Шефнер девушка у обрыва краткое содержание
Обновлено: 05.07.2024
Девушка у обрыва, или записки Ковригина
Родился я в Петрограде в январе 1915 года. Предки мои с парусных давних времен служили на флоте. Некоторые из них достигали крупных чинов, командовали кораблями на Балтике и Тихом океане. И только отец, Сергей Алексеевич Шефнер, был пехотным офицером; служил он в Московском гвардейском полку, а после революции стал помощником командира полка в Красной Армии.
В чем тайна обаяния Уэллса? Быть может, отчасти и в том, что у него на любом фантастическом фоне и в любой фантастической, порой страшной, ситуации действуют обыкновенные. вовсе не фантастические люди со всеми их достоинствами и недостатками. Действуют глупые и умные, герои и трусы, добрые и злые, но все в человеческих нормах ц пределах. И вот автор вталкивает этих людей в фантастические события и смотрит, что из этого получится. А получается вот что: люди остаются людьми. В сущности, это очень человечный писатель.
Еще мне нравятся Рэй Брэдбери и Станислав Лем, хоть это совсем разные фантасты. Еще мне нравятся Стругацкие.
Романов на технически-космические темы сейчас пишется очень много и у нас и за рубежом. В них почти нет живых людей, в них действуют схемы, манекены. Космическая фантастика из искусства превращается в промышленность. Будущее фантастики лежит, на мой взгляд, в ее смыкании со сказкой.
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Девушка у обрыва: краткое содержание, описание и аннотация
Вадим Шефнер: другие книги автора
Кто написал Девушка у обрыва? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Девушка у обрыва — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Девушка у обрыва
Узкая направленность автора сказывается и в том, что Андрея Светочева он изображает вне его творческого окружения, только со своих узко личных позиций. Нигде почти не упоминает он ни о Сотрудниках Светочева, ни о его Учителях и предшественниках. По Ковригину получается, что Светочев всё делал один, а ведь на самом-то деле он был окружён талантливыми единомышленниками, многие из которых (Иванников, Лемер, Караджаран, Келау) были крупнейшими Учёными своего века. Сам Андрей Светочев никогда не ощущал себя одиночкой в науке и отлично понимал, что век Учёных-одиночек давно канул в прошлое. Не только в XXII веке, когда жил и творил Светочев, но уже задолго до этого, в XX веке, наука стала столь сложной и многогранной, что все крупные и великие научные открытия могли возникать и осуществляться только в результате напряжённого коллективного труда Учёных. Быть гениальным в науке – не значит быть одиноким в науке. Это было ясно и для Светочева, и для его современников. И только Ковригин, придерживаясь некоторых литературных штампов XX века, пытается сделать из Светочева некоего алхимика-одиночку.
Стиль книги архаичен, несовременен. Будучи специалистом по литературе XX века, автор, не найдя своей творческой манеры, подражает писателям XX века, причём писателям отнюдь не перворазрядным. К этому недостатку надо добавить и ещё один. Даже повествуя о своих юных годах, Ковригин говорит о себе, как о пожившем, солидном, многоопытном Человеке. Но не надо забывать, что книгу свою Ковригин создал на закате жизни.
Насколько всё-таки эфемерно это деление писателей по направлениям: поэт, прозаик, фантаст, реалист, юморист. Вадим Сергеевич Шефнер (1915-2002) успешно совмещал в своём творчестве все эти ипостаси. Хотя незадолго до смерти был отмечен премиями "Странник" и "Аэлита" именно за вклад в отечественную фантастику. (Была ещё советская премия за поэзию и военные награды.)
Но литературоведением я тут не занимаюсь, а рассказываю о книгах, которые советую прочесть (или, как вариант, не советую ).
Сегодня предлагаю блиц-обзор любимых произведений Шефнера - возьму по традиции пять.
1. "Сестра печали" (1962)
Именно с этой книги (и именно в такой обложке) и началось моё увлечение творчеством Вадима Сергеевича. Матушка посоветовала, когда я был ещё школьником.
История о троих бывших детдомовцах, а ныне - ленинградских студентах, в жизнь которых вторглась Великая Отечественная. Вдобавок - о любви, и. кто бы мог подумать, что в романе о войне ("сестре печали") может быть столько доброго юмора?
Но это не военная проза - боевые действия и блокада Ленинграда показаны кратко. И не совсем любовный роман. И тем более не юмористическое произведение, а нечто многослойное. Многие смыслы открываются лишь со второго-третьего прочтения.
К примеру, герой рассказывает о придуманном им "законе ящика":
Однажды наш завхоз привез в детдом ящик купленного по дешевке подпорченного мыла. (. ) Мы с отвращением мылись этим мылом и проклинали завхоза. Но чем ближе ко дну ящика — тем мыло ряд за рядом становилось лучше. И когда содержимое ящика было на исходе, мы мылись уже отличным мылом. (. ) А ведь ящик могли открыть и с другой стороны, и тогда бы все пошло наоборот, от лучшего к худшему. Нет, пусть уж сперва плохо, а потом хорошо… Мне уже, кажется, начинает везти в жизни, и — согласно закону ящика — в будущем меня ждет безоблачное счастье.
Лишь дочитав до конца, мы понимаем, что сюжет романа развивался именно по "закону ящика". Хотя и не в нужном направлении.
2. "Девушка у обрыва, или Записки Ковригина" (1963)
Будущее. Все страны слились в одну, деньги отменили, бедных нет, войн нет, никто не курит, не пьёт алкоголь. Типичная такая коммунистическая утопия. И один гражданин придумал, как сделать её ещё более утопической - создал универсальный материал, что-то вроде суперпластика, причём на основе обычной воды.
Если вдруг показалось, что сюжет слишком простой - спешу заверить, что у Шефнера "слишком просто" не бывает. Во-первых, утопия показана с заметной иронией: мол, да на фиг нужна такая стерильная жизнь? А во-вторых, главный герой - вовсе не вышеупомянутый гений, а его бездарный друг, этакий "Ватсон", который плохо понимает, что происходит.
3. "Круглая тайна (полувероятная история)" (1969)
Картинку не ставлю, так как повесть вышла в том же сборнике, что и "Девушка у обрыва". На обложке даже иллюстрация не к "Девушке", а к "Тайне" (см. выше).
Перед домом находился большой квадратный сквер, а за ним, уже на другой улице, высокое семиэтажное здание. В двух верхних (по четырнадцати окон в каждом) этажах этого здания жили студентки санитарно-экономического техникума. Уверенные в своей визуальной недосягаемости, они редко задёргивали занавески, и Вавилон Викторович с помощью оптики имел возможность вникать в их быт. Всех девушек он давно знал в лицо, и для каждой придумал звучное имя. Там, в скромных четырёхконечных комнатках, жили Одетты, Хабанеры, Травиаты, Аиды.
Простой советский журналист по кличке Анаконда встретил инопланетянина - летающий шар идеальной формы - и получил от него в подарок портфель с деньгами. "Дают - бари, а бьют - беги", - как писал тот же Шефнер в другом произведении. Журналюга деньги прикарманил, и, как нетрудно догадаться, начались приключения, в ходе которых герой понемногу осознал, что стал объектом для эксперимента. Но в чём его цель?
Довольно смелое произведение, кстати. Главный герой, присваивая деньги, которых он не заработал, совершает антисоветский поступок (СПОЙЛЕР: в финале, впрочем, исправляется). Так ещё и один из героев - откровенный вуайерист.
4. "Счастливый неудачник" (1964)
— Тетенька, что это случилось? — спросил я старушку, присевшую рядом со мной на скамью. — Повесился кто или квартиру обчистили?
— Не твоего пионерского ума это дело, шибздик! Это господь чудо сотворил, — строго ответила старушка и сердито перекрестилась.
Несколько уморительных историй из жизни простого советского мальчика, живущего в довоенном Ленинграде. Чистая юмористика - но юмористика наивысшего сорта.
У повести есть экранизация 1993 года, пристойного качества, не считая добавления необязательных сцен - например, когда герой становится свидетелем ареста. Это режиссёр нам как бы напоминает, что действие происходит при Сталине. У Шефнера таких напоминаний нет.
– Вася, но ты, надеюсь, не ангел? – спросил я. – Ведь если ты ангел, то я могу впасть в религиозный дурман.
– Гад я буду, если я ангел! – воскликнул мой друг на беспризорничьем жаргоне. – Можешь быть спокойным: ангелов нет и не предвидится.
Впрочем, ничего особо чудесного в этих приключениях нет: все необычные люди оказывались просто талантливыми изобретателями – создателями бутылки, по-библейски превращающей воду в вино, или эликсира, приняв который, можно упасть с десятого этажа и не разбиться (и даже немного помолодеть после этого).
Нашлось место и для других неприглядных сторон жизни. О советских гостиницах герой говорит:
Хотя я пишу правдивую историю своей жизни, а вовсе не фантастику, и знаю, что свободных номеров в гостиницах никогда нет, но все же я направился к этому зданию. Конечно, я не рассчитывал на койкоместо, но надеялся поставить мотоцикл в гостиничном дворе, а затем подремать в вестибюле.
Конечно, различие это не органическое. И то и другое направление научной фантастики имеет общую цель — пробуждать мечту, воспевать могущество Разума, его неограниченные возможности.
Сейчас все громче и все настойчивее звучат голоса в пользу еще одного направления научной фантастики — фантастики социальной, пытающейся, отталкиваясь от закономерностей общественного развития, заглянуть в отдаленное будущее человечества, предугадать не только конкретную форму организации будущего общества, но и поведение его членов, черты характера, нравы, привычки, — словом, предугадать, какими будут люди будущего и как они будут жить.
Но аквалид — не реальность и, надо полагать, никогда ею не станет. Почему бы, однако, не стать аквалиду реальностью на страницах фантастической повести как отражению мечты об универсальном индустриальном и строительном материале?
ДЕВУШКА У ОБРЫВА
Узкая направленность автора сказывается и в том, что Андрея Светочева он изображает вне его творческого окружения, только со своих узко личных позиций. Нигде почти не упоминает он ни о Сотрудниках Светочева, ни о его Учителях и предшественниках. По Ковригину, получается, что Светочев все делал один, а ведь на самом-то деле он был окружен талантливыми единомышленниками, многие из которых (Иванников, Лемер, Караджаран, Келау) были крупнейшими Учеными своего века. Сам Андрей Светочев никогда не ощущал себя одиночкой в науке и отлично понимал, что век Ученых-одиночек давно канул в прошлое. Не только в XXII веке, когда жил и творил Светочев, но уже задолго до этого, в XX веке, наука стала столь сложной и многогранной, что все крупные и великие научные открытия могли возникать и осуществляться только в результате напряженного коллективного труда Ученых. Быть гениальным в науке — не значит быть одиноким в науке. Это было ясно и для Светочева, и для его современников. И только Ковригин, придерживаясь некоторых литературных штампов XX века, пытается сделать из Светочева некоего алхимика-одиночку.
Читайте также: