Школа ключевского когда появилось
Обновлено: 05.07.2024
Отечественная историческая наука первой половины XX в. развивалась в сложных условиях трансформации российского социума и ломки привычного уклада жизни. Все это отразилось на работе научно-исторического сообщества. Жизнь многих выдающихся ученых пришлась на два непростых периода нашей истории: начало XX в. и эпоху радикальных социальных перемен 1920–1940-х гг. Тем не менее историки того времени оставили блестящее наследие, которое до сих пор оказывает значительное влияние на эволюцию исторических исследований в России. Дореволюционные историки-профессионалы отличались высоким уровнем подготовки, позволявшим им решать сложнейшие задачи, которые ставились перед ними запросами как общества, так и самой логикой развития исторической науки. Особое место среди них занимали представители Московской исторической школы.
Интерес к историкам Московского университета всегда был устойчивым. Объясняется это не только тем огромным значением, которое имел университет в культурной жизни страны, но и тем, что в его стенах сформировалась оригинальная научно-историческая школа. Ее лучшие представители всегда занимали лидирующее положение в отечественной историографии. Повышенное внимание всегда уделялось творчеству историков, заложивших научные традиции изучения истории России в Московском университете. Речь идет о С.М. Соловьеве и В.О. Ключевском. Последнему посвящено большое количество различных исследований. На данном этапе развития историографического знания наблюдается переход от изучения наследия самого В. Ключевского к анализу вклада в развитие исторической науки его учеников. Тем самым ставится вопрос, насколько идеи выдающегося ученого оказались жизнеспособны.
Однако в работах специалистов сложилась своеобразная традиция ограничиваться рассмотрением творчества далеко не всех историков, испытавших на себе влияние концепций и методологических подходов
В предлагаемой работе не ставится цель дать исчерпывающую картину жизни, научной и общественной деятельности указанных историков, поскольку каждый из них заслуживает отдельного биографического исследования. Задачей исследования является рассмотрение основных биографических вех жизни, которые у московских историков-учеников В. Ключевского тесно переплетались. Объединение в одной работе несколько персональных биографий неизбежно придает книге очерковый характер.
Хронологические рамки работы определяются тем фактом, что научная деятельность указанных историков приходится на первую половину XX в. Вступив в научное сообщество в начале XX в., Готье, Веселовский, Яковлев и Бахрушин на протяжении полувека во многом определяли развитие изучения средневековой истории России. Несмотря на все перипетии, они заслуженно стали признанными классиками отечественной историографии, воспитав немалое количество учеников, в свою очередь продолживших их начинания в разработке русской истории.
Часть I
Дореволюционный период
Глава 1
Теоретико-методологические и историографические основы исследования
1. Научные школы в исторической науке
Важной чертой современного науковедения в целом и историографии в частности является понимание науки как феномена культуры. Это позволяет отказаться от узкого рассмотрения истории знаний как объективистского, кумулятивного и внесоциального явления и перейти к изучению научного сообщества как части внутренних и внешних социокультурных процессов. Среди историографов появилось стремление рассмотреть ученого как часть его исторической эпохи и социальной группы. Данный ракурс настойчиво требует анализа не только собственно научной деятельности ученых, но и их повседневной частной и общественной жизни, политических пристрастий, социльно-профессиональной коммуникации. В особенности такой подход справедлив в отношении к историческому знанию, традиционно сохраняющему тесную связь с общекультурными процессами, проходящими в обществе.
В последнее время в отечественной историографии отчетливо проявляется интерес к генерационному подходу в изучении исторической науки [2] . Несмотря на определенную условность разделения историков на различные поколения, данный взгляд позволяет изучать сообщество профессиональных историков как социокультурную среду, нацеленную на создание условий для непрекращающегося научного поиска. В нормальных условиях стабильного социально-политического развития в стране учителя и ученики предстают как цепь единого процесса производства научного знания, в ходе которого происходит как сохранение традиций, так и формирование новых подходов к решению проблем. Данный взгляд позволяет по-новому осветить и такой феномен наукотворчества, как научные школы. Несмотря на эмпирически давно установленный факт, что в рамках одного течения или школы могут существовать разные поколения, со своей спецификой в производстве знаний, специальных исследований, где бы применялся этот подход к изучению школ, до сих пор не было.
В ходе историографических исследований специалистами были выделены устойчивые критерии, по которым можно определить существование школы: 1) коммуникативная связь между учителем (учителями) и учениками, заключающаяся в педагогическом и неформальном общении; 2) общность методологических (чаще – методических) позиций историков, куда включается категориальный аппарат, при помощи которого ведется изучение истории, принципы и методы работы с источниками, понимание задач развития исторической науки и т. д.; 3) близость конкретно-исторических исследований, взаимозависимость тематики работ; 4) политическая позиция членов неформального научного сообщества, которая из-за тесной связи этих людей нередко совпадает, хотя может и различаться [7] . Стоит отметить, что каждая научная школа – явление уникальное, поэтому для ее выделения из общего потока представителей научного сообщества могут быть использованы специфические, только ей присущие критерии, которые будут дополнять указанную выше матрицу.
Во второй половине XIX – начале XX в. историческая наука отличалась сложной структурой. Схематически это выглядело следующим образом: парадигма – научная школа – индивидуальное творчество. Под парадигмой принято понимать систему господствующих теоретических и практических образцов научного исследования. Во второй половине XIX в. господствующей парадигмой был позитивизм. Еще одним важным компонентом научного мира были научные школы. Основой научной школы является оригинальная исследовательская программа, которой придерживается определенный коллектив ученых разного возраста и статуса. Указанный период – время расцвета научно-исторических школ. При этом надо учитывать, что научные школы – феномен, меняющийся во времени. В разные периоды на первый план выходят разные характерные признаки научной школы. В исторической науке школы формируются в начале XIX в., когда начался постепенный переход от индивидуальных к коллективным формам наукотворчества.
В науковедческой литературе выделяется три типа научных школ: 1) научно-образовательная школа; 2) школа – исследовательский коллектив; 3) школа как направление [8] . С определенной спецификой предложенные типы школ прослеживаются и в историографии.
Школа как направление появляется тогда, когда определенная научная идея выходит далеко за пределы узкой группы ученых-создателей и распространяет свое влияние на широкие научные круги независимо от их географического расположения. К этому варианту можно отнести государственную школу.
Доминирующим типом школ в конце XIX – начале XX в. являлись образовательные школы, группировавшиеся вокруг крупнейших университетских центров Российской империи. В это время происходит переход от индивидуального научно-исторического творчества, характерного для предыдущих этапов развития исторической науки, к коллективным формам производства научного знания, и университеты играли в этом процессе определяющую роль. Безусловное лидерство среди них принадлежало историческим школам Московского и Петербургского университетов. Именно здесь проходили подготовку впоследствии наиболее выдающиеся отечественные историки, и именно их изучению посвящено большинство историографических работ.
2. Московская историческая школа
Московская историческая школа и ее лидеры-основатели привнесли в отечественную историографию ряд новшеств. В первую очередь необходимо говорить о новаторском для своего времени подходе к изучению отечественной истории, который только наметил С.М. Соловьев и окончательно оформил, модернизировал и закрепил в науке В.О. Ключевский.
В отличие от Петербургской в Московской школе вспомогательные исторические дисциплины, включая источниковедение, никогда не рассматривались как самостоятельные научно-исторические дисциплины и играли дополняющую роль к конкретно-историческом исследовании. В то же время в Петербурге теоретическое источниковедение развивалось в трудах К.Н. Бестужева-Рюмина, С.Ф. Платонова, А.Е. Преснякова и А.С. Лаппо-Данилевского как самостоятельное направление исследований. Отсюда вытекал и приоритет в изучении прошлого: петербургские историки концентрировались на фактическом анализе, в то время как москвичам был свойственен более концептуальный взгляд на проблемы.
Исторические взгляды тесно переплетаются с социально-политическими предпочтениями, образуя тесную мировоззренческую связь. Научное творчество представителей Московской школы проходило в сложных условиях начала XX в., когда царская власть переживала кризис, а гражданское общество только начинало формироваться. Историки объективно, независимо от собственного желания, оказались в центре стремительно меняющихся событий.
Петербургские историки, как представители столичного университета, занимали более академичную позицию, стремясь избежать открытого конфликта с властью. Показательным является случай, произошедший с А.С. Лаппо-Данилевским. В 1908/1909 учебном году во время студенческой забастовки преподаватель, придя на занятия, обнаружил в аудитории всего несколько человек. Тогда он решил не читать лекцию, а предложил обменяться мнениями о происходящем. Сам историк высказался в том смысле, что проведение забастовки в университете недопустимо, потому что это храм науки, а не арена для политических баталий [30] . Такой же позиции придерживалось подавляющее большинство петербургских историков-профессионалов. Любопытно отметить, что, по мнению Е.А. Ростовцева, общественно-политическая атмосфера, царившая в двух университетах, повлияла и на стиль исторических исследований. Так, более свободная и политически активная позиция способствовала стремлению к концептуальному осмыслению в Московском университете, в то время как постоянный правительственный контроль в Санкт-Петербурге толкал к более деидеологизированной научно-критической работе с историческими источниками [31] .
Современные исследователи в области историографии при попытке выявить различия между Московской и Петербургской историческими школами в первую очередь делают упор на изучении различий в методологии и методике исторического исследования. Но те различия, которые, безусловно, присутствовали, не объясняют того устойчивого разграничения между московскими и петербургскими историками, которое отчетливо прослеживается в научной среде России конца XIX – начала XX в. Думается, что при объяснении феномена противостояния Московской и Петербургской школ весьма плодотворно будет применение культурологического подхода.
2. См.: Иллерицкая Н.В. Историко-юридическое направление в русской историографии второй половины XIX века. М., 1998; Сидорова Л.А. Советская историческая наука середины XX века. Синтез трех поколений. М., 2008.
12. Ключевский В.О. Курс лекций по русской истории // [Ключевский В.О.] Сочинения в девяти томах. Т. I. М., 1987. С. 35.
18. Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в.: Опыт исследования по истории экономического быта Московской Руси. М., 1906.
23. Веселовский С.Б. Сошное письмо. Исследования по истории кадастра и посошного обложения Московского государства. Т. 1–2. М., 1915–1916.
27. Свердлов М.Б. О Петербургской школе историков, корректности историографического анализа и рецензии В.С. Брачева. СПб., 1995. С. 22.
28. Чирков С.В. В.О. Ключевский и развитие отечественной археографии в конце XIX – начале XX века // В.О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии: Мат-лы науч. конф. (Пенза, 25–26 июня 2001 года). Кн. 1. М., 2005. С. 130.
Московская историческая школа и ее лидеры-основатели привнесли в отечественную историографию ряд новшеств. В первую очередь необходимо говорить о новаторском для своего времени подходе к изучению отечественной истории, который только наметил С.М. Соловьев и окончательно оформил, модернизировал и закрепил в науке В.О. Ключевский.
В отличие от Петербургской в Московской школе вспомогательные исторические дисциплины, включая источниковедение, никогда не рассматривались как самостоятельные научно-исторические дисциплины и играли дополняющую роль к конкретно-историческом исследовании. В то же время в Петербурге теоретическое источниковедение развивалось в трудах К.Н. Бестужева-Рюмина, С.Ф. Платонова, А.Е. Преснякова и А.С. Лаппо-Данилевского как самостоятельное направление исследований. Отсюда вытекал и приоритет в изучении прошлого: петербургские историки концентрировались на фактическом анализе, в то время как москвичам был свойственен более концептуальный взгляд на проблемы.
Исторические взгляды тесно переплетаются с социально-политическими предпочтениями, образуя тесную мировоззренческую связь. Научное творчество представителей Московской школы проходило в сложных условиях начала XX в., когда царская власть переживала кризис, а гражданское общество только начинало формироваться. Историки объективно, независимо от собственного желания, оказались в центре стремительно меняющихся событий.
Петербургские историки, как представители столичного университета, занимали более академичную позицию, стремясь избежать открытого конфликта с властью. Показательным является случай, произошедший с А.С. Лаппо-Данилевским. В 1908/1909 учебном году во время студенческой забастовки преподаватель, придя на занятия, обнаружил в аудитории всего несколько человек. Тогда он решил не читать лекцию, а предложил обменяться мнениями о происходящем. Сам историк высказался в том смысле, что проведение забастовки в университете недопустимо, потому что это храм науки, а не арена для политических баталий[30]. Такой же позиции придерживалось подавляющее большинство петербургских историков-профессионалов. Любопытно отметить, что, по мнению Е.А. Ростовцева, общественно-политическая атмосфера, царившая в двух университетах, повлияла и на стиль исторических исследований. Так, более свободная и политически активная позиция способствовала стремлению к концептуальному осмыслению в Московском университете, в то время как постоянный правительственный контроль в Санкт-Петербурге толкал к более деидеологизированной научно-критической работе с историческими источниками[31].
Современные исследователи в области историографии при попытке выявить различия между Московской и Петербургской историческими школами в первую очередь делают упор на изучении различий в методологии и методике исторического исследования. Но те различия, которые, безусловно, присутствовали, не объясняют того устойчивого разграничения между московскими и петербургскими историками, которое отчетливо прослеживается в научной среде России конца XIX – начала XX в. Думается, что при объяснении феномена противостояния Московской и Петербургской школ весьма плодотворно будет применение культурологического подхода.
Поразительно как представление Веселовского и Готье о Петербурге и петербургских историках совпадает с записями Милюкова. Очевидно, что это указывает на общий стереотип, существовавший у московских историков.
В этом смысле иная позиция была присуща петербургскому научному сообществу. Там традиционно находили пристанище представители различных университетских центров. Достаточно вспомнить К.Н. Бестужева-Рюмина и Н.И. Кареева, окончивших Московский университет, а также Н.И. Костомарова, воспитанника Харьковского университета. Все это привело к относительной аморфности Петербургской исторической школы.
Среди петербургских историков наиболее обстоятельные рассуждения о Москве и Петербурге и научно-исторических сообществах обеих столиц как культурных противоположностях мы находим у А.Е. Преснякова. Он не был коренным петербуржцем, но долгое время прожил в столице, учился в местном университете. Как специалисту по допетровской Руси ему было необходимо ездить в Москву, чтобы работать в архивах, где он часто сталкивался и с московскими историками. В своих письмах он фиксировал многие впечатления от знакомства со второй столицей.
Василий Осипович Ключевский, выпускник Московского университета, профессор и член ряда научных сообществ, одним из первых заговорил о том, что историки должны обратить особое внимание на изучение общественных явлений. Ключевский изменил подход к периодизации русской истории: по его мнению, в основе развития российской государственности лежал процесс колонизации. Кроме того, он разработал принципиально новую, безуказную, теорию закрепощения крестьян. Всё это легло в основу его оригинальной концепции русской истории, которая была сформулирована в курсе лекций.
Мальчик много читал, особенно его увлекали труды Карамзина и Соловьёва, а также «Отечественные записки. Следуя заветам отца, который скончался довольно рано и внезапно, Василий проходил обучение в духовной семинарии. Однако студии он так и не закончил: он бросил семинарию на последнем курсе и начал готовиться к поступлению в Московский университет.
Фотография Ключевского со слушательницами Высших женских курсов В. И. Герье. 1886 г. (АРАН. Ф.640. Оп.1. Д. 29. Л.1.)
и ро ссийск ой ку ль туре / Н. В. Г ришина. – Ч е л яб и нс к :
В монографии рассма т риваются историографические образы
к оммуника тивные и педагогические основания. В книге раскрывается
политическ ом поприще, в сфере образования и про свещения и в про -
странстве русских литерат урно-х у дожественных т радиций, исследу -
ется обще ственное восприятие В.О. Ключевск ого и ег о учеников.
Для на учных работник ов, преподав ателей и сту дентов в узов, всех
2.1. На учные шк олы к ак объект ист ориографиче ск ого анализа
2.2. Исследов а тельские, педагогические и к оммуник а тивные
Г лава 3. В.О. Клю чев ский и ег о ученики в диа логе
про светительск ая деятельно сть В.О. Ключев ск ого . 161
и политические инициативы ученик ов В.О. Клю чевск ого . 187
русских литера турно-х у до жественных традиций . 211
Проб л ема исследов ания и степень изученности те мы
профе ссор-х у дожник, знаменитый лектор – еще при жизни
признавался во спитателем нации, ку льт урным г еро ем, чье твор че -
ство ст авило сь в о дин ряд с наследием его великих современник ов
Со временем м асшт аб ег о лично сти предстает все зна читель -
нее: исследова тели стараются постичь тайну ег о необычайной по -
пу лярно сти, про следить ег о твор ческий путь, выявить о снования
ег о на учного и х у дожественног о мастерства. В.О. Клю чевский
реализовался в ка че стве организа тора на уки, ст ав г лавой на учной
шк олы. Его ученики и по следов атели вост ребовали не тольк о его
на учную к онцепцию, но и педагогические приемы, традиции во с -
оте че ственной историографии нео днозначно. Сложность ее на уч -
ной су дьбы про сма т ривается в целой серии не завершенных иссле -
дова тельских проектов, ей по священных, а также сохраняющих ся
сомнениях по поводу самого факта ее существования. Отме чу , чт о
на сег о дняшний момент существую т лишь две монографии о дан -
кавычки, подраз умевая, что речь идет о названии научной шк олы, данном ей
использов ало сь название М осков ская шк ола историк ов, ко торое также
применяется в работе. В случае, ког да речь идет об обще ственном влиянии В.О.
М., 2001; Bohn T .M. Russische Geschichtswissenschaft von 1880 bis 1905. Pavel N.
Miljukov und die Moskaves Schule. Koln – W eimar – W ien, 1998. (Бон Т .М. Русская
историческая на ука (1880 г . – 1905 г .). Павел Ник олаевич Милюк ов и Моск овская
твор че ству В.О. Ключевск ого, вых одят на проблему его на учной
Насто ящее исследование призвано дополнить сложившийся в
две основные цели. Первая со стоит в из учении «шк олы Клю чев -
к оммуник ативные основания шк олы, а также бытование к онцепта
заро ждение и степень распрост ранения в на учном сообще стве. В
резу льта те анализ у по двергается проце сс реф лексии В.О. Ключев -
ск ог о и ег о ученик ов, а также современной им к орпорации ученых
яв ления к у ль ту ры и пре дпо лагае т два на пра вле ния ис сле дов ания .
С о дной с т оро ны, анал изир уетс я пон иман ие В.О. Кл ю чев ским и
ег о учени кам и воспи т а тель ных зада ч, их деят ельност ь, вых о дящая
др уг ой – исс ле дуе т ся про бле ма обществ енног о воспри яти я В.О.
Клю чевск ого и нек оторых из его ученик ов, о собенно успешно ре а -
Т аким образом, в работе рассма триваются интеллекту а льные про -
Литера тура, о свещающая проблемы, по ставленные в исследо -
вании, обширна и представительна. Общий ее ана лиз проведен
на о сновании проб лемно-тематическ ого принципа, предпо лагаю -
щег о выделение исследований, рассматривающих норма тивные
и организационные условия, в к оторых с формиров а лась «шк ола
щенных ее лидеру , ученикам и по следов ателям. В этих работах
по двергаются анализу различные стороны творческ ой деятельно -
Зверева Г .И. Реально сть и исторический нарратив: проблемы саморефлексии
новой интеллект уальной истории // Одиссей. 1996. М., 1996. С. 1 1 – 24; Репина
Л.П. Чт о так о е интеллек туальная история? // Диалог со временем. Альманах
Первый б лок литера туры представлен исследованиями, в к ото -
рых рассма т риваются общие условия развития на уки и высшего
образования в по следней четверти XIX – на чале XX в. Знак овыми
в рамк ах данной проб лема тики оказались работы Е.В. Соболевой,
Г .И. Щетининой, Р .Г . Эймонтовой, А.Е. Иванова, Д.А. Г утнова
Обращение к этим исследованиям позволило представить сло -
жившуюся в пореформенной России общественно-политиче скую
ситу ацию, на фоне к оторой происх о дило развитие историче ск ого
образования. Авторы рассматриваю т нор мативные о сновы дея -
тельно сти университетов по по дго товк е магист рантов и доктор -
антов, что дает возмо жно сть про следить особенно сти вхо ждения
Для данного исследования востребованы монография и статьи
Т. Маурер, в которых осуществлены попытки написать социаль -
ную историю профессионального слоя преподавателей высшей
следовательницы оказались права и обязанности преподавателей
высшей школы, законодательная регламентация их деятельности.
профессоров и приват-доцентов. Социокультурный тип работни -
ка высшей школы выявляется на основании таких составляющих,
как социальная, этническая и конфессиональная принадлежность,
карьерные вехи, научная повседневность и т.п. Особым образом
анализируется политическая активность профессоров и приват-
доцентов российских университетов. Т. Маурер приходит к вы -
воду, что «было бы заблуждением рассматривать университет
Г утнов Д.А. Подг отовка кадров историк ов в Московск ом университете
60 – 90-х гг . X IX века. Дис. … канд. ист . на ук. М., 1991; Иванов А.Е. Высшая
шк ола Р оссии в к онце XIX – на чале XX века, М., 1991; Он же. Ученые степени
в Российск ой империи XVIII в. – 1917 г ., М., 1994; Соболева Е.В. Организация
на уки в пореформенной России. Л., 1983; Щетинина Г .И. У ниверситеты в России
и устав 1884 г . М., 1976; Эймонтова Р .Г . Русские университеты на путях ре формы:
См ., на пр им ер: Maur er, Tru de. Hohs chul lehr er im Za re nrei ch : Ein Bei trag zur
ru ss is ch en Sozi al- un d Bi ldun gs ge sc hi chte . Köl n (u.a .) 1998 ; Маур ер Т. Нов ый подх од
к соц иаль но й ист ории унив ерси тета : ко лл ек ти вн ая биог рафи я про фесс оров . //
Из ист ории ру сско й инте ллиг енци и. СП б. , 2003 . С м. та кж е одно из по след них
ис сл ед ов ан ий об ун ив ер си те тс ко й к ул ьт ур е: Ун ивер сите т и го ро д в Ро сс ии (н ач ал о
Ма урер Т . Новый подх од к социальной истории университета: к оллективная
Читайте также: