Тропой ложных солнц краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Всем привет! Все мы прекрасно знаем великого американского прозаика двадцатого столетия Джека Лондона. Его книги включены во всевозможные топы, а людей, которые не читали "Белый Клык" или "Зов Предков" можно пересчитать по пальцам. Однако, сегодня я хотел бы поговорить с вами о рассказе, который по каким-то непонятным причинам практически не включают в сборники "Северных сказаний", хотя по моему сугубо личному мнению, это одна из лучших "короткометражек" великого писателя, и вот почему.
За 10 страниц Джек Лондон раскрывает несколько тяжёлых для восприятия тем, не рассказывая при этом истории. Он выдирает клок из повествования и проварачивает его через "связного персонажа" Ситку Чарли. Фактически, автор не назвал даже имён главных героев, их мотивов, их истории. но при этом. сумел их раскрыть на 100%. Это же невозможно! Но то что мне зацепило больше всего - главная тема.
Джек Лондон показывает погоню за каким то человеком. Погоню ради абсолютной мести. Погоню, ради которой были затрачены огромные денежные и человеческие ресурсы. В пути автор не раз и не два задаётся вопросом, а стоит ли мстить. Вопрос банальный и скучный, но при этом Джек Лондон даёт на него совершенно неожиданный ответ.
Фактически он идёт против всех законов ныне существующей гуманности. По сути автор противопоставляет два библейских закона: "Око за Око" или "Если тебя ударили по левой щеке, подставь правую".
Тема, как я и говорю, банальна и скучна, однако то что делает автор.
Вдумайтесь в эти два понятия. Посмотрите на них повнимательней. Второе понятие означает смирение, но что означает первое? Месть ? Вряд ли, ведь если мы говорим о нравственных путях и ценностях, то месть не имеет никого смысла. Мы же не вернём того человека, которого у нас отняли. даже убив того, кто отнял у нас этого человека. Так что же.
И ответ тот же - смирение.
После мести, как бы это антигуманно не звучало, человек смиряется с своей судьбой. Он осознаёт то, что ничего не может изменить и познаёт вторую истину. По сути дела изречение "Око за Око" это путь к "Подставь другую щёку" и именно в этом определении, Джек Лондон и даёт ответ.
Он говорит о том, что месть не бесполезна и ничтожна, как думают многие. По сути дела именно из-за мести человек учится. прощать. Джек Лондон показывает в своей истории лишь саму месть, но при этом мы практически точно знает что произошло и что произойдёт. По сути дела он ставит своих героев на перелом судьбы, где они уже утолили жажду мести и наконец-то смирились со своей утратой.
И вот тут вы мне можете сказать: эта теория антигуманна! Она противоречит всем законам и.
Да это так, но по сути дела, вся мировая история строилась на этой теории. Мы всегда в первую очередь мстили за утрату, а уже потом смирялись с ней.
Это действительно интересная мысль, которая наталкивает на глубокие размышления об очень многих вопросах. Думаете вы и.
И именно здесь Джек Лондон проводит главную контраргументационную линию: оглянись на свою историю и смирись раньше содеянной тобою мести!
Однако не вы ли мне говорили о том, что месть антигуманна, пару минут назад.
Рассказ Джека Лондона "Тропой ложных Солнц" совсем небольшой.
Как написал сам автор этот рассказ-"кусок из жизни".
Там описывается маленькая часть жизни индейца Ситки Чарли. О том как он помогал одной паре искать неизвестного человека. История одновременно странная и интригующая, потому как все время казалось вот вот откроется правда, кого и зачем ищут.
Этим рассказом автор хотел показать, насколько иногда люди бывают зациклены на чем то, что даже не понимают, стоит ли тех усердий их цель.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Тропой ложных солнц: краткое содержание, описание и аннотация
Джек Лондон: другие книги автора
Кто написал Тропой ложных солнц? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Тропой ложных солнц — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Тропой ложных солнц
ТРОПОЙ ЛОЖНЫХ СОЛНЦ
Перевод Д. Горбова
Ситка Чарли курил трубку, задумчиво рассматривая наклеенную на стене иллюстрацию из "Полис-газет". Он полчаса, не отрываясь, глядел на нее, а я все это время украдкой следил за ним. В мозгу его происходила какая-то работа, - бог весть какая, но во всяком случае интересная. Он прожил большую жизнь, много повидал на своем веку и сумел совершить необычайное превращение: отошел от своего народа и стал, насколько это возможно для индейца, даже по своему духовному облику белым. Он сам говорил, что пришел на огонек, подсел к нашему костру и стал одним из нас. Он так и не научился читать и писать, но язык у него был замечательный, а еще замечательней - та полнота, с какой он усвоил образ мыслей белого человека, его подход к вещам.
Мы наткнулись на эту покинутую хижину после тяжелого дневного перехода. Теперь собаки были накормлены, посуда после ужина вымыта, и мы наслаждались тем чудным мгновением, которое наступает для путешествующих по Аляске раз - только раз - в сутки, когда между усталым телом и постелью нет других препятствий, кроме потребности выкурить на ночь трубку. Кто-то из прежних обитателей хижины украсил ее стены иллюстрациями, вырванными из журналов и газет, и вот эти-то иллюстрации привлекли внимание Ситки Чарли, как только мы сюда приехали - часа два назад.
Он пристально изучал их, переводя взгляд с одной на другую и обратно; и я видел, что он сбит с толку, озадачен.
- Ну что? - нарушил я наконец молчание.
Он вынул трубку изо рта и сказал просто:
Опять затянулся, опять вынул трубку и указал концом мундштука на иллюстрацию из "Полис-газет".
- Вот эта картинка. Что такое? Не понимаю.
Я взглянул. Человек с неправдоподобно злодейской физиономией, трагически прижав руку к сердцу, навзничь падает на землю; другой - что-то вроде карающего ангела с наружностью Адониса - стоит против него, подняв дымящийся револьвер.
- Какой-то человек убивает другого, - промолвил я, в свою очередь, сбитый с толку, чувствуя, что не умею подыскать объяснения изображенному.
- Почему? - спросил Ситка Чарли.
- Не знаю, - откровенно признался я.
- В этой картинке только конец, - заявил он. - У нее нет начала.
- Это жизнь, - сказал я.
- В жизни есть начало, - возразил он.
Я промолчал, а он перевел глаза на другое изображение - снимок с картины "Леда и лебедь".
- В этой картине нет начала, - сказал он. - И конца нет. Я не понимаю картин.
- Взгляни вот на эту, - указал я ему на третью иллюстрацию. - В ней есть определенный смысл. Как ты ее понимаешь?
Он рассматривал ее несколько минут.
- Девочка больна, - заговорил он наконец. - Вот - доктор, смотрит на нее. Они всю ночь не спали: видишь - в лампе мало керосина, в окне рассвет. Болезнь тяжелая; может быть, девочка умрет, поэтому доктор такой хмурый. А это - мать. Болезнь тяжелая: мать положила голову на стол и плачет.
- Откуда ты знаешь, что плачет? - перебил я. - Ведь лица не видно. Может быть, она спит?
Ситка Чарли удивленно взглянул на меня, потом опять на картину. Было ясно, что впечатление его было безотчетным.
- Может, и спит, - согласился он. Потом посмотрел внимательнее. Нет, не спит. По плечам видно, что не спит. Я видел, как плачут женщины у них такие плечи. Мать плачет. Болезнь очень тяжелая.
- Ну вот, ты и понял содержание картины! - воскликнул я.
Он отрицательно покачал головой и спросил:
Теперь уж я вынужден был промолчать.
- Умрет она? - повторил он свой вопрос. - Ты художник. Может, знаешь?
- Нет, не знаю, - признался я.
- Это не жизнь, - наставительно промолвил он. - В жизни девочка либо умирает, либо выздоравливает. В жизни что-то происходит. На картине ничего не происходит. Нет, я не понимаю картин.
Он был явно раздосадован. Ему так хотелось понять все, что понятно белым, а в данном случае это не удавалось. В его тоне чувствовался также вызов: я должен был доказать ему наличие мудрости в картинах. Кроме того, он был наделен необычайно сильным воображением, - я давно это заметил. Он все представлял себе наглядно. Он созерцал жизнь в образах, ощущал ее в образах, образно мыслил о ней. И в то же время не понимал образов, созданных другими и запечатленных ими с помощью красок и линий на полотне.
- Картина - частица жизни, - сказал я. - Мы изображаем жизнь так, как мы ее видим. Скажем, ты, Чарли, идешь по тропе. Ночь. Перед тобой хижина. В окне свет. Одну-две секунды ты смотришь в окно. Увидел что-то и пошел дальше. Допустим, там человек, он пишет письмо. Ты увидел что-то без начала и конца. Ничего не происходило. А все-таки ты видел кусочек жизни. И вспомнишь его потом. У тебя в памяти осталась картина. Картина в раме окна.
Джек Лондон - Тропой ложных солнц краткое содержание
Тропой ложных солнц - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Проезжаем форт Юкон. Проезжаем форт Гамильтон. Проезжаем Минук. Уже январь на исходе. День очень короткий. В девять часов рассвет. В три - уже сумерки. И холод. И даже я, Ситка Чарли, устал. Неужели вечно ехать и ехать вот так, без конца? Не знаю. Но все время высматриваю впереди - чего они ищут? На тропе безлюдно. Иногда проезжаем сто миль и не встречаем признаков жизни. Полный покой. Тишина. Иногда идет снег, и мы похожи на привидения. Иногда ясно, и в полдень солнце выглянет на минутку из-за холмов на юге. В небе полыхает северное сияние, пляшут ложные солнца; воздух полон морозной пыли.
Я, Ситка Чарли, сильный человек. Я рожден в пути и все свои дни провел в переходах. Но эти два волчонка измотали меня. Я отощал, как голодная кошка, стал радоваться по ночам, что лежу в постели, а утром вставал не отдохнувши. Но мы по-прежнему пускаемся в путь до света, в потемках, и ночь застает нас еще в пути. Ох, уж эти волчата! Если я тощ, как оголодавшая кошка, то они тощи, как кошки, которые так давно не ели, что подыхают с голоду. Глаза у них ввалились и то горят в глубине глазниц лихорадочным огнем, то становятся мутными, тусклыми, как у мертвецов. На месте щек - ямы, как пещеры в скале. Черные щеки без кожи - из-за частых отмораживаний. Иногда по утрам она говорит:
- Не могу подняться. Не могу двинуться. Лучше умереть.
Но он стоит у ее постели:
И они едут. А в другой раз он не может подняться, и она говорит ему:
Но всегда одно: они едут вперед. Все вперед и вперед.
Иногда, в торговых пунктах, они получают письма. Я не знаю, о чем там написано. Но это след, по которому они идут, - эти письма направляют их на след. Раз индеец принес им письмо. Я потолковал с ним один на один. Он сказал, что письмо дал ему одноглазый человек, который поспешно спускается вниз по Юкону.
И все. Но я понял: волчата гонятся за этим одноглазым.
Февраль. Мы проехали полторы тысячи миль. Выходим к Берингову морю. Там штормы, бураны. Передвигаться трудно. Приезжаем в Анвиг. Я почему-то уверен, что они получат здесь письмо. Они страшно волнуются, твердят:
- Надо купить съестных припасов.
- Надо ехать быстро, налегке. Еду можно будет достать в хижине Чарли Мак-Киона.
Понимаю, что они решили свернуть на Большое спрямленье, потому что Чарли Мак-Кион живет как раз там, у Черного Утеса, возле самой тропы.
Перед выездом я перекинулся словечком с анвигским священником. Да, тут проезжал одноглазый, очень спешил. Так оно и есть: они ищут одноглазого. Из Анвига уезжаем почти без припасов; едем налегке, спешим. В Анвиге они купили трех новых собак, и мы едем очень быстро. И он и она как сумасшедшие. По утрам мы еще раньше трогаемся в путь, на ночлег останавливаемся еще позже. Иногда я оборачиваюсь - посмотреть, не умирают ли они, эти двое волчат; но они держатся. Они рвутся вперед, вперед. Когда их начинает бить сухой кашель, они прижимают руки к груди и кашляют, кашляют, кашляют, скорчившись на снегу. Они не могут идти, не могут говорить. Они кашляют десять минут, а может, и полчаса, потом выпрямляются. Слезы замерзают у них на лице, но они говорят только:
Даже я, Ситка Чарли, страшно устал и начинаю думать, что семьсот пятьдесят долларов - невысокая плата за такой труд. Выезжаем на Большое спрямленье; свежий след. Волчата уткнулись носом в след и говорят:
Все время твердят:
- Шевелись! Живей! Живей!
Собакам приходится туго. У нас мало корма, мы не можем кормить их досыта, и они слабеют. А работа им выпала тяжелая. Женщина от всего сердца жалеет их, и часто из-за них у нее слезы на глазах. Но дьявол, который в нее вселился и толкает ее вперед, не позволяет сделать остановку и дать собакам отдых.
И вот мы настигаем одноглазого. Он лежит на снегу возле тропы; у него сломана нога. Из-за ноги он не мог устроить хорошего привала и пролежал три дня на своих одеялах, кое-как поддерживая огонь. Когда мы нашли его, он лежал и ругался, как дьявол. Я никогда не слыхал, чтобы кто-нибудь так ругался.
Я был рад: они нашли то, что искали, и мы теперь отдохнем. Но женщина говорит:
Я удивлен. А одноглазый говорит:
- Не думайте обо мне. Оставьте мне только свои припасы. Вы завтра купите себе у Мак-Киона. И пошлите Мак-Киона за мной. А сами - вперед!
Он тоже волк, только старый. И у него тоже одна мысль: вперед! Мы отдаем ему свои припасы - их немного осталось! - колем ему дрова, берем самых сильных его собак и едем.
Мы оставили одноглазого на снегу. И он умер там, потому что Мак-Кион так и не приехал за ним. Я не знаю, кто был этот человек и как он там очутился. Но думаю, что мои хозяева щедро платили ему, как и мне, за его работу для них.
Весь тот день и всю ночь нам нечего было есть. И весь следующий день мы ехали очень быстро и в конце концов совсем ослабели от голода. Потом мы достигли Черного Утеса, который возвышается на пятьсот футов над тропой. Это было к вечеру. Уже смеркалось, и мы не могли найти хижину Мак-Киона. Мы легли спать голодные, а утром стали искать хижину. Она исчезла. И это было очень странно, так как все знали, что Мак-Кион живет в хижине около Черного Утеса. Мы находились близко от побережья, где дует сильный ветер и много снега. Ветром намело много снежных холмов.
Мне приходит в голову мысль. Раскапываю один холм, другой. Натыкаюсь на стены хижины. Копаю дальше, пока не нахожу дверь. Вхожу. Мак-Кион лежит мертвый. Он умер, может, две, может, три недели назад. Какая-то болезнь помешала ему выйти из хижины. Ее занесло снегом. Он съел весь свой запас и умер. Я заглянул в его кладовую, в ней было пусто.
- Да, вперед, - сказал мужчина.
Голос его звучал глухо, словно карканье старого ворона. И от голода он был как помешанный. Глаза горели, как раскаленные угли. Его шатало из стороны в сторону. И я видел, что душа еле держится у него в теле.
И я тоже сказал:
Большое спрямленье - малоезженая тропа. Иной раз за два-три месяца никто не проедет здесь. Тропу занесло снегом, и на ней не было никаких следов человека - ни в ту, ни в другую сторону. Круглые сутки дул ветер, валил снег. И мы ехали день и ночь, и голод терзал наши внутренности. И с каждым шагом мы все больше слабели. Потом женщина стала падать. А там и мужчина. Я не падал, но у меня отяжелели ноги, и я несколько раз спотыкался и чуть не свалился.
Читайте также: