Славникова 2017 краткое содержание
Обновлено: 08.07.2024
— Снова верхи не могут, а низы не хотят?
— Произошел государственный переворот по типу так называемых оранжевых революций. Когда я начинала работать над романом, этого понятия еще не было. Но, по сути, я видела примерно то, что произошло потом на Майдане. Главного героя, гениального огранщика Крылова, эти события уже не затронут. Он с напарником уезжает в горы за драгоценными камнями, сбегает в мир горных духов, во владения Каменной Девки, в эту нашу уральскую сказку — страшноватую, мрачноватую сказку. Я до конца не знаю, что с ним случится; но, по моей гипотезе, он там погибнет.
— Напомните читателям, что происходит в этом горном мире.
— Это пространство настолько же мифологично, насколько реально.
На севере Рифейских гор найдено большое месторождение рубинов. Оно загипнотизировало моих героев, которые не могли остановиться и набрали столько камней, что не могли с ними выбраться. Им пришлось бросить драгоценную добычу, чтобы спастись, но и то вернулся один руководитель экспедиции Анфилогов, а напарник его погиб.
— Откуда вы так хорошо знаете этот мир?
Двое моих друзей погибли в горах. Очень опасны, например, карстовые пещеры. Устремляясь за агатовыми жеодами, хитник сперва идет по туннелю в рост, потом опускается на четвереньки, потом ползет. Проход — все: сдать назад уже нельзя, а впереди может быть тупик, завал.
— Почему он не может остановиться? Жадность ослепляет?
— Это не жадность, людьми движут совсем другие мотивы. Хиту — охотников за камнями — деньги интересуют главным образом как способ купить снарягу и снова пойти в горы. Они охотятся не за драгоценностями в их материальном измерении, а за красотой. Огранщик Крылов ведь тоже работает не с камнем как таковым, а со светом, с дополнительными измерениями, которые порождает взаимодействие камня и света. А деньги — всего лишь признак фарта, свидетельство того, что горный мир тебя принял. Так что хита — образ жизни, а не бизнес.
— Конечно, нельзя было бы обойти события на Украине, историю со сбитым боингом, санкции и Крым. Что бы я точно не стала добавлять, так это катастрофические сценарии. Надеюсь, что крови не будет. Я убеждена, что худой мир лучше доброй ссоры — а у нас, несмотря на все противоречия в обществе, все-таки еще мир, и власть еще может осознать необходимость глубоких реформ и приступить к ним не на словах, а на деле.
— Каких именно реформ?
— Нужно серьезно вкладываться в прикладную науку, в культуру, которая сейчас в очень тяжелом положении, в высшее образование. Но если назвать это одним словом, то нужны вложения в человеческий капитал. Иначе уедут все, кто может и кто еще не уехал, а те, кто останутся, будут деградировать.
Я сейчас выступаю как записной алармист, поэтому повторюсь: несмотря на мрачность прогнозов, все-таки я надеюсь, что все обойдется.
— Ваши тексты известны своей подробной метафоричностью. Если уж использовать ювелирную образность, то они блещут, слепят россыпями метафор и сравнений. Я люблю ваши работы, но иногда они оставляют ощущение избыточности.
— У меня много образов, которым не нашлось места в текстах, которые остались в резервных файлах. Может, когда-нибудь они пригодятся.
— Расскажите о новой книге.
— Нет, конечно. Я просто отмерила историческое расстояние, достаточное для того, чтобы, не отвлекаясь на детали сегодняшнего дня, разглядеть что-то в будущем. Россия будет медленно выходить из изоляции, переживет значительные катаклизмы, обретет некоторые технократичные черты. В общем, в той стране, которую я вижу, будет интересно.
— Во-первых, Урал — котел народов: татары, удмурты, ссыльные немцы, поляки, чудь белоглазая…
Во-вторых, уральцы очень пассионарны, склонны к риску. Уральская культура возникла на стыке старых сказок о Хозяйке Медной горы и мировоззрения научно-технической интеллигенции. Важная часть уральского мифа — НЛО, но пришельцы существуют в местной ментальности наравне с Великим Полозом и Каменной Девкой.
Борис Ельцин, кстати, был настоящим, эталонным уральцем, со всем обязательным набором: авантюризмом, алкоголизмом, пассионарностью, стремлением к власти.
— Конечно. Екатеринбург остается для меня лучшим городом мира.
И раз уж мы сегодня говорим об Октябре, то больше всего мне хочется, чтобы это не повторилось ни в моем городе, ни в нашей стране.
Провожая своего учителя профессора Анфилогова в геологическую экспедицию, гравёр и камнерез Крылов встречает Таню, которая вдруг ему становится так дорога, что он забывает обо всех делах и живёт только встречами с ней. Он не знает ни её настоящего имени, ни её адреса. Они назначают друг другу свидание по карте города, каждый раз только одно, и каждый раз в новом месте. Они словно испытывают судьбу.
Между тем у Крылова длится ещё не законченная связь с его бывшей женой Тамарой: что-то удерживает их друг около друга. Иногда Крылову казалось, что будь он богат, он бы сделал небрежно какой-нибудь немыслимо дорогой подарок Тамаре и ушёл бы от неё. И только невозможность этого удерживает его от окончательного разрыва с Тамарой.
Тамара (рационалистка и любительница простых решений сложных задач) между тем занимается кладбищенским бизнесом. Безутешные родственники ушедших заставляет играть в беспроигрышную лотерею. И, одаривая их кофемолкой, телевизором или поездкой на Соломоновы острова, она с сочувствием говорит: "Возьмите, это вам нужно". Ни крики проклятия, ни ненависть одариваемых не может поколебать её уверенности в том, что она делает всё правильно.
Однажды Крылов замечает, что за ним и Таней ходит "хвост" – неопрятный толстяк в шортах. Он каким-то чудом угадывает место, где они назначают свидание, и приходит туда даже раньше влюблённых. Он сопровождает их всюду, и в гостинице за стеной они слышат его скептическое покашливание. Оказывается впоследствии, что этот "хвост" приставила к ним не Тамара, а конкурент (партнёр) Анфилогова — хозяин поделочной мастерской, в которой работает Крылов. Он обещал сдать Анфилогова с его сокровищами третьим неназванным, но очень могучим силам.
Прошлогодняя экспедиция Анфилогова и его напарника Коляна окончилась тем, что далеко на севере Рифейских гор они обнаружили богатейшее месторождение рубинов. Они смогли тогда вынести только малую толику драгоценных камней. Этим же летом, добравшись до законсервированной в прошлом году корундовой ямы, они внезапно понимают, что вся местность отравлена. Колян погибает прямо в яме, а Анфилогов, обернув труп одеялом, тащит его в ближайшую деревню. Между одеялом и телом несчастного Коляна он закладывает те камни, которые они успели вытащить из ямы. Но и Анфилогов не дошел до ближнего жилья. Его труп и труп Коляна обнаруживают в 100 км, ни одного камня при них не было найдено.
И вот однажды, назначив очередное свидание на площади в День города, Крылов и Таня не смогли встретиться, потому что произошло необыкновенное, из ряда вон выбивающееся событие: кровавое столкновение ряженых "белых" и "красных". Шёл 2017 год, и начинались события, похожие на революцию 1917 года. Толпа разъединила Таню и Крылова, они так и не смогли пробиться друг к другу. В течение нескольких дней Крылов пытался искать Татьяну, бродя по городу, надеясь, что и она ищет его, но тщетно. Тогда он рассказывает о своей беде своему компаньону по хите Фариду. Выслушав его, Фарид сделал заключение, что Татьяна – воплощение Хозяйки Горы. И Крылов понимает, что по всем признакам так оно и есть.
Однако н продолжает поиски, но теперь он пытается найти соглядатая, в надежде, что тот знает, где живёт Таня. Эпопея сидения под окнами шпиона в ожидании его выхода заканчивается большой погоней и гибелью соглядатая. Крылов берёт сотовый телефон шпиона и пытается позвонить по нему, но доступ оказывается закодированным. В столпотворении на площади во время Дня города Крылов спас маленькую девочку, отец которой, безмерно благодарный Крылову Паша Дронов, оказывается системным программистом, сделавшим когда-то на заказ матобеспечение именно для этого телефона. Выясняется, что Таня — вовсе не Таня, а Екатерина Сергеевна, жена (теперь – вдова) профессора Анфилогова. В памяти телефона обнаруживается запись сцены, на которой Таня, садясь в такси, называет свой адрес. Крылов прочитывает его по губам и мчится туда.
Он увидел Таню, бегущую к дому в шикарных сапогах на высоких каблуках и шубке розового меха. Крылов зовёт её, но Татьяна его не слышит, она порхает, как бабочка, с совершенно счастливым лицом и исчезает в подъезде элитного дома. Всё же он находит квартиру и открывает дверь ключом, который когда-то Таня дала ему просто так, на какой-то немыслимый случай, который вот и произошёл.
Однако здесь его ждало крушение всех надежд. Оказалось, что после гибели профессора Таня унаследовала кучу драгоценных камней, несколько квартир и множество счетов в банках, в том числе, в швейцарских. И она поглощена одной мыслью, одной радостью: она хозяйка всех этих сокровищ. Ей не нужен Крылов, она о нём совсем забыла. Она уже попала в рай, а в раю никто никому не нужен. И вообще она сильно переменилась. Заметно подросла и посвежела лицом, оно стало каким-то твердым, как будто под кожей начался процесс минерализации тканей. Она превращалась в Хозяйку Горы.
Телефон дал и другие сведения, полезные для всей компании хитников: о месте, куда отправились Колян и Анфилогов, и где они погибли. Надо было отправляться туда. Но пожелали идти только Фарид и Крылов. Остальные, захваченные уличными событиями, ушли в революцию.
В конце романа, когда Фарид и Крылов садятся в поезд, далеко на севере возникает видение. Хозяйка Горы стоит на берегу корундовой реки, той самой, у которой погибли профессор и Колян. Глаза её широко открыты, на каменном плече висит мёрзлая розовая шубка, а на окрестных валунах валяются чемоданы, раскрытые и разбитые, из которых торчат всевозможные женские тряпки.
Мы всегда рады честным, конструктивным рецензиям. Лабиринт приветствует дружелюбную дискуссию ценителей и не приветствует перепалки и оскорбления.
Прочитав это я понял что букера стали давать за деньги.
С удивлением читаю отзывы коллег: оказывается, этот роман непрост для чтение, не так-то легко преодолеть этот текст. Да прям! Это читается на одном дыхании, от этого чуда невозможно оторваться. Прочитала как только вышла книга, купив ее, и с тех пор не расстаюсь с ней. Для меня это идеальный роман, здесь есть все, что я ищу, но очень редко нахожу в литературе: настоящий русский язык, яркие характеры, а главное, объяснение мироустройства. На мои многочисленные вопросы к мирозданию я нашла здесь ответы. Это моя любимая книга. Мистический реализм - так бы я назвала этот жанр. Аналогов нет. Какая фантастика, я вас умоляю. Никакой фантастики. Короче, гениально.
29 лет, Москва. Знаете, а мне книга так себе, я бы сказала на разок прочитать.Подруга подарила. Первым муж прочитал. Скажу что мне сначала было интересно и увлекательно, потом становилось всё нуднее и скучнее изредка увлекая, а потом и вовсе дочитывала через силу, пропуская куски с революцией и описанием какого-нибудь окна на полстраницы. Муж со мной согласился, что есть затянуто-нудные места. Хорошо, что я её не покупала, если бы только не на развале за 30 р. перед долгой дорогой в отсутствии книги в сумке.
Наверное, роман не для всех. Текст элементарно тяжело читать (хотя бы из-за перенасыщенности метафорами). Но он невероятно красив, а интригующий сюжет не то, что не даёт заскучать - просто затягивает. Читал и не мог оторваться. Потом перечитал - и обнаружил одну вещь, которой хочу поделиться с теми, кто также прочитал книгу, и остался в неведении о дальнейшей судьбе загадочной возлюбленной Крылова.
Привожу фрагмент третьего абзаца на странице 533 в вагриусовском издании 2006 года:
"Он встретил европейский рассвет в темноте, лежа ногами к смутному призраку окна. В это время на корундовой реке мела метель. Снежное молоко невесомо стекало со скал, речная, дегтем загустевшая вода прилипала к ледяным закраинам мягкими, словно бы теплыми пятнами. Белым дымом дымились черные леса. В мерцающей пелене едва рисовался четырехметровый женский силуэт. Светлые граненые глаза Хозяйки Горы были широко раскрыты; на каменном плече ее висела мерзлая, колючая, как плетка, розовая шубка. Под ногами самой богатой женщины мира, на рябых от снега валунах, валялись разбитые чемоданы, трепетали, стекленея, нежные женские тряпочки."
Вот так. Романтический туман рассеивается, и за ним становится видно нечто простое и страшное.
Но это не всё. Предлагаю перечитать следующие 4 абзаца на страницах 533-534. Там где "В это же самое время подстреленный Меньшиков/ . /пошёл покурить, что было строго запрещено лечащим врачом". В пустом больничном коридоре он встречает маленькую женщину. Знакомятся. Она ему представляется "Ну, допустим, Надя. ". А Меньшиков ей - "Ну, допустим, Виктор". Знакомая ситуация, правда? Никакой Татьяны никогда не было, как и никакой Нади. Простите.
Что ж, Славникова действительно знает, о чем пишет, и это явилось приятной неожиданностью. У нее своя точка зрения на "рифейский" менталитет, и мне она нравится!
Что касается языка - он богат и метафоричен, но не более того. Просто хороший язык, но, видимо, сейчас эта такая редкость, что на него обратили особое внимание.
Поначалу события развиваются довольно вяло, однако страницы эдак с двухсотой повествование становится более захватывающим. И таким и остается до последних строк. Про экспедицию Анфилогова - отлично написано!
Персонажи хороши, не очень обыденны. Об их взаимоотношениях ученики гуманитарных классов могли бы писать сочинения - если б роман включили в школьную программу.
Вердикт: Не жалею, что прочитала. Хотя надеялась, что в событийном отношении "2017" окажется более насыщенным. Все-таки, это в первую очередь история любви, которая заканчивается весьма (хи-хи! извините, что раскрыла карты) прозаически, а потом уже - всё остальное.
Книгу пока не дочитала, но уже в восторге. Дело даже не в сюжете, хотя в нем заплетено столько, что временами напоминает триллер, а временами - истории из жизни. НО ГЛАВНОЕ ДОСТОИНСТВО - пока сюжет я еще не могу оценить - это ТАКОЙ ЯЗЫК. Действительно, как малахитовый узор - вроде и просто, и сложно, и оторваться невозможно!
Главными героями этого замечательного романа являются три группы - это мастер-огранщик, его любовница и бывшая жена с их странными, расползающимися отношениями; общество, распадающееся на глазах; природа, меняющаяся то ли под воздействием человека, то ли защищающаяся от него. Их отношения развиваются и переплетаются на протяжении года - с осени 2016 до осени 2017, когда распадается все и практически сразу. Последнее время появилось несколько романов-утопий, в которых рассматривается ближайшее будущее России. Это и ЖД Быкова, и День опричника и Сахарный Кремль Сорокина, и эта книга Славниковой. Последняя работа мне понравилось больше всего, потому что она отчетливее всех остальных написана прежде всего про людей, помещенных в узнаваемые и поэтому легко принимаемые ситуации, людей живущих практически рядом с нами и сегодня. В предложенную Славниковой картину верится и настолько, что романом-утопией назвать ее труд будет актом трусосости (чур-чур-чур, избави нас, Господи!). Такую Россию видишь. А благодаря прекрасному языку Славниковой еще и слышишь.
Ольга Славникова - 2017 краткое содержание
В романе Ольги Славниковой действие происходит на Урале, и мир горных духов, некогда описанный Бажовым, не оставляет героев, будь то охотники за самоцветами, что каждое лето отправляются в свой тайный поход, или их подруги, в которых угадывается образ Хозяйки Медной горы. А тем временем в городе, в канун столетия революции, власти устраивают костюмированное шоу, которое перерастает в серьезные беспорядки…
2017 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Слишком легкий в привокзальной толпе, тяжко насыщенной влекомым багажом, Крылов семенил почти на цыпочках за грудой клеенчатых баулов, когда его внимание остановила невесомо одетая женщина с абсолютно пустыми длинными руками, которыми она болтала, словно пытаясь развести в холодном воздухе немного своей теплоты. Незнакомка просвечивала сквозь тонкое марлевое платье и рисовалась в солнечном коконе, будто тень на пыльном стекле. Тело ее обладало странным, вытянутым совершенством тени, а на плече лежал округлый блик, прозрачно-розовый, как маникюрный лак. Между Крыловым и незнакомкой толпилось и сновало множество народу, полностью поглощенного собственной поклажей. Никто ничего не видел вокруг, кроме полустертого солнцем табло объявлений, где то и дело сыпались с треском застоявшиеся строки, пока не выскакивали (как бы составляясь из ошибок и на секунду задерживая самую последнюю) названия и номера прибывших поездов. Незнакомка тоже разделяла всеобщую слепоту: она, всеми растопыренными пальцами укрепляя на лице квадратные очки, что-то быстро говорила своему неясному собеседнику, сажавшему половчее себе на кеды мятую дорожную сумку. Только минуты через три до Крылова дошло, что этот собеседник и есть Анфилогов Василий Петрович, совершенно ничем не замаскированный, только успевший отпустить табачную щетину, которой за пару месяцев экспедиции предстояло стать его обычной жесткой бородищей с двумя волосяными жвалами и курчавой чернотой на крупном кадыке. Тоже заметив Крылова, Василий Петрович сделал ему повелительно-приглашающий знак, тем же заходом руки демонстративно выбросив из рукава защитной куртки сверкнувшие часы.
Тут же, смешав приветствия, подскочил деловитый Колян и предъявил Анфилогову целый веер багажных квитанций. Все равно в ногах оказалось еще до черта поклажи, и Крылов поспешно навьючился, накидав на себя брезентовые лямки и каким-то образом (через чьи-то передавшие руки) поручив незнакомке свой неудобный, но легкий пакет. Долговязый Колян, улыбаясь мокрыми железными зубами, влез в постромки лично им пошитой сумки, где весомо покоилась краса и гордость экспедиции: купленный вместо услуг стоматолога японский движок. Василий Петрович, небрежно, будто на вешалку, набросив себе на голову тряпичную кепчонку (все-таки в нем ощущался аристократ и профессор философии), повел свой маленький отряд через промозглый туннель, занятый табором приехавших на заработки азиатских нищих, уже поставивших под жидкий монетный дождик (профессионально чувствуя, где именно протекает здешняя крыша) видавшие виды коробки из-под жвачки. Незнакомка, с трудом поспевая за невнимательным шагом нагруженных мужчин, забегала то справа, то слева; отчего-то Крылову стали при ней отвратительны эти кучи прогорклого атласного тряпья, откуда тянулись туземные руки, словно веявшие сквозь пальцы недвижный безденежный воздух. То и дело теряя незнакомку во встречном приезжем потоке, вышибающем дух из всякого зазевавшегося гражданина, Крылов отставал и взглядом ловил впереди ее мелькающие пятки, к которым прилипали, тут же отставая, задники побитых босоножек.
Наконец поднялись на перрон; здесь еще не подали состав, и открытое пространство рельсов и проводов было пусто, будто перспектива из урока рисования; по лестнице пешеходного моста, схематично начерченного поверх упоительных утренних облаков, восходила, всячески помогая своей детским шагом переступавшей тележке, неопределимая, но удивительно четкая человеческая фигурка. Зверски прослезившийся Колян пытался одновременно курить и зевать, дымя кое-как прикрываемой пастью, будто отсыревшая печь. Анфилогов, собранный, в профиль к суете перрона и к забирающей влево перспективе, где с минуты на минуту ожидалось зарождение поезда, напоминал романтического преступника – кем и являлся в действительности.
– Значит, будь добр, подготовься к работе в середине сентября, – обратился он к Крылову, перейдя на тот сухой отрывистый тон, что снискал ему дурную славу в среде ранимого университетского начальства. – Оборудование докупи, деньги можешь потратить все. Наверстаем с лихвой.
Теперь Крылову уже хотелось, чтобы Василий Петрович с Коляном поскорее уехали, хотелось их спровадить, чтобы приступить наконец к ожиданию их триумфального возвращения – чем более триумфального, тем более будничного, с грузом каких-нибудь аметистовых щеток для отвода завистливых глаз. Наконец послышался низкий мохнатый гудок: вдали показалась и стала расти, целиком заполняя собою и своими вагонами одну из длинных строительных пустот перспективы, башка тепловоза. Поезд налетел, классически вспугнув побежавшую газету, зашипел тормозами, все медленней поплыли белоногие проводницы, протянулись и встали обжитые окна с частями верхних постелей и заспанных физиономий. Пока Василий Петрович, Крылов и Колян закидывали поклажу в тамбур, пока волокли ее, застревая и шоркаясь, по полосатому от солнца коридору, пока устраивали вещи, по очереди присаживаясь в тесноте купе на голую полку, обтянутую бурым дерматином, – незнакомка стояла внизу, и косая солнечная щель между теневыми вагонами, похожая на ружье с ослепительным штыком, проходила по ее незагорелым сомкнутым ногам.
Читайте также: