь поэту: хотя даже стихии призывают его к смирению, он не склонит головы — пусть его гневная муза станет достойной наследницей Ювенала и воздвигнет позорные столбы для злодеев.

Народу не нужно убивать свирепого тирана — пусть он живет, отмеченный каиновой печатью. Его подручные в судейских мантиях ссылают на верную смерть безвинных: на каторгу идет жена, которая принесла мужу хлеб на баррикаду, старик, давший приют изгнанникам. А продажные журналисты поют осанну, прикрываясь Евангелием — они лезут в душу, чтобы вывернуть карманы. Зловонные листки, услаждая святош и ханжей россказнями о чудесах, торгуют евхаристией и делают из храма Божьего свой буфет. Но живые борются, они несут в грядущее великую любовь или священный труд, и только их подвижничеством сохраняется ковчег завета. По невидимой во тьме дороге спешит Грядущее с приказом, начертанным вечными письменами — близится суд Господень над презренной бандой грабителей и убийц.

Робер Макер натянул на себя корону, вызвав переполох на старинном кладбище: все бандиты былых времен жаждут попасть на коронование собрата. А из Парижа начинается повальное бегство: уходят в изгнание Разум, Право, Честь, Поэзия, Мысль — остается одно лишь Презрение. Тирана ждет расплата за страдания и слезы, за смерть мученицы Полины Ролан — эта прекрасная женщина, апостол правды и добра, угасла в ссылке. И горько терзается великая тень Наполеона: ни гибель армии в заснеженных полях России, ни страшное поражение при Ватерлоо, ни одинокая кончина на острове Святой Елены — ничто не может сравниться с позором Второй империи. Карлики и шуты за ноги стащили императора с властительной колонны, чтобы дать ему роль царька в своем балагане. Свершилось возмездие за переворот восемнадцатого брюмера — паяцы берут пример с титана.

Жалкая мразь отныне именуется Наполеоном III — в ободранный фиакр запряжены Маренго и Аустерлиц. Европа трясется от смеха, хохочут Штаты, утесы утирают слезу: на троне восседает фигляр в обнимку с преступлением, а империя превратилась в один огромный притон. Французский народ, который некогда развеял гранит бастилий и выковал права народов, ныне дрожит как лист. Достоинство сохраняют лишь женщины — они казнят мерзавцев презрительной улыбкой. И раздается громовой голос поэта: осторожность — эта жалкая добродетель трусов — не для него. Он слышит зов израненной отчизны — она умоляет о помощи. Самый черный мрак предвещает рассвет: Франция, впряженная в повозку пьяного сатрапа, возродится и обретет крылья. Согбенный народ распрямится и, стряхнув липкую грязь нынешней помойки, предстанет во всем блеске перед восхищенным миром. Твердыни Иерихона рухнут под звуки труб Навина. Мыслители, сменяя друг друга, ведут людской караван: за Яном Гусом следует Лютер, за Лютером Вольтер, за Вольтером Мирабо — и с каждым шагом вперед мгла редеет. Но иногда выходит из засады Зло со своим гнусным отродьем — шакалами, крысами и гиенами. Разогнать этих тварей может только лев — суровый властелин пустыни. Народ подобен льву; услышав его рык, шайка мелких жуликов бросится врассыпную и исчезнет навсегда. Нужно пережить постыдные годы, не запятнав себя: скиталец-сын не вернется к матери-Франции, пока в ней правит самозваный Цезарь. Пусть останется тысяча, сотня, десяток упорных — поэт будет среди них; а если все голоса протеста умолкнут — один продолжит борьбу.

Святая мечта блистает вдали — нужно расчистить к ней дорогу. В темноте сверкает багряный луч — звезда всемирной Республики. Свободное человечество станет единой семьей, и на всей земле наступит расцвет. Это свершится неизбежно: вернутся свобода и мир, исчезнут раб и нищий, с неба снизойдет любовь, святой кедр Прогресса осенит Америку и Европу. Быть может, нынешние люди не доживут до подобного счастья: но и они, на миг очнувшись в своих могилах, облобызают святые корни древа.

Вариант 2

Начало декабря 1851 года во Франции было ознаменовано страшными событиями:

1. Луи-Наполеон Бонапарт 2 декабря организовал государственный переворот.

2. Французская армия 4 декабря жестоко расправилась с парижскими мятежниками.

Руками презренного карлика нанесен удар Республике. Она потоплена в крови и слезах. Теперь это страна, где трупы безвинных жертв украдкой хоронят в братских могилах, а победители празднуют свою кровавую тризну в императорском дворце. Но однажды миг расплаты настанет: народ обязательно очнется от шока. А пока лишь поэт взывает к мщению и не дает забыть о произошедшем.

Тиран, который поразил великую страну, погибнет в Тулоне, там, где воссияла слава его венценосного дяди. Карлу ждет справедливый суд и он скоро будет хромать с ядром, прикованным к ноге, ибо ни одно преступление не останется не отмщенным. Посягнул он на сам прогресс, намереваясь ввергнуть вновь страну в хаос. Все жертвы во имя Христа абсолютно напрасны, ибо его именем торгуют и спекулируют. Честному человеку не место в распятой Родине, проданной всеми, кто должен был ее возвеличивать и защищать. Лишь поэт свои оружием — гневным словом — воюет с узурпатором и его новой империей.

Нищий принц-лицедей путем заговора проник в Лувр, представившись Наполеоном. Но он — всего лишь обезьяна, спрятавшаяся под шкурой хищника и творящая свои кровавые дела. Вокруг злодея собираются те, кто грязен по натуре и ни один порядочный человек не станет рядом с ними. Подлецы, пиная друг друга, рвутся ближе к захваченному престолу и у каждого свои последователи: у одних есть продажные, дешевые девки, а у других — лакеи-лизоблюды. Лицемерие мирных буржуа и низость — вот опора, на которой держится преступление. Но не надо беспокоить память Брута, ибо этот Бонапарт достоин лишь только позорного столба.

Пусть народ не мстит своему тирану. Тот будет жить под каиновым проклятьем. Безвинных его преданные судьи отправляют на казнь. За то, что помогли изгнанникам, повстанцам на баррикадах. А плебеи-журналисты воздают хвалу тирану, оправдываясь Евангелием. Но те, кто жив, не сдаются. Ковчег завета сохранен лишь их великой жертвой, любовью, устремленной в грядущее. И Будущее уже летит спешно с приказом, где возвещается начало Судного дня, когда Господь сам сотворит свой суд над кучкой презренных убийц и предателей.

Макер, нацепивший на голову корону, притягивает к себе своих собратьев по духу — воров, разбойников, бандитов. А из столицы, напротив, уходит все разумное и светлое. Нет более здесь Поэзии и Чести, Права и Разумной мысли. Все заполонило Презрение. Но узурпатор будет наказан за все. В том числе и за умершую в ссылке Полину Ролан. А тени великого Наполеона остается лишь метаться в тоске, ибо ничто не сравнится по степени позора со Второй империей. Шуты взяли пример с колосса — вот оно, возмездие за тот, давний переворот.

Европа и Штаты хохочут, глядя на карлика Наполеона III: коронованный паяц превратил Францию в притон, где правит бал Преступление. А некогда грозный французский народ теперь показал себя последним трусом. Забыл об осторожности лишь поэт. Ибо он слышит слабый голос Родины, взывающей о помощи. И после самой черной ночи придет рассвет. Франция встряхнется, расправит свои крылья, сбросив гнет хмельного сатрапа. Народ напомнит еще о себе. Его ведут великие: Ян Гус, Лютер, за ним Вольтер, а следом Мирабо. Но сколько бы мало восставших честных людей ни было, поэт будет среди них. И даже в одиночку он будет бороться за свою Францию.

Если видишь свет мечты святой впереди — к ней нужно идти. Республика всемирная своим лучом укажет путь. Земля станет планетой, где человечество будет жить свободным, все люди образуют дружную семью. Живущие сейчас вряд ли увидят это. Но и они почувствуют тогда счастье в своих могилах.

алкая мразь отныне именуется Наполеоном III — в ободранный фиакр запряжены Маренго и Аустерлиц. Европа трясется от смеха, хохочут Штаты, утесы утирают слезу: на троне восседает фигляр в обнимку с преступлением, а империя превратилась в один огромный притон. Французский народ, который некогда развеял гранит бастилий и выковал права народов, ныне дрожит как лист. Достоинство сохраняют лишь женщины — они казнят мерзавцев презрительной улыбкой. И раздается громовой голос поэта: осторожность — эта жалкая добродетель трусов — не для него. Он слышит зов израненной отчизны — она умоляет о помощи. Самый черный мрак предвещает рассвет: Франция, впряженная в повозку пьяного сатрапа, возродится и обретет крылья. Согбенный народ распрямится и, стряхнув липкую грязь нынешней помойки, предстанет во всем блеске перед восхищенным миром. Твердыни Иерихона рухнут под звуки труб Навина. Мыслители, сменяя друг друга, ведут людской караван: за Яном Гусом следует Лютер, за Лютером Вольтер, за Вольтером Мирабо — и с каждым шагом вперед мгла редеет. Но иногда выходит из засады Зло со своим гнусным отродьем — шакалами, крысами и гиенами. Разогнать этих тварей может только лев — суровый властелин пустыни. Народ подобен льву; услышав его рык, шайка мелких жуликов бросится врассыпную и исчезнет навсегда. Нужно пережить постыдные годы, не запятнав себя: скиталец-сын не вернется к матери-Франции, пока в ней правит самозваный Цезарь. Пусть останется тысяча, сотня, десяток упорных — поэт будет среди них; а если все голоса протеста умолкнут — один продолжит борьбу.

Книга Возмездие в кратком содержании доступна в 16 форматах Doc, Docx, RTF, TXT, ODT, PDF, DjVu, FB2, HTML, JAVA, ePub, LIT, LRF, RB, Mobi, PDB (для телефона, планшета, компьютера и ридера для электронных книг)

В декабре тысяча восемьсот пятьдесят первого года президент страны Луи-Наполеон Бонапарт, который считается племянником Наполеона I, совершил государственный переворот. Он распустил Национальное собрание и арестовал всех деятелей оппозиции парламента. В этом же месяце армия подавила восстание, которое началось в Париже. В этот период погибло большое множество безоружных граждан, считая женщин и детей.

Жалкий лилипут, никчемный племянник знаменитого дяди, напал во тьме с ножом на незащищенную Республику. Всю родина залили кровью и грязью: презренные пособники пируют во дворце, а под прикрытием ночи в братскую могилу сбросили трупы абсолютно невинных убитых людей. Когда онемевший народ проснется, то наступит священный момент возмездия. А пока не чувствует спокойствия только поэт: хотя разные стихии призывают его к смиренности, но он не склоняет голову - пусть его обозленная муза станет наследницей Ювенала и возвеличит позорные столбы для бандитов.

Народу не должен убить свирепого тирана, пусть он живёт, как отмеченный печатью Каина. Его помощники в мантиях судей ссылаются на точную смерть невиновных: на каторгу пойдёт супруга, принесшая на баррикаду мужу хлеб, старик, который дал приют изгнанникам. А алчные журналисты поют гимн, прикрываясь Евангелием: лезут в душу, но при этом выворачивают карманы. Вонючие листки услаждают святош и ханжей рассказами о чудесах, они продают евхаристию и превратили Божий храм в буфет. Но живые сражаются, неся в будущее огромную любовь или священную работу. Благодаря их подвижничеству сохранен ковчег завета. По непроглядной во мраке дороге бежит Грядущее с приказом, который начертан вечными буквами о том, что приближается суд Господень над ничтожной бандой, которая грабит и убивает.

Робер Макер надел на себя корону, сотворив сильный переполох на старом кладбище: все бандиты прошлых времён желают попасть на коронование своего собрата. А из Парижа началось сильное бегство: уходят в ссылку Разум, Мысль, Честь, Право, Поэзия. Осталось только Презрение. Тирана ожидает расплата за мучения и слезы, за смерть великой мученицы Полины Ролан. Это была чудесная женщина, носитель правды и добра, которая погибла в изгнании. мучительно терзает себя великая тень Наполеона: ни погибшая армии в снежных полях России, ни ужасное поражение в битве при Ватерлоо, ни одинокая смерть на острове Святой Елены - ничто не сравнится с распадом второй империи. Карлики и шуты за ноги стянули императора с трона властелина, чтобы предоставить ему роль царя в своём цирковом балагане. Произошло справедливое возмездие за переворот восемнадцатого брюмера. Поэтому шуты берут пример с великого титана.
Жалкое ничтожество теперь называется Наполеоном III. В ободранную карету запрягли Маренго и Аустерлиц. Европа сотрясается от смеха, хохочут Соединенные Штаты, утёсы вытирают слезы из-за того, что на трон воссел шут в объятиях с преступлением, а империя стала одним огромным притоном. Народ Франции, который когда-то развеял гранит тюрем и добился прав народам, теперь дрожит, как осиновый лист. Достоинство сохраняют только женщины.

Они казнят негодных людей улыбкой с презрением. И повсюду слышен громогласный звук поэта, ведь осторожность, такая низшая добродетельность трусов, не для него. Он слышит крик израненной родины, которая умоляет помочь ей. Самый страшный мрак предрекает рассвет: Франция, которая впряжена в телегу пьяного сатрапа, восстановится и получит крылья. Сгорбленный народ выпрямится и, стряхнув налипшую грязь теперешней помойки, предстанет во всей красе перед удивленным миром. Стены Иерихона падут под звуки труб Иисуса Навина. Мыслители, поочередно сменяя друг друга, ведут человеческий караван: за Яном Гусом последует Лютер, за Лютером последует Вольтер, а за Вольтером - Мирабо. И с каждым движением вперёд тьма рассеивается. Но время о времени из засады выползает Зло со своими ужасными последователями в виде шакалов, гиен и крыс. Разогнать этих зверей может только строгий властелин пустыни, лев. Народ похож на льва. Услышав его рычание, шайка мелких жуликов бросается врассыпную и исчезает навечно. Необходимо пережить постыженные годы, при этом, не запятнав себя. Бродяга не вернётся на родину-мать, пока в ней управляет цезарь самозванец. Если даже останется только тысяча, сотня или десяток упорных людей, но поэт всегда будет среди них. Ну, а если голос протеста умолкнет, тогда он и сам продолжит битву.

Священная мечта блестит вдалеке - нужно почистить к ней дорогу. В темноте засверкал багряный луч, звезда мировой Республики. Свободное человечество, наконец-то, станет одной семьёй, и по всей земле расцвет мир и свобода. Это неизбежно произойдет: не будет рабов и нищих, с неба будет литься любовь и благодать, святое дерево прогресса достигнет Америки и Европы. Может быть, люди не доживут до такого счастья: но и они, на мгновение пробудивших в своих могилах, будут радоваться таким прекрасным изменениям.

2 декабря 1851 г. президент республики Луи-Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона I, произвел государственный переворот, распустив Национальное собрание и арестовав деятелей парламентской оппозиции. 4 декабря армия подавила начавшееся в Париже восстание – при этом погибли многие безоружные горожане, в том числе женщины и дети. Виктор Гюго входил в число небольшой группы депутатов – страстных противников нового монархического строя.

Декабрьские расстрелы сделали дальнейшую борьбу невозможной. Писателю пришлось бежать из страны –

он вернулся из эмиграции только после бесславного падения Второй империи, в 1870 г. Сборник стихотворений “Возмездие” был написан по горячим следам событий. В заголовках книг иронически обыгрываются торжественные заверения Наполеона III, прологу и эпилогу предпосланы символические названия “Nox” и “Lux” – “Ночь” и “День” по-латыни.

А пока нет покоя одному лишь поэту: хотя даже стихии призывают его к смирению, он не склонит головы – пусть его гневная муза станет достойной наследницей Ювенала и воздвигнет позорные столбы для злодеев.

Франция пала, в ее чело вбит каблук тирана. Этот выродок закончит дни свои в Тулоне – там, где начиналась слава Наполеона. Бандита-племянника с нетерпением ждут каторжники в алых куртках и в кандалах – скоро и он поволочет ядро на ноге.

Некуда бросить взор: придворные наперебой льстят Цезарю, разбойники-биржевики жиреют на народных костях, солдаты пьянствуют, стремясь забыть свой позор, а рабочий люд покорно подставляет выю под ошейник. Франция теперь ничем не отличается от Китая, да и во всей остальной Европе воздвигнуты эшафоты для лучших ее сынов. Но уже слышен железный шаг грядущих дней, когда обратятся в бегство короли и загремит на небесах труба архангела. Льется радостная песнь – хвалебным гимном разродились Сенат, Государственный совет, Законодательный корпус, Ратуша, Армия, Суд, Епископы.

В ответ им звучит скорбное тысячеустное “Miserere” (Господи, помилуй) – но безумцы не внемлют. Проснись же, народ, встань, как погребенный Лазарь, ибо над тобой измываются лилипуты. Вспомни, как 4 декабря опьяневшая от крови солдатня палила по беззащитным людям – взгляни, как бабушка рыдает над мертвым внуком. Когда во все души проникла гниль, лучше быть изгнанником на острове и любоваться свободным полетом чаек с утеса в океане.

Святая республика отцов предана, и это дело рук армии – той самой армии, слава которой гремела в веках. Оборванные солдаты шли под стягом Свободы, и старая Европа содрогалась под их победной поступью. Ныне об этих воинах все забыли – на смену им явились герои, которые играючи справляются с женщинами и детьми.

Они идут на приступ Родины, штурмуют законы – и презренный вор щедро награждает своих преторианцев. Остается лишь мстить за этот позор – громить суровым стихом новую империю и зверя в золотой короне.

Жил-был обнищавший принц, обманом взявший себе знаменитое юля. И вот он устроил заговор, учинил “прекрасное злодейство”, вошел в Лувр в гриме Наполеона… Дивятся древние вожди, великие диктаторы прошлых веков: на фронтоне храма красуется мошенник в дырявых панталонах – нет, это не Цезарь, а всего лишь Робер Макер (персонаж пьесы “Постоялый двор Адре” – тип цинично бахвалящегося грабителя и убийцы).

Он похож на обезьяну, которая натянула на себя тигровую шкуру и занялась разбоем, пока охотник не приструнил ее. К подкидышу эшафота потянулись те, кто всех гаже и подлей, – честный человек может лишь брезгливо отшатнуться от них. Они яростно работают локтями, стремясь подобраться поближе к престолу, и каждого выскочку поддерживает своя партия: за одного горой стоят лакеи, за другого – продажные девки.

А мирные буржуа недовольно брюзжат, едва им в руки попадается вольная статья: конечно, Бонапарт – мазурик, но зачем же кричать об этом на весь свет? Трусливая низость всегда была опорой преступлению. Пора обустраиваться в рабстве – кто распластается на брюхе, тот преуспеет.

Всем плутам и бандитам найдется место возле денег, а остальных ждет тяжкая, безысходная нищета. Но к тени Брута взывать не стоит: кинжала Бонапарт недостоин – его ждет позорный столб.

Народу не нужно убивать свирепого тирана – пусть он живет, отмеченный каиновой печатью. Его подручные в судейских мантиях ссылают на верную смерть безвинных: на каторгу идет жена, которая принесла мужу хлеб на баррикаду, старик, давший приют изгнанникам. А продажные журналисты поют осанну, прикрываясь Евангелием – они лезут в душу, чтобы вывернуть карманы. Зловонные листки, услаждая святош и ханжей россказнями о чудесах, торгуют евхаристией и делают из храма Божьего свой буфет.

Но живые борются, они несут в грядущее великую любовь или священный труд, и только их подвижничеством сохраняется ковчег завета. По невидимой во тьме дороге спешит Грядущее с приказом, начертанным вечными письменами – близится суд Господень над презренной бандой грабителей и убийц.

Робер Макер натянул на себя корону, вызвав переполох на старинном кладбище: все бандиты былых времен жаждут попасть на коронование собрата. А из Парижа начинается повальное бегство: уходят в изгнание Разум, Право, Честь, Поэзия, Мысль – остается одно лишь Презрение. Тирана ждет расплата за страдания и слезы, за смерть мученицы Полины Ролан – эта прекрасная женщина, апостол правды и добра, угасла в ссылке. И горько терзается великая тень Наполеона: ни гибель армии в заснеженных полях России, ни страшное поражение при Ватерлоо, ни одинокая кончина на острове Святой Елены – ничто не может сравниться с позором Второй империи.

Карлики и шуты за ноги стащили императора с властительной колонны, чтобы дать ему роль царька в своем балагане. Свершилось возмездие за переворот восемнадцатого брюмера – паяцы берут пример с титана.

Жалкая мразь отныне именуется Наполеоном III – в ободранный фиакр запряжены Маренго и Аустерлиц. Европа трясется от смеха, хохочут Штаты, утесы утирают слезу: на троне восседает фигляр в обнимку с преступлением, а империя превратилась в один огромный притон. Французский народ, который некогда развеял гранит бастилий и выковал права народов, ныне дрожит как лист. Достоинство сохраняют лишь женщины – они казнят мерзавцев презрительной улыбкой.

И раздается громовой голос поэта: осторожность – эта жалкая добродетель трусов – не для него. Он слышит зов израненной отчизны – она умоляет о помощи. Самый черный мрак предвещает рассвет: Франция, впряженная в повозку пьяного сатрапа, возродится и обретет крылья.

Согбенный народ распрямится и, стряхнув липкую грязь нынешней помойки, предстанет во всем блеске перед восхищенным миром. Твердыни Иерихона рухнут под звуки труб Навина. Мыслители, сменяя друг друга, ведут людской караван: за Яном Гусом следует Лютер, за Лютером Вольтер, за Вольтером Мирабо – и с каждым шагом вперед мгла редеет. Но иногда выходит из засады Зло со своим гнусным отродьем – шакалами, крысами и гиенами.

Разогнать этих тварей может только лев – суровый властелин пустыни. Народ подобен льву; услышав его рык, шайка мелких жуликов бросится врассыпную и исчезнет навсегда. Нужно пережить постыдные годы, не запятнав себя: скиталец-сын не вернется к матери-Франции, пока в ней правит самозваный Цезарь.

Пусть останется тысяча, сотня, десяток упорных – поэт будет среди них; а если все голоса протеста умолкнут – один продолжит борьбу.

Святая мечта блистает вдали – нужно расчистить к ней дорогу. В темноте сверкает багряный луч – звезда всемирной Республики. Свободное человечество станет единой семьей, и на всей земле наступит расцвет.

Это свершится неизбежно: вернутся свобода и мир, исчезнут раб и нищий, с неба снизойдет любовь, святой кедр Прогресса осенит Америку и Европу. Быть может, нынешние люди не доживут до подобного счастья: но и они, на миг очнувшись в своих могилах, облобызают святые корни древа.

Читайте также: