Венецианская монахиня херасков краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Повесть написана в форме записок героини, обращённых к маркизу де Круамару, которого она просит о помощи и с этой целью рассказывает ему историю своих несчастий.

Героиню зовут Мария-Сюзанна Симонен. Отец её — адвокат, у него большое состояние. Ее не любят в доме, хотя она превосходит сестёр красотой и душевными качествами, и Сюзанна предполагает, что она — не дочь г-на Симонена. Родители предлагают Сюзанне принять монашество в монастыре св. Марии под тем предлогом, что они разорились и не смогут дать ей приданое. Сюзанна не хочет; её уговорили пробыть два года послушницей, но по истечении срока она по-прежнему отказывается стать монахиней. Ее заточают в келье; она решает сделать вид, что согласилась, а на самом деле хочет публично заявить протест в день пострига; для этой цели она приглашает на церемонию друзей и подруг и, отвечая на вопросы священника, отказывается принести обет. Через месяц её отвозят домой; она сидит взаперти, родители не желают её видеть. Отец Серафим (духовник Сюзанны и её матери) с разрешения матери сообщает Сюзанне, что она не дочь г-на Симонена, г-н Симонен догадывается об этом, так что мать не может приравнять её к законным дочерям, и родители хотят свести к минимуму её часть наследства, а поэтому ей ничего не остаётся, кроме как принять монашество. Мать соглашается встретиться с дочерью и говорит ей, что та своим существованием напоминает ей о гнусной измене со стороны настоящего отца Сюзанны, и её ненависть к этому человеку распространяется на Сюзанну. Мать хочет, чтобы дочь искупила её грех, поэтому копит для Сюзанны вклад в монастырь. Говорит, что после выходки в монастыре св. Марии Сюзанне нечего и думать о муже. Мать не хочет, чтобы после её смерти Сюзанна внесла раздоры в дом, но официально лишить Сюзанну наследства она не может, так как для этого ей необходимо признаться мужу.

После этого разговора Сюзанна решает стать монахиней. Лоншанский монастырь соглашается её взять. Сюзанну привозят в монастырь, когда там только что стала настоятельницей некая госпожа де Мони — женщина добрая, умная, хорошо знающая человеческое сердце; она и Сюзанна сразу проникаются взаимной симпатией. Между тем Сюзанна становится послушницей. Она часто впадает в уныние при мысли о том, что скоро должна стать монахиней, и тогда бежит к настоятельнице. У настоятельницы есть особый дар утешения; все монахини приходят к ней в трудные минуты. Она утешает Сюзанну. Но с приближением дня пострига Сюзанну часто охватывает такая тоска, что настоятельница не знает, что делать. Дар утешения покидает ее; она не может ничего сказать Сюзанне. Во время принятия пострига Сюзанна пребывает в глубокой прострации, совершенно не помнит потом, что было в тот день. В этом же году умирают г-н Симонен, настоятельница и мать Сюзанны. К настоятельнице в её последние минуты возвращается дар утешения; она умирает, предчувствуя вечное блаженство. Мать перед смертью передаёт для Сюзанны письмо и деньги; в письме — просьба к дочери искупить материнский грех своими добрыми делами. Вместо г-жи де Мони настоятельницей становится сестра Христина — мелочная, ограниченная женщина. Она увлекается новыми религиозными течениями, заставляет монахинь участвовать в нелепых обрядах, возрождает способы покаяния, изнуряющие плоть, которые были отменены сестрой де Мони. Сюзанна при каждом удобном случае восхваляет прежнюю настоятельницу, не подчиняется обычаям, восстановленным сестрой Христиной, отвергает всякое сектантство, выучивает наизусть устав, чтобы не делать того, что в него не входит. Своими речами и действиями она увлекает и кое-кого из монахинь и приобретает репутацию бунтовщицы. Ее не могут ни в чем обвинить; тогда её жизнь делают невыносимой: запрещают всем с ней общаться, постоянно наказывают, мешают спать, молиться, крадут вещи, портят сделанную Сюзанной работу. Сюзанна помышляет о самоубийстве, но видит, что всем этого хочется, и оставляет это намерение. Она решает расторгнуть обет. Для начала она хочет написать подробную записку и передать кому-нибудь из мирян. Сюзанна берет у настоятельницы много бумаги под предлогом того, что ей нужно написать исповедь, но у той появляются подозрения, что бумага ушла на другие записи.

Благодаря стараниям г-на Манури Сюзанну переводят в Арпажонский монастырь св. Евтропии. У настоятельницы этого монастыря — крайне неровный, противоречивый характер. Она никогда не держит себя на должном расстоянии: или чересчур приближает, или чересчур отдаляет; то все разрешает, то становится очень суровой. Она невероятно ласково встречает Сюзанну. Сюзанну удивляет поведение одной монахини по имени Тереза; Сюзанна приходит к выводу, что та ревнует к ней настоятельницу. Настоятельница постоянно восторженно хвалит Сюзанну, её внешность и душевные качества, засыпает Сюзанну подарками, освобождает от служб. Сестра Тереза страдает, следит за ними; Сюзанна ничего не может понять. С появлением Сюзанны сгладились все неровности характера настоятельницы; община переживает счастливое время. Но Сюзанне иногда кажется странным поведение настоятельницы: она часто осыпает Сюзанну поцелуями, обнимает её и при этом приходит в сильное волнение; Сюзанна по своей невинности не понимает, в чем дело. Однажды настоятельница заходит к Сюзанне ночью. Ее знобит, она просит разрешения лечь к Сюзанне под одеяло, прижимается к ней, но тут раздаётся стук в дверь. Выясняется, что это сестра Тереза. Настоятельница очень гневается, Сюзанна просит простить сестру, и настоятельница в конце концов прощает. Наступает время исповеди. Духовник общины — отец Лемуан. Настоятельница просит Сюзанну не рассказывать ему о том, что происходило между ней и Сюзанной, но отец Лемуан сам расспрашивает Сюзанну и все узнает. Он запрещает Сюзанне допускать подобные ласки и требует избегать настоятельницы, ибо в ней — сам сатана. Настоятельница говорит, что отец Лемуан не прав, что нет ничего греховного в её любви к Сюзанне. Но Сюзанна, хотя, будучи очень невинна, и не понимает, почему поведение настоятельницы грешно, все же решает установить сдержанность в их отношениях. Между тем по просьбе настоятельницы меняется духовник, но Сюзанна строго следует советам отца Лемуана. Поведение настоятельницы становится совсем странным: она по ночам ходит по коридорам, постоянно наблюдает за Сюзанной, следит за каждым её шагом, страшно сокрушается и говорит, что не может жить без Сюзанны. Весёлым дням в общине приходит конец; все подчиняется строжайшему порядку. Настоятельница от меланхолии переходит к благочестию, а от него — к бреду. В монастыре воцаряется хаос. Настоятельница тяжко страдает, просит за неё молиться, постится три раза в неделю, бичует себя. Монахини возненавидели Сюзанну. Она делится своими огорчениями с новым духовником, отцом Морелем; она рассказывает ему историю своей жизни, говорит о своём отвращении к монашеству. Он тоже полностью ей открывается; выясняется, что он также ненавидит своё положение. Они часто видятся, их взаимная симпатия усиливается. Между тем у настоятельницы начинается лихорадка и бред. Она видит ад, языки пламени вокруг себя, о Сюзанне говорит с безмерной любовью, боготворя её. Она через несколько месяцев умирает; вскоре умирает и сестра Тереза.

Сюзанну обвиняют в том, что она околдовала умершую настоятельницу; её горести возобновляются. Духовник убеждает её бежать вместе с ним. По дороге в Париж он покушается на её честь. В Париже Сюзанна две недели живёт в каком-то притоне. Наконец она бежит оттуда, и ей удаётся поступить в услужение к прачке. Работа тяжёлая, кормят скверно, но хозяева относятся неплохо. Похитивший её монах уже пойман; ему грозит пожизненная тюрьма. О её побеге тоже повсюду известно. Г-на Манури уже нет, ей не с кем посоветоваться, она живёт в постоянной тревоге. Она просит маркиза де Круамара помочь; говорит, что ей просто нужно место служанки где-нибудь в глуши, в безвестности, у порядочных людей.

Автор краткого содержания: А. А. Фридрих. Источник: Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература веков / Ред. и сост. В. И. Новиков. — М. : Олимп : ACT, 1998. — 832 с.

Что скажете о пересказе?

Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.

В основе поэтической программы Хераскова находилось прославление добродетели и проповедь христианской морали, подававшейся в форме обширных сюжетных повествований, призванных помочь читателю усвоить авторское поучение.

Не для других любовь вселяется в сердца. Законы отдавать велят заслуги роду, Полезное себе, народное народу; Однако долг от нас свободы не берёт; Что сродно нам, им то на волю отдаёт. И ты отколе те изобрела уставы, Что хочешь у любви отнять законны правы?.

Ворон (Corbaccio) – Поэма (1354-1355?, опубл. 1487)
Название произведения символично: ворон – это птица, выклевывающая глаза и мозг, то есть ослепляющая и лишающая разума. О такой любви мы и узнаем из рассказа главного героя.
Итак, отвергнутому влюбленному снится сон. Он оказывается ночью один в мрачной долине и встречает там духа, который предупреждает его о том, что вход в сию долину открыт для каждого, кого влекут сюда сладострастие и безрассудство, но уйти отсюда нелегко, для этого потребуются и разум и мужество. Наш герой интересуется, как называется столь необычное место, в котором он очутился, и слышит в ответ: есть несколько вариантов названия этой долины – Лабиринт любви, Очарованный дол, Свинарник Венеры; а обитатели этих мест – несчастные, некогда состоявшие при Дворе Любви, но отринутые ею и сосланные сюда в изгнание. Дух обещает помочь влюбленному выбраться из лабиринта, если тот будет с ним откровенен и расскажет историю своей любви. Мы узнаем следующее.
За несколько месяцев до описываемых событий наш герой, сорокалетний философ, тонкий знаток и ценитель поэзии, беседовал со своим приятелем. Речь зашла о выдающихся женщинах. Вначале были упомянуты героини древности, затем собеседники перешли к современницам. Приятель начал восхвалять одну знакомую даму, перечисляя ее достоинства, и пока он разглагольствовал, наш рассказчик думал про себя: “Счастливец тот, кому благосклонная Фортуна подарит любовь столь совершенной дамы”. Втайне приняв решение попытать счастья на этом поприще, он стал расспрашивать, как ее имя, какого она звания, где живет, и на все вопросы получил исчерпывающие ответы. Расставшись с приятелем, герой сразу же направляется туда, где надеется ее встретить. Ослепленный красотой той, про которую раньше он только слышал, философ понимает, что попал в сети любви, и решается признаться в своем чувстве. Он пишет письмо и получает ответную записку, суть и форма которой не оставляют сомнений в том, что его приятель, столь горячо расхваливавший природный ум и изысканное красноречие незнакомки, либо сам обманывается в них, либо же хочет обмануть нашего героя. Однако пламя, бушевавшее в груди влюбленного, вовсе от этого не погасло, он понимает, что цель записки – подтолкнуть его на новые письма, которые он тут же и пишет. Но ответа – ни письменного, ни устного – так и не получает.
Удивленный дух перебивает рассказчика: “Если дело дальше не пошло, почему же ты вчера заливался слезами и с такой глубокой скорбью призывал смерть?” Несчастный отвечает, что на грань отчаяния привели его две причины. Во-первых, он осознал, как глупо вел себя, с ходу поверив, будто женщина может обладать столь высокими достоинствами, и, запутавшись в сетях любви, подарил ей свободу и подчинил рассудок, а без этого душа его стала рабой. Во-вторых, обманутый влюбленный разочаровался в своей возлюбленной, когда узнал, что она открыла другим его любовь, и за это он счел ее самой жестокой и коварной из женщин. Одному из своих многочисленных любовников она показала письма нашего героя, глумясь над ним как над рогоносцем. Любовник распустил сплетни по всей Флоренции, и вскоре несчастный философ стал в городе посмешищем. Дух внимательно выслушал и в ответ изложил свою точку зрения. “Я хорошо понял, – сказал он, – как и в кого ты влюбился и что привело тебя в такое отчаяние. А теперь назову два обстоятельства, которые можно привести тебе в укор: твой возраст и род твоих занятий. Они-то и должны были научить тебя осмотрительности и предостеречь от любовных соблазнов. Тебе следовало бы знать, что любовь иссушает душу, сбивает с пути рассудок, отнимает память, губит способности”. Все это я испытал на себе, – продолжил он. – Моя вторая жена, хорошо усвоив искусство обмана, вошла в мой дом под видом кроткой голубки, но вскоре превратилась в змею. Безжалостно притесняя родных, заправляя чуть ли не всеми моими делами и прибирая к рукам доходы, внесла она в дом не мир и покой, а раздор и беду. Однажды неожиданно я увидел в нашем доме ее любовника и понял, что он, увы, не единственный. С каждым днем все больше приходилось мне терпеть от этой распутницы, которой нипочем были мои укоры, и в сердце моем скопилось столько мук и терзаний, что оно не выдержало. Эта коварная женщина обрадовалась моей смерти; она поселилась рядом с церковью, чтобы скрыться подальше от чужих глаз, и дала волю своей ненасытной похоти. Вот портрет той, в которую ты был влюблен. Случилось так, что я посетил ваш мир как раз на следующую ночь после того, как ты написал своей даме первое письмо. Было уже за полночь, когда я зашел в спальню и увидел ее веселящейся с любовником. Она читала вслух письмо, издеваясь над каждым твоим словом. Вот как потешалась над тобой сия мудрая дама со своим недоумком любовником. Но ты должен понять, что женщина эта не исключение среди других. Все они исполнены коварства, страстное желание властвовать переполняет их, никто не сравнится по злобности и подозрительности с женским полом. И теперь я хочу, чтобы ты отомстил этой недостойной женщине за обиду, что принесет пользу как тебе, так и ей”.
Потрясенный герой пытается узнать, почему дух именно этого человека, которого он никогда не знал при жизни, откликнулся на его страдания. На этот вопрос дух отвечает: “Вина, за которую мне велено осудить тебя ради твоего же блага, частично лежит и на мне, так как женщина эта некогда была моей, и никто не мог бы знать всей ее подноготной и поведать тебе об этом так, как я. Вот почему я пришел лечить тебя от болезни”.
Герой проснулся, стал размышлять об увиденном и услышанном и принял решение навек расстаться с пагубной любовью.

Ви зараз читаєте: Краткое содержание Ворон – Боккаччо Джованни

ТРАГЕДИЯ В ТРЕХ ДЕЙСТВИЯХ

Мирози, сенатор и начальник стражи города Венеции.

Коранс, сын его,

Жером, наперсник Мирозия.

Занета, венецианская монахиня.

Офицер караульный.

Действие в Венеции. Театр представляет часть монастыря святой Иустины и часть дому послов европейских.

Героиню зовут Мария-Сюзанна Симонен. Отец её - адвокат, у него большое состояние. Ее не любят в доме, хотя она превосходит сестёр красотой и душевными качествами, и Сюзанна предполагает, что она - не дочь г-на Симонена. Родители предлагают Сюзанне принять монашество в монастыре св. Марии под тем предлогом, что они разорились и не смогут дать ей приданое. Сюзанна не хочет; её уговорили пробыть два года послушницей, но по истечении срока она по-прежнему отказывается стать монахиней. Ее заточают в келье; она решает сделать вид, что согласилась, а на самом деле хочет публично заявить протест в день пострига; для этой цели она приглашает на церемонию друзей и подруг и, отвечая на вопросы священника, отказывается принести обет. Через месяц её отвозят домой; она сидит взаперти, родители не желают её видеть. Отец Серафим (духовник Сюзанны и её матери) с разрешения матери сообщает Сюзанне, что она не дочь г-на Симонена, г-н Симонен догадывается об этом, так что мать не может приравнять её к законным дочерям, и родители хотят свести к минимуму её часть наследства, а поэтому ей ничего не остаётся, кроме как принять монашество. Мать соглашается встретиться с дочерью и говорит ей, что та своим существованием напоминает ей о гнусной измене со стороны настоящего отца Сюзанны, и её ненависть к этому человеку распространяется на Сюзанну. Мать хочет, чтобы дочь искупила её грех, поэтому копит для Сюзанны вклад в монастырь. Говорит, что после выходки в монастыре св. Марии Сюзанне нечего и думать о муже. Мать не хочет, чтобы после её смерти Сюзанна внесла раздоры в дом, но официально лишить Сюзанну наследства она не может, так как для этого ей необходимо признаться мужу.

После этого разговора Сюзанна решает стать монахиней. Лоншанский монастырь соглашается её взять. Сюзанну привозят в монастырь, когда там только что стала настоятельницей некая госпожа де Мони - женщина добрая, умная, хорошо знающая человеческое сердце; она и Сюзанна сразу проникаются взаимной симпатией. Между тем Сюзанна становится послушницей. Она часто впадает в уныние при мысли о том, что скоро должна стать монахиней, и тогда бежит к настоятельнице. У настоятельницы есть особый дар утешения; все монахини приходят к ней в трудные минуты. Она утешает Сюзанну. Но с приближением дня пострига Сюзанну часто охватывает такая тоска, что настоятельница не знает, что делать. Дар утешения покидает ее; она не может ничего сказать Сюзанне. Во время принятия пострига Сюзанна пребывает в глубокой прострации, совершенно не помнит потом, что было в тот день. В этом же году умирают г-н Симонен, настоятельница и мать Сюзанны. К настоятельнице в её последние минуты возвращается дар утешения; она умирает, предчувствуя вечное блаженство. Мать перед смертью передаёт для Сюзанны письмо и деньги; в письме - просьба к дочери искупить материнский грех своими добрыми делами. Вместо г-жи де Мони настоятельницей становится сестра Христина - мелочная, ограниченная женщина. Она увлекается новыми религиозными течениями, заставляет монахинь участвовать в нелепых обрядах, возрождает способы покаяния, изнуряющие плоть, которые были отменены сестрой де Мони. Сюзанна при каждом удобном случае восхваляет прежнюю настоятельницу, не подчиняется обычаям, восстановленным сестрой Христиной, отвергает всякое сектантство, выучивает наизусть устав, чтобы не делать того, что в него не входит. Своими речами и действиями она увлекает и кое-кого из монахинь и приобретает репутацию бунтовщицы. Ее не могут ни в чем обвинить; тогда её жизнь делают невыносимой: запрещают всем с ней общаться, постоянно наказывают, мешают спать, молиться, крадут вещи, портят сделанную Сюзанной работу. Сюзанна помышляет о самоубийстве, но видит, что всем этого хочется, и оставляет это намерение. Она решает расторгнуть обет. Для начала она хочет написать подробную записку и передать кому-нибудь из мирян. Сюзанна берет у настоятельницы много бумаги под предлогом того, что ей нужно написать исповедь, но у той появляются подозрения, что бумага ушла на другие записи.

Благодаря стараниям г-на Манури Сюзанну переводят в Арпажонский монастырь св. Евтропии. У настоятельницы этого монастыря - крайне неровный, противоречивый характер. Она никогда не держит себя на должном расстоянии: или чересчур приближает, или чересчур отдаляет; то все разрешает, то становится очень суровой. Она невероятно ласково встречает Сюзанну. Сюзанну удивляет поведение одной монахини по имени Тереза; Сюзанна приходит к выводу, что та ревнует к ней настоятельницу. Настоятельница постоянно восторженно хвалит Сюзанну, её внешность и душевные качества, засыпает Сюзанну подарками, освобождает от служб. Сестра Тереза страдает, следит за ними; Сюзанна ничего не может понять. С появлением Сюзанны сгладились все неровности характера настоятельницы; община переживает счастливое время. Но Сюзанне иногда кажется странным поведение настоятельницы: она часто осыпает Сюзанну поцелуями, обнимает её и при этом приходит в сильное волнение; Сюзанна по своей невинности не понимает, в чем дело. Однажды настоятельница заходит к Сюзанне ночью. Ее знобит, она просит разрешения лечь к Сюзанне под одеяло, прижимается к ней, но тут раздаётся стук в дверь. Выясняется, что это сестра Тереза. Настоятельница очень гневается, Сюзанна просит простить сестру, и настоятельница в конце концов прощает. Наступает время исповеди. Духовник общины - отец Лемуан. Настоятельница просит Сюзанну не рассказывать ему о том, что происходило между ней и Сюзанной, но отец Лемуан сам расспрашивает Сюзанну и все узнает. Он запрещает Сюзанне допускать подобные ласки и требует избегать настоятельницы, ибо в ней - сам сатана. Настоятельница говорит, что отец Лемуан не прав, что нет ничего греховного в её любви к Сюзанне. Но Сюзанна, хотя, будучи очень невинна, и не понимает, почему поведение настоятельницы грешно, все же решает установить сдержанность в их отношениях. Между тем по просьбе настоятельницы меняется духовник, но Сюзанна строго следует советам отца Лемуана. Поведение настоятельницы становится совсем странным: она по ночам ходит по коридорам, постоянно наблюдает за Сюзанной, следит за каждым её шагом, страшно сокрушается и говорит, что не может жить без Сюзанны. Весёлым дням в общине приходит конец; все подчиняется строжайшему порядку. Настоятельница от меланхолии переходит к благочестию, а от него - к бреду. В монастыре воцаряется хаос. Настоятельница тяжко страдает, просит за неё молиться, постится три раза в неделю, бичует себя. Монахини возненавидели Сюзанну. Она делится своими огорчениями с новым духовником, отцом Морелем; она рассказывает ему историю своей жизни, говорит о своём отвращении к монашеству. Он тоже полностью ей открывается; выясняется, что он также ненавидит своё положение. Они часто видятся, их взаимная симпатия усиливается. Между тем у настоятельницы начинается лихорадка и бред. Она видит ад, языки пламени вокруг себя, о Сюзанне говорит с безмерной любовью, боготворя её. Она через несколько месяцев умирает; вскоре умирает и сестра Тереза.

В этой статье попробуем посмотреть на сентиментальную традицию и найти общие места с нашей эпохой.

…О чем писать дерзаю?
К кому писать дерзаю?
Пишу, пишу я к другу,
Пишу — и возмущаю
Его спокойны мысли,
Его спокойно сердце,
Хотя о постоянстве
Его души уверен;
Но дружеско ль желанье
Вводить другого в слабость,
И в роскошь влечь, и в праздность?
Когда мне часть судила
Жить суетно на свете
И дни свои младые
В пустых забавах тратить,
В забавах и желаньях,
В пустом увеселеньи
И в скучном обращеньи, —
На что вводить и друга
В такое ж развлеченье,
Досады и смущенье
И грудь его тем жалить,
Чем грудь моя пронзенна?
Живи уединенно,
Когда тебе приятно…

Он смотрит на человека не как на условный идеал, а как на конкретную личность. Поэтому поэзия Хераскова намного ближе и яснее читателю, чем стихи его предшественников.

В этом плане интересен его эксперимент в драматургии.

В пьесе много моментов, когда герой хочет что-то доказать рационально, привести аргументы и повлиять на чувства возлюбленной, которая тоже любит его, но не может себе позволить быть с возлюбленным.

Неоднозначные эмоции героев и сложные проявления чувств становятся не менее важными, чем сюжетная линия.

Со откровением дотоль нечувствованных сил
На что свой алчущий я взор ни преносил,
Знаменовалось всё присутством восхищенья.
Надежды счастия, надежды просвещенья,
Искусства здания, знакомства, суеты
И добродетели высокие черты
Глубокие в душе влиянья оставляли.
Все действия мои восторг знаменовали.

Автор вспоминает то, что трогало его прежде: стихотворение содержит много отсылок к другим произведениям, авторам, к историческим личностям. Поэтому советуем читать этот текст с комментариями.

Другой интересный, но забытый еще при жизни поэт — Александр Ржевский — хоть и немало наследовал классицистической традиции, боролся с ее основой.

Григорий Гуковский отмечает, что Ржевский сознательно усложнял свою поэзию, используя вычурные и ухищренные средства воздействия.

Грущу и веселюся,
В весельи грусть моя;
И от чего крушуся,
Тем утешаюсь я.

Может быть интересно

Такая логика вызвала сопротивление со стороны просветителей.

Новые авторы считали, что интенция к добру заложена в самой природе человека, что мыслить, стремиться к счастью и свободе — естественно для каждого, независимо от социального положения.

Конечно, здесь не обошлось без сильного влияния западной литературы: Руссо, Гете, Стерн, Юнг — авторы, которых читают в оригинале и переводят, в журналах им посвящают статьи, в переписках обсуждают героев их произведений. Наталья Кочеткова подчеркивает, что переводят даже совершенно незначительных авторов, затрагивающих проблемы новой литературы. Однако такая зависимость от европейской литературы не уничтожала полностью национальные черты, в том числе наследуемые от классицизма.

В творчестве Федора Эмина как раз происходит синтез западной и русской традиций начала XVIII века.

…Во узничестве негр ожесточенный, дикой,
Став европейскою добычей и уликой,
Безжалостно в страны чуждые преселен
Из отческих дубрав и вечно ясных сцен,
Во мраке гор свои воспоминает степи
И, потрясаючи звена тяжелой цепи,
Запекшимись усты струящись слезы пьет,
Во узах движется и ими воздух бьет.
Воспоминания отечества, семейства
И вображение, что жертвой он злодейства,
Съедают мужество в убежищах его,
Доколе наконец не станет ничего,
Что б человечества являло хоть упадок…

Заодно заметим, как природа и естественность связываются здесь со свободой, а цивилизация — с угнетением человеческого достоинства, низводящим его в ничто.

Женщина легкого поведения окружена ворами, взяточниками, предприимчивыми лжецами — эта среда показана изнутри. Так что выбор героиней пути кажется закономерным, но в итоге ее отношение к миру меняется.

Если классицисты изображали героев, проявляющих неизменные и постоянные эмоции, то сентименталисты писали о чувствах как о сложных и переменчивых движениях души, показывали неповторимость каждого мгновения.

Сентименталисты хотели, чтобы чины, деньги, сословия и прочее перестали иметь значение, но чтобы в обществе стали цениться главным образом человеческие качества.

Так о нем писал Юрий Лотман:

Может быть интересно

Подробная фиксация чувств показывает, как герой в момент отъезда особенно сильно углубляется в себя и придается едва ли не унынию. Но после прибытия в Германию в нем просыпается живой интерес ко всему происходящему в мире, тоска его рассеивается и всё реже пишет он друзьям о грусти, но чаще описывает забавные наблюдения.

Это произведение Карамзина научит не только сочувствовать, но и чувствовать искусство и природу, наблюдать за обществами, ценить свою культуру и сравнивать ее с иностранными, вести светские беседы и, разумеется, знать Канта:

Русский сентиментализм сегодня оказывается очень близким читателю и в то же время свежим по той причине, что долгие годы никто всерьез не рассматривал эту литературу — она казалась скучной или слезливой. Мы же дистанцированы от нее на достаточное расстояние, чтобы понять ее особенности, оценить достоинства и эмоциональную эстетику.

Мы посвящаем исследование произведениям, многие из которых отдалены друг от друга не только десятилетиями. Они столько же далеки в планах поэтики или проблематики. Но эти же сочинения имеют в своем содержании и своей форме ряд общих мотивов, которые выдерживаются и развиваются на протяжении почти 60-ти лет. Эти мотивы в отдельности мы будем раскрывать на протяжении всего цикла статей, а в совокупности лишь для упрощения назовем сентименталистскими.

В анализе произведений мы будем часто прибегать к мелким, с точки зрения сюжета деталям и подтверждать ими большие (для той эпохи) идеи, которые авторы вкладывали в написание своих произведений. Мы заметим, что авторы работали над произведениями, продумывая структуру каждой фразы, и прятали смыслы, которые поясняют произведения, позволяют увидеть в них идеи, которые не допускались до открытого высказывания.

В первых же репликах появляются ключевые мотивы, которые далее будут развиваться вместе с сюжетом пьесы:

Ах! должен ли еще о мне, Коранс, ты мыслить?

И можешь ли меня между живыми числить?

Прияв небесный чин, я света отреклась,

В забвение навек от мира погреблась.

Люби меня, Коранс, но так люби, как мертву,

И чти не за свою, но за господню жертву;253

Мотивы долга, отношения любви со смертью, забвения, жертвы, запутанности с клятвами перед Богом: с одной стороны — обещание родителям после их смерти принять целибат и молиться за них, с другой — обещание жениху.

Чьим именем клялась, что будешь ты моя?

Где ныне оный бог и клятва где твоя?

Край света за тобой пойду спасаться вслед,

Где искушения и где лукавства нет;

Там в рубищах одних, в лесах, в пустой пещере,

Спасемся, как и здесь, по нашей чистой вере

Во-первых, потому что, будь оно иначе, это была бы очень скучная пьеса. Во-вторых, потому что внимание Херасков заостряет не на разуме, на чувствах героев. И в этом прелесть многих сентиментальных произведений: мы можем толковать поступки героев несогласуя с тем, как там было положено в обществе, как хорошо или дурно, а трактовать их, находя мотивацию героев в их желаниях и личных особенностях. Сентиментализму доступен причинно-следственный детерминизм в отношении дел персонажей.

В длинном диалоге Херасков раскрывает непреодолимую страсть Коранса. А пока обезумивший от этой страсти Коранс пытается подобрать как можно больше разумных доводов в свою полтьзу, Занета рассказывает:

С тобой несчастье нас решилося не минуть:

Разнесся слух, что ты близ здешних берегов

Погиб в сражении на битве от врагов.

В те смутны времена то время наступило,

Что вдруг меня тремя ударами сразило;

И заклялась свой век в монашестве скончать.

Тебя уже не чла я больше в мире жива,

Спасением одним хотела быть счастлива,

По бедствах таковых вступя в небесный путь,

Винна ль против тебя, скажи, я в ? 256

А юноша не может этого понять убивающей его страсти. Когда Занета уходит, он встречается с дозором, когда Офицер подозревает в Корансе разбойника, встревоженный юноша достает свой кинжал…

Что не разбойник я, то сей кинжал вам скажет:

Примите дерзости своей достойну месть!… 261

Разумный поступок, достойный героя? Он даже понять не успел, что происходит и в аффекте кинулся на солдат, выплескивая гнев, которым стала страсть. Схвативший его Офицер замечает еще одну деталь — тонкую, но важную для того, чтоб уже у Хераскова увидеть зреющий психологизм, который через несколько десятков лет будет питать литературу:

Теперь ты доказал свою нам явно честь!

Кто обличается в делах своих безвинно,

Тот не поступит так злодейски и бесчинно. 261

Коранс действительно чувствует вину, но за что именно? За то, что попался у ворот храма и тем самым может опорочить честное имя своей возлюбленной? Точно не за это, поскольку он еще не опорочил, а значит, он может сейчас испытывать только опасение за то, что способен Занету опорочить, если расскажет о ней (далее весь драматизм сюжетной линии строится именно на этом чувстве). Жест нападения, как отмечено в реплике Офицера, является последствием вины. Вина может проявляться только за уже совершенные поступки. Скорее всего, Коранс винит себя за его обхождение с Занетой, ведь он словно присваивет ее себе и решает за нее как ей жить. По тем временам было нормой, если мужчина решал за женщину как ей строить жизнь, но это ограничивалось рамками светского общества, если же женщина посвящала себя богу, то на нее распространялись лишь монастырские правила.

В тюрьме Коранс просит, чтоб судил его некий Мирози. Стражники докладывают об этом судье, который вот так реагирует:

О боже мой! подай рассудку больше свету,

Чтоб за неправый суд не дать тебе ответу;

Открой ты истину, открой душе моей,

Присутствуй днесь во мне и будь со мной судьей;

Я правду наблюдал и честь хранил всечасно;

Не дай мне осудить преступника напрасно;

Наставь ты различать меня со правдой лжи,

Неправой казнию меня не накажи.

Когда ж отечеству злодей он и предатель,

Открой завесу мне пронырств его, создатель,

Но се его ведут…

Но оставим пока возмущенного читателя, наверняка господин Херасков не мог допустить атеистического намека в своей пьесе, может быть, он все совсем изменил в сюжете, а натолкнул читателя на безбожные мысли случайно. Чтобы узнать, нужно разобраться что дальше.

Судопроизводство не сдвигается ни на шаг с первой реплики Коранса: несколько раз он просто в разных формулировках повторяет одну и ту же мысль: вину я признаю, НО я невинен!

Злодейский умысл я, родитель мой, имел,

Противу общего покоя встать хотел.

А ежели о всéм ты хочешь быть известен,

Знай, кончу жизнь свою и умираю честен!

Хотя ж злодея ты меня быть ныне мнишь,

Но, наказав меня, невинного казнишь.266

Что из себя представляет это заявление: я хочу умереть, но самоубийство меня обречет на вечные муки, поэтому я поступлю по другому, дам судье выбор — убить меня как преступника, или помиловать как честного сына. Представляя проблему таким образом, подсудимый снимает с себя христианскую ответсвенность за свою жизнь, и все отпускает в руки божьи, которые должны наставить Мирози на справедливое решение. Коранс понимает, что справедливость заставит его жить, в его речи так же чувствуется и жажда к жизни, он не напрасно твердит свое НО, свое условие: убив меня, ты убьешь честного человека. Честного дважды: потому что ничего дурного он не совершал, и потому что отстаивает честь своей возлюбленной. Мысли о ней присутствуют в НО, еще присутствуют в просьбе отдать все его награды и имущество в тот самый женский монастырь:

Отдай живущим в сей обители в награду,

Чтоб дщери божии о мне молились там,

Чрез них да обрету прощение грехам.

Здесь он спокоен, умирая за честь любимой, по решению божьего судьи, успев совершить жертву в божий монастырь и зная, что монахини будут молиться об искуплении его грехов. Даже подходя строго формально, чего Коранс не совершает, но мы совершим, с позиции христианских норм этот молодой человек явно не будет обречен на вечные муки ада. Он и сам сознает свое сходство с мучениками:

На смерть позорную готовь себя, готовь!

За что же гибнешь ты? За слабую любовь!

Для ней ты честь свою и славу днесь теряешь,

Для ней отца крушишь, для ней ты умираешь;

А страсти лютой сей не ведает никто;

Всяк мнит, что я злодей и что умру за то.

Итак, Херасков на примере этой сцены настраивает читателя прибегнуть к более естественным ролям — родственным, оставив социальные, которые предлагает разыгрывать закон, порой, очень жестокий. Коранса губит не отец, а социальные условия и более тонкие общественные представления о чести и о долге. Эта позиция полностью противоречит убеждениям Сумарокова.

Осужденный Коранс мечтает встретить Занету и попрощаться с ней. Но когда девушка приходит, он начинает закатывать вести себядалеко не :

Уж я и так бегу, Занета, от тебя;

Не думай, чтоб хотел от молний укрываться,

Я рад всевышнего оружием скончаться.

Услышишь скоро ты пред здешним алтарем,

Как станут вспоминать о имени моем;

И как уж мертвого меня тебе вспомянут,

Сильнее в сих местах, сильнее громы грянут!

Престань! за что меня такой угрозой мучишь?

И так уж к небесам дорогу я гублю,

За то, что я слаба, за то, что я люблю.

Люблю! кто дерзко так сказать в сем сане смеет?

Почто отважный мой язык не цепенеет!

Почто порочная не каменеет грудь…

Поди! не мучь меня и к слабости не нудь.

Занета своим ответом дает понять, что прекрасно понимает природу такого поведения Коранса, она просит его посмотреть на все не глазами истерика, а глазами другого.

Я так же мучуся и так же я люблю,

Но больше, может быть, креплюся и терплю.

Занета надеется убедить его честно признать. Честность является больной темой светского общества, которое ищет выхода из тесных рамок классицизма — официального стиля абсолютистской монархии, в которой люди не являются личностями, чего-то желающими, что-то чувствующие, они становятся элементами работы механизма государства. Но, как быстро выясняется, не такие хорошие элементы, на какие государство надеялось. Возникает рационально-чувственный парадокс: по аналогии со сценой в начале пьесы, когда Коранс приводил рациональные аргументы против чувств Занеты (чувства долга, страха и в то же время бесстрастности к Корансу), делал он это сильной страсти, затмевающей возможность оценить ситуацию извне, с позиции третьего лица. Сейчас эту позицию ему пытается донести Занета, у нее начали к нему возвращаться прежние чувства, но она так же не позволяет себе нарушить обет. Проснись, — говорит она, — Любви твоей велика слепота. Измотанная настойчивостью бывшего своего избранника, девушка обращается к богу с молением о справедливом исходе:

Судите, небеса, обоих нас, судите,

Кто прав из нас, кто прав, то сами докажите;

Подайте способ мне уверити его,

Бессильна я в своих речах против него;

Меня вы перед ним невинну оправдайте.

А если я винна, пред ним и покарайте.

Девушка, просит Бога быть справедливым (это третий человек, который об этом молится). Сейчас, она убеждена в своей невинности, поэтому и обращается к небу как к детектору лжи. Что последует за этим? Невинная, как понятно читателю, Занета примет наказание, но от кого? От себя самой и по своему желанию.

Итак, конфликт строится все еще на том, на чем и в первом диалоге пьесы: Коранс настаивает, а девушка не хочет:

Дай, небо, чтобы ты меня забыти мог!

Прости! Тебе ее вручаю, щедрый бог!

Чем, боже! пред тобой я тако согрешил,

Что сына ты меня в цветущи дни лишил,

Единыя моей при старости отрады

И лучшей в жизни мне утехи и награды?

Интересно, что здесь Мирози открывает себе смерть сына как наказание за свои грехи! (грехи в общем, грехи как абстрактное понятие). Как бы он — Авраам, а Коранс — Исаак, и Мирози принес его в жертву закону. Он не замечает, что осуждение сына на казнь — вот главный грех. То что он убивает сына, это вроде не табу, в отличие от отцеубийства. У греков по крайней мере нет таких страшных вещей по этому поводу. Но грех и без табу — грех.

Представ на казнь, меня привел в смущенье он,

Я, скроясь вдалеке, его услышал стон;

Глас томный, смертный глас ушам моим касался,

Он обезглавлен мне и весь в крови мечтался.

Но он мечтается мне здесь, о боже! вновь.

Так Мирози пересказывает страшные события Занете, которая нашла его и рассказала о тайной любви и невиновности Коранса, показала ему письмо и умоляла пойти скорее на площадь и остановить казнь. Мирози хочет показать письмо публично. Даже после всего пережитого он пытается доказать людям невиновность своего сына, но для чего?

Пойду и сим письмом изображу то ясно,

Что сын мой честен был и принял казнь напрасно!

Итак, когда Занета, пораженная страшным известием уходит в монастырь, а Мирози отправился обнародовать письмо, Мирози находит Жером. Жером — это вестник, он сразу же докладывает, что Коранс жив, потому что весь город прощает его и решает заменить казнь на и недолгий запрет проживания в Венеции. Город, то есть простой народ пощадил молодого человека, опираясь на естественные отношения между людьми, а не на социальные структуры, укрепившиеся в верхах общества, в чиновничьих кругах. Опять же, этой маленькой деталью, Херасков утверждает идею опасности искусственных социальных конструктов.

Отец говорит Корансу, что знает о его невиновности и готов устроить сватьбу. От Коранса мы слышим возмущение возлюбленной, он уперкает ее за то, что она рассказала о их любви, по сути, обесценивая то, за что хотел умереть Коранс. И теперь его страсть переигрывается в еще один сюжет: умереть за честь любимой женщины, а точнее, умереть обиды, не получившегося шантажа для Коранса теперь — мнимая причина — для него срывается, а появляется новая причина, которую он открывает отцу:

Я признаюсь тебе и сам в вине моей:

Измену я отмщал моею смертью ей.

Закрыть несчастное с Занетою свиданье

В отчаяньи пошел на казнь и на страданье;

Ровно по этому же принципу — принципу идентичности, Херасков строит всего Коранса-персонажа, он ни в чем не находит удовлетворения, всегда настойчив, но никогда не получает желаемого (данная особенность роднит его с коммическим персонажем), по этой причине, Коранс всегда ищет смерти: он отправляется на войну, чтоб умереть как герой, но не получает этого, о его смерти только распустили слухи. После того, как Коранса встречает дозор, он бросается на них с кинжалом, прекрасно осознавая их превосходство в оружии и количестве. Он желает погибнуть, будучи осужденный отцом, но и тут его постигает разочарование добрых граждан. Портрет Коранса дан нам в четырех цветах: настойчивость, ревность, неудовлетворенность, желание умереть. Коранса можно было бы считать отрицательным персонажем, поскольку, все несчастья, случившиеся с героями и все перенесенные ими страдания произошли по причине упорства Коранса. Но не он виноват, а социальные нормативы.

К Корансу и Мирози прибегает испуганный Жером и рассказывает, что нашел Занету с выколотыми глазами. Описывается кровавая сцена. Скоро приводят девушку с окровавленным лицом, ей есть что сказать Корансу:

Не с тем намерилась Занета к вам вступить,

Чтоб нежность нежностью в Коранса возвратить;

Но с тем, чтоб он своей любви сопротивлялся,

Меня бы позабыл, но духом не смущался.

За то, что был мой взор тобой, Коранс! прельщен,

За то в нем ныне свет навеки потушен;

Огнь сердца моего во мрак преобратился,

И грех в душе моей погас, простыл, затмился.

Занету увели обратно и скоро о ней докладывают еще кое-что

Занетина глава склонилась ко плечам,

Она прерывисто тогда вещала нам:

«Ко гробу праотцев скорей меня ведите,

Я вижу смерть свою! Корансу вы скажите,

Что я у смертного о нем вздохнула рва,

Коранс, наконец, находит хороший предлог для смерти, берет кинжал и закалывается.

О боже! льзя ли зло такое пренести?

Ударь, всевышний царь, ударь еще громами!

В крови Коранс! в крови Занета пред очами!

Коль горько зреть на них! О боже! дух мой вынь!

Иль бедного отца щедротой не покинь! 295

Здесь мы находим ответ читателю на его вопрос, касательно отношения Хераскова к религии.

Конец трагедии — весьма печальный, хотя Бога неоднократно просили о помощи, увы, все стало намного хуже, чем, если бы Мирози просто убил сына.

Интересно, что линия, по которой развивается сюжет имеет общее с античной трагедией, например, выколотые глаза (параллель с Эдипом) и линия рока. И рок, нависший над Занетой и Корансом сбывается. Юноша совершает акт самоубийства, что согласно священному писанию, грех. Коранс однозначно обречен на вечные муки. Это по меньшей мере, не считая того, что Занета успевает познать ненависть к Корансу, хоть и умирает, произнося его имя с любовью. По всей видимости, ее душа будет обитать много выше и избежит адских мук. Если бы Коранс погиб на казни, то был бы мучеником. Т.е. рок разлучает влюбленных и на том свете. Образованному дворянину того времени были известны и античные трагедии и трагедии классицистов — христианские, но не было трагедий, которые соединяют себе и ту и другую традицию. Херасков сделал это первым и сделал по-бунтарски, ведь, соединяя линию рока с идеей Богоа, мы получаем злого Бога, либо бессильного, что невозможно, потому что бог благ и всемогущ по определению. Остается исключить фигуру Бога.

Чтобы Коранс простил Занету -

Помочь Мирози справедливо вынести приговор -

Желание Коранса умереть -

Просьба Занеты позабыть Коранса -

Наказать Занету или доказать ее невинность -

Всё мучит, всё томит, печалит всё Занету!

Смятенью своему не знаю дать ответу.

Дай мне потоком слез омыть мою вину.

Ах! что теперь начать? пойду; но где восплачу:

Везде мой грех со мной, повсюду бога трачу!

Креплюся и хочу тебе повиноваться,

А слезы из очей неволею катятся.

Таких мест в тексте не мало. Они очень свежи для той эпохи и авторы будут чаще прибекать к ним: поначалу, как к выражению эмоций героев, чтобы вызвать сочувствие у читателей и перевоспитать их. Позже слезливые моменты будут встречаться скорее как украшения стихов. Наконец, в 19 веке они окончательно станут штампами и у рессивных читателей будут вызывать смех.

Отметим еще, что в пьесе отсутствуют положительные персонажи — радикальное противостояние классическому канону. Коранс — невменяемый от страсти, Занета — фанатичка, Мирози — помешан на чести

В русской литературе начинает пробуждаться интерес к Шекспиру (классицисты его не переносили), можно найти несколько перекличек с пьесами английского драматурга, но слова, завершающие пьесу особенно выделяется:

Нет жалостней моей и нет счастливей части.

Вот действие любви! Вот плод безмерной страсти!

Кулакова Л.И. Херасков // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941—1956. Т. IV: Литература XVIII века. Ч. 2. — 1947

Подпишитесь на наш канал в Telegram , чтобы читать лучшие материалы платформы и быть в курсе всего, что происходит на сигме.

В Венеции история произошла одна, понравилась Хераскову трагичностью она. Сына к смерти приговорил отец за закона нарушение, показав тем общественных ценностей уважение. Не разрешалось тогда с иностранцами общаться, ибо то запрещено, ежели кто на такое решался, смерть принять ему суждено. Но трагедия не в этом, она в любви заключена, пал юноша жертвой, боясь, любимая не перенесёт стыда. Его казнили, к жизни не вернёшь, девушке от вести такой тяжело пришлось. Переосмыслил сюжет Херасков для пьесы своей, не сделав судьбу влюблённых светлей, он пролил не меньше крови, так полагалось, на сцене театра благое редко случалось.

Отдалиться юноше пришлось: сражался за страну, храбрость проявлял, вёл за государство войну. Не думал умирать, пришла же весть домой, будто умер он, не перенеся тот поединок роковой. Горе в семье, доля невесты горька, о невесте не знала семья. И не узнает, девушка решила, службе Богу она жизнь посвятила. Годы шли, вернулись воины назад, вместе с ними умерший, с любимой встретиться желанием объят. Спустилась ночь, побрёл он в монастырь, не ведая, что девушке любовь к нему заменил псалтырь.

Как тяжек дух одолевающей тоски, когда былого больше не найти. Лучше умереть в окружении почёта, прослыв героем, защищая край родной, нежели смириться с хитросплетениями, посылаемыми человеку судьбой. Юноша жив, в том радость и повод для веселья, не знай он заранее, как меняет человека монастырская келья. Кто Богу признался в любви, забыв о былом, того не переубедишь, он прошлым уже не влеком. Так случится драма, ибо никто не согласится расстаться с мечтой, предпочитая пойти наперекор всему, обыкновенно выбирая исход худой.

Отец юноши справедлив, законы призывая соблюдать, не ему сына судить, не стал бы тот смерть в отца решении искать. Заколоться кинжалом решение дурное, если голову потерять можно за действие другое. Коли нельзя венецианцам бродить в ночи, вызывая подозренья, тогда надо прочь разогнать любые сомненья. Некогда защитник, теперь враг Венеции он, пусть ни в чём доподлинно не может быть обличён. Не скажет никому, зачем бродил близ монастыря, не правду он скрывает тем, погубить скорее желает себя.

И вот Хераскова мораль, с нею не каждый согласится, где такое видано, чтобы любимые могли разлучиться? Отчего религия стала преградой на пути к счастью молодых? Ответ разумный тут — не искал Михаил решений простых. У других драматургов пусть горячие головы безумные поступки совершают, если с жизнью они не знакомы, сиюминутным желаниям своим потакают. Сложна жизнь и дурным поступкам не бывать: не себя, нужно всех уважать. Придти к согласию, честно обо всём изложить. И не важно, решат люди наказать или простить.

Автор: Константин Трунин

Дополнительные метки: херасков венецианская монахиня критика, анализ, отзывы, рецензия, книга, Mikhail Kheraskov, analysis, review, book, content

Читайте также: