Великолепный век читать содержание книги

Обновлено: 06.07.2024

по какой книге снят сериал Великолепный век

Женщины могут прощать все, но только не рабство и унижение.
Цитата из книги Великолепный век

Любовь, мудрость и птицы не знают отчизны. Они перелетны и вездесущи, как тоска и отчаянье.

От трогательной истории, которая разворачивалась в стенах дворца Топкапы, и спустя время захватывает дух!

Ведь перед силой любви Александры к султану Сулейману склоняли голову все. И даже ненавистники русской рабыни. Ничего не значила жизнь для Хюррем. Особенно если влюбленные глаза Мухибби перестали бы зажигать свет в ее сердце. От всего отказалась бы, если повелитель мира перестал бы ее любить. Но именно о такой любви слагают легенды, которые сохраняются в века!

Сюжет сериала Великолепный век и отличие фильма от книги

Итак, жил дворец Топкаты спокойной размеренной жизнью. Девушки гарема предвкушали возможность пройти по “золотому пути” в покои правителя мира. Махидевран, главная наложница султана, мечтала о восхождении на престол своего сына Мустафы. Ведь он выступал в качестве единственного претендента на трон.

Однако с момента появления в гареме русской наложницы все изменилось. Не купленная рабыня Хюррем не только стала единственной женой величайшего правителя из династии Османов. Но и с титулом Хасеки-султан обрела безграничную власть.

Отличие книги от сериала Великолепный век огромное. Прежде всего, стоит учитывать, что в основу сериала легли многие дополнительные источники.

Хюррем в книге очень скромная, рефлексирующая героиня. Она не может привыкнуть к жизни в чужой стороне. А Хюррем в сериале старается не вспоминать дом, говоря, что любовь к султану сделала место рядом с ним ее домом. Книгу читать, однозначно, стоит!

Интересные факты

Мерьем Узерли изучала турецкий язык во время съемок. Говорила она с сильным немецким акцентом, что хорошо слышно в первых сериях сериала.
Юксель Унал, который в сериале играет повара Шакера-агу, часто подрабатывает на кухне в собственном ресторане.
Огромные территории съемочной площадки сериала были вынесены за пределы города и тщательно охранялись. Актеры чувствовали себя спокойно, не переживали, что во время перерывов между дублями на них накинутся фанаты.
Костюмами для жителей Османской империи занимались 7 именитых модельеров. Главным героям понадобилось более 200 нарядов. Их средняя цена составляла 300 тыс. рублей.

Великолепный век книга или фильм — что лучше?

Сериал мгновенно покорил телезрителей по всему миру. Во-первых, масштабом съемок. Во-вторых, богатством визуального стиля таинственного Востока. Несомненно, исторические события и тонко вплетенные истории любви под чувственные саундтреки гипнотизирует и вызывают жажду восхищения.

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Великолепный век. Все тайны знаменитого сериала: краткое содержание, описание и аннотация

Софья Бенуа: другие книги автора

Кто написал Великолепный век. Все тайны знаменитого сериала? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.

Великолепный век. Все тайны знаменитого сериала — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Мерьем Узерли: новая Хюррем. Биография актрисы

Златовласая, как и описанная большинством авторов историческая героиня, актриса родилась 12 августа 1983 года в городе Касселе, что в Германии. Мерьем довольно высокая девушка, ее рост составляет 170 или 172 сантиметра.

Ее отец по национальности турок, а мать Урсула – немка. Также в этой семье у Мерьем есть два сводных брата Денни и Кристофер от первого брака матери, и сестра Джанан, которая на год младше ее и которую актриса называет своим самым близким человеком. Джанан – тоже творческая личность, она – джазовая солистка.

Венецианская гравюра с изображением Роксоланы-Хюррем

Говоря о детских годах и своем характере, звезда турецкого кино говорит:

В детстве и юности Мерьем ходила в специализированную школу с уклоном на искусства. И уже с пяти лет видная, озорная девочка выступала в театре знакомого ее отца в незавидных ролях привидения, деревца или другого бессловесного персонажа.

– Мама поддержала меня в желании стать актрисой. Моя мама потрясающая, сильная женщина! К своим 60 годам она и карьеру построила, и матерью стала замечательной, если возникает какая-то непростая ситуация, мы все до сих пор с ней советуемся. Ей диагностировали рак на ранней стадии, она мужественно боролась с болезнью, несколько месяцев пролежала в больнице, похудела на 38 килограммов… Врачи говорили, что ей осталось самое большое два месяца. Я жила в больнице, рядом с ее кроватью поставили кровать для меня, днем ходила в школу, потом опять приходила к ней. И случилось чудо – мама поправилась. Меня тогда так потрясла мамина болезнь, что после того, как мама выздоровела, я год работала с детьми, больными лейкемией…

Когда же и чудо свершилось, и Мерьем набралась опыта и сострадания к ближним, пришла пора выбрать университет. И тогда она (как признавалась впоследствии Мерьем) не задумываясь, разложила возле себя анкеты всех имеющихся в Германии университетов и, закрыв глаза, ткнула пальцем наугад. Вышло: актерская школа в Гамбурге. Будущая актриса послала туда резюме и начала готовиться к экзаменам. Ей предстояло продекларировать три отрывка из разных произведений, прочитать стихотворение и спеть песню. Конкурс предстоял умопомрачительный: из 300 претендентов студентами могли стать только пятеро! Рыжекудрой красавице повезло, она поступила.

Павел Архипович Загребельный

Роксолана. Полная история Великолепного века

Каждая империя на пути своего развития претерпевает сильные изменения, часто связанные в первую очередь с деятельностью ее правителя. Османское государство трансформировалось в Великую империю благодаря своим легендарным султанам. Оно было основано Османом I в 1299 году и быстро начало свое расширение. После завоевания Византии в 1453 году Османское государство стало называться империей. Своего наивысшего расцвета империя достигла в период правления Сулеймана Великолепного в XVI–XVII веках. Это время справедливо называют Золотым веком Османской империи.

Сулейман смог объединить под своим правлением многочисленные народы Азии, Европы и Африки, превратив Османскую империю в сильнейшую державу мира XVI века. Австрия, Венгрия, славянские земли, Молдавия, Валахия, Польша, Венецианская республика, Архипелаг, Родос, Южная Италия, Алжир, Египет, Персия, Грузия трепетали перед Сулейманом; сотни городов и крепостей были обращены им в пепел и развалины… Он создал централизованную систему управления страной, принял единый свод законов. Именно благодаря этому, в историю Сулейман вошел также под прозвищем Законодатель. С его деятельностью связывается и культурный расцвет империи, проявляющийся в развитии архитектуры, поэзии, науки, ставшими образцами для многих народов того времени. Сам Сулейман был хорошо образован и практиковался в написании литературных трудов.

Это был прогрессивный правитель во всех отношениях, так из своего гарема он выбрал одну из рабынь и заключил с ней законный брак, чего до него никогда не случалось. Эту рабыню звали Роксолана (имя при рождении Анастасия или Александра Гавриловна Лисовская), она была славянского происхождения, попала в плен во время многочисленных походов и после нескольких перепродаж была подарена Сулейману. Роксолана смогла достичь особого внимания султана, что породило слухи среди его приближенных о ее колдовских способностях. Она оказывала влияние даже на ход переговоров с другими государствами и могла сама принимать иностранных послов.

После смерти Сулеймана в Империи больше не рождалось таких сильных правителей и она начала постепенный упадок. Несмотря на это Османская империя оставила огромное культурное наследие, повлиявшее на развитие соседних государств и внесшее свой вклад в формирование современного мира.

О біле каміння серце посічу…

Назвали его Черным, ибо черная судьба его, и черные души на нем, и дела тоже черные. Кара Дениз – Черное море.

Не вздымалась злосупротивная волна навстречу турецкой кадриге[1], море было тихое, ветер начинался ежедневно после захода солнца, дул всю ночь с берега, но вода от него лишь слегка морщинилась, к утру же залегала мертвая тишина на воде и в воздухе, и только после полудня задувал с моря свежий ветерок, поворачивал за солнцем, точно гонясь за ним, и умирал к вечеру вместе с солнцем.

Так и состязались здесь извека два ветра – один с суши, другой с моря – и летели над водами дальше, дальше, в беспредельность.

Кадрига кралась вдоль берега, не решаясь выйти на широкий простор этого переполненного водами исполинских славянских рек моря, непроглядного в глубинах, таинственно-неприступного, черного, как шайтан, Кара Дениз…

Девчушка не закована в железо, не прикована ни к кадриге, ни к несчастным своим подругам, не светит она нагим телом, а укутана заботливо в шелка, чтобы тело ее не утратило нежности; жилистый евнух-суданец, посвященный в непостижимое искусство древнего Миера[2], натирает девчушку какими-то благовониями, расчесывает ее золотые волосы, а она то шаловливо подставляет себя под это чужеземное лелеянье, то увертывается и летит к борту кадриги так, словно собирается утопиться, и Синам-ага, от ярости меняясь в лице, топает ногами, пронзительно кричит на евнуха, призывая на него страшнейшие кары земные и небесные за недосмотр, а девчушка подпрыгивает-вытанцовывает у самого борта, еще пуще изводя старого агу, да еще и припевает:

Глория обернулась на голос своего секретаря, отойдя от окна, где стояла, задумавшись вот уже несколько минут. Она так устала, что мечтала только об одном: сесть в кресло, положить длинные ноги на стол и не обращать ни на что внимания. Но такая вольность не способствовала бы поддержанию имиджа первоклассного бухгалтера компании, и, кроме того, она назначила встречу.

Глория взглянула на часы — прошло не меньше десяти минут.

— Пожалуй, ничего больше не нужно. Спасибо, Эми.

— Но голос у вас все еще хриплый. Может быть, еще одну таблетку?

— Еще немного, и я буду в полном порядке. Да, как только придет мистер Маллоун, пошлите его прямо ко мне. Потом можете быть свободны.

Эми покачала головой.

Глория откашлялась — она еще не совсем оправилась от перенесенной на прошлой неделе болезни.

— Едва ли! Кстати, оставьте мне его бумаги, ладно, Эми? Спасибо.

Глория подождала, пока Эми уйдет, а затем взяла досье на Джефа Маллоуна. Странное впечатление произвел на Эми клиент, подумала Глория, но, изучив повнимательнее бумаги, вынуждена была с ней согласиться. В самом деле, кого в здравом уме не насторожила бы подобная характеристика?

Джеф Маллоун, возраст 34 года. Родился в Бостоне. Учился в Гарвардском университете. Диплом получил с отличием. Был включен в американскую лыжную команду, но не смог принять участие в соревнованиях, так как повредил кисть, когда с риском для жизни обезоружил на улице Нью-Йорка убийцу, сдав его потом полицейским.

Здесь Глория снова улыбнулась. Кто бы ни был тот человек, который собирал данные на Маллоуна, он прав, написав на полях, что в действительности таких парней просто не бывает. Нет, конечно. Глория быстро пробежала глазами оставшуюся часть данных: сплошные похвалы. Кажется, он еще и филантроп в таком относительно молодом возрасте. Вот и детский госпиталь в значительной степени построен на его деньги.

Нет, она не может не согласиться с автором досье: здесь что-то не то. И Глория принялась фантазировать: каким, на самом деле предстанет тот герой. Вдруг он окажется невысоким, слабым? Или полным? А, может быть, и тем и другим. Она покачала головой. Лыжники обычно имеют гибкое и стройное тело. Придется ждать, пока он придет.

Глория взглянула на часы, поблескивавшие на запястье. Он должен был прийти десять минут назад. Раз не пришел, она, пожалуй, может принять душ.

Глория вошла в ванную. Слишком роскошная, думала она, посматривая на дорогое оборудование и вспоминая спор с боссом насчет такой привилегии. В глазах Алана Кэстли она заслуживала большего. Он энергично качнул головой и сказал:

— Глория, ванная теперь ваша! Не спорьте, такая женщина, как вы, заслуживает бассейн, а не ванную!

Ей показалось странным, что никто из сослуживцев не возражал. Глория сначала объясняла это тем, что она единственная женщина среди большого количества мужчин в бухгалтерии Алана, и они считают своей обязанностью заботиться о ней. Это было приятно.

Глория вздохнула. Потом-то она поняла, что и согласие всего мужского коллектива, и решение Алана, который не раз пытался превратить служебные отношения в более интимные, выражало тайные надежды, которые питали по отношению к ней многие коллеги. Она, конечно, не отталкивала их, но старалась держать на расстоянии. Несколько лет назад она решила, что ее жизнь, полная работы и забот о маленьком сыне, слишком сложна для того, чтобы добавлять в нее какие-либо увлечения, тем более что однажды эта жизнь уже была перевернута опрометчивым романом.

Глория пристально взглянула на свое отражение в зеркале. Обычно она старалась выглядеть скромной деловой женщиной. Костюм из льна, стильный, в блеклых тонах, очень хорошо сшитый, прекрасно скрывал полноту груди, так как слишком много мужских взглядов задерживалось ниже ее шеи.

Невозмутимый имидж тщательно продуман. Это была маска, за которой пряталась совсем другая Глория Коннел. Когда же беззащитная сирота стала такой независимой женщиной? Это произошло в течение одной ночи.

Глория закусила губу. Нет, не ночи. Это произошло в тот уик-энд.

Она услышала легкий звук, стук двери и голос Эми, что означало приход клиента. Глория быстро надела туфли на высоких каблуках, которые носила, чтобы произвести нужный эффект — и без того длинные ноги казались в них бесконечно длинными, — и вышла навстречу клиенту. Шаги ее замедлились, как только она увидела его и услышала бормотание Эми:

— К вам мистер Маллоун, миссис Коннел.

Глория едва разобрала слова Эми. С ней произошло что-то вроде ступора. Она не могла ни говорить, ни двигаться. Пульс участился. Что-то случилось и со зрением. Как будто бы она наблюдала все происходящее в телескоп.

Это был он. Ее ночной кошмар и ее заветная мечта осуществилась. Или она сошла с ума? Не галлюцинация ли этот мужчина, о котором она грезила и из-за которого страдала в течение девяти лет?

Глория глубоко вздохнула, осознав, что это не галлюцинация. Он здесь. В ее офисе. Джеф. Отец ее сына.

Глория часто-часто заморгала. Она понимала, как странно, должно быть, выглядит, но не могла ничего с собой поделать. Она буквально лишилась дара речи.

Он вернулся ко мне, безрассудно думала Глория, и ее тело, казалось, само стремилось к нему, к его соблазняющему теплу, которое она помнила слишком хорошо.

Но он пристально смотрел на нее, и красивое лицо не выражало ничего, кроме холодности и безразличия. Сердце Глории остановилось: она поняла, что случилось невероятное: он не узнал ее!

Глория продолжала стоять, в полной растерянности уставившись на него, не зная, что говорить или делать, забыв, что находится в собственном офисе, не замечая, что рядом секретарша, в недоумении смотрящая на нее.

— Что с ней? — обеспокоенно повернулся молодой человек к Эми. — У вас здесь есть врач на всякий случай?

Но прежде чем Эми собралась что-либо ответить, Глория уже взяла себя в руки.

Он пришел не за тем, чтобы вернуться к ней, как ей показалось в припадке безумия. Мужчина, о котором она тосковала все эти годы, абсолютно не имеет представления о том, что перед ним та самая Глория… Но чего она ожидала? Почему решила, что значит для него больше, чем все те женщины, которых он заманивал в постель?

И эта горькая правда словно наполнила ее ядом, устранив все фантазии и заменив их гневом.

— Мистер Маллоун? — переспросила она холодно. — Очень приятно познакомиться.

Голос Глории звучал фальшиво, и она не предложила ему руку. Они стояли, глядя друг другу в лицо через стол, подобно двум боксерам перед началом схватки. Глория заставила себя ясно мыслить; нужно быть более дипломатичной, чтобы осуществить задуманное.

Она улыбнулась, стараясь голосом не выдать охватившего ее отчаяния.

— Не хотите ли присесть, мистер Маллоун?

Напряжение мускулов смуглой щеки выдавало сильное раздражение Джефа. Он слегка качнул головой, и Глория поняла, что настаивать бесполезно. Психологически он сейчас гораздо сильнее. Глория решила выйти на некоторое время, но элементарная вежливость требовала соблюдения внешних приличий.

— Не хотите ли кофе?

Она произнесла это так, будто ее душили. Джеф продолжал раздраженно смотреть на нее.

— Благодарю, — сказал он с сарказмом. — Не хочу.

— В таком случае, Эми, — она изобразила что-то похожее на улыбку, — я справлюсь со всем сама. Жду вас завтра утром.

— Хорошо, миссис Коннел.

Даже профессиональная вышколенность не помогла Эми скрыть сомнения в голосе. Но кто может винить ее, если она сама, Глория, ведет себя так, словно сошла с ума? Глория увидела темную, язвительно поднятую бровь, взгляд, направленный на Эми, и в душе поблагодарила своего секретаря за выдержку.

Читайте также: