Слотердайк критика цинического разума краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъярённом океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Доктор философских наук, профессор Перцев А.В. считает, что мы пережили Просвещение, но это просвещение не заставило нас действовать в соответствии с этим просвещением. Мы знаем, как нам следует себя вести, но ведём себя совсем не так. И утешаем себя тем, что на нашем месте кто-то сделал бы ещё хуже.
Суть доклада Слотердайка можно свести к тому, что сегодня нужна позитивная философия, которая бы помогла людям чувствовать себя счастливыми в ситуации катастрофы. Европа испытывает потребность в новом третьем завете, в котором человек может выступать соработником, сотворцом. Но что должен этот сотворец делать? В чём смысл его деятельности?
В целом, постмодернизм рассматривался как иррациональный маргинальный философский дискурс, где каждое философствование имеет равное право на существование. Всякая системность в философии и любое упорядочивание смыслов считалось недопустимым, как и претензия на истину в последней инстанции.
На мой взгляд, идеология постмодернизма была реакцией на тоталитаризм. Если модернизм это как бы вертикальное мировосприятие мира, то постмодернизм – горизонтальное.
Модернизм был отражением экономической модернизации (индустриализации). Постмодернизм есть отражение постиндустриального общества.
Сейчас возникает новое глобальное информационное общество.
Какая философия может соответствовать этому глобальному информационному обществу?
Идёт процесс поиска синтеза вертикального и горизонтального мировосприятия, что должно привести к созданию нового нарратива.
Что же придёт на смену постмодернизму?
Постмодернизм привёл к разрушению базовых иллюзий. Теперь мы остались вроде бы как без иллюзий. Но человек не может жить без иллюзий, жизнь без них невыносима. Потеряв одни иллюзии, мы ищем другие. После цинизма и прагматизма возникла потребность в романтизме как новой-старой иллюзии.
Сегодня мир нуждается в конструктивной позитивной философии, готовой ответить на главные вопросы современности: как жить в мире во времена глобальной экологической катастрофы? возможно ли быть счастливым в ситуации, когда жизнь – катастрофа?
Всякая человеческая деятельность, в том числе и философия, есть выражение жизненной необходимости. Сегодняшняя необходимость – спасать планету от загрязнения и перенаселения.
Когда я родился, население Земли было 4 миллиарда человек (столько жило за всю историю человечества). Сейчас людей уже 7 миллиардов и число их продолжает расти.
За этот же период количество выбросов в атмосферу выросло на треть, что привело к повышению температуры атмосферы и к таянию ледников. Если так будет продолжаться и дальше, то уровень мирового океана может подняться в этом столетии на 5 метров, что приведёт к затоплению прибрежных городов и миграции больших масс населения.
Если люди хотят выжить, странам придётся объединиться в борьбе с перманентной катастрофой.
Развитие технологий, с одной стороны, спасает человечество, с другой стороны, сегодняшние технологии позволяют одному человеку совершить преступление громадных масштабов.
Налицо кризис потребительского отношения к жизни. Потребительское отношение к природе привело к экологической катастрофе, потребительская экономика породила мировой экономический кризис, потребительское мировоззрение привело к бездуховности личности и угрозе самоуничтожения человечества.
Необходимо новое мировоззрение. Но что можно противопоставить потребительской экономике, что обеспечивало бы одновременно и духовность, и порядок, и развитие цивилизации?
Сегодня ощущается дефицит больших идей. При очевидном избытке информации, люди испытывают потребность в знании.
В конце концов, человек хочет понять, зачем он живёт. Когда он найдёт ответ на свой вопрос, возможно, он будет счастлив.
Философия должна помогать человеку жить и чувствовать себя счастливым.
Чтобы человек ощущал себя счастливым, периодически нужны несчастья. Для этого устраиваются кризисы, дабы избавиться от излишков и подстегнуть процесс борьбы за существование. Главная цель – заставить людей работать.
Задача философии состоит в примирении сознания с действительностью. Поскольку сознание вторично, а действительность первична. Сознание адаптируется к жизни, изменяя её.
Задача философа не приведение сознания в противоречие с действительностью, а примирение с действительностью.
Человек – существо программируемое. Не замечая на собственном носу очки наших представлений, нам кажется, что мир таков, каким мы его воспринимаем. На самом же деле, мы видим мир таким, каким мы его запрограммированы видеть.
Всякая авторская философия есть в какой-то степени объяснение и оправдание своей собственной жизни. При этом далеко не все философы живут в соответствии с провозглашаемыми принципами.
Плохо, когда философов и философию используют политики в своих целях манипуляции общественным сознанием. Так было с философией Фридриха Ницше, Мартина Хайдеггера, Карла Маркса и Фридриха Энгельса.
Истинное мужество состоит в том, чтобы знать всю правду жизни и продолжать жить.
Многие люди не в силах признать некоторых истин: например, что побеждает сильнейший, что миром правит её величество Ложь, мораль – выдумка для слабых, а жизнь – это катастрофа.
Чтобы выдержать жестокость этой жизни, одни успокаивают себя алкоголем, другие сексом, третьи наркотиками, четвёртые сбегают в виртуальную реальность, не желая расставаться со своими иллюзиями.
Мы живём в плену иллюзий. Человек не может без иллюзий. Весь вопрос, с какой иллюзией вы предпочитаете жить.
Мир наполнен условностями: законы, деньги, понятия, президенты…
Философия – одна из условностей, спекулирующая на природном любопытстве человека.
Цинизм – тоже условность, выдумка, понятие спекулятивной философии.
Идею цинизма можно назвать самозащитой неверующего разума.
В мире по сути всего две Идеи:
Первая – мир был сотворён Богом и надо жить по божественным законам, любить ближних и помогать слабым.
Вторая – наш мир есть результат долгой эволюции, и жить надо по природным законам естественного отбора (Дарвина), где выживает сильнейший, а слабый погибает, где каждый за себя и выживать надо любой ценой.
Сегодня очевидно побеждает дарвинизм. Повсеместно сделана ставка на силу и принуждение.
Но если в этой жизни правит Сила, то значит и во Вселенной правит Сила, а не Любовь?
Если господствует борьба видов за выживание, то откуда в нас идея любви, равенства и справедливости? Если всё подчинено выживанию и развитию, то зачем человеку жалость и сострадание? В борьбе за место под солнцем они вроде бы не нужны.
По каким же законам жить: бороться за выживание любой ценой или жертвовать собой ради любви к ближнему?
Говорят, надо жить по Канту, как если бы твоя собственная воля была законом Вселенной.
Но люди живут инстинктами. Все хотят сделать человека лучше, а он не может, не может! В реальности правят другие законы. Право силы — вот реальное право. А добро, справедливость, любовь — это всё. Оглянись вокруг! Развязавшие войну так называемые цивилизованные нации наплевали на ими же установленные законы, а про божественные даже не вспоминают; они убивают, потому что им это выгодно. Побеждает не разум, а грубая сила!
Можно ли выжить, прощая врагов своих и возлюбив их по заповеди Христовой?
Если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание. Значит, не верна христова заповедь, если противоречит природе человеческой. Выходит, Христос ошибался, раз не под силу людям любить ближнего своего как самого себя.
Жизнь жестокая вещь: либо приспосабливайся, либо умри!
А совесть. это химеры, муки совести – интеллигентская блажь. У дикаря нет совести; он сожрёт тебя и не подавится. Чтобы выжить, есть два пути: либо убивать, либо примириться. Но всё равно побеждает сильнейший! Короче: или жрать другого против своей совести, или быть съеденным самому.
Никакой морали не существует. Люди всегда поступают, как им выгодно.
Поставьте человека в нечеловеческие условия, и он нарушит любые запреты.
Когда речь идёт о жизни и смерти, благородству нет места.
Нравственность существует лишь в границах жизни, а не за её пределами.
Люди рассуждают по принципу самооправдания и личного удобства. Будет выгодно — по совести поступят, не выгодно — постараются о совести забыть. Необходимость выше нравственности!
Сегодня уже не верят в лучшее в человеке, видят в человеке лишь двуногое животное, и потому полагаются только на принуждение и страх.
Был ли Ницше проповедником цинизма?
Цинизм рождается в ситуации, когда общество с недоверием относится к принятию политических решений. Выражается цинизм в вызывающе-пренебрежительном и презрительном отношении к нормам общественной морали.
Цинизм можно найти у тех, кто готов прибегать к любым средствам для достижения своих личных целей. Характерен он также и для людей, отчаявшихся найти средство против несправедливости и лицемерия общества, найти выход из своего бесправного положения.
В современном понимании цинизм — это личностная позиция или поведение, ставящие под сомнение этические и социальные ценности общества, а также мотивы поведения других людей.
Распространение массового цинизма появляется как реакция разочарования на разрыв между провозглашаемыми идеалами и реальностью.
Цинизм по сути есть адаптация личности к неприемлемой ею жизни общества.
Что можно противопоставить цинизму?
В человеческом сообществе действуют те же законы джунглей, что и среди диких зверей: господствует право силы, а не сила права, выживает сильнейший, и сильнейший всегда прав.
За всеми ухищрениями и ложью скрывается чисто животная борьба за существование.
Молодёжь отравлена цинизмом и уже не стремится к истине и справедливости.
Люди предпочитают быть бессовестно богатыми, нежели бедными, но честными.
Своекорыстие затмевает разум. Прибыль для бизнесменов оказывается гораздо важнее жизни и здоровья людей.
Доброта сегодня кажется симптомом регресса. Быть агрессивным и злым, работать кулаками без оглядки на окружающих, не задумываясь о последствиях – вот идеал современного человека.
Люди не хотят жить по правде. Они хотят отстаивать свои интересы, даже через ложь и насилие.
Когда не желают поступать по закону, призывают поступать по совести; а когда не хотят жить по совести, призывают к закону.
Деньги людям дороже совести!
Люди хотят наслаждаться здесь и сейчас!
Никто не верит в неминуемую расплату, когда за всё содеянное придётся отвечать.
Чтобы выжить самому они готовы на любую подлость и с лёгкостью подставляют другого.
Малейшее преимущество используется для того, чтобы подавить соперника.
Почти никто не верит в Страшный Суд перед Высшей Справедливостью.
Существует ли Высшая Справедливость? Справедливо ли устроено мироздание? Что есть добро и что есть зло?
Миром правит Её Величество Ложь! В то время как правдолюбцы приходят и уходят, царство лжи растёт и укрепляется благодаря их глупой честности. И хотя, как это ни покажется странным, правда иногда побеждает, зато Ложь господствует. Нет, очевидно, мир без лжи не был бы миром, в котором мы имеем счастье жить, радуясь и протестуя.
Хрупкую конструкцию человеческого существа сломал утяжелившийся собственным тщеславием разум. Опьянённые техническими достижениями, мы ушли от естественной жизни, тем самым лишившись изначально заложенного в нас Смысла. Отвергнув Абсолют в поисках чего-то более высшего, человечество испугалось собственного всесилия, увидев, какое зло могут принести достижения разума.
Человеку всё дано для счастья, но все проблемы и беды у людей оттого, что они не могут правильно распорядиться имеемым. Наша цивилизация навязывает неестественные формы существования, потому человек и чувствует себя везде и всегда несчастным. Часы и деньги — две самые вредные игрушки, изобретённые человечеством. Что может быть абсурднее лозунга “время — деньги”. Это столь же глупо, сколь и показательно для тех, кто пытается измерить свою жизнь количеством заработанных денег. Даже то, что не имеет цены, вы пытаетесь оценить. Бедные люди!
Я не мизантроп, но мне кажется, эксперимент не удался. Люди испоганили планету и продолжают убивать друг друга, уничтожая всё вокруг. Повсюду борьба за выживание, убийства, конфликты, ни дня без распрей; кажется, вся история человечества — нескончаемая череда войн.
Что может удержать человечество от самоуничтожения? Только любовь. Она — необходимость. Внутренняя необходимость! А возможно и внешняя. Мы сконструированы для любви. Любовь – жизненная потребность. Без любви человечество обречено на самоуничтожение. ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ!
Человек не может жить в состоянии отрицания. Рано или поздно настроения отрицания погубят его.
Вся-то задача – жить в гармонии с окружающей природой и своей собственной!
Человеку нужна позитивная идея, конструктивная философия.
Позитивная идея это, разумеется, любовь. Причём любовь это не просто идея, это некая сущность, сила, имеющая характер вселенского закона.
В конце концов, речь идёт о признании над нами Высшей Силы, того, что наша цивилизация не первая и не последняя, и сегодняшнее её состояние можно сравнить с пребыванием в детском саду, где дети уверены, что мир родился вместе с ними.
Человек – частичка голограммы Мироздания. Без самосознания человек просто животное. Именно самосознание объединяет человека со всей Вселенной.
Исправление имен
По большому счету кинизм мало кому интересен – в основном специалистам-античникам да любителям исторических анекдотов про философов, занимающихся непотребством в публичных местах. Совсем другое дело – цинизм. Споры о нем так или иначе возникают даже на бытовом уровне.
Преобразования во времени
Итак, чем же был кинизм? Чем стал цинизм? И можем ли мы вернуться к тому, что утрачено и превращено в унылый ярлык?
Возможно поэтому для большинства и поныне цинизм – это скорее внешняя характеристика человека, пренебрежительно относящегося ко всему общепринятому, (к общественному строю, религии, правилам морали, устоявшимся традициям) или открыто издевающегося над ними. Эстетическая надстройка, увы, представляется скорее фасадом, чем сутью: но в самом деле, людям обычно все равно как одет тот, кто издевается над их идеалами. При этом как-то забылось, что античный киник если и щеголял, то только наготой или дырой в хитоне.
По сути, мы запросто обнаружим то, что знаем и так: киник живет в Древней Греции и в своей критике отталкивается от общества полиса, современный же циник – ничего не критикует, но так или иначе реагирует на нынешние реалии (общество, мораль и т. д.). Однако такие различия скорее затемняют тот факт, что цинизм изменился.
Сегодня цинизм бесконечно далек от всякого критического жеста, от всякой яркой позы, от протеста или вызова, а тем более от какой-либо последовательной мысли или идеологии. Цинизм теперь – это невнятное, лабильное и ускользающее от ответственности облако мнений, присущее конформистам и социальным приспособленцам.
А впрочем, давайте все-таки приглядимся к этой историко-социальной разнице. Ведь мы же хотим что-то понять о современном цинизме?
Античный полис был очень тонко нарезанным на слои и группы обществом, несмотря на некоторые элементы демократии. Но даже на этом цветастом фоне киник был особым случаем. Индивидуализм киника начинался с того, что у него буквально не было своего места в обществе (настолько особенный), а уже отсюда вытекали и философские выводы – например, о номинализме (все вещи единичны, общего нет) или об идеале самодостаточности и свободной воле.
Второе различие непосредственно касается целей и ценностей киников/циников. Киник живет аскезой, приучая себя к малому, и именно поэтому он уважает труд, особенно ручной. Циник находится строго в противофазе: свобода для него – это побольше удовольствий, поменьше труда и ответственности. Диоген нисколько не кривил душой, говоря, что если бы он мог утолить голод одним лишь поглаживанием живота (как онанизм утоляет сексуальные позывы), то он был бы равен богам.
Современный циник, думается, в большинстве случаев ужаснулся бы такой самодостаточности – его цинизм прежде всего нацелен на оправдание зависимости (без общества нельзя; деньги нужны всем; против государства не попрешь; мне хорошо, а укусы совести проще переносить, когда сыт и обеспечен и т. д. и т. п.). Гораздо проще представить себе циника, мечтающего о вэлфере или синекуре, чем о миллионах, заработанных с закатанными рукавами.
Если обобщить, то кинизм – это прежде всего очень простая система практических идеалов. Иди и делай, ты свободен, но ты в ответе за последствия. И уже как следствие: простота, презрение к социальным условностям и физиологическое отвращение к навязыванию чего-либо другим, особенно со ссылкой на общее благо.
Цинизм же, особенно в последней своей версии, – это в лучшем случае запутанная система теоретических отговорок, нацеленная на то, чтобы разорвать связь между практикой и ответственностью за последствия. А гораздо чаще – просто хаотичный набор теоретических фрагментов, народных мудростей, мемов и цитат великих, призванных хоть как-то примирить несчастного субъекта с тем бардаком, что царит в обществе и его жизни.
Если Славоя Жижека легко представить существующим в мире Кафки или даже Линча, то Петер Слотердайк органичнее всего вписывается в мир Филипа Дика и Дэвида Кроненберга, снимающих разницу между техникой и внутренним. Первый обладает талантом в одно касание открывать вторичность вещи по отношению к заполняемой ей пустоте. Талант второго противоположного свойства: видеть непрозрачность там, где, по версии первого, должна находиться пустота.
Петер Слотердайк — немецкий профессор, преподаватель философии и медиатеории в Университете искусств и дизайна в Карлсруэ, где он и был рождён в 1947 году. Мама немка, папа голландец.
Текст: Сергей Степанищев
Секс, Сократ, суфизм и 93 роллс-ройса
Сучьи чувства в стеклянном доме
Чтобы охарактеризовать станс Слотердайка (как и Жижека), можно использовать слова, при помощи которых сам он характеризует Деррида (чтобы отличить его от Лумана): тот-де всегда в своём развёрнутом не знающем границ гетеродоксальном и при этом чрезвычайно учтивом комментарии избирал для анализа самые отдалённые места теории, благодаря чему, несмотря на весь радикализм мыслителя, теория постоянно оказывалась на его стороне. Деконструктивист обеспечивал себе поддержку со стороны конструктивистской традиции, будучи более верным её адептом, чем менее образованные, чем он, конструктивисты. Этим Слотердайк объясняет огромное влияние, которое деконструкция завоевала в западном мире и его университете. Так и Слотердайк: в первую очередь он воплощает собой образец высокой европейской (немецкой) образованности — тексты и места в них, к которым он обращается, неочевидны, соответствия, на которые он обращает внимание, не лежат на поверхности. И при этом этот человек с усами и в пиджаке, выглядящий, мягко говоря, не очень современно, порой позволяет себе выкидывать отнюдь не считающиеся академическими коленца. Поэтому он нравится (и поэтому же не нравится) радикальным молодым интеллектуалам.
Страшная тайна диалектического снятия, говорит Слотердайк, в том,
что никакого снятия не происходит.
Диалектика-1. Гегель. Всё — это снятие
Итак, с точки зрения Гегеля, мир — это диалектический процесс, который может быть разложен на три составляющие: тезис, антитезис и синтез. Тезис и антитезис противоборствуют между собой, синтез же их преодолевает, снимая их противоречие, а также их самих в качестве своих моментов, являясь истиной высшего порядка. Сам этот синтез, в свою очередь, снова оказывается тезисом, и так до бесконечности, то есть до конца истории, момента возвращения духа к себе самому, в котором он оказывается тождественен понятию себя самого. Гегель, как видно из вышесказанного, мыслит диалектику как конечный процесс, кончающийся примирением расщепившегося по непонятной причине духа с самим собой. И вроде ничего странного с человеческой точки зрения тут нет. Но не кажется ли эта история странной именно с точки зрения диалектической? Почему это диалектический процесс кончается недиалектическим единством? Как это примирение соотносится с тем, что диалектика представляет мир как спор тезиса и антитезиса? Откуда берётся тезис, у которого отсутствует антитезис? С точки зрения Слотердайка, то, что тезис остался в одиночестве, свидетельствует только о том, что от антитезиса он избавился самым недиалектичным образом.
Диалектика-2. Маркс. Всё — это обострение
Цинизм. Особый тип радости как итог этапов 1–2.
Диалектика-3. Адорно, Слотердайк. Всё — это не всё
Сферы и теория пузырей
Как деконструировать пирамиду
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Критика цинического разума: краткое содержание, описание и аннотация
Петер Слотердайк: другие книги автора
Кто написал Критика цинического разума? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Критика цинического разума — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Слотердайк П.
Критика цинического разума/Перев. с нем. А. В. Перцева.— Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2001.— 584 с.
Бей в барабан, и не бойся беды,
И маркитантку целуй вольней!
Вот тебе смысл глубочайших книг,
Вот тебе суть науки всей.
Генрих Гейне. Доктрина (перевод С. Я. Маршака)
Великий недостаток немецких умов в том, что они ничего не смыслят в иронии, цинизме, гротеске, издевке и насмешке.
Отто Флаке. Немецко-французское. 1912
На протяжении века философия лежит на смертном одре и не может умереть, ибо задача ее не исполнена. Поэтому конец вынужденно мучительно затягивается. Она или похоронила себя, предавшись пустой игре в мысли, или пребывает в агонии, во время которой ее посещают откровения и она высказывает то, что забывала сказать на протяжении всей жизни. Перед лицом смерти ей хочется быть честной и открыть свою последнюю тайну. Она признает: все великие темы были сплошь уловками и полуправдой. Прекрасные, но тщетные взлеты мысли: Бог, Универсум, Теория, Практика, Субъект, Объект, Тело, Дух, Смысл, Ничто — всего этого не существует. Все лишь словечки для юнцов, профанов, клерикалов да социологов.
Готовая к признанию, последняя философия числит все, подобное этому, по ведомству истории — туда же, куда и грехи молодости. Ее время минуло. В нашем мышлении больше не осталось ни проблеска от былого взлета понятий и от экстаза понимания. Мы просвещены, мы пребываем в апатии. О любви к мудрости уже нет и речи. Больше нет знания, любителем (philos) которого можно быть. То, что мы знаем, мы не можем любить, но, напротив, задаемся вопросом: как нам удается жить, вынося это знание и не превращаясь в каменный столп?
Эта формула ставит точку, завершающую неизбежную политизацию мышления. Тот, кто высказывает этот тезис, с одной стороны, выдает истину. Но, высказывая его, он желает достичь большего, чем просто истина,— он намерен включиться в игру власти.
К 1900 году радикальное крыло левых перестало в чем-либо уступать правому цинизму власть имущих. Это состязание между цинически-оборонительным сознанием старых носителей власти и утопически-наступательным сознанием новых представляло собой политико-моральную драму ХХ века. В соревновании за самое жестокое осознание жестоких фактов наставляли друг друга дьявол и сатана. Из конкуренции сознаний возник двойственный, сумеречный, искажающий очертания предметов свет, характерный для современности: взаимовыслеживание идеологий, ассимиляция противоположностей, модернизация обмана,— короче говоря, то отправляющее философа в пустоту положение, в котором лжецы называют лжецов лжецами.
Читайте также: