Солженицын 200 лет вместе краткое содержание

Обновлено: 05.07.2024

Сквозь полвека работы над историей российской революции я множество раз соприкасался с вопросом русско-еврейских взаимоотношений. Они то и дело клином входили в события, в людскую психологию и вызывали накалённые страсти.

Я не терял надежды, что найдётся прежде меня автор, кто объёмно и равновесно, обоесторонне осветит нам этот калёный клин. Но чаще встречаем укоры односторонние: либо о вине русских перед евреями, даже об извечной испорченности русского народа, – этого с избытком. Либо, с другой стороны: кто из русских об этой взаимной проблеме писал – то большей частью запальчиво, переклонно, не желая и видеть, что бы зачесть другой стороне в заслугу.

Не скажешь, что не хватает публицистов, – особенно у российских евреев их намного, намного больше, чем у русских. Однако при всём блистательном наборе умов и перьев – до сих пор не появился такой показ или освещение взаимной нашей истории, который встретил бы понимание с обеих сторон.

Но надо научиться не натягивать до звона напряжённых нитей переплетения.

Но, по порывам общественного воздуха, – получается чаще: как идти по лезвию ножа. С двух сторон ощущаешь на себе возможные, невозможные и ещё нарастающие упрёки и обвинения.

Чувство же, которое ведёт меня сквозь книгу о 200‑летней совместной жизни русского и еврейского народов, – это поиск всех точек единого понимания и всех возможных путей в будущее, очищенных от горечи прошлого.

Слишком повышенная горячность сторон – унизительна для обеих. Однако не может существовать земного вопроса, негодного к раздумчивому обсуждению людьми. Увы, накоплялись в народной памяти взаимные обиды. Однако если замалчивать происшедшее – то когда излечим память? Пока народное мнение не найдёт себе ясного пера – оно бывает гул неразборчивый, и хуже угрозно.

От минувших двух столетий уже не отвернуться наглухо. И – планета же стала мала, и в любом разделении – мы опять соседи.

Я долго откладывал эту книгу и рад бы не брать на себя тяжесть её писать, но сроки моей жизни на исчерпе, и приходится взяться.

Никогда я не признавал ни за кем права на сокрытие того, что было. Не могу звать и к такому согласию, которое основывалось бы на неправедном освещении прошлого. Я призываю обе стороны – и русскую, и еврейскую – к терпеливому взаимопониманию и признанию своей доли греха, – а так легко от него отвернуться: да это же не мы…

Искренно стараюсь понять обе стороны. Для этого – погружаюсь в события, а не в полемику. Стремлюсь показать. Вступаю в споры лишь в тех неотклонимых случаях, где справедливость покрыта наслоениями неправды. Смею ожидать, что книга не будет встречена гневом крайних и непримиримых, а наоборот, сослужит взаимному согласию. Я надеюсь найти доброжелательных собеседников и в евреях, и в русских.

Автор понимает свою конечную задачу так: посильно разглядеть для будущего взаимодоступные и добрые пути русско-еврейских отношений.

Эту книгу я писал, исходя лишь из велений исторического материала и поиска доброжелательных решений на будущее. Но надо и не упускать из виду: за последние годы состояние России столь крушительно изменилось, что исследуемая проблема сильно отодвинулась и померкла сравнительно с другими нынешними российскими.

Какие могут быть границы у этой книги?

Я отдаю себе отчёт во всей сложности и огромности предмета. Понимаю, что у него есть и метафизическая сторона. Говорят даже, еврейскую проблему можно понять только и исключительно в религиозном и мистическом плане. Наличие такого плана я несомненно признаю, но, хотя о том написаны уже многие книги, – думаю, он скрыт от людей и принципиально недоступен даже знатокам.

Однако и все основные судьбы человеческой истории конечно имеют мистические связи и влияния – но это не мешает нам рассматривать их в плане историко-бытийном. И вряд ли верховое освещение всегда обязательно для рассмотрения осязаемых, близких к нам явлений. В пределах нашего земного существования мы можем судить и о русских, и о евреях – земными мерками. А небесные оставим Богу.

Я хочу осветить вопрос – в исторических, политических, бытовых и культурных отношениях только, – и почти только в пределах совместной двухвековой жизни русских и евреев в одном государстве. Я и думать не смею касаться четырёх-трёхтысячелетней глубины еврейской истории, уже внушительно наслоенной в стольких книгах и в бережных энциклопедиях. Не берусь я рассматривать историю евреев и в самых близких к нам странах – Польше, Германии, Австро-Венгрии. Я сосредоточиваюсь на русско-еврейских отношениях, притом с перевесом на XX век, знаменательный и катастрофичный в жизни обоих наших народов. На трудном взаимном опыте нашего сосуществования, и с попыткой рассеять непонимание ошибочное и обвинения ложные, а напомнить и об обвинениях справедливых. Книги, напечатанные в первые десятилетия этого века, уже и сильно не поспели в охвате этого опыта.

Конечно, современный автор не может при том упустить из виду уже полувековое существование государства Израиль и огромное влияние его на еврейскую, и не только еврейскую, жизнь во всём мире. Не может, хотя бы для объёмности собственного понимания, не попытаться для себя самого сколько-то вникнуть и во внутреннюю жизнь Израиля и духовные направления в нём, – а тогда невольно, боковыми отблесками, это может отразиться и в книге. Было бы непомерной претензией со стороны автора включать сюда основательное рассмотрение принципиальных вопросов сионизма и жизни Израиля. Однако я большое внимание придаю публикациям современных культурных российских евреев, проживших десятилетия в СССР, затем переехавших в Израиль и, таким образом, имевших случай переобмыслить на своём опыте многие еврейские проблемы.

В дореволюционной России

Включая XVIII век

В этой книге не рассматривается пребывание евреев в России прежде 1772 года. Мы ограничимся здесь лишь несколькими страницами напоминания о более древнем периоде.

Первым русско-еврейским пересечением можно было бы счесть войны Киевской Руси с хазарами – но это не вполне точно, ибо хазары имели только верхушку из иудейского племени, а сами были тюрки, принявшие иудейское вероисповедание.

Если следовать изложению солидного еврейского автора уже середины нашего века Ю. Д. Бруцкуса, какая-то часть евреев из Персии через Дербентский проход переместилась на нижнюю Волгу, где с 724 после Р. Х. выросла Итиль – столица хазарского каганата[1]. Племенные вожди тюрко-хазаров (ещё тогда идолопоклонников[2]) не желали мусульманства, чтобы не подчиняться багдадскому халифу, ни христианства – чтоб избежать опеки и византийского императора; и оттого около 732 племя перешло в иудейскую религию. – Само собой была еврейская колония и в Боспорском царстве (Крым, Таманский полуостров), куда император Адриан переселил еврейских пленников в 137, после подавления Бар-Кохбы. Впоследствии еврейское население в Крыму устойчиво держалось и под готами, и под гуннами, и особенно Кафа (Керчь) сохранялась еврейской. – В 933 князь Игорь брал, на время, Керчь, Святослав же Игоревич отвоевал от хазаров Придонье. В 969 руссы уже владели всем Поволжьем, с Итилем, и русские корабли появлялись у Семендера (дербентское побережье). – Остатки хазаров – это кумыки на Кавказе, а в Крыму они вместе с половцами составили крымо-татар. (Караимы и евреи-крымчаки, однако, не перешли в магометанство.) – Добил хазаров Тамерлан.

Ю. Бруцкус. Истоки русского еврейства // Еврейский мир: Ежегодник на 1939 г. (далее – ЕМ–1). Париж: Объединение русско-еврейской интеллигенции, с. 17–23.

Еврейская Энциклопедия (далее – ЕЭ): В 16 т. СПб.: Общество для Научных Еврейских Изданий и Изд‑во Брокгауз – Ефрон, 1906–1913. Т. 15, с. 648.

И вот следует цепь мероприятий в экономическом и правовом положении евреев – от Екатерины II, Александра I, Николая I к Александру II – детально рассмотренных А.И. Солженицыным. (Пока остановлюсь на этом отрезке истории.) Мероприятий то либеральных, как при Александре I, то солдафонских, как при Николае I (видевшем решение проблемы в широкой и длительной солдатской службе евреев, что должно было таким образом приобщать их к российской жизни), то – в эпоху великих реформ Александра II – фундаментально-либеральных, ведущих в перспективе к равноправию евреев в российском обществе. Все эти попытки решения еврейской проблемы делались, увы, в ограничительных правовых рамках, в частности при сохранении черты оседлости и множестве запретов, в том числе и на занятие государственных постов.

А.И. Солженицын – большой писатель, он глубоко вживается в характеры и проблемы своих героев, российских государственных мужей, интересно и детально объясняет логику принимаемых ими решений, и, соответственно, – логику создаваемого ими законодательства. В этом, на мой взгляд (или для меня) – главная ценность книги. Развитие законодательства – с точки зрения здравого смысла ограничительного и дискриминационного – предстаёт здесь в своей исторической закономерности как увиденная изнутри логика российской государственности.

Судить о ней, этой логике, с позиций справедливости – т.е. позиций гражданского общества и прав человека – это значит подходить к историческим событиям с высоты сегодняшнего дня, что вряд ли обосновано.

Особенно важно и интересно, как в 60–70 годы XIX века произошло взрывообразное возникновение русско-еврейской интеллигенции, т.е. еврейской интеллигенции, живущей и работающей в русской культуре. Ясно, что эпоха великих реформ способствовала этому явлению, но каковы внутренние – психологические и традиционные мотивы его? Откуда в еврейской среде того времени эта страсть к учёбе и знаниям, высший престиж образования и учёности? Откуда тяга в революцию, одержимость идеей справедливого переустройства общества?

И тем болезненней отразился на правосознании и положении еврейской интеллигенции правовой и национально-правовой откат от эпохи реформ, наступивший в 80-е годы. Если решение национальной проблемы в эпоху реформ двигалось к равноправию, то в 80-е годы – при Александре III, а затем и при Николае II – оно резко пошло вспять, в сторону фактической ликвидации уже достигнутого в законодательстве, путём всевозможных частных запретов, ограничений и временных мер (что особенно ярко видно в области судебной реформы).

Самым тяжёлым и унизительным для еврейской молодёжи, стремящейся к образованию, была введенная в 80-е годы процентная норма, ограничивающая поступление евреев в гимназии, университеты и почти во все высшие учебные заведения. Процентная норма вместе с чертой оседлости – наиболее демонстративные ограничительные меры, бьющие по самым чувствительным местам в менталитете еврейского сообщества и возмущающие чувство справедливости не только евреев, уже ко многому привыкших, но и либеральной (т.е. держащейся простых понятий справедливости и равноправия) русской интеллигенции.

Логикой же российского самодержавия и правительства в этот период была боязнь революционного движения и диктуемые ею целенаправленные антиеврейские меры во всех областях политической и экономической жизни. Во всяком случае, Солженицын, подробно анализируя эту логику, стремится показать, что в её основе лежит именно страх революции, а не антисемитизм как таковой.

В этом разделе книги автор неоднократно придирчиво выступает против либеральных реакций в России и заграницей на известия о погромах и других антисемитских актах (например, о деле Бейлиса) как неоправданных, преувеличенных и по числу и по характеру жертв; упорно оспаривает всеобщую убеждённость в дурной роли высшей власти в этих событиях. И здесь автор остаётся верен своей задаче – понять и объяснить логику и мотивацию властей как верные или неверные, но государственные, а не просто ксенофобские. Так это или не так – судить профессионалам и историкам, а в книге чётко сформулирована позиция автора.

Резюмируя своё впечатление о книге, скажу, что она даёт глубокий аналитический обзор первых 120 лет жизни евреев в России, описывает уникальную эволюцию российского законодательства и его последствий, и самое главное – мотивацию действий обеих сторон участников отношений, правда в основном русских государственных деятелей.

Книга глубока и интересна, независимо от отношения того или иного читателя к симпатиям или антипатиям автора в анализе конкретных событий.

Сам замысел Солженицына описать русскую историю XIX-XX вв. как историю ОДНОГО общества неверен по своей сути. Изложение неизбежно будет сбиваться на советскую генеалогию, когда от времён Рюрика до конца XIX века изложение истории рода князей Лобановых-Ростовских идёт как по писаному, но, приближаясь к роковой дате, повествование начинает вихлять и петлять. И, наконец, изгибается лентой Мёбиуса, и подкинутый в 1917 году в ростовский детский дом цыганёнок Миша Лобанов вдруг оказывается единственным законным наследником, а несчастные сородственники - дегенератами, самозванцами и даже несуществующими вовсе. Далее от 1917 года история идёт опять более-менее плавно и правдоподобно: городское ФЗУ, первая судимость, работа сельским кузнецом, выгодная послевоенная женитьба на дочке председателя сельсовета.

Богом, творящим материю, у Солженицына является несчастный Столыпин. Он так и пишет:

Изучая тему, вольно или невольно автор преувеличивает значение еврейской проблемы в то время. Моральные соображения в мировой политике составляли восемь процентов, как флюгер поворачиваемые из стороны в сторону в зависимости от конъюнктуры. Да и в рамках этих восьми процентов еврейский вопрос конкурировал с десятками других (китайским, армянским, арабо-мусульманским, пролетарским, суфражистским). Если захотят придраться - придерутся к чему угодно. А будет выгодно - слона в упор не заметят. В этой связи можно вспомнить пикантную деталь истории гражданской войны в США. После её начала изнывающие от своей демократии Англия и Франция встали на сторону рабовладельческого Юга, признали его независимость и организовали мощную поддержку, включая продажу военных судов. А дикая феодальная империя Российская направила две эскадры на помощь северянам. Политика есть политика: муссирование еврейского вопроса в начале века было лишь второстепенным элементом международных отношений. То есть ключом к решению еврейской проблемы для России были не какие-либо внутренние реформы или пропагандистские кампании, а правильная дипломатия по отношению к Антанте и Тройственному союзу.

В подобном кафешантанном стиле убелённый сединами патриарх советской литературы говорит о лучших людях России, выдающихся ПРОФЕССИОНАЛАХ, которые расчётливо, сберегая силы, выиграли самую великую битву в русской истории и, приведя свою родину к победе, пали от подлого удара в спину. Один пал жертвой сверхнаглой клеветы, второй - подло убит.

Молчит правдолюбец Солженицын. Почему? Сердце у него чёрствое? Нет. Обыкновенная человеческая глупость? Тоже нет. Солженицын - человек умный. Просто Сухомлинов для него чужой. Русский, а не советский. А чужого не жалко. То есть жалко, но вообще, без подробностей. Вроде как что-то у кого-то украл. Ах, не украл - ну ладно. Всматриваться особенно некогда - чужое.

царь дурак - раз;

премьер-министр дурак - два;

обер-прокурор дурак - раз;

и снова царь дурак - два;

министр внутренних дел дурак - раз;

председатель Госсовета дурак - два;

опять царь дурак - раз;

верховный главнокомандующий дурак - два.

Мёртвым не больно. И ответить они не могут.

1-й том охватывает период с 1795 по 1916 год.

2-й том охватывает период с 1917 года до конца XX века.

Содержание

Первое издание

ЧАСТЬ I — Солженицын А. И. Двести лет вместе: В 2 т. Т. 1. — М.: Русский путь. 2001. 512 с. ISBN 5-85887-110-0. ББК 63.3 (2)
ЧАСТЬ II — Солженицын А. И. Двести лет вместе: В 2 т. Т. 2. — М.: Русский путь. 2002. — 512 с., ил. ISBN 5-85887-151-8. ББК 63.3 (2)

Отклики

См. также

Ссылки

Один день Ивана Денисовича (1959) · Матрёнин двор (1959) · Правая кисть (1960) · Случай на станции Кочетовка (1963) · Для пользы дела (1963) · Захар-Калита (1965) · Как жаль (1965) · Пасхальный крестный ход (1966) · Крохотки (1958—1963, 1996—1999)

Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана (1965) · Мир и насилие (1973) · На возврате дыхания и сознания (1974) · Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни (1974) · Образованщина (1974) · Жить не по лжи (1974) · Измельчание Свободы (1976) · Наши плюралисты (1982) · . Колеблет твой треножник (1984) · Как нам обустроить Россию (1990) ·

Архипелаг ГУЛАГ (1973) · Красное колесо · Русский вопрос к концу XX века (1994) · Русский словарь языкового расширения (1990—2000) ·

Литературные произведения по алфавиту
Произведения Александра Солженицына
История евреев России
Книги по еврейской истории
Книги 2001 года
Книги 2002 года

Wikimedia Foundation . 2010 .

Полезное

Смотреть что такое "Двести лет вместе" в других словарях:

Всем гостям по сту лет, хозяину двести, да всем бы вместе. — Всем гостям по сту лет, хозяину двести, да всем бы вместе. См. БРАНЬ ПРИВЕТ … В.И. Даль. Пословицы русского народа

Солженицын, Александр Исаевич — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Солженицын. Александр Солженицын … Википедия

Солженицын — Солженицын, Александр Исаевич Александр Солженицын Солженицын в 1994 году после возвращения в Россию Имя при рождении: Александр Исаевич Солженицын Дата рождения … Википедия

Кишинёвский погром 1903 года — Часть серии статей об антисемитизме История · Хронология Арабы и антисемитизм Христианство и антисемитизм Ислам и антисемитизм Новый антисемитизм Расовый антисемитизм Религиозный антисемитизм … Википедия

Кишиневский погром — Часть серии статей об антисемитизме История · Хронология Арабы и антисемитизм Христианство и антисемитизм Ислам и антисемитизм Новый антисемитизм Расовый антисемитизм Религиозный антисемитизм … Википедия

Кишиневский погром 1903 года — Часть серии статей об антисемитизме История · Хронология Арабы и антисемитизм Христианство и антисемитизм Ислам и антисемитизм Новый антисемитизм Расовый антисемитизм Религиозный антисемитизм … Википедия

Кишинёвский погром — Часть серии статей об антисемитизме История · Хронология Арабы и антисемитизм Христианство и антисемитизм Ислам и антисемитизм Новый антисемитизм Расовый антисемитизм Религиозный антисемитизм … Википедия

Кишинёвский погром (1903) — Часть серии статей об антисемитизме … Википедия

История евреев в России — Истории еврейского народа … Википедия

Евреи во Второй мировой войне — См. также: Участники Второй мировой войны и Катастрофа европейского еврейства Евреи во Второй мировой войне участвовали преимущественно как граждане воюющих государств. В историографии Второй мировой войны данная тема широко рассмотрена в… … Википедия

Читайте также: