Тэффи женский вопрос краткое содержание

Обновлено: 08.07.2024

ПИШЕТ! ПИШЕТ!

Родилась Надя Лохвицкая в 1872 году. Хотя сама она, похоже, всячески запутывала этот вопрос, в разных документах встречаются разные даты, вплоть до 1888 года. Скрывать свои лета в те времена было принято, она и убавила себе пятнадцать лет, когда уехала в эмиграцию. Ей в это время было под пятьдесят.

И пусть грядущим поколеньям,

Как нам, сияет правды свет

Здесь, в этом храме просвещенья,

Что касается братьев, то Николай в Первую мировую был уже генералом, в Гражданскую воевал в армии Врангеля, затем эмигрировал во Францию. Вадим Александрович Лохвицкий есть в списках выпускников Александровского лицея за 1883 год; есть сведения, что он был чиновником особых поручений при туркестанском генерал-губернаторе.

– Пишет? – пробасил С.А. Венгеров, не сводя с бедной девочки глаз.

СЧАСТЛИВЫЙ ПСЕВДОНИМ

25 января 1892 года в Спасо-Преображенском соборе города Тихвина Наденька Лохвицкая обвенчалась с молодым следователем поляком Владиславом Бучинским. В том же соборе в ноябре крестили старшую дочь Бучинских, Валерию, которую дома звали Валей. Затем родились Елена и Ян. Бучинские к этому времени уже переехали в Щигры Курской губернии, куда получил назначение глава семьи. Правда, вскоре он вышел в отставку и перебрался вместе с женой и детьми в свое имение в Могилевской губернии.

Сергиевская улица в Санкт-Петербурге. Семья Лохвицких жила на этой улице в доме № 3 в начале 1870-х годов. Около 1900 года

Мне снился сон безумный и прекрасный,

Как будто я поверила тебе,

И жизнь звала настойчиво и страстно

Меня к труду, к свободе и к борьбе.

Но печататься продолжала. Стихи она писала всю жизнь и иногда публиковала небольшие сборники. Это скорее не стихи, а песенки – и она действительно их пела, аккомпанируя себе на гитаре.

С ЛЕНИНЫМ РЯДОМ

Дом Вавельберга на Невском проспекте в Санкт-Петербурге. До его постройки на этом месте в доме № 9 в 1908 году размещалась редакция журнала "Сатирикон"

Всеобщая история, обработанная "Сатириконом" (С.-Пб., 1912). Автор первой главы, "Древняя история", — Тэффи

Вечно 13-летняя в душе, Тэффи умела понимать зверей и детей, чувствовать и знать то, что они сами никогда в жизни сказать не смогут: особую тоску весеннего вечера, смутный страх, беспокойную заботу, бессловесную любовь. Она умела понимать старух и стариков – часто жалких и нелепых, зацикленных на старых обидах, бесконечно одиноких. Она все чаще замечала разобщенность людей, неспособность договориться, понять друг друга, прислушаться не только к другим, но даже и к себе – и рассказывала об этом с кроткой, смиренной печалью: это так, так.

СЛАБЫ МОИ СИЛЫ

К мысу радости, к скалам печали ли,

К островам ли сиреневых птиц –

Все равно – где бы мы ни причалили,

Не поднять мне тяжелых ресниц…

Вертинский положил эти стихи на музыку и спел – спел так, что теперь мало кто и помнит, кто автор этих строк.

КАК МЕРТВЫЕ ЛЯГУШКИ

В первые годы эмиграции она опубликовала два сборника стихов и несколько сборников рассказов. Книги выходили в небольших русских издательствах в Париже, Стамбуле, Берлине, Шанхае, Праге, Стокгольме. Стихи ее в это время – очень мрачные. О корабле смерти, о черном горбуне, погасившем солнце, о матери, которая оплакивает сына – его повесили на веревке, которую она сама сплела. Невыносимое чувство собственной вины за то, что свобода обернулась петлей, – это тоже теперь навсегда с ней: слабых сил не хватило.

Тэффи много работала. Печаталась во множестве эмигрантских изданий. Ее рассказы с удовольствием печатали, не выплачивая ей гонорара, в СССР, пока она официально не запретила использовать ее имя. Она твердо защищала свои авторские права. Известна даже история о каком-то американце, который присвоил ее рассказ – Тэффи добилась его извинений. Ее пьесы шли в европейских театрах. Она много выступала с чтением рассказов – в том числе на благотворительных вечерах: эмигранты жили трудно и нуждающихся среди них было множество. К Тэффи постоянно обращались за помощью, она регулярно занималась сбором средств – то для конкретных людей, то на общественные проекты вроде создания библиотеки в Ницце.

Рассказывали, что она очень страдала. Ей укололи морфий, она затихла – и сиделка подумала, что она уснула. За несколько часов до смерти она просила зеркало и пудру.

Может быть, где-то там она и причалила к своему мысу радости, к золотым садам и сиреневым птицам – туда, где

Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.

Несколько фото к предыдущему отзыву.

Тэффи--"королеву русского юмора" обожаю. В ее первых книгах немало безудержного, самоцельного смеха--даже с филосовским обоснованием из Спинозы " . ибо смех есть радость, а посему сам по себе-- благо". Но среди присяжных юмористов ее выделяют горькость смеха, сострадание к человеку и боль за него. Проза Тэффи, вдумчивого писателя-наблюдателя, изящна, сдержанна, непринужденно остроумна. В рассказах, внешне простых и безыскусственных, никогда не нарушается чувство меры и такта. Она ничего не выдумывала, как большинство юмористов того времени ,а только подмечала действительно смешное в жизни людей, наполненной приметами и предрассудками, их будничной обстановке. Ее очень высоко ценили современники --Бунин, Куприн, Саша Черный. По стилю письма мне напоминает Чехова. Книга объемная по содержанию ( в этом и причина покупки). Содержит рассказы, воспоминания, 1 пьесу. Оформление нормальное. Иллюстрация одна на твердой обложке. Бумага желтоватая, пористая. Шрифт не мелкий. 4000 экз.

Отец. В первой и третьей картинах в обыкновенном платье; во второй – в длинном цветном клетчатом сюртуке, широком отложном воротнике и в пышном шарфе, завязанном бантом под подбородком.

Мать. В первой картине в домашнем платье. Во второй картине в узкой юбке, сюртуке, жилете, крахмальном белье.

Катя. Причесана по-дамски. 18 лет. Одета во второй картине приблизительно как мать.

Ваня. 17 лет.

Коля. 16 лет. В первой картине Ваня в пиджаке. Коля в велосипедном костюме. Во второй картине – оба в длинных цветных сюртуках, один в розовом, другой в голубом, с большими цветными шарфами и мягкими кружевными воротниками.

Андрей Николаевич. Одет в том же роде. Шляпа с вуалью. В руках муфта.

Тетя Маша. Толстая. Мундир до колен, высокие сапоги, густые эполеты, ордена. Прическа дамская.

Профессорша. Фрак, узкая юбка, крахмальное белье, пенсне. Худая, плешивая, сзади волосы заплетены в крысиный хвостик с голубым бантиком.

Петр Николаевич, ее муж. Широкий сюртук. Кружевной шарф, лорнет, сбоку у пояса веер.

Денщиха. Толстая баба, волосы масленые, закручены на затылке; мундир.

Адъютантка. Военный мундир. Сильно подмазанная. Пышная прическа, сбоку на волосах эгретка.

Степка. Черные панталоны, розовая куртка, передник с кружевами, на голове чепчик, на шее бантик. Очень некрасив.

Извозчица. В повойнике, сверху шляпа извозчичья. Армяк. Кнут.

Глаша. Горничная.

Гостиная. У стены большой старинный диван. Вечер. Горят лампы. Через открытую дверь виден накрытый стол, мать вытирает чайные чашки. Ваня у стола читает. Коля в велосипедной шапке лежит на качалке. Катя ходит по комнате.

Катя (волнуясь). Возмутительно! Прямо возмутительно! Точно женщина не такой же человек.

Коля. Значит, не такой.

Катя. Однако во многих странах существует женское равноправие, и никто не говорит, что дело от этого пошло хуже. Почему же у нас этого нельзя?

Коля. Значит, нельзя.

Катя. Да почему же нельзя?

Коля. Да вот так, нельзя, и баста.

Катя. Баста потому, что ты дурак.

Мать (из столовой). Опять ссориться? Перестаньте. Как не стыдно…

Катя. Он меня нарочно дразнит. Знает, что мне тяжело… что я всю жизнь посвятила… (Плачет.)

Коля. Ха, ха! (Поет.) Жизнь посвятила и жертвою пала. И жертвою пала.

Слышится звонок.

Мать. Перестаньте, вы там. Кто-то звонит.

Отец. Ну-с, вот и я. Что у вас тут такое? Чего она ревет?

Коля. Она жизнь посвятила и жертвою пала.

Мать. Ах, замолчите, ради бога. Отец усталый пришел… Вместо того чтобы…

Отец (хмурится). Действительно, черт возьми. Отец целый день служит, как бешеная собака, придет домой, и тут покоя нет. И сама, матушка, виновата. Сама распустила. Катерина целые дни по митингам рыскает, этот болван только ногами дрыгает. Сними шапку! Ты не в конюшне! Отец целый день, как лошадь, над бумагами корпит, а они вместо того, чтобы…

Мать. Пойди, Шурочка, попей чайку.

Отец. Иду, Шурочка. Я только один стаканчик. Опять бежать нужно.

Мать (передавая ему стакан, который он выпивает стоя). Бежать?

Отец (раздраженно). Ну да, очень просто. Что это, первый раз, что ли? Верчусь, как белка в колесе. Для вас же. У нас сегодня вечернее заседание. Ах да – совсем и забыл. Я ведь для того и зашел. Позвольте вас поздравить, душа моя. Дядя Петя произведен в генералы. Нужно будет устроить для него завтра обед. Ты распорядись. Вино я сам куплю.

Мать. Ты сегодня поздно вернешься?

Отец. Вот женская логика. Ну разумеется, поздно. (Берет портфель не за тот конец. Из него вываливаются бумаги и длинная розовая лента.)

Коля. Папочка… лента.

Отец (быстро сует ленту в портфель). Ну да… ну да, разумеется. Деловая лента… Ну, до свиданья, Шурочка. (Треплет ее по щеке.) Спи, мамочка, спокойно. (Уходит.)

Мать. (вздыхая). Бедный труженик!

Коля. Гм! гм! Деловая лента.

Катя. Вот тоска! Я прямо с ума сойду.

Мать. Это от безделья, душа моя. Поработала бы, пошила бы, почитала бы, помогла бы матери по хозяйству, вот и тоски бы не было. (Уходит.)

Коля. Пойду помогу матери по хозяйству. (Уходит в столовую. Видно, как берет ложку и ест варенье прямо из вазочки.)

Катя. Не желаю. Я не кухарка. Я, может быть, тоже желаю служить в департаменте. Да-с. И на вечерние заседания ходить желаю. (Коля громко хохочет, вскакивает и грозит кулаком.) Как я вас всех ненавижу. Теперь я равноправия не хочу. Этого с меня мало! Нет! Вот пусть они посидят в нашей шкуре, а мы, женщины, повертим ими, как они нами вертят. Вот тогда посмотрим, что они запоют.

Ваня. Ты думаешь, лучше будет?

Катя. Лучше? Да мы весь мир перевернем, мы, женщины…

Ваня. Э, полно! Новой жизни жди от нового человечества, а пока люди те же, все останется по-старому.

Катя. Неправда! Ты все врешь. Ты все нарочно. И во всяком случае, передай твоему Андрею Николаевичу, что я за него замуж не пойду. Не намерена! Повенчаемся, а он у меня на другой день спросит, что у нас на обед. Ни за что! Лучше пулю в лоб.

Автор сетует, что сейчас причины не порождают логические следствия, и если мыслить здраво, можно попасть впросак. Тэффи приводит несколько случаев из жизни.

За минуту

Тэффи уверяют, что прошли те времена, когда логическое мышление было полезным. Сейчас причины не порождают следствия.

Брать в дождь зонтик не следует, поскольку вы забудете его в первом магазине, вспомните о нем после пятого, и будете несколько часов кряду бегать под ливнем и искать пропажу, простудитесь и умрете.

Одна женщина, чтобы завоевать симпатию богатой тетки, написала письмо в Полтаву, в котором рассказывала, как она на пикнике готовила бигос. В результате симпатии родственницы она не добилась, а в Калужской губернии кухарка выпорола соседского мальчишку. Почему?

Тетка описала пикник своей приятельнице. У той кухарка как раз пережарила гуся. Барыня, узнав, что люди и под открытым небом ухитряются приготовить вкусное блюдо, наорала на кухарку, а та выместила злость на мальчишке.

Женщина решила описать пикник второй тетке, но отправила письмо первой. В результате старуха обиделась и сказала случайному гостю, что все родственники – подонки. Тот завещал состояние преданному кучеру.

Надежда Александровна Лохвицкая, она же Тэффи, родилась в 1872 году под счастливой звездой.
Ей повезло с семьей. Отец, Александр Владимирович Лохвицкий, был известным юристом, книголюбом, человеком с потрясающим чувством юмора. Мать, Варвара Александровна Гойер, имела французские корни и прекрасно знала европейскую и русскую литературу. Свою любовь к художественному слову родители передали детям.

Повезло Надежде Лохвицкой и со временем вступления в литературу. В начале 20 века женская эмансипация привела к тому, что многие женщины взялись за перо. Громко заявили о себе Анна Ахматова, Марина Цветаева, Зинаида Гиппиус и другие. Мужчинам на поэтическом Олимпе пришлось потесниться.

Рассказы об эмиграции.

Рассказы о жизни в дореволюционной России.

Ещё одна группа рассказов Тэффи заслуживает внимания. Это рассказы о животных: кошках, собаках, медведе. В последние годы своей жизни, а умерла Тэффи в 1952 году, она больше всего любила писать о братьях меньших.

Похоже, что таким бессмертным и радостным цветком была и сама Надежда Тэффи, королева русского юмора.

Спасибо большое, Любовь, за прекрасный рассказ! Надежда Тэффи одна из моих любимых писательниц! Когда проходила кастинг(любительский театр)выбрала именно её рассказ "Демоническая женщина". Её изящная и милая ирония не сравнится ни с чьей. Читать её рассказы - сплошное удовольствие! Уже достала её творение, завтра перечитаю))). Благодарю за напоминание))! Выздоравливайте, Любовь.

Спасибо, Инна.
Судя по Вашей фотографии, Вы сами Демоническая женщина.

Читайте также: