Uncle wiggily in connecticut краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Ровно через 10 лет после странной неудачи Тима Бартона с перезагрузкой классического сериала о покорении человека обезьяной выходит новый фильм про это же.
Пока в газетах пишут о пропавшем космическом челноке с Чарлтоном Хестоном на борту, непутевый молодой ученый (Джеймс Франко), мечтающий вылечить отца от болезни Альцгеймера, берет к себе домой осиротевшего в результате лабораторной ошибки детеныша шимпанзе. Сирота, названный с подачи слабоумного папы Цезарем, неплохо рисует, свободно объясняется азбукой глухонемых, а когда подрастает — задается вопросом, почему у него нет гражданских прав. Размышления на эту тему плюс своевременное попадание за решетку превращают интеллигентного затворника в вождя великой обезьяньей революции.
Ситуация, в которой находится героиня новеллы, как бы воспроизводится в играх ее маленькой дочери Рамоны. Девочка то и дело слышит от матери о погибшем, но незримо постоянно присутствующем в доме Уолте и, в свою очередь, не имея друзей-сверстников (в пригороде, где они живут, все соседи бездетны), придумывает себе несуществующих дружков, которые затем так же, как Уолт, погибают.
[1] Сэлинджер Дж. Д. Лодыжка-мартышка.— Неделя, 1964, 8— 14 нояб.; Он же. Лапа-растяпа.— В кн.: Сэлинджер Дж. Д. Повести. Рассказы, с. 242—254.
[2] См. об этом: Garis R . My father was uncle Wiggily . N. Y . etc ., 1966, p . 86 — 95.
Было уже почти три часа пополудню, когда Мэри Джейн, наконец-то нашла дом Эльзы. Мэри Джейн стала объяснять Эльзе, встречавшей ее на боковой дороге, ведущей к дому, что она совершенно точно помнила как ехать, и что все шло просто идеально, пока она не съехала с авто-трассы Меррик.
— Дорогая, не Меррик, а Меррит, — сказала Эльза, и тут же напомнила, что Мэри Джейн уже дважды находила здесь ее дом, но Мэри Джейн, причитая что-то неопределённое насчет коробки бумажных салфеток, заторопилась вдруг назад, к своему кабриолету. Эльза подняла воротник пальто на верблюжьем меху, и повернувшись к ветру спиной, принялась ждать. Мэри Джейн сразу же возвратилась, утираясь салфеткой, все еще в растроенных чувствах, как будто даже в испорченном настроении. Эльза радостно сообщила, что дурацкий обед сгорел полностью — и потроха, и вообще все, на что Мэри Джейн ответила, что она перекусила по пути. По дороге к дому Эльза поинтересовалась, как так случилось, что у Мэри Джейн сегодня выходной. Мэри Джейн ответила, что у нее не целый день выходной; просто у господина Вейнберга была операция по поводу грыжы и он пока сидит у себя дома, в Ларчмонте, а ей просто нужно завозить ему его почту и забирать у него письма каждый день после обеда.
— А что такое грыжа, собственно говоря? — спросила она Эльзу. Бросив сигарету на грязный снег под ногами, Эльза ответила, что она точно не уверена, но Мэри Джейн не стоит переживать - у нее этого не будет. — Все ясно, — сказала Мэри Джейн, и они вошли в дом.
В гостиной, двадцать минут спустя, они уже заканчивали по первой из высоких стаканов и вели разговор на особый манер, исключительно присущий лишь бывшим студенткам колледжа, жившим в одной комнате. Объединяло их к тому же и еще одно немаловажное обстоятельство: ни одна из них не окончила колледж. Эльзу отчислили в середине второго курса, в 1942 году, через неделю после того, как её застукали вместе с солдатом, закрытыми в лифте на третьем этаже общежития. Мэри Джейн бросила учебу в том же году, ушла с того же курса, чуть ли не в том же месяце, чтобы выйти замуж за курсанта летной школы в Джексонвиле, штат Флорида – подтянутого и помешанного на авиации парня, родом из городка Дилл, штат Миссисипи. Их брак длился три месяца - два из которых он просидел на губе за то, что пырнул ножом военного патруля.
— Нет, на самом деле волосы были рыжые – сказала Эльза. Она лежала, растянувшись на диване, скрестив в щиколотках свои тонкие, но очень стройные ноги.
— Я слышала, что она была блондинка, — сказала Мэри Джейн. Она сидела на голубого цвета стуле с высокой спинкой — Эта, как там ее звали, клялась, что она была блондинкой.
— Да, да. Конечно. — Эльза зевнула. — Я практически была с ней в комнате, когда она красила свои волосы. В чем дело? Там что сигарет не осталось?
— Да у меня есть целая пачка, — сказала Мэри Джейн. – Где-то здесь, - и она принялась копаться в своей сумочке.
— Эта служанка, как обкуренная, — сказала Эльза, не двигаясь, — час назад я ей под нос бросила два новых блока. Скоро придет и начнет спрашивать, что с ними делать. Черт, на чем я остановилась?
— Тиеринджер, — подсказала Мэри Джейн, закуривая сигарету из своей пачки.
— А, да. Я все точно помню. Она покрасила волосы вечером, накануне женитьбы на Фрэнке Хэнк. Ты его хоть помнишь?
— Немного помню. Тот еще, старый служака. Ужасно не симпатичный.
— Не симпатичый? Боже, да он был похож на неумытого Белу Лугоши!
Мэри Джейн, откинув голову назад, затряслась от хохота.
— Просто чудесно! — сказала она и вернулась в положение удобное для питья.
— Дай мне твой стакан, — сказала Эльза и взмахнув ногами в чулках, встала на пол. — Я тебе говорю, эта служанка ну просто заторможенная. Я сделала все что могла, оставалось только, чтобы Лью с ней переспал, и все лишь для того, чтобы она поехала с нами. Теперь жалею – Я…откуда у тебя эта штука?
— Эта? — Мэри Джейн дотронулась до броши с портретом у нее на шее. — Да я же в колледже ее носила, Господи. Это была мамина брошь.
— Боже, — сказала Эльза, с пустыми стаканами в руках, — а у меня нет ни черта святого, такого, что я б могла носить. Если мать Лью когда-нибудь умрет – ха,ха! — она мне, наверно, оставит свой кухонный ледоруб с монограммой или что-то в этом роде.
— Ты вообще-то ладишь с ней сейчас? — спросила Мэри Джейн.
— Не смейся надо мной, — ответила Эльза, выходя на кухню.
— Это определенно последний стакан для меня, — крикнула ей вслед Мэри Джейн.
— Вот уж ни черта! Кто кому позвонил? Кто опоздал на два часа? Теперь сиди, пока ты мне не надоешь. И работа твоя вшивая, гори она синем пламенем.
Мэри Джейн снова, запрокинув голову назад, зашлась в хохоте, но Эльза уже вышла на кухню.
Подруги оставили учебу в 1942 г. Их встреча происходит спустя некоторое время после окончания второй мировой войны. Одна из них — Элоиза — хозяйка весьма добропорядочного среднебуржуазного дома, вторая — Мэри-Джейн — ее гостья. Из сумбурной беседы постепенно все сильнее и сильнее пьянеющих женщин выясняется, что Элоиза все еще тоскует по своему другу студенческих лет Уолту Глассу, который служил на войне солдатом и погиб на японском фронте, но не в бою, а во время передышки, в результате несчастного случая. Элоиза вспоминает о нем все эти годы. Только мысли об Уолте и скрашивают ее теперешнюю унылую жизнь.
Читайте также: